CC BY
26УДК 340.341
О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ВЛИЯНИЯ ШАРИАТСКОГО ПРАВА В ЧЕЧНЕ И ИНГУШЕТИИ НА ПРАВО И ПРАВОСУДИЕ ПОСЛЕ ПРИНЯТИЯ И РАСПРОСТРАНЕНИЯ ИСЛАМА
Сайдумов Д.Х., доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Чеченского государственного университета, кандидат юридических наук, заведующий сектором Чеченской энциклопедии Института Академии наук Чеченской Республики, старший научный сотрудник Комплексного НИИ им.Х.И. Ибрагимова Российской академии наук E-m ail: bulatto@m ail.ru
В статье рассматриваются вопросы понимания мусульманского права в горской среде, длительное время руководствовавшейся адатами при отправлении правосудия. Обозначена взаимосвязь между адатом и шариатом способствовавшая укреплению последнего в качестве регулятора общественно-правовых отношений. Наряду с закономерностями отмечены определенные различия на трактовку некоторых видов преступлений и наказаний.
Ключевые слова адат, шариат, обычай, право, суд, клятва, преступление, наказание.
Saidumov D.H., Associate Professor of civil law and process of law department of the Chechen state university, candidate of jurisprudence, manager of sector of the Chechen encyclopedia of Institute of Academy of Sciences of the Chechen Republic, senior research associate of Complex Research institute of name H.I. Ibragimova of the Russian Academy of Sciences
The article examines the understanding of Islamic law in the highland environment; a long time guided by adat administration of justice. The relationship between adat and shariat contributed to strengthening the latter as a regulator of social and legal relations is considered by the author. Along with the laws of certain differences on the interpretation of certain types of crime and punishment are marked.
Key words: adat, sharia, custom, law, court, swearing, crime, punishment.
Проблема взаимосвязи адата и шариата на Северном Кавказе носит не только теоретическое, но и практическое значение. Существовавшие нормы адата, укорененные в жизни этносов, проживающих в данном регионе, и конвергенция их с исламом во многом определили этнокультурную особенность данного региона. Ислам на Северном Кавказе раньше всего проникает и начинает распространяться в Дагестане, который и сегодня остается наиболее исламизированной республикой Северного Кавказа [1, с. 14].
Проникновение ислама в Чечню происходило постепенно. Первыми в Чечне ислам приняли жители, населяющие территорию Нохч-мохка (территория современного Ножай-Юртовского и Веденского районов). Объяснить это можно соседством с Дагестаном, где ислам распространялся быстрыми темпами, в самой Чечне миссионерская деятельность была воспринята с пониманием и одобрением, что способствовало утверждению ислама сугубо на добровольных началах. Об этом также в свое время указывал известный в Чечне исследователь В.Ю. Гадаев, по авторитетному мнению которого с XVI в. в Чечню стали активно проникать миссионеры из Дагестана, где ислам стал господствующей формой идеологии [2, с. 6].
Именно в Нохч-Мохке состоялось ранее утверждение ислама, о чем свидетельствует старинная мечеть в с. Белг1ата Веденского района, мусульманские захоронения... [3, с. 155].
Многие исследователи имеют своеобразное мнение относительно мусульманского права, его генезиса и дальнейшего развития. Основателем мусульманской юриспруденции принято считать Абу-Ханифа, который подразумевал под фикхом усвоение правоверным всех возложенных на него, как на верующего, обязанностей и предоставленных ему прав, нашедших свое отражение в шариате, включая религиозную догматику и этику. Отражение вопросов мусульманской догматики регламентировано в трактате «Аль фикх ал-акбар» [4, с. 32].
Фундаментальные основы мусульманской правовой культуры на право и судебную систему впервые закладываются в Чечне в период народно-освободительного движения шейха Мансура. По мнению Мансура, принятие шариата должно было сплотить горские народы, разделенные на свои особые адаты [5, с. 11].
