CC BY
86
Наличие информации в поздравительной записке обусловлено тем, что записка - это короткое письмо, по своему основному предназначению призвана удовлетворять потребность в общении и сообщении информации здесь и сейчас, имеющей важное значение на момент написания записки.
Таким образом, по реализации в «поздравлении» информативной цели смежным РЖ ЕПРР будет являться записка, письмо и др. В некоторых поздравительных открытках помимо текста поздравления выделяются такие фатические коммуникативные функции, как просьба, приглашение, извинение. Приведём ряд примеров.
Просьба: Люсенька, милая, здравствуй! Поздравляю тебя и всю твою семью с праздником весны и труда...Отзовись, напиши хоть пару строк о себе.
Извинение: Дорогая Наташенька! Поздравляю тебя с Новым годом. Желаем тебе крепкого здоровья, успехов в труде, отличного настроения и счастья в жизни. Извини, что долго молчу, ездила домой.
Приглашение: Уленька! Поздравляю тебя с днём 8-е марта. Желаю тебе наилучшего в жизни. Здоровья, личного счастья, успеха в учёбе, полного благополучия, радости. Приезжай на 8-е марта. Почему не пишешь? не звонишь? Я переживаю, в чём дело? Приезжай.
В коммуникативных установках автора «поздравления», как выяснилось в ходе анализа материала, прослеживается стрем-
Библиографический список
ление к выражению своего отношения к адресату и происходящему в его жизни событию, способ речевого поведения, стремление к употреблению в текстах эмоционально-экспрессивной лексики, желание обрадовать адресата, сделать ему приятное, отметить его, выделить.
«Поздравление» - это этикетный гипержанр, основная цель которого - соблюдение этикета, принятого в обществе, вступление в контакт с адресатом ради самого адресата, ради того, чтобы выразить своё отношение, чувства к адресату. «Коммуникативно-прагматический подход позволяет вывести для высказываний, реализующих интенцию поздравления, следующую структуру фатической коммуникативной ситуации: Адресант -Речекомплекс - Адресат, в пресуппозиции которой есть цель данного речевого действия - сохранить контакт в нужной тональности, поддерживать тёплые, дружеские отношения с коммуникантом посредством выражения собственного эмоционального состояния» [9, с. 7].
Таким образом, основная цель гипержанра «поздравление» - писать, чтобы поздравить, чтобы выразить своё отношение, улучшить эмоциональное состояние адресата. На первое место выходит не сообщение информации, а установление контакта. Инициируемая автором фатическая интенция достигается различными, свойственными данной сфере общения, способами. В «поздравлении», как и в любом речевом жанре, предполагается достижение коммуникативных эффектов.
1. Сухотерина Т.П. «Поздравление» как гипержанр естественной письменной русской речи. Диссертация ... кандидата филологических наук. Барнаул, 2007.
2. Маслова В.А. Лингвокультурология. Москва, 2001.
3. Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. редактор В.Н. Ярцева. Москва: Советская энциклопедия, 1990.
4. Ершов А.П. К методологии построения диалоговых систем: Феномен деловой прозы. Вопросы кибернетики: общение с ЭВМ на естественном языке. Москва, 1982: 3-19.
5. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. Москва: Наука, 2005.
6. Дементьев В.В. Фатические и информативные коммуникативные замыслы и коммуникативные интенции: проблемы коммуникативной компетенции и типология речевых жанров. Жанры речи. Саратов: ГосУНЦ «Колледж», 1997; Выпуск 1: 34 - 44.
7. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра. Жанры речи. Саратов: ГосУНЦ «Колледж», 1997; Выпуск 1: 88 - 99.
8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. Москва: Языки русской культуры, 1999.
9. Маринин Ю.Н. Речекомплекс «поздравления» (на материале текста поздравительной открытки. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Волгоград, 1996.
References
1. Suhoterina T.P. «Pozdravlenie» kak giperzhanr estestvennoj pis'mennoj russkoj rechi. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Barnaul, 2007.
2. Maslova V.A. Lingvokul'turologiya. Moskva, 2001.
3. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Gl. redaktor V.N. Yarceva. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1990.
