О номинации луны в новогреческом народном языке (в Балканском контексте) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

О НОМИНАЦИИ ЛУНЫ В НОВОГРЕЧЕСКОМ НАРОДНОМ ЯЗЫКЕ (В БАЛКАНСКОМ КОНТЕКСТЕ)

Резюме: В статье рассматривается группа слов и устойчивых выражений, использующихся для наименования луны в новогреческом народном языке. Они представляют собой результат интерпретации, обобщения и закрепления в языке свойств самого объекта действительности, т. е. луны. Помимо общегреческих оеХцуц и феууарг, являющихся доминантными лексемами «лунного словаря», учитываются диалектные названия луны типа Хацжро ‘светлая’ или названия, характерные для арго (каущХю ‘лампада’ в языке эпирских лудильщиков); а также номинации иного рода, которые условно могут быть названы «фольклорными» (напр., именование месяца «королем», «богатырем» в ритуальных формулах приветствия луны). Принимая во внимание наличие на Балканах единого культурного пространства, в работе рассматривается соответствующая лексика из других современных балканских языков, в первую очередь, языков балканских славян, сохраняющих исконную и.-е. лексику для названий луны. Сопоставительное рассмотрение базовых мотивационных моделей номинации луны на Балканах показывает, что, несмотря на автономность и закрытость как славянской (луна как ‘меняющееся’ небесное тело), так и греческой модели (луна как ‘светящееся’ небесное тело), последняя в ряде случаев выступает в качестве донора (см. греческие заимствования в болгарском) и никогда - в роли реципиента. Все лексемы, в различное время использовавшиеся / использующиеся для обозначения луны (оеХцуц, фёууод, феууарг, а также совр. ццуад (< атт. ^pv <*mens-), остаются частью словарного фонда современного греческого языка, принимая участие в формировании пласта терминологической лексики, обслуживающей лунный дискурс.

Ключевые слова: этнолингвистика, народная астрономия, балканский языковой союз, новогреческий фольклор, луна, GsX'pvn, феууарг, смена номинации; ethnolinguistics, folk astronomy, Balkan languages union, Modern Greek folklore, the moon, osX^vn, феууарг, change of the nomination.

В традиционной духовной культуре всех народов вплоть до настоящего дня сохраняются следы культового почитания луны, возникновение которого относят к палеолиту - речь идет о распространенных мифах, в которых главным действующим лицом является луна, находящаяся в тех или иных отношениях с солнцем, т. н. «лунарные мифы» (МНМ 1992: 78). На архаичность

культа луны указывают ее наименования в большинстве современных индоевропейских языков, легко возводимые к и.-е. корню, представленному в двух диалектных вариантах *теН-Б- (в индо-иранском и, видимо, праславянском (ЭССЯ 18: 193) и *теН-п-, и являющемуся частью древнейшего лексического фонда общеевропейского праязыка, в котором он имел значение ‘ешБ qui тШаШг, меняющийся’1. В ряде языков с течением времени этот корень был вытеснен, и ‘луна’ образовала позднее название по признаку ‘светящегося’, ‘лучезарного’ тела

(Гамкрелидзе, Иванов 1984: 685).

К языкам, характеризующимся утратой и.-е. *тёБ- в названиях луны, относился, в частности, древнегреческий, в котором наименование с и.-е. корнем *тёБ- <*тёш- (отмеченное в дор. 1лцд\ ион. ^£гд; атт. рцу, {лцуос) было заменено на оеХцуц (< аёХад ‘сияние’). При этом в отличие от прочих языков, в которых прошла отмеченная выше вторичная номинация, в греческом языке название луны менялось несколько раз: в ранневизантийский период со значением ‘луна’ начинает употребляться феууод свет , и позже его диминутив ф£ууар1 с течением времени вытесняет обХцуц из языка традиционной народной культуры. Потому на сегодняшний день в греческом словаре фиксируется две лексемы со значением ‘луна’: литературное обХцуц и диалектное <ргууар1 (реже фёууод).

На церковнославянский язык и фёууод, и обХцуц переводились производными от мтьслцъ: «мЪслч'но оубо бЪаше» [фёууо^ цу] 8ирг 431, 16 (818 19: 262), «и буудеть свЪтъ мЪслчь [то фюс; трс; овА^пс], акы свЪтъ слъньчь» Ис. XXX. 26. Упыр. (Мат. 48) (Срезневский 1902: 252), т. к. славянские языки сохранили исконный и.-е. корень *тёБ- (диал. рус. месяц и др.).

Таким образом, рассмотрение номинации луны в греческом языке предполагает обращение к двум мотивационным моделям, в основе которых лежат различные характеристики луны: а) ее изменчивость и б) ее светоносность (новогреческие обХцуц и феууарг).

1. Модель ‘меняющееся’ [небесное тело]

Греческое производное от корня *тёп- (*тёт) ццуад фиксируется только в значении ‘месяц календарный’, а также рудиментарно в названиях лунных фаз: уоищуга ‘новолуние’ (Мяа^лтохпс; 2002: 1196).

1 Подробнее об этимологических толкованиях корня *теш- см. ниже.

Основная мотивационная модель для славянских традиций с доминирующими лексемами *mesqcb и *mesqcina2.

В современном греческом языке названия луны с и.-е. *meH-n отсутствуют, будучи вытесненными лексемой asX^vn, как уже отмечалось выше, еще в древнегреческий период развития языка. Факт их существования доказывается др.-греч. jusig, unvdg ‘растущая луна’, ‘видимая часть луны’ (Liddell, Scott 1996: 1094), а также скупыми сведениями о культовом почитании божества луны под именем Мены (M'qva) и о существовании в Афинах ее храма, или текстами орфических теогоний, где имя Мена оказывается одним из имен Селены (2eAqvn):

[Зевс] Смастерил и другую землю безграничную, которую Селеной зовут бессмертные, а земные человеки - Меной.

Много на ней гор, много городов, много жилищ.

Равной длины ее члены от центра повсюду.

Многим смертным светит она на безграничную землю.

