CC BY
90
Политика и экономика Евразии
Ходусов А.А.
О КОНСТИТУЦИОННОЙ МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА В РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ
Цель: В данной статье представлены понятия социального государства, социальности рыночной экономики и социальной справедливости.
Методология: Использованы формально-юридический, сравнительно-правовой, историко-правовой, диалектические методы.
Результаты: Указаны условия регулирования экономики в интересах определенных общественных групп. Обосновано, что невозможно построить такое государство и общество, в котором абсолютно все будут жить одинаково. Определяется роль государства в становлении социального равновесия; охарактеризованы конституционные модели, которые регулируют социальный порядок в целом.
Новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает определенной научной ценностью и практической значимостью.
Ключевые слова: конституционная модель, социальность, рыночная экономика, социальная справедливость, социальное равновесие, социальная ответственность, социальные нормы.
Khodusov A. A.
ON THE CONSTITUTIONAL MODEL OF WELFARE STATE IN A MARKET ECONOMY
Purpose: This paper presents the concepts of welfare state, sociality of market economy, and social justice. Methodology: Legalistic, comparative, historical and dialectical methods are used.
Results: The conditions of economic regulation in the interests of certain social groups are established. It is proven by the author that it is impossible to build such a state and a society in which absolutely everyone will live the same way. The role of the state in the formation of social justice is established. Different constitutional models that govern social order in general are analyzed as well.
Novelty / originality / value: The paper has a certain scientific value and practical significance. Keywords: constitutional model, sociality, market economy, social justice, social equilibrium, social responsibility, social norms.
Социальность рыночной экономики означает ее всеобщесть, а также ее ориентированность на наиболее социально слабые и уязвимые слои населения, однако такой подход противоречит природе рыночных отношений. Рыночные отношения и рыночная экономика предполагает одним из главных принципов наличие конкуренции, которая развивается в свободных условиях и не ограничивается в разумных пределах государством [5, с. 220]. Конкуренция предполагает наличие конкурентной борьбы между субъектами свободного рынка, в которой первенство одерживает тот из конкурентов, кто способен обеспечить лучшие условия, лучшее качество товаров или услуг, а также адекватную подходящую стоимость. Конкуренция на рынке, в свою очередь, порождает сильных и слабых игроков, каждый из которых занимает свою определенную нишу на рынке, равно как и в обществе, занимает определенную социальную ячейку. Таким образом, свободный рынок предоставляет неоднородную продукцию, которая не может быть одинаковой в силу наличия конкурентной борьбы.
М.В. Баглай полагает социальным такое государство, которое проявляет заботу о благополучии, социальной справедливости, социальной
защищенности своих граждан [1]. Вмешательство в общественную жизнь осуществляется путем позитивного и негативного правового регулирования, то есть путем административно-правовых механизмов. При этом тот факт, что вмешательство происходит в сферы гражданского правоприменения (семейную, экономическую, социальную, трудовую и проч.), подтверждает наше высказывание о том, что необходим баланс административно-правовых мер, конституционных прав, свобод и обязанностей граждан, а также норм гражданского и делового оборота.
Иными словами, «социальность» каждого социального государства может являться разной с учетом этнических, культурных и религиозных традиций и норм его развития, однако закрепление на международном уровне таких социальных норм и требование включения таких норм в основные законы государств является подтверждением политики приверженности высоким стандартам мирового права. С этой точки зрения значение Европейской социальной хартии невозможно переоценить. К примеру, «социальность» государства мусульманского толка далека от «социальности» государства светского и просвещенного, при этом законодательное закрепление понятия
«необходимого уровня социального обеспечения для достойной жизни» является очень важным, поскольку единый уровень благосостояния для двух таких разных стран не может быть одинаков.
Понятие социальной справедливости действительно является одним из ключевых понятий социального государства, однако сущность и определение этого понятия не выработаны с большой степенью точности ни наукой, ни практикой.