4. Ershov A.P. K metodologii postroeniya dialogovyh sistem: Fenomen delovoj prozy. Voprosy kibernetiki: obschenie s 'EVM na estestvennom yazyke. Moskva, 1982: 3-19.
5. Vinokur T.G. Govoryaschij islushayuschij. Varianty rechevogo povedeniya. Moskva: Nauka, 2005.
6. Dement'ev V.V. Faticheskie i informativnye kommunikativnye zamysly i kommunikativnye intencii: problemy kommunikativnoj kompetencii i tipologiya rechevyh zhanrov. Zhanry rechi. Saratov: GosUNC «Kolledzh», 1997; Vypusk 1: 34 - 44.
7. Shmeleva T.V. Model' rechevogo zhanra. Zhanry rechi. Saratov: GosUNC «Kolledzh», 1997; Vypusk 1: 88 - 99.
8. Arutyunova N.D. Yazyk imir cheloveka. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 1999.
9. Marinin Yu.N. Rechekompleks«pozdravleniya» (na materiale teksta pozdravitel'nojotkrytki. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 1996.
Статья поступила в редакцию 16.03.15
УДК 81
Shpilnaya N.N., Cand. of (Philology), senior lecturer, Department of General and Russian Linguistics, Altai State Ped. University
(Barnaul, Russia), E-mail: venata85@mail.ru
ON THE LINGUISTIC STATUS OF THE DIALOGUE TEXT. In this paper the researcher studies and defines the status of the dialogue text in a hierarchical system of language, taking into account the taxonomic relations the way they are treated within the framework of structural linguistics. The author also conducts the research in accordance with the modern concepts of a language as a dynamic system, whose dynamics develops due to its derivation nature. Using this approach, the author proves that it allows treating oppositions of dialogic texts as a set of integral and differential signs, including a sign and dialogic. According to the method of communication test, dialogic text is considered as a variant of the structural organization of the text. Using the methods of analysis for the constituents suggests that the dialogical text is an independent unit of language. In this paper we prove the there is the possibility of considering the dialogic text as a derived unit of language.
Key words: dialogic text, monologue text, units of language.
Н.Н. Шпильная, канд. филол. наук, доц. каф. общего и русского языкознания ФГБОУ ВО «Алтайский государственный
педагогический университет», г. Барнаул, E-mail: venata85@mail.ru
О ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ СТАТУСЕ ДИАЛОГИЧЕСКОГО ТЕКСТА
В работе с опорой на таксономические методики, сложившиеся в рамках структурной лингвистики, и с учётом современных представлений о языке как о динамической системе, динамика которой обусловлена его деривационной природой, определяется статус диалогического текста в иерархической системе языка. Использование методики оппозиций позволяет трактовать диалогический текст как совокупность интегральных и дифференциальных признаков, в числе которых и признак диалогичности. Согласно методике коммуникационной проверки, диалогический текст представляет собой вариант структурной организации текста. Использование методики анализа по непосредственным составляющим позволяет говорить о том, что диалогический текст - это самостоятельная единица языка. В работе доказывается возможность рассмотрения диалогического текста как производной единицы языка.
Ключевые слова: диалогический текст, монологический текст, единицы языка.
В связи с осознанием нового «после длительного периода господства "монологической" лингвистики и лингвистики монологического текста» [1, с. 305] объекта исследования - диалогического текста, возникла потребность определить лингвистический статус нового языко-речевого феномена. Как известно, теория диалога, или теория диалогического текста, сформировалась в отечественной лингвистике в рамках системно-структурной концепции языка - в конце 40-начале 50-х годов ХХ в. [2]. Несмотря на значительный интерес лингвистов к изучению диалогической речи и её продукта - диалогического текста, лингвистический статус последнего до сих пор не определён, не проясненным остается вопрос и о соотношении диалогического и монологического текстов. Какое место занимает диалогический текст в иерархической системе языка, является ли он самостоятельной единицей языка или он представляет собой вариант структурной организации текста - решению данных вопросов и посвящена настоящая статья.
