CC BY
15
Е.Ю. Ильинова (Волгоград) О когниотипичности и эвристичности вымысла
С тех пор, как лингвистика провозгласила тезис о доступе к внутренним (интеллектуальным, духовным) мирам человека через язык, изучение психологии мыслительной деятельности прочно вошло в список актуальных задач лингвистики и получило специфическое преломление в разделе, изучающем лингвокреативные проявления ментальных процессов в языке и тексте. Материальные условия существования человека ограничиваются его биологическими и физиологическими возможностями, но его психические и лингвокогнитивные способности следует отнести к самым загадочным свойствам сознания, позволившим человеку достичь высот современной цивилизации. Желание человека познать и преобразовать окружающий мир безгранично. Не менее важной и малоизученной является способность творчески переосмыслить окружающий его материальный мир и создать на этой основе мир духовный, в котором особое место отводится самосовершенствованию и творческому развитию интеллекта человека.
Для представителей психолингвистических школ и направлений изучение творчества в языке неразрывно связано с раскрытием самой сути языковой способности, под которой традиционно понимают, в том числе, и умение производить и понимать языковые выражения, вновь создаваемые в непрестанно меняющихся условиях коммуникации. Многолетний интерес исследователей к данному аспекту выявил парадоксальное соотношение между творческими возможностями сознания человека и конвенциональными единицами и правилами речевой деятельности в целом [Ирисханова 2004]. Данное положение продолжает начатый еще в античные времена спор о "новизне", или о том, насколько новым должно быть нечто, созданное человеком. В лингвистике выделяется два кардинально различных подхода к этой проблеме. С одной стороны, полагают, что подлинное языковое творчество предполагает отклонение от стереотипности, конвенциональ-ности в речемыслительной деятельности, ведущее к появлению нового языкового продукта (напр., окказионализма, метафоры, афоризма, анекдота и т.п.). С другой стороны, творчество рассматривается как непременное свойство каждодневной речи, с помощью которой человек не столько пытается ошеломить, поразить собеседника, сколько вер-бально представить результаты процессов индивидуального познания мира и самопознания [об этом см., например: Гридина 1996]).
В статье будет рассмотрены лингвокреативные потенции одной из разновидностей речемыслитель-ной деятельности - вымысла, с помощью которого реализуются эвристические потребности человека.
Вымысел традиционно относят к разновидности
речемыслительной деятельности, основанной на намеренном искажении истины (правды), в первую очередь, с целью ввести в заблуждение, дезинформировать общество. Однако, как показало изучение понятийного и ценностного содержания данного концепта и его коммуникативной значимости, в некоторых своих проявлениях он выходит за рамки оппозиции правда :: неправда и может исполнять иные функции в коммуникации. Так, например, проведенное исследование позволило выявить несколько интенций, приводящих к необходимости обращения к приему искажения информации, и в соответствии с этим выделить три разновидности вымысла - манипулятивный, эвристический, эстетический вымысел [Ильинова 2007].
Изучение типологических признаков вымысла как разновидности речевой деятельности требует обращения к ее психолингвистическим и лингво-когнитивным основаниям, поскольку каждая из выделенных нами разновидностей вымысла основана на общем когнитивном приеме мышления -смысловом отклонении от общепризнанных характеристик и представлений о реальном мире, которые определяются как мир, объективно существующий, фактический, обыкновенный, осуществимый и т.д., различаются они интенциями и характером социально-нравственной оценки, приписываемой как процессу, так и результату этой деятельности. Вымысел, когнитивным основанием для которого становится отклонение от истины (правды), основанное на искажении референциальных признаков субъекта мысли, выполняет особые функции в коммуникации. Они обслуживают разные потребности человека, в число которых входят не только мани-пулятивные, основанные на намеренном искажении и сокрытии фактов с помощью особых риторических приемов, а также эстетико-художественные, призванные способствовать реализации скрытых эстетических смыслов и выражать ценностные доминанты мыслящей личности и далее отдельного социума, но и интеллектуальные, связанные с потребностями в творчестве и эвристикой мышления человека.