Понятие социальной справедливости, отделимой от сфер общественной жизни как таковой, в массовом восприятии не существует. Оно наполняется экономическим, моральным, политическим и правовым содержанием в зависимости от ситуации. Как правило, в большинстве случаев социальная справедливость в массовом сознании связана с распределением материальных благ, доходов, а также с вопросами правоприменения. Данный подход основан на советском наследии, когда социальная справедливость понималась как государственная политика примерно равномерного распределения благ среди всех социально-учетных групп. Таким образом, в сознании советского, а впоследствии и российского гражданина социальная справедливость была связана исключительно с материалистическим мировоззрением, материальными благами и их распределением. Такой подход представляется однобоким, примитивным и не учитывающим множество нематериальных аспектов. Как указывает в своей работе О.Э. Васькина, социальная справедливость в указанном смысле была невозможна без принадлежности человека к определенной социально-учетной группе, однако любое выделение социальной группы означало дифференциацию по каким-либо отличительным признакам, что предполагало наличие таких дифференцирующих признаков, которые, в конечном счете, и становились причиной социального неравенства и, как следствие, нарушения принципа социальной справедливости, когда различные социально-учетные группы получали различное количество материальных благ [2, с. 23].
Таким образом, социальная справедливость и ее достижение также ставится под вопрос, а сама идея социальной справедливости может восприниматься как фикция.
Следует очень аккуратно подходить к вопросу определения понятий «социальная справедливость», «социальное государство», а также «государственное регулирование экономики в интересах определенных общественных групп».
Так, к примеру, социальная справедливость в понимании беднейших слоев населения заключа-
ется в том, чтобы приблизиться по уровню жизни к самым богатым, которых насчитывается не так уж много. Однако это невозможно, и утопичность такого ограниченного понимания «справедливости» совершенно очевидно показала революция 1917 г., когда подобное перераспределение фактически привело к открытому грабежу наиболее обеспеченных, отмиранию института частной собственности и полному уничтожению гражданского права и гражданского оборота. Помимо чисто юридических последствий, которые оказывают сильнейшее влияние на всю гражданскую сферу и по сей день, все закончилось миллионными жертвами, поэтому подобное мышление и такая «социальная справедливость» не только недопустимы - о них просто не может быть и речи. Основная концепция построения социального государства заключается, на наш взгляд, в разумном ограничении непомерно «раздутых» потребностей, возникших именно в связи с социальной «завистью» наиболее бедных к наиболее богатым.
Наш концепт заключается в том, что невозможно построить такое государство и общество, в котором абсолютно все будут жить одинаково. Это невозможно ни закрепить, ни реализовать ни в какой конституции, поскольку это противоречит самой природе человеческого общества. Поскольку все не могут жить одинаково, основное назначение социального государства состоит в сглаживании и уменьшении социального неравенства, что, прежде всего, требует определенного подхода к регулированию потребностей. Предлагаемый концепт строится на установлении определенного социального равновесия в обществе, что должно получить свое развитие и закрепление в рамках данной работы.
Существенную роль в становлении социального равновесия играет бизнес - крупный, средний и мелкий, который является локомотивом развития экономики и позволяет не только развивать гражданский оборот, но и реализовать на практике принцип социальной справедливости, когда в условиях свободной рыночной экономики гражданин способен эффективно действовать в своих интересах и в интересах общества, получая справедливое вознаграждение за труд.
Социальная ответственность бизнеса означает, что бизнес несет ответственность перед определенными группами и слоями общества, однако институт социальной ответственности не является юридической ответственностью и не нормирован законодательством. Социальная ответственность бизнеса при определенных условиях может быть трансформирована в юридическую
EURASIAN
> 2 (39) 2019 <
ADVOCACY
ответственность, однако юридическая ответственность означает индивидуальную ответственность конкретного субъекта предпринимательской деятельности перед конкретным потребителем товаров или услуг, социальная же ответственность по своей природе не является индивидуальной, а является всеобщей, поэтому юридическая и социальная ответственость - разные виды ответственности перед обществом. Социальная, т. е. коллективная, ответственность является менее эффективной, чем индивидуальная юридическая ответственность, при этом устанавливается она более сложно, поскольку в ее формировании участвует несколько субъектов с различными волеизъявлениями, не ограниченными никакими юридическими нормами.
Таким образом, социальная ответственность бизнеса также может оказаться фикцией, которая не только неэффективна, бесполезна, но и более сложна в установлении, чем юридическая ответственность.
