CC BY
95
УДК 294.321 ББК 63
Марина Васильевна Аюшеева,
кандидат исторических наук, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук
(Улан-Удэ, Россия), e-mail: ayagma@yandex.ru
О некоторых архивных документах ЦВРК ИМБТ СО РАН по истории бурятского буддизма в XIX в.
В статье рассмотрены уникальные архивные документы на старописьменном монгольском и русском языках о деятельности буддийской церкви Восточной Сибири, хранящиеся в Центре восточных рукописей и ксилографов (ЦВРК) Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, впервые вводимые в научный оборот. Эти документы по содержанию разделены на 2 условные группы: материалы по функционированию собственно буддийской церкви и материалы, характеризующие участие буддийской церкви в общественно-политической жизни российского государства. Автор на материалах документов из канцелярии пандита хамбо-лам показывает механизм осуществления контроля царской администрацией бурятского духовенства, формирования штата лам, получения увольнительных билетов, разрешений. Проиллюстрирован бюрократический характер взаимоотношений между буддийской церковью и царской администрацией. Также показана роль буддийских священнослужителей в жизни бурят.
Ключевые слова: ЦВРК, архивные документы, история бурятского буддизма, буддийское духовенство, пандита хамбо-ламы, царское правительство, Положение 1853 г.
Marina VasilievnaAyusheeva,
Candidate of History,
the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetian Studies of SB RAS (Ulan-Ude, Russia), e-mail: ayagma@yandex.ru
About Some Archival Documents on History of the Buryat Buddhism in the XIX century
In the article unique archival documents in old Mongolian script and Russian language about activities of the Buddhist church of Eastern Siberia, stored in the Center of Oriental manuscripts and xylographs (COMX) of the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian Branch of the Russian Academy of Science are observed for the first time thus getting available to a wide circle of scholars. These documents in accordance to their contents are divided into 2 conditional groups: materials on functioning of the Buddhist church and the materials characterizing participation of Buddhist church in the political life of the Russian state. The author on basis of the documents from the office of the pandita khambo-lamas shows the mechanism of control by imperial administration over the Buryat clergy, formation of the staff of lamas, obtaining certificates, permissions for trips, etc. Bureaucratic character of relations of the Buddhist church with the imperial administration has been vividly illustrated. Also the role of Buddhist clergy in the life of the Buryat population is shown.
Keywords: Centre of Oriental manuscripts and xylographs, archival documents, history of the Buryat Buddhism, pandita khambo-lamas, tsarist administration, Decree of 1853.
© М. В. Аюшеева, 2012
165
С конца XVIII в. в Забайкалье фиксируется рост числа дацанов и численности буддийского духовенства. Царское правительство обращает пристальное внимание на состояние буддизма, на усиление его роли среди бурятского населения. Последнее вызывает его озабоченность, и для осуществления контроля над этим процессом, оно направляет комиссии для изучения состояния буддийской церкви. С целью управления делами буддийской церкви были разработаны положения и регламентации, ограничивающие её деятельность, которые завершились утвержденным в 1853 г. «Положением о ламайском духовенстве в Восточной Сибири» с приложением штатного расписания. Так, согласно «Положения» делами буддийской церкви ведал хамбо-лама, который подчинялся генерал-губернатору, а назначение настоятелей-ширетуев совершалось по рекомендации хамбо-ламы военным губернатором Забайкальской области с утверждением генерал-губернатором Восточной Сибири. Но и другие более или менее важные вопросы также требовали согласования с вышестоящими инстанциями царской администрации. Как свидетельствуют архивные документы, с администрацией генерал-губернатора согласовывался отпуск штатных лам на лечение на минеральных водах или по другим причинам, включение в число штатных лам и хувараков, исключение из податного состояния и т. д.
В данной статье рассмотрены документы о деятельности канцелярии пандита хамбо-лам Восточной Сибири, хранящиеся в архивном фонде Центра восточных рукописей и ксилографов (ЦВРК) ИМБТ СО РАН, написанные на русском и старописьменном монгольском языках.
