CC BY
19
публики Таджикистан от 26 ноября 1992 года // Народная газета. - 1992. 1 декабря.
3. Указ Президента Республики Таджикистан «Об образовании Правительства республики национального примирения - Кабинета Министров Республики Таджикистан» от 11 мая 1992 г. // Вечерний Душанбе. - 1992. 13 мая.
4. Ахмедов А. Новый виток противостояния //Вечерний Душанбе. - 1992. 27 апр.
5. Морозов Н. Сессия, спасшая республику // Ленинабадская правда. - 2002. 2 марта.
6. Набиев В. Давлат ва хизбхои сиёсиву харакатхои чамъиятии мухолиф: аз мукови-мат ба хамкори. - Душанбе, 2001. - 76 с.
7. Основы новейшей государственности. - М.: Радуница, 2002. - 340 с.
8. Об отставке Президента // Вечерний Душанбе. - 1992. 8 сент.
9. Соглашение о мире //Народная газета. -1992. 28 июля.
10. Тахиров Ф. Значение сессии Верховного Совета Республики Таджикистан в становлении демократического государства // Народная газета. - 2002. 28 марта.
З.М. Артыков, У.Эгамбердиев
Значение XVI сессии Верховного Совета Республики Таджикистан в
становлении демократического государства
Ключевые слова: политические партии, народные движения, общественно-политическая ситуация, общественные объединения, сессия Верховного Совета, демократическое государство
Статья посвящена проблемам общественно - политического кризиса в стране. Авторы подробно освещают причины возникновения военных событий в Душанбе и в целом в Таджикистане, цели антигосударственных митингов, организованных оппозиционными политическими партиями, движениями, а также обосновывают историческую необходимость созыва XVI сессии Верховного Совета Республики Таджикистан и её значение в становлении демократического государства.
Z.M. Artikov, U. Egamberdiyev
The Importance of the XVI-th Session of the Supreme Council of Tajikistan Republic in
Democratic State Formation
Key words: political parties, popular movements, social-political situation, social associations, Supreme Council session, democratic state
The article dwells on the problems of the social-political crisis in the country. The author elucidates in particulars the reasons of the events in Dushanbe and in Tajikistan upon the whole; he discloses the purposes of anti-state meetings and assemblages organized by oppositional political parties and movements, he substantiates alsow a historic urgency of the convocation of the XVI-th session of the Supreme Council and its importance for a formation of a democratic state.
Раззоков Баходур Хаётович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры коммерческого права Таджикского государственного университета коммерции
О МОДЕРНИЗАЦИИ МЕХАНИЗМА ОРГАНИЗАЦИИ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ В ТАДЖИКИСТАНЕ
Проблемы организации исполнительной власти в свете реформы государственного управления приобретают в Таджикистане определяющее значение. Позади уже начальный этап реформ - последовательно реализуются меры, направленные на развитие государственной службы, поддержку процесса реализации стратегии реформ в сфере управления, развитие потенциала управления бюджетом, повышение потенциала правового регулирования, эффективное управление процессом реформы государственного сектора. Тем не менее, сложившаяся система публичного управления не соответствует стоящим перед государством приоритетным задачам, не в полной мере выполняет возложенные на него функции.
Многоначалие, дублирование функций и структур, нечеткое распределение обязанностей, расплывчатость должностных инструкций, нагромождение верхних звеньев управления незначительными функциями снижают эффективность работы административного аппарата. Отсутствие однозначных формальных ориентиров в организационном строительстве, четких критериев образования организационных форм исполнительной власти, механизмов оценки эффективности деятельности структур управления сказываются на качестве исполнительно-распорядительной деятельности государственных органов. Государственную машину изнутри разлагают три опасных «вируса» - коррупция, кумовство и клановость. Вырабатываемые меры противодействия, образно выражаясь, «вирусам три-к» из-за отсутствия системности в подходах не вполне результативны, и ситуация проявляет тенденцию к ухудшению. Предпринимаются попытки «заставить» тот или иной элемент функционировать по-новому, оставляя его в старой системе взаимосвязей, в результате чего перемены в сфере управления идут разрозненно и фрагментарно.
