CC BY
481
В процессе анализа иных материалов дела также могут быть выявлены и устранены тактические ошибки, допущенные при взаимодействии следователя с органами дознания (например, неконкретность поручений о проведении оперативно-розыскных мероприятий), использовании помощи общественности в процессе расследования (например, неумелое использование помощи СМИ, приведшее к разглашению сведений о ходе расследования и его участниках), в ходе розыскной работы по делу (например, недостаточное использование криминалистических и оперативносправочных учетов).
Для более системного анализа материалов дела на предмет выявления тактических ошибок, допущенных в ходе расследования, могут быть разработаны специальные анкеты.
При анализе материалов уголовного дела особо следует отмечать факты несоблюдения криминалистических рекомендаций в ходе рассле-дования преступления. Их выявление требует обязательного принятия к лицу, производившему расследование, мер по профилактике подобных нарушений в будущем и повышения профессиональной грамотности сотрудника.
УДК 343.131
А.Г. Гореликова (Москва, Академия управления МВД России)
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ПРЕЮДИЦИИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Исследуются понятие преюдиции, ее значение в теории судопроизводства,
а также проблемные вопросы ее использования в уголовном процессе.
Исследование проблем преюдиции позволяет сделать вывод о том, что законодательство о преюдиции и практика его применения не совершенны.
Преюдиция — это сложное и малоисследованное правовое явление, определение которого не имеет однозначного понимания в науке современного российского права. Она относится к числу тех правовых институтов, которые не претерпели значительных изменений в процессе реформирования.
Если обратиться к истокам возникновения данного института, то следует отметить, что впервые преюдиция как правовое понятие возникла в римском праве. В странах общего права, где источником права признается прецедент, судебным решениям отведена роль закона, поэтому и преюдиция в этих странах по субъекту реализации относится только к решениям судов. Очевидно именно этим тезисом можно объяснить, почему по-
давляющее число ученых-юристов исследуют преюдицию только в рамках судебной практики1.
В российском законодательстве преюдиция как специальное правило доказывания применялась еще в XIX в. В России действие преюдиции следует рассматривать значительно шире, ибо последняя связана не только с решениями суда, но и с решениями иных правоприменительных органов: административных, следственных и др.2 Она реализуется как прием юридической техники и правоприменительной деятельности в виде правила доказывания и по субъектам не замыкается только на решениях суда3.
В отечественном законодательстве понятие преюдиции ученые-юристы в своих трудах рассматривают по-разному. Одни исследуют ее как самостоятельное правовое понятие, давая ему свои определения, а также сравнивая его со смежными понятиями4. Другие исследуют преюдицию в качестве свойства отдельных правовых явлений, не касаясь ее сущности как таковой. Например, Е.Б. Тарбагаева использует «преюдициальность» применительно к юридической силе судебных решений5. В.П. Воложанин использует «преюдициальность» применительно к фактическим данным, не требующим повторного доказывания6.
В теории судопроизводства преюдицией принято считать обязанность органов предварительного расследования и суда, в чьем производстве находится уголовное дело, принять как установленные, без проверки и рассмотрения доказательств обстоятельства, признанные вступившим в законную силу судебным решением по другому делу.
Если обстоятельства, установленные предшествующим приговором, противоречат обстоятельствам, установленным доказательствам, исследованным по новому уголовному делу, находящемуся в производстве суда, то они не принимаются им за установленные факты, а подлежат проверке.
Суд вправе признать установленными только те обстоятельства, которые соответствуют его внутреннему убеждению. Это положение основывается на принципе независимости суда, который в вопросах, требую-
1 См.: Грошевой Ю.М. Проблемы формирования судебного убеждения в уголовном судопроизводстве. — Харьков, 1975. — С. 96.
2 См.: Плетнева O.E. Взаимная обязательность решений и актов органов государственного управления: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Свердловск, 1989. — С. 4.
