CC BY
55
УДК 165
О ГНОСЕОЛОГИЧЕСКОЙ СКРОМНОСТИ
В.Н. Финогентов
Орловский государственный аграрный университет имени Н.В. Парахина
e-mail: v_fin@mail.ru
В статье обсуждается позиция гносеологической скромности, которая является следствием принятия в качестве онтологической гипотезы принципа инфинитизма, утверждающего многообразную бесконечность (неисчерпаемость) универсума. Позиция гносеологической скромности (гносеологического реализма) сопоставляется с позициями гносеологического пессимизма и гносеологического оптимизма.
Ключевые слова: принцип инфинитизма, гносеологическая скромность (гносеологический реализм), гносеологический пессимизм, гносеологический оптимизм, неисчерпаемый универсум, исчерпаемый универсум, позитивная экстраполяция, негативная экстраполяция.
Принятие принципа инфинитизма, утверждающего многообразную бесконечность, неисчерпаемость универсума, неизбежно ведет к фундаментальным мировоззренческим выводам. В частности эти выводы содержат вполне определенное понимание места, роли и возможностей человечества в универсуме. Причем, это надо сразу сказать, в свете принципа инфинитизма, констатирующего пространственную и временную локальность всех закономерностей и структур, место, роль и возможности человечества в универсуме предстают как чрезвычайно скромные и сугубо локальные. Иными словами, приняв указанный принцип, мы должны расстаться с льстящими нашему самолюбию фантазиями о центральном месте человека в универсуме, мы должны попрощаться также с манящими мечтами о будущем, в котором человечество обретет возможность регулировать мировой процесс, и с другими подобными грёзами. Эти «локальность» и «скромность», несомненно, проявляются также в оценке познавательных возможностей человечества. А именно: принятие указанного принципа ведет нас к позиции, которую, на мой взгляд, следует назвать позицией гносеологической скромности.
Суть этой позиции можно выразить достаточно просто. А именно: в соответствии с этим принципом, человечество на любой стадии его развития будет знать только конечную область многообразно бесконечного, неисчерпаемого универсума. Причем даже эту - конечную - область человечество будет знать только в определенных отношениях, с определенной степенью глубины и детализации. И, таким образом, на любом этапе эволюции человечества непознанной им остается многообразно бесконечная область универсума.
Для достижения большей наглядности в понимании соотношения познанной человечеством (конечной) части универсума и непознанной (многообразно бесконечной) его части уместно вспомнить бесспорную математическую истину, согласно которой отношение конечной величины к величине бесконечно большой есть величина бесконечно малая. Если основываться на этой математической аналогии, то можно сказать, что человечеству на всякой стадии его эволюции будет известен только бесконечно малый регион неисчерпаемого универсума. При этом
следует отчетливо осознавать, что речь здесь идет не только о пространственном измерении изученного человечеством региона универсума. Речь идет также и о его темпоральном измерении. Действительно, нетрудно показать,1 что принятие принципа инфинитизма имеет своим неизбежным следствием признание принципиальных границ в познании прошлого и будущего, по сути, каждого фрагмента неисчерпаемого универсума.
Иными словами, для человека (человечества) почти весь универсум, исключая уже изученную им бесконечно малую часть универсума, является непознанным, неизвестным. - И так будет всегда! Выдающийся российский мыслитель С.Л. Франк писал в связи с этим: «...Все наше познание всегда остается фактически конечным, ограниченным; и так как неизвестное, неведомое. по самому существу своему бесконечно, то на всякой, даже максимально высшей ступени познания - или, точнее, именно ввиду невозможности абсолютно высшей ступени познания - сохраняется остаток - и притом бесконечный остаток - непознанного; и непознанное совпадает очевидно в этом отношении с непознаваемым или непостижимым»2.
Конечно, человеку очень трудно принять этот грустный вывод. И с ним, разумеется, не согласятся те авторы, которые осознанно или неосознанно отводят человечеству привилегированное или даже центральное место в универсуме. С ним, конечно, не согласятся те авторы, которые убеждены в том, что человечество в будущем познает универсум если не «полностью и окончательно», то, по крайней мере, в основном, в принципе. С ним не согласятся те авторы, которые полагают, что человечество по мере прогресса научного познания «асимптотически приближается к абсолютной истине».