Многие проблемы в функционировании института исполнительной власти, на наш взгляд, связаны с ее организацией, т.е. с её внутренним строением как ветви государственной власти, которая включает рациональное распределение властного «потенциала» по вертикали и горизонтали. Рационализация структурного построения системы исполнительной власти выводит на оптимальное распределение управленческих функций, что создает возможность выстроить гибкий, мобильный, динамично функционирующий механизм её реализации.
Сегодня важно создать благоприятный организационно-правовой механизм эффективного функционирования конституционной модели исполнительной власти. С учетом изучения накопленного национального опыта и обобщения зарубежной управленческой практики мы выступаем за коренное обновление национальной административной системы на базе формирования гибкой, оптимальной и компактной структуры центрального звена исполнительной власти, что обеспечит эффективное управление государственными делами, устойчивое развитие страны и последовательность процесса экономических и социальных преобразований, находящихся все еще под воздействием затянувшегося мирового финансового кризиса. Предлагаемые организационные новеллы ориентированы на формирование ведущих должностей в государственной администрации по «блочному типу», основанному на оптимизации управленческих функции и повышении роли и ответственности основных правительственных структур - министерств и государственных комитетов в корреспонденции с формированием широкого поля их самостоятельности в достижении показателей развития в отведенной сфере деятельности. Организационные преобразования первой фазы, например, позволят приступить к компактному функционированию 10 министерств и 4 государственных комитетов.
Так, для экономического блока Правительства Таджикистана предлагаются следующие структуры: Государственный комитет по экономике и промышленной политике; Министерство сельского и водного хозяйства; Министерство коммуникации; Министерство финансов и казначейства. В социальном блоке считаем целесообразном образование Государственного комитета по образованию и науке; Министерства здравоохранения, спорта и туризма; Министерства социальной защиты населения и Министерства культуры и информационной политики. В административно-политическом блоке могут быть сосредоточены Комитет государственного контроля, Министерство юстиции, Министерство внутренних дел, Министерство иностранных дел, Министерство обороны, Министерство чрезвычайных ситуаций и гражданской обороны.
Предложенная система центрального звена государственного управления, ликвидировав многократные случаи дублирования функций и структур, способствует слаженной и синхронной организации исполнительной власти и в совокупности позволит последовательно добиться 40% сокращения административного аппарата. Она также нацелена на эффективное расходование ассигнуемых на управление бюджетных средств с опорой на всемерное использование человеческого потенциала. В этой связи с учетом того, что в предложенной структуре Правительства республики предполагается возможность занятия двух государственных должностей (например, Премьер-министр одновременно руководитель Исполнительного аппарата Президента, или заместитель Премьер-министра одновременно министр, либо председатель государственного комитета и т.д. до аппаратов центральных структур управления) возникает необходимость во внесении изменений и дополнений в законодательство о государственной службе1.
Иллюстрируемые преобразования нацелены на создание блочных «мозговых центров» по реализации выработанной стратегии и ее текущей корректировке, основанной на усилении значения и самостоятельности заместителей Премьер-министра. Они в тесном взаимодействии с профильными членами Правительства должны превратиться в ключевые фигуры осуществления программных целей и задач в развитии экономики и социальной сферы республики. В свете изложенной модели, превращаясь в некий «текущий штаб координации», более весомые позиции приобретает Президиум Правительства, куда в соответствии с законодательством по должности входят Премьер-министр и его заместители. Именно это структурное подразделение Правительства становится мошной опорой его главы-Президента страны - по предварительной коллегиальной «диагностике» принимаемых на заседаниях Правительства решений.
В контексте изложенного в ходе реформирования исполнительной власти целесообразно расширение самостоятельности и повышение ответственности министров и председателей государственных комитетов. Эти государ-
1 Отрадно, что политическое руководство отчасти восприняло озвученные идеи, и по сообщению пресс-службы Главы государства, в связи с назначением первого заместителя Премьер-министра Президент Республики указом от 5 января 2012 г. №1198 возложил на него «руководство сферами экономики и осуществления координации и контроля деятельности министерств, государственных комитетов и других органов государственного управления страны в различных секторах экономики, в частности бюджетно-налоговой политики, привлечении инвестиций, деятельности налоговых и таможенных органов, управление государственным имуществом и международное экономическое сотрудничество» (Чумхурият. 2012. 7 янв.).
