CC BY
314
202
УДК 2 : 001.8
Е. С. Стрункина
О некоторых дискуссионных темах в современных исследованиях религии
В статье анализируются современные попытки обновления теории секуляризации американского социолога Хосе Казановы. Разбирается критика иностранными и отечественными исследователями основных тезисов его концепции.
The article considers attempts to redefine the secularization theory introduced by the American sociologist Jose Casanova, the author analyzing the critique of his theory by Western and Russian scholars.
Ключевые слова: теория секуляризации, множественные современности, публичные религии.
Key words: secularization theory, multiple modernities, public religions.
Тема секуляризации довольно долгое время доминировала в современных исследованиях религии, ей посвящено множество публикаций. Учёные как западные, так и отечественные, занимающиеся этой темой, отмечают многозначность связанных с ней проблем. В данной статье анализируется исследовательская трактовка секуляризации американским социологом религии Хосе Казановой. Работа этого ученого «Публичные религии в современном мире», несомненно, имела заметное влияние на научное сообщество [8, с. 51]. Наряду со многими исследователями Хосе Казанова отмечает, что парадигму секуляризации научный мир использует, невзирая на все эмпирические противоречия. Доказательств, опровергавших базовые представления о секуляризации, было аккумулировано довольно много, начиная ещё с 1960-х годов, но их рассматривали лишь как исключения, подтверждающие правило. Вплоть до 1980-х годов эта парадигма рассматривалась как сама собой разумеющаяся.
Что же изменилось в обществе в конце двадцатого века, что заставило исследователей, наконец, пересмотреть подход к изучению религиозности общества? Преданность этой парадигме на протяжении долгого времени и затем отказ от неё Казанова объясняет как «свидетельство типичной научной революции, по Куну», - «не реаль-
© Стрункина Е. С., 2015
203
ность изменилась вокруг нас, но наше восприятие этой реальности» [6, с. 11]. Казанова предлагает либо отказаться от этой теории полностью, либо пересмотреть её так, чтобы данная парадигма могла соответствовать окружающему её миру [6, с. 19].
Казанова полагает, что центральный тезис и главная теоретическая предпосылка, которая лежит в основе теории секуляризации, не только неоднородна по своей сути, но и обязательно должна быть разделена на три разных аспекта. Первый аспект - секуляризация как отделение светской сферы от религиозных институтов и норм (differentiation of the secular spheres). Второй аспект - секуляризация как упадок религиозных практик и верований (decline of religious beliefs and practices). И, наконец, третий аспект секуляризации - как изоляция религии в сфере личного, интимного пространства, так называемая «приватизация религии» (privatization of religion), которая является предпосылкой для распространения демократических ценностей. C точки зрения исследователя, дебаты и разногласия вокруг проблемы секуляризации закончатся только тогда, когда учёные начнут проверять справедливость каждого из этих трех аспектов по отдельности [6, с. 211].
Подход структурной дифференциации, предложенный Казановой, несомненно, является значимым вкладом в теоретическое исследование проблемы секуляризации. Английский социолог Грейс Деви, автор концепции «викарных религий», в своей работе «Социология религии» характеризует вклад Казановы, наряду с работами Карела Доббелера, как серьезную помощь в «распутывание клубка ниток», который возник из запутанного понятия "секуляризация" [8, с. 51].
Также Казанова четко разработал и проанализировал ещё одно понятие, требующее конкретного определения - понятие публичной религии. Этот феномен на английском языке звучит как public religion и при прямом переводе на русский требует дополнительного толкования.
Словарь социологии религии даёт два определения этого термина. В первом значении публичная религия выступает эквивалентом так называемой «гражданской веры». Нам же потребуется второе значение:
«...под публичной религией понимается такое положение религии в обществе, при котором её исповедание носит независимый личный характер и отвергается принуждение верующих, обязывающее к официально предписанным действиям в силу той или инои религиозной принадлежности. Религия относится к частной жизни граждан, к их внутренним склонностям, семейным традициям, добровольному участию в религиозных объединениях. Но специальное бытие верующих делает неизбежным их выход за пре-
204
делы приватности. Соответственно этому, их индивидуальные или групповые религиозные устремления проявляются через этические, политические, идеологические и прочие отношения в обществе, т. е. приобретают характер публичной религии» [3, с. 210].
