CC BY
57О концепции инновационного развития Вооруженных Сил
Генерал-майор в отставке И.Н. ВОРОБЬЕВ, доктор военных наук
Полковник В.А. КИСЕЛЕВ, доктор военных наук
В ПОСЛЕДНЕЕ время в военный лексикон вошел термин «инновация». Впервые его применил Президент РФ в выступлении на расширенном заседании Госсовета 8 февраля 2008 года, где речь шла о стратегии инновационного развития страны, в том числе о необходимости создания «инновационной армии», в которой к профессионализму, техническому кругозору и компетентности военных предъявляются требования принципиально иного, самого современного уровня.
На страницах военной печати, естественно, появились комментарии по этому поводу1. Инновация истолковывается в них как обновление на более высоком технологическом уровне. Что касается термина «инновационная армия», то введение его в оборот встречено с некоторой настороженностью: дескать, не решены многие текущие проблемы строительства Вооруженных Сил, а тут вдруг их обновление. Сомнение в принципе резонное. И все же нельзя не согласиться с тем, что для развития военного дела необходимо уметь заглядывать далеко вперед.
Научно-технический прогресс, особенно в военной сфере, набирает все новые обороты. В России, по мнению руководства государства, должно быть развернуто производство новых видов вооружения, не уступающих по своим качественным характеристикам образцам, имеющимся в распоряжении других государств. Использование новейших технологий потребует и переосмысления стратегии строительства Вооруженных Сил. Ведь передовые научные разработки в области био-, нано- и информационных технологий могут привести к революционным изменениям в области вооружения. И доверить вопросы размещения, обслуживания, использования оружия нового поколения можно только армии, отвечающей самым современным требованиям.
Как видим, перед российским обществом выдвинута концепция инновационного развития Вооруженных Сил — основываясь на передовых научно-технических достижениях, находить более эффективную стратегию военного строительства, перевооружения армии, подъема на новый уровень отечественной военной науки, с тем чтобы обеспечить паритет в военном отношении, в средствах вооруженной борьбы нашего государства с ведущими государствами мира. При этом военный потенциал страны должен гарантировать нашу безопасность.
Стратегия инновационного поиска в оборонной области родилась не теперь, она имеет в нашей стране немалую историю. Тут были свои достижения, но допускались и просчеты. Возьмем советский период. Научные прорывы, достигнутые в 50—80-х годах прошлого столетия в СССР и ведущих государствах мира, прежде всего в США, в области ядерной физики, оптики, физики твердого тела, радиофизики, газодинамики, теплофизики, космической, электронной и лазерной техники, химии, математики, кибернетики и других научных отраслях, привели к подлинному перевороту во взглядах на войну и способы ее ведения.
1 Независимое военное обозрение. 2008. 15—21 февраля и др.
В Советском Союзе внедрение радикальных научно-технических достижений в военное дело было расценено как революционный скачок в развитии Вооруженных Сил. В соответствии с этим были определены новые направления их строительства. Это прежде всего создание и развитие ядерных вооружений, развитие ракетостроения и массовое внедрение ракетного оружия во все виды Вооруженных Сил. Одновременно был взят курс на модернизацию и совершенствование так называемых классических вооружений, интенсивное развитие военной радиоэлектроники, автоматизированных систем управления войсками (силами). Революционным достижением явился прорыв в космос, создание средств космического базирования, разработка спутниковых систем общей и детальной разведки, связи, навигации, развертывание орбитальных элементов системы предупреждения о ракетном нападении, создание первых противокосмических комплексов.
В результате всего этого закладывалась материальная база для разработки и реализации новой теории войны. Этому способствовала сложившаяся в 70—80-х годах прошлого столетия довольно стройная система оперативно-стратегических учений с охватом всех театров военных действий. Так, только в период с 1971 по 1980 год было проведено девять учений на западе страны, семь учений на востоке, два учения на юге, четыре оперативно-стратегических учения войск ПВО, три оперативно-стратегических учения ВВС, два стратегических учения ВМФ. Особое внимание в этот период обращалось на исследование проблем руководства военными действиями, организации и ведения стратегической разведки, радиоэлектронной борьбы, стратегической маскировки. С подобной целью были проведены учения в масштабе Вооруженных Сил: «Горизонт-74», «Эфир-74», «Электрон-75», «Импульс-76», «Квант-76» и др.2
Проведение крупных оперативно-стратегических учений дало большой импульс для развития военной теории. В 50—80-х годах прошлого столетия практически полностью были пересмотрены принципы военного искусства и выработаны новые взгляды на характер войны. Весь спектр новых стратегических проблем нашел отражение в трудах «Характер современной войны и ее проблемы» (1953), «Современная война и военная наука» (1960), «Военная стратегия» (1961), «Начальный период войны» (1964), «Общие проблемы советской военной стратегии» (1969), «Стратегическая операция на театре военных действий» (1966), «Война и военное искусство» (1972), «Локальная война» (1978), «Война и армия» (1977).