ственные должности, отнесенные обновленным законодательством о государственной службе к группе политических должностей, должны быть превращены в ключевые фигуры отраслевого и межотраслевого управления и играть ведущую роль в практической реализации задач и функций государства. Примечательно, что известный русский государствовед А.С. Алексеев резонно усматривал в министрах «выдвинутых общественным доверием государственных мужей, на которых это доверие возложило ответственную задачу быть проводниками народного правосознания и носителями общественных запросов» [1, 21]. На такой постановке вопроса настраивает также необходимость творческого переосмысления с учетом особенностей национальной системы управления опыта функционирования «службы старших государственных служащих» в США, Австралии, Новой Зеландии, Венгрии, нацеленной на уменьшение фрагментарности, укрепление организационного потенциала и обеспечение лучшей основы в деле подготовки востребованных управленческих кадров [2, 52-53]. Посему есть все основания признать потенциальную возможность замещения указанных должностей квалифицированными кадрами высокого уровня, а в ближайшей перспективе приступить к формированию национального корпуса государственных (страновых) менеджеров, что потребует от политического руководства подбора кандидатов на указанные должности исключительно по профессиональным качествам.
Должности министров (председателей государственных комитетов) прямо предусмотрены в Конституции Республики Таджикистан. Подобная констатация, по существу, позволяет отнести их к группе конституционных государственных должностей, а возглавляемые ими структуры признать головными органами исполнительной власти в отведенной сфере деятельности. Конституционные положения служат весомым основанием определения их правового положения в системе государственного управления и иерархии публичной администрации в целом. Исследования отечественных ученых свидетельствует о том, что в истории государственности таджиков и других стран мусульманского Востока должность министра (визиря) традиционно занимала весомую позицию [3, 168-175].
Между тем, анализ показывает, что развитие законодательства Таджикистана в поднятом аспекте не вполне согласуется с конституционными установками и имеют место очевидные факты принижения роли указанных ведущих должностей в административных нормативно-правовых актах. Так, в обновленном Реестре государственных должностей Республики Таджикистан, утвержденном указом Президента Республики Таджикистан от 2 августа 2008 г. №503, должности «министр Республики Таджикистан» и «председатель государственного комитета Республики Таджикистан» закреплены не только после должностей руководителя исполнительного
аппарата Президента республики и его первого заместителя, но и должностей государственных советников Президента страны [4], что никак не соответствует степени их ответственности в целостном механизме управления страной. Министры и председатели государственных комитетов в силу того, что являются полноправными членами Правительства Таджикистана -ведущего органа государственной исполнительной власти, с точки зрения иерархии имеют бесспорный приоритет. Положения упомянутого Реестра не только искажают конституционную конструкцию государственного управления, но и на практике оборачиваются «мелочной опекой», дублированием и вмешательством в «поле» оперативной деятельности министерств со стороны подразделений президентского аппарата, что отрицательно сказывается на качественных параметрах государственного управления.
Видимо, именно по этой причине в периодической печати отдельные экспертные круги высказывают предложения об организационном отделении должностей Президента и председателя Правительства, полагая, что «их сосредоточение в одних руках доказало свою несостоятельность» [5]. Между тем, в условиях трансформации общества в новое качественное состояние, когда требуется наличие единого центра управления и координации, модель «Президент - глава Правительства» как нельзя более востребована, ибо широкие полномочия позволяют главе государства мобилизовать огромный административный ресурс на реализацию масштабных и судьбоносных реформ во всех сферах общественной жизни. Поэтому идея разграничения постов Президента и председателя Правительства, во всяком случае, применительно к нынешним реалиям страны, не вполне состоятельна. Конституционные нормы столь гибко и лаконично изложены, что позволяют Президенту в зависимости от обстоятельств расширять либо сужать степень самостоятельности Правительства страны. Ведь, строго говоря, в Конституции Таджикистана, например, нет понятия «Председатель Правительства». В ней также отсутствует упоминание о том, что Таджикистан является президентской республикой. К такому выводу мы приходим, анализируя сложившуюся практику формирования Правительства республики.