Лингвистический статус диалогического текста определяется нами с опорой на таксономические методики, сложившиеся в рамках структурной лингвистики, и с учётом современных представлений о языке как динамической системы, динамика которой обусловлена действием внутренних источников развития язы-ко-речевой материи. Начиная с Ф. де Соссюра, лингвистический статус речевого факта определялся, как правило, либо на основе методики анализа по непосредственным составляющим, либо на основе методики коммутационной проверки, либо на основе методики оппозиций.
Диалогичность и монологичность как дифференциальные (экстралингвистические) признаки текста. Одна из первых попыток определить лингвистический статус диалогического текста (диалогической речи) была предпринята А.А. Холодови-чем в работе «О типологии речи» [3], в которой текст интерпретируется как совокупность дифференциальных признаков; в числе последних выделяются и такие признаки, как диалогичность и монологичность. Используя методику оппозиций, учёный выделяет пять оппозитивных признаков, позволяющих дифференцировать один текст от другого: средство выражения, коммуникативность, ориентированность, квантификативность и контактность речевого акта. На основе пересечения данных признаков, как отмечает А.А. Холодович, можно построить типологию речи, включающую 32 типа речевого поведения и, как следствие, 32 типа текста, каждый из которых будет характеризоваться своим набором дифференциальных признаков на уровне формы и содержания.
Первый признак - средство выражения речевого акта - принимает три значения: звук, письменный знак и жест, при этом под жестом понимается супрасегментный элемент, который лишь в некоторых случаях приобретает автономную роль. Как следствие, данный признак является двузначным, а не трёхзначным.
Второй признак - коммуникативность речевого акта - принимает два значения: отсутствие коммуникативности и наличие коммуникативности. В первом случае речевой акт осуществляется, но отсутствует партнер, его присутствие не предполагается; такой речевой акт называется некоммуникативным, или монологическим. А во втором случае партнер налицо и, таким образом, имеет место ситуация «говорение/написание - слушание/чтение». В последнем случае имеет место коммуникативный речевой акт, или «немонологический» (но не диалогический).
В рамках третьего признака дифференциации речевого акта - его ориентированности - различаются переходные и взаимные речевые акты. Переходные речевые акты - это акты, в которых участвует только одна сторона: один только говорит или пишет, другой только слушает или читает. Взаимные речевые акты - это речевые акты, в которых участвуют обе стороны попеременно. Взаимные речевые акты автор и называет диалогом.
Согласно четвертому признаку - квантификативности, или потенциалу речевого акта, - А.А. Холодович предлагает различать речевые акты индивидуального характера и речевые акты массового характера. Речевые акты индивидуального характера - это речевые акты, ориентированные на одного человека, а речевые акты массового характера - это речевые акты, ориентированные на множество людей. При этом индивидуальные речевые акты имеют несколько разновидностей: реплицирование, разговор (его конститутивный признак - наличие определённого сквозного содержания при многократном обмене репликами) и беседа. К разновидностям массовых речевых актов относят политическое, академическое и пр. виды красноречия.
Контактность речевого акта - пятый признак идентификации речевого поведения - принимает два значения: наличие контактности и отсутствие контакности (наличие дистантности). Контактный речевой акт - это речевой акт, при котором адресат находится в поле зрения говорящего, в противном случае речевой акт дистантен. Примерами дистантного речевого акта могут служить беседа по телефону, переписка и пр.
Как видим, диалогичность и монологичность как дифференциальные признаки текста не образуют антиномическую пару; другими словами, монологичность текста не противопоставляется его диалогичности - каждый из данных признаков характеризуется наличием другого члена в оппозиции дискурсивных признаков. Монологическим (некоммуникативным, по терминологии автора) считается текст, который создается в ситуации, не предполагающей адресата, а диалогическим - текст, который создается в ситуации попеременного обмена репликами носителя языка. Его отличительной чертой является наличие вербализованной реакции адресата на речевое произведение адресанта, при отсутствии таковой текст квалифицируется как непереходный.
Исходя из сказанного, можно выделить 16 типов текстов, соотносимых с признаком диалогичности (взаимных речевых актов). Так, взаимные речевые акты могут быть 1) звуковыми или письменными, 2) коммуникативными или некоммуникативными, 3) индивидуальными или массовыми, 4) контактными или дистантными. Иначе говоря, можно выделить 16 типов текстов, обладающих признаком диалогичности (= диалогических текстов).
