CC BY
258правительствами Белого движения предпринимались серьезные шаги, направленные по организации судебной власти на территории, подконтрольные их формированиям. Более того, судопроизводство как институт власти не может быть быстро установлено и реформировано. Ему присуща определенная инерция, обусловленная как правоприменительной практикой, так и постепенным изменением нормативной базы.
Несмотря на имеющиеся трудности и разногласия, на территории России антибольшевистским властям удалось восстановить дореволюционную систему судопроизводства. Были приняты меры по воссозданию, а в некоторых случаях и по организации суда присяжных, а также по организации судов, основанных на обычном праве коренных народов.
список литературы
1. Алаш-Орда: сб. документов / сост. Н. Мартыненко. Алма-Ата, 1992; Аманжолова Д.А. Казахский автономизм в России. М., 1994.
2. Аничков В.П. Екатеринбург - Владивосток (1917-1922). М., 1998.
3. Беляев А.А. Сибирь в государственно-политической программе адмирала Колчака // Науч. конф. памяти Н.М. Ядринцева. Омск, 1992.
4. Боботов С.В., Чистяков Н.Ф. Суд присяжных: история и современность. М., 1992. 149 с.
5. Бутаков Я.В. Добровольческая армия и Вооруженные силы Юга России. Концепции и практика государственного строительства, декабрь 1917 - март 1920 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 1998.
6. Волжское слово. 1918. 11 и 13 июня; Городской вестник. 1918. 18 июня.
7. Государственный архив Российской Федерации. Ф.1405. Оп.1. Д.19. Л.55-57.
8. Зимина В.Д. Белое движение и российская государственность. Волгоград, 1997. (ссылка на издание: Основные законы Всероссийского Войска Донского от 4 мая 1918 г. // Донская летопись. Прага; Белград, 1924. № 3. С. 323-326.
9. Капцугович И.С. Прикамье в огне Гражданской войны. Пермь, 1969; Наумов М.В. Омские большевики в авангарде борьбы против белогвардейцев и интервентов (июнь 1918-1919 гг.). Омск, 1960; Светачев М.И. Белогвардейцы, интервенты и их программа создания «новой» России (1918-1920 гг.) // Актуальные проблемы современной цивилизации: учеб. пособие. Хабаровск, 1996.
10. Наумова Н.И. Колчаковское правительство и создание национальных судов // История белой Сибири: тез. III науч. конф. Кемерово, 1999.
11. Национальное движение в Бурятии. Улан-Удэ, 1996.
12. Правительственный вестник. 1919. 10
сент.
13. Соколов К.Н. Правление генерала Деникина // Белое дело: Избранные произведения в 16 кн. Кубань и Добровольческая армия. Кн. 8. М., 1992.
14. Ципкин Ю.Н. Белое движение на Дальнем Востоке России и его крах (1920-1922 гг.): дис. ... д-ра ист. наук. М., 1998.
15. Юг России // Севастополь. 1920. 25 авг. (7 сент.).
ЗАБОЛОТСКИХ Андрей Владимирович — аспирант. Межрегиональный открытый социальный институт. Россия. Йошкар-Ола. E-mail: andre10 [email protected]
ZABOLOTSKIKH, Andrey Vladimirovich - Graduate Student. Inter-Regional Open Social Institute. Russia. Yoshkar-Ola. E-mail: [email protected]
УДК 343.1
о некоторых особенностях обратной силы уголовного закона
М.г. Решняк
Изучены некоторые проблемные аспекты действия уголовного закона во времени. Выделены признаки уголовного закона, смягчающего наказание, указывающие на то, что уголовный закон устраняет преступность определенного деяния.
Ключевые слова: закон; действие закона во времени; срок давности; деяние; наказание; принципы; полномочия.
M.G. Reshnyak. ABOUT SOME PECULIARITIES OF THE RETROACTIVITY OF THE CRIMINAL LAW
Explored some of the problematic aspects of the criminal law in time. Marked signs of criminal law, mitigating punishment, indicating that the criminal law eliminates certain acts of crime.
Keywords: law; the law of the time; the statute of limitations; offense; the punishment; principles; powers.
Проблема действия закона во времени исторически возникла и развивалась как проблема обратной силы, или обратного действия закона. Положения об обратной силе уголовного закона образуют так называемый ретроактивный принцип его действия во времени.
