CC BY
20
УДК 340, 343.34
DOI 10.23672/d2299-6450-2865-m
Стародубцева Мария Александровна
магистрант,
Алтайский государственный университет Starodubzewa@gmail.com
Рохманов Антон Сергеевич
студент,
Алтайский государственный университет arohmanov42@mail.ru
Maria A. Starodubtseva
Undergraduate,
Altai State University
Starodubzewa@gmail.com
Anton S. Rokhmanov
Student,
Altai State University arohmanov42@mail.ru
О некоторых аспектах правового регулирования экстремистской деятельности и экспертизы
экстремистских материалов
On some aspects
of legal regulation of extremist activities and expertise of extremist materials
Аннотация. В статье рассмотрены понятие и общая характеристика экстремизма как социологического, правового и политического явления. Был проведен анализ восприятия экстремизма, его интерпретаций в обществе и во власти. Также, выявлены тенденции в судебной практике по делам, связанным с экстремизмом, дана попытка оценки существующей технологии гуманитарной экспертизы на экстремизм и ее использования в судебном процессе. Сделан вывод о необходимости конкретизации существующих определений радикализма и экстремизма, содействии в создании методики проведения экспертизы экстремистских материалов, развитию программ по просвещению граждан в области экстремизма.
Ключевые слова: экстремизм, национализм, радикализм, экспертиза, профилактика, толкование, стратегия.
Annotation. ^e article examines the concept and general characteristics of extremism as a sociological, legal and political phenomenon. The analysis of the perception of extremism, its interpretations in society and in power was carried out. It also revealed trends in judicial practice in cases related to extremism, an attempt was made to assess the existing technology of humanitarian expertise for extremism and its use in the judicial process. It is concluded that it is necessary to concretize the existing definitions of radicalism and extremism, assist in the creation of a methodology for the examination of extremist materials, and develop programs to educate citizens in the field of extremism.
Keywords: extremism, nationalism, radicalism, expertise, prevention, interpretation, strategy.
Зкстремизм в научной литературе трактуется как приверженность крайним взглядам и деструктивным, агрессивным мерам разрешения конфликтных ситуаций [1]. Это, в частности, соответствует взгляду Уве Бакеса, рассматривающего экстремизм как этические и правовые границы модели социально-политической, конституционной системы [2; 3]. Одним из вариантов этого широкого спектра экстремистских флуктуаций выступает религиозно-идеологический протест в виде фундаменталистской модели религиозно организованного государства, центрированного вокруг категорий священного и Божественного закона. Другой вариант, сам состоящий из множества частных разновидностей, - ультранационализм. В качестве еще одного примера можно привести неоязыческую субкультурную традицию, фундированную на протестной расово-этниче-ской идентичности. С.И. Чудинов не в полной мере соглашается с позицией Бакеса, согласно которой экстремизм противопоставляется «умеренному ценностно-идеологическому фундаменту».
Действительно, это может быть справедливо в европейской либерально ориентированной науке, однако неудачно для перенесения в любую, особенно российскую, реальность, для которой как раз никакой «умеренности» не существует априори. Европейский суд по правам человека отмечал, что область экстремизма, экстремистской деятельности «сложна для формулирования законов с абсолютной точности, допустима определенная степень гибкости, чтобы позволить российским судам оценивать, следует ли конкретное действие расценивать как разжигающее ненависть и вражду по признакам, перечисленным в указанной статье (ст. 282 УК РФ)» [4].
В ст.1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» [5] (далее - Федеральный закон) дается определение экстремистской деятельности. Однако, если мы в него углубимся, то увидим, что в настоящем Федеральном законе отсутствует само понятие, дан лишь перечень деяний, которые судам следует считать экстремистскими.
Следует также отметить, с 2007 года список деяний расширялся, но, по нашему мнению, это способствовало конкретизации определения экстремистской деятельности. Рост же уголовных дел с 2009 по 2017 (статистика административных дел не ведется) связан с иными, политическими и правовыми,причинами.