См.: Силагадзе М.Д. Доказывание в советском юридическом процессе, его предмет и пределы: дис. ... канд. юрид. наук. — Казань, 1986. — С. 21.
4 См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР / под ред. М.К. Треушникова. — М., 1996. — С. 90-92; Н. Громов Законная сила приговора / Н. Громов, В. Конев, В. Николайченко // Российская юстиция. — 1998. — № 1. — С. 13-14.
5 См.: Тарбагаева Е.Б. Истинность, преюдициальность и законная сила судебного решения // Проблемы доказывания по уголовным делам: Межвуз. сб. науч. тр. — Красноярск, 1988. — С. 52.
6 См.: Воложанин В.П. Некоторые теоретические проблемы защиты гражданских прав в административном порядке // Сб. ученых тр. / под ред. 3. Герасимова. Вып. 7. — Свердловск, 1967. — С. 108-209.
щих при разрешении дела внутреннего убеждения, подчиняется не решениям других судов, а по правилам свободы оценки доказательств, — руководствуется законом и совестью. Согласно ч. 2 ст. 17 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК) никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.
Вместе с тем по смыслу ст. 90 УПК право на сомнения в истинности ранее постановленного приговора имеется только у суда, но не у прокурора, следователя и дознавателя, для которых вступивший в законную силу приговор по другому делу обязателен, т. е. имеет характер преюдициального решения. Так, при наличии в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению они обязаны прекратить уголовное преследование лица (п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК).
Следует отметить, что одним из проблемных вопросов использования преюдициально установленных фактов в уголовно-процессуальном доказывании является вопрос о преодолении противоречия между установленными фактами и внутренним убеждением суда, прокурора, следователя (дознавателя).
Противоречия между преюдицией и презумпцией истинности приговора (решения) суда возникают, как правило, в случаях, когда на практике допускаются судебные и следственные ошибки.
Очень важной является проблема преюдициального значения актов прокурорско-следственных органов, а именно: постановления о прекращении уголовного дела и постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Судебными органами неоднократно указывалось на отсутствие у таких постановлений преюдициального значения. Несмотря на это, на практике постановлениям прокурорско-следственных органов придается преюдициальное значение.
По нашему мнению, с признанием преюдициального значения постановлений о прекращении уголовного дела (отказе в возбуждении уголовного дела) согласиться нельзя по следующим причинам. Следователь (дознаватель), прокурор, осуществляющие функцию уголовного преследования в отношении определенного лица либо по факту обнаружения преступления, являются стороной обвинения, хотя они обязаны собирать доказательства не только изобличающие, но и оправдывающие лицо, подозреваемое в совершении преступления.
Одним из принципов уголовного процесса является состязательность сторон. Однако довольно спорным является вопрос о реализации данного принципа, к примеру, в стадии возбуждения уголовного дела, когда еще, по сути, нет сторон и нет суда. В стадии же предварительного расследования лишь с появлением фигуры подозреваемого или обвиняемого можно констатировать наличие функции обвинения, но она отсутствует до появления этих участников уголовного судопроизводства, как и в тех случаях,
когда производство по делу прекращено, а подозреваемые и обвиняемые так и не установлены1.
Согласно ч. 2 ст. 15 УПК функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо.
Таким образом, принцип состязательности в полной мере реализуется только в судебных стадиях. В случае же прекращения уголовного дела следователем (дознавателем) последние совмещают сразу несколько функций, а именно: расследование, обвинение и разрешение уголовного дела. Тогда какое же преюдициальное значение может иметь такой процессуальный акт?
Постановление о прекращении преследования либо отказе в возбуждении уголовного дела должно быть мотивированным, что подразумевает установление лицом, производящим расследование, фактических обстоятельств уголовного дела.