Согласимся с А.М. Ерасовым, отмечающим, что историческое развитие уголовного законодательства применительно к регламентации ретроактивности уголовных законов свидетельствует о существующей тенденции его гуманизации в виде последовательного сужения практики использования обратной силы более строгих уголовных законов при одновременном расширении пределов обратного действия уголовных законов, более снисходительных к виновному [6].
В соответствии с ч. 1 ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.
Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом (ч. 2 ст. 10 УК РФ).
В ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [3] содержатся следующие положения, предписывающие применять наказание только на основании закона:
1) никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое, согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву, не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления;
2) настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совер-
шение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами.
Считаем, что в ч. 1 ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод содержится важное уточнение, касающееся запрета на применение более сурового наказания по сравнению с тем, которое должно было быть назначено на момент совершения преступления. Данное положение, на наш взгляд, следует учитывать при разрешении вопроса об обратной силе тех уголовных наказаний, которые создают возможность одновременного улучшения либо ухудшения положения лица, совершившего преступление. Например, анализ уголовных дел показал, что в ситуации, когда новым уголовным законом уменьшается нижний предел наказания при одновременном повышении его верхнего предела, суды не склонны считать такой закон смягчающим наказание или иным образом улучшающим положение обвиняемого. Полагаем, что данная позиция судебной практики не согласуется с положениями названной Конвенции, поскольку более правильным следует считать подход, при котором уголовный закон, снижающий любой из пределов наказания, может признаваться имеющим обратную силу. При этом если новый уголовный закон уменьшает нижний предел наказания, но повышает его верхний предел, то фактическое улучшение положения подсудимого (осужденного) при применении такого закона может и не последовать, поскольку суд не обязан в данном случае снижать ранее назначенный срок или размер наказания. Вместе с тем, при изменении приговора суд не вправе ухудшить положение осужденного, но имеет возможность улучшить его.
Аналогичные положения содержатся в Американской конвенции о правах человека (22 ноября 1969 г.), где предусматривалась норма (ст. 9) о нераспространении обратной силы закона: «Никто не может быть обвинен за совершение действия или воздержание от него, если это не было преступлением по действующему законодательству на момент совершения преступления. Не может быть назначено более тяжкое наказание, чем то, которое применялось
по закону на момент совершения преступления. Если же в последующем законодательстве предусматривается более легкое наказание, чем действовавшее на момент совершения преступления, то применяется более легкое» [4].
Отметим, что признание более мягким уголовным законом того, который снижает именно верхний, а не нижний предел наказания, в судебной практике было основано на ст. 3 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» от 13 июня 1996 г № 64-ФЗ [1], где, в частности, указывается следующее: «Меры наказания лицам, осужденным по ранее действовавшему уголовному закону и не отбывшим наказания, привести в соответствие с Уголовным кодексом Российской Федерации в тех случаях, когда назначенное им судом наказание является более строгим, чем установлено верхним пределом санкции соответствующей статьи Уголовного кодекса Российской Федерации». Применение на практике данного нормативного предписания не только при сопоставлении УК РФ 1996 г. и УК РСФСР 1960 г., но и при решении вопроса о темпоральных свойствах последующих уголовных законов, стало предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, рассмотревшего соответствующую жалобу граждан.