Впрочем, оценивая позицию гносеологической скромности, не следует путать скромность с самоуничижением. В частности не следует путать гносеологическую скромность с гносеологическим самоуничижением, с гносеологическим пессимизмом. Между гносеологической скромностью и гносеологическим самоуничижением дистанция поистине огромная. Я буду подробнее говорить об этом ниже. А сейчас я подчеркну, что существенное различие между гносеологической скромностью и гносеологическим уничижением обусловлено, прежде всего, принципиальным различием онтологических оснований этих гносеологических позиций. Для более полной характеристики позиции гносеологической скромности попытаемся прояснить, в чем состоит это «принципиальное различие».
Прежде всего, задумаемся над вопросом: каковы онтологические основания гносеологического пессимизма? Другими словами, спросим себя: каким должен быть непознаваемый мир3 с онтологической точки зрения?
Здесь вполне уместно будет вспомнить знаменитое восклицание А. Эйнштейна: «Самое непостижимое в мире состоит в том, что он постижим». Почему, спросим мы великого исследователя, его так удивляет постижимость мира. Дело в том, пояснил бы он свое удивление, что, встретившись с миром, мы, по всей видимости, должны были бы попасть в хаотический мир. А такой - хаотический -мир, разумеется, нельзя было бы постигнуть с помощью мышления. Такой мир, очевидно, вообще, был бы непостижимым. Действительно, что можно сказать о хаотическом мире, кроме того, что он хаотичен?! Ведь в нем, так сказать, «по
1 См. об этом: Финогентов В.Н. От монотемпорализма к политемпорализму // Научные ведомости БелГУ, серия «Философия. Социология. Право». 2018, Т. 43. № 1. С. 17-27.
2 Франк С.Л. Непостижимое // Сочинения. М., 1990. С. 214-215.
3 Я буду далее использовать понятия «мир» и «универсум» как синонимы. Универсум (мир) - это субъект существования (бытия), это все, что в том или ином смысле существует.
определению» нет никаких определенностей (структур, тенденций, закономерностей и т.п.), которые можно было бы познать и зафиксировать в виде знаний. Как видим, именно предположение о хаотичности мира может рассматриваться в качестве первого из онтологических оснований гносеологического пессимизма.
Вторым онтологическим основанием позиции гносеологического пессимизма может выступать предположение о полной взаимной отчужденности человека и мира. Речь идет о том, что мир был бы недоступным человеческому познанию, если бы он был полностью изолированным от человека (от субъекта познания), либо, если бы он (мир) был бы совершенно иным, по сравнению с человеком, по своей природе. В таком случае, очевидно, не было бы никаких каналов, соединяющих человека с миром, и, следовательно, человек (субъект познания) не смог бы получить никакой информации о таком мире.
Совсем нетрудно убедиться в том, что оба эти предположения (предположение о хаотичности мира и предположение о взаимной отчужденности человека и мира), обосновывающих непознаваемость мира, не выдерживают сколько-нибудь серьезной критики и должны быть отвергнуты. Кстати, первое из обсуждаемых предположений, несомненно, можно рассматривать как специфическую вариацию второго. Поскольку хаотический мир, конечно, является «совершенно иным» по отношению к такой упорядоченной и высокоорганизованной системе как человек.