Процесс внедрения понятийного аппарата мусульманского права в суд и правосудие чеченцев и ингушей всецело зависел от развития исламской доктрины на Северном Кавказе в целом, где рели-
Д.Х. САЙДУМОВ
гиозным центром выступал Дагестан. Нельзя с уверенностью констатировать, что в период утверждения ислама в Чечне мусульманское право в среде вайнахов было широко проработано в плане понятийного аппарата. Даже в современной науке исследователи считают, что шариат и фикх - «несовпадающие понятия, имеющие неодинаковое отношение к Корану и сунне. Фикх и является тем самым мусульманским правом в широком смысле, под которым многие исследователи понимают совокупность религиозных, правовых, нравственных, бытовых норм и предписаний по всем вопросам» [4, с. 55-60]. В приведенном утверждении мы не можем согласиться лишь в той части, что данные понятия «имеют неодинаковое отношение к Корану и сунне», поскольку в равной степени они имеют к ним прямое отношение.
Согласно теориям, законам, правилам и процедурам ислама главными являются пять следующих целей: защита жизни человека, защита разума человека, защита религии человека, защита рода человека, защита имущества (богатства) человека [6, с. 91]. В научной среде мусульманское право некоторые исследователи считают составной частью ислама, иногда даже его квинтэссенцией, где право направлено на реализацию идеалов ислама как религиозной системы [7, с. 20]. Аналогичное мнение в разные времена активно высказывали многие исследователи, которые сами не являлись последователями ислама [8, с. 309]. Стоит отметить, что в целом для чеченцев и ингушей характерна своя специфическая модель традиционного ислама; он прошел многовековую историю развития и укрепления в вайнахском обществе. В Чечне и Ингушетии широкое распространение получили суфийские тарикаты накшбандийа и кадырийа. Та-рикат накшбандийа, проповедующий аскетизм, на Северном Кавказе известен с XV в., но в первой половине XIX в. он приобрел явно выраженный политический характер. Тарикат кадырийа связан с деятельностью чеченского суфия Кунта-Хаджи Кишиева и появился в Чечне в конце 50-х гг. XIX в. Кунта-Хаджи выступал против войны горцев с царизмом, призывал их прекратить сопротивление во имя спасения гибнущих чеченцев [9, с. 32-33].
В учении Кунта-Xаджи лейтмотивом проходило следующее: «Война - дикость. Удаляйтесь от всего, что напоминает войну, если враг не пришел отнять у вас веру и честь. Ваша сила - ум, терпение, справедливость. Враг не устоит перед этой силой и рано или поздно признает свое поражение. Никто не в силах осилить вас и вашу правду, если вы не свернете с пути своей веры - тариката» [1, с. 30-31].
«Наши обычаи и нравы возникли и совершенствовались тысячелетиями. Поэтому оказались настолько близкими исламу. Мы должны их свято беречь и не позволять опошлять никому и ни при каких обстоятельствах... » - подчеркивал в своих проповедях шейх Кунта-Xаджи Кишиев [10, с. 54].
Неразрывная связь между исламом и этническим правом горцев Северного Кавказа проявля-
ется на примере следующего определения: «Мусульманство - это соблюдение принципов адыгской этики, сопровождающееся знанием Корана, исполнением исламских обрядов и ритуалов. В традиционном общественном мнении, обладающий мусульманством - культурный, интеллигентный и благочестивый человек, входящий, благодаря этому, в элиту адыгского общества. Такие отношения с исламом обогащают адыгскую этику, снабжают ее новым, еще более богатым духовным содержанием. Адыгство становится высшей реальностью и конечной целью бытия» [11, с. 85].
Возникшие и активно развивающиеся в Чечне два тариката - накшбандийский и кадырий-ский - являлись главными центрами формирования мусульманских правовых школ, готовящих богословов - знатоков шариата - для Чечни и Ингушетии.
Особенность мусульманского права в Чечне в период утверждения ислама, а также в более поздние периоды выражена в том, что оно не исчерпывается здесь сугубо догматическими вопросами, отражающими его внутренний мир и религиозную совесть. Специфика мусульманского права в той форме, которая сформировалась в Чечне, всецело обусловлена проблемами повседневной жизни горского общества, начиная от семейно-брачных отношений до вопросов регулирования уголовно-правовых отношений, имеющих свою обособленность длительного адатского влияния.
В целом утверждение ислама в Чечне способствовало систематизации социально-правовой стороны общественных отношений у чеченцев и ингушей.
Процесс формирования государственно-правовых институтов в Чечне на основе ислама отождествляется в основном с шамилевской и по-стшамилевской эпохами. В основу первой было положено создание шариатской системы правосудия, где адат заменялся единым шариатом для всех горцев Чечни, а уже после падения Имамата и пленения Шамиля использование шариата в вопросах осуществления правосудия было переходной моделью функционирования суда на основе российского законодательства и норм шариата. Здесь следует пояснить, что система наказания, к примеру, включавшая отсечение конечностей, применялась очень редко.