(Перевод А. В. Лебедева - Фрагменты 1989: 47)

В современном греческом языке u^vag употребляется только применительно к календарному месяцу, в то время как первоначальное значение и.-е. *тёН-п- сохраняется преимущественно в специальных терминах (мотивационным признаком в большинстве случаев является изогнутая форма полумесяца): /ЛЦЩ 1. воен. ‘серповидное защитное укрепление’, 2. мед. ‘серповидное образование на почках при нефрите’ (Mna^nivioxn^ 2002:1097), /лцуц ‘звездочка (на лбу лошади)’ (Хориков, Малев 1993: 518), /лцушкос; 1. анатом. ‘мениск’, 2. матем. ‘геометрическая фигура, образованная двумя дугами с одной стороны хорды’ (ЛК№ 1999: 699); unyosidiqg ‘имеющий форму полумесяца, серповидный’, напр. геолог. unvosidiqg Хщуц [серповидное озеро] ‘озерцо, имеющее форму искривленного меандра’ (Мла^лтот^ 2002: 1097), астроном. vovunvia < др.-греч. vsounvia ‘новолуние’ (Ibid: 1196).

2 В некоторых локальных традициях обе лексемы выступают как взаимозаменяемые синонимы, в других их значения расходятся: *шё8^сь ‘луна’ и *ше8£сіпа ‘лунный свет’ (напр., у банатских болгар «луната се нарича месец, а светлината и - месечина» (Телбизови 1963: 175), или

*шё8£сь ‘растущая / убывающая луна’ и *ше8^сіпа ‘полная луна’ (Ковачев 1914: 28; Вражиновски I: 79).

В настоящее время не существует единого этимологического толкования корня *тёН-п- / *meH-s-, что существенно затрудняет определение мотивационного признака, положенного в основу рассматриваемой семантической модели. Основные гипотезы могут быть сведены к трем.

1. Большинством исследователей и.-е. слово для названия луны производится от основы *me- (Meillet, Troubetzkoy, Фас-мер и др.) либо же *meH-n / *meH-s (Гамкрелидзе, Иванов) ‘мерить, измерять время’. Луна мыслилась как мерило времени, месяц - период времени, за который луна нарождается и вырастает до полнолуния.

2. И.-е. *menes- обозначало ‘изменяющийся’ и лишь потом приобрело значение ‘metiri, по очереди ставить, класть’. Поскольку время измерялось по лунному календарю, исходный корень *men- < *moin- ‘менять’ со временем приобрел значение ‘metienti’ (Розвадовский).

Обе эти гипотезы были подвергнуты критическому анализу

О. Н. Трубачевым. По его мнению, реконструируемое значение ‘мера’, ‘мерило’ «ненатурально и единственно в своем роде даже для такого светила, как луна», а в плане формальной реконструкции этимологизация от *me- ‘мерить’ не объясняет части -es- в *menes-. Предложение же Розвадовского встречает следующие препятствия: формальное (соответствующий глагол «менять(ся)» имел дифтонгическую огласовку *moi-, *moi -n-, в отличие от названия луны, месяца) и семантическое (названная глагольная основа преимущественно применялась к человеческим отношениям, обмену, торговле и на луну, небесное тело, вряд ли распространялась) (Трубачев 1980: 5-6).

3. Гипотеза об этимологическом родстве и.-е. *menes ‘месяц, луна’ и компаратива *men(i)os- ‘меньший, меньше’, ср. ст.-слав. мьне < ^ьп^-, лат. minor, minus, греч. jusrnv, /usiov (Трубачев). *тёпв8 прочитывается как ‘уменьшающееся’ [небесное тело], временное значение признается вторичным отражением способности луны со строгой периодичностью во времени уменьшать-

3

ся и нарастать .

3 «Конечно, между формами остаются различия, нуждающиеся в объяснении, но их присутствие естественно, учитывая давность функциональной дифференциации и необходимость ее формального выражения. Проявляются, однако, и выгоды нового объяснения: так, впервые стало возможным предположить контекстную связь и прочесть слово-

Ни одна из предложенных гипотез не является совершенной, каждая встречает формальные препятствия, и потому *mines в равной степени может трактоваться как а) [светило] измеряющее время, б) меняющееся [светило] и в) уменьшающееся [светило]. Принимая семантическую модель ‘меняющееся’ [небесное тело], автор руководствуется следующими соображениями:

1. В языках балканских славян менять(ся) является универсальной лексемой для обозначения перехода месяца из одной фазы в другую (как правило, под «фазой» понимается не четверть, а половина лунного цикла), способной заместить любую единицу из обширного глагольного корпуса номинаций такого рода. Этим объясняется ее активность в формировании «лунного» словаря: напр., для обозначения новолуния: макед. менена е месечината, ко ке стани промената (Вражиновски II: 67), болг. [месечината] менява се (Родопи 1994: 11), мена (Тел-бизови 1963: 175), полнолуния: макед. се мени месечината на 15 дана (Вражиновски II: 66), болг. менй се мёсяца (БД 1967: 104) и т. п.

2. Равным образом и в Греции о луне говорят, что она aXXd^si, меняется. Идея «меняющегося» или «переворачивающегося» в период новолуния месяца (крит. аХХауцу ‘новолуние’ досл. ‘мена’ (AiKaxepiviSn? 1957: 588), аХХа&феууарш ‘то же’, досл. ‘меняющийся месяц’ (Meya^ 1941: 142; ¥и%оую<; 1989: 113) лежит в основе греческих представлений о лунном времени и структурировании его модели.

Очевидно, что приведенные факты можно интерпретировать и как актуализацию забытой этимологии слов с и.-е. *men-, и как случай народной этимологии, которая видит в луне прежде всего изменяющееся небесное тело. Однако вне зависимости от того, является ли этимологизация месяц < ‘меняющееся светило’ исконной или вторичной (народной), целесообразным представляется придерживаться именно ее, т. к. именно она отражает существующее на настоящий момент традиционное восприятие луны народным сознанием - из всех признаков и свойств, приписываемых луне, главным оказывается ее непостоянство и изменчивость.

сочетание *шёпе8- Іоик^па как последовательность значений «меньшая луна»; при традиционной этимологии нельзя было говорить о контексте и приходилось довольствоваться реконструкцией изолированных семем «мера, мерить» и «луна» (Трубачев 1980: 6).

2. Модель: ‘светлое’, ‘сияющее’ [небесное тело]

В греческой языковой картине мира - основная мотивационная модель с доминирующими лексемами оеХцуц (для литературного языка) и уеууарг (для языка традиционной культуры), реже феууос; (ПоАгхп^ 1921: 154); точечное Аа^яро (Этолия, Фракия) (Msyac; 1941: 142; As^nyiavvn 1934: 145), единичное Kavx^A® (досл. ‘лампада’) в арго эпирских лудильщиков (ФюхолоиАо^ 1952: 818). В языках балканских славян модель представлена слабо: единичные болгарские диалектные свещ ‘луна’ (Маринов 1981: 46-48; БМ 1994: 214), нова свет ‘новолуние’, вета свет ‘убывающая луна’ (Добруджа 1974: 407) и лампеж (Пирин 1980: 459); в литературных языках присутствует заимствованное из латинского языка luna: серб. песен. луна (PCKJ III: 246), словен. luna (SRS 1972:180), макед. поэт. луна (МРС 2003: 291).