Вернемся теперь к обсуждению эйнштейновского предположения о том, что нам следовало бы ожидать хаотического и, следовательно, непознаваемого мира. На первый взгляд, эта мысль А. Эйнштейна представляется очень убедительной. Действительно, упорядоченное состояние мира представляется менее вероятным, чем хаотическое (неупорядоченное) его состояние. Однако это предположение, на мой взгляд, слишком абстрактно. Оно не учитывает одного чрезвычайно существенного и, в общем-то, очевидного обстоятельства. А именно: оно не учитывает того, что человек (субъект познания) принадлежит этому миру. Иначе говоря, оно не учитывает того, что человек не заброшен в этот мир откуда-то извне, а порожден самим этим миром. Обсуждаемое предположение не учитывает, в частности, того обстоятельства, что в хаотическом мире человек, будучи сложнейшей, тончайше организованной и чрезвычайно хрупкой системой, просто не мог бы возникнуть и не мог бы существовать. И, следовательно, он не мог бы с удовлетворением констатировать, что его ожидание хаотического состояния мира подтвердилось. Поэтому рассуждение А. Эйнштейна справедливо лишь в некоем «общем плане». Этот «план» можно пояснить так: если в духе современной гипотезы о мультивселенной (о мультиверсе) предположить существование множества миров, то очень вероятно, что большинство из них были бы не упорядочены, а хаотичны. Мы отвлекаемся пока от того, что порядок и хаос соотносительны, что порядок и хаос переходят друг в друга, что полный хаос - это теоретический конструкт и т.д. Понятно, что в таких хаотичных мирах не могут возникнуть и существовать субъекты познания, в частности не может возникнуть и существовать человек. Само существование человека, таким образом, многое говорит о свойствах нашего мира и, прежде всего, оно совершенно отчетливо говорит о высокой степени упорядоченности мира. Следовательно, само существование человека надежно свидетельствует о том, что этот мир в определенной мере познаваем.
Таким образом, критически обсуждая первое из онтологических оснований гносеологического пессимизма (предположение о хаотичности мира), мы встречаемся с идеей, которая, во-первых, однозначно опровергает это предположение, и, во-вторых, явно противостоит его второму онтологическому основанию
(предположению о взаимной чуждости человека и мира). Мы встречаемся с одной из самых фундаментальных и древних мировоззренческих идей: с идеей единства человека и мира. Хорошо известно, что эта идея в истории философии получала самые разные интерпретации. Однако она всегда подчеркивала укорененность человека в мире.
Для нас сейчас важно подчеркнуть, что именно укорененность человека в мире, надежно удостоверяемая всем многообразным человеческим опытом, обеспечивает постижимость (конечно, всегда в исторически определенных границах) мира для человека. Укорененность человека в мире - это, наверное, самое несомненное из всего того, что открывается в нашем опыте. Человек принадлежит этому миру, он «плоть от плоти» его. Соответственно, познавательная способность человека сформировалась в этом мире и изначально вплетена в его ткань. Поэтому мир (конечно, локально) открыт человеку. На основе познания мира человек приспосабливается к нему и локально преобразует его. Только на основе познания мира человечество способно осуществлять соответствующие коэволюционные процессы, то есть процессы совместной эволюции со своим ближайшим космическим окружением.
Можно сказать также, что в человеке (мы отвлекаемся сейчас от возможно существующих иных носителей мышления) и через человека «мир самораскрывается». Через познавательную деятельность человека, иначе говоря, осуществляется самопознание мира. Здесь следует отметить, что сказанное совсем не означает обязательного приписывания миру некоего стремления к самопознанию, самораскрытию и т.п. Хотя, конечно, и такая точка зрения возможна, и в истории человеческой мысли она встречается неоднократно. Но в свете принципа инфинитизма мир не есть целостность. И, разумеется, сам по себе мир никуда и ни к чему не стремится, в частности ему, разумеется, не свойственно стремление к самопознанию. Образно говоря, в игре своих неисчерпаемых возможностей мир порождает человека, а в нем «искру духа», локально «высвечивающего» этот мир. Вот это-то локальное «высвечивание мира» и есть познавательная деятельность человека, есть процесс самораскрытия мира, к которому сам мир, в общем-то, равнодушен. С точки зрения мировоззрения, в основе которого лежит принцип инфинитизма, ставит преобразовательные и познавательные цели и пытается их достичь только сам человек. Поэтому наше утверждение о том, что познание мира человеком есть самопознание мира, лишь еще раз подчеркивает укорененность человека в мире. Иначе говоря, это утверждение подчеркивает то фундаментальное обстоятельство, что познание мира человеком (человечеством) есть всего лишь специфический внутри мировой процесс.