Предлагаемый А.А. Холодовичем подход к определению лингвистического статуса диалогического текста позволяет показать изоморфизм между бинарной моделью коммуникации и бинарным принципом актуализации языковых единиц. Иными словами, экстралингвистические дифференциальные признаки становятся основой для типологизации представлений о тексте как пучке дискурсивных признаков, которые определяют его существование как самостоятельной единицы языка-речи. Аналогично: дифференциальные признаки фонемы, являющиеся акустическими и артикуляционными признаками (шумность, сонорность, твердость, мягкость и пр.), являются в то же время фонологически (функционально) релевантными признаками, позволяющими дифференцировать одно «звуковое представление» от другого.
Диалогический текст и монологический текст как варианты реализации структурной организации текста. Наиболее распространенной в лингвистике является точка зрения, согласно которой диалогический текст и монологический текст противопоставлены как варианты реализации структурной организации текста - единицы текстового яруса языковой системы, представляющей собой текстотип, имеющий определённые принципы организации и реализующийся в речи в виде конкретного экземпляра - текстового экземпляра, актуализация которого позиционно обусловлена. Экстралингвистическая обусловленность двух вариантов актуализации текста как еди-
ницы языка определяется их распределением между сферами общения - научной, официально-деловой, публицистической, художественной - для монологического текст; разговорной и художественной - для диалогического текста.
Подобное понимание статуса диалогического текста, по всей видимости, объясняется осознанием того, что последний представляет собой форму функционирования языка, то есть особую композиционно-речевую (внешнюю) форму организации текста. Так, считается, что монологический текст - это вариант текста, структурная организация которого отражает одну точку зрения, а диалогический текст - это вариант текста, структурная организация которого отражает различные точки зрения [4]. Иными словами, утверждается, что в реальной действительности мы имеем дело с текстом как языковой единицей, способ структурной организации внешней формы которой при её актуализации [единицы] может быть либо монофоническим, либо диафониче-ским. Отсюда два варианта речевого воплощения текста - монологический текст, представляющий собой единичное цельное высказывание, и диалогический текст, представляющий собой цельное, но не единичное высказывание.
Выделение диалогического текста в качестве варианта структурной организации текста стало возможным в силу применения методики коммуникационной проверки, сложившейся в общем виде в трудах датских лингвистов и предполагающей учёт соотношения плана содержания и плана выражения в пределах языковой единицы в синтагматической цепи. В общем виде методика коммуникационной проверки, применяемая в основном при исследовании фонемного яруса языковой системы, формулируется следующим образом: «.. если в звуковой последовательности АВ оба элемента А и В или один из этих элементов (либо А, либо В) не могут быть заменены другим элементом, в том числе и нулевым, то АВ является реализацией одной фонемы; в противном случае комплекс АВ может рассматриваться как реализации двуфонемного сочетания» [5, с. 183].
Согласно данному правилу, диалогический текст, представленный в речевой цепи в виде последовательности двух элементов А и В, рассматривается как реализация одного текстотипа, так как элементы А и В могут быть заменены другими элементами (см. табл. 1).
тикальные линии - парадигмы» [6, с. 153].
Комбинаторный принцип организации языковых единиц, предполагающий возможность их воспроизводства/производства в силу того, что правила комбинации учитывают принятое в данном языке «поведение» языковых единиц как членов тех или иных парадигм в одних и тех же синтагмах, даёт основание говорить о том, что схемы и правила создания языковых единиц также являются единицами языка (единицами языкового знания, по Н. Хомскому). Ср. с высказыванием В.М. Солнцева: «Мы храним не сам чувственно осязаемый материальный знак, а храним в своей памяти обобщённый идеальный образ этого знака, а также уменье и навык в нужный момент «сделать» этот знак. Иначе говоря, мы храним не сами реальные знаки, а их абстрактную форму, знание о них» [7, с. 17]. Иными словами, связанные по принципу бинарности языковые единицы образуют не только конкретные, но и абстрактные синтагмы, построенные в соответствии с законами сочетаемости языковых единиц, объективно закрепленных в языковой системе.