В своем постановлении [2], принятом по результатам рассмотрения этой и взаимосвязанной с ней жалобы, Конституционный Суд Российской Федерации, в частности, указал следующие доводы, которые, на наш взгляд, необходимо рассматривать в качестве обязательных разъяснений для правоприменительной практики:
1) ст. 3 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» от 13 июня 1996 г., как и весь названный Федеральный закон, имеет переходное значение - она призвана урегулировать лишь те вопросы, которые связаны с распространением действия УК РФ на деяния, совершенные до его принятия, и не касается правоотношений, возникающих в результате совершения преступлений после утраты силы УК РСФСР (с 1 января 1997 г.) и (или) после принятия законов, вносящих изменения в УК РФ;
2) устанавливая в ч. 2 ст. 54 Конституции Российской Федерации в качестве гарантии защиты достоинства личности и ее прав в сфере уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношений правило, согласно которому никто не может нести ответственность за деяние, не признававшееся правонарушением в момент его совершения, и исключая тем самым
возможность возложения на граждан ответственности за деяния, общественная опасность которых в момент совершения ими не осознавалась и не могла осознаваться ввиду отсутствия в законе соответствующего правового запрета, Конституция Российской Федерации создает необходимые предпосылки определенности их правового положения. Одновременно, исходя из общеправовых принципов гуманизма и соразмерности ответственности за совершенное деяние его реальной общественной опасности, Конституция Российской Федерации (в той же ч. 2 ст. 54) предписывает, что в случае устранения или смягчения новым законом ответственности за совершенное правонарушение применяется новый закон;
3) ст. 54 (ч. 2) Конституции Российской Федерации коррелирует положениям п.1 ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и п.1 ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах, предусматривающим, что никто не может быть осужден за какое-либо уголовное преступление на основании совершения действия или бездействия, которое, согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву, не являлось уголовным преступлением; не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения преступления. Однако в отличие от Конституции Российской Федерации Конвенция о защите прав человека и основных свобод прямо не формулирует правило, обязывающее применять новый закон, принятый после совершения правонарушения, если он устраняет или смягчает ответственность в любых проявлениях, а Международный пакт о гражданских и политических правах непосредственно обязывает придавать обратную силу лишь закону, устанавливающему более легкое наказание;
4) ни ч. 2 ст. 54 Конституции Российской Федерации, ни п. 1 ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах не содержат норм, которые допускали бы возможность ограничения действия закрепленных в них правил в зависимости от видов правонарушений, категорий лиц, их совершивших, или каких-либо иных обстоятельств. Так же и по буквальному смыслу ч. 1 ст. 10 УК РФ закон, улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу и подлежит применению в конкретном деле независимо от стадии судопроизводства, в которой должен решаться вопрос о применении этого закона, и независимо от того, в чем выражается такое улучшение - в отмене квалифициру-
ющего признака преступления, снижении нижнего и (или) верхнего пределов санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ, изменении в благоприятную для осужденного сторону правил его Общей части, касающихся назначения наказания, или в чем-либо ином.
То же относится и к ч. 2 ст. 10 УК РФ. Содержащееся в ней предписание о смягчении назначенного по приговору суда наказания в пределах, предусмотренных новым уголовным законом, предполагает применение общих начал назначения наказания, в силу которых в такого рода случаях смягчение наказания будет осуществляться в пределах, определяемых всей совокупностью норм УК РФ - не только Особенной его части, но и Общей.
М.Д. Шаргородский отмечал, что «обратное действие более мягких уголовных законов распространяется на все нерассмотренные дела и на приговоры, не вступившие в законную силу. В отношении приговоров, вступивших в законную силу, изменение может иметь место только со стороны законодательной» [9, с. 226]. Между тем сам законодатель в ч. 1 ст. 10 УК РФ определил, что более мягкий уголовный закон распространяет свое действие и на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.
Установления этой статьи УК РФ исходят из принципов справедливости и гуманизма российского уголовного законодательства.
В Модельном Уголовном кодексе для стран-участниц СНГ [7] также содержится статья, посвященная обратной силе уголовного закона, изложенная в следующей редакции:
«Статья 12. Обратная сила уголовного закона
(1) Закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. С момента вступления в силу закона, устраняющего преступность деяния, соответствующее деяние, совершенное до его вступления в силу, не считается преступным.
(2) Если новый уголовный закон смягчает наказуемость деяния, за которое лицо отбывает наказание, назначенное наказание подлежит сокращению в соответствии с верхним пределом санкции вновь изданного уголовного закона.
(3) Закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, совер-
шившего это деяние, обратной силы не имеет».
Анализ данной статьи Модельного Уголовного кодекса позволяет выделить два момента, которые, на наш взгляд, следует учесть в российском уголовном законодательстве:
1) подчеркивание того, что со дня вступления в силу закона, устраняющего преступность деяния, соответствующее деяние, совершенное до его вступления в силу, не считается преступным (ч. 2 ст. 12 Модельного Уголовного кодекса);
2) указание на то, что, если новый уголовный закон смягчает наказуемость деяния, за которое лицо отбывает наказание, назначенное наказание подлежит сокращению в соответствии именно с верхним пределом санкции вновь изданного уголовного закона (ч. 3 ст. 12 Модельного Уголовного кодекса).
Исходной позицией для уголовно-правового регулирования является ст. 54 Конституции РФ, в которой устанавливается основное правило: закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет.