Хосе Казанова при анализе этого явления предлагает исследовать публичную религию в трех разных формах, функционирующих в трех сферах современной демократической структуры: государство (state), политический аппарат {political society) и гражданское общество (civil society). Государственная религия - это пример религии на государственном уровне (state level). Религия, которая мобилизует свои институциональные ресурсы для политических дебатов, используя средства социальных движений и политических партий, - это пример функционирования публичной религии на уровне политического аппарата (political society level). Наконец, примером публичной религии на уровне гражданского общества (civil society level) может служить участие представителей религиозных институтов в открытых общественных дебатах на разнообразные социально-экономические и политические темы [10, с. 26].
Центральным тезисом работы Казановы является идея, что к концу XX в. повсеместно в глобальном пространстве происходит процесс деприватизации религии, под которой понимается следующее: «Я имею в виду тот факт, что религиозные традиции по всему миру отказываются играть незначительную и строго частную роль, которую для них отвели теории модернизации и теории секуляризации» [6, с. 5].
В своей работе Хосе Казанова отмечал, что появление религии в современном мире как полноценной общественной силы - уже свершившийся факт. Подход Казановы к теории секуляризации был призван не дискредитировать старую парадигму, а попытаться её обновить. Анализируя один из составных элементов теории секуляризации, приватизацию религии, Казанова на примерах стремился продемонстрировать, что деприватизация религии не обязательно должна трактоваться как антисекулярное или антидемократическое явление.
В своих более поздних публикациях Хосе Казанова пересмотрел процесс приватизации религии как неотъемлемого этапа на пути к демократизации общества. В качестве примера он приводит светскую Турцию и абсолютно атеистический Советский Союз, где приватизация религии не привела к демократизации государства, и, наоборот, Великобританию или лютеранскую Скандинавию, располагающих церковными институтами, но, тем не менее, отвечающих всем критериям демократического общества [7, с. 21].
205
Несмотря на всю значимость работы Казановы, тем не менее, помимо восторженных отзывов, критика его подхода также присутствует в мировом научном дискурсе. Исходя из центрального тезиса книги Казановы - «деприватизации» религии, английский исследователь Джеймс Бекфорд считает, что эта идея «действительно хороша для понимания мира, в котором мы живём. Но я также думаю, что это избирательное преувеличение, вследствие которого упускаются из виду два важных момента» [5, c. 123]. Первый момент - непрекращающийся процесс приватизации религии, и второй - использование религии правительствами в своих целях. Бекфорд считает, что при выходе на арену общественного пространства религия не исчезает из частной сферы. Эти два процесса не являются взаимоисключающими. Исследователь призывает подходить к этим явлениям равноценно, одновременно исследуя частную и публичную форму религий, так как эти два явления тесно взаимосвязаны. Бекфорд также полагает, что говорить о возвращении религии в публичную сферу неправомерно, с его точки зрения, религия никуда из этой сферы и не исчезала, во всяком случае, в Британии [5, с. 130].
Российский исследователь И. В. Забаев также отмечает, что у X. Казановы при анализе религии как исключительно общественного явления из религии «ускользает сама религиозность» [1, с. 137].
Примечательна критика американского антрополога Талала Аса-да. Он пишет, что подход Казановы к теории секуляризации позволяет сказать, что эта парадигма полностью несостоятельна [11, c. 183]. В ответ на критику Казанова настаивает, что
«ядром теории секуляризации была идея социальной модернизации как процесса отделения светской сферы от церковной, в первую очередь, на уровне современной государственности, рыночной экономики и современной науки» [10, с. 12].
По мнению Хосе Казановы, религия в процессе секуляризации также заняла определённое пространство в общественной структуре, и в этой связи функциональность теории секуляризации вполне легитимна.