Вместе с тем существенным недостатком явилось то, что научные разработки не были нацелены должным образом на исследование характера войн новой эпохи — эпохи информатики, космоса, электроники, робототехники, искусственного интеллекта. И тот прорыв в военном искусстве, который был обозначен в начале 90-х годов применением новой формы проведения относительно кратковременной воздушно-назем-но-космической операции с массовым использованием высокоточного оружия (ВТО) в зоне Персидского залива, оказался практически непрогнозируемым для отечественной военной теории.
Концепция инновационного развития Вооруженных Сил как раз и направлена на то, чтобы не допустить впредь подобных просчетов. Речь должна идти о формировании инновационной военной науки, т. е. такой науки, которая, используя накопленный опыт, отрешилась бы от классических догм и канонов и была устремлена на исследование войн будущего. Жизнь, практика военного строительства настоятельно требуют от инновационной военной науки, чтобы она выдавала достаточно точные и обоснованные прогнозы вперед на 15—20 лет и более, отвечала на вопросы, какими могут быть в технологическом отношении вооружен-
2 История военной стратеги России. М.: Кучково поле, 2000. С. 408.
ная борьба, операция, бой, как изменится содержание военно-политического, военно-экономического и военно-технического факторов и каково будет их влияние на характер военных действий. Теперь, когда радикально меняются средства вооруженной борьбы, раскрыть характер будущей войны можно только на основе применения новейших методов военно-научного прогнозирования, которые интегрировали бы достижения военной теории, философии, социологии, эвристики, кибернетики, военно-инженерной психологии и логики.
В наступившем XXI веке борьба за новые технологии вступает в новую фазу. В США, например, работают над созданием вооружений на основе нанотехнологий. Считается, что их использование может оказать существенное влияние на характер вооруженной борьбы. Так называемая на-нонаука провозглашена в США одним из шести главных стратегических направлений обороны. Там полагают, что «военные приложения молекулярного производства несут в себе даже больший, нежели ядерное оружие, потенциал для радикальных перемен в имеющемся балансе сил»3.
Набирают темпы исследования, связанные с массовым внедрением в войска роботизированного оружия. В экспериментальном порядке в некоторых зарубежных армиях создаются роботизированные подразделения, оснащенные боевыми машинами-роботами: роботами-разведчиками, роботами-дозорными, роботами — разведчиками средств РЭБ, роботизированными ЗРК, роботами для обеспечения боевых действий и др. В стадии проектирования находятся роботы-«рейнджеры», которые способны «видеть» и «запоминать» собственную траекторию движения и следовать по незнакомой местности, обходя препятствия. Ожидается, что при дальнейшем совершенствовании робот сможет постоянно наблюдать за действиями противника, вступать в бой как танк-автомат, вооруженный точнейшими орудиями с лазерной наводкой.
О потенциальных возможностях военной робототехники можно судить на основе анализа принятой в США «Концепции роботизации до 2015 года». Согласно этой концепции предусматривается создание и совершенствование безэкипажных бронесредств для ведения разведки на переднем крае; роботизированных наземных средств для наблюдения и целеуказания; роботов-разведчиков; дистанционно пилотируемых летательных аппаратов для наблюдения и целеуказания; беспилотных летательных аппаратов для обнаружения минных полей; роботов-минеров; роботизированных наземных средств постановки дымовых завес и проделывания проходов в минных полях; роботов — разведчиков водных преград; летающих роботизированных платформ; вспомогательных средств постановки заграждений; роботизированных систем дегазации, дезактивации и дезинфекции боевой техники; роботов — погрузчиков ядерных боеприпасов, ракет в вертолеты, боеприпасов в танк.
Создание «мыслящих», «видящих», «слышащих» роботов будет означать новый крупный шаг в интеллектуализации способов боевых действий, создание безлюдного «автоматизированного поля боя».
Особые надежды в зарубежных армиях возлагаются на разработку оружия на новых физических принципах, которое называют «абсолютным» оружием. Продолжаются начатые еще в начале 60-х годов прошлого столетия исследования в области создания боевых лазеров. Лазерное оружие оценивается экспертами как одно из эффективных средств в решении противоракетных и противоспутниковых задач, поскольку оно может быстро (со скоростью света) поражать цели на дальностях от одного до нескольких тысяч километров, обладает высокой точностью и способностью к мгновенному перенацеливанию, а также может использоваться для подавления оптико-электронных средств противника.