В архивном фонде хранится личный фонд хамбо-ламы Ч.-Д. Иролтуева (1845-1918), состоящий из 36 единиц хранения (фонд № 10), в котором представлены документы на русском, старописьменном монгольском, английском и тибетском языках, крайние даты документов 1703-1935 гг. [1].
Материалы по деятельности хамбо-лам с. Ванчикова, Ш. Мархаева. Д. Гомбоева. Д.-Д. Итигелова [2], Г. Цыремпилова не выделены в отдельные фонды, они хранятся в составе общего архивного фонда, в разных единицах хранения, сгруппированных по
тематико-временному принципу.
В целом, имеющийся архивный материал по данной теме можно разделить на две группы: материалы по функционированию собственно буддийской церкви и материалы касательно общественно-политических вопросов.
К первой группе мы относим, прежде всего, разнообразную корреспонденцию, между канцеляриями буддийских дацанов, пандита хамбо-ламы и представителями царской власти. Даная группа материалов была обусловлена необходимостью соблюдения требований, предъявляемых к буддийскому духовенству «Положением о Ламайском духовенстве Восточной Сибири» 1853 г.
В частности, согласно пункту 40 данного Положения пандита хамбо-лама и ширетуи - настоятели дацанов не могли покидать пределов своих приходов, а при необходимости должны были испрашивать дозволения военного губернатора Восточной Сибири. Однако. этот порядок распространялся не только на ширетуев и хамбо-лам, но и на всех штатных лам, хувараков и банди. Прежде всего, лама, желающий получить отпуск, должен был обратиться с письменным разрешением на имя ширетуя своего дацана, далее его прошение с приложением письма ширетуя посылалось хамбо-ламе, который в свою очередь ходатайствовал перед органами власти о выдаче разрешения. Так, например, проследить этапы и сроки прохождения всех инстанций от заявления ламы, желающего поправить здоровье на минеральных водах, до получения им разрешения, билета, видеть можно по материалам «Дела 1876 г. об отпусках штатным ламам» [3], в котором представлены следующие документы:
1. Письмо (medegtilelge) на имя пандита ламы Мархаева от ширетуя Гэгэтуйского дацана Балдан-Иши Доржиева с просьбой о предоставлении ему отпуска для лечения на минеральных источниках и в окрестностях Гусиноозерского дацана с 1 марта сроком на один год. Письмо датировано 15 января 1876 г. В верхней части письма имеется приписка «Получено 4 февраля 1876 г., вх. № 120» [3, л. 4а-б].
2. Донесение пандита хамбо на имя военного губернатора Забайкальской области от 4 февраля 1876 г. исх. № 8., в котором он хо-
датайствует о разрешении отпуска ширетую Гэгэтуйского дацана Балдан-Иши Доржиеву на шесть месяцев для лечения на минеральных водах, с замещением должности шире-туя гецул-ламой данного дацана Сунравом Дымбеновым [3, л. 3 а-б].
3. Предписание военного губернатора, генерал-майора на имя пандита хамбо от 2 марта 1876 г. за № 861 (г. Чита), в котором разрешён отпуск ширетую Гэгэтуйского дацана Балдан-Иши Доржиеву на минеральные воды сроком на 6 месяцев, но отмечено, что в увольнительном виде должно быть указано, по каким именно минеральным водам он увольняется. На листе 5а имеются две записи: вверху листа «Получено 18 марта 1876 г.», и с левого края: «выдан вид 22 марта № 175» [3, л. 5 а-б, 6б]. Также имеются два штемпельных почтовых знака «Чита 5 марта 1876 г.» и «Селенгинск 11 марта 1876 г.».
4. Краткая записка за подписью хамбо-ламы, в которой сообщается о продлении отпуска ширетую Гэгэтуйского дацана Доржие-ву для лечения на минеральных водах на три месяца [3, л.. 87б, 98а].