Итак, принятие позиции гносеологической скромности не отрицает и не принижает познавательных возможностей человечества. Познавательные возможности человечества, несомненно, велики и в некотором смысле безграничны (см. об этом также ниже). Позиция гносеологической скромности, как уже сказано, рассматривает процесс человеческого познания универсума в качестве действительного внутри мирового процесса, всегда помня при этом, что всякий действительный процесс в неисчерпаемом универсуме имеет локальный характер. Эта позиция подчеркивает, что человеческое познание универсума не есть только свободный полет мысли и ничем неограниченное умозрение, посредством которого человек каким-то чудесным образом якобы способен охватить «весь универсум». Человеческое познание непременно основывается на тех или иных формах реального человеческого опыта, прежде всего, на результатах наблюдений, измерений и
экспериментов, которые всегда во многих отношениях ограничены, локальны. И поэтому, учитывая многообразную бесконечность, неисчерпаемость универсума, позиция гносеологической скромности неизбежно приходит к уже знакомому нам выводу о локальности всех возможных познавательных успехов и достижений человечества.
Как видим, позиция «гносеологической скромности» отнюдь не тождественна позиции агностицизма.
Действительно, из сказанного выше ясно, что позиция «гносеологической скромности», в отличие от позиции агностицизма, отнюдь не отрицает познаваемости универсума. В соответствии с позицией гносеологической скромности, человечество в процессе своего развития постоянно познаёт универсум и достигает в этом деле все новых вершин. Но эти (всегда локальные) познавательные успехи ничуть не отменяют того фундаментального обстоятельства, что перед познающим человечеством по-прежнему будут простираться бескрайние просторы непознанной части универсума. Более того, на мой взгляд, будущие познавательные успехи человечества и соответствующее расширение сферы познанного еще более отчетливо будут демонстрировать человечеству, что оно живет, можно сказать, в неизвестном ему универсуме. Дело в том, что расширение сферы познанного неизбежно сопровождается возрастанием площади границы, соединяющей уже известное человечеству с неизвестным ему, возрастанием количества вопросов, на которые человечество на данной стадии его развития ответить не может. Другими словами, человечество, восходящее все выше по ступеням познания, по мере этого восхождения все с большим основанием будет повторять ироничные слова Сократа «я знаю, что я ничего не знаю» и все чаще будет вспоминать глубочайшую идею Николая Кузанского «об ученом незнании». Я очень надеюсь, что такая позиция -позиция гносеологической скромности - предохранит людей от излишней самоуверенности, от авантюристических проектов, от претензий на роль всеведущих преобразователей мира. К сожалению, история человечества дает немало примеров такого рода самоуверенности, проектов и претензий. И они (самоуверенность, авантюристические проекты, претензии на всеведение) отнюдь не безобидны. Они принесли человечеству много несчастий и бед.
Позиция «гносеологической скромности», в отличие от позиции агностицизма, не утверждает также наличия какой-то границы между в принципе познаваемой частью универсума и в принципе непознаваемой (якобы чуждой человеку) его частью. Такой границы для сторонника позиции гносеологической скромности, конечно, не существует. И человечество, пока оно живет и действует, как уже отмечено, может познавать, в частности научно познавать, все новые и новые фрагменты и уровни универсума, раздвигая тем самым пределы познанного. И, повторяю, в этом своем движении человечество и в будущем не столкнется с какими-то принципиально не преодолимыми границами. Но такое восходящее познавательное движение человечества в принципе ничего не меняет: человечество по-прежнему будет со всех сторон окружено мраком непознанного, неизвестного. Во избежание недоразумений подчеркну здесь, что указанное «раздвижение» пределов познанной части универсума не есть только пространственное расширение этой части. Это «раздвижение» пределов познанного человечеством, несомненно, включает в себя также познавательное движение «вглубь»: оно обязательно включает в себя в частности познание новых уровней и ранее неизвестных «измерений» бытия универсума и т.п.