Проявление эвристики вымысла связано со способностью человеческого сознания творчески воспринимать и переосмысливать представления о среде своего существования: опираясь на уже известное, человек пытается понять новое, неизвестное, при этом он может приходить к не вполне правильным выводам, принимать на веру научно необоснованные данные и т.п. Такое отклонение от истины (правды) носит ненамеренный характер и основано на стремлении определить вербально свои первые ощущения от восприятия нового, выделить признаки нематериализовавшихся в действительно-
б0
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛИНГВИСТИКИ
сти вещей, ситуаций, образов. Эвристический вымысел активизирует сознание на поиски новых знаний, и эта разновидность интеллектуальной деятельности одинаково востребована как в сфере науки, так и в обыденной жизни.
Эвристичность как естественное свойство человеческого поведения изучается в психологии и ког-нитологии с середины прошлого века в связи с задачами категоризации знания для создания искусственного интеллекта и симулирования человеческой деятельности по решению проблем [см. работы: Moore, Anderson 1954 и др.]. В понятии эвристика заложена идея продуктивной деятельности человеческого сознания, направленной на нахождение нового, ранее неизвестного о среде своего существования, при этом человек пытается осмыслить новые явления, опираясь на ассоциации, неполные или неточные данные, которые он выбирает интуитивно. К эвристическому способу изучению нового мы обращаемся, когда не знаем достоверно, какова конечная цель и что приведет нас к ней. Человек использует ряд индуктивных приемов постижения нового, неизвестного с опорой на старое, известное - напр., угадывает следующий шаг; поэтапно движется к цели, когда есть возможность предвидеть только "на один шаг вперед"; метод "средство -цели" помогает преодолевать различия между реальным положением дел и конечной целью путем постановки и преодоления промежуточных целей; метод аналогии используется в случае, если подобная задача уже решалась в прошлом [Dunbar 1998: 292-293 - цит. по: Ирисханова 2004: 45]. Индуктивный тип мышления, в отличие от дедуктивного, основан на практическом опыте, на эмпирических гипотезах о мире, которые могут оказаться позже ошибочными, неверными, т.е. вымыслом. Неточность и искажение правды жизни в случае эвристического вымысла ненамеренные и связаны с тем, что индуктивное рассуждение представляет результат обобщения в ментальной модели вероятностных свойств некоторых объектов, которые в момент их осмысления могут не иметь отношения к какому-либо классу объектов.
Подобный подход отличается от общепринятого в науке положения о «математической точности» структур знания или о «компьютерной метафоре» знания, уподобляющей человеческий мозг вычислительной машине. Следует согласиться с отдельными авторами [например: Ирисханова 2004], в том, что человеческое сознание, а в особенности речевое поведение, которое опирается на схематические структуры знаний, следует, в основном, эвристическому принципу. Эвристические методы мышления позволяют упростить способы поиска нужных знаний и способы решения проблемы, что значительно сокращает время осмысления нового. Вследствие эвристической "экономии" человек получает возможность максимально быстро и с минимальными усилиями принимать, если не правильные или оптимальные, то в большинстве случаев удовлетворительные, реалистичные и надежные способы решения поставленных задач [Richardson 1998: 570].
Ярким примером эвристики вымысла могут служить мифологические представления человека о своем жизненном пространстве, которые опирались на космогонические мифы о сотворении мира, о выделении изначальных стихий - земли, огня и воды в бездне, а также космогонические мифы о структурировании пространства и времени и т.п. Античные мыслители предпринимали попытки определить внутреннюю организацию космоса как террацентрическую, приписывая при этом небу и земле активную творческую силу. Образы неба и земли, мифы об их сотворении и расположении связаны с попытками архаического человека описать мир с помощью тех понятий, которыми он уже овладел, и связь между небом и землей представлялась с помощью знаковых образов, это могла быть лестница, река, мировое древо (подробно см., напр., [МЭ]). Именования большинства видимых с Земли объектов в космическом пространстве имеют "земное" происхождение - они универсальны и основаны на мифологических образах и легендах, которые человек выдумал в древние времена, напр., это - звезды и созвездия, названия которых связаны: 1) с именами древнегреческих и римских богов (Castor and Pollux, Pleiades, Mercury); 2) с именами культурных героев (Atlas, Perseus, Orion, Cassiopeia, Hercules); 3) с волшебными зооморфными существами (Sagittarius, Сentaur); 4) земными зоонимами (Capella, Urse Major (Great Bear), Urse Manor (Little Bear), Taurus, Сanis major, Сanis manor, Scorpion, Canes Venatici (Hunting Dogs), Pegasus, Leo, Cygnus (Swan);а также ассоциируются с 5) с очертаниями земных объектов (Auriga; Coma Berenices; Lyra); 6) звезды, названия которых основаны на наблюдаемых с Земли параметрах космоса (напр., положение в созвездии, положение на небосводе, яркость: Betelgeuse (звезда-супергигант), Sirius (самая яркая звезда в созвездии Большого Пса), Vega (одна из самых ярких звезд Северного полушария неба, альфа созвездия Лира), Spica (Колос), Arcturus (самая яркая звезда в Северном полушарии неба созвездии Волопаса), Aldebaran (альфа в созвездии Тельца) и т.п.).