3 Независимое военное обозрение. 2008. 27 июня—3 июля.
Хотя до создания эффективных боевых лазеров и нанороботов еще далеко, но военная наука уже теперь должна устремлять свой взор к тому, что может привнести технологическая революция в облик вооруженной борьбы, операции, боя будущего.
Предсказательная функция инновационной военной науки основывается на выявлении закономерностей и тенденций вооруженной борьбы на новом этапе ее развития. Одна из таких закономерностей состоит в том, что обновление материально-технической основы войск происходит сейчас не последовательно и постепенно, как в прошлом, а одновременно и интенсивно во всех войсковых звеньях. Продолжается перенос центра тяжести вооруженной борьбы в воздушно-космическую сферу. На этой основе формируются стратегические, оперативные и тактические принципы, концепции и методы боевого применения качественно новых ударных аэрокосмических и других суперсовременных сил и средств борьбы.
Основываясь на анализе структурных изменений в материально-технической базе вооруженной борьбы, можно прогнозировать, как и в каком направлении в ближайшей перспективе (10—15 лет) будут совершенствоваться формы и способы оперативно-стратегических и тактических действий, предвидеть появление новых нетрадиционных видов операций.
Эра новейших технологий в области вооруженной борьбы имеет свои закономерности, которые все более вступают в противоречие с канонами, выработанными в военном искусстве в ходе двух мировых войн. Это касается в первую очередь категорий позиционного противоборства. Фронтальная стратегия лобовых ударов уступает свое место стратегии непрямых действий, обретающей новую организационную и технологическую базу; линейные действия — всеохватывающему маневру, совершению глубоких воздушно-наземных охватов аэромобильными силами, нанесению противнику комбинированных ударов одновременно из космоса, с воздуха, земли и моря; медлительность и методизм «прогрызания» обороны —высокомобильным боевым действиям, развивающимся в высоком темпе, без наличия сплошных фронтов, с созданием в тылу противника постоянно действующего активного фронта борьбы в целях парализации маневра его резервов и вторых эшелонов, с доминированием «неконтактных», дистанционных действий над ближним боем; традиционные операции в виде прорыва сплошной позиционной обороны противника с созданием плотных пехотно-танковых ударных группировок на узких участках фронта уступают свое место применению многообразных форм и способов военных действий (в том числе полицентрическим, сегментированным, противоспутниковым, противоракетным операциям).
Прогнозируя развитие способов наступательных действий с применением перспективных космических ударных средств, оружия, созданного на основе нанотехнологий и новых физических принципов, можно ожидать, что эти действия приобретут форму многомерной, объемной наземно-воздушно-космической операции. В армии США подобная форма наступления именуется «глобальное боевое воздействие (глобальный охват)». Эта концепция была впервые отражена в документе КНШ ОВС США «Взгляд на ВВС XXI века»4.
Наступательная инновационная стратегия глобального воздействия преследует цель силового прорыва любой обороны с нанесением комбинированных ударов баллистическими, крылатыми ракетами, ударными беспилотными летательными аппаратами большой дальности. Главным способом сокрушения противника считается стратегический удар. Его значимость в достижении цели в вооруженной борьбе все бо-
4 Круглов В.В., Павлушенко М.И., Ромашов О.В. Современное высокоточное оружие зарубежных государств и основные его применения. М.: ВA PBCH им. Петра Великого, 2008.
лее возрастает. Если во время войны во Вьетнаме применялся термин «нарастающий удар», в войнах против Югославии, Ирака, Афганистана — «мгновенный удар», то в последних документах Пентагона он все чаще именуется как «глобальный удар». Это отражает тенденцию расширения сферы вооруженной борьбы, распространения ее и на космическое пространство.
Отчетливо проявляющаяся в настоящий период тенденция опережающего развития ударных средств по отношению к средствам защиты выдвигает на первый план проблему борьбы с ВТО противника. Требуется разработка способов поражения ВТО с помощью лучевого и лазерного оружия, изыскание путей повышения скрытности объектов, снижения теплового и фонового их излучения, повышения эффективности радиолокационной и оптической маскировки, использование приемов введения противника в заблуждение посредством создания ложных целей, целей-ловушек.
Появилось понятие «сетецентристкая война». Считается, что успех современных операций будет зависеть в первую очередь от объединения всех участников боевых действий в рамках единого информационного пространства. Военно-политическим руководством США реализуется программа преобразования вооруженных сил индустриального века в вооруженные силы информационного века с учетом тех фундаментальных технических сдвигов, которые произошли в области информационных технологий, способов добывания разведывательной информации, в системах автоматизированного управления, в разработке и производстве ВТО. Запланировано к 2025 году перейти от видовой структуры ВС к единой универсальной многоцелевой военной организации, созданию информационно-ударной платформы глобального уровня, состоящей из трех элементов — разведывательно-добывающего, информационно-управляющего и исполнительного5.
