CC BY
36
УДК 340
DOI: 10.21685/2072-3016-2017-3-10
Н. И. Сухова
О НЕДОСТАТОЧНОСТИ ТЕМПОРАЛЬНОГО, СУБЪЕКТНОГО И ПРОСТРАНСТВЕННОГО КРИТЕРИЕВ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ДЕЙСТВИЯ ЗАКОНА
Аннотация.
Актуальность и цели. Необходимость быстрого и адекватного регламентирования общественных отношений возможна только с помощью качественного и эффективно действующего закона, а также посредством принимаемых в строгом соответствии с ним иных правовых актов, совершаемых действий. Однако сам закон нуждается в комплексе обеспечивающих его действие условий и факторов. Какой этот комплекс и как его применять, зависит от понимания того, что отражает и каково содержание категории «действие закона». Поэтому основной целью данной работы выступает оценка распространенной трактовки действия закона во времени, пространстве и по кругу лиц с точки зрения имеющейся системы теоретических знаний о законе и с учетом проблем его реализации.
Материалы и методы. Достижение поставленных целей обеспечивалось применением совокупности инструментов научного познания, обеспечившей получение объективных результатов. Генеральным методом исследования стал диалектический, сопутствующими ему - сравнительно-правовой и формально-юридический. Эмпирическая база исследования представлена действующим законодательством и практикой его применения.
Результаты. В ходе исследования проанализировано распространенное понимание действия закона во времени, в пространстве и по кругу лиц, изучены имеющиеся в литературе мнения по указанному вопросу, проанализировано действующее законодательство и практика реализации Конституции РФ.
Выводы. Установлена недостаточность потенциала указанного выше понимания для решения задач теоретического содержания и для объяснения проблем практической реализации законов. Предложено рассматривать действие закона как процесс, состоящий из сменяющих друг друга стадий, обеспечиваемый комплексом средств различной природы.
Ключевые слова: закон, действие закона, эффективность законодательства, процесс действия закона, механизм действия закона.
N. I. Suhova
ON THE LACK OF TEMPORAL, SUBJECTIVE AND SPATIAL CRITERIA FOR DETERMINING THE OPERATION OF LAW
Abstract.
Background. The need for quick and adequate regulation of social relations can be achieved only through the use of a qualitative and effective law, as well as through other legal acts that are adopted in strict accordance with it, and actions taken. However, the law itself needs a set of conditions and factors that ensure its operation. What this set should be and how it should be applied depends on understanding of what the category "operation of law" reflects and what content it has. Therefore, the main purpose of this research is to evaluate the widespread interpretation of operation of law in time, space and in personal scope in terms of the existing
system of theoretical knowledge of law and taking into account the problems of its implementation.
Materials and methods. The set goals were achieved by using a complex of instruments of scientific knowledge, which could provide objective results. The main role in the research was assigned to the dialectical method accompanied by comparative-legal and formal-legal methods. Empirically the research was based on the current legislation and the practice of its application.
Results. The study analyzes the widespread understanding of the operation of law in time, in space and in personal scope. The article examines the opinions on the issue in the literature, the current legislation and the practice of implementing the Constitution of the Russian Federation.
Conclusions. The research has revealed a lack of the above-mentioned potential for solving tasks of theoretical meaning and for explaining the problems of practical implementation of laws. The author suggests to consider the operation of law as a process consisting of successive stages, provided by a complex of means of various nature.
Key words: law, operation of law, effectiveness of legislation, process of operation of law, mechanism of law.
Вопрос о действии закона для юридической науки считается скорее достаточно изученным, чем способным стать объектом сомнения, ведущим в конечном счете к появлению нового знания, вновь вызвать исследовательский интерес и привести к появлению иных оценок рассматриваемых проблем.
Обращение к теоретическим наработкам по указанной проблематике и их анализ позволяет сделать вывод о доминировании прикладных вопросов, таких как вступление в юридическую силу отдельных групп законов и отдельных их видов, неоднозначность начала правовой регламентации общественных отношений, ее продолжения действующим или вновь принятым актом, конкуренция актов высшей юридической силы при решении конкретных ситуаций и т.п. В итоге действие закона как научная и практическая задача формирует лишь фрагментарный, «попутный» интерес в исследовательских кругах.
Вместе с тем считаем, что в современных условиях проблема действия закона приобретает новые стороны, обусловленные усложнением общественных отношений и их правового регулирования, не попадающие в поле зрения предыдущих разработок теоретиков, а потому заслуживает пристального внимания по причинам теоретического и эмпирического характера.