Синтагматический принцип выделения языковых единиц, противопоставленный парадигматическому (инвентарному) принципу, предполагает учёт реальной коммуникативной (функциональной) нагрузки единиц языка. Иными словами, если с точки зрения языковой статики (парадигматики) основными элементами языка являются лексемы, морфемы, синтаксические конструкции, то с точки зрения динамики языка (синтагматики) «минимальной языковой единицей, функционирующей в реальном процессе коммуникации, является текст, состоящий из двух структурно соподчиненных единиц, в его самой элементарной форме - из двух высказываний в виде вопроса и ответа» [8, с. 89]. В числе синтагматических единиц языка наряду с диалогическим текстом (диалогемой) может быть выделен, например, слог.
Что касается производного слова и морфонемы, то они являются единицами языка, выделяемыми не с парадигмати-ко-синтагматических позиций, а с эпидигматических позиций: производное слово отражает правила интерпретации лексем, а морфонема - правила комбинаторного взаимоприспособления морфем (фономорфем).
Осознание диалогического текста в качестве самостоятельной единицы языка соотносится с методикой анализа по
Таблица 1
Лингвистический статус диалогического текста (согласно методике коммуникационной проверки)
А - первая реплика В - вторая реплика
вопрос ответ / уточняющий вопрос / переспрос
просьба согласие или отказ / уточняющий вопрос / переспрос
требование согласие или отказ / уточняющий вопрос / переспрос
утверждение подтверждение / уточняющий вопрос / переспрос
Очевидно, что отношения между монологическим текстом и диалогическим текстом в таком случае подобны отношениям между монофтонгами и дифтонгами как вариантами реализации звукотипа - фонемы, где дифтонг, представляющий собой отдельный самостоятельный звук, а не комбинацию образующих его звуков, - это тем не менее сочетание монофонем, а не самостоятельная фонема (не бифонема). Хотя вопрос этот, как показывает анализ литературы, остается до сих пор открытым.
В рамках указанного подхода нередко признается, что актуализация монологического текста сопряжена с его соотнесённостью с другим текстом, что служит доказательством его структурной неоднородности - наличием в его структуре «призвуков» других монологических текстов. Ср. с понятием дифтонгоид.
Диалогический текст и монологический текст как самостоятельные языковые единицы. Наряду с указанными, в лингвистической литературе высказывается и другая точка зрения, согласно которой диалогический текст - это самостоятельная языковая единица, единица, выделяемая по принципу синтагматики (и... и) (ср. синтагматическиеединства, по Ф. де Соссюру), тогда как монологический текст, будучи самостоятельной языковой единицей, выделяется по принципам парадигматики (или. или). Так реализуется образ языка как шахматной доски, «где горизонтальные линии - синтагмы, а вер-
непосредственно составляющим, которая была впервые использована Л. Блумфилдом при описании языков американских индейцев. Как известно, одним из теоретических положений методики непосредственных составляющих является положение, согласно которому языковые единицы, реализуясь в линейной последовательности, связаны попарно, по принципу бинарности [9, с. 446]. Это означает, что и на уровне абстрактной синтагмы данные единицы связаны определёнными правилами сочетаемости.
Согласно указанной логике, диалогический текст предстаёт как единица языка, образуемая особым типом синтактической связи между монологическими текстами, которую условно можно обозначить как управление, при котором форма зависимого монологического текста определяется формой исходного монологического текста. Специфика диалогического текста в этом смысле заключается в том, что он предстаёт как синтагматическая комбинация монологических текстов, опосредованных меной субъектов речи. При этом монологические тексты, занимающие одно и то же место в абстрактной синтагме, составляют парадигму. Кроме того, комбинируемые монологические тексты обладают интегративным значением, не сводимым к сумме выражаемых ими значений, что позволяет квалифицировать диалогический текст в качестве самостоятельной единицы языка. Сказанное со-
гласуется с положением, согласно которому условием перехода одной единицы в разряд другой является наличие определённого присущего (приобретаемого) ей значения, которое не сводится к сумме значений составляющих её единиц [10, с. 129 - 140]. Иными словами, языковой знак-интегрант представлен в речевой цепи как минимум двумя субзнаками, каждый из которых имеет своё значение.
