CC BY
139
Замай И.В.
О НЕКОТОРЫХ РЕЗУЛЬТАТАХ ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕХНОЛОГИЙ НЕНАСИЛЬСТВЕННОГО ЗАХВАТА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ В ХОДЕ «ЦВЕТНЫХ РЕВОЛЮЦИЙ»
НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Успешная реализация технологий ненасильственных действий для захвата политической власти в ходе «розовой революции» в Грузии (2003 г.) и «оранжевой революции» на Украине (2004-2005 гг.), а также киргизских событий (2005 г.) привлекла внимание отечественных ученых и политиков к более тщательному изучению стратегии и тактики ненасильственных политических действий.
Опыт XX - начала XXI века свидетельствует, что под напором организованного сопротивления сменилось значительное количество политических режимов диктаторского и авторитарного характера. Представлявшиеся устойчивыми, такие режимы, как показала историческая практика, оказались неспособны противостоять согласованному политическому, экономическому и социальному неповиновению больших социальных групп. По мнению разработчиков стратегии и тактики ненасильственных действий, начиная с 1980 г., благодаря во многом ненасильственному неповиновению людей, произошла смена социально-экономической и политической парадигмы развития в странах бывшего «социалистического лагеря» на территории Восточной Европы (Польша, ГДР, Чехословакия, Болгария, Венгрия, Словения), на Мадагаскаре, Мали, в Боливии и на Филиппинах. Ненасильственное сопротивление, как они отмечают, приблизило демократизацию в Непале, Замбии, Южной Корее, Чили, Аргентине, Гаити, Бразилии, Уругвае, Малави, Таиланде, Заире, Нигерии1. Падение политических режимов в вышеназванных странах, естественно, не решило многих социально-экономических проблем общества: нищеты, преступности, коррупции, засилья бюрократии и разрушения окружающей среды.
Однако изменение прежних экономических и политических основ в большинстве случаев открыло путь к перестройке общества на основе более широкой политической демократии.
Следует подчеркнуть, что ненасильственная борьба намного более сложное и разнообразное политическое средство, чем насилие, так как она ведется психологическими, социальными, экономическими и политическими методами, а любое правительство может править постольку, поскольку оно способно пополнять необходимые источники силы власти путем сотрудничества, подчинения и послушания со стороны населения и общественных институтов. Поэтому тщательное изучение сущности, содержания и особенностей ненасильственных технологий захвата политической власти, а также поиск и выработка механизмов и мер по предотвращению дезинтеграции общества и государства в условиях осуществления «бархатных, оранжевых и других цветных революций», являются актуальными и важными задачами российской политической науки в условиях острого противоборства наиболее влиятельных стран за обладание монополией на глобальное влияние в мире.
Изменения, произошедшие в 90-х гг. прошлого столетия в социальноэкономических и идеологических основах советского общества, привели к череде преобразований в странах, образовавшихся на территории бывшего Советского Союза. Во вновь созданных государствах СНГ происходят процессы, которые по своей сути представляют масштабные трансформации, связанные с изменениями, преимущественно в политической сфере, лежащими в основе системных преобразований в жизненно важных сферах общества и государства. Изменилась политическая система, общественно-политические институты, социальная структура общества. Перемены коснулись духовнонравственной сферы - произошла переоценка нравственных и политических ценностей. Жизненные установки, незыблемые для людей старшего возраста, во многом утратили свое значение. Сформировались новые социальные стереотипы, ведущее место среди которых начинают занимать политические,
связанные, как правило, с неудовлетворенностью властью, переоценкой роли отдельных социальных групп в жизни государства.
Политические и социальные трансформации во многих государствах постсоветского пространства продолжают сопровождаться обострением таких проблем как безработица, жесткое социальное расслоение, усложнение стартовых условий вхождения в жизнь, а также проявлением противоречий между необходимостью освоения новых социально-экономических и информационно-культурных ресурсов и их различной доступностью для социальных групп. При этом данные проблемы и противоречия уже не связаны напрямую с такими социальными признаками как происхождение, гендер, эт-ничность, территория проживания и т.п. Существенную роль теперь начали играть те из них, которые обусловливают процессы в политическом сознании, как отдельных граждан, так и социальных групп, воздействие на которые обеспечивает различным политическим силам достижение вполне конкретных результатов в борьбе за обладание политической властью.
