CC BY
2
довании питьевои воды в в концентрациях от 0,08 этан — от 0,26 до 0,3 мг/л.
Перми обнаружены до 0,12 мг/л и
хлороформ 1,2-дихлор-
Литература
1. Дмитриев М. Т., Растянников Е. Г., Волков С. А., Малы шева А. Г. // Гиг. и сан.— 1981.— № 5.— С. 34.
2. Королев Е. П., Мозгаев В. Т. и др. // Там же.— 1975.— № 7.— С. 83.
3. Сергеев Е. П., Елаховская Н. П. // Там же.— 1981.— № 6.— С. 56.
4. Терлецкая А. В. // Химия и технол. воды.— 1987.— Т. 9. № 1.— С. 30.
5. Терлецкая А. В. // Там же.— 1988.— Т. 10, № 1.— С. 14.
6. Хромченко Я. Л., Руденко Б. А. // Там же.— 1981.— Т. 3, № 1.— С. 22.
7. Page N. P., Saffiori U. Reports on Carcinogenesis Bioassay of Chloroform.— Malyland, 1976.— P. 55.
Поступила 06.07.89
Дискуссии и отклики читателей
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 1991 УДК 614.73-07
И. А. Лихтарев, Н. К. Шандала, Г. М. Гулько, И. А. Кайро
О КОНЦЕПЦИИ КОНТРОЛЬНЫХ УРОВНЕЙ И ВОЗМОЖНОСТЕЙ РЕАЛИЗАЦИИ ЕЕ В АВАРИЙНОМ РАДИАЦИОННО-ГИГИЕНИЧЕСКОМ НОРМИРОВАНИИ
Всесоюзный научный центр радиационной медицины АМН СССР, Киев
В отечественном гигиеническом нормировании сложилась единая, достаточно эффективная система регламентации различных вредных факторов, с которыми контактирует человек в профессиональной и коммунальной сферах [2]. Основой этой системы является понятие порога вредного действия фактора и лежащей ниже этого порога предельно допустимой величины (концентрации, уровня и т. п.), гарантирующей безвредность того или иного состояния внешней среды, в которой находится или с которой может контактировать человек.
Определенные особенности имеет методология нормирования в радиационной гигиене, где хотя и используется практически та же основа (предельно допустимая доза ионизирующего излучения, предел дозы, допустимая концентрация радионуклида), но имеется существенное отличие, связанное с использованием концепции беспороговости [11]. Этим самым в радиационную гигиену неизбежно в явной или скрытой форме вводится понятие приемлемого (допустимого) риска, тогда как в гигиеническом нормировании других факторов исключается всякий риск, если норматив установлен на уровне ниже порога [8].
Поскольку все радиационно-гигиеническое нормирование базируется на беспороговой доктрине, т. е. использует при построении основных дозовых пределов понятие приемлемости некоторого риска облучения, обойтись только этими дозо-выми пределами не представляется возможным. Возникает ряд проблем: какой уровень риска считать приемлемым, можно ли считать этот уровень постоянным для различных ситуаций (например, обычной эксплуатации источника дозы или условий аварии), наконец, следует ли считать этот уровень постоянным для всего населения земного шара, страны или ее отдельных регионов. Наиболее четко перечисленные вопросы отражаются в принципе радиационной безопасности ALARA1 и в концепции контрольных уровней (КУ) [6, 7, 9]. Однако реализация КУ, особенно в условиях крупномасштабной радиационной аварии, вызывает много острых дискуссионных проблем. Настоящая статья имеет своей целью хотя бы частично сформулировать и обсудить эти проблемы.
Само понятие КУ исторически возникло в ряде зарубеж-
1 Принцип ALARA гласит: реальные дозы должны быть
настолько малы, насколько это достижимо реально с учетом социально-экологических факторов.
ных рекомендаций [7, 10]. Затем уже было внесено в отечественную практику регламентации в адаптированной к нашим условиям форме [5, 6]. В зарубежной науке и практике используются такие варианты КУ, как уровни регистрации, уровни исследования и уровни вмешательства, которые служат разным целям [10]. В СССР пока что эти полезные, с нашей точки зрения, виды санитарных регламентаций практически не распространены. Главная идея КУ состоит в закреплении достигнутого радиационного благополучия, даже если уровень этого благополучия намного ниже установленных допустимых значений нормативов.
Следует подчеркнуть, что особенность отечественной интерпретации понятия КУ заключается в нераспространении их действия на аварийные ситуации. Введение любых аварийных регламентов является исключительной прерогативой Главного санит'арно-профилактического управления Минздрава СССР. Ясно, что при коммунальной аварии, когда в ее последствия вовлекаются население, территории и объекты вне пределов санитарно-защитной зоны, установленные КУ устрачивают силу, а взамен их должна вводиться некоторая система аварийных санитарно-гигиенических регламентов. Однако до сих пор, как показал 4-летний опыт после Чернобыльской аварии, нет единой точки зрения на возможное место и роль аварийных КУ в этой системе.