5. Вид № 175, выданный ширетую Гэгэ-туйского дацана Балдан-Иши Доржиеву для лечения на минеральных водах сроком на шесть месяцев, за подписью пандита хамбо Мархаева [3, л. 92б]. На обороте документа запись о продлении Вида сроком на 3 месяца, за подписью хамбо-ламы Гонбоева от 25 сентября 1876 г. № 429 [3, л. 92 а-б]. В данном документе согласно предписанию военного губернатора указано, на какие минеральные источники направляется Доржиев «на свободное пребывание на минеральных водах Селенгинского округа Болтомурского, Ека-дутского, Юнгорбойские ...».
6. Письмо ширетуя Гэгэтуйского дацана Доржиева на имя пандита хамбо-ламы от 23 декабря 1876 г., в котором сообщается, что все ещё нуждается в восстановлении здоровья на минеральных водах своего прихода, отмечено также, что с письмом возвращается выданный ему ранее хамбо-ламой Мархае-вым билет [3, л. 91 а-б, 94а].
Данные документы ярко иллюстрируют, что контроль за перемещениями буддийских священнослужителей был строгий, а сама процедура достаточно бюрократической, что в целом потребовалось около двух месяцев
для рассмотрения ординарного дела в канцеляриях военного губернатора Забайкальской области и пандита хамбо-ламы.
Согласно переписке между хамбо-ламой и генерал-губернатором, до 1876 г. получение увольнительных билетов носило формальный характер, и не было отказов в их предоставлении. Однако, как следует из других материалов дела 470 «Дело 1876 г. Об отпусках штатным ламам», с апреля-мая 1876 г. генерал-губернатором было отказано ряду лам в отпуске в виду отсутствия медицинских показаний, заверенных окружным врачом. Сохранилось письмо хамбо-ламы от 29 мая 1876 г. на имя генерал-губернатора, содержащее прошение о возможности предоставления увольнительных билетов без медицинского освидетельствования, а лишь по заверению хамбо-ламы и ширетуев дацанов в необходимости лечения на минеральных водах. В нём отмечалось, что не во всех приходах есть доктора, и что выезд к ним должен сопровождаться получением разрешения от светского начальника, а приглашение доктора в дацан требовало финансовых затрат. Однако, как показывают архивные материалы, доводы хамбо-ламы не были услышаны. В письме от 3 сентября 1876 г. № 4873 (г. Чита) военный губернатор, генерал-майор сообщает пандита хамбо-ламе о том, что «без медицинских свидетельств выдавать разрешения на отпуск ламам не имеет возможности» [3, лл. 68 а-б, 79 а, 73а-74б].
Не только отпуск для лечения, но и другие отлучки из дацана требовали получения разрешительных документов. Как известно, на военной службе в то время состояли бурятские казачьи полки. Для приведения к присяге казаков-бурят, буддистов по вероисповеданию, требовалось присутствие буддийского священнослужителя. Сохранились письма из Забайкальского казачьего войска, адресованные хамбо-ламе о необходимости присылки штатного ламы для исполнения обрядов и приведения к присяге [10, л. 105а-106а].
Подобные меры, безусловно, вызывали дополнительные затруднения, и вынуждали планировать многие мероприятия, в рассматриваемых нами случаях (лечение!), за несколько месяцев вперёд. Подобный порядок получения разрешительных билетов стеснял перемещения лам, в то же время способство-
вал контролю над ламами, тем самым ограничивал влияние духовных лиц на светское население.
Также согласно Положению 1853 г. буддийская церковь была ограничена в вопросах увеличения числа дацанов и штатных лам. К «Положению 1853 г.» был приложен «Штат ламайского духовенства Восточной Сибири», в котором насчитывалось всего 285 штатных духовных лиц, распределённых по 34 дацанам. Эти священнослужители были освобождены от уплаты налогов, им полагалось выделение земли в зависимости от статуса.
Документы в этой группе представлены, главным образом, прошениями на зачисление в число штатных лам, прошениями на перевод из духовного состояния в светское, перепиской об исключении из списков податного населения и пр. Также к данной группе документов относятся ежегодно предоставляемые пандита хамбо-ламой сведения о числе штатных лам.