В целях решения поставленных политической практикой задач отечественные и зарубежные политтехнологи все чаще используют такие методы и способы воздействия на политическое сознание и политическое поведение людей, которые непосредственно направлены на формирование протестного потенциала и мотивацию соответствующих политических действий.
Свидетельством тому являются произошедшие в течение последних лет события в ряде стран СНГ, которые во многом изменили традиционные подходы к оценке политических процессов, связанные с укоренившимися в общественном сознании научно-теоретическими и обыденными представлениями о методах, способах и средствах осуществления борьбы за политическую власть. События, произошедшие в начале текущего века в Грузии, Украине и Киргизии, показали, что в ходе, так называемых, «оранжевых, розовых, тюльпановых революций» более молодая и прозападная часть национальной политической элиты, используя протестную энергию широких масс населения, авангардом которой зачастую выступает молодежь, осуществили ненасильственный
захват власти и сменили старую, менее лояльную по отношению к Западу, часть национальной политической элиты.
Смена власти и в Грузии, и на Украине сопровождалась глубокими структурными изменениями не только в государстве и обществе этих стран. По мнению некоторых российских исследователей, изложенному в книге «Психологическая война. На пороге «оранжевой» революции» две постсоветские территории резко изменили свой цивилизационный тип и траекторию развития - они были вырваны из той страны, которая еще оставалась на месте СССР, хотя и с расчлененной государственностью. Они перестали быть постсоветскими. По мнению авторов упомянутой книги, будущее покажет, будет ли это новое состояние устойчивым, но в данный момент приходится признать, что свершилась именно революция. В книге делается пояснение, что эти «неклассические революции» по многим своим важнейшим признакам отличаются от прежних - и классовых, и цивилизационных революций. В том числе и по той роли, которую играют в них внешние силы2.
Анализ развития политической ситуации, поведения участников, состава движущих сил, стратегии и тактики политической оппозиции, а также деятельности политических лидеров накануне и в ходе «цветных революций» показывает, что политические перевороты осуществлялись при непосредственной поддержке и участии иностранных неправительственных организаций и частных лиц, заинтересованных в наделении политической властью в стране группировок, управляемых извне. В Грузии и на Украине в качестве таковых выступили национал-либеральные политики прозападной ориентации.
Следует подчеркнуть, что в великих революциях «внешний фактор» преимущественно был именно внешним, привходящим по отношению к самому революционному акту. В случае «цветных революций» все иначе: поддержка извне является их внутренней чертой, входит в онтологию события, становится краеугольным камнем новой легитимности3.
В политической публицистике и аналитике последних лет такие явления получили название «оранжевых или цветных революций». При этом не-
обходимо отметить, что по времени сам факт захвата власти оказывался «приуроченным» к какому-либо важнейшему политическому событию в той или иной стране, и, как правило, сопровождал процедуру выборов в высшие органы государственной власти.
Очевидно, что подвергать политологическому анализу лишь внешнюю, либо технологическую сторону «цветных революций» было бы явной методологической ошибкой. Несомненно, базовыми условиями для реализации стратегии и тактики ненасильственных действий при осуществлении «цветного» политического переворота являются причины, вызывающие реальное недовольство политической властью и факторы, способствующие формированию протестного потенциала политической борьбы.
Вместе с тем, предметом нашего анализа в данной статье при всех иных условиях и обстоятельствах, сопровождающих «цветные революции», которые могут быть подвергнуты политологическому исследованию, все-таки будут являться именно их технологические особенности, связанные с проблемами легитимности власти и способами овладения протестной энергией населения.
В этой связи отметим, что для идейных вдохновителей и организаторов такого рода политических переворотов особое значение приобретают, так называемые, социологические «карты недовольства», дающие представление об осознании различными социальными группами несправедливости своего положения в социально-экономической, политической, культурной и духовной сферах жизни современного общества. Располагая такими «картами недовольства», технологи-манипуляторы подбирают способы его искусственного обострения в интересах актуализации протестных состояний политического сознания. Специалисты отмечают, что порой им удается создать такие состояния политического сознания, при которых острое недовольство политической властью становится основным мотивом политического поведения и участия даже у самых привилегированных групп, которые заведомо должны стать первыми
политическими жертвами свержения действующей власти (так, например, произошло в России с шахтерами и научной интеллигенцией в 1990-1991 гг.).
