CC BY
254
УДК 130.2 (7/9)
О КУЛЬТУРНОМ ТИПЕ СЕВЕРОАМЕРИКАНСКОМ ЦИВИЛИЗАЦИИ
© А. Б. Т анасейчук
Мордовский государственный университет Россия, Республика Мордовия, 430000 г. Саранск, ул. Коммунистическая, 16.
Тел.: +7 (8342) 24 50 67.
E-mail: andtanaseichuk@mail. ru
Дж. Фейблман (Feibleman) в работе «Теория культуры человечества» сформулировал концепцию «идеальных» культурных типов. Разработанная ученым типология стадий культурного развития может быть применена для изучения культурного своеобразия американской цивилизации. Цивилизация в США возникла на этапе перехода от «религиозного» к «цивилизованному» типу культуры. Ее уникальность можно объяснить сочетанием черт, присущим обоим типам, и позволяет интерпретировать доминанты американского стиля жизни, его ценности и особенности национального характера американцев.
Ключевые слова: культура, культурогенез, США, цивилизация, протестантизм, пуритане, религиозный, цивилизованный, этос.
Любая локальная цивилизация формирует свой тип культуры. Культурологи и философы давно и настойчиво пытаются выстроить некую интегральную модель типологии культурного развития, предложить собственный алгоритм, который смог бы объяснить (и даже предопределить) особенности той или иной культуры.
Пожалуй, наиболее стройную и непротиворечивую типологию культурного развития предложил американский ученый Дж. Фейблман (Feibleman). Он выделил семь типов (этапов в развитии) культуры: четыре «ранних», вычленяя допервобытный (infra-primitive), первобытный (primitive), военный (martial), религиозный (religious), и три «развитых»: цивилизованный (civilized), научный (scientific) и постнаучный (ultra-scientific) [1, с. 125-151].
Основы североамериканской цивилизации были заложены в XVII-XVIII вв. Общеизвестен переломный характер этой эпохи в истории человечества. Исключительно ее значение и для Америки как исходной точки культурогенеза. Руководствуясь схемой, предложенной Фейблманом, ее можно соотнести с переходом от «ранних» типов культуры к «развитым». Таким образом, культурогенез молодой нации начался на стыке двух культурных типов -религиозного и цивилизованного.
«Культурные типы являются идеальными, а реальные культуры лишь приблизительно им соответствуют»,- отмечал американский ученый. - Реальные культуры < . > охватывают одновременно более одного типа культуры, ломают границы идеальных типов и, как правило, представляют собой некий переходный тип» [1, с. 126]. Указанное обстоятельство представляется очень важным. Старт, данный молодой цивилизации на переломе эпох, развитие ее культурных институтов, сначала в рамках разлагающегося религиозного типа культуры, а потом в контексте цивилизованного типа (в пределах XVII-XIX вв.), самым решительным образом предопределили облик молодой нации, сформировали систему приоритетов и ценностей, повлияли на характер американцев и в значительной степени сориентировали вектор ее исторической судьбы.
Можно предположить: поскольку североамериканская цивилизация берет начало на стыке религиозного и цивилизованного типов культуры, то ей должны быть присущи характерные их черты.
Фейблман, говоря о религиозном типе культуры, заявляет, что «основной вопрос религиозной культуры, обращенной к ее носителям, звучит так: «Настолько ты набожен?». Идеальной является наиболее богопослушная личность. В этом типе культуры присутствует как строгая регламентация жизни, так и сильная организация. Общей целью выступает отказ от какой-либо значимости земной жизни. <...> Основным социальным институтом религиозного типа культуры выступает церковь. <...> Истинная наука находится в зачаточном состоянии, лженауки - алхимия, астрология, магия -процветают» [1, с. 139]. Данная обобщенная характеристика отчетливо перекликается с теми конкретными процессами, что мы наблюдаем в Америке на протяжении всего XVII - в первой половине XVIII веков.