Если строго следовать зарубежной практике интерпретации различных видов КУ, то отечественные критерии для принятия решений о мерах защиты населения в случае аварии реактора [4] довольно строго соответствуют тому виду КУ, которые называются уровнями вмешательства (УМ).
Они устанавливаются так, что нет оснований для каких-либо
\ * -
вмешательств (ограничение потребления продуктов, введение особого режима поведения, осуществление йодной профилактики, эвакуация и др.), если реально существующий (или прогнозируемый) уровень радиационного фактора не достигает (не может достичь) значений УМ. Наличие в отечественном санитарном законодательстве системы аварийных УМ не противоречит положению, согласно которому любые аварийные регламенты устанавливаются Минздравом СССР.
В 1986—1988 г. вводились и ежегодно пересматривались целый ряд аварийных регламентов: годовые дозы внешнего и внутреннего облучения населения за каждый послеаварий-ных год, временные допустимые уровни (ВДУ) содержания радиоактивных веществ в продуктах питания (ВДУ-86, ВДУ-88), ВДУ загрязнения кожных покровов, объектов окру-
Предельно допустимые уровни содержания радиации (в Бк/кг,
в скобках — нКи/кг) в продуктах питания
Страны, организации
В других продуктах
СССР (ВДУ-88) США
Великобритания, Франция,
Испания Финляндия
Европейская комиссия ФРГ
370 (10) 8880 (240)
4070 (110) 999 (27) 999 (27) 370 (10)
370—2960 (10—80)
5180 (140)
1258 (34) 592 (16)
Примечани е.— данные отсутствуют.
жающей среды, транспортных средств и т. д. [1, 4]. Практически все эти ВДУ, во-первых, весьма эффективно служили целям ограничения облучения населения, во-вторых, носили характер общесоюзных регламентов и, в-третьих, были согласованы как с аналогичными международными, так и с национальными аварийными регламентами. Об этом свидетельствуют данные таблицы, в которой приводятся значения допустимых уровней концентрации радионуклидов в продуктах питания для условий аварии [1].
Нетрудно убедиться, что отечественные ВДУ мало отличаются (пожалуй, лишь в сторону некоторого ужесточения) от аналогичных регламентов, принятых в ряде стран Европы.
Казалось бы, что все вышеизложенное свидетельствует о полном благополучии в нашем аварийном нормировании, что подтверждается практикой последних трех лет. Между тем постепенно и исподволь в этой системе стал накапливаться целый ряд противоречий, главное из которых связано со следующим обстоятельством. До сих пор принятые в СССР аварийные ВДУ соответствовали реально сложившейся радиационной обстановке. Однако в различных районах, областях и даже регионах страны, примыкающих к зоне аварии, радиационная обстановка имеет крайне неоднородный характер [3]. Плотность загрязнения почв радиоцезием колеблется от 1,85 до 1480 кБк/м2 (0,05—40 Ки/км2). Ясно, что там, где характеристики обстановки были относительно благополучными (например, южные районы Житомирской области УССР), такой важный компонент ВДУ-88, как концентрация радиоцезия в молоке (370 Бк/л, или 10 нКи/л), неоправданно занижен. Поэтому имеются мощные резервы реализации принципа ALARA или отечественного третьего принципа радиационной безопасности2 [6].
Если взять северные районы Житомирской области, например Народичский и Овручский, то подобных резервов здесь нет. Более того, заметная доля производимого в частном секторе молока имеет концентрацию радиоцезия выше регламента ВДУ-88. Таким образом, даже в пределах одной
области (а она не единственная с подобной ситуацией) в ряде районов можно было бы закрепить «достигнутое благополучие» введением более жесткого, чем ВДУ-88, значения
КУ для молока, например 74—185 Бк/л (2—5 нКи/л),
а в других, наоборот, снизить требования к молоку, уста-
♦ * ê
новив местный КУ 1850 Бк/л (50 нКи/л). Разумеется, такой подход означал бы отступление от доктрины централизованных единых национальных аварийных регламентом и, кроме того, оказался бы совершенно неприемлемым для общественного мнения жителей тех территорий, где значения КУ оказались бы повышенными. Эти трудности, сопровождающие введение территориальных КУ, можно было бы считать непреодолимыми, а вопрос исчерпанным, если бы не недавно сформулированная концепция предела индивидуальной дозы за жизнь (ПДЖ), равного 35 сЗв (бэр) за 70 лет жизни (Израэль Ю. А.— Правда, 1989, 20 марта). Наиболее веским аргументом в пользу указанного значения ПДЖ является
то, что обычный неаварииныи предел дозы для отдельных лиц (0,5 сЗв/год) выполняется, по крайней мере в среднем, при ПДЖ 35 сЗв за 70 лет. Концепция ПДЖ требует дополнительного обсуждения понятия КУ применительно к отдельным территориям.