С точки зрения современного знания архаическое сознание было в значительной степени основано на вымышленных представлениях об устройстве мира, поскольку не опиралось на экспериментальные (научные) данные о геофизике и геохимии Земли и космоса. Оно объясняло основы мироздания и причины появления рода человеческого на земле, опираясь на фантазии, придуманные образы. Современные представления о космическом пространстве основаны на дискретно-мерной категоризации, но именование указанных выше и других космических объектов по-прежнему основано на эвристике вымысла первых людей - антропо-зооморфной образности и символизме мифа о космогоническом пространстве. Отсутствие знаний заменяется эвристической работой сознания, основанной на воображении.
Сходный прием использует человек при именовании цвета, когда заменяет абстрактные представ-
ления о цветовой гамме объектов ассоциациями с конкретными свойствами предметов из окружающего материального мира. Отражая богатую цветовую палитру "своего мира", человек разработал креативную систему обозначения света в языке -кроме лексем, обозначающих базовые цвета и оттенки цвета (colour - red, yellow, green, blue, brown, etc. , hue, shade, tint, tinge, tone, cast) и имеющих научное объяснение в колористике, человеческое воображение разработало "наивную картину мира цвета" [Фрумкина 1991: 32], которая фиксируется посредством языка с опорой на иные (профан-ные) категориальные признаки, ведь, как известно, в обычной жизни люди не имеют представления ни о длине световых волн, ни о возникающих при этом цветовых трансформациях. Количество оттенков цвета как поверхностных свойств предметов, которые человеческий глаз способен различать, насчитывается примерно от пятисот до двух с половиной тысяч [БСЭ], что намного превышает количество лексем, называющих цвета в любом языке: одной словоформе приписывается несколько сотен оттенков, которые она призвана обозначить. Это естественно, потому что никакой язык не может создать количество названий равное количеству выделяемых цветов, никакая человеческая память не может удержать их, а мышление оперировать ими.
Многовековой опыт человечества выработал особые способы цветообозначения, которые основаны на эвристических свойствах мышления и позволяют описать любые тона и оттенки цвета (от насыщенных до светлых). Как показал категориально-понятийный анализ средств представления цветности в английском языке (напр., по данным The American Heritage Dictionary of the English Language (AHD), Roget's II: The New Thesaurus (RTh-II), Merriam-Webster's Collegiate Dictionary of Modern English (MWD), Webster's New World Dictionary of English (NWD), Oxford Student's Dictionary of Current English (OSD), Collins' Dictionary (Clns)), концептуализация цвета основана на сложной системе ассоциаций. Понятийные основы концептоси-стемы цвет строятся на впечатлениях о цвете, свя-
Поскольку цвет может представляться не только базовыми цветами и оттенками, но и их смешением, то определенное количество лексем основано на категориальном смешении, напр., ochre-pale
занных с фактурой поверхности различных объектов. Так, в частности, базовые цвета и оттенки получают категориально-понятийную дифференциацию с помощью указания на известные всем понятия -кровь, помидор, небо, растения, фрукты и т.п. (ср.: red - having a color resembling that of blood, a ripe tomato; blue - any of a group of colors that may vary in lightness and saturation, whose hue is that of a clear daytime sky; green - abounding in or covered with green growth or foliage: the green woods; yellow - any of a group of colors of a hue resembling that of ripe lemons and varying in lightness and saturation; the yolk of an egg; brown - any of various colours, such as those of wood or earth,; such as wheatmeal or wholemeal flour; colour of roasted bread; or coffee mixed with milk, etc.).