В ч. 1 ст. 10 УК РФ сформулировано исключение из общего правила (активного принципа действия уголовного закона во времени), предусматривающее случаи применения нового уголовного закона к деяниям, совершенным до его вступления в силу (ретроактивный принцип действия уголовного закона во времени). Эти исключения касаются трех случаев, два из которых были известны и законодательству советского времени: закон имеет обратную силу, если он декриминализирует какое-либо деяние или если он смягчает наказание за его совершение.
В качестве признаков, указывающих на то, что уголовный закон устраняет преступность определенного деяния, в частности, выступают:
- полное исключение состава преступления из Особенной части УК РФ при условии отсутствия в новом законе общей нормы, предусматривающей ответственность за определенный вид неконкретизированных деяний (например, относительно должностных преступлений общие нормы содержатся в ст. 285 и 286 УК РФ об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями и за превышение таких полномочий соответственно);
- сужение круга предметов преступления или установление дополнительных признаков потерпевшего от преступления;
- увеличение числа обязательных признаков общественно опасного действия (бездействия);
- исключение из диспозиции статьи одно-
го из альтернативно образующих объективную сторону преступления действий;
- исключение из числа признаков объективной стороны преступления одного из альтернативно предусмотренных общественно опасных последствий;
- изменение в сторону увеличения законодательной характеристики размера вреда или ущерба (например, Федеральным законом от 7 декабря 2011 г № 420-ФЗ применительно к ст. 165 УК РФ увеличен размер ущерба, причиняемого путем обмана или злоупотребления доверием, до суммы, превышающей 250 тыс. руб., т.е. меньший ущерб не образует последствие данного деяния, а значит, и состав соответствующего преступления в целом);
- преобразование состава преступления из формального (по законодательной конструкции объективной стороны) в материальный;
- введение в объективную сторону основного состава преступления дополнительной характеристики способа, времени, места, обстановки, орудия или средств совершения преступления (например, Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ объективная сторона хулиганства была связана с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия);
- повышение возраста уголовной ответственности за общественно опасное деяние;
- введение дополнительных признаков субъекта преступления;
- введение в субъективную сторону основного состава преступления факультативных признаков: мотива, цели, эмоционального состояния лица, совершившего преступление; либо, наоборот, исключение одного (одной) из альтернативно предусмотренных мотивов или целей;
- любые изменения положений Общей части УК, регламентирующих институт преступления в уголовном законе (ст. 14-42 УК РФ), которые ведут к сужению круга уголовно наказуемых деяний.
На основе совокупности приведенных признаков А.М. Ерасов определил общее понятие уголовного закона, устраняющего преступность деяния, следующим образом: «Уголовным законом, устраняющим преступность деяния, является закон, который полностью исключает состав преступления из Особенной части УК, не поглощая его более общей нормой, либо сужает круг уголовно наказуемых деяний посредством введения дополнительных условий уголовной ответственности как на уровне норм Особенной, так и Общей частей УК» [6].
Отметим, что под смягчением наказания следует понимать снижение максимума
либо минимума соответствующего наказания, предусмотренного в санкции; исключение из санкции дополнительной меры наказания либо включение в нее такой альтернативной меры, которая дает суду возможность назначить виновному лицу более мягкую меру наказания.
Определение характера нового уголовного закона представляет собой достаточно сложную задачу, в первую очередь касающуюся деятельности правоохранительных органов, осуществляющих противодействие преступности. Конечно же, можно привести наиболее типичные и более или менее понятные и однозначные случаи смягчения или повышения строгости уголовного наказания. Так, если повышается максимальный срок наказания, то закон усиливает ответственность, если снижается минимальный срок наказания, то новый закон смягчает ответственность. Если исключается из санкции ранее предусмотренное дополнительное наказание, то новый закон смягчает ответственность, а если в санкцию включается дополнительное наказание, то ответственность усиливается. Вместе с тем на практике не всегда легко установить, смягчает уголовную ответственность новый закон или отягчает ее.
Например, если «старый» закон устанавливал за преступление наказание в виде лишения свободы на срок от трех до десяти лет, а новый закон за это же преступление определяет пределы лишения свободы сроком от пяти до восьми лет, то возникает вопрос, смягчает ли новый закон наказание, поскольку верхний предел санкции меньше, чем в «старом» законе, или усиливает ответственность, так как нижний предел санкции в новом законе выше, чем в прежнем? По этому поводу М.И. Блум считала, что более мягким является закон с более низким минимальным сроком, хотя бы одновременно был повышен максимальный срок наказания [5]. Иного мнения придерживался И.И. Солодкин, полагавший, что сопоставлять строгость законов следует по высшему, а не по низшему пределу их санкции [8].