Особый интерес представляет исследование конституционных моделей, существующих как в теории конституционного права, так и на практике. Реализация той или иной конституционной модели заключается в закреплении определенного конституционно значимого общественного института в действующей Конституции. Как указывает С.М. Шахрай, российская Конституция содержит в себе несколько конституционных моделей, которые регулируют в целом весь социальный порядок. Среди этих конституционных моделей исследователь отмечает модель отношений государства и общества, модель государственного устройства (модель российского федерализма), модель организации верховной государственной власти (форма правления), модель политической системы, модель экономического порядка, модель общественного контроля и др. Автором отмечается, что многие из указанных моделей не имеют специальных разделов в Конституции РФ, в которых были бы закреплены их положения, однако анализ положений Конституции РФ в целом позволяет однозначно определить наличие таких конституционных институтов. Так, к примеру, конституционная модель экономического порядка состоит из принципов экономического суверенитета России и его экономической безопасности, единства денежно-кредитной системы страны, многообразия форм собственности, рыночной экономики, возможности государственного регулирования экономической деятельности, свободы предпринимательской деятельности, свободы иных видов экономической деятельности, трудо-
вых прав и свобод, свободной конкуренции, экономического и бюджетного федерализма и т. д.
Особенно значимым для реализации конституционного принципа социального государства представляется сочетание свободы предпринимательской и иной экономической деятельности с возможностью государственного регулирования экономики. Данные принципы являются противостоящими друг другу, и в то же время они взаимно дополняются.
Так, очевидно, что регулирование экономики со стороны государства носит административный характер и заключается в определенном ограничении свободы экономической деятельности теми или иными юридическими и нормативными способами - установление налогов, пошлин, сборов, введение административных, финансовых и иных барьеров. При этом, с точки зрения концепта социального государства, подобные ограничения вводятся в интересах каких-либо социальных групп. Таким образом, свобода предпринимательской и иной экономической деятельности подлежит ограничению в социально значимых общественных интересах. С точки зрения конституционной модели важно, чтобы такие интересы являлись конституционно значимыми. К примеру, право на жилище, закрепленное в Конституции РФ, требует обеспечения малоимущих, нуждающихся в жилище, жильем из государственного или муниципального фонда за доступную плату.
Тем не менее, на настоящий момент окончательно не определена концепция доктрины устройства социальной сферы России. Наработки же концепции социального государства в социальной доктрине РФ, сфере социального страхования пока носят лишь приблизительный характер и не являются приоритетными в сфере исполнительной и законодательной политики [4, с. 29].
С точки зрения Э.В. Габреляна, целью и основной задачей существования социального государства является «изъятие и перераспределение материальных благ одних групп населения в пользу других (богатых в пользу бедных, социально сильных в пользу слабых), обеспечение социальных прав одних за счет других» [3, с. 34]. Подобная оценка деятельности социального государства является достаточно односторонней и не может не быть подвергнута критике, поскольку она вновь нацелена только на материальную сторону социальной сферы. Социальное государство не может состоять только из объектов материального права, обеспечивающих материальное благополучие и благосостояние. Кроме того, изъять у
социально сильного гораздо более сложная задача, чем изъятие у слабого, поэтому зачастую под подобными лозунгами скрывается именно изъятие у социально слабых членов общества и обращение изъятого в собственность государства с дальнейшим перераспределением в соответствии с существующими потребностями государства. Принцип «изъять и поделить» - наиболее порочный в формировании социального государства, и возврата к нему быть не может.
При этом стоит учитывать, что подобные механизмы все же существуют в государственном устройстве России, при этом распределение осуществляется не по принципу социальной справедливости, но в соответствии с «государственными интересами и нуждами». Под таким понятием скрывается не социальная справедливость в широком смысле, но интересы узких групп лоббистов в верховных эшелонах власти. Очевидно, что такая немногочисленная прослойка не может принадлежать к социально уязвимым слоям общества, а потому не может учитывать их интересы. Скорее такие лоббисты принадлежат к наиболее обеспеченным слоям и представляют их интересы, поэтому на практике распределение получается с точностью до наоборот - изъятие у бедных и социально слабых и перераспределение в пользу сильных и наиболее обеспеченных.
Сущность нашего метода в том, чтобы противопоставить административно-правовому влиянию сферу конституционных прав, что позволит уравновесить их и поможет достигнуть действительного, а не декларируемого социального равновесия. Социальная справедливость должна, с одной стороны, ограничиваться административно-правовым воздействием в том, что касается потребностей населения, а с другой - являться закрепленной на конституционном уровне в конституционных правах и обязанностях. Баланс таких правовых средств и способов является одним из методов достижения социального равновесия и справедливости без дополнительного нормативно-правового регулирования понятия справедливости.