Будучи единицей языка, диалогический текст репрезентируется в речи в виде диалогического дискурса - синтагматической последовательности монологических текстов, актуализация которых определяется сферой общения (позицией употребления), ср.: медицинский дискурс, политический дискурс, образовательный дискурс и пр. Данные разновидности дискурса предстают как варианты (оттенки) диалогического текста (ср.: слог - фонема - фон - аллофон).
Диалогический текст как производная единица языка. Монологический текст как план выражения диалогического текста. Новый виток развития науки о языке способствовал появлению деривационных моделей представления диалогического текста, который, однако, уже моделируется не в «статичных», а в «процессуальных» терминах [11; 12]. Деривационная сущность языка проявляется в суппозиционном обеспечении процессов воспроизводства и производства разноуровненых языковых единиц. В соответствии со сказанным диалогический текст может быть рассмотрен как производная единица языка, статус которой подобен производному слову и морфонеме. Это означает, что комбинаторные отношения между языковыми единицами описываются уже не как синтагматические, линейно упорядоченные, и парадигматические, номинативно упорядоченные (находящиеся в отношениях парадигматики единицы языка обладают смыс-лоразличительной функцией), а как суппозиционно связанные, основанные на ассоциативно-вербальной потенции языкового знака. В таком случае диалогический текст - это производная единица языка, возникающая вследствие комбинаторного соподчинения текста-объекта и текста-цели в языко-речевой цепи, при котором наблюдается процесс их формального (формально-интерпретационного) взаимоприспособления друг к другу. Отдельные наблюдения о формальной взаимоподгонке реплик в структуре диалогического текста отражены в научных исследованиях [13; 14].
Значимым для деривационной грамматики является положение о двух уровнях функционирования языковых единиц - абстрактном и актуальном. При этом абстрактный уровень функционирования языковых единиц связывается с процессами их образования, среди которых контаминация, компрессия, универбализация, метафоризации, конверсия
Библиографический список
и др., а актуальный - с конкретным воплощением «новой» языковой единицы.
Специфика диалогического текста как производной языковой единицы заключается в том, что он существует в двух измерениях - на дотекстовом уровне, то есть уровне абстрактного языкового функционирования (уровне дискурсивной организации диалогического текста) и на текстовом уровне - как верба-
лизованный продукт. Охарактеризуем в общих чертах каждый из данных уровней.
1. На дотекстовом уровне организации производного -диалогического - текста (уровне абстрактного языкового функционирования) наблюдается процесс имманентизации текстообразовательной базы как исходного языкового материала в создаваемый текст по линии ее формального согласования с дериватором.
2. На текстовом уровне организации производного - диалогического - текста мы имеем дело со словесно оформленным текстом - единичным (экземплярным) текстом.
Таким образом, монологический текст является планом выражения производного - диалогического - текста и это вполне закономерно, так как он обладает смыслоразличитель-ной функцией, обнаруживаемой в способности дифференцировать фрагменты внеязыковой действительности. Как известно, к числу единиц плана выражения также относятся фонема и морфема. Разница между ними заключается только в том, что фонема, как единица плана выражения, служит для различения плана выражения (звуковой) морфемы, а морфема, в свою очередь, дифференцирует план выражения лексемы, тогда как монологический текст служит для различения внеязыковых фрагментов, поскольку «имеет точный референт - ситуацию - не представляющий собой результат условного языкового членения» [15, с. 355].
Представление монологического текста в качестве единицы плана выражения соотносится с принципом экземплярности, предполагающим единичную актуализацию языковых единиц. Подобные отношения характерны и для производного слова, которое также существует и на уровне абстрактного языкового функционирования (ср.: способы словообразования) и на уровне реального языкового функционирования (ср.: производное слово как готовая единица, статус которой подобен лексеме как единице лексического уровня).
Обобщая сказанное, отметим, что решение вопроса о лингвистическом статусе диалогического текста отнюдь не однозначно. Оно определяется исходными методологическими установками учёных, соотносимых (об установках) с тем или иным «образом языка».
Таблица 2
Лингвистический статус диалогического текста (согласно методике анализа по непосредственным составляющим)
Первая реплика Вторая реплика
вопрос ответ
Парадигмы просьба отказ/согласие Синтагма
требование отказ/согласие
утверждение подтверждение/возражение
1. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога. Известия АН СССР Серия литературы и языка. 1982; Т. 41, № 4.