Поэтому позиция «гносеологической скромности» - это, разумеется, не позиция гносеологического пессимизма. На мой взгляд, позиция «гносеологической скромности» трезво и реалистично оценивает познавательные возможности человека и человечества. Поэтому такую позицию, наверное, следует охарактеризовать как позицию гносеологического реализма. Гносеологический реализм понимается здесь как познавательная позиция, лишенная крайностей, свойственных, с одной стороны, гносеологическому пессимизму и, с другой стороны, гносеологическому оптимизму. Так, гносеологический пессимизм, провозглашая «не знаем, и не узнаем», явно принижает познавательные возможности человека и человечества или даже совсем отрицает их. В то же время гносеологический оптимизм, утверждая достижимость знания, охватывающего в некотором смысле «весь универсум», утверждая возможность «асимптотического приближения к абсолютной истине», по всей видимости, излишне высоко оценивает познавательные возможности человека и человечества.
Из сказанного ясно, что отстаиваемая мной позиция гносеологической скромности противостоит не только разнообразным формам гносеологического пессимизма, но и всем вариантам гносеологического оптимизма. Как только что отмечено, сторонники различных форм гносеологического оптимизма утверждают возможность охватить познанием мир (универсум) «как целое», возможность построить единую «научную картину мира», возможность приблизиться к достижению «абсолютной истины» и т.п.
В прежние времена многочисленные и грандиозные попытки построения глобальной картины мира неоднократно предпринимали философы и теологи. Такое -глобальное - познание мира может быть осуществлено, считали многие античные философы, потому что весь мир пронизан Логосом. И человеку для осуществления такого познания надо «всего лишь» привести свой индивидуальный логос в соответствие с мировым Логосом. Сама суть христианского теизма - вера во всемогущего и всеведущего Творца - давала мощный фундамент для убежденности большинства теологов в том, что Истина достижима. Правда, приобщиться к Истине, полагали они, человек может только с помощью Бога. Вспомним также величественную картину самопознания мирового разума, которую нарисовал в своей философской системе Г. Гегель. Как хорошо известно, Гегель убежден в том, что мировой разум, прежде всего посредством познавательных усилий людей, непременно познает себя полностью и окончательно. И, таким образом, будет достигнуто состояние «истины, знающей саму себя». Здесь можно было бы вспомнить и многие другие варианты гносеологического оптимизма, развитые в свое время философами и теологами.
Начиная с Нового времени, все более активное участие в этом -«оптимистическом» - движении принимают представители науки (прежде всего, физики и космологи). Такое «оптимистическое движение», конечно, поддерживалось и «питалось» грандиозными достижениями, которые постоянно приносила стремительно развивающаяся наука. К тому же, позиция гносеологического оптимизма чрезвычайно привлекательна. Действительно, человеку так приятно видеть в себе субъекта, способного охватить своим разумом «весь мир». Это так возвышает человека в его собственных глазах! Можно сказать, что это приближает человека к божественному всеведению.
Кстати, не вызывает сомнений тот факт, что позиция гносеологического оптимизма имеет именно религиозные или, по крайней мере, квазирелигиозные истоки.
Действительно, для теистически настроенного исследователя, то есть для того исследователя, который верит в сотворённость мира всемогущим Богом, естественно полагать, что этот мир является целостным и рационально устроенным. Ведь мир, с рассматриваемой точки зрения, создан в соответствии с божественным замыслом. Соответственно, такой исследователь, как правило, уверен в познаваемости этого мира. Он верит в возможность построения всеохватывающей теоретической модели этого мира. «Всеохватывающая» модель является для него результатом своеобразного приобщения создателя этой модели к замыслу, в соответствии с которым всеведущий Бог сотворил мир. Здесь уместно вспомнить, что именно как результат такого рода приобщения рассматривало научное сообщество на протяжении двухсот лет механику, созданную «божественным» И. Ньютоном. Чрезвычайно характерно в этом плане название одного из основных законов механики: закона «всемирного» тяготения. Это чрезвычайно нескромное название однозначно говорит об уверенности тогдашнего научного сообщества в том, что ньютоновская механика и в частности закон «всемирного» тяготения дают истинное описание «всего мира».