В пунктах 22, 24, 27, 28, 29, 30 «Положении 1853 г.» был прописан порядок приема новых священнослужителей: для пополнения числа хувараков была организована школа при Гусиноозерском дацане. Число хувара-ков было регламентировано - 35 человек. Из их числа выбирались банди, затем гецулы и гелонги, которые могли замещать вакантные места в бурятских дацанах. На самом деле обучение проходило во всех дацанах, но согласно пункту 24 Положения 1853 г. лишь ху-вараки, выпускники школы при Гусиноозер-ском дацане, имели, право замещать вакантные должности в бурятских дацанах. Списки штатных лам и хувараков ежегодно уточнялись и высылались пандита хамбо-ламой к 1 маю забайкальскому военному губернатору и генерал-губернатору Восточной Сибири.
В архивном фонде ЦВРК также хранится несколько дел, характеризующих процедуру утверждения кандидата в числе штатных лам. В делах № 793, 655, 2433 и др. имеются письма-прошения ширетуев ряда дацанов о принятии в духовное звание кандидата на должность штатного ламы, отдельно отмечается наличие разрешения от его родового общества, которое соглашалось нести за него повинности. Пандита хамбо-лама писал ходатайство на имя генерал-губернатора Восточной Сибири или военного губернатора За-
байкальской области о переводе кандидатов из светского состояния в духовное, с приложением прошения самого кандидата, письма ширетуя дацана, увольнительного письма от общества. Затем следовала долгая переписка с канцелярией генерал-губернатора или забайкальского военного губернатора с просьбой исключить из числа податных с приложением всех документов. Если кандидат в хувараки был из казачьего сословия, то велась переписка и с войсковым правлением Забайкальского Казачьего войска. При положительном решении вопроса на имя хамбо-ламы высылалось свидетельство, выдаваемое кандидату. При исключении из духовного звания данное свидетельство должно было быть выслано через хамбо-ламу в канцелярию военного губернатора.
Отдельную группу составляют документы, связанные, наоборот, с исключением из числа штатных лам и переводе в податное состояние. Как правило, указываются две причины: плохое состояние здоровья и тяжёлое материальное положение родных. Исключение из числа духовных лиц также требовало соблюдения всех формальностей. Например, дело 505, озаглавленное «Дело 1876 г. Об увольнении из духовного звания штатных лам» (на 63 лл.) содержит различные документы, как то: прошение штатного ламы на имя настоятеля дацана, донесения ширетуев на имя пандита хамбо-ламы, письмо пандита хамбо-ламы с приложением всех документов в канцелярию генерал-губернатора. В письме указывалось, в какое родовое управление должен быть зачислен бывший лама. Также имеются ответы из родовых управлений, подтверждающие факт зачисления. Например, письмо от головы цонгольского рода на имя исполняющего должность хамбо-ламы, ши-ретуя Гонбоева от 7 апреля 1876 г. за № 352, в котором сообщается, что в его род поступили бывшие ламы Цонгольского дацана гецул Цыдэн Тагтаев и гелун Гатабдоржи Гунтупов [4, л. 18а].
Рассмотренные документы характеризуют дацанское делопроизводство, и в некоторой степени отражают функционирование буддийской церкви. Тем не менее, следует отметить, что регламент, разработанный для получения официального разрешения, не всегда соблюдался ламами, и было большое
число заштатных лам. Известен ряд случаев, когда оформление всех разрешений и уведомлений, требовавшихся согласно Положению 1853 г., происходило после свершившегося факта: например перестройки дацана. Учитывая долгий процесс оформления увольнительных билетов, ламы могли отправляться за пределы своего прихода и без соответствующего документа. Так, например, при отставке хамбо-ламы Г. Ч. Ванчикова его самого не застали в Гусиноозерском дацане - резиденции пандита хамбо-лам Восточной Сибири, и представители светской власти не знали о его точном местонахождении. Согласно архивным материалам, хамбо-лама Ванчиков вернулся в Гусиноозерский дацан лишь спустя полгода после отстранения от должности.