Что же касается мусульманского права в целом, то его внедрение и развитие в Чечне происходит, прежде всего, на уровне регулирования гражданско-правовых вопросов, поскольку невозможно представить, что общество, веками жившее по собственному этническому праву, являющемуся, по сути, казуальным правом, могло бы в скором времени отказаться от адата в вопросах наказания за преступления против чести и достоинства. Добровольное принятие ислама чеченцами, укрепление шариата и развития правовой системы способствовало интенсивному развитию основных правовых отношений на основе шариата. Объясняется дан-
ный вывод многовековым фактором преемственности правовых ценностей в тайпово-общинном обществе чеченцев и ингушей.
Отличия между исламской и доисламской правовыми системами чеченцев и ингушей особенно ярко прослеживаются в вопросе толкования преступлений на почве кровной мести. По адатской правовой системе чеченцев и ингушей эти преступления не классифицировались на преднамеренные и неумышленные, до наказания виновного ответственность за совершенное деяние (преступление) лежала на всех членах тайпа. В случае, если не было возможности наказать конкретное лицо, совершившее преступление, то по адатской правовой системе допускалось наказание члена семьи или тайпа. По шариату категорически запрещалось мстить кому-либо, кроме самого убийцы.
После принятия ислама и введения шариатского судопроизводства клятва на Коране стала обязательным элементом справедливого отправления судопроизводства в Чечне и главным отличительным элементом шариатского судопроизводства. К присяге на Коране приводили мусульманские судьи, именуемые - кадиями. Во главе духовенства отдельных обществ стоял так называемый «духовный начальник», скорее всего, один из мусульманских богословов-алимов. В крупных аулах, где было несколько мечетей, один из мул избирался в кадии: «первенствующий в селении называется кади, т.е. судья; на место умершего духовного избирается старейшими в фамилии другой достойный, причем не уверяются той или иной фамилии или другой, лишь бы был природный чеченец». В селениях поменьше имелись только «молы», подчиняющиеся кадиям многочисленных аулов [12, с. 242].
Власть кадия в Чечне, в первую очередь, была властью судебной, но она распространяла свою сферу влияния и на иные управленческие стороны деятельности чеченского общества. Старшины селений зачастую руководствовались совместными с кадиями действиями по управлению населением. В отдельных случаях эта власть была единоличной - «чабутлинцы никаких у себя владельцев не имеют, суд и расправу чинят они через своего кадия.» [12, с. 243].
В Чечне и Ингушетии, в отличие от Дагестана, не известны прецеденты в виде принесения присяги «именем жены, то есть кебинная (самая древняя присяга - хатун-таллах, или кебин-таллах) присяга была связана с брачным договором. Если показания присягателя оказывались ложными, то брак признавался недействительным, незаконным» [13, с. 133].
Введенное шариатское судопроизводство в Чечне на основе низамов регулировало все стороны жизнедеятельности, по сути они были источниками как государственного, гражданского, уголовного, так и административного права.
Шариат, в отличие от адата, унифицировал партикулярную систему отправления правосудия по адатам. Если же при адатской правовой системе
в тех или иных областях Чечни существовали отличные друг от друга адаты, то с принятием ислама шариатское судопроизводство стало единым для всех представителей чеченского общества, т.е. оно не давало, в отличие от адатской системы судопроизводства, права широкого толкования. Универсальность мусульманского права, взаимодействие в нем религиозно-этического и правового начал ярко проявляются в его оценке того или иного поступка. По шариату допускается возможность осуществления двух подходов, согласно одному из них за основу берутся внутренние намерения человека, согласно другому - его внешнее поведение. Именно на таком несовпадении традиционно было основано одно из различий муфтия и кади: первый в своих суждениях относительно конкретного дела руководствовался преимущественно религиозными соображениями, а второй учитывал сугубо правовые моменты. Поэтому их оценки одного и того же поступка могли не совпадать, но обе признавались действительными. Не случайно мусульманское право исходит из того, что гарантиями соблюдения большинства его норм являются как религиозные санкции, так и правовая ответственность.
Процесс шариатского судопроизводства в Чечне и Ингушетии сопровождался ведением специальных учетных книг, в которые записывались решения по конкретному делу.
