CC BY
130
А. С. Васнецова*
О некоторых аспектах характеристики террористических и экстремистских организованных преступных формирований, действующих в Северо-Кавказском федеральном округе
В настоящей статье по результатам изучения материалов уголовных дел, обвинительных заключений и приговоров рассматриваются проблемы противодействия террористическим и экстремистским формированиям, действующим на территории Северо-Кавказского федерального округа. Предлагаются пути оптимизации правоохранительной деятельности, аргументируется необходимость внесения изменений в ст. 151 УПК РФ и в Уголовный кодекс Российской Федерации.
In this paper the results of the study materials of criminal cases, indictments and convictions are considered the problem of anti-terrorist and extremist groups operating in the North Caucasus federal district. Suggests ways to optimize law enforcement activities, discusses the need for changes in st.151 Code of Criminal Procedure and the Criminal Code of the Russian Federation.
Ключевые слова: организованные преступные формирования, терроризм, экстремизм, террористическая организация «Имарат Кавказ», экстремистские организации.
Key words: organized criminal groups, terrorism, extremism, a terrorist organization "Caucasus Emirate" extremist organization.
В соответствии с п. 37 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г., утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 12.05.2009 г. № 537, среди основных источников угроз национальной безопасности в сфере государственной и общественной безопасности указаны «деятельность террористических организаций, группировок и отдельных лиц, направленная на насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации, дезорганизацию нормального функционирования органов государственной власти (включая насильственные действия в отношении государственных, политических и
* Научный сотрудник НИИ Академии Г енеральной прокуратуры Российской Федерации.
общественных деятелей); экстремистская деятельность националистических, религиозных, этнических и иных организаций и структур, направленная на нарушение единства и территориальной целостности Российской Федерации, дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации в стране; деятельность транснациональных преступных организаций и группировок».
На наш взгляд, акцентирование особого внимания государства на таких угрозах вполне оправданно и требует только дальнейшего развития в связи с их возрастанием. Так, в 2011 г. по данным ГИАЦ МВД России было зарегистрировано:
1) 11 473 (в 2010 г. - 15 789) преступления, совершенных участниками организованных преступных формирований, из них в СевероКавказском федеральном округе - 647 (на 5,3 % меньше, чем в 2010 г.);
2) 622 (в 2010 г. - 581) преступления террористического характера, из них в Северо-Кавказском федеральном округе - 576 (в 2010 г. - 464, рост составил 24,1 %);
3) 622 (в 2010 г. - 656) преступления экстремистской направленности, из них в Северо-Кавказском федеральном округе - 51 (на 3,8 % меньше, чем в 2010 г.).
Высокий уровень вышеуказанных угроз национальной безопасности дополнительно подтверждается и решениями Верховного Суда Российской Федерации, которым признаны террористическими и запрещена деятельность на территории Российской Федерации 19 организаций; в отношении еще 28 некоммерческих организаций судами приняты вступившие в законную силу решения о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 25.07.2002 № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности».
Для Северо-Кавказского федерального округа наиболее актуальным является противодействие самой известной и изученной среди запрещенных террористических организаций в Российской Федерации - террористической организации Кавказский Эмират1 (Имарат Кавказ, Северокавказский Эмират). Кавказский Эмират - самопровозглашенное 7 октября 2007 г. так называемым президентом официально не признанной Чеченской Республики-Ичкерия Д.А. Умаровым, социально-политическое образование, основной концепцией которого является создание самостоя-
1 8 февраля 2010 г. Верховный суд РФ запретил деятельность Имарата Кавказ в России, признав организацию террористической. 26 мая 2011 г. Госдепартамент США признал «Имарат Кавказ» террористической организацией.
125
тельного государства с шариатской формой правления на территории Северо-Кавказского федерального округа. Кавказский Эмират таким образом объединил Чеченскую Республику-Ичкерия и незарегистрированные структуры Кавказского фронта, действовавших в других субъектах округа. Структурно Кавказский Эмират состоит из следующих органов: Эмир Кавказского Эмирата, Совещательный орган Маджлис уль-Шура (9 высших амиров (военный амир, амир-кадий и др.) - глав вилайятов и крупных джамаатов (учр. в мае 2009 г.); Верховный шариатский суд; официальное представительство за рубежом - векалат; средства массовой информации (интернет-агентства по субъектам) и др. органы, среди которых ведущую роль занимают вооруженные формирования: вооруженные силы, джамааты по субъектам СКФО и по их районам; Служба безопасности «Мухабарат», наделенная правом проводить расследования, и др. Территориально Кавказский Эмират включает в себя вилайяты (соответствуют субъектам Северо-Кавказского федерального округа по их административнотерриториальному делению), их главами назначены руководители местных джамаатов; вилайяты соответственно делятся по джамаатам на районы, что также соответствуют современному районному делению субъектов округа.