В частности, среди последних развивающаяся теория индивидуального (частного) правового регулирования указывает на особенности действия закона в случаях, допускающих индивидуальное регламентирование осуществления прав и обязанностей участников правоотношений; теория экономического анализа права, ранее существовавшая в формуле «право и закон соответствуют экономическому базису и зависят от экономических отношений» доказывает вариативную детерминацию действия и эффективности закона.
В далеко не полный перечень остающихся без должного внимания вопросов можно включить вопросы о функциональных и генетических связях элементов механизма правового регулирования и закона; возможности разработки категории «механизм осуществления закона» как основной формы отечественного права; причин и средств нейтрализации действия закона и др.
Приведенное подтверждает актуальность проблем действия закона, ее сложность и неоднозначность, наличие в ней философского, психологического, идеологического, экономического, юридического аспектов, совместное изучение которых и даст максимально объективную картину действия закона.
Известно, что действие закона предполагает наличие средств претворения его требований в поведении субъектов социального общения, целей и способов воздействия права на общественные отношения. Поэтому процесс перевода закона из статического состояния в динамическое протекает циклически и обеспечивается комплексом инструментов различного характера [1, с. 17].
Однако такой взгляд на процесс действия закона не имеет своего должного продолжения в теоретическом плане и остается мало известным в практической сфере. Для теории и тем более для практики действие закона позиционируется чаще всего лишь с его временными пределами. В содержании самих законов вопрос об их действии решается указанием именно на временные [2] и субъектные характеристики [3].
Неопределенность временных рамок введения закона в действие, сложность процедур вступления закона в юридическую силу или ее утраты порождают неясность правовой регламентации общественных отношений, сбои в очередности применения существующих законодательных актов, их колли-зионность, иные затруднения в практическом воплощении требований закона. Субъекты правоприменения, решая поставленные перед ним задачи, прежде всего проверяют действенность и действительность реализуемых ими правовых норм, их «актуальность». При этом первая сложность как раз и порождается ситуацией, когда одно общественное отношение регламентируется принятыми в разное время законами, непосредственно в которых не указано, с какого момента прекращает действовать один и начинает действовать другой. Выработанные теорией и практикой правила преодоления коллизий правовых норм также не упрощают ситуацию.
Кроме этого, понимание действия закона с позиций устоявшейся традиции определения его временных, пространственных границ и круга субъектов, которому адресован закон, не объясняет ряд других проблем, например, эффективности закона, прямого и опосредованного действия конституции, различных форм противодействия реализации закона и др.
Не останавливаясь подробно на существующих подходах к пониманию эффективности правовых явлений, отметим, что согласно распространенному формально-логическому подходу под эффективностью права и закона как основной формы его выражения понимается соотношение цели правового регулирования (цели нормы права или механизма правового регулирования) и фактически достигнутого результата. При этом на уровень эффективности рассматриваемого явления оказывает влияние комплекс факторов как внутреннего, так и внешнего свойства. Принимая традицию определения действия закона без должного внимания и критики, вряд ли можно ставить проблему его эффективности и рассуждать о ней, и вот почему.
Если действие закона - его способность влечь определенные юридические последствия в соответствии с нормативными предписаниями, выраженными в нем, как отмечается в научной литературе, то законодатель, определив, например, территориальные или временные границы его действия, создал условия и запустил процесс действия закона. Получается, что для того,
чтобы закон начал регулировать общественные отношения на должном уровне и эффективно проявлял свои регулятивные способности, влек те самые последствия, указанного вполне достаточно. В условиях определенного времени начала вступления закона в силу акт высшей силы начинает действовать, т.е. влечь те последствия, которые указаны в нем и на которые рассчитывал законодатель.
Однако в ходе правовой регламентации и установления правопорядка то и дело возникают проблемы «слабых», «недействующих», «неэффективных», «неисполнимых» законов, часто говорят о несовершенстве законодательства, ведущем, по большому счету, к отсутствию надлежащего правового регулирования. Законы всегда оцениваются на предмет их эффективности, когда они являются именно действующими. Так, Кодекс об административных правонарушениях Российской Федерации [4] в части регламентирования порядка привлечения к ответственности и реализации принципа презумпции невиновности, закрепленного в ст. 1.5, оценивается как неработающий, недействующий. Однако КоАП РФ давно вступил в юридическую силу, а на практике имеют место проблемы его реализации, обусловленные не столько технико-юридическими изъянами, сколько нивелированностью решениями и толкованием высших судебных инстанций [5].