В рамках разбираемой модели луна номинируется по признаку способности излучать свет: обХцуц ‘луна’ < аёХад ‘сияние’, yeyyapi ‘луна’ < фёууод ‘свет’, понт. фёууод ‘луна; лунный свет’, эпир. Ха/лпро ‘луна’ < Ха/лпрод ‘светлый, сияющий’. Приводимые номинации типологически родственны названиям луны в латинском языке (и, соответственно, в современных романских языках) luna ‘луна’ < lux ‘свет’ + *-na (Chantraine 1968: 995), а также (в рамках Балканского языкового союза) албанскому hene ‘луна, месяц’ < *ksanda, соотносимого с санскр. candra- ‘сияющий’ (Orel 1998: 146-147).

Выше говорилось о позднем происхождении названий луны по признаку ‘светящегося’ тела. Смену первичной номинации принято объяснять фактом языкового табуирования. См. по этому поводу у П. Шантрена: «le terme [osAqvn] etant un substitut de /ЛЦЩ f. issu du nom ancien du ‘mois’ <...> On admet que cette substitution est le fait d’un tabou linguistique qui a dfi continuer a agir en grec moderne avec la creation de yeyyapiov» (Chantraine 1968: 995), также у Ф. Славского: «zast^pienie pierwotnej wlasciwej nazwy [*mes-§-cb] przez nowsz^ opart^ na obserwacji cechy zewn^trznej (’swiec^cy, lsni^cy’) zwi^zane z tabu ..., magicznym zakazem uzywania wlasciwej nazwy ksi^zyca uchodz^cego za bostwo» (цитата по: Budziszewska 1983: 48). Причину языкового табуирования видят в «мифологичности» традиционного мышления, которому слово, называющее предмет, представляется реальной частью, иногда даже сущностью этого предмета или существа (Зеленин 2004: 53). Поскольку луна как ночное светило считается «солнцем мертвых», источником зла и болезни, то прямое наименование луны способно принести вред говорящему.

Гипотеза о смене номинации луны (‘меняющаяся’ ^ ‘светящаяся’) под воздействием языкового табуирования имеет, однако, ряд уязвимых мест. Во-первых, необходимо объяснить, почему исконные и.-е. названия других небесных светил остались неизменными, несмотря на то, что солнце и звезды обожествлялись наравне с луной, и им также приписывается способность оказывать влияние (не всегда благотворное) на жизнь человека. Во-вторых, вторичная («световая») номинация луны характеризует лишь некоторые языки, в первую очередь древне-

ч>4

греческий и латинский , а между тем воззрения на луну как на «потустороннее» светило универсальны. В-третьих, какова бы ни была причина, вызвавшая смену номинации луны, эта причина остается актуальной и сегодня (примером чего служит появление диал. Халпро ‘луна’ < Халпрод ‘яркий, светлый’, зафиксированное в начале XX века), когда культ луны в его первоначальном виде прекратил свое существование.

Закономерно потому предположить действие иного языкового механизма. Напр., носители традиции могли руководствоваться желанием выбора другой, более экспрессивной внутренней формы для слова, называющего луну. Немаловажным в этой связи представляется тот факт, что новогреческое фёууод (феууарг), заменившее в народной речи оеХцуц, изначально принадлежало области поэтического языка5 и в прозе фиксируется

4 По остроумному замечанию H. Bachtold-Staubli, смене «лунного» имени у этих народов способствовал тот факт, что в средиземноморских странах на ночном небе всегда видна и луна, и звезды, по положению которых можно определить время; по ту сторону Альп, однако, хмурыми ночами при исчислении времени полагаться можно исключительно на месяц, имя которого в германских языках потому и сохраняет первоначальный корень *mes- (< *mens-), указывающий на его роль мерила времени: «DaB die Sudeuropaer an die Wurzel “leuchten” anknupfen, liegt vielleicht in den klaren Nachten des Sudens begrundet; dagegen lieBen die bedeckten Nachte des nordlich der Alpen gelegenen Europa, das seinen Kalender nicht an die Sterne anknupfen konnte, wie es im Suden geschah, den zeitmessenden Charakter des M. es mehr hervortreten, da selbst bei wolkenbedecktem Himmel das M. lichtindirekt wahrgenommen wird» (HAD 1987: 483-484).

5 Чем объясняется ограниченность деривационного ряда, в частности, отсутствие антропонимов от фёууод: единичный пример - женское имя Фёууод IV до н.э. (Chantraine 1968: 995).

только в эллинистическое времяб (Chantraine 19б8: 995). Кроме того, поскольку свойство излучать свет находит отражение в обычной сочетаемости слов, обозначающих луну, с глаголами и именами со значением ‘светить’, реже - ‘греть’, новым именем луны мог стать ее прежний эпитет, как в случае с упоминавшимся выше диалектным Xa/лпро (досл. ‘светлая’) ‘луна’ (Мєуа^ 1941: 142) вместо о.-греч. ysyydpi ‘луна, месяц’ (предположительно из обычного для греческого фольклора словосочетания Xa/mpo psyydpi ‘светлая луна’): этолийское Xa/mpo fyqiyyap&v' ‘о восходящей луне’ (букв. ‘светлая воссияла’), фракийское

екрои^е то Xajunpo ‘взошла луна’ (досл. ‘пробилась светлая’) (Ibid: 142), также в выражениях «^г то Аа^про ка^юоа» ‘при луне работал’, «ако^а 5г Ру^кг то Аа^про» ‘не вышла еще луна’ (АгАпуш^п 1934: 145).