К подобной - оптимистической - гносеологической позиции может прийти и исследователь, который не верит в традиционно понимаемого Творца. А именно: такой исследователь может быть убежден в рациональном устройстве мира. В частности, в духе пифагореизма, он может быть убежден в том, что этот мир представляет собой воплощение некой единой математической структуры и т.п. На мой взгляд, такую позицию вполне можно назвать квазирелигиозной. Действительно, хотя в рамках такой позиции нет Бога-Творца, но в ней признается наличие определенного рационального (в частности, математического) начала, пронизывающего и упорядочивающего «весь универсум». Соответственно, сторонники подобной позиции полагают, что познание мира осуществляется посредством приобщения исследователя к этому глобальному рациональному (математическому) началу.
Ярким примером такой позиции являются убеждения А. Эйнштейна. Показательно в данном примере то, что и сам А. Эйнштейн неоднократно говорил о себе как о «глубоко религиозном человеке». Так, во фрагменте «О науке» он писал в связи с этим: «Основой всей научной работы служит убеждение, что мир представляет собой упорядоченную и познаваемую сущность». «Это убеждение, -полагал великий физик, - зиждется на религиозном чувстве»4. Аналогичная или близкая позиция свойственна многим представителям науки, в том числе, современной науки.
Разумеется, в самом рационализме, в частности в использовании математики в научном познании ничего квазирелигиозного нет. Квазирелигиозной обсуждаемая позиция становится только тогда, когда некоторая локально установленная наукой закономерность или некоторая успешно работающая, применительно к уже изученным - и всегда локальным - системам и процессам, математическая структура, по сути, без обоснования распространяется на «весь мир». Нетрудно убедиться, однако, что такое распространение (такую экстраполяцию) можно в известной мере обосновать только, предполагая ту или иную форму исчерпаемости мира. В противном случае, то есть в случае неисчерпаемого мира, такая экстраполяция очевидно неправомерна и основана только на «(квази)религиозном чувстве».
4Эйнштейн А. Собрание научных трудов в 4 т. Т.4. М.,1967. С. 142.
Повторю еще раз, что позиция гносеологического оптимизма чрезвычайно привлекательна. Но с сожалением приходится признать, что она постоянно опровергалась и опровергается в ходе развития философии и науки.
Для того чтобы убедиться в этом, вспомним здесь еще раз некоторых представителей научного финализма5. Широко известным примером научного финализма являются убеждения знаменитого английского физика лорда Кельвина (Уильяма Томсона). В конце девятнадцатого века он открыто утверждал, что современная ему физика близка к совершенству и к завершенности. Не менее широко известно, что вскоре после этого прогноза в физике разразилась настоящая научная революция, связанная в частности с построением теории относительности и квантовой механики6, с открытием, по сути, новых миров: мира релятивистских (около световых) скоростей и микромира. Позиции научного финализма придерживаются и некоторые весьма известные современные авторы, уверенные в том, что вскоре в физике будет построена «окончательная теория»7. Излишне оптимистическая позиция, на мой взгляд, свойственна также многим представителям современной космологии. Они уверены в том, что нынешняя космология уже в основном познала мегамир, что в будущем ей осталось лишь уточнить некоторые незначительные детали. Представители такой позиции говорят о том, что современная космология стала «прецизионной»8. И это несмотря на то, что, по свидетельству самих физиков и космологов, более или менее изучены современной наукой около 4 % всего состава «нашей Вселенной». А все остальное (то есть примерно 96 % состава нашей Вселенной) - это, так называемые, «темная материя» и «темная энергия»9. Сами названия этих составляющих Вселенной говорят о том, что они, по сути, не изучены современной наукой. Хорошо известно также, что большинство современных космологов поддерживает упомянутую выше гипотезу мультиверса. Это большинство уверено в том, что, наряду с нашей Вселенной, существует неопределенно большое число «иных вселенных», о которых современная наука практически ничего не знает. К тому же, и это фундаментально подтверждается всей истории науки, и физика и космология в будущем непременно совершат поистине революционные открытия: обнаружат совершенно невероятные, «диковинные», с нынешней точки зрения, уровни и формы бытия универсума. И, тем не менее, среди современных физиков и космологов находятся те, кто убежден в том, что скоро будет создана «окончательная теория», и те, кто убежден в том, что нынешняя космология уже близка к окончательному постижению мегамира. Такое
5 Напомню, что научный финализм - это вариант гносеологического оптимизма, представители которого убеждены в том, что прогресс фундаментальной науки (прежде всего, физики) приведет к созданию всеохватывающей «окончательной» теории.