Если рассматривать каждый населенный пункт, район или область в качестве некоторого самостоятельного коммунального объекта, характеризующегося собственным распределением индивидуальных доз внешнего и внутреннего облучения, а также собственным значением коллективной дозы облучения, то с учетом сложившейся радиационной обстановки можно осуществить прогноз средней дозы, ожидаемой за 70 лет предстоящей жизни. Очевидно, что критической группой населения окажутся дети 1986 г. рождения, если иметь в виду величину и динамику дозового давления от Чернобыльской аварии. Анализ такого рода прогнозов показывает, что наряду со множеством населенных пунктов, критическая группа населения которых получит дозу меньше 35 сЗв за 70 лет, небольшая часть пунктов попадет в число тех, где население может получить дозу выше установленного значения ПДЖ. Такого рода прогностические оценки выполнялись при условии полной отмены действующих в ряде районов жестких ограничительных мероприятий, большинство из которых направлено на то, чтобы выдержать значения ВДУ, в частности обеспечить непревышение допустимых концентраций радиоцезия в молоке.
Полный переход к концепции ПДЖ сразу ставит вопрос об отмене ВДУ на продукты питания и их радиационного контроля. Однако в силу резкой гетерогенности сложившейся послеаварийной ситуации это приведет к тому, что в одних населенных пунктах будет производиться и потребляться молоко и другие продукты питания (прежде всего в индивидуальном секторе) с уровнями загрязненности ниже, а в других — выше действующих ВДУ. Казалось бы, никакой беды здесь нет, поскольку выдерживается предлагаемый основной дозовый регламент — ПДЖ. С нашей точки зрения, это «ра-диационно-гигиеническое благополучие» .носит скорее концептуальный, чем реальный характер. Во-первых, полное снятие ограничений и радиационного контроля продуктов питания приведет к разрушению всей сложившейся системы санитарных барьеров, создавшейся в трудные послеаварий-ные дни. Это касается контроля в системе как санитарной службы, так и других ведомств. Во-вторых, нынешняя система мер по ограничению и контролю обеспечивает заметно меньшие уровни индивидуальных и коллективных доз, чем
это ожидается в случае отмены ВДУ. Следовательно, может возникнуть ситуация, когда введение новой радиационно-гигиенической концепции нарушит принципы сохранения достигнутого радиационного благополучия. Кроме того, существенным образом изменится темп накопления дозы в динамике за 70 лет. В-третьих, целый ряд организаций, осуществляющий крупномасштабные противорадиационные мероприятия, немедленно утратят стимулы к их продолжению3.
Можно ли разрешить указанные противоречия и трудности путем введения системы территориальных КУ? Например, на территории УССР сохранить численные значения действующих ВДУ и контроль за их выполнением, придав им статус региональных КУ, а, например, в РСФСР ввести республиканские КУ, имеющие значения в несколько раз выше. Реализация этой идеи не только не решит проблем, сформулированных выше, но и породит новые. Одна из них состоит в том, что прямо на границе двух областей УССР и РСФСР (например, Черниговской и Брянской) возникнут несовместимые системы регламентации, что неизбежно создаст трудности в «трансграничном» обмене. Кроме того, резко обострится реакция на эту ситуацию как общественности, так и организаций, в первую очередь системы агропрома, попавших в разные условия ведения однотипных работ.
Таким образом, становятся совершенно очевидными все недостатки территориального санитарного регламентирова-
2 Речь идет о принципе снижения доз до возможно низкого уровня.
3 В составлении этой аргументации активное участие принимали В. А. Книжников, М. И. Балонов, А. М. Скрябин.
ния в коммунальной сфере. Мы убеждены, что это тот редкий случай, когда в целом прогрессивная система КУ, перенесенная на почву регионального нормирования, может нанести непоправимый вред.
В заключение хотелось бы остановиться на одном обстоятельстве. Если и в дальнейшем повсеместно сохранить действующие значения ВДУ на продукты питания, то у подавляющего большинства жителей населенных пунктов жесткого контроля величина дозы за жизнь окажется ниже значения ПДЖ — 35 бэр за 70 лет. Конечно, поддержание таких высоких требований к радиационному качеству продуктов питания потребует сохранения довольно высокого уровня затрат. Оправданы ли эти затраты с точки зрения принципа ALARA? На этот вопрос нет однозначного ответа, поскольку пока не существует более или менее строгой процедуры для практической реализации этого принципа. Ведь никто точно не знает, какую сумму затрат следует считать разумной с учетом экономических и социальных факторов. Думается, что в нынешних условиях резкого повышения роли общественного мнения и массового внедрения экономических критериев оценки эффективности любых затратных мероприятий пора приступить к активной разработке этой проблемы. А пока что в коммунальной сфере нужно сохранить вполне оправдавший себя принцип общенационального регламентирования вредных факторов, в том числе и радиационного.