Хронологически первым названием луны с мотивационным признаком ‘светлая’, ‘сияющая’ является др.-греч. asX^vn < aeXaq ‘свет’, ‘сияние’ + *-na (Chantraine 19б8: 995). Новогреческое GsXtfvq ‘луна’ - слово литературного языка и участвует в формировании научной «лунной» терминологии: navasXnvoQ ‘полнолуние’ < nav ‘весь’ + asXtfvn ‘луна’ (Мпа^пмотп^ 2002: 1315), napaaeXiqvn, napaaeXiqvio ‘лунное гало’ < napd ‘около’ + asXtfvn ‘луна’ (Ibid: 1335), npoaasXijvrnan ‘высадка на луну’, npoooeXnvmvrn ‘прилуниться’ < npoa- ‘к (при обозначении направления)’ + asX^vn ‘луна’ (Ibid: 1495); aeX^vdKaTo^ ‘лунный модуль’ < asXtfvn ‘луна’ + окотом ‘катер’ (Ibid: 157S); oeXnvioKo топю [лунный пейзаж] метаф. ‘пустынное место без следов жизни’ (Ibid: 157S); nuioeXnvoq ‘полумесяц’ < nui- ‘пол-, полу-’ + asXtfvn ‘луна’ калька с турецкого yarimay (Ibid: 732).

В то же время пласт диалектной терминологической лексики лунного дискурса формируется производными от yeyydpi, а не asXrfvn. Исключение составляют диалектные названия эпилепсии, включающие в себя образования как от ysyydpi, так и от oeXiqvn: asXnviaauog ‘эпилепсия’ (Мпа^пмотп^ 2002: 1597; Кюо-такп^ 19S7: 137) I yeyydpiaoua ‘эпилепсия’ (Мла^^ютп^ 2002: 1S97), кипр. yeyydpKaouav ‘эпилепсия, лунатизм’ (ПапауугАои

6 Адамантиос Кораис, впрочем, прочитывает фёууод как ‘луна, месяц’ в 455 строфе «Лягушек» Аристофана (ПоАгспс 1921: 154): «цоуок; уар Лцту ^Аю<; каг фёууо<; !Аароу еахгу» (досл. «для нас одних солнце и феууос»), ср. с пер. Адр. Пиотровского: «Сияет солнце нам одним. / Для нас лишь горний пламень дня».

2001: 1299), кифер. фєууаріатіко ‘эпилепсия’ (КЛ 1995: 453) и проч. Эта группа примеров наглядно демонстрирует экспансию лексемы фєууарі в область народной терминологии: и древнегреческий язык, и эллинистическое койне для обозначения эпилепсии фиксируют только производные от аєХцуц. Одним из ранних свидетельств такого проникновения, по-видимому, следует считать появление в I в. н. э. синонима феуущд (< фёууод) у слова оеХцуицд (< оеХцуц) ‘лунный камень - белый прозрачный камень, который увеличивается и уменьшается в зависимости от роста луны’ (Chantraine 19б8: 1184).

Начиная с раннего византийского периода в народной речи для номинации луны появляется фёууод ‘свет’, которое в VII веке н.э. уступает место производному от него фєууарі. Тем не менее, в ряде греческих диалектов фёууод до сих пор сохраняет значение ‘луна’: понтийск. о фёууоу, о фёууод (Мєуа^ 1941:142), румейск. фёнгкус, фє(н)кс (Диамантопуло-Рионис 200б:204,341), капподок. о фёууод, о фёууод, о фёууо1д (ПоАітп^ 1921:154), ниж.-итал. о фёууо (Kapavaoxaon<; V, 1992:2б0), о феуууо (ПоАіхп^ 1921:154); также в устойчивых выражениях с о-ва Карпатос: каХою фёууои ‘на убывающей луне’ (досл. ‘на хорошую луну’), какою фёууои ‘на растущей луне’ (досл. ‘на плохую луну’) (2офо^ 198б:б04; Mi%anA(8n? - ^иаро^ 1932:188). Кроме того, при образовании названий лунных фаз задействуются обе основы, феууар-i и фёуу-ос^ (нередко в рамках одной локальной традиции):

уещ'ш ‘наполнять’

+ ysyydpi ^ ysfioysyyapid (Мєуас; 1941: 143), уецофёууаро (о. Кос) (£офо^ 198б: б0) [наполняющаяся луна] ‘растущая луна’;

+ фёууод ^ уе^дфеууо [наполняющаяся луна] ‘растущая луна’ (MixanMSnCfNouapo^ 1932: 188), румейск. фенгкуйомизма ‘полнолуние’ (Диамантопуло- Рионис 200б: 204).

іеіж.о ‘отсутствовать’, ‘быть недостаточным’

+ ysyydpi ^ Xsi^o^syyapKd [недостаточная] ‘убывающая луна’ (о.Кипр) (ПаяаууєАои 2002: 598, 1299);

+ фєууос; ^ Xsi^o^syyid, Хещдфеууа [недостаточная] ‘убывающая луна’ (о. Кипр) (Ibid: 598, 1299).

дХос ‘весь, целый’

+ yeyydpi, фёууос ^ оХофёууаро, оХдфеууо ‘полнолуние’ (Мєуас;, 1941: 143) и т. д.

Чаще, однако, в языке новогреческого фольклора фёууод выступает в значении ночной / лунный свет , а для номинации

с 7

луны используется ф£ууар1 .

Основной лексемой для наименования луны в языке греческой традиционной культуры является фбууарь (< визант. уеууарюу уменьшит. от др. греч. фёуу(од) ‘лунный свет’ +-арюу) (ЛКК 1999: 1419; Ау§ргюхп^ 1951: 277); фонетические варианты: понт. фоууар1 (ПоАгтп^ 1921: 154), румейск. фенгкар, фен-карий (Диамантопуло-Рионис 2006: 204). Употребительны также такие и дериваты от ф£ууар1, как уменьшит. феууарак1, ф£ууак1 и увеличит. феууарод, фёууарод, фвууара: напр., в шуточной песне с о-ва Наксос, где «большая» луна (фёууаро^) этого острова противопоставляется «маленькому» месяцу (фгууаракг) соседнего Аморгоса:

Фёууо^, фёууо^, фёууаро^, Месяц, месяц, месячище,

тл<; ^)а^га<; о фёууаро^, месячище на Наксосе,

О/г тл<; Арюруо<; то феууаракг. не то, что аморгосский месячишко.

Выше уже отмечалась активное участие щууар1 и (реже) фёууод в процессе формирования диалектной «лунной» лексики. Во-первых, сами эти лексемы (помимо прямой номинации луны и лунного времени) используются для обозначения других денотатов (напр. в названиях болезней). Во-вторых, дериваты от фБУУар1 и фёууод употребляются для описания физического и психического состояния человека, в профессиональной лексике виноградарей и птицеводов, в метеорологической терминологии. Напр., гЫ ата фууарш т’ ‘злиться’ (досл. ‘быть в своей луне’) (Таотауп 1998: 69), каХдфеууод (< ка!од ‘добрый, хороший’ + фёууод ‘луна’) ‘добродушный человек’ (КЛ 1995: 163), феууаршСо]иа1 ‘заболеть желтухой’ (Мгуа^ 1941: 144), феууарш/ла ‘подрезание виноградной лозы, которое следует начинать после появления новой луны’ (Палахршто5о'6Ао<; 1969: 279), /лоуо-фгууарштжа (Мгуа^ 1941: 144), фгууарттжц или тою щууарюЬ ‘дождь после новолуния’ (досл. ‘лунный (дождь)’) (¥ихоую<; 1989: 118).