Федеральный закон является основным регулирующим актом. Санкции установлены в УК РФ и КоАП РФ. Помимо нормативно-правовых актов, важнейшими документами являются Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» [6] (далее - Постановление Пленума) и Стратегия противодействия экстремизму в РФ до 2025 года [7] (далее - Стратегия).
Постановление Пленума до редакции 2018 года было недоработанным и порождало серьезную правовую путаницу. Вот несколько пробелов законодательства, существовавших на то время (с изменениями от 2018 года в скобках):
Достаточность лишь формального подвода для возбуждения уголовного дела - например, факт размещения в интернете «экстремистского» контента (теперь же необходимы веские основания для возбуждения, которые указывали бы на общественную опасность и мотив совершения преступления).
Прямой умысел без осознания направленности деяния на цели экстремизма (сейчас же лицо должно понимать направленность деяния на нарушение основ конституционного строя, а также иметь целью возбудить ненависть или вражду либо унизить достоинство человека или группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии либо принадлежности к какой-либо социальной группе).
Редко учитывался контекст (теперь при определении умысла на возбуждение ненависти суд должен рассматривать совокупность обстоятельств и учитывать:
- форму и содержание размещенной информации, её контекст;
- наличие и содержание личных комментариев пользователя;
- факт личного создания либо заимствования контента;
- содержание всей страницы пользователя и характеристику его личности; - объём «экстремистской» информации, частоту и продолжительность ее размещения, интенсивность обновлений).
Неясность процедуры и технологии гуманитарной экспертизы на экстремизм - очень часто эксперты буквально давали правовую оценку, заключение эксперта превалировало над другими доказательствами (теперь при оценке заключения эксперта по «экстремистским» делам суды должны помнить, что оно не имеет заранее уста-
новленной силы, не обладает преимуществом перед другими доказательствами и оценивается по общим правилам в совокупности с другими доказательствами).
Нам представляется, что на Верховный Суд РФ всё же оказало некоторое правовое влияние ранее упомянутое Постановление ЕСПЧ «Дмитриевский против России». В частности, П. 101 Постановления ЕСПЧ указывает на важность рассмотрения каждого дела с точки зрения контекста и оценки потенциальной и непосредственной вредоносности. П. 112-114 указывают на ошибки в гуманитарной экспертизе на экстремизм высказывания, текста, на чем бы хотелось остановиться подробнее чуть позже.
Необходимо также сказать о Стратегии противодействия экстремизму. Она дает очень важные понятия «идеология насилия», «радикализм», «экстремистская идеология», «проявления экстремизма (экстремистские проявления)».
Исходя из определений Стратегии, деяния указанные в Федеральном законе, о которых было сказано ранее, - это экстремистские проявления. В ФЗ это названо экстремисткой деятельностью. Следовательно, согласно логике, мы можем провести знак равенства между экстремисткой деятельностью и проявлениями экстремизма.Терроризм (указан среди экстремистской деятельности в ФЗ) тоже является проявлением экстремизма.
Каким образом мы можем провести границу между «радикализмом» и «экстремизмом»? В научной среде термин «радикализм» первоначально применялся для того, чтобы охарактеризовать стремление дойти до корня социальных проблем, хотя в настоящее время чаще используется для обозначения комплекса политических идей и действий, нацеленных на коренное (радикальное) изменение существующих социальных и политических институтов [8]. Считалось, что именно экстремизм сопряжен с насилием. В Стратегии же понятия путаются. Т.е., радикалы автоматически представляются как сторонники насилия, термин «радикализм» насыщен негативной коннотацией. С.А. Сергеев считает, что термин «радикализм» отражает крайность взглядов, но не сопряжен с насилием [9]. Возникает, по нашему мнению, ситуация подмены понятий.
Основным средством распространения Стратегия называют Интернет. Опять же трудно согласиться с тем, что это просто «средство коммуникации». Как нам кажется, Интернет-экстремизм -это отдельный вид экстремисткой активности. Законодатель не в полной мере осознает воздействие Интернета, его собственную методологию, выраженную в способах воздействия, что никак не вяжется с «коммуникативным средством». К примеру, сообщества «групп смерти», построенных по типу вовлечения в «игру», хотя связи между самоубийствами детей и деятельности данных сообществ до сих пор не установлены. Мы даже до конца не можем сказать, что возникло первым - недостоверная информация СМИ о «группах смерти», или сами группы смерти; связаны ли «кураторы» внутренней организацией,
или нет. В том, что Интернет сейчас по-особому влияет на реальность, не возникает никаких сомнений, однако, это может быть связано с молодостью явления. Следовательно, необходимо более глубокое изучение данного феномена. Пока же мы видим одинаковый подход к экстремизму в интернете и вне его [11].
