CC BY
135
М.Л. Размолодин
О КОНСЕРВАТИВНОЙ СУЩНОСТИ ЧЕРНОЙ СОТНИ РОССИИ НАЧАЛА XX в.
Рассматриваются вопросы, связанные с общей характеристикой черносотенного движения. Проблему типологизации правомонархической идеологии как консервативной предложено решать посредством использования в качестве лакмусовой бумажки отношения к уваровскому триединству - «Православие, самодержавие, народность», а относимости к черносотенному спектру - путем использования в качестве критерия отношение к «ничем земным не ограниченному самодержавию в русском православном его проявлении». Предложенные критерии дают основание для пересмотра укоренившихся в исторической науке взглядов на некоторые правые организации как черносотенные.
Ключевые слова: черная сотня; крайне правая идеология; консерватизм; базовые ценности русской цивилизации.
Появления черной сотни на политической арене России в начале XX в. как общественно-политического движения обусловлено реакцией традиционалистской части населения на Первую российскую революцию и Манифест 17 октября 1905 г., что позволяет отнести его к консервативному спектру, выполнявшему охранительную функцию по противодействию угрозе свержения неограниченной самодержавной монархии [1]. Условиями появления и существования черной сотни являлись наличие угроз традиционной власти и снижение активности при затухании опасности.
Важной причиной широкой социальной базы и исключительно быстрой мобилизации, позволившей черной сотне стать серьезной политической силой, стала общность миропонимания традиционалистской части населения России, отражавшая универсальные христианские мировоззренческие ценности, обширный спектр стереотипов социально-исторического мышления, апологеты которой находились во всех слоях общества. Консерватизм масс, ставший импульсом для пополнения черносотенных организаций, имел также психологический и социальный аспекты, вырастая на основе традиционализма, являющегося свойством человеческой психики и внутренней потребностью человека [2. С. 47-48].
Проблема отнесения черносотенной идеологии к разряду консервативной может быть решена посредством выявления общности идейных основ и системообразующих компонентов крайне правой доктрины с европейским и русским консерватизмом, обусловленных защитой христианской и национальной традиции [3. С. 593; 4]. Квинтэссенция русской консервативнополитической философии, выраженная уваровской триадой «Православие, самодержавие, народность», составила фундамент черносотенной идеологии, на котором строились система ценностей, базовые принципы и остальные положения крайне правой доктрины, а именно: православная константа и первенство Русской православной церкви, незыблемость самодержавной власти и приоритет сильного государства, самобытность российской цивилизации, специфика подходов к имперской и инородческой проблематике, роли и места русского народа в контексте сохранения империи, мессианству, «русской идее» и др.
Анализ программных установок и практической деятельности позволяет квалифицировать черную сотню как консервативно-реформистское движение, ориентировавшееся на серьезные преобразования в сторону возрождения поврежденных в ходе реформ XVIII -начала XX в. исторических основ русской цивилизации, восстановления принципа допетровского само-
державия «единения царя с народом» и национальной политической традиции. Неприятие порожденной петровскими реформами абсолютистской монархии, сложившегося в результате Первой русской революции постманифестного строя, а также антинациональной бюрократии и являвшегося транслятором различных западных концепций оппозиционного лагеря не позволяет отнести черносотенные организации как к ситуативно-консервативным партиям, стремившимся сохранить существующее статус-кво, так и реакционным, ориентировавшимся на частичный или полный возврат к доманифестному строю.
Черная сотня представляла консервативное религиозно-политическое движение, определившее принципы самоорганизации традиционалистской части населения в условиях постепенного разрушения самодержавной монархии, угроз главенствующим позициям Русской православной церкви и целостности страны. Противоречивость черносотенной идеологии, ставшая результатом диффузии концепций охранителей с их идеей божественного происхождения царской власти и славянофилов с их либеральными идеями «нации-суверена», привела к расколу черносотенного движения на дубровинцев, оставшихся верными канонам, и обновленцев, принявших либеральную идею народа как источника властных прерогатив, что дало им возможность признать ограниченность власти царя Государственной думой и Манифестом 17 октября. Опора на противоположные по своим классовым устремлениям традиционалистские социальные слои привела к бесконечным расколам в черносотенном движении и затем, по мере дискредитации в общественном сознании православно-монархической идеи, к организационному краху правых.