Кроме того, что в целом Кавказский Эмират признан террористической организацией, экстремистской организацией признано и одно из его структурных подразделений - Объединенный Вилайат Кабарды, Балкарии и Карачая (решение Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 09.07.2010 г.). В отношении ряда других структурных подразделений Кавказского Эмирата Вилайятов Иристон (Катаиб аль-Хоул, Осетинский джамаат), Галгайче (Ингушский джамаат) и др. аналогичные судебные решения не приняты. Поэтому представляется целесообразным дальнейшее углубленное изучение обстоятельств того, имел ли положительное воздействие на криминальную и криминогенную ситуацию в КабардиноБалкарской Республике запрет на действие отдельного структурного подразделения Кавказского Эмирата (снижение числа насильственных преступлений против личности, террористических и экстремистских преступлений и т. д.) по сравнению с другими субъектами округа, где такие структурные подразделения не запрещены., и по результатам исследований принятие соответствующих правовых решений.
Помимо того, что Кавказский Эмират расширяет и укрепляет свои позиции на так называемом местном уровне, т. е. в субъектах СевероКавказского федерального округа путем создания низовых структур, сочетая принципы построения их как по иерархически-вертикальному, так и по
126
относительно автономному горизонтальному принципу, он вторгается и в другие регионы. Фактически, если раньше непризнанная Российская Федерацией структура, претендующая на создание самостоятельного государства на основе в т. ч. определенных религиозных ценностей, была локализирована в пределах одного субъекта Российской Федерации (Чеченской Республики), то теперь это уже целый федеральный округ (Северо-Кавказский) и ряд субъектов других округов (Южный (республика Адыгея и др.), Приволжский («Октябрьский джамаат» в Республике Башкортостан), Уральский (моджахеды Идель-Урала, Уральский Джихад)). И процессы распространения рассматриваемого явления на этом не заканчиваются, а наступательно продолжаются.
По сути, Кавказский Эмират сегодня является крупной сетевой организацией, структурированной иерархически-вертикально (в целях оптимизации управления своими подразделениями) и относительно автономногоризонтально (для привлечения новых сторонников и предотвращения угрозы разоблачения), реализующей в своей деятельности сложную систему интеллектуальных, социальных, психологических и других идей, установок, взаимосвязей, отношений определенной части граждан Российской Федерации (складывающихся не без участия иностранных государств) по поводу путей дальнейшего цивилизационного и геополитического развития ряда регионов, государственного строительства и других вопросов. И главная проблема в том, что эти идеи, взаимоотношения и т. д. не были реализованы и разрешены мирным путем, а переросли в состояние сначала конфликта, потом вооруженного конфликта, а затем в систему данных отношений включилась и преступность: вооруженная насильственная, общеуголовная, экономическая и др., которая на данный момент все больше становится неотъемлемой частью деятельности Кавказского Эмирата. Разумеется, определенные нарушения могут допускаться и другой противоборствующей стороной - представителями государственных органов, но этот вопрос в рамках настоящей статьи не рассматривается и подлежит отдельному изучению.
Подобные трансформации в деятельности Кавказского Эмирата и ряда других аналогичных организаций стали объектом рассмотрения политологов И.П. Добаева2, Э.Г. Соловьева3, О.В. Рябцева4, юристов-криминологов Ю.С. Горбунова5, А.И. Долговой6 и др.
2 Добаев И. П. Исламский радикализм в международной политике. Ростов н/Д., 2000; Он же. Политические институты исламского мира: идеология и практика. Ростов н/Д., 2001.