Мусульманское право как правовая система - многогранное социальное явление, уходящее своими корнями в далекое историческое прошлое. Опираясь на выводы исследователей в данном направлении, мы приходим к заключению, что мусульманское право представляет собой уникальное целостное и самостоятельное юридическое явление, которое относится к религиозной системе, но при этом выходит далеко за ее рамки.
Отличием адата от шариата являлось то, что адат в гражданско-правовых вопросах ущемлял права тех, кого защищал шариат. К примеру, отстранял дочь от наследования, тогда как по шариату ей полагалась треть доли брата [14, с. 99; 15, с. 352]. Шариат запрещает ростовщичество, распутный образ жизни, браки между близкими родственниками, употребление спиртных напитков и т. д. [16, с. 106-110]. Здесь следует отметить, что в Чечне, в отличие от Дагестана, браки между родственниками были категорически запрещены, приветствовалось заключение брака по принципу «чем дальше - тем лучше».
С принятием ислама в Чечне и Ингушетии вопросы наследства чеченцы и ингуши все чаще предпочитают решать на основе шариата. Объясняется это тем, что шариат, в отличие от адата, достаточно последовательно разработал процедуру наследования, выделив группы наследников, которые в адате не были так широко представлены.
Следует подчеркнуть, что «патрилинейное чеченское общество, определяя наследника сугубо по отцовской линии, выделяло младшего сына» [17, с. 134].
ДХ САЙДУМОВ
Необходимо отметить, что чеченцы в силу своего менталитета стремились к скорейшему утверждению ислама, но при этом очень медленно переходили на шариатскую судебно-правовую систему в части уголовного права, пытаясь оставить адат там, где это не противоречило бы шариату. Стремление шариатской правовой системы полностью наложить табу на формировавшиеся на протяжении столетий социально-политические, культурные и правовые особенности чеченцев и ингушей, заставляли их стремительно развивать судебную систему. Поскольку нельзя было переделать божественные законы, лежавшие в основе шариата, возникала необходимость в том, чтобы чеченское общество начало адаптировать адатскую правовую систему под шариат, что сказалось на системе судоустройства и судопроизводства в целом.
Литература
1. Рощин М.Ю. Из истории ислама в Чечне. Ислам на Северном Кавказе: история и современность. Прага, 2011.
2. Гадаев В.Ю. За частоколом мюридских проповедей. Грозный, 1987.
3. Махмудова К.З. К вопросу территориального расселения чеченцев в XVIII - первой трети XIX вв. в трудах дореволюционных авторов // История науки и техники. 2012. №7.
4. Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. Вопросы теории и практики. М.: Наука, 1986.
5. Яндаров А.Д. О времени, условиях и причинах распространения ислама в Чечено-Ингушетии // Из истории ислама в Чечено-Ингушетии / отв. ред. ВХ Акаев. Грозный, 1992.
6. Мухаммад Садик Мухаммад Йусуф. Права человека в Исламе. СПб.: Изд-во «ДИЛЯ», 2008.
7. Акаев В.Х. Ислам и горские адаты на Северном Кавказе. Традиционализм и модернизация на Северном Кавказе / отв. ред. В.В. Черноус // Южнороссийское обозрение Центра системных региональных исследований и прогнозирования ИППК РГУ и ИСПИ РАН. Вып. 23. Ростов на/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004.
8. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1999.
9. Акаев В.Х. Ислам в Чеченской Республике (Ислам в России) / под ред. проф. А. В. Мала-шенко. М.: Логос, 2008.
10. Нунуев С.-Х. Из изучения эвлия Кунта-Xаджи Кишиева // История и культура чеченского народа. М., 2002.
11. Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик, 1999.
12. Ахмадов Я.З. Очерк исторической географии и этнополитического развития в XVI -XVIII века. М.2009.
13. Халифаева А.К. Государственно-правовые институты в Дагестане в XIX веке: основные тенденции и изменения: дис. ... канд. юрид. наук. Махачкала, 2004.
14. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Вып. II. С. 99;
15. Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. С. 352.
16. Керимов Г.М. Шариат и его социальная сущность. М., 1978.
17. Нанаева Б.Б. Традиционное общество чеченцев: социокультурный анализ. М.-Ростов на/Д: Социально-гуманитарные знания, 2012.
Поступила в редакцию 3 февраля 2014 г.