7 См., напр., критский вариант «Песни о мертвом брате»: «’с; то ф£ууо<; т^у %т£У^£1, \ то феууаракг харуиро х^уе аоирабояАекег» ‘причесывает ее [дочь] при лунном свете, косы заплетает под серебряной луной’

(ПоМхпс 1921: 154).

Необходимо также отметить, что в диалектной речи8 yeyydpi развивает значение ‘лунный месяц’ (см. фракийскую пословицу AvdnoSog /povog dsKaxpia yeyydpia ‘Тринадцать лун9 - шиворот-навыворот год’ (Мєуа^ 1941:150) и даже ‘месяц календарный’. Так, на Косе именно лунная четверть [тєтарто тои фгууарю'6], а не неделя [гР§о^&5а], выступает единицей измерения календарного (I) месяца [|xqva<;] при «рассчитывании» погоды на будущий год.

Сам по себе случай семантического перехода ‘луна’ ^ ‘месяц календарный’ не является исключительным: ср. румынское luna 1. ‘луна’, 2. ‘месяц календарный’. Важно то, что вследствие пересечения и наложения семантических полей лексемы ysyydpi луна и dVvag месяц календарный оказываются в равной степени релевантными для образования некоторых «лунных» терминов (образованных в то время, когда «лунная природа» корня inqvaq была уже забыта): напр., juovopsyyapidriKa (< iiovoq ‘один’ + qeyydpi ‘луна’) и juovojunvidTiKa (< iiovoq ‘один’

. г 6 ^ 9 \ 4

+ d^vaq месяц календарный ) цыплята, вылупившиеся в конце лунного месяца из яиц, подложенных под курицу в начале того же самого месяца’ (Meya^ 1941: 144).

Для традиций балканских славян мотивационная модель ‘светящееся [небесное тело]’ нетипична, хотя фиксируются болг. диал. лам^ж ‘полнолуние луна’ (Пирин 1980:459), нова свeт ‘новолуние’, вeтa свeт ‘убывающая луна’ (Добруджа 1974:407), свeщ ‘луна’, также в названиях лунных фаз нова свeщ молодой месяц , пълна свeщ полнолуние , стара свeщ старый месяц’ (Маринов 1981: 4б-48; БМ 1994: 214); нова свящ

8 Словарь современного литературного греческого языка фиксирует для лексемы феууарг значение ‘неопределенный период времени (большой или малый)’: Еха кап феууарга va tov да, жо!6 кагро. ‘Я давненько его не видел, уже несколько месяцев’ (досл. ‘несколько лун’) ^KN 1999: 1419).

9 Речь идет о появлении тринадцатого лунного месяца в году (что случается примерно раз в три с половиной года), известного европейским традициям как luna falsa ‘фальшивая луна’, blue moon ‘голубой месяц’ и проч. См., напр., итал. L'anno di tredici lune, fa piangere i bimbi nelle cune ‘Год из тринадцати лун заставляет плакать детей в колыбели’; пьемонт. L'anada con la lun-a faussa bin da rair a caussa ‘Год с ложной луной редко бывает удачным (досл. «подходящим»)’ (Selene 2004) или в английском выражении once in a blue moon ‘крайне редко’.

(Тетево), нова свещ (Троян, Голец, Гложене) ‘луна в период новолуния’ (Ловеч 1999: 270), которые представляются семантическими кальками с греческого ysyydpi. Кроме этого, месяц может называться «свечой» окказионально, в определенных контекстах, напр., в сербской молитве, читаемой во время лунного затмения: «О пушти ми ту Божу свщеЙу, Бог ти и св. Jован!» [Бог и св. Иоанн, отпустите Божью свечу] (ДучиЙ 1931: 331-332).

Внутреннюю форму «светящееся [тело]» имеет также латинское luna ‘луна’ (< lux ‘свет’ + *-na) (Chantraine 19б8:995), заимствованное многими славянскими языками: болг. лунd ‘луна, месяц’, макед. луна ‘луна, месяц’, сербохорв. луна ‘луна, месяц’, словен. Mna ‘луна’, также диал. 1ша ‘луна’ (ЭССЯ 1б: 173). Такое заимствование характеризует лишь литературные языки (в словарях слово часто дается с пометами поэт., песен.), в народной, диалектной речи для номинации луны продолжают употребляться лексемы с корнем *mes- (<*mens-).

Помимо названных семантических моделей в языке греческой традиционной культуры существуют «фольклорные» названия луны. Такие номинации относятся к поэтической области языка, происходят из эпитетов и, как правило, окказиональны. Несмотря на это они способны отрываться от контекста и уже вне его использоваться в качестве названий луны, см., напр. о.-польск. ksigzyc ‘луна’ (досл. ‘князь’).

3. Модель ‘герой’, ‘бог’

В ритуальных формулах, произносимых при первом появлении месяца после новолуния, его приветствуют как «богатыря»

- naXknKdpi: о.-греч. vio nalX^Kdpi ‘молодой (новый) богатырь’, варианты: dfyo naXl^Kdpi ‘доблестный богатырь’ (Гортиния) (A0avaoono,6Ao<; 1921: 5бб), эпир. тою Оеою тд nallnKdpi ‘божий богатырь’ (Meya^ 1941: 143), кипр. doTpo nallnKdpi ‘звездный богатырь’ (EotiAn^ 19б3: 42б).

В Румынии в таких случаях луну именуют «новым королем»

- Craiul nou -‘новый король’ (Evseev 2001:105; CSR 2000:79), и о первом появлении месяца после новолуния говорят crai-nou in tara ‘новый король в стране’ (CSR 2000:79). В Болгарии полную луну называют дедо боже, дедо господ (Маринов I, 1981:47), появляющийся после новолуния месяц - нов дядо (БМ 1994:214;

Капанци 1985:261). Сербы учили детей называть месяц «1)еда» ‘дедом’ (СМР 1970:201)10.