127
Как отмечает И.И. Хохлов «современное террористическое движение не похоже ни на военную организацию в привычном нам понимании, ни на разведывательную сеть классической спецслужбы. Преступные сети строятся не на основе формализованных отношений подчинения, а на основе личных связей, на понятиях так называемого “неформального доверия7”, когда уделяется большое внимание психологии отношений, поведению и потребностям людей, социальным взаимодействиям и групповым интересам. Так, по данным исследования, проведенного М.М. Чучкевичем8, сети строятся на следующих принципах: определенная независимость членов сети, множественность лидеров, изменяющийся характер системы лидерства сети, объединяющая цель, добровольность связей, множественность уровней взаимодействия, взаимодействие строится «не по инстанции», а напрямую.
При подготовке настоящей статьи нами было изучено более ста уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности, террористического характера, посягательствах на сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, государственных и общественных деятелей, совершенных на территории Северо-Кавказского федерального округа, пятьдесят обвинительных заключений и более двухсот приговоров.
Изучение уголовных дел (подавляющее большинство которых отражает многоэпизодные преступления) показало, что на территории СевероКавказского федерального округа Российской Федерации осуществляется широкомасштабная и разнонаправленная террористическая и экстремистская преступная деятельность организованных групп, банд, незаконных
3 Соловьев Э.Г. Трансформация террористических организаций в условиях глобализации. М., 2006. С.5.
4 Рябцев О.В. Сетевой принцип деятельности организаций закрытого типа в контексте угроз национальной и региональной безопасности России : на примере крымскотатарского национального движения: дис. ... канд. полит. наук. Ростов н/Д, 2008.
5 Горбунов Ю.С. Терроризм и правовое регулирование противодействия ему. М., 2008. С. 106-134.
6 Долгова А.И. Криминологические проблемы взаимодействия социальной среды и личности: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1980. С. 200. Ею в некоторой степени было предвосхищено существование определенных аспектов деятельности сетевых структур, когда она пишет про несовершеннолетних, что «среди них встречаются такие, которые входят одновременно в несколько группировок, и те, кто только время от времени сближается с той или иной группировкой».
7 Хохлов И.И. Глобальный джихад Салафи: международная террористическая сеть Аль-Каида. См. электронный ресурс по состоянию на 23.03.2012 г. http://www.nationalsecurity.ru/library/index.htm
8 См. Чучкевич М.М. Сетевые организации: Генезис, структура, управление: дис. ... канд. социолог. наук. М., 1999.
вооруженных формирований, преступных сообществ (преступных организаций), экстремистских сообществ и организаций, что выражается:
1) во взаимосвязи их преступной деятельности с другими организованными преступными формированиями, функционирующими на территории Северо-Кавказского федерального округа и Российской Федерации в целом. Примером этому может служить приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 15 февраля 2010 г. в отношении А.А.А., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.208, ст.317 УК РФ9: «А.А.А. летом 2008 года в мечети на ул. Котрова г. Махачкалы познакомился с неустановленным следствием лицом по имени Ахмед, придерживающимся религиозно-экстремистских взглядов, и стал с ним тесно общаться на тему джихада. По предложению Ахмеда А.А.А. согласился приобрести огнестрельное оружие и присоединиться к незаконному вооруженному формированию (далее - НВФ), ведущему вооруженную борьбу против правоохранительных органов. С этой целью А.А.А. и Ахмед объединились в отдельную группу и установили связи с другими членами и группами НВФ».
2) в определенной инспирированности террористических и экстремистских угроз гражданами иностранных граждан, что влечет возникновение международных преступных связей:
Так, Д. и Х.А. присоединились к группировке Г.А. летом 2000 г., сразу после того, как он объявил о подготовке войны и террористических актов. Они стали разъезжать по мечетям Карачаево-Черкессии, открыто объявили о своем участии в деятельности Г.А., который не скрывал, что его прислал Хаттаб, снабжающий его деньгами10.
3) в широком спектре совершаемых преступлений - от террористических до общеуголовных. Путем совершения общеуголовных преступлений участники террористических формирований приобретают денежные средства для финансирования своей деятельности, что особенно актуально в условиях снижения финансовых потоков из-за рубежа.
Например, Т.Х.В. осужден за участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, за участие в устойчивой вооруженной группе (банде), за похищение человека, за вымогательство чужого имущества и другие преступления. Согласно распределенным ролям, одни участники банды занимались похищением граждан, другие - удер-
9 Архивное дело № 2-66/2009 г.
10 Определение Верховного Суда РФ от 12.03.2003 № 19/1-кп002-100.