А теперь перейдем к практической стороне вопроса - к экспертизе экстремистских материалов.
В гуманитарной экспертизе речь идет о специальных исследованиях, которые, как правило, требуются в рамках антиэкстремистского законодательства. Законодателю или правоприменителю важно определить, является текст разжигающим ненависть и рознь или нет, и таким образом установить его предположительно экстремистскую направленность [12].
Диагностически значимыми свойствами проверяемого на экстремизм текста являются:
• Целенаправленность деятельности автора по созданию текста, ее произвольность, осмысленность.
• Публичность речевой деятельности.
• Наличие в тексте призывов к деяниям.
• Наличие в тексте пропаганды.
• Наличие в тексте оправдания (терроризма) или обоснования экстремисткой деятельности.
• Направленность речевых действий (текста) на возбуждение розни, вражды, ненависти унижение достоинства человека по определенным признакам [13].
Таким образом, анализ того, что именно сказано, не должен подменяться общими рассуждениями на тему: «Что автор хотел этим сказать?». Е.И. Галяшина также замечает, что представители органов власти не являются социальной группой, а критика власти не может быть экстремизмом [14], в особенности когда данная критика происходит СМИ. В обоснование позиции приводится положения ст. 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации [15]. На эту же Декларацию ссылается Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума.
Постановление ЕСПЧ указывает, в первую очередь, на важность принятия судом самостоятельного решения, которое должно быть основано на
Литература:
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Сайт «Консультант Плюс».
2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод» (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом № 1.
всех предъявленных доказательствах. Суд не может вынести обвинительный приговор, потому что «так сказала экспертиза», что по факту произошло в деле Дмитриевского и многих других. Экспертиза, в свою очередь, не может давать правовую оценку «является или не является данное высказывание экстремистским», или «содержит ли оно признаки экстремизма». Этот вопрос ставит суд перед собой, а не перед экспертом. Задача эксперта, по нашему мнению, состоит в расшифровке символики, сложного, специального текстового материала.
В качестве итога хотелось бы поразмышлять о политическом и социальном в экстремизме. Действительно, в теоретическом плане определение «экстремизма» зависит от того, что в данном государстве, обществе считается нормой, а что - отклонением и девиацией.
Экстремизм, так или иначе, может ассоциироваться у одних как «борьба за свободу», у других как «экстремизм» и «терроризм». А растяжимость деяний устанавливается на законодательном уровне. Распространением экстремистского материала может стать репост в социальной сети. Возможно, это и правильно, но почему ранее подобное не признавалось экстремизмом, а в 2012 году вдруг стало, пока не вызвало реакцию общества на совсем одиозные случаи в отношении и материала, и способа его распространения, что повлекло, наконец, изменения судебной практики при непосредственном участии Верховного Суда РФ. За 2015 год количество зарегистрированных преступлений экстремистской направленности составило 1521, что приблизительно в 2,5 раза выше, чем в 2010. В Алтайском крае в 2017 году было зарегистрировано 45 преступлений, в 2018 всего 18 преступлений, а в 2019 - одно преступление за весь год и то не было раскрыто [16].
Реально позитивным является снижение числа р е г и стрируемых фактов экстремизма после поправок от 2018 года к Постановлению Пленума, что в свою очередь вызвано реакцией общества и пояснительным решением ЕСПЧ.
Необходимо затрачивать больше ресурсов на просвещение граждан в части объяснения, что есть экстремизм. Экстремизм ассоциируется в общественном сознании в первую очередь с причастностью к террористической деятельности, проповедованием нетерпимости в отношении представителей других национальностей или рас, поддержкой идей фашизма и насильственных методов борьбы [17].