Положение 1853 г. закрепляло роль и контроль государства, царской власти над развитием и функционированием буддизма. Многие инициативы, утвержденные Положением, были основаны на уже сложившихся буддийских монашеских уставах и правилах монастырского общежития. Например, пункты 51-53 Положения регламентируют порядок избрания и деятельность старост, на которых возлагалось заведывание дацанским движимым и недвижимым имуществом. Так, в «Деле 1876 г. Об утверждении дацанских старост» содержатся материалы о выборах старост, их ходатайства о прекращении полномочий в виду истечения 3-летнего срока, переписка с военным губернатором по поводу утверждения или снятия с должности и т. д. [5].
Функции старосты были, видимо, гораздо шире, чем проведение учёта дацанского имущества, например, описи движимого и недвижимого имущества Цугольского дацана за 1916 г. заверены печатью старосты данного дацана, если судить по письму наказного атамана на имя пандиты хамбо-ламы, в котором выражается просьба о том, чтобы ширетуй и староста Цонгольского дацана оказали содействие в розыске виновных инородцев [11, л. 129 а].
Значительную часть архивных материалов представляет переписка о ремонте, перестройке дацанов и другие документы о деятельности буддийской церкви Восточной Сибири: например, телеграмма губернатору от хамбо-ламы Ч. Иролтуева с просьбой раз-
решить бесплатный провоз медикаментов и продуктов через таможню.
Также согласно пункту 59 Положения 1853 г., бурханы и прочие религиозные предметы должны были заказываться на средства дацанов через кяхтинскую таможню по особому представлению хамбо-ламы к забайкальскому губернатору. В 1868 г. поднимался вопрос о том, чтобы ввоз китайских товаров религиозного культа, книг находился в введении ширетуев [6, л. 26а]. Эта инициатива буддийского духовенства не имела положительного решения.
В ведении хамбо-лам находились не только вопросы регулирования буддийской общины, её связей с царской администрацией, но и вопросы общественного характера. Так, царская администрация возложила в обязанности буддийской церкви ведение регистрации и учёта народонаселения. Среди бумаг хамбо-ламы Г.-Ч. Ванчикова сохранилось его письмо и. д. губернатора от 13 марта 1868 года за № 1030, в котором он спрашивает о порядке ведения метрических записей, какие обряды проводятся при рождении, смерти и бракосочетании прихожан: «Прошу Вас, милостивый государь, доставить мне сведения, где и как в настоящее время ведутся о бракосочетавшихся и родившихся инородцах книги. С какого времени и почему распоряжению они учреждены, каким образом в них производится запись и почему не ведётся особой книги об умерших...» [7, л. 12а—15б, 19а-20а]. Для подготовки ответа губернатору, пандита хамбо-лама Ванчиков запросил данные о численности населения в приходах, рождении, смертности, регистрации браков от всех ширетуев по указанной форме. Ширетуями бурятских дацанов были собраны данные о состоянии гражданского населения, количестве умерших, родившихся, вступивших в брак. Например, в донесениях ширетуя Гунейского дацана отмечалось, что собрать полные сведения невозможно, поскольку часть прихожан вышла из ведения его прихода. Среди сведений об умерших ми-лостынедателях ширетуем Гунейского дацана отмечены, в частности: пол, дата смерти, имя, фамилия умершего, принадлежность к тому или иному отоку, причина смерти, указывалось, кто из лам прибыл для чтения молитв, а также, в каком месте был захоронен
умерший. В таблице о новорожденных отмечено, что за отчётный год родилось 4 мальчика и одна девочка, в графе «дата» приведена дата рождения и отдельно дата, когда было дано имя, в следующей графе приведены имя новорожденного, данные о родителях (имя, фамилия, вероисповедание и кто из лам дал имя). В метрической книге о бракосочетаниях засвидетельствовано 5 свадеб, даны сведения о дате мероприятия, имена жениха и невесты и кто из лам при этом присутствовал [7, лл. 154а-160а].