Исходя из широкого спектра политических партий, декларировавших лозунг «Православие, самодержавие, народность», в качестве критериев отнесения к черной сотне предлагается использовать приверженность концепции божественной санкционированности царской власти, незыблемости самодержавия, недопустимости его ограничения законодательными представительными учреждениями, что позволит проводить четкую политическую и персональную бифуркацию. Использование уваровской триады в совокупности с данным критерием в качестве определителя принадлежности к черносотенному сегменту позволяет признать Дубро-винский Союз Русского Народа эталоном черносотенной организации и оспорить стереотипное мнение об идентичности черносотенной и националистической (в том числе фашистской) доктрин. Предложенный кри-
терий сам собой снимает и проблему отнесения участников погромного движения в октябре 1905 г. к черной сотне по причине невозможности определения их идейно-политических убеждений.
Общность идейных основ и системообразующих компонентов черносотенной идеологии с европейским и русским консерватизмом, обусловленных защитой христианской и национальной традиции, устанавливает границу с националистической (в том числе фашистской) доктриной. Главный водораздел между двумя мировоззрениями проявился в отношении к религиозной константе. Русский национализм отказался следовать выработанным отечественными консерваторами принципам приоритета религиозного компонента (православия) перед этническим (народностью) и нераздельности «православия» и «самодержавия», отдав в триаде предпочтение «народности» и подчинив ей два остальных элемента. Идентичность функции защиты национальной традиции обусловила формирование ложного мнения о черносотенной идеологии как тождественной националистической и фашистской.
Разность идейных основ черносотенной и националистической (в том числе фашистской) доктрин обусловила отличие в подходах к решению основных политических проблем: государственному устройству, национальному вопросу, сохранению империи, перспективам развития страны [5-7]. Первенствующий статус Русской православной церкви и самодержавная система властиустроения выступали в идейной системе
националистов лишь элементами национальной традиции, положением которых следует поступиться с учетом изменения политической ситуации. Черносотенцы же стремились к защите православного и самодержавного кредо. Поддержание территориального статус-кво и отсутствие у черной сотни программы внешней экспансии отличало ее от фашистов, которым было характерно подчинение внутренней жизни своих стран решению внешнеполитических задач завоевания колоний. Разность лежит и в мессианизме черносотенцев и фашистов: если первые посредством распространения православия желали привести человечество к духовному возрождению, то фашизм преследовал цели подчинить и закабалить.
Черносотенцы жестко противопоставили себя и рожденным в иных социокультурных условиях западным учениям - либерализму и социализму. Перспектива развития страны должна была, по их мнению, опираться не на западные схемы, а на православные и национальные идейные корни. В отличие от сторонников либерализма и социализма черносотенцы не навязывали свои рецепты спасения другим народам и странам, четко определяя, что их мировоззрение имеет русоцен-тричный характер и предназначено только для русского народа. Правомонархистам не приходилось ссылаться на западно-европейских авторов в связи с эксклюзивностью «русской идеи» и отсутствием другого исторического примера воплощения идей православия, самодержавия и народности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Huntington S.P. Conservatism as an Ideology // American Political Science Review. 1957. Vol. LI.
2. Размолодин М.Л. О консервативной сущности черной сотни» / Под ред. проф. Ю.Ю. Иерусалимского. Ярославль: Нюанс, 2010.
3. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.
4. Рахшмир П.Ю. Аналитик широкого профиля // Новый компаньон. 2000. 26 декабря. № 45 (151).
5. Коцюбинский Д. Всероссийский национальный союз // Политические партии России. Конец XIX - первая треть ХХ века: Энциклопедия. М.,
1996.
6. Коцюбинский Д. Русский национализм в начале ХХ столетия. М., 2001.
7. Дьяченко А.Н. Русский национализм как идеология и социально-политическая практика: социально-философский анализ: Автореф. дис. ...
канд. философ. наук. Ростов н/Д, 2004.
Статья представлена научной редакцией «История» 22 марта 2011 г.
