CC BY
18Рыбаков С.В.
Доктор исторических наук, профессор кафедры креативного управления и гуманитарных наук, Уральский государственный экономический университет.
О некоторых линиях становления и развития политологии
Наука об основных, базовых закономерностях и принципах политики возникла в глубокой древности. Создателем политологии как системы внятных представлений о политической жизни общества считается выдающийся древнегреческий мыслитель Аристотель, живший в IV веке до нашей эры, хотя само слово «политология» в те далёкие времена ещё не употреблялось. Аристотель дал определения существовавших тогда политических режимов, на многие века вперёд закрепив в публичном словаре такие категории как «монархия», «тирания», «аристократия», «олигархия», «демократия», «охлократия» [1, с. 42-44]. С лёгкой руки Аристотеля интерес к политике стал обязательным и непременным атрибутом всякой более или менее системной интеллектуальной деятельности.
Накопление сведений о политике, её содержании, формах и методах шло в течение длительного времени и, стало быть, не отличалось быстрыми темпами. Формирование политологии как самостоятельного раздела науки растянулось на долгий срок; из конгломерата философско-на-учных знаний она стала выделяться только в XIX веке. Не в последнюю очередь это объяснялось локальными традициями, отличительными особенностями, ментальными и культурными устоями, сложившимися в разных странах. Эти отличия служили барьером к выработке единого, интегрального взгляда на политическую деятельность. Сочинения на политические темы, написанные в средние века византийцами, арабами, англичанами, итальянцами, русскими, несли на себе осязаемый отпечаток национальной специфики. К тому же эти сочинения касались либо прикладных, практических задач, либо конкретных политических событий, а до широких, претендовавших на универсальность теоретических обобщений дело доходило редко.
Как автономная отрасль научных знаний политология оформилась во второй половине XIX века, когда в ряде стран были созданы учреждения,
занимавшиеся сбором информации о политических процессах и их исследованием. В 1871 году во Франции начала работу частная Свободная Школа политической науки; в 1880 году возникла Школа политических наук при Колумбийском колледже в США; в 1895 году открылась Лондонская Школа экономической и политической науки. В каждом из этих заведений разрабатывались собственные методы изучения политической реальности, имевшие некоторые местные особенности.
Так, во Франции политическая наука развивалась преимущественно на факультетах права, обладавших во французских университетах традиционно высоким статусом. С подачи правоведов укоренялось мнение о том, что политическая наука является лишь отражением конституционного права. Абсорбируя такую точку зрения, политическая наука во Франции уделяла повышенное внимание правовым аспектам политики. Среди местных политологов долго преобладал юридический подход к анализу политических явлений. Его влияние сохранялось ещё в 1920-е
- 1930-е годы, отразившись, в частности, в трудах основоположника теории институционализма Мориса Ориу.
В центр любой политико-юридической системы М. Ориу ставил институциональные объекты, видя в них выражение воли социальных групп: «Именно институты порождают нормы права, а не нормы права
- институты». На первое место среди социальных институтов он вывел государство, отвергнув его договорную природу и связав его возникновение с «мобилизацией нации», с переходом правовых обычаев в документально зафиксированное законодательство, с централизацией права: «Государство - это юридическая персонификация нации, приведенной к упорядоченному и уравновешенному режиму» [8, с. 229]. Похожих взглядов придерживался ещё один сторонник юридических традиций в политологии - Леон Дюги, трактовавший государство как «силу, призванную артикулировать идею общественного единства» [3, с. 52]. Как свидетельствуют приведённые цитаты, результатом правовых изысканий французских политологов явилась идея об особой роли государства как универсального регулирующего механизма.
Эта идея утвердилась и в США, но, в отличие от французов, американским политологам не пришлось долго переминаться на поле правовых исследований: становление политической науки в Северной Америке изначально определялось повышенным интересом к сущности, функциям и задачам государства. С течением времени этот интерес только нарастал, отразившись в целом ряде фундированных разработок. Популярностью
в университетской среде и у части политиков пользовались такие научные труды как «Государство» Вудро Вильсона и «Исследование природы государства» Уильяма Уиллогби [4, с. 420].