Общеизвестно, что большинство североамериканских колоний были основаны протестантами (пуританами, квакерами, конгрегационалистами и т.д.). Религиозное мироощущение пронизывало все сферы жизни первых поколений колонистов. В их каждодневном бытии постоянно осуществлялось, как точно заметил Д. Бурстин (Воогейп), «органическое слияние строгого религиозного духа с неисчерпаемым разнообразием жизненного опыта» [2, с. 25]. Да и сам исход из Европы, акт «паломничества» за океан воспринимался «отцами-пилигримами» как обретение Земли Обетованной, того места, где будет «возведен Град на Холме» в самом что ни на есть библейском, ветхозаветном смысле. Когда первые пуритане прибыли в Новую Англию, они видели себя, прежде всего, паломниками, своеобразными пилигримами, и путь их был предначертан свыше. «Хотя земля, на которую они ступили, -пишет ученый, - была им неведома, миссия, что им предстояло выполнить, была вполне ясна. Новая Англия должна была стать новым Сионом.
Их «град на Холме» мыслился возведенным заново Иерусалимом. И то, что Америка была пустынна, наполняло паломничество особым глубоким смыслом. Они надеялись, что на этих пустынных пространствах не смогут возникнуть вредные сомнения, здесь нет места блудливой мысли и ереси. Здесь отцы-пилигримы смогут сохранить свой народ в чистоте» [3, с. 21]. Поэтому нет ничего удивительного в том, что церковная община (особенно в северо-восточных колониях) была базовой социально-экономической единицей, и жизнь первых поселений реально направлялась и управлялась с церковной кафедры. Пуританские пасторы обладали не только неформальной, но и светской властью. Властные полномочия в колониях отправляли люди не только религиозные, но нередко обладавшие духовным саном. Пресвитеры задавали тон в магистратах и иных исполнительных органах. Но важнее власти «зримой» была власть духовная. Пуританская этика, воспринятые колонистами мораль и нравственность, выстраивали каждодневное течение жизни, определяли ее ритм, стиль, ритуалы и символы.
Церковь и в наши дни много значит в повседневной жизни американцев. Авторы энциклопедического словаря «Америка. Энциклопедия повседневной жизни» отмечают в Соединенных Штатах самый высокий в западном мире процент верующих (93%) [4, с. 27]. К. С. Гаджиев приводит еще более внушительные цифры. «Как показывают опросы общественного мнения, - пишет исследователь, - в настоящее время 95% американцев верят в Бога и 69% - в загробную жизнь. Для сравнения укажем, что во Франции эти цифры составляют соответственно 72 и 39%, а в Японии - 38 и 18%» [5, с. 38]. Источник этого нетипичного для эпохи глобализации явления следует искать в том, что современная цивилизация США формировалась на той культурно-исторической стадии, когда еще преобладал религиозный тип сознания.
С религиозным типом сознания в его англоамериканском варианте было, безусловно, связано и формирование американской цивилизации как цивилизации торговой, предпринимательской.
В. Л. Паррингтон утверждал, что «развитие торгашеского духа было обусловлено скудостью почв в Массачусетсе: те, кто мечтал о наживе, избирал себе более верный путь к богатству, чем возделывание бесплодной нивы» [6, с. 41]. Нельзя, однако, свести развитие одной из наиболее ярких национальных черт американцев - предприимчивости («торгашеского духа») лишь к тому обстоятельству, что земледелие не сулило больших доходов. Необходимо помнить, что Мартин Лютер, вывесив в октябре 1517 г. на дверях виттенбергской церкви свои знаменитые 95 тезисов, не просто обозначил начало протестантского движения, но по сути провозгласил начало новой эпохи - капитализма. Пуританизм (как и движение Реформации в целом) был не только религиозным течением, но и своего
рода идеологией нового класса - английских купцов и ремесленников, т. е. первых капиталистов. Не случайно именно это религиозное учение стало своеобразным знаменем английской буржуазной революции XVII в. Паррингтон справедливо указывал, что пуританизм был не только религией, но и идеологией джентри. «Пуританское учение о необходимости со всем тщанием выполнять свое призвание породило новую этику трудовой деятельности и, заменив средневековый принцип производства ради потребления капиталистическим принципом производства ради прибыли, санкционировало буржуазную эксплуатацию. Учение пуритан о достоинстве человеческой личности помогало купцам держаться гордо и независимо.» [6, с. 45]. И, добавим, энергично заниматься бизнесом.