Следующее магистральное направление в совершенствовании организации исполнительной власти связывается с правовым закреплением организационно-правовых форм управления и определением четких критериев их создания. Идея законодательного регулирования системы органов исполнительной власти уже не первый год вынашивается в научных кругах. Здесь важно, на наш взгляд, провести вначале ясный и недвусмысленный водораздел между носителями исполнительной власти и иными организационно-правовыми формами управления, где приоритет Правительства, министерств и государственных комитетов с учетом наличия консти-
туционных установок является бесспорным, что в общих чертах нашло закрепление в законодательстве. Не менее значимым представляется правовое закрепление иных наиболее распространенных организационных форм управления - комитетов, агентств, служб, инспекций, департаментов, управлений (главных управлений), комиссий, центров, отделов. Каждая из названных организационных структур, охваченная текущим законодательством понятием «ведомство», нуждается в недвусмысленной правовой характеристике и закреплении оснований образования.
Фиксация той или иной организационно-правовой формы, как справедливо замечено учеными, связана с установлением и разграничением компетенции органов государственного управления, осуществляющих государственно-властную исполнительно-распорядительную деятельность [6, 8]. При этом при решении обозначенной задачи важен учет как зарубежной управленческой практики, так и накопленного национального опыта организационного строительства. Обращение к последнему показывает, что, например, комитеты создавались как органы государственного управления межотраслевой компетенции, близкие по характеру деятельности к государственным комитетам. Схожесть обеих организационных форм заключалось также в том, что ими руководили председатели. При этом комитеты создавались как на республиканском, так и на местном (региональном) уровне управления. В первом случае они образовывались либо при Президенте, либо при Правительстве республики. При характеристике их правового положения обращалось внимание на более высокое правовое положение и широкие полномочия государственных комитетов.
Эти различия сохраняют силу и в настоящее время, лишь с той разницей, что председатели приправительственных комитетов теперь не являются членами Правительства республики. Изложенное позволяет определить комитеты как разновидность организационно-правовых форм государственного управления межотраслевой компетенции, создаваемой для выполнения специальных координационных функций в отведенной смежной сфере деятельности, обладающей компактным (уменьшенным) аппаратом управления и не обладающей, как правило, нижестоящими звеньями прямого подчинения.
Что же касается другой организационно-правовой формы - агентств, то ретроспективный анализ их эволюции в отечественной системе управления выявляет небезынтересные зависимости. Первоначально, в советской системе управления, они рассматривались как специализированные «государственные организации» по представительству, охране прав и законных интересов (пример - деятельность агентств по авторским правам). Качественно новый этап развития одноименных структур связывается с обретением государственной независимости, где агентства приобретают самостоятельные
государственно-властные полномочия. При этом, что особо примечательно, их новый управленческий «облик» носит явный оттенок относительной независимости в системе исполнительно-распорядительных отношений. По общему правилу, в отличие от комитета, агентство имело собственную управленческую иерархию, приданные организации (службы) и было вправе дополнительно к ранее осуществляемым функциональным задачам вести в отведенной сфере деятельности как регулирование, так и юрисдикционную деятельность и оказывать публичные услуги.
Так, на впервые образованное Государственное статистическое агентство при Правительстве Республики Таджикистан возлагалась ответственность за проведение статистической политики на территории республики. Положение о нем закрепляло систему органов государственной статистики, куда входили собственно агентство и подведомственные ему Главный вычислительный центр, а также областные, городские и районные статистические агентства. Оно обладало действенными правами во вверенной сфере деятельности: издавать постановления и инструкции по вопросам статистики, первичного учета и отчетности, обязательные для исполнения всеми министерствами и ведомствами, предприятиями, учреждениями и организациями независимо от форм собственности, а также гражданами, ведущими предпринимательскую деятельность, получать от них безвозмездно государственную отчетность и необходимые для ведения статистических наблюдений данные, проверять в государственных организациях состояние работ по ведению первичного учета и достоверности отчетных данных, налагать штрафы на должностных лиц за искажение или непредставление статистических отчетов, давать обязательные для исполнения предписания об устранений нарушений отчетной дисциплины, которые подлежали исполнению в 10 - дневный срок с сообщением агентству либо его местным органам, направлять руководителям министерств и ведомств республики представление об отмене изданных ими противоречащих законодательству правовых актов по вопросам учета и отчетности и т.д. Кроме того, настоящее агентство и его местные органы были вправе вне ежегодно утверждаемого Правительством страны Регламента статистических работ выполнять статистические работы по заказу за счет средств заказчиков [7].