4. Модель: ‘«чужое» солнце’

Менее яркое (по сравнению с солнечным) свечение луны создает предпосылку для ее восприятия традиционным сознанием в качестве «испорченного двойника» солнца. Подобное восприятие отражается в таких наименованиях луны, как греч. диалект. рХ&х’коид укаЬоЬрд ‘валашское солнце’ (Сиатиста) (Гр&Рш; 1938: 431) и уцХюд ар/Зауткод ‘албанское солнце’ (Кипр) (Хат^лТ'Ю&ууои 2001: 49)11.

5. Мотивационная модель: ‘(главная) звезда’

В текстах греческих заговоров луну нередко называют

Г с ГС 9 тч

прютаотро главной звездой или просто аатро звездой . Также из области поэтического языка: аотро тцд уъхтад ‘луна’ (досл. ‘ночная звезда’), наряду с аотро тцд ц/лерад ‘солнце’ (досл. ‘дневная звезда’) (Мла^лгуют^ 2002: 301).

Именование луны звездой - частный случай заимствования сюжетов и мотивов, относящихся к звездам. И месяц, и звезды часто оказываются в сходных контекстах: это ночные светила; обиталище душ умерших людей; месяц и звезды спускают на землю ведьмы; лунный и звездный свет опасен для роженицы

10 Ср. также типологически сходные славянские рус. князь, пол. ksiqzyc ‘князь’, niebieski krolewicz (СД III: 144), з.-укр. божок (Усачева 1999: 172).

11 Типологически близкие славянские названия луны типа рус. сарат. мордовское солнышко, рус. краснодар. цыганское солнце, укр. цигань-ске сонце, блр. цыганскае сонца и др. приводит Е. Л. Березович (Бере-зович 2007: 415-417). Об универсальности рассматриваемой модели свидетельствуют также сев.-нем. Svenske Sol ‘шведское солнце’, гамбургск. Mecklenburger Sonne ‘мекленбургское солнце’ ‘луна’ (HAD 1987: 484).

Этимологизируя флорентийскую поговорку essere come o peggio che la luna di Bologna [быть как или хуже, чем болонская луна], итальянские источники ссылаются на др.-греч. (афинское) выражение la luna di Corinto ‘коринфская луна'’ (GDLI 1975: 283) («Sv Ad^vai; ftslTiova asl^v^v eivai щ; sv Kopivdrn» (П^ошархос;, Н0гка. П£р^ ф'бупс;. 6,41). Значение идиомы - ‘быть или казаться неучем / легковерным простофилей (которого можно убедить в том, что в Болонье луна не такая как во Флоренции)’, ‘вести себя как глупец’.

или ребенка и т. п. Переход мотивов осуществляется и в обратном направлении, т. е. звезды в свою очередь наделяются «лунными» характеристиками12.

Сопоставительное рассмотрение базовых мотивационных моделей номинации луны на Балканах показывает, что, несмотря на автономность и закрытость как славянской (луна как ‘меняющееся’ небесное тело), так и греческой модели (луна как ‘светящееся’ небесное тело), последняя в ряде случаев выступает в качестве донора (см. греческие заимствования в болгарском) и никогда - в роли реципиента. Все лексемы, в различное время использовавшиеся / использующиеся для обозначения луны (ябХцуц, феууод, феууар1, а также совр. щуад (< атт. <*шёш-), остаются частью словарного фонда современного греческого языка, принимая участие в формировании пласта терминологической лексики.

Выделенные «фольклорные» мотивационные модели (луна -‘герой’, ‘чужое солнце’, ‘(главная) звезда’) в определенном смысле универсальны и характеризуют не только греческую традицию. В именовании луны богом или героем усматривают рудимент культового почитания луны (Маринов 1981: 50 и др.); называние месяца через звезду или солнце - следствие тесной связи, смешения лунного, солнечного и звездного дискурсов, при котором существует и обратное заимствование, когда через месяц номинируются солнце или звезды, напр., греч. калабр. фёууо ‘солнце’ (Воуаоарп-Мгрушуои 1989: 331) или макед. влашка месечина ‘Плеяды’ (Македонски фолклор I: 166; VII: 13, 200).

12 См., например, пример из Этолии, где пастухи следят за тем, чтобы на стоящих в стойле овец не падал свет от Плеяд, иначе те не будут жиреть, откуда выражение «хоу еягао’ п Пой^га» ‘его схватили, прихватили Плеяды’ применительно к тощему животному (там же: 146) и общебалканское представление о том, что, если лунный свет падает на младенца, тот не будет расти; про таких детей говорят, что их «еягаае то феууарг» ‘схватил, прихватил месяц’; греческое народное название «сухоты», худосочности младенцев - феууаротао^а (< феууар1 ‘месяц’ и жш\ю ‘хватать’) (Огкоуо^бяоиАос; 1999: 246).

Литература

Аристофан - Аристофан. Избранные комедии // Перевод с древнегреч. Адр. Пиотровского. М., 1974.

БД 1967 - Българска диалектология. Проучвания и материали. Кн. 3. София, 1967.

Березович 2007 - Березович Е. Л. Язык и традиционная культура. Этнолингвистические исследования. М., 2007.

БМ 1994 - Българска митология. Энциклопедичен речник / Съставител А. Стойнев. София, 1994.

Вражиновски I - Народна митологща на македонците / Редакцща Т. Вражиновски. Кн. I. Скоще; Прилеп, 1998.

Вражиновски II - Народна митологща на македонците. Етнографски и фолклорни матерщали / Редакцща Т. Вражиновски. Кн. II. Скоще; Прилеп, 1998.

Гамкрелидзе, Иванов 1984 -Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Тбилиси, 1984.

Диамантопуло-Рионис 2006 - Румейско-русский и русско-румейский словарь пяти диалектов греков Приазовья / Сост. Диамантопуло-Рионис А. А. и др. Мариуполь, 2006.

Добруджа 1974 - Добруджа. Етнографски, фолклорни и езикови проучвания. София, 1974.

ДучиЬ 1931 - Живот и обича]и племена Куча // СЕЗб. 1931. Ка. 48.

Зеленин 2004 - Зеленин Д. К. Магическая функция слов и словесных произведений // Д. К. Зеленин. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1934-1954. М., 2004.

Капанци 1985 - Капанци. Бит и култура на старото българско население в североизточна България. Етнографски и езикови проучвания. София, 1985.

Ковачев 1914 - Ковачев Й. Д. Народна астрономия и метеорология // СбНУ. 1914. Кн. 30. С. 1-85.

Ловеч 1999 - Ловешки край. Материална и духовна култура. София, 1999.

