CC BY
20УДК 347.97 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-3-78-81
РОМАНЬКО А.Г.
О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА ЯЗЫКА УГЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ
Ключевые слова: цифровые технологии, уголовный процесс, права и свободы человека и гражданина, коммуникация в судопроизводстве, переводчик, видеоконференцсвязь, электронный голосовой переводчик.
Статья посвящена изучению возможностей применения цифровых технологий при реализации принципа языка уголовного судопроизводства. Автором, на основе результатов изучения ряда научных исследований, определена возможность дистанционного участия переводчика при невозможности обеспечения его участия в разумный срок с помощью видеоконференцсвязи, либо иных технических средств при соблюдении принципов, целей и задач уголовного судопроизводства. Обоснован вывод о том, что применение технических средств при производстве перевода, не должны противоречить принципам непосредственности и оценки доказательств, а также целям и задачам уголовного судопроизводства, а также применяться с учетом соблюдения прав участников уголовного судопроизводства.
ROMANKO, A.G.
ON SOME RELEVANT ASPECTS OF IMPLEMENTATION OF THE PRINCIPLE OF THE LANGUAGE OF CRIMINAL
PROCEEDINGS IN THE CONTEXT OF DIGITALIZATION
Key words: digital technologies, criminal procedure law, human and citizen rights and freedoms, language, interpreter, principle, video conferencing, electronic voice translator.
The article is devoted to studying the possibilities of using digital technologies in implementing the principle of the language of criminal proceedings. The author, based on the results of studying a number of scientific studies, determined the possibility of remote participation of an interpreter if it is impossible to ensure his participation within a reasonable time using video conferencing or other technical means while observing the principles, goals and objectives of criminal proceedings. The conclusion is substantiated that the use of technical means in the production of translation should not contradict the principles of immediacy and evaluation of evidence, as well as the goals and objectives of criminal proceedings, and should also be used taking into account respect for the rights of participants in criminal proceedings.
Современные информационные технологии сопровождают различные сферы жизни общества. Использование современных технологий наблюдается в сфере уголовного процесса при производстве следственных и иных процессуальных действий. Произошедшие изменения в системе норм процессуального права преобразовали форму проведения следственных и судебных действий, в частности, и посредством применения дистанционных технологий. К примеру, это касается использования системы видео - конференц-связи в ходе расследования по уголовному делу, участия подсудимого в судебном заседании посредством использования системы видео -конференц-связи и т.д.
Часть 5 статьи 241.1 Уголовно процессуального кодекса Российской Федерации (далее -УПК РФ) предусматривает возможность участия в судебном заседании путем использования системы видео- конференц-связи не только подсудимого, но и иных лиц, на основании заявленного участниками процесса ходатайства или по инициативе суда, при наличии технической возможности. При этом, каких-либо дополнительных или специальных оснований для принятия такого решения судом, а равно для обоснования такого ходатайства, законодатель не определил. Несмотря на широкие возможности применения видео- конференц-связи, УПК РФ не содержит указаний о способах обеспечения участия в них переводчика.
В данном контексте, на наш взгляд, представляет интерес точка зрения Е.К. Антонович, согласно которой, цифровизация может играть определенную роль при принятии решений об участии того или иного лица в уголовном судопроизводстве, в том числе и переводчика [1, с. 86].
Назначение переводчика является единственным способом обеспечения права на доступ к правосудию для лица, не владеющегои или плохо владеющего языком судопроизводства.
Этапом, предваряющим вовлечение переводчика в уголовно-процессуальные отношения, является принятие уполномоченными лицами (следователем, дознавателем, судьей) процессуального решения о назначении переводчика в соответствии с ч. 2 ст. 58 УПК РФ, для осуществления устного и письменного перевода в установленных законом случаях и объеме. При этом наиболее важное значение процедура назначения переводчика приобретает на стадии предварительного расследования, когда участие переводчика в уголовно-процессуальных действиях должно быть обеспечено в кратчайшие сроки (при принятии заявления о преступлении, при задержании лица по подозрению в совершении преступления и т.д.).
Поскольку доступ к правосудию на начальном этапе уголовного судопроизводства решающим образом обеспечивается посредством деятельности государственных органов и
должностных лиц, особое внимание, по нашему мнению, должно быть обращено на меры, обеспечивающие законный, обоснованный и эффективный характер этой деятельности. При этом основными гарантиями, предоставляемыми лицу, не владеющему или недостаточно владеющим языком уголовного судопроизводства, является право пользоваться услугами переводчика на всех стадиях уголовного процесса.