Кстати говоря, в дореволюционной юридической науке ситуацию, когда предписания закона фактически не исполнялись и не применялись, предлагалось, наряду с изданием отменяющего акта, рассматривать как один из способов внешней отмены - утраты законом силы под влиянием обычая [6, с. 100]. Отметим, что такой подход заслуживает внимания с точки зрения его оригинальности и значения в познавательном плане, но довольно опасен в условиях современной российской действительности, поскольку сулит оставить без большей части системы нормативных правовых актов. Кроме этого, он не соответствует правилу lex semper loqui praesumitur: закон существует, пока он не отменен верховной властью (хотя бы его никто и не исполнял).
Ряд аргументов о недостаточности темпорального, субъектного, пространственного аспектов понимания действия закона возникает в связи с практикой реализации положений Основного закона страны.
Все нормы современной Конституции РФ [7] являются действующими с точки зрения времени и пространства, но не все признаются эффективными, реализуемыми. Многие положения о правах и свободах человека и гражданина имеют проблемы реализации по причине отсутствия механизма, основными составляющими которого являются корреспондирующие правам обязанности контрагентов и блок обеспечительных средств, включая средства защиты. Нормы, предусматривающие юридические обязанности, как известно, являются первичными и элементарными условиями реализации управомочи-вающих предписаний, без них реализуемое право становится простым дозволением, использовать которое в юридическом смысле для достижения юридически значимой цели весьма проблематично.
Важной составляющей действия закона является наличие механизма правовой защиты, т. е. совокупность материальных и процессуальных средств, обеспечивающих предотвращение нарушения права (прав) или его (их) восстановление, когда нарушение имело место. Отсутствие надлежащих средств,
способов и процедур защиты нарушенных прав ведет к невозможности реализации нормативных предписаний закона и оценки их как действующих.
Еще одним камнем преткновения понимания действия закона становится принцип прямого действия Конституции. Знание содержания рассматриваемых параметров действия закона позволяет сделать вывод о том, что Конституция определяет основные принципы государственного и общественного устройства, является непосредственным регулятором всех общественных отношений, распространяется на неограниченный круг субъектов, вступающих в них, способствует установлению законности и правопорядка. Такое заключение и верно, поскольку она есть разновидность закона, содержит нормы права и согласно ст. 15 самой Конституции имеет прямое действие и верховенство и ложно одновременно. О последнем подробнее.
Утверждение ложности представления о прямом действии Конституции, конечно же, формируется на теоретическом уровне на основе анализа положений ее самой и практики ее применения. На практическом уровне сомнения в безоговорочном прямом действии Конституции вряд ли существуют: правоприменитель знает принцип прямого действия Основного закона, часто мотивирует свои решения ссылкой на Конституцию, но резолютивная часть все же основана на специальном законе, регламентирующем конкретный тип отношений. Хотя на уровне обобщения судебной практики высшими судебными инстанциями прямое действие Конституции подвергалось оценке и объяснению, содержание которых свидетельствует скорее о ложности прямого действия Конституции.
Прямое действие Конституции не получило легального определения ни как принцип, ни как процесс, а потому этот вопрос остается достаточно дискуссионным. Согласно сложившимся в литературе представлениям оно понимается либо как информативное воздействие ее положений на сознание субъектов [8, с. 3], либо как юридическое свойство, выражающееся в способности указанного закона быть регулятором общественных отношений, когда непосредственно на основе ее предписаний разрешаются все дела в судах, органах законодательной и исполнительной власти; указывается на две формы прямого действия - непосредственную и опосредованную [9, с. 5] (что, на наш взгляд, не исключает тавтологичности). Весьма оригинальное объяснение прямого действия Конституции представил С. А. Авакьян, по мнению которого в нем просматривается три аспекта: а) прямое действие состоит в оценке общего влияния Конституции на политическую, экономическую, социальную структуры жизни общества и государства. В этом случае воздействие направлено преимущественно на законодателя, который не должен принимать законы, сужающие установленные Конституцией сферы правового регулирования; б) прямое действие положений Конституции выступает в качестве основы определенных видов общественных отношений; в) прямое действие связано с толкованием конституционно-правовых норм, отражающим связь с «духом и смыслом Конституции» [10, с. 233, 234].