Изучая политические явления, американские исследователи не пренебрегали сведениями из правоведческой практики, однако не довольствовались ими, используя конкретно-эмпирический материал и сосредотачивая усилия на изучении правительственных структур. Управленческая, административная деятельность оказалась для американцев наиболее притягательным объектом изучения. Поначалу исследования по этой тематике сводились к сугубо прикладным выкладкам, но со временем появилось понимание того, что увлечение эмпирикой не несёт значимой пользы для политологии. На волне возрастания такого понимания больше внимания стало уделяться психологии участия людей в политике, мотивационным параметрам их политического поведения. Постепенно усилился запрос на изучение роли психологии в политике. Психологическая составляющая была признана важнейшим фактором влияния на политические явления, требующим специального научного анализа.
Один из основателей политической науки в США Чарльз Мерриам задался вопросом: «Разве не настало время более разумного регулирования и применения научных категорий ко всё более важным силам социального и политического контроля?». Ответ на этот вопрос он напрямую связывал с морально-этическими нормами: «Политика джунглей и научное исследование политики несовместимы, они не могут жить в одном обществе» [7, с. 166].
Ч. Мерриам призывал к существенному обновлению методов политической деятельности. Называя «величайшей задачей политики высвобождение творческих возможностей человека», он критиковал использование западными правительствами «средств, всё больше становящихся анахронизмом, - силы, страха, рутины, фетишей, престижа, эгоистических групповых интересов». Мерриама не устраивало, что «политика движется ощупью в темноте», тогда как «для достижения своих целях она должна овладеть достижениями современной цивилизации». Учёный призвал полностью избавиться от «столкновений науки и власти» [7, с. 164-165], «усовершенствовать политическое образование, обеспечить политическую информацию и развитие политических исследований» [7, с. 168].
В США стала набирать обороты отрасль знаний, получившая название «политическая психология». Последователь Мерриама Гарольд Лас-
суэл основной упор сделал на изучение политического поведения. Когда эту линию продолжили его ученики, возникло течение политологической мысли, согласующее данные своих исследований с теорией бихевиоризма. Согласно ей, поведение людей состоит из рефлексов, реакций на внешние импульсы. Говоря о реагировании индивида на сторонние сигналы, бихевиористы не отрицают роль наследственности, но главное внимание при этом фокусируют на условиях среды.
Круг вопросов, входивших в зону интересов политической психологии, последовательно расширялся, включая такие темы как электоральное поведение, политическое лидерство, политическая социализация, политические установки, политические конфликты, политическое сотрудничество, группы влияния и т.д. Шло обогащение политологии за счёт психологической науки.
Немало внимания американские политологи уделяли изучению общественного мнения. Всеобщее признание среди политологов и социологов всего мира получила книга Уолтера Липпмана «Общественное мнение», в которой он проводил мысль о том, что общественное мнение является «основанием политической жизни» [6, с. 121]. Другим направлением развития американской политологии стали исследования, посвящённые политической философии и истории политических идей. Прочный фундамент в продвижение таких исследований заложил Уильям Даннинг, автор трёхтомного труда «История политических теорий», охватившего период от древности до XIX века. Это издание сделало политическую философию и историю политических идей неотъемлемыми компонентами американской политологии.
А вот в британской политологии политическая философия и история политических учений изначально занимала ведущие позиции. Проблемами политической философии продуктивно занимался Гарольд Ласки, написавший целый ряд значимых работ по этой тематике. История политических идей и учений нашла отражение в книгах братьев Александра и Роберта Карлайлов «История средневековой политической теории на Западе» и Эрнеста Баркера «Политическая мысль Платона и Аристотеля». Кроме того, политологи Великобритании проявили определённый интерес к вопросам конституционного права.
В Германии становление политической науки, происходившее на протяжении всего XIX века, связывалось с бурным ростом научных исследований в сфере социальных отношений. Истоки германской политологии восходят к философии Гегеля, в которой много места занимали соци-
альные и политические вопросы. В особой степени Гегеля притягивала тема государства. Государство он характеризовал как некую «совершенную силу, воплощающую нравственную идею», как «субстанциональную волю - мыслящую, знающую себя и воплощающую то, что она знает» [2, с. 279]. Под влиянием Гегеля развивавшаяся после него немецкая политология в центр интересов ставила именно проблему государства. Глубоко проникнуть в суть этой проблемы удалось Лоренцу фон Штейну, автору фундаментальных восьми томов «Учения о правлении», Полю Лабанду, написавшему книги «Правовое государство в немецких землях» и «Государственный строй Германской империи», Георгу Еллинеку с его «Общим учением о государстве».