Анализируя один из аргументов Казановы, Талал Асад пишет:
«...угрожает ли деприватизация религии современному обществу или нет, зависит от того, как именно религия проникла в публичную сферу. Если это явление дополняет конструкцию гражданского общества (как в Польше) или стимулирует общественные дебаты вокруг либеральных ценностей (как в Соединенных Штатах), то религия полностью совместима с современностью. Если же религия стремится разрушить гражданское общество (как в
206
Египте) или индивидуальные свободы (как в Иране), то в этой ситуации политизация религии несет в себе разрушительные тенденции и опасна для современного общества и универсальных ценностей Просвещения» [11, с. 182].
Как полагает Асад, если религия становится частью современной политики, то тематика дискуссий уже не важна: будь то проблемы экономики или система национального образования. Интеграция религии в политическую жизнь государства приводит к появлению современных «гибридов» и свидетельствует о нарушении аспекта, характерного для секулярного общества. Это слияние явно противоречит одному из аспектов секуляризации (по системе структурной дифференциации, предложенной Казановой). Казанова соглашается с этим замечанием и отмечает, что у него нет принципиальных возражений против тезиса о «гибридах». Он указывает на то, что его концепция социальной дифференциации не настолько жестко фиксирована, как её представляет Асад [10, c. 14].
Комментируя критику Асада, Казанова указывает на то, что в работе «Публичные религии в современном обществе» он пытался пересмотреть теорию секуляризации и, возможно, найти концепцию, которая примирила бы споры вокруг этой парадигмы. По словам Казановы, в связи с тем, что дебаты продолжаются и по сей день, попытка оказалась неудачной. Тем не менее, он полагает, что теория секуляризация предоставляет концептуальные инструменты для понимания истории формирования современного западного общества и анализа событий сегодняшнего дня. Отказываться от этой парадигмы неправомерно вне зависимости от подхода, который используется для исследования, будь-то генеалогический подход Фуко, которому следует Талал Асад, или сравнительно исторический анализ, применяемый Казановой [10, c. 15].
Казанова полагает, что сравнительный исторический подход позволит адекватно проанализировать процессы секуляризации в разных культурах, во всех трех значениях этой парадигмы. Теория секуляризации позволяет проследить трансформацию западноевропейского христианства от Средних веков до настоящего времени. Но использовать единые категории измерения для всех мировых религий и цивилизаций не следует. По представлениям Казановы, цель сравнительного анализа не в том, чтобы, например, в очередной раз показать, что Соединенные Штаты более религиозны, чем Европа, а в том, чтобы проанализировать разные исторические и культурные модели секуляризации. Соединенные Штаты были рождены как светское государство, которое никогда не знало единой государственной
207
церкви, как в Европе, и, соответственно, американскому обществу не требуется следовать европейскому пути секуляризации, чтобы стать современным. Теория секуляризации превосходно функционирует на европейской почве, но не отвечает реалиям американской культуры. В свою очередь, концепции, разработанные американскими исследователями для объяснения культурных трансформаций в их обществе, не применимы для Европы. Более того, евро-американские теории оказываются бесполезны в других областях земного шара. Казанова призывает переключить, наконец, взгляд с Европы и Северной Америки на остальной мир и увидеть более широкую глобальную перспективу религии. [7, c. 9].
В разных регионах планеты каждое общество проходит свой уникальный путь модернизации в соответствии со своими историческими предпосылками и религиозно-культурными особенностями. По мнению Казановы, концепция множественных современных обществ (multiple modernities), предложенная впервые Эйзенштадтом, наиболее точно отражает глобальные тенденции в современном мире. Основной тезис израильского исследователя состоит в том, что такого явления, как современность, в единственном числе не существует. В мире присутствуют разнообразные формы современности, и каждый конкретный случай по-своему уникален. Уникальность каждой отдельной формы формируется в процессе модернизации вследствие региональных культурно-исторических особенностей [4, c. 20].
«Концепция множественных современных обществ (multiple modernities) означает, что все традиции и цивилизации радикально трансформировались в процессе модернизации, но они также имеют возможность формировать особыми путями институционализацию современных особенностей (modern traits). Традиции вынуждены отвечать и приспосабливаться к современному контексту, но, в процессе переформулирования своих традиций, в соответствии с современным контекстом, они также помогают сформулировать особые (particular) формы современности» [2, с. 59].