Общим местом для современных политических технологий, которые
были применены, в частности, в Грузии и на Украине, является также исполь-
4 л
зование технологии «политического спектакля» . В рамках такой технологии в каждом конкретном случае «режиссерами» проводится предварительное исследование культуры того общества, в котором организуется «спектакль». На основании этого подбираются «художественные средства», пишется сценарий и готовится режиссура. Таким образом, например, осуществлялся подрыв политического строя в социалистических странах Восточной Европы.
Примечательно, что данная технология соответствует логике учения известного итальянского политического деятеля А. Грамши. По оценкам исследователей учения А. Грамши, он в своей теории гегемонии уделял большое место театру, особенно театру Луиджи Пиранделло, который немало способствовал приходу к власти фашистов в Италии. Широко известна специалистам также, например, научная работа о творчестве театра Хайнера Мюллера в ГДР, который в своих пьесах ставил целью «подрыв истории снизу». Это -типичный вариант явления, названного «антиинституциональный театр», то есть театр, подгрызающий общественные институты. Согласно выводам исследователей, содержащимся в указанной работе, постановщики сознательно «искали трещины в монолите гегемонии и стремились расширить эти трещины - в перспективе вплоть до конца истории». Концом истории, как известно, в то время назвали крушение противостоящего Западу «советского блока»5.
Примечательно, что в подавляющем большинстве подобных спектаклей, как и в случаях с Грузией, Украиной и Киргизией, свергаемая власть оказалась неспособна применить против безоружных толп традиционные средства насилия, а в некоторых случаях приказ о применении насилия отказались выполнить вооруженные силы. Не удалось успешно завершить такой спектакль и на центральной площади в столице Китая в 1989 г., поскольку отсутствовал ряд объективных условий, необходимых для успеха. Тем не менее, и
там власть колебалась, прежде чем решилась применить насилие для разгона протестующих студентов.
Порой общественно-политическая обстановка в стране и субъективные факторы не позволяют придать «революции» ненасильственный («бархатный») характер, и организаторам приходится вставлять в спектакль кровавые сцены. В этой связи примечательно, что некоторые культурологи на Западе предложили называть нынешнее время «эпохой Тимишоары» - по названию городка в Румынии, где был поставлен «первый акт спектакля» по свержению режима Н. Чаушеску. Об эволюции этой технологии итальянский философ-постмодернист Дж. Агамбен писал: «Тимишоара представляет кульминацию этого процесса, ее имя следовало бы присвоить всему новому курсу мировой политики. Потому что там секретная полиция, свергавшая старый режим, вместе с телевидением смогла осуществить то, что нацизм даже не осмеливался вообразить. Впервые в истории человечества похороненные недавно трупы были спешно выкопаны, другие собраны по моргам, а затем изуродованы, чтобы имитировать перед телекамерами геноцид, который должен был бы узаконить новый режим. То, что весь мир видел в прямом эфире на телеэкранах как истинную правду, было абсолютной неправдой. И, несмотря на то, что временами фальсификация была очевидной, это было декларировано мировой системой СМИ как истина - чтобы всем было ясно, что отныне истинное есть не более чем один из моментов в целесообразном движении ложного. Таким образом, правда и ложь становятся неразличимыми»6.
В телерепортажах из Тимишоары было видно, что перед камерами выкапывают не тела «расстрелянных КГБ» людей, а трупы, привезенные из моргов - со швами, наложенными после вскрытия. Люди видели эти швы, но верили комментариям дикторов. Этот опыт показал, что при «бьющей по эмоциям» видеокартинке ложь можно не скрывать, люди все равно поверят манипулятору, так как их политическое сознание уже подготовлено, стереотипы восприятия сформированы, модели дальнейшего поведения определены.