Представляется, что при оценке строгости или мягкости уголовного закона требуется учитывать не только его санкцию, но и иные обстоятельства, влияющие на усиление или смягчение уголовной ответственности и наказания.
Вопрос о том, какой из сопоставляемых законов - «старый» или вновь принятый - является более «мягким», т.е. смягчающим наказание, решается главным образом путем сравнения их санкций. По общему правилу, в данном процессе учитывается наиболее строгий вид наказания, предусмотренный санкциями соответствующих статей УК РФ. При одинако-
вом максимуме наиболее строгого вида наказания по предыдущему и новому уголовному закону более мягким следует признать закон, который устанавливает более низкий предел минимального размера такого наказания. При полном совпадении минимумов и максимумов наказаний учитывается наличие или отсутствие в санкциях сопоставляемых законов дополнительных наказаний - штрафа, лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, ограничения свободы.
Можно выделить признаки уголовного закона, смягчающего наказание:
- изменение одного или нескольких предусмотренных санкцией видов наказаний на более мягкие при неизменности других;
- снижение одного из пределов наказания при неизменности другого либо одновременное снижение обоих пределов одного или нескольких видов наказания при неизменности пределов других предусмотренных санкцией видов наказаний;
- одновременное разнонаправленное изменение пределов одного вида наказания, однако, при этом деяние подлежит квалификации по закону, предусматривающему наименьший максимальный предел, минимальный же предел наказания, как правило, определяется в соответствии с санкцией второго закона;
- введение в санкцию статьи Особенной части УК РФ одного или нескольких основных видов наказания, являющихся более мягкими, нежели наиболее строгий вид из предусматривавшихся санкцией предыдущего закона;
- исключение из санкции статьи Особенной части УК РФ наиболее строгого вида наказания;
- при неизменности основных наказаний исключение из санкции дополнительного вида наказания, снижение его пределов, замена на менее строгий вид либо утрата дополнительным наказанием обязательного значения;
- изменение диспозиции уголовного закона, в том числе и посредством изменения его бланкетной основы, влекущее переквалификацию деяния на статью или часть статьи Особенной части УК РФ об ответственности за менее тяжкое преступление;
- изменение положений Общей части УК РФ, регламентирующих наказания в уголовном законе, влекущее ограничение пределов наказаний, предусматриваемых санкциями статей Особенной части УК.
Принципиальным отличием уголовного закона, смягчающего наказание, от уголовного закона, «иным образом» улучшающего положение лица, совершившего преступление, яв-
ляется то, что последний в своем содержании непосредственно не определяет объем смягчения наказания и не указывает на безусловное основание к его применению. Приведенная содержательная характеристика уголовного закона может быть представлена как критерий разграничения между указанными категориями уголовных законов [6].
Список литературы
1. О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации: федер. закон от 13 июня 1996 г. № 64 ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25, ст. 2954.
2. По делу о проверке конституционности части второй статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации, части второй статьи 3 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации», Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» и ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, касающихся порядка приведения судебных решений в соответствие с новым уголовным законом, устраняющим или смягчающим ответственность за преступление, в связи с жалобами граждан А.К. Айжано-ва, Ю.Н. Александрова и других: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апреля 2006 г. № 4-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. № 18, ст. 2058.
3. Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изм. и доп. от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января 1990 г., 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 2, ст. 163.
4. Американская конвенция о правах человека (22 ноября 1969 г.) // Текст Конвенции официально опубликован не был. СПС «Гарант».
5. Блум М.И. Вопросы действия советского уголовного закона во времени // Ученые записки Латвийского государственного университета. Т. 44. Рига, 1962.
6. Ерасов А.М. Пределы обратной силы уголовного закона. М.: МосУ МВД России. 2006.
7. Модельный Уголовный кодекс для государств-участников СНГ (принят постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ от 17 февраля 1996 г.) // Приложение к Информационному бюллетеню Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ. 1997. № 10.
8. Советское уголовное право. Часть Общая. Л., 1980.
9. ШаргородскийМ.Д. Уголовный закон. М., 1948.