Нельзя не согласиться, что осуществление деятельности по установлению определенных фактов является непосредственной обязанностью прокурорско-следственных органов, которая исполняется в особой процессуальной форме. В то же время выводы, изложенные в вышеназванных постановлениях, представляют собой мнение определенного должностного лица, не наделенного полномочием по разрешению споров между другими лицами, состоящими, к примеру, в имущественном споре. Установление указанных в соответствующем постановлении обстоятельств имеет свои специфические уголовно-процессуальные особенности, а именно: обоснование мнения лица, производящего расследование уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а не разрешение юридического гражданского дела.
Представляется, что аргументом в пользу отрицательного решения вопроса о преюдициальном значении актов прокурорско-следственных органов о прекращении уголовного дела являются положения УПК, не позволяющие одновременно с прекращением уголовного дела разрешить заявленный гражданский иск. Следует отметить, что при этом не нарушаются права потерпевшего, поскольку прекращение уголовного преследования не лишает его возможности обратиться с иском о возмещении вышеуказанного вреда в порядке гражданского судопроизводства.
В ст. 90 УПК говорится о преюдиции применительно к приговорам по уголовным делам, однако в следственной и судебной практике порой возникают ситуации, когда обстоятельства по уголовному делу могут быть установлены вступившими в законную силу решениями (определениями) гражданских и арбитражных судов. Следует ли признавать вышеназванные акты преюдициальными?
1 См.: Божьев В.П. Состязательность на предварительном следствии // Законность. — 2004. — № 1. — С. 3-6.
В ст. 28 ранее действовавшего УПК РСФСР 1960 г. предусматривалось положение о том, что вступившее в законную силу решение, определение или постановление суда по гражданскому делу обязательно для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу только по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении виновности обвиняемого. В действующем УПК данная норма не предусмотрена и по смыслу ст. 90 УПК судебные акты, вынесенные арбитражными судами и судами общей юрисдикции в рамках гражданского судопроизводства, преюдициального значения в уголовном судопроизводстве не имеют, так же как не создают и презумпции истинности решения по гражданскому делу.
Вместе с тем в некоторых случаях акты гражданского судопроизводства имеют преюдициальное значение и в уголовном процессе. К примеру, случаи, предусмотренные Особенной частью Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК). Так, обязательным условием привлечения к уголовной ответственности по ст. 177 УК за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности является подтверждение факта задолженности в крупном размере соответствующим судебным актом, вступившим в законную силу, что является обязательным признаком состава преступления, предусмотренного вышеуказанной статьей.
Полагаем, что положение об обязательности в уголовном судопроизводстве решения суда по гражданскому делу по вопросу, имело ли место событие или действие, сохраняет свою силу на основании статьи 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», которая устанавливает обязательность вступивших в законную силу судебных решений.
Проблемным является вопрос, связанный с исполнением решений судов по гражданским (арбитражным) делам, когда выясняется, что документы, использованные при рассмотрении таких дел, оказались подложными. Каким образом должен поступить орган предварительного расследования: возбудить уголовное дело, в частности, по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК либо применить норму вышеназванного Федерального конституционного закона?
Полагаем, что такое судебное решение должно быть отменено в апелляционном, кассационном или надзорном порядке, ведь абсурдной будет ситуация, когда при исполнении подобного судебного решения параллельно возбуждено уголовное дело по тому же факту.
А каким образом следует разрешать коллизию двух противоречащих друг другу судебных решений, если обстоятельства, установленные более ранним приговором, не были признаны судом в более позднем производстве. Не может считаться нормальным положение, когда два противоположных судебных решения имеют одинаковую законную силу. Представляется, что один из таких приговоров должен быть отменен в апелляционном, кассационном (если более поздний приговор не успел вступить в законную силу) или надзорном порядке по представлению прокурора [с уче-
том ограничений, предусмотренных правилом о недопустимости поворота к худшему (ч. 2 ст. 385 и ст. 405 УПК)]1.