Цветовые оттенки могут быть выражены с помощью когнитивной метонимии - номинированы по ассоциации с цветовыми свойствами поверхности объектов, относящихся к категориальным рядам флоры и фауны и т.п., которые и становятся знаком цвета в широком контексте, напр.,: 1) плоды, цветки, поверхность растений (banana, cinnamon, ebony, indigo, lilac, mahagony, olive, orange, pea-green, plum, rose, saffron, etc.); 2) цвет кожи животного, окрас, оперение птицы (ivory, oyster-white, red-sorrel, tan-yellow, bay, chestnut); 3) драгоценные камни, природные минералы, материалы, металлы (amber, amethyst, bronze, buff, coal(black), coppery, emerald, lapis lazuli, pearly, pitchy, ruby, sandy , sapphire, silvery, slaty, sooty, (yellow-)gold); 4) природные явления (azure, flame, rouge, sienna, sky-blue, snowy-white).
Как следует из приводимый ниже данных, понятийная категоризация цветообозначения в английском языке не отличается однородностью - наряду с лексемами, которые напрямую номинируют базовые цвета и оттенки основных цветов спектра, в языке выделяется в два раза больше лексем (в долях -0,302 и 0,698 соответственно), которые с помощью приема когнитивной метонимии номинируют оттенки цвета по ассоциации с другими понятийными областями:
(= yellowish-brown), где выявляется объединение категориальных признаков [интенсивность цвета (слабая) + оттенок цвета (близкий к желтому) + оттенок цвета (красно-желтый, приглушенный, нена-
Оттенки основных цветов спектра (23) Дополнительные оттенки цветов спектра (54)
cy^ecTBHTentHtie (12) npmaraTemHLie (10) существительные (33) npHraraTemHtie (22)
azure, bronze, coal-black, khaki, ochre, pitch, purple, rouge, ruby-red, sorrel, scarlet, vermilion, ashen, blue, auburn, cream-coloured, crimson, drab, grey, green, red, amber, amethyst, banana, blood, brown, buff, cinnamon, chestnut, cocoa, ebony, flame-coloured, gold, indigo, inky, lemon, lilac, mahagony, orange, oyster-white pearl, pink, plumb-coloured, rose, russet, saffron, sloe-black, steel-gray, tangerine, terracotta, turquoise, violet, walnut, yellow, bay, battle-grey, beige, blood-red, chocolate, emerald-green, ivory, jet-black, milky, olive, pea-cook-blue, pea-green, red- ruby, sandy, sapphire, sienna, silvery, sky-blue, slaty, snowy, sooty, tan, white
(0,171) (0,131) (0,421) (0,277)
0, 302 0, 698
62
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛИНГВИСТИКИ
сыщенный]. Интересным представляются дальнейшие наблюдения за эвристикой именования цвета в языке.
Еще одним примером использования эвристики вымысла может быть метафора пространства, с помощью которой мы выражаем сложные категории духовного бытия человека. Различные аспекты материального и духовного бытия, любые абстрактные представления об этом основаны на законах геометрической гармонии - идеи мерного пространства-времени, в котором умещается человек, активно осваивающий просторы своего бытия. Так, в частности, представления о мерности пространства-времени используются для ценностной категоризации мира [см. об этом, напр., Лакофф, Джонсон 2004]. Размышляя о метафорическом использовании идеи мерности и векторности пространства-времени, Дж. Лакофф и М. Джонсон доказали предположение об эвристическом характере выражения человеком разных систем социальных, морально -нравственных понятий, рассмотрев универсальные доминанты культуры и стереотипные способы структурации социального опыта человека в форме ценностной картины мира с опорой на представление о конвенциональности концептов ориентации в пространстве.
Проблемны, но интересны их наблюдения за пространственной ориентацией концептов-представлений рациональное (rational) (проектируется наверх) и эмоциональное (emotional), ориентированное вниз, поскольку, по-мнению авторов, благодаря своей уникальной способности мыслить, человек осуществляет контроль над животными, растениями и объектами материального мира, что позволяет ему стоять над животными и иметь над ними власть. Соответственно и концепт власть ориентирован наверх - Man is up.