129
жанием потерпевших и вымогательством чужого имущества, третьи -получением выкупа за освобождение похищенных бандой граждан11.
Несмотря на указанные обстоятельства, системность террористической и экстремистской организованной преступной деятельности в СевероКавказском федеральном округе, наличие единого криминального менеджмента не всегда находит свое отражение в соответствующей квалификации конкретных преступлений, и сведения о такой деятельности в большей мере рассредоточены по разным уголовным делам, и системный их анализ не осуществляется:
Так, из приговора Верховного Суда Республики Дагестан от 11 июля 2011 г. в отношении Ш.И.А. и Г.И.Х., обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч.2 ст.208, ч.5 ст.33 - ст.317 и ч.3 ст.222 УК РФ12, следует, что «с начала 2000 года на территории Республики Дагестан действуют незаконные вооруженные формирования (далее НВФ), созданные для совершения тяжких и особо тяжких преступлений в отношении государственных деятелей, сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, со структурными подразделениями в различных городах и районах Дагестана, которые возглавлялись разными лицами, в т. ч. А.А.В. и Х.М.Х. Ш.И.А и Г.И.Х., зная о существовании незаконного вооруженного формирования, руководимого А.А.В. и Х.М.Х., уголовное преследование в отношении которых прекращено в связи с их смертью, в марте-апреле 2010 г. вступили в его состав и стали активно участвовать в нем».
Из приговора, таким образом, неясно, входят ли незаконные вооруженные формирования, действующие на территории Республики Дагестан, в состав террористической организации «Кавказский Эмират» либо другой террористической или экстремистской организации, либо же действуют самостоятельно. При этом по перечням запрещенных террористических организаций какие-либо террористические либо иные организации, действующие именно на территории Республики Дагестан, не проходят.
11 Приговор Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 3 ноября 2004 г., которым Т.Х.В. осужден по ч. 2 ст. 208, ч. 2 ст. 209, п. «а», «в» ч. 3 ст. 126 (эпизод похищения К.М.М.), п. «а» ч. 3 ст. 126 (эпизод похищения К.Т.А.), п. «а» ч. 3 ст. 126 (эпизод похищения К.Э.Ф. и С.), п. «а» ч. 3 ст. 126 (эпизод похищения Д.), п. «а» ч. 3 ст. 126 (эпизод похищения Ш.), п. «а» ч. 3 ст. 126 (эпизод похищения Р.), п. «а», «в» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, п. «а» ч. 3 ст. 163, ч. 1 ст. 116, ст. 119, ст. 119, ч. 4 ст. 111, ч. 3 ст. 222 УК РФ.
12 Архивное дело № 2-20/11.
Рассмотрим другой пример. Так, по ряду уголовных дел в качестве организатора или исполнителя преступлений проходит эмир Республики Дагестан (а также командующий Дагестанским фронтом и Верховный кадий Кавказского Эмирата) М.А. Вагабов. По сведениям, находящимся в свободном доступе в сети Интернет, он входил в Шуру Джамаата Таблиг (Международное религиозное объединение «Таблиги Джамаат» решением Верховного Суда Российской Федерации от 07.05.2009 г. признано террористической организацией)13.
Из обвинительного же заключения по уголовному делу № 96849 по обвинению З.Г.Х., Б.В.Н., М.Г.Ш., М.М.А. в совершении преступлений, предусмотренных ст. 208, ст.210, ст. 317, ст.317 и др. УК РФ следует, что: «С начала 2000 г. на территории Республики Дагестан действуют НВФ, созданные Вагабовым М.М., Халиловым Р.А., Макашариповым Р.М. и другими лицами для совершения преступлений против общественной безопасности и порядка управления. Руководители НВФ создали структурные подразделения незаконного вооруженного формирования в различных городах и районах Дагестана, в которые вовлекались новые члены. Боевым крылом НВФ была и группа З.Г.Х., созданная и руководимая им с 2008 года в г. Махачкале с целью совершения тяжких и особо тяжких преступлений».
Таким образом, в ходе следствия не выяснены и не проанализированы следующие обстоятельства:
- входят ли указанные в обвинительном заключении незаконные вооруженные формирования в состав «Кавказского Эмирата» или другой запрещенной террористической или экстремистской организации;
- объединены ли эти организации, выступают ли они единым фронтом или разрозненным;
- существуют ли на территории Республики Дагестан организации, которые в целях предупреждения вхождения в их ряды необходимо признавать террористическими;
- каким образом они взаимосвязаны с международными террористическими организациями.