В стадии предварительного расследования при применении актов, имеющих преюдициальное значение, порой возникают также проблемы, связанные с выделением из уголовного дела в отдельное производство другого уголовного дела. Вступивший в законную силу обвинительный или оправдательный приговор по одному из этих дел должен иметь преюдициальное значение по отношению установления обстоятельств дела, входящих в предмет доказывания по другому делу. Лицо, производящее расследование, опираясь на приговор суда, в котором дана окончательная оценка всех доказательств, имеет право принять решение об окончании производства по выделенному в отдельное производство уголовному делу.
В то же время лицо, производящее расследование, имеет право на самостоятельность выводов, которые формируются по внутреннему убеждению при оценке ими доказательств. Если эти выводы и оценка не совпадают с выводами и оценкой по уже разрешенному в суде уголовному делу, то возможны два разных приговора по одному и тому же событию преступления.
На практике довольно часто бывают случаи, когда в приговоре, состоявшемся по уголовному делу, фактически делаются выводы, предрешающие виновность лиц, которые не принимали участия в его рассмотрении, к примеру при совершении преступления по предварительному сговору группой лиц, когда местонахождение соучастников преступления не установлено (объявлены в розыск). В данном случае суд, рассматривающий последующее новое уголовное дело в отношении вышеуказанных лиц, не вправе признавать их виновными на основании ранее состоявшегося приговора, даже если он не вызывает у него сомнений. И это логично, поскольку согласно ч. 1 ст. 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту предусматривает ист. 16 УПК.
В практической деятельности также встречаются случаи, когда ранее вынесенный приговор предрешает виновность лица, участвовавшего при рассмотрении уголовного дела. В частности, случай, когда суд приходит к выводу о том, что свидетель дал заведомо ложные показания, которые были опровергнуты при рассмотрении уголовного дела. При сложившейся ситуации приговор может иметь преюдициальное значение по рассматриваемому в последствии новому уголовному делу, возбужденному уже в отношении лица, давшего заведомо ложные показания.
На основании изложенного представляется целесообразным внести дополнения в ст. 90 УПК: «... приговор не предрешает виновность лица, не
1 См.: Смирнов A.B., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. A.B. Смирнова. — СПб.: Питер, 2004. — С. 257.
участвовавшего ранее при рассмотрении уголовного деле в качестве обвиняемого».
Большое значение преюдициальные акты имеют также при квалификации содеянного и назначении справедливого наказания осужденному.
Одним из процессуальных оснований возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств является вступивший в законную силу приговор суда, содержащий определенные преюдициальные факты. Поскольку они доказыванию не подлежат, прокурор при возбуждении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств не должен доказывать эти факты заново, так как они уже были доказаны по другому уголовному делу, что позволяет экономить время при решении вопроса о возбуждении производства по делу. В таком случае прокурор должен только оценить, повлияло ли наличие таких преюдициально установленных приговором фактов на вынесение предшествующего приговора или иного судебного решения.
Отмена приговора влечет за собой утрату им преюдициального значения, и установленные в нем преюдициальные факты таковыми являться не будут. В связи с этим возникает вопрос: как быть, если подобные факты уже использовались в качестве преюдициально установленных по другим уголовным делам?
Полагаем, что в таком случае приговор, постановленный с использованием преюдициально установленных фактов по другому приговору, отмененному позднее ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, подлежит отмене ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств с соблюдением установленного процессуального порядка.
УДК 343.97:336.71:343.72 И.И. Звезда (Тула, ТулГУ)
СПОСОБЫ СОКРЫТИЯ И ИНОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ РАССЛЕДОВАНИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В БАНКОВСКОЙ СФЕРЕ ПУТЕМ МОШЕННИЧЕСТВА
Рассматриваются особенности способов сокрытия преступлении, совершенных в банковской сфере путем мошенничества, а также иные виды проти-водеиствиярасследованию данного вида преступлении
Способ совершения преступления определяется как комплекс (система) объективно и субъективно осуществляемых действий по подготовке, совершению, сокрытию преступления, соответствующих общему преступному замыслу и достижению цели. Современное развитие криминалистической науки позволяет конкретизировать и уточнять приведенное опре-