Переносные значения во всех вышеприведенных парах уходят корнями в архаичную мифологию, в соответствии с которой человек определял свое место как пространство жизни между поверхностью земли и небом, или низший мир (земная жизнь) и верхний мир, вход в который человеку запрещен. Вероятно, эта направленность взгляда вверх оказала влияние на восприятие ценностных концептов слава, успех, процветание, величие, благородство и т.п. как ориентированных наверх, (ср. в англ. яз.: a height of prosperity or achievement, in rank, dignity, or standing), а отсутствие какого-либо социального успеха - как ориентация вниз (в англ. яз.: disrepute as a state of being held in low esteem - [MWD]). В соответствии с этим концепты жизнь-life, сила-force, власть-control, высокий социальный статус-high social status, достоинство, добродетель-virtue ассоциируются с ориентацией наверх, в то время как усталость-weariness, подавленность-fatigue, низкий социальный статус-low social status, порочность-depravity - как ориентированные вниз.
Пространство выступает как самая большая по своим масштабам и самая важная для эвристического восприятия мира и для всей жизнедеятельности человека категория. Мерные признаки матери-
ального пространства позволяют представить сущность любой материи - как физической, так и духовной, нематериальной, их различные нарушения приводят к появлению смысловых искажений, с помощью которых строятся "иные", вымышленные миры.
Системы интеллектуальных, социальных и культурных представлений и сегодня строятся человеком на эвристической основе. Большинство новых понятий "конструируются" с помощью ограниченного числа известных концептов, что обеспечивает системность творческого мышления в рамках отдельной культуры и ее транслируемость в другие культуры (напр., 'специальное техническое устройство для ввода информации и работы с ней на экране дисплея современного компьютера' получило весьма остроумное именование - a mouse, поскольку ученые из Исследовательского института в Стэнфорде (США) отметили в нем ассоциативное сходство по форме с мышью). Все последующие модели, в том числе и беспроводные, по-прежнему называются так (ср.: mechanical, optical, inertial, tactile andfootmouse).
Довольно часто новые обозначения создаются для восприятия только в одной лингвокультуре, так как их понятийное основание требует обращения к когнитивным структурам национального менталитета. Так, сравнительно новое понятие 'крышка из плотного пластика, которая закрывает одноразовый стакан с горячим напитком', - называется hot lid - a paper cup, is a disposable cup made out of paper and often lined with plastic or wax to prevent liquid from leaking out or soaking through the paper. It may be made of recycled paper and is widely used around the world (Данный пример анализируется в: [Coulson 2000: 134-138]). Важно подчеркнуть: несмотря на то, что подобные именования не отвечают правилу истинности выражения дифференциальных признаков в значении слова, эвристика вымысла помогает нам расшифровать значимые признаки нового материала. Подобные именования могут иметь множество физических и социальных оснований, но то, какие из этих оснований будут выбраны и какие станут базовыми, определяет отдельная личность в рамках своей культуры.
В работе Н. К. Рябцевой [Рябцева 1990: 170] подобное явление рассматривается как «"донаучный" научный образ», когнитивно-семантические основания которого составляет когнитивная метафора. Применение когнитивной метафоры при именовании продукта мыслительной деятельности позволяет выдать желаемое за действительное, «протащить» не вполне адекватное понимание чего-либо; так, ненаблюдаемое выдается на наглядное ('рассматривать функции/ мысли'), количество выдается за качество („углубление познания, рост знания'), мнение выдается за знание (якобы наука "производит знания" - 'представить точку зрения, мнение, гипотезу и т.д.').
Язык "донаучной" когнитивной метафоры позволяет безгранично и разнообразно расширять возможности описания ментальных сущностей. Так,
если метафора 'мозг - это машина (компьютер)' уже исчерпала свои эвристические возможности, то на смену ей может прийти новая, например, "химическая или биологическая", метафора (ср.: ассимиляция знаний, кристаллизация идеи), за которой скрываются новые, пока слабо идентифицированные свойства объекта. Этот эвристический механизм позволяет просто, наглядно, доступно, доходчиво описывать сложнейшие ментальные сущности, выделить неясные представления о них в художественной форме. В какой-то степени этот способ характеризует образное мышление, которое считается высшим "достижением" человеческого интеллекта и обязательным компонентом творчества, в том числе и научного. С помощью когнитивной метафоры у неискушенного читателя может создаться иллюзия, будто наука располагает знаниями, описывающими интеллектуальные процессы, однако современный социум понимает, что язык "физический" скрывает "незнание о познании", ограниченные эвристические возможности сознания будут когда-то преодолены.