Немецкие интеллектуалы рассматривали государство в первую очередь как социально-правовой институт. Так, в трудах Л. фон Штейна государство предстало «единственным гарантом социальной справедливости и тем самым «возвысилось над всеми остальными общественными институтами и интересами». Предложенная немецкой политологией концепция социального государства включала в себя «обеспечение органического участия народа в образовании государственной воли». При этом понятие «участие народа» не отождествлялось впрямую с понятием «народное представительство», а ассоциировалось с «максимальным учётом интересов, пожеланий, самого духа народа при выработке и проведении государственной политики» [5, с. 73].
Вклад немецких политологов в развитие политической науки не ограничился работой над концептуальным осмыслением проблем, связанных с государством. Они немало сделали для продвижения исследований и в целом ряде других политологических отраслей. Так, Фридрих Ратцель представил научному сообществу образцовые критерии подходов к изучению политической географии. Роберт Михельс отметился серьёзным социологическим исследованием, касавшимся деятельности политических партий. Макс Вебер в своём капитальном труде «Политика как призвание и профессия» провёл всесторонний анализ категории «политика», а Карл Шмитт в своей монографии «Понятие политического» добавил к этому анализу немало интересного и полезного.
В конце 1940-х годов в международном научном сообществе стало укрепляться убеждение в необходимости придать политологии статус цельной, самостоятельной отрасли знания. Однако разнообразие тематических интересов и методологических подходов вело к отсутствию среди политологов единого мнения в вопросе о содержании предмета полито-
логии. Это объяснялось в первую очередь вышеописанными различиями в политологическом опыте, накопленном в разных странах в XIX веке и первых десятилетиях XX века.
Понятие «политология» вошло в повсеместное и общее употребление после окончания II мировой войны. В 1949 году при ЮНЕСКО (международная организация, являющаяся одним из подразделений ООН и занимающаяся вопросами образования, науки и культуры) была создана Международная Ассоциация политической науки. Поскольку в послевоенном западном мире тон задавали Соединённые Штаты Америки, то это сказалось и в вопросе об унификации методологической базы политологических штудий. По настоянию американских экспертов ЮНЕСКО приняла резолюцию, в которой говорилось о важности преодоления разночтений, предлагался перечень рассматриваемых политологией проблем. К политической истории, политическим институтам, партийной деятельности и общественному мнению политологи из США и их западноевропейские партнёры приплюсовали международные отношения. Во многих европейских университетах это добавление восприняли как спорное и неоднозначное.
В последующие десятилетия разногласия среди политологов из разных стран продолжали сказываться, но приостановить процесс методологического выравнивания подходов к политической науке они не могли. Он в конце концов привёл к консенсусу: политология была обозначена как интегральная наука, включившая в себя совокупность исследований, отличающихся друг от друга предметом, методами, научным инструментарием. Суть консенсуса сводилась к признанию единого объекта, общего ядра, призванного выполнять объединительную роль для всех политологических исследований. Таким объектом и ядром была названа сущность под названием «политическая реальность».
Вторая половина XX и первые десятилетия XXI века прошли под знаком интенсивного расширения политологических исследований. Их число возрастало в геометрической прогрессии. Среди политологов выделились крупные учёные, заслужившие своими трудами весомый авторитет в научном мире, - американцы Фред Ирвин Гринстейн, Нельсон Полсби, Дэвид Истон, французы Мадлен Гравитц, Жан Лека и другие. В ряде стран стали издаваться специализированные политологические журналы. Политологию повсеместно включали в университетские учебные программы. Успехи политологических изысканий сопровождались попытками окончательно выстроить интегральную базу для ликвидации
оставшихся разночтений в определении содержания, предмета, методов и инструментов политологии как науки. К примеру, в 1970 году в результате одной из таких попыток был создан Европейский консорциум политических исследований, со временем объединивший свыше сотни университетов и исследовательских центров.