Примечательно, что если захват власти осуществляется в ходе выборов, то эффективным приемом активизации политического сознания граждан является создание обстановки максимально «грязных» выборов - с тем, чтобы возникло общее ощущение их фальсификации. При этом возникает обширная зона неопределенности, что дает повод для постановки большого «спектакля на площади» «Революция роз» в Грузии, «оранжевая революция» в Украине, массовые «революционные» беспорядки в Киргизии представляют собой несколько классических примеров таких спектаклей.
В частности, «оранжевая революция» на Украине представлялась СМИ одним из таких моментов, когда мир снова кажется простым и прекрасным. Сотни тысяч людей наводнили улицы, призывая покончить с диктатурой и коррупцией, требуя правды и демократии. Они внимали своему герою Виктору Ющенко, «чье красивое лицо было изуродовано воздействием диоксина». Все это напоминало сказку: злой король отравил народного защитника и пытался помешать ему взять власть, но люди собрались в столице и в один голос кричали, что не уйдут, пока не добьются справедливости.
Вместе с тем, анализ развития ситуации на Украине в указанный период показывает, что в действительности «оранжевые события» были результатом кропотливого тайного планирования, которым ближайшее окружение В.Ющенко занималось не один год.
По оценкам некоторых политологов, «подлинная история «оранжевой революции» - это история не столько о том, что произошло в Украине в 20042005 гг., сколько о том, как в XXI веке размывается граница между политикой и шоу. По словам одного из активных участников указанных событий, Романа Бессмертного, менеджера избирательной кампании В. Ющенко, целью этого «действа», по существу, являлся мирный государственный переворот,.
По его признанию, к тому времени в Украине уже была создана система управления, параллельная государственной, «потому что только система может победить противника, поддерживаемого всем государством». При этом необходимо подчеркнуть, что еще задолго до президентских выборов 2004 г.
команда Р. Бессмертного начала готовить операцию по борьбе с фальсификацией выборов, в частности посредством видеосъемки. С этой целью, примерно за 30 месяцев 150 тыс. человек прошли через курсы, семинары и мастерские, которые вели профессиональные юристы и журналисты. Наблюдателям на выборах раздали более 10 тыс. видеокамер с тем, чтобы фиксировать происходящее на каждом третьем избирательном участке.
«Революционеры» считали махинации на выборах неизбежными, поскольку любому правительственному кандидату пришлось бы отбирать голоса у оппозиционного большинства в западных и центральных областях страны. Таким образом, они специально планировали обернуть махинации на выборах себе на пользу, сделав их пусковым механизмом массовых демонстраций в столице. Расчет «оранжевой команды» был таким: если они смогут вывести тысячи людей на улицы Киева, чтобы протестовать против фальсификации выборов, и удержать их там достаточно долго, они заставят правительство пойти на уступки и провести честные выборы, которые приведут к смене власти.
План кампании, по мнению специалистов, был оригинальным и амбициозным.
1. Оппозиция организует в центре города рок-марафон, ежедневно длящийся 10 часов. Он станет главным мероприятием длительной демонстрации, которая парализует жизнь города.
2. Рядом с площадью Независимости, где будет проходить концерт, появится палаточный лагерь, достаточно большой для того, чтобы властям трудно было его убрать, не прибегая к рискованной демонстрации силы.
3. Кроме того, концерт будет освещать телевидение, поставляя кадры для национальных и зарубежных выпусков новостей.
По планам «оранжевых» это должно стать «идеальной революцией XXI века». Любые действия властей, направленные против оппозиции, будут демонстрироваться в прямом эфире.
Вместе с тем, существовала и одна очевидная проблема: «Каким образом революция может стать неожиданностью для правительства?» Она была очень большой, в ней участвовало слишком много людей. В этих условиях частичным решением стало предоставление активным участникам только необходимых фрагментов сведений об операции, чтобы лишь немногие видели картину полностью, но главным было то, чтобы каждый шаг осуществлялся строго в рамках закона. «Мы вели себя так, чтобы государству не к чему было придраться». Напомним, что этот тезис является одним из краеугольных принципов при реализации стратегии и тактики ненасильственных действий в ходе политической борьбы.