Тем не менее, следует указать и критические позиции в отношении социального государства, которые также достаточно сильны в настоящее время в социологии и юридической науке. Социальное государство предполагает постоянное расширение социальной сферы, когда каждому члену общества обеспечивается предоставление тех или иных государственных гарантий, пособий, льгот и т. д., когда средний уровень благосостояния обеспечивается каждому члену данного об-
щества, однако такое возможно лишь до определенного предела, за которым начинается кризис института социального государства, а социальные обязательства способствуют патернализму и социальному иждивенчеству. С определенной пороговой критической точки численности населения социальное государство начинает испытывать нехватку ресурсов, за счет которых покрываются социальные обязательства, взятые на себя в прежние годы. Нечто подобное наблюдается сейчас в России, когда «легкие» деньги от продажи нефтепродуктов и дешевые западные кредиты исчерпаны, а социальные обязательства, исчерпывающе и многообещающе раздаваемые в прежние годы, в том числе и до выборов, нужно выполнять. При этом такие прежние обязательства ложатся тяжким бременем на бюджет государства и составляют большую долю расходной части. А социальная прослойка, получающая адресную социальную поддержку, не относится к экономически активной части населения. Более того, привыкнув получать в прежние годы аналогичную социальную поддержку, такая прослойка населения питает большие социальные надежды и ожидания даже на увеличение социального содержания. Непопулярные меры в виде сокращения по социальным обязательствам, принятым на себя в прошлые годы, наносят существенный урон концепции социального государства, однако они помогают уменьшить дефицит бюджета.
Негативными социальными болезнями, очень распространенными в подобной модели социального государства, являются социальное иждивенчество и социальный паразитизм, который, как показало исследование, унаследован еще с советского времени, когда безвольные и пассивные граждане привыкли во всем полностью полагаться на государство.
Итак, исходя из вышеизложенного, мы можем сказать, что предприняты определенные шаги, в настоящее время осуществляются и будут осуществляться меры, направленные на реализацию норм, заложенных в Конституции Российской Федерации, провозгласивших нашу страну социальным государством.
Социальное государство должно регулировать в определенной степени хозяйственные и экономические сферы общественной жизни, однако должно иметься определенное соотношение между степенью вмешательства государства в экономику и свободой предпринимательской деятельности. В ряде стран с авторитарной моделью управления государство чрезмерно регулирует рыночные отношения, вводя государствен-
> 2 (39) 2019 ^— ADVOCACY
EURASIAN
ное планирование, что приводит к отмиранию свободных рыночных отношений и бизнеса в целом. Здоровая социальная рыночная экономика не может развиваться в условиях тотального государственного монопольного вмешательства, поскольку бизнес и предпринимательская активность предполагают предоставление существенной свободы участникам рынка. Само по себе понятие социальной рыночной экономики может оказаться несостоятельным и показать свою полную нежизнеспособность.
Пристатейный библиографический список
1. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М.: Норма, 2007.
2. Васькина О.Э. Социальная справедливость в массовом сознании советского общества // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2009. № 8. С. 22-26.
3. Габрелян Э.В. О правовом социальном государстве // Российская юстиция. 2011. № 5. С. 32-34.
4. Кручинин В.Н. Социальное государство и его функции в условиях современной России // Научно-исследовательские публикации. 2013. № 1. С. 15-30.
5. Пашенцев Д.А. Конституционная модель социальной рыночной экономики России // Право и жизнь. 2012. № 167. С. 214-225.
References (transliterated)
1. Baglaj M.V. Konstitucionnoe pravo Rossijskoj Fed-eracii. M.: Norma, 2007.
2. Vas"kina O.E\ Social"naya spravedlivost" v masso-vom soznanii sovetskogo obshhestva // Izvestiya Volgo-gradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo univer-siteta. 2009. № 8. S. 22-26.
3. Gabrelyan E.V. O pravovom social"nom gosudar-stve // Rossijskaya yusticiya. 2011. № 5. S. 32-34.
4. Kruchinin V.N. Social"noe gosudarstvo i ego funk-cii v usloviyax sovremennoj Rossii // Nauchno-issledo-vatel"skie publikacii. 2013. № 1. S. 15-30.
5. Pashencev D.A. Konstitucionnaya model" social"noj ry"nochnoj e"konomiki Rossii // Pravo i zhizn". 2012. № 167. S. 214-225.