Спектр возложенных на агентства функций свидетельствует о том, что в организационном строительстве была найдена гибкая структура, позволяющая, в зависимости от факторов, влияющих на систему исполнительной власти, адекватно реагировать на запросы управленческой реальности. Обобщение управленческой практики позволяет с большой долей уверенности предположить дальнейшее сохранение позиций агентств в системе государственного управления, однако наиболее эффективному использо-
ванию потенциала выявленной организационной формы в механизме реализации исполнительной власти могла бы способствовать некоторая корректировка сфер приложения их потенциала. Современное видение названных структур представляется перспективным в направлении преобразования их в квазигосударственные органы с постепенным переводом на режим самостоятельной деятельности вне собственно системы исполнительной власти на базе ориентации к выполнению снабженческо-распределительных функций либо оказанию гарантированных государственных услуг населению с большей опорой на рыночные принципы деятельности.
Не меньший интерес представляет судьба еще одной зародившейся на заре независимости Таджикистана организационно-правовой формы управления - службы. В дополнение к ранее высказанным соображениям нелишне вновь обратиться к истории зарождения структур с аналогичным названием. Опыт показывает, что службы обычно создавались в системе государственных комитетов (с редким исключением - в министерствах) и к их названию приставлялся термин «государственная». Термин «государственная служба», как представляется, употреблялся для указания на относительно обособленное функционирование в структуре соответствующего органа исполнительной власти. Службы наделялись функциями ведения общего мониторинга, сбора и анализа данных, необходимых для расчетов либо определения показателей социально-экономического развития, осуществления политики и т.д. При этом, что не менее важно, на старте развития они не имели полномочий юрисдикционного характера [8,112].
Обращение к истории важно и в том плане, что оно позволит найти оптимальную формулу соотношения двух организационных форм - служб и инспекций в системе государственного управления, что не первый год стоит на повестке дня. Административная практика России, например, пошла по более упрощенному пути, упразднив вторые и возложив на первые контрольно-надзорные функции. Между тем украинский опыт убеждает, что рано отправлять в «архив» государственные инспекции. Как особый вид органов государственного управления, последние не только призваны контролировать и наблюдать за исполнением правил, установленных в определенной сфере управления, но и вправе применять установленные законом административные санкции за их нарушения [9, 28].
Изложенные соображения дают основания выявить новую конфигурацию рассматриваемых организационных структур в механизме реализации исполнительной власти, где возврат к истокам применительно к службам в корреспонденции с дальнейшим использованием инспекции в «классическом» назначении становится наиболее оптимальным направлением. Целесообразно в законодательном порядке зафиксировать возможность
«перерождения» инспекции в службу в случае наделения её дополнительными функциями по обобщению и сбору информации.
Наконец, есть резон остановиться на характеристике другой группы организационно-правовых форм, каковыми выступают департаменты и управления (главные управления). Широко используемый в западной системе управления термин «департамент» сравнительно недавно воспринят в организационном строительстве республики. Бум его повсеместного применения в обозначении структурных подразделений министерств и ведомств приходится на начало 2000 годов. Однако после утверждения Президентом страны указом от 30 ноября 2006 г. №9 новой структуры центральных органов исполнительной власти [10], Правительство республики отошло от прошлой практики. Ни в одной из обновленных структур министерств и ведомств более не значатся подразделения с названием «департамент». Остается лишь догадываться о мотивах изменения в организационной политики Правительства по отношению к указанным структурам. Заимствование настоящих структур в качестве организационных форм в национальной системе управления не следует рассматривать как произвольный акт либо очередной «каприз» государственного аппарата. Скорее всего, оно результат глубинных процессов переосмысления организующей миссии государства, связанной с изменениями в материальных условиях жизни общества.
Ведь, являясь результатом организационного творчества западной модели управления, и выступая, в одном случае, самостоятельными структурами государственной администрации (например, в США), а в другом - составными подразделениями органов исполнительной власти (например, в государствах континентальной Европы), департаменты несли в себе определенную идеологическую управленческую нагрузку. В условиях рыночной экономики, основанной на свободе товаропроизводителя и значительном удельном весе частного сектора, настоящие организационные структуры не ориентированы на непосредственное государственное управление. В тех же странах, где под воздействием обстоятельств предпринимались меры по усилению их управленческой роли, преобразования протекали в рамках строгих юридических конструкций, устанавливаемых нормами административного права. Что касается природы управлений (главных управлений), широко распространенных в отечественной практике организационного строительства со времен советской формы правления и выступавших, как правило, в качестве наиболее укрупненных структурных подразделений органов государственного управления, то их назначение определялось сущностью сложившейся на тот период командной системы управления.