Несмотря на целенаправленное усиление интегральных тенденций, нестыковки и несоответствия, когда-то порождённые национальными особенностями развития политической науки в разных странах, в той или иной степени сохранились и до наших дней. О том, что их не удалось полностью преодолеть, свидетельствует тот факт, что до настоящего времени в политологии отсутствует однозначное и общепринятое определение её предмета. Меры по интегрированию политологических исследований не смогли заглушить тенденцию, связанную с их дальнейшей специализацией и появлением признаков дифференциации политологии, с укреплением внутри неё автономных субдисциплин, число которых достигло уже двух с половиной десятков. Эта тенденция подкрепляется способностью политологии служить неким «перекрёстком наук», её подверженностью попадать под влияние других наук - как общественных, так и естественных. Не случайно французские аналитики М. Гравитц и Ж. Лека отметили склонность политологии усваивать «проблематику или теории, созданные для экономических, психологических или биологических исследований» [4, с. 424].
Процесс формирования политологии как самостоятельной научной отрасли далёк от завершения, он продолжает двигаться в сторону структурного усложнения. Несмотря на это, политологическая наука в её закрепившемся на сегодняшний день статусе входит в число наиболее востребованных и активно развивающихся отраслей гуманитарно-обществоведческого знания. В настоящее время научное сообщество сходится на том, что под политологией следует понимать науку, изучающую в первую очередь политические отношения вместе со всеми сопутствующими им факторами.
Концентрированным выражением политических отношений большинство политологов считает концепции и учения, посвящённые государству и вопросам власти. Тема власти и поныне определяется как ключевая. Дальнейшей проработки требуют такие аспекты политической власти как её сущность, источники, формы, принципы легитимности, ресурсы, вопросы разделения. Углублённому проникновению в эту тему призваны способствовать исследования, освящающие практическую де-
ятельность тех или иных государственных деятелей, их стратегические идеи, опыт принятия и реализации управленческих решений. Не должны остаться в стороне от потока исследований и политические структуры - правительственные органы, парламенты, партии и движения, избирательные системы. Императивной задачей для политологов становится выработка способов увязывания тематики, касающейся политических лидеров и политических структур, с тематикой, относящейся к развитию политической культуры. В последнее время в поле изучения политических институтов устойчиво входит тематика, связанная с такими сферами общественно-политической реальности как психология власти и властных отношений, а также действие норм, принципов и мотиваций, определяющих эти отношения.
Политология не отворачивается от таких резервов и источников знания как политическая философия, социология, политическая и экономическая география, история политических и правовых учений, политическая психология и антропология, системное прогнозирование и т.п. Расширение круга предметных интересов политологии только способствует реализации её творческого потенциала.
Список литературы:
1. Аристотель. Политика // Сочинения: В 4 тт. Т. 4. М.: Мысль, 1983. С. 376-644.
2. Гегель Г. Философия права. М.: Мысль, 1990. 524 с.
3. Дюги Л. Социальное право, индивидуальное право и преобразование государства. М.: URSS, 2015. 147 с.
4. История политических и правовых учений // Под ред. О.Э. Лейста. М.: Зерцало-М, 2002. 436 с.
5. Кочеткова Л.Н. Теория социального государства Лоренца фон Штейна // Философия и общество. 2008. № 3 (51). С. 69-79.
6. Липпман У Общественное мнение. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. 382 с.
7. Мерриам Ч. Новые аспекты политики (фрагменты). Перевод Т.Н. Самсоновой, А.Л. Алюшина // Социально-политический журнал. 1996. № 5. С. 163-182.
8. Ориу М. Основы публичного права. М.: Изд-во Комакадемии, 1929. 759 с.
Bibliography
1. Aristotle. Politics // Works: In 4 vols. Vol. 4. M.: Thought, 1983. Р. 376-644.
2. Hegel G. Philosophy of law. M.: Thought, 1990. 524 p.
3. Dyugi L. Social law, individual law and transformation of the state. M.: URSS, 2015. 147 p.
4. History of political and legal doctrines // Ed. O.E. Leist. M.: Zertsalo-M, 2002. 436 p.
5. Kochetkova L.N. The Theory of the Welfare State by Lorenz von Stein // Philosophy and Society. 2008. № 3 (51). P. 69-79.
6. Lippman U. Public opinion. Moscow: Institute of the Public Opinion Foundation, 2004. 382 p.
7. Merriam C. New aspects of politics (fragments). Translation by T.N. Samsonova, A.L. Alyushina // Socio-political journal. 1996. № 5. Р. 163-182.
8. Oriou M. Fundamentals of public law. M.: Publishing House of Komakademia, 1929. 759 p.