В результате колониальной политики XIX в. европейская культура оказала влияние фактически на весь мир и, как следствие, произошла трансформация локальных религиозных верований. Все мировые религии при взаимодействии друг с другом и современным миром подверглись определённым изменениям. Хосе Казанова считает, что:
«социологи религии должны меньше внимания уделять проблеме упадка религии и настроиться на те новые формы, которые принимает религия во всех мировых конфессиях» [7, с. 17].
208
Анализировать эти новые формы Хосе Казанова предлагает на трех разных уровнях: индивидуальном, групповом и общественном.
Под индивидуальным уровнем понимается явление, которое Уильям Джеймс в начале XX в. характеризовал как индивидуальный мистицизм, а Томас Лукман в 1960-х определял как «невидимая религия». На групповом уровне Казанова рассматривал общины любых видов, секты. Наконец, на общественном уровне рассматривалось то, что можно было бы назвать «воображаемые религиозные общины» (imagined religious communities), такие как секулярный национализм или национальные «гражданские религии» [7, с. 17-18].
Через двадцать лет после выхода в свет труда «Публичные религии в современном обществе» Хосе Казанова продолжает отстаивать теорию секуляризации и призывает не отказываться от ряда тезисов этой теории. Его вклад в переосмысление прежней парадигмы сложно переоценить. Недавние статьи этого социолога религии демонстрируют разработку новой парадигмы исследования религии в современном мире.
По мнению Казановы, основным фактором, влияющим на религиозную жизнь людей в XXI в., является глобализация. Миграция населения, средства массовой информации, минимизация языкового барьера, постоянные межкультурный обмен - все это приводит к тому, что такие явления, как религиозный модернизм или фундаментализм приобретают общемировой масштаб. Статус таких религий, как индуизм, ислам или буддизм значительно поменялся за последние 5060 лет, теперь это уже не экзотические верования далеких колоний, а полноценные участники современных общественных дискуссий. Для изучения процессов, которые происходят в обществах, где исповедуют эти религии, требуются новые концепции и подходы. В этой ситуации использование теорий, которые были разработаны на материале только европейской или только американской культуры, уже не представляется возможным.
Список литературы
1. Забаев И. В., Кострова Е. А. Рецензия: The Public Significance of Religion /
L. J. Francis, H-G. Zeibertz eds. // Вестн. Правосл. Свято-Тиxоновского гуманит. ун-та. Сер. 1: Богословие. Философия. - 2013. - № 6. - С. 132-137.
2. Синелина Ю. Ю. Концепция секуляризации в социологической теории. -
M. : ИСПИ РАН, 2009.
3. Смирнов М. Ю. Социология религии: слов. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2011.
4. Узланер Д. А. От секулярной современности к «множественным»: социальная теория о соотношении религии и современности // Г осударство, религия, Церковь в России и за рубежом. - 2012. - № 1 (30). - С. 11-58.
209
5. Beckford J. А. The Return of Public Religion? A Critical Assessment of a Popular Claim // Nordic Journal of Religion and Society (2010), 23(2). P. 121-136.
6. Casanova J. Public Religions in the Modern World. - Chicago: University of Chicago Press, 1994.
7. Casanova J. Rethinking Secularization: A Global Comparative Perspective // The Hedgehog Review, Spring/Summer 2006, Vol. 8. No. 1/2. Р. 7-22.
8. Davie G. The Sociology of Religion: A Critical Agenda. - Los Ange-les/London/New Delhi/Washington (DC): SAGE Publications, 2013
9. Powers of the Secular Modern: Talal Asad and His Interlocutors / Ed. by David Scott and Charles Hirschkind - Stanford, California: Stanford University Press, 2006.
10. Shah T. S., Stepan A., Toft M. D. Rethinking Religion and World Affairs. -Oxford: University Press, 2012.
11. Van der Veer P., Lehmann H. Nation and Religion. Perspectives on Europe and Asia. - Prinston, New Jersey: University Press, 1999.