2. Валюсинская З.В. Вопросы изучения диалога в работах советских лингвистов. Синтаксис текста. Москва, 1979.
3. Холодович А.А. О типологии речи. Проблемы грамматической теории. Ленинград, 1979.
4. Валгина Н.С. Теория текста. Available at: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook029/01/
5. Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. Москва, 1973.
6. Рождественский Ю.В. Общее языкознание. Москва, 1990.
7. Солнцев В.М. Языковой знак и его свойства. Вопросы языкознания. 1977; 2.
8. Колшанский Г.В. От предложения к тексту. Сущность, развитие и функции языка. Москва, 1987.
9. Хроленко А.Т., Бондалетов В.Д. Теория языка. Москва, 2004.
10. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Москва, 1974.
11. Сметюк И.Н. Диалогический текст: коммуникативно-динамический и лингводидактический аспекты (на материале английского и русского языков). Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Пермь, 1994.
12. Макаров М.Л. Деривация диалога. Деривация в речевой деятельности. Пермь, 1990.
13. Арутюнова Н.Д. Диалогическая цитация (к проблеме чужой речи). Вопросы языкознания. 1986; 1.
14. Диалогическая речь - основы и процесс. I международный симпозиум: доклады и выступления. Йена (ГДР), 8-10 июня 1978 г. Тбилиси, 1980.
15. Гак В.Г. Высказывание и ситуация. Проблемы структурной лингвистики. 1972. Москва, 1973. References
1. Paducheva E.V. Pragmaticheskie aspekty svyaznosti dialoga. Izvestiya AN SSSR. Seriya literatury i yazyka. 1982; T. 41, № 4.
2. Valyusinskaya Z.V. Voprosy izucheniya dialoga v rabotah sovetskih lingvistov. Sintaksis teksta. Moskva, 1979.
3. Holodovich A.A. O tipologii rechi. Problemy grammaticheskoj teorii. Leningrad, 1979.
4. Valgina N.S. Teoriya teksta. Available at: http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook029/01/
5. Obschee yazykoznanie. Metody lingvisticheskih issledovanij. Moskva, 1973.
6. Rozhdestvenskij Yu.V. Obschee yazykoznanie. Moskva, 1990.
7. Solncev V.M. Yazykovoj znak i ego svojstva. Voprosy yazykoznaniya. 1977; 2.
8. Kolshanskij G.V. Ot predlozheniya k tekstu. Suschnost', razvitie i funkciiyazyka. Moskva, 1987.
9. Hrolenko A.T., Bondaletov V.D. Teoriya yazyka. Moskva, 2004.
10. Benvenist 'E. Obschaya lingvistika. Moskva, 1974.
11. Smetyuk I.N. Dialogicheskij tekst: kommunikativno-dinamicheskij i lingvodidakticheskij aspekty (na materiale anglijskogo i russkogo ya-zykov). Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Perm', 1994.
12. Makarov M.L. Derivaciya dialoga. Derivaciya vrechevojdeyatel'nosti. Perm', 1990.
13. Arutyunova N.D. Dialogicheskaya citaciya (k probleme chuzhoj rechi). Voprosy yazykoznaniya. 1986; 1.
14. Dialogicheskaya rech'- osnovy i process. I mezhdunarodnyj simpozium: doklady i vystupleniya. Jena (GDR), 8-10 iyunya 1978 g. Tbilisi, 1980.