Поэтому нам представляется преждевременным отказ от использования департаментов в качестве организационных форм управления. Они востре-
бованы в новых условиях, когда происходит переосмысление управленческой миссии государства, усиливаются его регулирующие и контрольные функции, что не может не отражаться на компетенции, формах и методах деятельности органов исполнительной власти. Данный посыл важен и в том плане, что обновленные положения, например, министерств и государственных комитетов в большинстве случаев ориентируют их на реализацию функции «нормативно-правового регулирования» в определенной сфере деятельности, что бесспорно, предполагает наличие департаментов во внутриорганизационном строении последних. Иной вариант приводит к однозначному выводу, что административные декларации, призывающие к кардинальному пересмотру роли органов исполнительной власти, логически не согласуются с реализуемыми организационно-правовыми мерами.
Таким образом, из сказанного следует обобщающий вывод о том, что название органа управления не есть произвольный акт, оно является отражением его компетенции, форм и методов деятельности. Начало нового века для Таджикистана характеризуется активными процессами становления новой государственности, поиском адекватных современному развитию общества цивилизованных институтов и организационных форм государственного управления и местного самоуправления. Институты нового демократического государственного управления, институты гражданского общества, механизмы их функционирования и взаимодействия еще только создаются. Модель исполнительной власти Таджикистана все еще находится на этапе становления. Задача создания научно обоснованного и эффективного механизма реализации исполнительной власти продолжает оставаться актуальной повесткой дня.
Список литературы:
1. Алексеев С.А. Безответственность монарха и ответственность правительства. -СПб., 1907.
2. Мэннинг Н., Парисон Н. Реформа государственного управления: международный опыт /Пер с англ. -М., 2003.
3. Буриев И.Б. Правовое положение везира как должностного лица//Известия АН Республики Таджикистан. Серия Философия и Правоведение. -2007, №1-2.
4. Решения Президента и Правительства Республики Таджикистан. 2008, авг.
5. Вся президентская рать//Азия Плюс. 2011. 23 нояб.
6. Калинина Л.А. Исполнительная власть в ее организационно-правовых формах (федеральный уровень): Автореф.дис. ... к.ю.н. -М., 1994.
7. Решения Президента и Правительства Республики Таджикистан. 1995, июнь. С.167.
8. Собрание решений Президента и Кабинета Министров Республики Таджикистан. 1992. №2.
9.Билинская М.Н. Формирование и реализация государственных механизмов повышения уровня жизни и качества жизни населения Украины /Материалы II душанбинской междунар.науч.-практич.конф. (Душанбе, 23-25 сентября 2010 г.) -Душанбе, 2011.
10.Садои мардум. 2006. 2 дек.
Б.Х. Раззоков
О модернизации механизма организации исполнительной власти в
Таджикистане
Ключевые слова: исполнительная власть, министры, председатели государственных комитетов, организационно-правовые формы, центральное звено исполнительной власти
Статья посвящена рационализации структурного строения системы исполнительной власти Таджикистана. Отмечается, что оптимальное распределение управленческих функций создает возможность выстроить гибкий, компактный и динамично функционирующий механизм реализации исполнительной власти. С учетом изучения накопленного национального организационного опыта и обобщения зарубежной управленческой практики, вносится ряд предложений по модернизации организационно-правового механизма функционирования конституционной модели исполнительной власти Таджикистана.
B.Kh.Razzokov
On Modernization of Executive Power Organizational Mechanism in Tajikistan
Key words: executive power, ministers, cmairmen of state committees, organizational law forms, central executive power link
The article dwells on a rationalization in reference to the structure of the executive power system in Tajikistan. It is noted that optimal distribution of managerial functions affords to build a pliant, compact, dynamically functioning mechanism of executive power realization. Taking into consideration the studied national experience accumulated for a certain period and the generalized foreign materials on the issue in question the author of the article moves a number of suggestions in regard to modernization of law mechanism effectuating the functioning of a constitutional model of the executive power.