Literature:
1. Constitution of the Russian Federation (adopted by populär vote on 12.12.1993 with amendments approved during the all-Russian vote on 01.07.2020) // Website «ConsultantPlus».
2. Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms» (Concluded in Rome on 04.11.1950) (as amended on 13.05.2004)
(Подписан в г. Париже 20.03.1952), «Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней» (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), Протоколом № 7 (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)) // Сайт «Консультант Плюс».
3. Декларация о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации (принята Комитетом Министров Совета Европы 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров на уровне постоянных представителей) // Сайт «Консультант Плюс».
4. Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ (ред. от 31.07.2020) «О противодействии экстремистской деятельности» // Сайт «Консультант Плюс».
5. Указ Президента РФ от 29.05.2020 № 344 «Об утверждении Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года » // Сайт «КонсультантПлюс».
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 № 11 (ред. от 20.09.2018) «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» // Сайт «КонсультантПлюс».
7. Галяшина Е.И. Лингвистика vs экстремизма: В помощь судьям, следователям, экспертам / Е.И. Галяшина Под ред. проф. М.В. Горбанев-ского. М. : Юридический мир, 2006. С. 9-10.
8. Галяшина Е.И. Экспертиза экстремистских материалов: проблемы методического и информационного обеспечения // Журнал «Вестник университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА) 07.2018. С. 26-41.
9. Сергеев С.А. Исследования экстремизма и радикализма в зарубежных и отечественных социальных науках. URL : http://kpfu.ru/docs/F1106 64239/Statya.Ekstremizm.radikalizm.sokr.bibliograf. pdf
10.Чудинов С.И. Экстремизм и научный образ экстремизма: столкновение мировоззренческих парадигм // Журнал «Теория и практика общественного развития» 2014. № 18. С.159-161.
11. Backes U. Meaning and Forms of Political Extremism in Past and Present // Central European Political Studies Review. 2007. Autumn. Vol. IX. Part 4. Р. 242-262.
(together with «Protocol № 1. (Signed in Paris on 20.03.1952 ), «Protocol № 4 on securing certain rights and freedoms in addition to those already included in the Convention and the first Protocol to it» (Signed in Strasbourg on September 16, 1963), Protocol № 7 (Signed in Strasbourg on November 22. 1984)) // Website «ConsultantPlus».
3. Declaration on freedom of political discussion in the media (adopted by the Committee of Ministers of the Council of Europe on February 12, 2004 at the 872nd meeting of the Committee of Ministers at the level of permanent representatives) // Website «Con-sultantPlus».
4. Federal Law of 25.07.2002 № 114-FZ (as amended on 31.07.2020) «On Countering Extremist Activity» // Website «ConsultantPlus».
5. Decree of the President of the Russian Federation of 05/29/2020 № 344 «On Approval of the Strategy for Countering Extremism in the Russian Federation until 2025» // Website «ConsultantPlus».
6. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of 06/28/2011 № 11 (as amended on 09/20/2018) «On judicial practice in criminal cases on crimes of an extremist orientation» // Website «ConsultantPlus».
7. Galyashina E.I. Linguistics vs Extremism: Helping Judges, Investigators, Experts» / E.I. Galyashina; Ed. prof. M.V. Gorbanevsky. M. : Yuridicheskiy mir, 2006. P. 9-10.
8. Galyashina E.I. Examination of extremist materials: problems of methodological and information support // Journal «Bulletin of the University named after O.E. Kutafina (Moscow State Law Academy) 07.2018. P. 26-41.
9. Sergeev S.A. Studies of extremism and radicalism in foreign and domestic social sciences. URL : http: //kpfu.ru/docs/F110664239/Statya.Ekstremizm. radikalizm.sokr.bibliograf.pdf
10. Chudinov S.I. Extremism and the scientific image of extremism: the clash of worldview paradigms // Journal Theory and practice of social development. 2014. № 18. P. 159-161.
11. Backes U. Meaning and Forms of Political Extremism in Past and Present // Central European Political Studies Review. 2007. Autumn. Vol. IX. Part 4. Р. 242-262.