Оценивая результаты «революционных» событий на территории государств СНГ, следует подчеркнуть, что одним из сущностных качеств «цветных революций» стала иллюзия их ненасильственного характера или, по меньшей мере, формирование образа безопасного развития событий в общественном сознании. А ненасильственная стратегия и тактика политической борьбы, которую использовала оппозиция, наряду с другими, не менее важными целями, преследовала нейтрализацию главной силы, которую государство обычно готовит для отражения политического переворота - его силовые структуры.
В этой связи уместно обратить внимание и на следующий важный момент. Представляется, что чем более фундаментальные и непримиримые общественные противоречия становятся мотивами недовольства граждан, вовлеченных в процессы ненасильственного захвата политической власти, тем больше в этой «революции» элементов самоорганизации, не вполне контролируемых извне. При этом, главным фактором консолидации общества становится мировоззрение и, неосознаваемое людьми, мироощущение. Именно на основе мироощущений и мировоззрения складывается духовная основа системы ценностных координат, позволяющая человеку различать добро и зло. Когда эта духовная основа переживает кризис, культурное ядро общества разрыхляется или даже разваливается, и в ситуации выбора люди чувствуют себя
неуверенно, они затрудняются в различении добра и зла. В таких условиях общество становится беззащитным против манипуляции сознанием. В таком положении победителем, как правило, становится тот, кто владеет лучшими средствами манипуляции сознанием (техническими, технологическими и интеллектуальными) .
Известно, что манипуляция опирается на реально имеющиеся в обществе противоречия и стереотипы. Но ее цель заключается в том, чтобы, посредством духовного воздействия на граждан нужным образом, изменить представления людей о реальности и об их собственных интересах - гипертрофировать одни элементы, приглушить другие, нарушить способность «взвешивать» явления и угрозы, отключить память и навыки рефлексии. Образ человека, которого надо «создать» посредством манипуляции, вырабатывается технологами для каждой конкретной программы. Затем подбираются технические и идеологические средства для превращения людей-мишеней в существа, соответствующие необходимому шаблону - требуемой модели политического поведения и участия.
Как показал исторический опыт, в таких «революциях», при наличии даже весьма слабых предпосылок (которых было бы совершенно недостаточно для революции по В.И. Ленину или А. Грамши) манипуляторы могут быстро сплотить большую массу людей очень сильной солидарностью. На ее основе удается на короткий срок организовать толпу иной природы, чем описанную Г. Лебоном8, - толпу целеустремленную, сложно структурированную, обладающую коллективным разумом и ответственностью. Ее отличие от классических революционных масс состоит в том, что и цели, и разум, и структура, и действия этой «оранжевой» толпы задаются извне - манипуляторами.
Следует также подчеркнуть, что все перечисленные выше атрибуты революционной массы имеют «встроенный механизм саморазрушения», так что после выполнения поставленной задачи у массы не остается ни целей, ни организации - в ходе такой «революции» не возникает политической воли и
проекта дальнейшего совершенствования общества (в отличие, например, от русской революции 1905 -1907 гг.)9.
По мнению автора, опыт ХХ века заставил политтехнологов на Западе отказаться от свойственного историческому материализму представления о том, что революция, которая опирается на реальное социальное противоречие, неизбежно носит прогрессивный характер, то есть, направлена на такое разрешение этого противоречия, которое открывает путь для прогрессивного развития общества. «Цветные революции» организуются так, чтобы использовать накопившееся недовольство масс и едва народившуюся революционную энергию для достижения политических целей, никак не связанных с разрешением социальных противоречий в интересах этих самых масс.
Исследование феномена «цветных революций» в Грузии, на Украине и в Киргизии, проведенное автором на основе анализа фактического материала и целого ряда работ и публикаций отечественных и зарубежных авторов по проблеме «ненасильственных политических действий» показывают, что в процедурном и технологическом плане «бархатные» политические перевороты совершались путем реализации комплекса пропагандистских и организационных мероприятий различного характера, основной задачей которых являлось вовлечение в процесс уличной борьбы как можно большего числа людей. Цель этих массовых акций - давление на власть, ее шантаж, принуждение ее к переговорам с политической оппозицией, и, в конечном счете, к сдаче своих позиций и полной политической капитуляции. Для реализации указанной цели используются новейшие научные разработки в области социальной психологии, направленные на создание у политически пассивной части населения особых некритических, зависимых, контролируемых, управляемых состояний политического сознания. Более того, события в Грузии, на Украине и в Киргизии показали, что при определенных условиях захват политической власти достигается силами политически активного меньшинства - как это
произошло, например, в августе 1991 г. при ликвидации советской государственной системы.