Маринов 1981 -Маринов Д. Избр. произведения. Народна вяра и религиозни народни обичаи. Т. 1. София, 1981.

МНМ 1992 - Мифы народов мира. Энциклопедия / Под ред. С. А. Токарева. Т. 2. М., 1992.

МРС 2003 - Македонско-русский словарь. Македонско-руски речник / Под общ. ред. Р. П. Усиковой и Е. В. Верижниковой. М., 2003.

Пирин 1980 - Пирински край. Етнографски, фолклорни и езикови проучвания. София, 1980. 37.

Родопи 1994 - Родопи. Традиционна народна духовна и социално нормативна култура. София, 1994.

РСЮ III - Речник српскохрватскога каижевног ]езика. Ка. 3. Нови Сад; Загреб, 1969.

СД III - Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под общ. ред. Н. И. Толстого. Т. 3. М., 2004.

СМР 1970 - КулишиЬ Ш., ПетровиЬ П.Ж., ПантелиЬ Н.. Српски митолошки речник. Београд, 1970.

Срезневский 1902 -Срезневский И. И. Материалы для Словаря древнерусского языка по письменнымъ памятникамъ. Т. 2. СПб. 1902.

Телбизови 1963 - Телбизов К., Векова-Телбизова М. Традиционен бит и култура на банатските българи // СбНУ. 1963. Кн. LI.

Трубачев 1980 - Трубачев О.Н. Реконструкция слов и их значений // Вопросы языкознания. 1980. № 3. С. 3-15.

Усачёва 1999 - Усачёва В.В. Луна и век человека. СПб, 1999. Фрагменты 1989 - Фрагменты ранних греческих философов. Издание подготовил А. В. Лебедев. М., 1989.

Хориков, Малев 1993 - Новогреческо-русский словарь / сост. Хориков И. П.; Малев М. Г. М., 1993.

ЭССЯ 16 - Этимологический словарь славянских языков.

Праславянский лексический фонд / Под ред. О. Н. Трубачева. М., 1990. Вып. 16.

ЭССЯ 18 - Этимологический словарь славянских языков.

Праславянский лексический фонд / Под ред. О. Н. Трубачева. М., 1992. Вып. 18.

Chantraine - Chantraine P. Dictionnaire etymologique de la lange grecque.

Histoire des mots. Paris, 1968-1980. T. 1-4.

CSR 2000 - Credinte §i superstitii romane§ti dupa Artur Gorovei §i Ch.F.

Ciau§anu. Editie de I. Nikolau §i C. Heluta. Bucare§ti, 2000.

Evseev 2001 - Evseev I. Dictionar de simboluri §i arhetipuri cultu-rale. Timisoara, 2001.

Fauriel 1999 - Fauriel Cl. EAAnvrca бпротгка xpayotiSia. НракАею, 1999. GDLI 1975 - Battaglia S. Grande dizionario della lingua italiana. Torino, 1975. Vol. IX, Libe - Med.

HAD 1987 - Handworterbuch des deutschen Aberglaubens. Herausgegeben von Hanns Bachtold-Staubli unter Mitwirkung von Eduard Hoffmann-Krayer mit einem Vorwort von Christoph daxelmuller. Band 6 (Mauer

- Pflugbrot). Berlin; New York, 1987.

Liddel, Scott 1996 - Liddel H. G., Scott R. A Greek-English Lexicon. Oxford, 1996.

Orel 1998 - Albanian etymological dictionary by V. Orel. Leiden; Boston; Koln, 1998.

Selene 2004 - Selene A. Dizionario dei proverbi. 2004.

SJS 19 - Slovnfk jazyka staroslovenskeho. Lexicon linguae palaeoslovenicae. Praha, 1969. Sv. 19.

SRS 1972 - Slovensko-Ruski Slovar / Sestavil Dr. Janko Kotnik. Ljubljana, 1972.

AOavaoonotiAo^ 1921 - AOavaaonotiAoc; 0. I. Mavxdai каг pavxi^ теAеm^ // Ааоурафга. ДеАтю xnc; sAA^i^c; Ааоурафгк^ srnipdac;. AO^va, 1921-1925. Т. Н'. 103.

Alкaт£рlv^5n^ 1957 - Eлю5a^ AvaxoAiK^ Кр^т^ ипо Г. N.

Alкaтерlv^5o'o // Лaoyрaфla. ДеАтю xn^ sAAnvi^^ Ааоурафж^с; етоlре^ac;. AO^va, 1957. Т. IZ'. LsA. 577-588.

Av5pi®xn^ 1951 - Av5pi®xn^ N. П. Exu^-oAoy^ Аефко rq? ко™^ vеoеAAnvlк^^. AO^va, 1951.

Avюvtipou 1935 - Avюvtipou, SuvOnpaтlкa Ає^єц A^vou-Kєaaavnc II Apxє^оv тои ©pa^roti Aaoypaфlкoti кal уАюаажо'б Onoaupou. Пєpю5lк6v atiyypapa єк5l5opєvov ип6 илотрол^^ ©pa^v, S^Ow^c; ПоАиб. Пaяaxplaтo5otiAou., т. В', Ev AO'nvaic;, 1935-3б. S. 9б.

Boyaaapn Mєpylavoti 1989 - A. Boyaaapn Mєpylavoti. Лaoypaфlкa тюv єAA'пvюv тпс Кaтю IтaA^ac;. AOnva 1989.

TpaPac; 1938 - ^a^ac П. Тa Kou5aplтlкa тпс Slaт^aтac II Лaoypaфla. AєAтю тпс єАА^ік^с Aaoypaфlк^c; єтalpє^ac;. ©єavlкn, 1938-1948. Т. ІВ'. £єА 429-447.

AєXnylavvn 1934 -AєXnylavvn В. Stip^^a Aaoypaфlкa тои xюploti Aoyav - кои MaAyapюv II Apxє^ov тои ©paкlкoti Aaoypaфlкoti кal уАюаажо'б 0naaupoti. Пєplo5lк6v atiyypapa єк5l5opєvov ип6 uяoтpoя'пc; ©paкюv, бш^иуглс ПоАиб. Пaяaxplaтo5otiAou. т. A', Ev AO^vaic, 1934-35. S. 32-37, 143-14б.

Кapavaaтaan^ V - Kapavaaтaanc; A. Iaтoplк6v Лєфx6v тюv EAA^vrcrov iS^parav тпс Kara PcaMac;. AO^vai, 1992. Т. 5 (S-Q).

