CC BY
99
А.Г. Маркелов,
кандидат юридических наук, доцент, Чувашский государственный университет им. И. Н. Ульянова
О КОМПРОМИССЕ ПРИ ПРЕКРАЩЕНИИ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
ABOUT COMPROMISE IN THE DISTURBANCE OF CRIMINAL PERSECUTION ON CRIMES IN THE SPHERE OFECONOMICACTIVITY
В статье анализируются актуальные проблемы реализации положений ст. 76.1 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности лиц, совершивших преступления в сфере экономической деятельности, и ст. 28.1 УПК РФ о прекращении их уголовного преследования. По мнению автора, правовой механизм разрешения уголовных дел по указанным основаниям опирается на инструменты процессуального компромисса, нуждающиеся в оптимизации.
The article analyzes the actual problems of implementing the provisions of Article 76.1 of the Criminal Code of the Russian Federation on the exemption from criminal liability ofpersons who have committed crimes in the sphere of economic activity and art. 28.1 of the CCP RF on the termination of their criminal prosecution. In the author's opinion, the legal mechanism for resolving criminal cases on these grounds rests on the tools of a procedural compromise in need of optimization.
Законодатель, продолжая работу над совершенствованием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ), в течение последних 7 лет внес существенные изменения и дополнения в ряд его правовых институтов и механизмов, в том числе в главу четвертую, регулирующую основания отказа в возбуждении уголовного дела, прекращения уголовного дела и уголовного преследования1. В частности, в статье 28.1 УПК РФ была узаконена новая, компромиссная, на наш взгляд, форма прекращения уголовного преследования по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности.
Суть указанного нововведения заключается в том, что «суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа прекращает уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного статьями 198—199.1, 199.3, 199.4 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ), при наличии оснований, предусмотренных статьями 24 и 27 УПК или частью первой статьи 76.1 УК РФ, в случае, если до назначения судебного заседания ущерб, причиненный бюджетной системе Российской Федерации в
1 Федеральными законами от 7 декабря 2011 г. № 420, от 22 ноября 2014 г. № 308-ФЗ, от 29 июля 2017 г. № 250-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс
Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».
результате преступления, возмещен в полном объеме». Кроме того, согласно отдельным положениям Федерального закона от 29 июля 2017 года №2 250, законодатель подробно интерпретировал понятие «возмещение ущерба», где под данной категорией понимается «уплата в полном объеме недоимки, пеней и штрафов в размере, определяемом в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах и (или) законодательством Российской Федерации об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний с учетом представленного налоговым органом или территориальным органом страховщика расчета размера пеней и штрафов».
Можно согласиться, что появление такой новой компромиссной формы разрешения уголовного дела на основе использования взаимовыгодных для сторон условий связано с заинтересованностью государства как в либерализации уголовного преследования за преступления в сфере экономической деятельности, так и в упрощении уголовного судопроизводства. В этом случае, по нашему мнению, речь также идет, по большому счету, и о политических причинах такой новеллы, которые, возможно, преобладают над юридическими.
Так, Президент России В. В. Путин, выступая на очередном совещании по проблемам реализации крупных инвестиционных программ в Дальневосточном федеральном округе, жестко обозначил следующее: «Проверки — сократить, предпринимателей — освободить». При этом глава государства предложил освобождать из-под стражи предпринимателей и бизнесменов, в том числе от уголовной ответственности, если в отношении них не ведется никакого производства, и поручил внести соответствующие изменения в законодательство [2. — С. 119].
Как было обозначено выше, указанные предложения незамедлительно нашли свое отражение в действующих УК РФ и УПК РФ. Последствия их введения в законодательство показали свои непосредственные результаты. В частности, стоит обратить внимание, что современная следственно-судебная практика разрешения уголовных дел с использованием новой компромиссной формы прекращения уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности за сравнительно короткий срок своего функционирования (анализ проводился в период с декабря 2011 по декабрь 2017 г.) показала свою жизнеспособность и состоятельность [3. — С. 132—135]. Так, заслуживает внимания положительный опыт разрешения уголовных дел такого рода сотрудниками Управления Следственного
комитета РФ по Чувашской Республике, где с момента вступления нововведения в силу были приняты более 100 положительных решений о прекращении в отношении предпринимателей уголовного преследования по делам названной категории по причине полного возмещения ущерба бюджетной системе РФ. В частности, по итогам 2016 г. было вынесено 14, а по результатам 2017 г. — 10 решений [6].