«Цветные революции» стали эффективным «перехватом» энергии массового недовольства и применением его как тарана для смены типа государственности в странах СНГ в интересах строительства нового мирового порядка.
В частности, по мнению А. Головкова, технология построения хорошо организованной толпы - ключевой элемент всей «соросовской революционной механики». Толпа - механизм одноразового использования, поэтому требует больших, но одноразовых затрат. Большинству из «протестующих против антинародного режима» не надо даже платить - они делают это вполне добровольно. Им необходимо, прежде всего, выплеснуть свой гнев против окружающей скверной действительности. И они получают такую возможность. Недовольные жизнью граждане составляют весьма значительную часть населения любой страны. Поэтому «армию протеста» всегда можно навербовать, если имеются необходимые на то деньги»10.
При этом, как показывает политическая практика, устанавливается новая власть, лишенная остатков государственного суверенитета и превращающая эти «бывшие» советские страны в периферийное пространство нового миропорядка. Разрешение или простое подавление прежних противоречий, использованных в такой «революции», в дальнейшем будет происходить по планам, исходя из критериев той метрополии, которая и была заказчиком и теневым руководителем политического переворота. В каких-то случаях это может соответствовать желаниям и надеждам «революционных масс», а в каких-то будет противоречить, но это уже не будет играть существенной роли в ходе дальнейших событий.
По мнению автора, технологии «цветных» революций являются предметом профессиональной деятельности больших междисциплинарных групп специалистов, которые выполняют заказы специальных государственных служб и политических партий. Они осуществляются на высоком научном и
творческом уровне, сопровождаются оригинальными находками и в настоящее время стали проявлением высокого политико-психологического, научнотехнического и организационно-материального превосходства иностранных политических специалистов. Мощные исследовательские и социальноинженерные службы анализируют состояние массового и группового политического сознания населения, разрабатывают и применяют эффективные технологии активизации и управления этим сознанием. Несомненно, что эффективная реализация такого рода сценариев возможна в условиях глубокого «оболванивания» масс и поддержания обывателя в состоянии духовной и интеллектуальной тупости. Указанное воздействие осуществляется преимущественно по основным каналам распространения массовой культуры: массовая социальная мифология, средства массовой информации, деятельность политических партий, общественных объединений и движений, индустрия досуга.
Успеху применения такого рода политико-психологических технологий способствуют условия общественно-политической и социально-
психологической ситуации, которые в большинстве постсоциалистических государств СНГ характеризуются двумя важными факторами:
- во-первых, высоким уровнем стереотипизации социальных и политических ценностей и установок основной массы населения;
- во-вторых, широким использованием методов и способов манипулирования различными формами общественного сознания в деятельности субъектов политики.
Исследования стратегии и тактики ненасильственных действий, лежащей в основе политической активности оппозиционных сил, направленной на завоевание власти в процессе политических трансформаций на постсоветском пространстве, позволяют заключить, что основной целью оппозиции в условиях острой политической борьбы является делигитимизация политической власти, т. е. подрыв общественного доверия, лишение народной поддержки действующего политического режима, создание обстановки, которая
провоцирует власть на широкое применение репрессивных мер насильственного характера в отношении нее.
Важнейшими задачами оппозиции в процессе делегитимизации политической власти в стране на этапах подготовки и осуществления ненасильственного государственного переворота являются:
- формирование протестных политических движений;
- создание атмосферы несотрудничества широких слоев населения с властью;
- привлечение внимания зарубежных СМИ и обеспечение поддержки протестных действий международным сообществом;
- дестабилизация внутриполитической обстановки в стране и административной системы управления в столицах и отдельных регионах государства;
- свержение существующего политического режима;
- институализация новой легитимности путем законодательного закрепления сложившегося баланса политических сил.