6 Справедливости ради следует отметить, что лорд Кельвин, хотя и превозносил достижения современной ему физики, тем не менее, отметил также наличие на «ясном небосводе физики двух облачков». В качестве этих «облачков» выступили, во-первых, отрицательный результат опыта Майкельсона-Морли и, во-вторых, так называемая «ультрафиолетовая катастрофа». Именно эти «облачка» и принесли в физику начала двадцатого века бурю: научную революцию, связанную, в том числе, с построением указанных выше фундаментальных физических теорий.
7 См., например: Вайнберг С. Мечты об окончательной теории. М., 2004; Грин Б. Элегантная Вселенная: Суперструны, скрытые размерности и поиски окончательной теории. М., 2008.
8 См., например: Тегмарк М. Наша математическая Вселенная. В поисках фундаментальной природы реальности. М., 2017.
9 См. об этом, например: Вильчек Ф. Тонкая физика. Масса, эфир и объединение всемирных сил. СПб., 2018.
убеждение, на мой взгляд, должно быть охарактеризовано именно как (квази)религиозное.
На чем основаны оптимистические убеждения такого рода? Конкретнее: какой мир (универсум) в принципе можно целиком охватить разумом? Несомненно, ответ на этот вопрос может быть только один: мир может быть целиком охвачен разумом только в том случае, если этот мир сам является целостностью, если самому этому миру свойственно единство. В свою очередь, на мой взгляд, мы вправе говорить о целостности, единстве универсума и, соответственно, о возможности охватить человеческим разумом «весь универсум» только в рамках двух онтологических представлений об универсуме.
В первом из них открыто провозглашается конечность универсума. Причем в рамках этого подхода имеется в виду не только пространственная его конечность («конечность вширь»), но и та конечность, которую можно назвать «конечностью вглубь», то есть предполагается наличие в таком мире уровня бесструктурных (простейших, неделимых) объектов. Здесь непременно имеется в виду также, что такой универсум включает в свой состав конечное число этих простейших объектов. Подобный универсум я ввел в своих предшествующих исследованиях и назвал его «миром конечного как такового»10. Не вызывает сомнений, что такой мир, представляющий собой определенное воплощение рассудка, в принципе может быть познан человеком «полностью и окончательно». Если бы реальный мир был бы именно таким, то человек, в принципе, мог бы создать глобальную картину такого мира, построить его «окончательную теорию» и т.п. Вот только следует иметь в виду, что мир этот, как показано в указанных моих работах, слишком прост и слишком скучен. В нем невозможны те феномены, которые придают нашему миру глубину, таинственность и очарование. В нем невозможны, например, случайность и инновации, в нем невозможны также свобода и творчество. В нем невозможен, таким образом, и сам человек. Поэтому такой мир вряд ли достоин рассмотрения в качестве кандидата на роль реального мира. В лучшем случае такой мир может претендовать на роль очень бедной, рассудочной модели реального мира.