Мы полагаем, что появление новой компромиссной формы в виде нереабилитирующего основания прекращения уголовного преследования в действующих УК РФ и УПК РФ оказало положительное влияние на разрешение уголовных дел о преступлениях экономической направленности [4. — С. 495—501]. Отнесение законом указанного основания к числу нереабилитирую-щих предполагает доказанность следователем всех обстоятельств уголовного дела и присвоения лицу определенного статуса подозреваемого или обвиняемого.
Непосредственная процедура такого особого компромиссного порядка прекращения уголовного преследования изложена законодателем и в других нормах УК и УПК РФ: ст.76.1 УК РФ, ст. 24 и 27 УПК РФ. Однако при разрешении уголовных дел в отношении лиц, совершивших преступление в сфере экономической деятельности, компромисс основан не только на общих требованиях норм ст. ст. 24 и 27 УПК РФ, но и прежде всего на возмещении виновным лицом ущерба бюджетной системе России.
При всем этом, положительно учитывая то, что законодатель уделил большое внимание указанному особому компромиссному производству, следует остановиться на некоторых процессуальных особенностях и злободневных проблемах (недостатках) его применения.
1. Изложенная законодателем статья 28.1 УПК РФ выступает диспозитивной нормой и предусматривает определенный выбор (предпочтение) для правоприменителя при прекращении уголовного преследования по вышеназванным категориям дел. Оно возможно непосредственно по двум юридическим основаниям, предусмотренным ст. ст. 24 и 27 УПК РФ, или по основаниям, предусмотренным ст. 76.1 УК РФ. Так, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 76.1 УК РФ подозреваемый или обвиняемый может быть освобожден от уголовной ответственности при соблюдении следующих процессуальных условий: он должен совершить преступление впервые; такое прекращение возможно только по отдельным видам преступлений, предусмотренных ст. ст. 198—199.1, 199.3, 194.4 УК РФ; материальный ущерб, причи-
ненный экономическим преступлением непосредственно бюджетной системе России, должен быть компенсирован в полном объеме, в том числе недоимки, пени и штрафы. Тем не менее в соответствии с положениями ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа может также принять процессуальное решение о прекращении уголовного преследования в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении рассматриваемых преступлений, по основаниям, изложенным в ст.ст. 24—27 УПК РФ, не возмещая при этом никакого материального ущерба. Подобная форма и непродуманная отсылочная система норм разных законов на одни те же преступления не позволяет правильно применить положения ч.1 ст. 28.1 УПК РФ. По нашему мнению, если ущерб не возмещен бюджетной системе России в полном объеме, то ни о каком прекращении уголовного преследования речь идти не может.
2. Как показывает системный анализ действующих положений ст. 76.1 УК РФ и ст. 28.1 УПК РФ, законодатель оперирует такими понятиями, как «освобождение от уголовной ответственности» либо «прекращение уголовного преследования» [7. — С. 202—206].
Что касается последнего, то в соответствии с п. 55 ст. 5 УПК РФ, под термином «уголовное преследование» следует понимать «процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления». Освободить же от уголовной ответственности может только суд и лишь при условии доказанности всех обстоятельств уголовного дела, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.
Считаем, что для выхода из этой проблемной ситуации необходимо предоставить стороне обвинения право заявить письменное ходатайство перед судом по месту производства предварительного расследования о прекращении уголовного преследования по делу о преступлении в сфере экономической деятельности и в целом уголовного дела по данным категориям преступлений, что в конечном итоге позволит реализовать положения ст. 76.1 УК РФ.