С учетом этого в США целенаправленно ведутся разработки военно-стратегических концепций, суть которых состоит в том, чтобы использовать свое технологическое превосходство (как это имело место в войнах против Югославии, Ирака и Афганистана) и в последующих возможных войнах против любого эвентуального противника. Концептуальный порядок ведения боевых действий в технологичной войне отрабатывается в ходе различных исследовательских учений НАТО. Он изложен в руководящих документах ВС США «Основные боевые операции», «Операции по стабилизации обстановки», «Внутренняя безопасность», «Стратегическое сдерживание».
Технологическое превосходство проявляется в возможности нанесения «обезоруживающего удара» по противнику путем массированного ввода в сражение новых видов оружия, ранее ему неизвестных. Можно ожидать, что в перспективе применение принципиально нового оружия многократно усилит ошеломляющее воздействие фактора внезапности.
Появление оружия, основанного на био-, нано-, информационных технологиях, несомненно, повлияет на содержание принципа сосредоточения усилий. Вероятнее всего, сосредоточение усилий будет достигаться главным образом путем создания на важнейшем направлении зон энергетического поражения, первоочередного вывода из строя ядерных объектов, разведывательно-ударных комплексов, применяющих ВТО, радиоэлектронных систем, пунктов управления соединений, ракетных войск и артиллерии ПВО и авиации.
Требуется новый подход и к обеспечению живучести и защиты войск. Обусловлено это тем, что ярко выраженной тенденцией военных
5 Круглов В.В., Павлушенко М.И., Ромашов О.В. Современное высокоточное оружие зарубежных государств и основы его применения. С. 225.
действий становится повышение уязвимости личного состава и боевой техники от новых видов поражения — радиоэлектронного, лучевого, информационного, психологического и др. Судя по публикациям в зарубежной печати, кроме широко известных и апробированных на практике средств радиоэлектронного поражения ныне в стадии научных и опытно-конструкторских разработок находится энергоинформационное соматронно-психологическое оружие; в виде возможной перспективы рассматривается психотронно-информационное, био-энергоинформационное, информационно-генетическое и виртуально информационно-психологическое оружие. Особенно эффективным считается энергоинформационное психологическое оружие, которое позволяет генерировать и направленно излучать модулированные СВЧ и ультразвуковые волны, что может вызывать нарушение деятельности нервной системы человека6.
Сочетание огневого, радиоэлектронного, энергетического воздействия, в том числе с применением оружия, основанного на нанотехноло-гиях, соматропно-психоинформационного оружия, расширит арсенал оперативно-стратегических способов достижения целей в войне. По мнению некоторых исследователей, создаются условия для зарождения новой формы вооруженной борьбы — информационно-ударной операции, представляющей собой совокупность взаимосвязанных и согласованных по цели, задачам, месту и времени и способам ведения информационно-огневых сражений, боев и информационных ударов, осуществляемых с целью дезорганизации системы управления войсками и оружием противника, нанесения поражения его информационным ресурсам и защиты своих систем управления7. Такая операция отличается от общевойсковой тем, что она не имеет пространственных ограничений, характеризуется большим разнообразием форм и способов, непрерывностью и может скрытно вестись в мирное время. В зарубежных армиях, исходя из стратегии непрямых действий, изыскиваются все более изощренные приемы дезинформации и обмана противника.
Показателем высокой технологичности военных действий является их мобильность. В последних локальных войнах она проявилась в создании в короткие сроки стратегических группировок на удаленных театрах военных действий путем переброски на тысячекилометровые расстояния войск и вооружений по воздуху и морем; в возможности создавать превосходство на земле, в воздухе и космосе; контролировать действия противника в этих сферах, диктовать ему свою волю. В перспективе прогнозируется интеграция всех наземных, морских, пилотных, беспилотных и космических систем в единую многоцелевую военную структуру глобального уровня, способную быстро реагировать на возникающие кризисные ситуации в любых регионах мира.
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что концепция инновационного развития Вооруженных Сил ориентирует на активизацию военно-научной мысли в поисках упреждающей стратегии военного строительства, более эффективных форм и способов боевых действий с учетом накопленного отечественного опыта и опыта зарубежных армий.
6 Информационно-психологическое оружие. М.: Военная академия РВСН им. Петра Великого. 1998. С. 44.
7 Операция XXI века. М.: Общевойсковая академия ВС РФ, 2007. С. 120.