Поскольку русская православная церковь вела специальные метрические книги, в которых регистрировалось гражданское состояние, то в данном случае была предпринята попытка ввести подобную практику и в деятельность буддийской церкви. Отвечая на вопросы губернатора, хамбо Ванчиков, в частности, разъясняет: «По обряду религии, родители новорожденных, хотя обязаны сообщать ламе для освещения молитвами вновь рождённых, на это как со стороны ламы, так и полиции, побуждения никаких нет. Живущие в отдаленных местах исполняют обряды тогда, когда бывает по близости лама». В этом же письме говорится, что по исповеданию «ламайской веры обряд крещения» состоит в чтении молитв, которыми освящается вода для омовения младенца; что при заключении брака для благословления новобрачных также читаются молитвы, «но доказательства прав, родившихся от этих браков по религии ничего нет ... различия между законнорожденными и незаконнорожденными детей инородцев, по религии ламайской веры преимущества прав и различия нет. А принимающий на себя незаконнорожденную детю для воспитания даёт ему свое право и преимущество наравне со своими детьми по порядку гражданства» [7, л. 22а-23б]. В фонде нами обнаружен документ, озаглавленный как «Дело 1877-79 гг. по обвинению ширетуя Бургалтайского дацана Гэлэкжамцо Раднаева в неправильной метрической записи» [8, л. 36-60]. Как следует из данного документа российская администрация осуществляла тщательный контроль за ведением этих поручений, при недолжном исполнении обязанностей по регистрации и учёту новорожденных проводились специальные расследования. Например, ширетуй Раднаев был отстранен от должности на вре-
мя следствия, вместо него был назначен исполняющим обязанности ширетуя - гелон лама Банзаракцаев.
Рассмотренные выше документы свидетельствуют о том, что буддийская церковь к концу XIX в. исполняла помимо духовных, и административные функции, а её роль в жизни бурятского населения была значительной.
Ко второй группе можно отнести документы, характеризующие разностороннюю деятельность буддийского духовенства. Буддийская церковь в Бурятии была не только духовным, но своего рода политическим, культурным центром. Ряд административных реформ, предпринятых царской администрацией на рубеже Х1Х—ХХ вв. вызвал волну недовольства среди бурятского населения, определённую роль в этом процессе сыграла и позиция буддийского духовенства. Канцелярия пандита хамбо-ламы, руководители бурятской буддийской церкви принимали активное участие в проведении общебурятских съездов, вели переписку с представителями царской администрации о получении разрешения на проведение съездов. Подтверждением этому являются многочисленные решения и протоколы сугланов (собраний) прихожан Харганатской и других волостей, на которых были утверждены выборные - представители от обществ.
Размежевание земельных дач между русским и бурятским населением, приравнивание в правах на землю оседлого земледельческого русского населения и бурят, ведущих кочевое хозяйство, не могло не вызвать волну тревог и волнений среди бурятского населения. Свою роль в этом вопросе сыграла и буддийская церковь. В личном архиве хамбо-ламы Иролтуева хранятся различные докладные записки, прошения, донесения к генерал-губернатору и другим вышестоящим чиновникам по поводу необходимости отмежевания земель, отмены административной реформы, возврата к управлению по Уложению 1822 г.
В документах начала XX в. больше внимания уделено вопросам реформирования уже самой буддийской церкви: проходят съезды буддийского духовенства и прихожан для выработки новых религиозных положений. Например, в деле 696 (931) «Документы по истории хоринских и аларских бурят»
(115 лл.) хранится «Наказ представителям бурятского народа, избранным в состав комиссии по делам Буддийского вероисповедания под председательством Гр. С. Котляровско-го» [9, лл. 15а-16б]. Наказ был принят съездом бурят в Гусиноозерском дацане 16 июля 1916 г.
Буддийская церковь не оставалась в стороне от более или менее значимых событий в истории русского государства. Среди архивных материалов хранится значительное количество докладных записок и телеграмм о проведении молебствий за здравие царской семьи, о проведении хуралов во славу русского оружия, например, письмо пандита хамбо-ламы Итигелова на имя губернатора о проведении панихид в честь 100-летнего юбилея Отечественной войны [10, л. 84а], или же письмо пандита хамбо Иролтуева на имя читинского губернатора о проведённых молебствиях за здравие царицы и новорожденного [10, л. 86а].