Как известно, реализация принципа языка уголовного судопроизводства может оказаться затруднительной на практике по причине территориальной удаленности и невозможности обеспечения явки переводчика к месту предварительного расследования, а также в случаях необходимости знания переводчиком редкого языка.
Заслуживает внимания точка зрения Т.Ю. Вилковой, согласно которой своевременное (при необходимости - в кратчайшие сроки) участие переводчика может быть обеспечено при использовании видео-конференц-связи, а для письменного перевода - и иных способов дистанционного (удаленного) участия переводчика [2, с. 308]. По мнению ученого, возможность дистанционного присутствия в судебном заседании переводчика существенно упростит работу суда и ускорит судебное разбирательство, в случае, когда его явка затруднительна.
Следует согласиться с указанной точкой зрения. Вместе с тем, необходимо учитывать, что участие переводчика в процессе обеспечивается не только своевременным заявлением ходатайства с учетом мнения заинтересованного лица, но также наличием необходимых технических средств у переводчика. Как справедливо отмечали А.А. Давлетов и Н.В. Азаренок, следует признать законным и обоснованным введение использование видео-конференц-связи в отношении подсудимого и других участников производства в суде первой инстанции, так как внедрение, наряду с традиционными бумажными носителями информации, современных систем связи, не заменяющих, а дополняющих данные носители, в полной мере соответствуют балансу публичного и частного интересов в уголовном процессе [3, с. 36].
Согласно точке зрения С.В. Зуева, стремясь применять передовые технологии в сфере уголовного судопроизводства, следует всегда задаваться вопросом, а может ли высокотехнологичный процесс реализоваться как высококачественный, направленный на применение высоких технологий в интересах людей [4, с. 6].
Анализируя вышеперечисленные точки зрения, приходим к выводу, что, при реализации принципа языка уголовного судопроизводства, в случае использования видео-конференц-связи необходим поиск баланса публичных и частных интересов. При разрешении ходатайства о назначении переводчика, необходимо учитывать мнение лица, не владеющего или недостаточно владеющего языком, на котором ведется судопроизводство по делу, а также наличие соответствующей технической возможности, технических средств не только у следователя и суда, но и у переводчика. В связи с данными обстоятельствами, этот вопрос требует глубокого научного анализа и выработки взвешенных правоприменительных позиций.
Кроме того, нельзя упускать из виду баланс соблюдения прав сторон на непосредственность судебного разбирательства, выражающуюся в отсутствии у переводчика и лица, которому назначен переводчик, фактической возможности исследовать письменные материалы дела и вещественные доказательства, а также новые доказательства, которые могут быть представлены в судебном заседании.
По мнению Е.К. Антонович, цифровизацией в уголовном процессе могут обеспечиваться обуславливаемое поиском оптимального способа повышение эффективности уголовного судопроизводства и создание надежных гарантий по защите прав и свобод лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, а также использование на единой цифровой платформе информационных технологий в парадигме приминаемых решений доказывания [1, с. 74-78].
Анализируя точки зрения В.Н. Григорьева и М.О. Медведевой, согласно которым рассмотрение возможностей информационных технологий уголовного процесса путем совершенствования программы реализации видеоконференцсвязи должно осуществляться при решении вопросов, связанных с обеспечением достоверности и допустимости полученной таким образом информации, ее безопасности и сохранности, тайны следствия, с соблюдением прав и законных интересов человека и гражданина [4, с. 6], приходим к выводу, что возможности дистанционного участия в уголовном процессе, в том числе и переводчика, безусловно, оптимизируют процесс судопроизводства. Тем не менее эта форма проведения судебного
заседания не может полностью заменить классическое судебное заседание с участием всех сторон в зале суда. Ее можно применить только как дополнительную возможность обеспечения доступа к правосудию, но не заменять ею классическое традиционное заседание.
Мы соглашаемся с точкой зрения профессора Л.В. Головко, о том, что любая видео-конференц-связь - это снижение качества правосудия, поскольку она влияет на фундаментальные принципы непосредственности и оценки доказательств [5, с. 36].
Еще одним немаловажным аспектом при реализации принципа языка уголовного судопроизводства в условиях развития цифровых технологий, является возможность участия переводчика при предоставлении задержанному подозреваемому права на телефонный звонок.
Так, согласно ч. 1 ст. 96 УПК РФ, право задержанного подозреваемого на один телефонный разговор, должно быть реализовано им в течение трех часов. При этом право может быть реализовано только на русском языке.