В рамках ненасильственных действий применяются методы (способы) ведения политической борьбы, основанные на использовании психических механизмов заражения и подражания. Именно они лежат в основе формирования массовых протестных политических настроений основной части населения.
Сходство сценариев и средств, которые были использованы оппозиционными политическими силами в Югославии, Грузии, Украине и Киргизии, не оставляют тени сомнения, что смены политических режимов в указанных странах во-первых, были организованы и поддержаны извне; во-вторых, не являлись прямым следствием глубоких кризисных политических, экономических и социальных процессов; в-третьих, происходили в соответствии со стратегией ненасильственных действий.
Таким образом, «цветные революции», в отличие от революции в марксистском понимании, имеют внешний характер. Их организационным и идейным ядром являются центры политического влияния, обеспечивающие
политико-психологическую обработку, рекрутинг и соответствующую подготовку политически активной части студенчества, представителей средств массовой информации, а также протестной части служащих государственных и муниципальных органов.
Анализ технологий, эксплуатирующих гуманистический потенциал ненасилия, как социально-философской концепции, позволил автору сделать ряд заключений.
Во-первых, ненасильственные действия как теоретико-прикладная составляющая социально-философской концепции ненасилия в процессе политических трансформаций на постсоветском пространстве в виде «цветных революций» выполнили роль инструмента делегитимизации существующих политических режимов, деструкции общественных и государственных систем управления жизнедеятельностью в интересах смены действующих политических элит.
Во-вторых, основными задачами оппозиционных политических сил в ходе «цветных революций», реализованными с использованием стратегии и тактики ненасильственных действий, являлись: формирование протестных политических движений; создание атмосферы несотрудничества широких слоев населения с властью; привлечение внимания зарубежных СМИ и обеспечение поддержки протестных действий международным сообществом; дестабилизация внутриполитической обстановки путем организации воздействия на ресурсы и источники власти, а также на административную систему управления и спецслужбы государства.
В-третьих, детонатором массовых политических протестов в условиях обострения политической ситуации в стране чаще всего служили акции молодежных организаций, направленные на привлечение внимания населения и международной общественности к процессу реализации ненасильственного сценария политического переворота, а также способствующие крайней политизации большей части населения.
1 См.: Шарп Дж. От диктатуры к демократии. Стратегия и тактика освобождения. М.: Новое издательство, 2005. С.10.
2 »-»
См.: Психологическая война. На пороге «оранжевой» революции / Кара-Мурза С., Александров
А., Мурашкин М., Телегин С. // ЦКЬ: http://bookap.by.ru/index.shtm.
3 См.: Ремизов М. Неоколониальная революция: осмысление вызова // ЦКЬ:
www.apn.ru/chapter_name 29.12.2004 .
4 См. подробнее: ГиДебор. Общество спектакля. М.: ЛОГОС, 2000.
5 См.: Психологическая война ... http://bookap.by.ru/index.shtm.
6 См.: Там же.
7 Здесь при оценке ситуации вокруг выборов 2004 г. в Украине используются материалы электронных украинских, российских и других зарубежных СМИ, а также факты и комментарии, размещенные на сайтах оппозиционных украинских и российских политических организаций. - Прим. авт.
8 С точки зрения возможности манипулировать поведением человеческих масс большое значение для возникновения целого большого направления социальной психологии имели труды Гюстава Лебона «Психология масс» и «Душа толпы» (1895 г.). Идеи, высказанные Г. Лебоном, дополняли и развивали многие психологи и философы (например, З. Фрейд в книге «Массовая психология и анализ человеческого Я»). На прошедшей в середине 1990х годов в США дискуссии о месте социальной психологии ее прикладная роль был определена инициатором дискуссии четко - «разработка систематизированных техник формирования образа мыслей и поведения людей в отношении друг друга, то есть разработка поведенческих технологий». Начиная с 60-х годов ХХ века социальная психология перешла к массированным экспериментальным исследованиям, на базе которых и вырабатывались «поведенческие технологии». - Прим. авт.
9 См.: Маслов О., Прудник А. «Бархатная революция» как неизбежность //Независимая газета. 2005. 13 мая.
10 См.: Головков А. На пороге заказных переворотов //Политический журнал. 2004. № 47.