3. Системный анализ положений частей 4 и 5 ст. 28.1 УПК РФ свидетельствует о том, что до принятия решения о прекращении уголовного преследования подозреваемому или обвиняемому в обязательном порядке разъясняются основания прекращения и право возражать против такого процессуального действия. Подобные предложения имели место и в иных публикациях [1. — С. 48—55]. Если подозреваемый или обвиняемый
возражает, то ни о каком процессуальном решении о прекращении уголовного преследования по указанному основанию речи идти не может. В соответствии с положениями ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ прекратить такое уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого допускается и при наличии других оснований, изложенных в ст.ст. 24 и 27 УПК РФ. Буквальное применение положений ст. ст. 24 и 27 УПК РФ указывает, что такое согласие подозреваемого или обвиняемого требуется не всегда. Согласие подозреваемого или обвиняемого предусмотрено в п.п. 3 и 6 ст. 24 и п. п. 3 и 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. В остальных же случаях получение письменного согласия от подозреваемого или обвиняемого законом не предусмотрено. При этом не надо забывать и положения п. 3 ч. 2 ст.133 УПК РФ, в частности, если следователь примет решение о прекращении такого уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого по основаниям, изложенным в п. п. 1, 2, 5 и 6 ч.1 ст. 24 и п. п. 1 и 4—6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, то у лица возникает право на реабилитацию, о чем ему должен сообщить и разъяснить письменно следователь или иное принимающее данное процессуальное решение лицо.
В этой связи считаем необходимым ч. 5 ст. 28.1 УПК РФ изменить и изложить ее в следующей редакции:
«5. Прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в частях 1, 3 и 3.1 настоящей статьи, не допускается, если лицо, в отношении которого прекращается уголовное преследование, против этого возражает, кроме случаев, прямо предусмотренных законом. В случае такого возражения производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке».
4. По смыслу ст. 28.1 УПК РФ непосредственное прекращение уголовного преследования в отношении названных лиц по указанным категориям уголовных дел предполагает обязательное возбуждение уголовного дела и его предварительное расследование с последующим принятием процессуального решения при соблюдении условий, изложенных в ст. ст. 24 и 27 УПК РФ или ч. 1 ст. 76.1 УК РФ [7. — С. 202—206].
В реальной ситуации могут возникнуть и такие обстоятельства, когда налогоплательщик не выполнил все требования по уплате налогов (недоимки, пени и штрафов) и налоговой орган вынужден направить указанные материалы в правоохранительные органы для проведения дослед-ственной проверки в порядке, установленном ст. ст. 144 и 145 УПК РФ. Узнав об этом, налогоплательщик, желая избежать уголовного преследования, возмещает в полном объеме ущерб, причиненный бюджетной системе РФ. В этой ситуации
у следователя логично может возникнуть вопрос, возможно ли отказать в возбуждении уголовного дела, ссылаясь на ст. 28.1 УПК РФ. Ответ однозначен — нет. Изложенная позиция достаточно аргументирована тем, что в данном случае отсутствуют все основания и целесообразность такого уголовного преследования в отношении налогоплательщика. Как уже было указано выше, лицом выполнено главное требование УПК РФ в части освобождения от уголовной ответственности — это полное возмещение материального ущерба бюджетной системе РФ.
В этой связи считаем необходимым, ч. 1 ст. 24 УПК РФ дополнить п. 7 и изложить его в следующей редакции:
«7) при наличии условий, предусмотренных частью 1, частью 3 и частью 3. 1 статьи 28.1 насто -ящего Кодекса».
Таким образом, сделанные нами предложения помогут нивелировать существующие изъяны в практике применения новой и особой компромиссной процедуры прекращения уголовного преследования в отношении лиц, подозреваемых или обвиняемых по уголовным делам о преступлениях, в частности, экономической направленности. В завершение еще раз акцентируем, что современное уголовное судопроизводство России должно и дальше осторожно внедрять подобные компромиссные формы разрешения уголовного дела, с тем чтобы разумно оптимизировать компромиссные механизмы разрешения уголовных дел [5. — С. 83—88].
ЛИТЕРАТУРА
1. Власенко В. В. Прекращение уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности // Уголовный процесс. — 2015. — № 6 (126). — С. 48—55.
2. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / науч. ред. В. Т. Томин, М. П. Поляков. — 7-е изд., перераб. и доп. — М. : Юрайт, 2014. — С.119.
3. Маркелов А. Г. Идея разумного компромисса при сокращенной форме дознания в доказывании по уголовным делам // Вестник Воронежского института МВД России. — 2016. — № 3. — С. 132—135.