Изложенное позволяет сделать выводы о том, что преступления таких организованных преступных формирований предстают в уголовных делах как отдельные и не взаимосвязанные преступления, поэтому не решается вопрос о соединении уголовных дел в одном производстве, слабо
13 Электронный ресурс по состоянию на 23.03.2012 г. «Магомедали Абдулгамидович Вагапов википедия яндекс».
налаживается между правоохранительными органами и обмен сведениями об участниках организованных преступных формирований и их пособниках. Имеющаяся в правоохранительных органах оперативная информация о лицах, подлежащих уголовной ответственности за совершение организованных преступлений террористической и экстремистской направленности, в совокупности рассматривается далеко не всегда и может существенно отличаться в зависимости от вида правоохранительного органа, конкретного уголовного дела, оперативным сопровождением которого он занимается и т. д.
Со стороны практических работников правоохранительных органов и ученых неоднократно высказывались предложения о создании объединенной информационной базы противодействия экстремизму и терроризму. Источником таких данных предлагалось сделать переработанные статистические формы ГИАЦ МВД России, карточки первичного учета, приговоры судов и другие сведения, которые бы аккумулировались в подразделениях прокуратуры, ответственных за формирование статистической и аналитической информации. Реализация такого предложения, несомненно, существенно улучшит противодействие организованной террористической и экстремистской деятельности, преступлениям против государственной власти.
При проведении исследования по вопросам оптимизации противодействия рассматриваемым видам преступлений нами на Северном Кавказе было опрошено более 500 следователей и оперативных работников различных правоохранительных органов, участвующих в процессе уголовного преследования за их совершение. Все опрошенные, без исключения, пришли к выводу о том, что уголовное преследование за совершение преступлений, связанных с терроризмом, экстремизмом, особо тяжкими преступлениями против государственной власти должно осуществляться единым специализированным органом.
Сложившаяся в настоящее время ситуация, когда в соответствии со ст. 151 «Подследственность» УПК РФ производство предварительного следствия по уголовным делам о преступлениях рассматриваемой категории может осуществляться как следственными подразделениями Следственного комитета Российской Федерации (ст. 205-205.2 (соответственно «Террористический акт», «Содействие террористической деятельности», «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма»), ст. 279 «Вооруженный мятеж»,
282.1 «Организация экстремистского сообщества», 282.2 «Организация де-
132
ятельности экстремистской организации», 359 «Наемничество», 360 «Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой» УК РФ и ряд других), так и следственными подразделениями МВД России (ст.205 УК РФ) и ФСБ России (ст. 205, 205.1, 205.2, 359 УК РФ), а также наличие альтернативной подследственности по ст. 282.1,
282.2 УК РФ, способствует бессистемному рассредоточению высокообщественных преступлений, подавляющее большинство которых (особенно в условиях Северного Кавказа) направлено против государственной власти, по следственным подразделениям, следователи которых не всегда обладают должным профессионализмом, допусками к сведениям, составляющим государственную тайну и т. д. Как такая ситуация отражается на качестве предварительного следствия, подробно рассмотрено нами выше. Более 99 % опрошенных склоняются к тому, что такой специализированный орган должен быть создан в системе Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Мы полностью разделяем точку зрения опрошенных нами сотрудников правоохранительных органов и считаем, что такое управленческое и политико-правовое решение должно быть рассмотрено на федеральном уровне с привлечением всех заинтересованных ведомств, научной общественности, институтов гражданского общества с учетом сложившейся сложной криминальной ситуации на Северном Кавказе и недопущению ее распространении по Российской Федерации. При этом может быть рассмотрен вопрос о возможности внесения определенных изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации путем дополнения вышерассмотренных составов квалифицирующим признаком «совершенное в целях нанесения ущерба внутренней и внешней безопасности Российской Федерации», а также проанализирован вопрос об определении круга преступлений, направленных против государственной (национальной) безопасности и отграничении его от преступлений общеэкстремистской направленности.
Кроме того, нами дополнительно предлагается создать в системе Генеральной прокуратуры Российской Федерации специализированные аналитические подразделения, занимающиеся сбором и анализом информации о состоянии законности и правопорядка по направлению противодействия преступлениям против государственной (национальной) безопасности Российской Федерации.