Литература 1. Булдаков Л. А., Аветисов Г. М., Балонов М. И., Констан-
тинов Ю. О. // Медицинские аспекты аварии на Чернобыльской АЭС.—Киев, 1988.—С. 53—59.
2. Гигиена окружающей среды / Под ред. Г. И. Сидоренко.— М., 1985.— С. 68—81.
3. Израэль Ю. А., Соколовский В. Г., Соколов В. Е. и др. // Атомная энергия.— 1988.—Т. 64, № 1.—С. 28—39.
4. Ильин Л. А. II Медицинские аспекты аварии на Чернобыльской АЭС.—Киев, 1988.—С. 31—42.
5. Контрольные уровни ионизирующего излучения: Метод, рекомендации / Лихтарев И. А., Крисюк Э. М., Борисов В. Г. и др.— Л., 1986.
6. Нормы радиационной безопасности НРБ—76/87 и Основ-' ные санитарные правила работы с радиоактивными веществами и другими источниками ионизирующих излучений ОСП—72/87.—М., 1988.
7. Радиационная защита (Рекомендации МКРЗ: Публикация № 26): Пер. с англ.—М., 1978.
8. Радиация. Дозы, эффекты, риск: Пер. с англ.— М., 1988.— С. 73—78.
9. Рамзаев П. В., Архангельская Г. В., Лихтарев И. А. // Гиг. и сан.— 1985.—№ 5.—С. 63—67.
10. Ядерная энергетика, окружающая среда и человек: Пер. с англ.—Вена, 1986.—С. 80—82.
11. Ядерная энергетика, человек и окружающая среда / Под ред. А. П. Александрова.— М., 1984.— С. 92—100.
Поступила 05.04.89
В. Г. ЖУКОВСКИЙ, 1991 УДК 614.1/:4(05)«Гигиена и санитария»:008
Г
В. Г. Жуковский ОБ УЛУЧШЕНИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЖУРНАЛА
Республиканский центр гигиены и эпидемиологии Белорусской ССР, Минск
По мнению специалистов санэпидслужбы Минздрава БССР, существенно повысить интерес к журналу, а следовательно, его тираж и рентабельность могли бы следующие меры:
— широкая полемика по наиболее актуальным вопросам с обсуждением различных точек зрения. Это могут быть вопросы охраны окружающей среды, проблема нитратов, принципы и методы исследования состояния здоровья детей, обучающихся с 6-летнего возраста и др.;
— освещение положительного опыта работы передовых санэпидучреждений, новых организационно-методических форм работы санитарных врачей;
— публикация новых научных разработок по проблемным вопросам, не нашедшим отражения в нормативных документах, которые можно было бы применять на практике. Научные разработки необходимо публиковать с конкретными рекомендациями по их применению.
По нашему мнению, целесообразно и в дальнейшем практиковать выпуск тематических номеров журнала, в которых освещать как научные разработки, так и практические решения наиболее актуальных проблем (больничная гигиена, контаминация продуктов питания токсичными веществами и др.). Желательно помещать публикации зарубежных специалистов, пропагандировать опыт работы санэпидслужбы зарубежных стран по ряду важных вопросов.
В журнал необходимо ввести постоянную рубрику «Официальный отдел Минздрава СССР», где давать инфор-
мацию об утвержденных или согласованных министерством нормативно-технических и методических документах, касающихся работы органов госсаннадзора, а по наиболее важным из них приводить комментарии.
Мы считаем, что следует более широко освещать опыт решения практическими врачами таких сложных вопросов, как проведение экспертизы продуктов питания, расследование случаев профессиональных заболеваний, отвод участков под строительство, прекращение эксплуатации крупных производств, особенности некоторых лабораторных методик и т. д.
Существенный интерес представляют также вопросы тактики работы по осуществлению предупредительного и текущего санитарного надзора, правовые вопросы деятельности санэпидслужбы, взаимодействия с другими ведомствами.
Редколлегии следует обратить внимание на необходимость сокращения сроков публикации материалов, повышения материальной заинтересованности авторов статей. С целью стимулирования к написанию статей, касающихся передового опыта работы, целесообразно объявить конкурс на лучшую статью по определенной тематике. Кроме того, в журнале надлежит выделить раздел по обмену опытом практического внедрения санитарных норм и правил с последующей оценкой их эффективности.
Поступила 06.07.89
88
I