4. Маркелов А. Г. Компромисс между государством и личностью при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Правовые и нравственные аспекты обеспечения безопасности личности и государства на современном этапе политических и экономических санкций : сборник материалов всероссийской научно-
практической конференции : в 2 ч. —Чебоксары, 2016. — С. 495—501.
5. Маркелов А. Г. О компромиссе при прекращении уголовного дела или уголовного преследования в связи с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа // Вестник Воронежского института МВД России.
— 2017. — № 2. — С. 83—88.
6. Результаты деятельности СУ СК России по Чувашской Республике // http://chuva-shia.sledcom.ru/ (дата обращения: 13.0.2018).
7. Тарасов И. С. Прекращение уголовного преследования по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. — 2013. — № 3-2. — С. 202—206.
REFERENCES
1. Vlasenko V. V. Prekraschenie ugolovnogc presledovaniya po delam o prestupleniyah v sfere ekonomicheskoy deyatelnosti // Ugolovnyiy protsess.
— 2015. — # 6 (126). — S. 48—55.
2. Kommentariy k Ugolovno-protsessualnomu kodeksu RF / nauch. red. V. T. Tomin, M. P. Polya-kov. — 7-e izd., pererab. i dop. — M. : Yurayt, 2014.
— S.119.
3. Markelov A. G. Ideya razumnogo kompro-missa pri sokraschennoy forme doznaniya v dokazyivanii po ugolovnyim delam // Vestnik Voro-nezh-skogo instituta MVD Rossii. — 2016. — # 3. — S. 132—135.
4. Markelov A. G. Kompromiss mezhdu gosudar-stvom i lichnostyu pri prekraschenii ugolovnogo dela v svyazi s primireniem storon // Pravovyie i nrav-stvennyie aspektyi obespecheniya bezopasnosti lich-nosti i gosudarstva na sovremennom etape politich-eskih i ekonomicheskih sanktsiy : sbornik mate-rialov vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii : v 2 ch. — Cheboksaryi, 2016. — S. 495—501.
5. Markelov A. G. O kompromisse pri prekraschenii ugolovnogo dela ili ugolovnogo presledovaniya v svyazi s naznacheniem meryi ugolovno-pravogo haraktera v vide sudebnogo shtrafa // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. — 2017.
— # 2. — S. 83—88.
6. Rezultatyi deyatelnosti SU SK Rossii po Chu-vashskoy Respublike // http://chuvashia.-sledcom.ru/ (data obrascheniya : 13.0.2018).
7. Tarasov I. S. Prekraschenie ugolovnogo presledovaniya po delam o prestupleniyah v sfere ekonomicheskoy deyatelnosti // Vestnik Nizhego-rodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo. — 2013. — # 3-2. — S. 202—206.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Маркелов Александр Геннадьевич. Доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин. Кандидат юридических наук, доцент.
Чувашский государственный университет им. И. Н. Ульянова.
E-mail: [email protected]
Россия, 428000, Чебоксары, ул. Университетская, 38.
Тел. +7-905-341-98-02.
Markelov Alexander Gennadievich. Associate Professor of the chair of Criminal Law Disciplines. Candidate of Legal Sciences, Associate Professor.
Chuvash State University named after I. N. Ulyanov.
E-mail: [email protected]
Russia, 428000, Cheboksary, Universitetskaya Str., 38.
Tel. +7-905-341-98-02.
Ключевые слова: уголовный процесс; компромисс; прекращение уголовного преследования; преступления в сфере экономической деятельности.
Key words: criminal trial; compromise; termination of the criminal prosecution; crimes in the sphere of economic activity.
УДК 343.14
ИЗДАНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ
Моделирование коллективных действий сотрудников органов внутренних дел : монография / В. В. Меньших, А. Ф. Саморо-ковский, Е. Н. Середа, В. В. Горлов. — Воронеж : Воронежский институт МВД России, 2017. - 236 с.
Монография содержит разработанные авторами моделеи коллективных действий сотрудников органов внутренних дел при возникновении чрезвычайных обстоятельств, описание комплекса программ принятия решений в подразделениях органов внутренних дел при возникновении чрезвычайных обстоятельств, Монография может быть использована для разработки планов действий ОВД при возникновении чрезвычайных обстоятельств, проведения тактико-специальных, командно-штабных учений, штабных тренировок и тактико-строевых занятий.