15. Gak V.G. Vyskazyvanie i situaciya. Problemy strukturnojlingvistiki. 1972. Moskva, 1973.
Статья поступила в редакцию 16.03.15
УДК 821.161.1
Shastina T.P., Cand. of Sciences (Philology), Senior Lecturer, Gorno-Altaisk State University (Gorno-Altaisk, Russia),
E-mail: tshliteratura@mail.ru
CREATION OF THE WORLD AND THE DEATH OF GODS IN A MOTIF COMPLEX OF THE NARRATIVE "ALTAI AND CITIES" BY ANTON SOROKIN. The article's investigation is an attempt to come back to a forgotten page of "the Altai text" in the Russian culture - the narrative story of "Altai and Cities" by Anton Sorokin (1925). This literary work is understood as an intellectual game narrative, a puzzle-text, with elements of fantasy. The author of the paper finds literary masks of A. Sorokin, which are "Siberian Kipling, Jack London and Maeterlinck", "King of 6th Nation" and "Benecco Clown". The historical time of the narrative is the beginning of World War I. The literary space stretches from the center of Eurasia to America. The literary work actualizes early Soviet motifs of breaking of the old world and the creation of the new world. The basis of the plot is autochthonous myths of Gorny Altai about the competition of Ulgen, a kind god, and Erlik, an evil god, in the process of world creation. In the chaos of ruining the old world Ulgen symbolizes the beginning of nature, and Erlik symbolizes the beginning of civilization. At the described period of the world's history the gods start a conflict in the human world that is sunk in depravity and banality. Altai (the Golden Mountains) is treated as the last shelter of naturalness, kindness, and beauty on earth.
Key words: Anton Sorokin, Altai, narrative, myth, god, motif.
Т.П. Шастина, канд. филол. наук, доц. Горно-Алтайского государственного университета, г. Горно-Алтайск,
E-mail: tshliteratura@mail.ru
ТВОРЕНИЕ МИРА И СМЕРТЬ БОГОВ В МОТИВНОМ КОМПЛЕКСЕ ПОВЕСТИ АНТОНА СОРОКИНА «АЛТАЙ И ГОРОДА»
В статье предпринимается попытка рассмотрения забытой страницы «алтайского текста» русской культуры - повести Антона Сорокина «Алтай и города» (1925 г.). Повесть трактуется как интеллектуально-игровой нарратив, текст-ребус с элементами жанра фэнтези. В нем просматриваются литературные маски А. Сорокина: «сибирский Киплинг, Джек Лондон и Метерлинк», «король VI державы» и «шут Бенеццо». Историческое время произведения - начало первой мировой войны, художественное пространство - от центра Евразии до Америки актуализируют революционные мотивы слома старого мира и создания мира нового. В основе сюжета - автохтонные мифы Горного Алтая о соперничестве доброго божества Ульгеня и злого божества Эрлика в процессе творения. В хаосе слома Ульгень символизирует природное начало, Эрлик - цивилизаци-онное. На этом витке мировой истории боги вступают в конфликт в человеческом мире, погрязшем в разврате и пошлости. Алтай (Золотые горы) интерпретируется как последнее на Земле прибежище естественности, добра и красоты.
Ключевые слова: Антон Сорокин, Алтай, повесть, миф, бог, мотив.
Введение в научный оборот забытой страницы «алтайского текста» русской литературы - повести Антона Сорокина (1884 -1928) «Алтай и города» (1925 г.) стало возможным после выхода однотомника сочинений писателя, подготовленного фондом «Возрождение Тобольска» [1]. Состав сборника позволяет значительно расширить диапазон устоявшихся оценок личности и творчества самого эпатажного сибирского писателя. По нашим наблюдениям, повесть являет собою единственный среди ран-несоветских текстов, посвященных Горному Алтаю (см. наиболее типичные из них в новейшей антологии [2]), интеллектуально-игровой нарратив, представляющий гибель старого бога как неизбежное следствие творения нового - советского - мира. Его создатель - неординарная личность, чуткая к «новой истори-
ко-культурной ситуации, когда литература вмешивается в жизнь, а художник, писатель становится знаковой фигурой...» [3, с.71].
Новизна подобных оценок высвечивается в сравнении с первыми отзывами о творчестве А. Сорокина. Так создатель и идеолог Сибирского союза писателей В.Я. Зазубрин относил Сорокина к категории писателей «старых», вступивших на литературное поприще до октября 1917 г. [4, с. 222]. Он утверждал, что сибирские писатели - это «люди, по-звериному влюблённые в таежные просторы Сибири», которым «тяжела мысль о городе, о городской культуре, о лязге фабрик и заводов» [4, с. 224], но сам готов был смириться с техническим прогрессом во имя «железного братства всего человечества». Сорокин - не смирился, что отмечается в современных интерпретациях творчества