Такое часто наблюдается в словесном творчестве, которое помогает ученым говорить о направлениях развития науки будущего. Напр., весьма популярный сегодня термин "нанотехнология" обозначает веру ученых, основанную на уже имеющихся знаниях о системном устройстве всех основных материалов в природе и умения создавать неприродные материалы с заданными свойствами, в то, что в ближайшем будущем они постигнут скрытые пока от них законы природы; это позволят им расшифровать системные закономерности микронного (карликового) мира (nano - от греч. nanos = карлик, приставка для образования наименования дольных единиц, равных одной миллиардной доле исходных единиц) и использовать их во благо человечества, создавая родственные биологии и генетике человека продукты с заданными свойствами. Как написал один из тех, кто первым предложил термин nanotechnology - Эрик Дрекслер (который не знал о том, что профессор Токийского научного университета Nono Taniguchi еще в 1974 г. предложил данный термин), он обозначает будущие технологии производства, основанные на знаниях о микромолекулярных системах (ср.: "It was referred to a future manufacturing technology based on molecular
machine systems. The premise was that molecular-scale biological analogies of traditional machine components demonstrated molecular machines were possible: by the countless examples found in biology, it is known that sophisticated, stochastically optimised biological machines can be produced"; а также: "Nano-technology' mainly consists of the processing of, separation, consolidation, and deformation of materials by one atom or by one molecule"-[www.wikipedia.com]). Завороженные красотой придуманных терминов и возможными перспективами, мы, принимая на веру слова западных и восточных ученых, повторяем такие новые заимствования как нанотехнология, нанонаука, наносистема, нано-уровни (от англ. nanotechnology, nanoscience, nano-systems, nano-scale phenomena and devices, nanorobots, nanobioelectronics etc.), пока слабо представляя, о чем идет речь, но интуитивно предполагаем, что о чем-то очень малом и невидимом для глаза. Наша вера в авторитет и мощь науки подсказывает нам, что это действительно нужно.
Приведенные в этой статье данные о способности человека обозначать словом даже такие феномены, которые он не может познать до конца, подтверждают наше положение о том, что вымысел, используемый для индуктивного способа постижения мира, эвристичен, выполняет важную функцию в коммуникации - опираясь на уже имеющиеся представления (или начальные знания), человек пытается осмыслить те новые явления в мире материальном или духовном, которые привлекли его внимание. На пересечении ориентационных координат и других простых систем материального мира творческое сознание человека строит более абстрактные системы представлений, которые при тщательном рассмотрении могут оказаться красивым вымыслом, но остаться ценностно важными для социума. Соответственно, все хорошее ассоциируется с высоким (happiness, health, life, control, and other things that principally characterize what is good for a person), а плохое - с низким (good is up, bad is down), а перспективы и будущие горизонты науки видятся в радужном свете. Поскольку социально мотивированные понятия составляют часть культуры, то ценностно-ориентированное отношение общества к эвристическому вымыслу становится важным и требует дополнительного изучения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996.
2. Ильинова Е.Ю. Парадоксальность вымысла в коммуникации // Актуальные проблемы коммуникации и культуры. Вып. 6 (Часть 1). Москва - Пятигорск, 2007. С. 74-81.
3. Ирисханова О.К. О лингвокреативной деятельности человека. Отглагольные имена. М., 2004.
5. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. Москва, 2004.
6. Рябцева Н.К. «Донаучные» научные образы // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М., 1990. С. 162-174.
7. Фрумкина Р.М., Михеев А.В., Мостовая А.Ю., Рюмина Н.А. Семантика и категоризация. М.: Наука, 1991.
8. Энциклопедия. Мифология. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2003 (МЭ).
9. Coulson, S. Semantic Leaps: Frame-Shifting and Conceptual Blending in Meaning Construction. Cambridge: CUP, 2000.
10. Moore O.K., Anderson S.B. Modern Logic and tasks for Experiments on Problem Solving Behavior // Journal of Psychology 38, 1954. P. 151-160.
11. Richardson R. Heuristics and Satisficing // A Companion to Cognitive Science/ Oxford, 1998.