М. Вебер, как известно, увидел в протестантизме кальвинистского толка (особенно в англоамериканском пуританизме) едва ли не главный фактор генезиса западного капитализма. Хотя тезис этот оставляет пространство для дискуссий, тем не менее, правы те, кто утверждает, что сформулированное на рубеже ХШ-Х'УП веков учение о так называемом «светском призвании» верующего стало своеобразным религиозным стимулом развития буржуазной этики в эпоху первоначального накопления капитала. Как известно, для пуритан «спасение» верующего совершается при его прямом участии. Как учит пуританская доктрина, «избранный» ощущает божественное милосердие уже в земной жизни: если ты преуспел в этой жизни, значит тебе гарантировано спасение и в загробной, вечной.
«Капиталистический успех брата по секте,-писал Вебер,- в том случае, если он был достигнут праведным путем, свидетельствовал об избранности человека и о нисхождении на него благодати; поднимал престиж секты, способствовал распространению ее учения и поэтому вызывал всеобщее удовлетворение» [7, с. 291]. Следовательно, «чем энергичнее верующий следует своему «земному призванию» - удачливо ведет хозяйство, торговлю и т. п., т. е. чем богаче он становится, - тем очевиднее свидетельство его «избранности». «Отсюда такие качества пуританина, - отмечают авторы академической «Истории Европы», - как скопидомство, презрительное отношение к бедным, упорство и целеустремленность в достижении поставленной цели, мужество и неустрашимость» [8, с. 20].
Вебер, как известно, шел дальше и утверждал, что проповедь «торгашеского духа» имплицитно присутствует и имманентно присуща пуританской религиозной доктрине. Пуританами «проповедуются не просто правила житейского поведения, а излагается своеобразная «этика», отступление от которой рассматривается не только как глупость, но и как своего рода нарушение долга. Речь идет не только о «практической мудрости», но выражении некоего это с а » [7, с. 73-74]. «Повсюду, где утверждалось пуританское мироощущение, - замечал
ученый, - оно при всех обстоятельствах способствовало установлению буржуазного, рационального с экономической точки зрения образа жизни, что, конечно, имеет неизмеримо большее значение, чем простое стимулирование капиталовложений. Именно пуританское отношение к жизни было главной опорой этой тенденции, а пуритане - ее единственно последовательными сторонниками. Пуританизм стоял у колыбели современного «экономического человека» [7, c. 200].
С дистанции времени видно, что многое Вебер преувеличивал и упрощал, но общее направление воздействия протестантизма им было указано верно. Протестантизм (кальвинизм, пуританизм) способствовал росту буржуазно-капиталистических отношений, которые в свою очередь закрепляли ценность успеха, преуспевания в самых что ни на есть земных делах.
«Пуританские корни» в генезисе капитализма находил не только Вебер. Задолго до него на связь между протестантизмом англиканского типа и развитием капитализма в Западной Европе («германском мире») в работе «Философия истории» указывал Гегель [9, с. 393-395]. Сходные рассуждения обнаружим и у А. де Токвиля [10], С. Хантингтона [11], у некоторых отечественных исследователей.
Еще в начале ХХ века французский психолог, один из основателей современной социальной психологии Г. Лебон выдвинул концепцию, согласно которой народы управляются не только и не столько существующими у них институтами власти, но, главным образом, «своим особым характером» [12]. Можно не принимать данную точку зрения, но нельзя не согласиться с тем, что у каждого народа «свой нрав», свои ценности и приоритеты и они отражают исторический опыт этноса, оказывают самое прямое и непосредственное влияние на его культуру. Де Токвиль видел это своеобразие в стихийной склонности к демократии; Вебер указывал на религиозность и «торгашеский дух»; Ф. Тернер (Turner) обнаруживал его в особой мобильности американцев [13] и т.д. Каждый из них был по-своему прав. Черты американского национального характера формировались на протяжении всего развития американской цивилизации. Очевидно, что именно пуританизм как господствующая в Америке религиозная доктрина санкционировала «священность» частной собственности и способствовала развитию индивидуализма и прагматизма, а также предпринимательского («торгашеского») духа - важнейших черт национального менталитета.