Практически все исследователи современной Конституции при исследовании вопросов действия прибегают к рассмотрению ее способности быть непосредственным регулятором общественных отношений. Однако анализ исследований содержания Конституции и техники его оформления, а также практики реализации конституционных норм показывает, что эта способ-
ность осложняется несколькими моментами, не позволяющими говорить о ее «чистом» прямом действии:
- обусловленностью применения положений Конституции РФ, по крайней мере, не менее чем в 70 случаях принятием конкретизирующего нормативного правового акта, что заведомо делает невозможным реализацию принципа прямого действия [11, с. 16]. Кстати говоря, Верховный Суд РФ прямо указал, что в случаях, когда статья Конституции РФ является отсылочной, суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие правоотношения [12];
- абстрактностью и неопределенностью содержания конституционных положений (например, декларативные положения о правовом государстве, гражданском обществе и др. на практике трудно реализуемы);
- необходимостью адаптации ее положений к современным условиям, что невозможно без ее легального толкования;
- наконец, ограничением прямого действия Конституции в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ, который указал, что непосредственно Конституция РФ применяется: а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения; б) когда Конституционным Судом Российской Федерации выявлен пробел в правовом регулировании либо когда пробел образовался в связи с признанием не соответствующими Конституции нормативного правового акта или его отдельных положений с учетом порядка, сроков и особенностей исполнения решения Конституционного Суда Российской Федерации, если они в нем указаны [12]. Как бы это ни выглядело странно, но ненормативный акт, даже не органа, управомоченного комментировать текст Конституции, ограничивает реализацию принципа ее прямого действия, установленного ею самой, и случаи непосредственного применения ее норм.
Рассуждения о специфике действий и реализации Основного закона страны позволяют показать, что он, будучи действующим (во времени, в пространстве, по кругу лиц), не может оказывать непосредственное регулятивное воздействие вне связи с другими отраслевыми, конкретизирующими нормативными правовыми актами, которые обеспечивают реализацию конституционных положений [10, с. 234]. А это еще раз подтверждает утверждение о недостаточности временной, пространственной и субъектной характеристики для представления реальной картины действия закона.
Действие закона разворачивается во времени и в конкретных условиях исторического и общественного развития, а потому детерминируется множеством факторов объективного и субъективного характера. Прав Ю. А. Тихомиров, указывающий на комплекс средств, участвующих в осуществлении закона, помня и беря во внимание которые и можно познать этот сложный процесс [1, с. 19].
Полагаем, что действие закона - действительно процесс, разворачивающийся во времени и состоящий из объединения нескольких крупных этапов, в рамках которых субъектами юридической деятельности совершается определенный набор действий, подчиненных одной или нескольким проме-
жуточным целям, обеспечивающих развертывание абстрактной формулы общественных отношений в конкретных их видах, конечным результатом которого выступает упорядоченность общественных отношений, выраженная в высоком уровне законности и правопорядка.
Рассмотрение действия закона как процесса позволяет максимально учесть все стороны этого сложного явления и представить не только момент приобретения им юридической силы, но и динамику превращения его в реальный инструмент правового регламентирования. При этом вступление закона в юридическую силу - первый этап процесса его действия, без которого невозможно представить дальнейшее функционирование. Основное содержание этого этапа связано с совершением действий, направленных на установление пределов его действия, где время, пространство и социальные субъекты есть не что иное, как средства их определения.
Библиографический список
1. Тихомиров, Ю. А. Действие закона / Ю. А. Тихомиров. - М. : Известия, 1992. -162 с.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЭ (ред. от 07.03.2017) (с изм. и доп., вступ. в силу с 30.03.2017) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954 ; 2017. - № 1 (ч. I). - Ст. 32.
3. Об использовании государственных ценных бумаг Российской Федерации для повышения капитализации банков : Федер. закон от 18.07.2009 № 181-ФЗ (ред. от 22.12.2014) // Собрание законодательства РФ. - 2009. - № 29. - Ст. 3618 ; 2014. -№ 52 (ч. I). - Ст. 7543.
4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 09.03.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 20.03.2016) // СПС «КонсультантПлюс». - иКЬ: http://www.consultant.ru (дата обращения: 22.03.2016).
5. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Еременко Анатолия Евгеньевича на нарушение его конституционных прав частью 3 статьи 1.5 и примечанием к статье 1.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях : Определение Конституционного Суда РФ от 25 января 2012 г. № 64-О-О // СПС «КонсультантПлюс».
6. Пахман, С. В. Гражданское право: общая часть. Лекции / С. В. Пахман. -СПб., 1868.
7. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г. № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ, от 21 июля 2014 г. № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. - 2014. - № 31. - Ст. 4398.