В юридической литературе высказано мнение о необходимости внесения изменений в ст. 96 УПК РФ, с указанием обязательного участия переводчика при реализации права на телефонный разговор подозреваемого, не владеющего русским языком [6, с. 17].
Однако возникает вопрос, каким образом, можно обеспечить привлечение переводчика в указанный период времени.
Согласно точке зрения Вилковой Т.Ю., новым механизмом реализации принципа языка уголовного судопроизводства в условиях развития цифровых технологий может стать ограниченное использование электронных переводчиков. Возможность использования технических средств вместо переводчика предусмотрена ст. 6 гл. 5 Закона Королевства Швеция о судебной процедуре.
Голосовой электронный переводчик, по мнению Т.Ю, Вилковой, мог бы применяться в исключительных случаях, когда невозможно в разумный срок обеспечить непосредственное или удаленное участие переводчика, например, для реализация задержанным права на один телефонный разговор на русском языке (ч. 1 ст. 96 УПК) в условиях, когда подозреваемый не владеет или недостаточно владеет русским языком (только для целей уведомления соответствующих лиц о задержании и месте нахождения подозреваемого) [2, с. 310].
Однако эти задачи могут быть решены путем установления оснований и порядка участия переводчика в срочных процессуальных действиях при помощи видео-конференц-связи либо иных технических средств. При этом переводчик может быть единственным участником конкретного следственного или иного процессуального действия, который находится не в месте его проведения, а осуществляет перевод дистанционно. Так, у следователя или дознавателя должна быть техническая и правовая возможность привлечения переводчика с помощью аудио- или видео-конференц-связи, например, при принятии устного заявления о преступлении у лица, не владеющего языком судопроизводства и составлении протокола в соответствии с ч. 3 ст. 141 УПК.
В заключении следует отметить, что важность такого участника уголовного судопроизводства как переводчик нельзя переоценить. Электронные средства перевода на сегодняшний день могут оказать помощь в решении практических задач, но не могут заменить человека-переводчика. поскольку при осуществлении перевода с помощью электронного переводчика может быть искажен смысл формулировок, что не будет отвечать критериям достоверности и точности перевода. Кроме того, как справедливо отмечает Л.А. Воскобитова, внедрение цифровых технологий должно происходить продуманно и не в ущерб традиционным ценностям и принципам уголовного судопроизводства [7, с. 102].
Таким образом применение технических средств при реализации принципа языка уголовного судопроизводства может безусловно оптимизировать процессы принятия процессуальных решений, однако реализация принципа языка уголовного судопроизводства должна быть согласована с правом лица на доступ к правосудию. Применение технических средств при производстве перевода, не должны противоречить принципам непосредственности и оценки доказательств, а также целям и задачам уголовного судопроизводства, а также применяться с учетом соблюдения прав участников уголовного судопроизводства.
Литература и источники
1. Антонович Е.К. Правосубъектность переводчика в уголовном судопроизводстве в условиях цифровизации // Lex russica. 2021. Т. 74. № 9. С. 77-87.
2. Вилкова Т.Ю. Реализация принципа языка уголовного судопроизводства на стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования в условиях развития цифровых технологий // Вопросы российского и международного права. 2019. Т. 9. № 3А. С. 306-313
3. Давлетов А.А., Азаренок Н.В. Баланс публичного и частного интересов как основополагающий фактор формирования современного российского уголовного процесса // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. № 6. С. 31-37.
4. Высокотехнологичный уголовный процесс: монография / под ред. С. В. Зуева, Л. Н. Масленниковой/ М.: Юрлитинформ, 2Q23.
5. Головко Л.В. Никакой драмы в нашем прощании с ЕСПЧ нет // Уголовный процесс. 2023 № 2. С. 32-39 (36).
6. Гуськова А. В. Функция переводчика в уголовном процессе 12.00.09: «Уголовный процесс, криминалистика; оперативно розыскная деятельность»: дис. ... канд. юрид. наук / А.В. Гуськова Анна Вячеславовна. Нижний Новгород, 2018.
7. Воскобитова Л.А. Уголовное судопроизводство и цифровые технологии: проблемы совместимости // Lex russica. 2019. № 5 (150). С. 91 - 1Q4.
References and Sources
1. Antonovich E.K. Pravosub"ektnost' perevodchika v ugolovnom sudoproizvodstve v usloviyah cifrovizacii // Lex russica. 2021. T. 74. № 9. S. 77-87.