Ряд документов свидетельствует о поездке делегации бурятских лам во главе с хам-бо Иролтуевым в Порт-Артур для помощи и поддержки воинов. Имеется удостоверение, выданное бывшему пандита хамбо-ламе в том, что он с разрешения иркутского генерал-губернатора по собственному желанию следует с 2 помощниками в район военных действий для оказания медицинской помощи и исполнения духовных потребностей реквизированных инородцев [8, л. 61].
Бурятские ламы также участвовали в благотворительной деятельности, неоднократно среди штатных лам объявлялся сбор пожертвований на нужды воинов, сбор экспонатов для пополнения музейных коллекций и т. п. Исполняющим должность хамбо-ламы Ванчиковым в 1868 г. был организован сбор
экспонатов среди ширетуев и штатных лам бурятских дацанов на выставку организованную Обществом любителей естествознания при Московском университете. Например, согласно письму ширетуя Бултумурского дацана Шагжинова от 20 мая 1868 г. на данную выставку им был пожертвован ритуальный музыкальный инструмент бишкигур, штатным ламой Вагжин-Доржи Нанжодовым -статуэтка богини Цаган Дара Эхэ, штатным ламой Михактуевым - Аюши бурхан [6, д. 31а-б]. Более полная информация об этом событии содержится в письме хамбо-ламы в Дашковский этнографический отдел музея при Императорском Московском университете с перечислением посылаемых «вещей при описи в трёх ящиках и тюках» [6, л. 34а-35а]. В описи даны краткие пояснения к посылаемым предметам, например: «8. Замбал, благо-дает богатство; 9. Мандал и толи, 8 медных чашечков, которые ставятся пред Бурханами, пара тазов маленьких медных музыкальных под названием Дыншик, которые звоняют держа в обе руки» [Там же]. Сохранилось письмо от ширетуя Джидинского дацана Цэн-гунова на имя габжу ламы Гусиноозерского дацана Гуру-Дарма Цыремпилова, в котором он сообщает о получении извещения о том, что за сделанное пожертвование на выставку он награжден бронзовой медалью [6, л. 29а].
Рассмотренные нами документы, характеризующие политику царизма по отношению к буддийской церкви, равно как и положение буддийской церкви в Восточной Сибири, содержат ценные сведения не только по истории буддийской церкви Восточной Сибири, но и по истории взаимоотношений между буддийским духовенством и царской администрацией, по истории интеграции бурят в российское общество.
Список литературы
Литература
1. Аюшеева М. В. Личный архив Ч. Иролтуева в собрании Центра восточных рукописей и ксилографов ИМБТ СО РАН // Память мира: историкодокументальное наследие буддизма: материалы межд. научно-практ. конф. Москва, 25-26 ноября 2010 г. М.: РГГУ, 2011. С. 337-344.
2. Ванчикова Ц. П. Материалы и документы о жизни и деятельности бурятских лам // Ц. П. Ванчикова. История бурятского буддизма: письменные источники. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2006. 147 с.
Источники
3. ЦВРК ИМБТ. ОФ 470 (657). Дело 1876 г. Об отпусках штатным ламам.
105 л.
4. ЦВРК ИМБТ. ОФ 505. Д. 1876 г. Об увольнении из духовного звания штатных лам. 63 л.
5. ЦВРК ИМБТ. ОФ 445. Д.. 1876 г. Об утверждении дацанских старост.
63 л.
6. ЦВРК ИМБТ. ОФ 2431. Материалы о деятельности дацанов. 1868 г.
149 л.
7. ЦВРК ИМБТ. ОФ 2432. Материалы о деятельности дацанов. 318 л.
8. ЦВРК ИМБТ. ОФ 704. Архив хамбо-ламы Ирелтуева. 70 л.
9. ЦВРК ИМБТ. ОФ 696. Документы по истории хоринских и аларских бурят. 115 лл.
10. ЦВРК ИМБТ. Ф. 28. (Ф. М. Шмулевич). Оп. 1. Д. 24. Материалы буддийского духовенства Восточной Сибири. 176 л.
11. ЦВРК ИМБТ. Ф. 28. (Ф. М. Шмулевич). Оп. 1. Д. 28. Ламаистские обряды. 110 л.
Статья поступила в редакцию 26.01.2012 г.