КЛ 1995 - ^Gnpa^ Ає<^ік6. SuAAoyh 10.000 Aє^єюv тои ^Gnpa'^'ti уАюаажо'б i5i&paTOc I Enips^ia A. Л. Корп. AOnva,1995.

Kюaтaкn^ 1987 - Kюaтaкnc ©.П. Лєфх6 тпс тaaкюvlк^c; бшАєктои. Т. 3 (П-Q). AO^va, 1987.

ЛKN 1999 - Лє^к6 тпс Koiv'nc №оєА^ік^. AplaтoтєAєю яavєяlaт'Пplo ©єaaaAov^кnc. Ivaтlтotiтo NєoєAAnvlкйv ano^rov [^5pupa Mav6An ТplavтaфuAA^5n], 1999.

Мєуас; 1941 - Мєуас; Г. A. Znт'пpaтa єАА^ік'пс Aaoypaф^ac; II Елєт^^ тои Aaoypaфlкoti apxє^ou. E^^op^ єяlpєAє^a тои S^uOuvto'u тои apxє^ou. AOnva, 1941-1943. Тplтo єтос;.

МlxanА^5n^-Nouapoc; 1932 - KapnaOiara pvnpє^a. Лaoypaфlкa

atippєlктa KapлaOou ип6 М. Г. М^п^бои Nouapou. AO^vai, 1932. Т. 1.

M^p^v^^ 2002 - Млapлlvl6тn^ Г. Лє^к6 тпс Nsac ЕАА^ік^с уАюааас;. AO^va, 2002.

Olкovop6яouAoc; 1999 - Olкovop6яouAoc; X. ©. ЕАА^ік6 Aaoypaфlк6 Ає<^ік6 yia тп pava кal то nai5i AO^va, 1999.

ПаяаууєАои 2001 - P. ПаяаууєАои. То Konpiaro iSfopa. Мєуа Ktinpo-£АА^о-лууА1к6 (клі pє Аат™^ opoAoy^a) Аєфхо єppnvєuтlк6, єтupoAoylк6, лpoфopa^, 6pO^ ypaф'пc; клі pє яА^п 5laaтatipюan. Ек56аєц ІюАк6с, 200l.

nanaxpiawSotiAoc 19б9 - nanaxpiaTOSotiAoc; X. І. Лє^lкoypaфlкa клі Aaoypaфlкa Р65ои. AO^va, 19б9.

ПєтpoяotiAou 1938 - ПєтpoяotiAou A. Лaoypaфlкa Sranoti AvawAi^c ©pa^c II Apxє^ov тои ©parara'ti Aaoypaфlкoti клі yAюaalкoti Onaaupoti. Пєplo5lк6v atiyypapa єк5l5opєvov ип6 uяoтpoя'пc; ©paкюv, S^Ow^c; ПоАиб. Пaяaxplaтo5otiAou. т. Е', єv AO'nvaic;, 1938-1939.

S. 145-2б9).

ПоАгспс 1921 - ПоАгспс N. Г. Лaoypaфlкa atippєlктa: О HAioc; кaтa тоис; 5npю5єl^ p'uOouc; I Н SєA^vn кaтa тоис; ptiOo^ клі тас 5o^aa^ac; тои єАА^іко'6 Aaoti. I Oi яєp^ aaтєpюv клі aaтplapЮv ptiOoi. AO^vai, 1921. Т. В.'

Sкapтanc 1994 - Sкapтanc S. Л. То awiypa. AO^va, 1994.

LpapvonotiAou 1973 - LpapvonotiAou L. X. rAroaaapio xnc Bepoiac;. Bepoia, 1973: 27

Lo^oc 1986 -Lo^oc; A. M. Ta Aaoypa^iKa xnc Kaaou. AO^va, 1986. T. A' (Ta yeropyiKa).

Taaxavn 1998 - Taaxavn N. X. Aea^iaK^ Aaoypa^a. Ae^iKo yAroaaiKoti iSiropaxoc napa^Arov. ISiropaxiKec; Ae^eic, napo^ec;, napoipiroSeic ^paaeic;. AO^va, 1998.

TaixeAnc 1973 - TaixeAnc H. A. rAroaaapiov Ke^aAAnviac;. BipAionroAeio Aiovuaiou Noxn Kapa^ia, AO^va MCMXCVI. BipAioO^Kn IaxopiKrov MeAexrov 1973. Avax'Dnroaic;: NeoeAAnviKa avaAeKxa nepioSiKroc; eKSiSopeva uno xou QiAoAoyiKou auAAoyou napvaaaou // Topoc B, OuAAaSia r, A, E. Ev AO^vaic; 1874-1875, aeA. 145-368.

QroxonouAoc; 1952 - OroxonouAoc K. Ta aAei^iaxiKa (auvOnpaxiKo yAroaaapio KaAavx^^Srov) // HneiproxiK^ Eax^a, Iroavviva, 1952. № 1. a. 819-821.

^uxoyfoc; 1953 - HAeiroxiKa пalSoкop^a uno Nxvvou A. ^uxoyioti // Aaoypa^ia. AeAxfo xnc eAAnviK^c; Aaoypa^iK^c exalpe^ac. AO^va, 1953-1954. T. IE'. LeA. 248-273.

O. V. Tchoekha. On the moon nominations in Modern demotic Greek (within the Balkan languages Union)

The paper presents those Modern Greek words and expressions that refer to the moon and are used as moon nominations. The main focus of interest is the lexemes aslqvn and ysyyapi, which are dominant for ‘lunar vocabulary’, together with their derivatives. Apart from the former lexemes the author takes into consideration material provided by dialectological sources and jargon dictionaries (e.g. la^npo ‘the moon’ (literally - ‘light’) or KavTijlrn ‘the moon’(literally - ‘lamp’) from the flash tongue of tinklers in Epirus) as well as nominations of different kind, that can be called “folklore” nominations (e.g. when the waxing moon is addressed as a «king», «hero» etc. in the texts of ritual greetings). To compare the Greek material to that of the other Balkan languages (within the Balkan Sprachbund) the author also brings in the “lunar” vocabulary of the Southern Slavs that keeps original root *meH-s-.

The study shows that every single word used to nominate the moon (pqvag, asl^vn, peyyog) or still nominates it (asl^vn, ysyyapi) remains the part of the Modern Greek general world stock and takes part in the constructing the “lunar vocabulary”. Besides, comparative study of the basic nomination models indicates that despite the sustainability and “closedness” of both models (the Greek and Slavic ones), the Greek model turns to be able to perform as a donor and never as a borrower.