Конечно, не следует абсолютизировать значение религии в развитии североамериканской цивилизации. Не стоит забывать, что механизм культу-рогенеза «включился» на «переломе» - на том этапе, когда один культурный тип сменял другой -«религиозный» постепенно вытеснялся «цивилизованным». Дальнейшая история нации, во всяком случае в «пространстве» второй половины XVIII-го
и всего XIX века, связана с иным, уже с «цивилизованным» типом культуры. В Америке последний «вызрел» (причем очень быстро - в течение каких-нибудь ста - ста пятидесяти лет) в недрах пуританского (т. е. религиозного) общества. В «питательной среде» североамериканского пуританизма молодая нация формировалась и развивалась, а затем явила себя миру во всей полноте и энергии уже на следующей фазе развития, которую Фейблман обозначил как цивилизованный тип культуры („the civilized type of culture”). Не нужно обладать особой прозорливостью, чтобы заметить, что черты, приобретенные этносом (на уровне отдельных индивидов и на уровне общих ценностей) на предшествующем этапе, не только не обнаружили тенденции к нивелировке, но на следующем культурноисторическом этапе, напротив, актуализировались.
«Цивилизованный» этап не только развил у американцев предприимчивость, но и привил им неустанный интерес и неизменную приверженность различным техническим устройствам, облегчающим жизнь.
Способность американцев создавать новые технологии на пустом, казалось бы, месте для некоторых мыслителей стала основанием заявить о новом типе человеческой личности, якобы сложившейся в Америке, о некоем американском homo faber - «человеке-созидателе». Homo faber (человек-созидатель) - американец и homo sapiens (человек-мыслитель) - европеец, так известный французский социолог А. Зигфрид лаконично определил различие между американской и европейской цивилизацией [14, с. 412]. Думается, данное суждение все-таки содержит явное преувеличение. На самом деле в способности создавать новые технологии и бизнес-структуры нужно, прежде всего, видеть реализацию все того же свойственного американцам духа предпринимательства.
Фейблман, описывая цивилизованный тип (этап) культуры, пишет: «Основной вопрос цивилизованной культуры, адресованный отдельным ее представителем, насколько индивидуальны ваши чувства? От индивида требуется быть уникальным в своих реакциях; адекватной этому типу культуры является личность, способная вырабатывать собственные критерии ощущений, чувств, мыслей и действий. Для этого типа культуры характерно разнообразие. Высоко ценится рациональность, понимаемая как собственный образ мысли» [1, с. 142]. Данное утверждение во многом объясняет значимость для американцев таких черт характера и «сугубо американских» ценностей, как индивидуализм, прагматизм, трудолюбие и деловитость.
Почему именно эти особенности характера, именно эти «национальные» ценности, сформировавшиеся на начальном этапе национальной истории, закрепились, а другие, возможно, более «нужные» на каком-то ином этапе эволюции, возникавшие позднее, нет? Ответ на этот вопрос очевиден. Колонисты, разрозненные иммигранты из
Европы, ставшие жителями Северной Америки, были лишены общих традиций и создавали их заново в ходе формирования и развития юной нации, которая обретала сущностные черты в процессе неизбежной самоидентификации.
ЛИТЕРАТУРА
1. Feibleman J. K. The Theory of Human Culture. N.Y.: Humanitarian Press, 1968. -361 p.
2. Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт. М.: Прогресс, Литера, 1993. -480 с.
3. Boorstin D. J. The Exploring Spirit. America and the World then and Now. N.Y.: Random House, 1978. -102 p.
4. Америка: Энциклопедия повседневной жизни. М.: Транскнига, 1998. -416 с.
5. Гаджиев К. С. Американская нация: национальное самосознание и культура. М.: Наука, 1990. -240 с.
6. Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли. В 3 т. Т. 1: Система взглядов колониального периода. М.: изд-во иностр. лит., 1962. -525 с.
7. Вебер М. Избранные произведения. М: Прогресс, 1990. -804 с.
8. История Европы. В 8 т. Т. IV. Европа нового времени (XVII-XVIII века). М., Наука, 1994. -509 с.
9. Гегель Г. Ф. В. Философия истории / Сочинения: т. VIII. М.-Л.: Гос. социальноэкономич. изд-во, 1935. -470 с.
10. Токвиль А. де. Демократия в Америке. М.: Весь Мир, 2000. -560 с.
11. Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М.: АСТ, Транзиткнига, 2004. -635 с.
12. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб.: Макет, 1995. -311 с.
13. Turner F. The Significance of the Section in American History. N.Y.: H. Holt, 1932. -347 p.
14. Коленеко В. А. От Шатобриана до Маритена: традиции и инновации восприятия Америки во Франции // Американская цивилизация как исторический феномен. Восприятие США в американской, западноевропейской и русской общественной мысли. М.: Наука, 2001. С. 376-429.
Поступила в редакцию 12.11.2008 г.