8. Кравец, И. А. Проблемы реализации принципа прямого действия Конституции / И. А. Кравец // Российский юридический журнал. - 2001. - № 3. - С. 3-11.
9. Эбзеев, Б. С. Конституция Российской Федерации: прямое действие и условия реализации / Б. С. Эбзеев // Государство и право. - 2008. - № 7. - С. 5-15.
10. Авакьян, С. А. Конституция России: природа, эволюция, современность / С. А. Авакьян. - М. : РЮИД : Сашко, 2000. - 528 с.
11. Тихомиров, Ю . А . Конституция. Закон. Подзаконный акт / Ю. А. Тихомиров. -М. : Юридическая литература, 1994. - 135 с.
12. О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия : Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 № 8 (ред. от 03.03.2015) // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996. - № 1.
References
1. Tikhomirov Yu. A. Deystvie zakona [Operation of law]. Moscow: Izvestiya, 1992, 162 p.
2. Sobranie zakonodatel'stva RF [Collected laws of the Russian Federation]. 1996, no. 25, art. 2954; 2017, no. 1 (part I), art. 32.
3. Sobranie zakonodatel'stva RF [Collected laws of the Russian Federation]. 2009, no. 29, art. 3618; 2014, no. 52 (part I), art. 7543.
4. Kodeks Rossiyskoy Federatsii ob administrativnykh pravonarusheniyakh ot 30.12.2001 № 195-FZ (red. ot 09.03.2016) (s izm. i dop., vstup. v silu s 20.03.2016) [The Code of Administrative Violations of the Russian Federation from 30.12.2001 № 195-FZ (revised on 09.03.2016) (with alterations and supplements effective from 20.03.2016)]. RRS "ConsultantPlus". Available at: http://www.consultant.ru (accessed March 22, 2016).
5. Ob otkaze v prinyatii k rassmotreniyu zhaloby grazhdanina Eremenko Anatoliya Evgen'evicha na narushenie ego konstitutsionnykhprav chast'yu 3 stat'i 1.5 iprimecha-niem k stat'e 1.5 Kodeksa Rossiyskoy Federatsii ob administrativnykh pravonarushe-niyakh: Opredelenie Konstitutsionnogo Suda RF ot 25 yanvarya 2012 g. № 64-O-O [On denial of taking cognizance the complaint submitted by Eremenko Anatoliy Evge-nyevich regarding violation of his constitutional rights by part 3 article 1.5 and annotation to article 1.5 of the Code of Administrative Violations of the Russian Federation: a decision of the Constitutional Court of Russia from 25th January 2012 № 64-O-O]. RRS "ConsultantPlus".
6. Pakhman S. V. Grazhdanskoe pravo: obshchaya chast'. Lektsii [Civil law: general provisions. Lectures]. Saint-Petersburg, 1868.
7. Sobranie zakonodatel'stva RF [Collected laws of the Russian Federation]. 2014, no. 31, art. 4398.
8. Kravets I. A. Rossiyskiy yuridicheskiy zhurnal [Russian juridical journal]. 2001, no. 3, pp. 3-11.
9. Ebzeev B. S. Gosudarstvo ipravo [State and law]. 2008, no. 7, pp. 5-15.
10. Avak'yan S. A. Konstitutsiya Rossii: priroda, evolyutsiya, sovremennost' [The Constitution of Russia: nature, evolution, present times]. Moscow: RYuID: Sashko, 2000, 528 p.
11. Tikhomirov Yu. A. Konstitutsiya. Zakon. Podzakonnyy akt [Constitution. Law. Subordinate act]. Moscow: Yuridicheskaya literatura, 1994, 135 p.
12. Byulleten' Verkhovnogo Suda RF [Bulletin of the Supreme Court of Russia]. 1996, no. 1.
Сухова Надежда Ивановна
кандидат юридических наук, доцент, кафедра теории государства и права, Саратовская государственная юридическая академия (Россия, г. Саратов, ул. Чернышевского, 104)
E-mail: [email protected]
Suhova Nadezhda Ivanovna Candidate of juridical sciences, associate professor, sub-department of theory of state and law, Saratov State Law Academy (104 Chernyshevskogo street, Saratov, Russia)
УДК 340 Сухова, Н. И.
О недостаточности темпорального, субъектного и пространственного критериев определения действия закона / Н. И. Сухова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. -2017. - № 3 (43). - С. 90-97. БОТ: 10.21685/2072-3016-2017-3-10