2. Vilkova T.Yu. Realizaciya principa yazyka ugolovnogo sudoproizvodstva na stadiyah vozbuzhdeniya ugolovnogo dela i predvaritel'nogo rassledovaniya v usloviyah razvitiya cifrovyh tekhnologij // Voprosy rossijskogo i mezhdunarodnogo prava. 2019. T. 9. № 3A. S. 306-313
3. Davletov A.A., Azarenok N.V. Balans publichnogo i chastnogo interesov kak osnovopolagayushchij faktor formirovaniya sovremennogo rossij skogo ugolovnogo processa // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2021. № 6. S. 31-37.
4. Vysokotekhnologichnyj ugolovnyj process: monografiya / pod red. S. V. Zueva, L. N. Maslennikovoj/ M.: Yurlitinform, 2023.
5. Golovko L.V. Nikakoj dramy v nashem proshchanii s ESPCh net // Ugolovnyj process. 2023 № 2. S. 32-39 (36).
6. Gus'kova A. V. Funkciya perevodchika v ugolovnom processe 12.00.09: «Ugolovnyj process, kriminalistika; operativno rozysknaya deyatel'nost'»: dis. ... kand. yurid. nauk / A.V. Gus'kova Anna Vyacheslavovna. Nizhnij Novgorod, 2018.
7. Voskobitova L.A. Ugolovnoe sudoproizvodstvo i cifrovye tekhnologii: problemy sovmestimosti // Lex russica. 2019. № 5 (150). S. 91 - 1Q4.
РОМАНЬКО АЛЛА ГЕННАДЬЕВНА - аспирант, Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета Прокуратуры РФ (aromanko22@gmail.com ).
ROMANKO, ALLA G. - Ph.D. student, St. Petersburg Law Institute (branch) University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation (aromanko22@gmail.com).
УДК 343.985.7 DOI: 10.24412/2411-2275-2023-3-81-87
ТИХОНОВИЧ М.И., МАТВЕЕВА М.С. ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ОПРЕДЕЛЕНИЯ РАЗНОВИДНОСТЕЙ САМОДЕЛЬНОГО ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ И ЕГО УСТРОЙСТВО
Ключевые слова: огнестрельное оружие, разновидности и классификация огнестрельного оружия, теоретико-правовые особенности, самодельное огнестрельное оружие.
В статье осуществлен анализ проблемных вопросов в определении разновидностей самодельного огнестрельного оружия и его устройства. Необходимость изучения разновидностей самодельного огнестрельного оружия в современный период является особенно важной. Огнестрельное оружие становится все более доступным и распространенным видом оружия, а современные технологии позволяют производить оружие даже дома с помощью 3Э-принтеров и других инструментов. Самодельное огнестрельное оружие является потенциально опасным для окружающих и может использоваться для незаконных целей, таких как нападения на людей или организации. Поэтому необходимо знать разновидности самодельного оружия, чтобы уметь его распознавать и принимать меры для предотвращения его производства и использования.
TIKHONOVICH, M.I., MATVEEVA, M.S.
PROBLEM QUESTIONS OF DETERMINING VARIETIES OF HOMEMADE FIREARMS AND ITS DEVICE
Key words: firearms, varieties and classification of firearms, theoretical and legal features, homemade firearms.
The article analyzes problematic issues in determining the varieties of homemade firearms and their device. The need to study varieties of homemade firearms in the modern period is especially important. Firearms are becoming an increasingly affordable and common type of weapon, and modern technology makes it possible to produce weapons even at home using 3D printers and other tools. Homemade firearms are potentially dangerous to others and can be used for illegal purposes such as attacks on people or organizations. Therefore, it is necessary to know the varieties of improvised weapons in order to be able to recognize them and take measures to prevent their production and use.
Изучение проблемных вопросов в определении разновидностей самодельного огнестрельного оружия является актуальным по нескольким причинам. Во-первых, самодельное огнестрельное оружие может быть создано различными методами и из различных материалов, что усложняет его классификацию и определение. Например, одинаковые по внешнему виду предметы могут быть использованы для создания различных типов оружия, что затрудняет его распознавание и классификацию. Во-вторых, некоторые виды самодельного огнестрельного оружия могут быть опасными не только для окружающих, но и для самого стрелка, особенно если оно создано неквалифицированным образом или из некачественных материалов. Поэтому важно определить разновидности самодельного оружия, которые являются особенно опасными, и принять меры для предотвращения их производства и использования. В-третьих, классификация и определение разновидностей самодельного огнестрельного оружия являются необходимыми для