В рамках второго варианта онтологических представлений, совместимых с позицией гносеологического оптимизма, утверждается некоторая форма бесконечности универсума. Но это, так сказать, весьма специфическая - можно сказать, примитивная - форма бесконечности. А именно: это та форма бесконечности, для построения которой существует строго сформулированный алгоритм. По сути, такая бесконечность сводится к непрерывному количественному возрастанию некоторой величины или некоторых величин, характеризующих рассматриваемый объект. Например, вообразим себе для начала таблицу, в которой конечное число строк и столбцов. А после этого попытаемся представить, что мы осуществляем последовательное увеличение числа строк и столбцов этой таблицы. То есть, к имеющимся строкам и столбцам и строкам мы постоянно добавляем такие же строки и столбцы, а потом вновь добавляем такие же строки и столбцы и т.д. и т.д. В этом последовательном и монотонном увеличении числа строк и столбцов и состоит в данном случае упомянутый выше алгоритм построения данного объекта. В итоге этого сугубо количественного процесса мы по-прежнему имеем дело с таблицей, но только с чудовищно разрастающейся таблицей. Иначе говоря, в итоге мы будем иметь дело с таблицей, у которой число строк и столбцов стремится к бесконечности.
10 См. об этом: Финогентов В.Н. Трагический гуманизм: Очерки онтологические, антропологические и аксиологические. Орел. 2012. С. 62-102.
Такого рода бесконечность в философии вполне справедливо принято называть «дурной бесконечностью». Возвращаясь к рассмотрению универсума, которому приписывается подобного рода бесконечность, следует сказать, что фактически и в этом случае рассудочно, то есть в соответствии с известным алгоритмом конструируется определенного рода теоретический объект, некоторая теоретическая модель универсума. По сути, этот теоретический объект представляет собой результат беспредельной экстраполяции11 определенных характеристик изученной (всегда конечной) части универсума. То есть, мы в качестве «бесконечного универсума» имеем здесь дело с ни чем иным как с чудовищно разросшейся ныне известной (в определенных отношениях и с определенной степенью глубины) и, разумеется, конечной частью универсума.
Несомненно, что такой «бесконечный мир», сконструированный, как только что мы убедились, по образу и подобию известной (конечной) его части, может быть познан «полностью и окончательно». То есть, применительно к познанию такого «бесконечного мира» вполне правы сторонники гносеологического оптимизма. Но не менее, несомненно, так же и то, что в данном случае речь идет о теоретической модели универсума, которая построена на основе использования чрезвычайно рискованной, чтобы не сказать совершенно недопустимой познавательной процедуры. Эту процедуру можно охарактеризовать как «беспредельную позитивную экстраполяцию».
Поясню только что введенное понятие «беспредельной позитивной экстраполяции».
Хорошо известно, что метод экстраполяции широко и зачастую весьма успешно применяется в познании, в частности в научном познании. Суть этого метода состоит в распространении характеристик (тенденций, закономерностей), свойственных определенной - уже изученной - области действительности, за пределы этой области. Так, например, изучив некоторые прошлые состояния системы и, познакомившись с ее нынешним состоянием, мы можем выявить определенную тенденцию в развитии этой системы, а затем мы можем предположить, что данная тенденция будет иметь место и на последующих этапах ее развития. Аналогично, обнаружив некоторую закономерность, действующую в определенной пространственной области, мы можем предположить, что эта закономерность действует и за пределами данной области. Именно такого рода - вполне обыкновенную - экстраполяцию я далее буду называть «позитивной экстраполяцией». Позитивной такая экстраполяция называется постольку, поскольку она приписывает еще неизученным областям действительности некоторые характеристики, свойственные уже изученным ее областям.
Как уже сказано, сама по себе процедура «позитивной экстраполяции» вполне правомерна и эффективно работает применительно к множеству познавательных ситуаций. Однако, все радикально меняется, когда мы имеем дело с «беспредельной позитивной экстраполяцией». «Беспредельная позитивная экстраполяция», в отличие от просто «позитивной экстраполяции», распространяет обнаруженную при изучении некоторой конечной области характеристику (тенденцию, закономерность) на «весь универсум». Так, упомянутый выше закон всемирного тяготения является ярким примером применения «беспредельной позитивной экстраполяции», то есть примером приписывания «всему миру» закономерности, свойственной уже изученной человеком, разумеется, конечной области универсума. Другим не менее ярким
11 Чуть ниже я вернусь к рассмотрению этого понятия.
примером применения «беспредельной позитивной экстраполяции» является гипотеза о «тепловой смерти Вселенной», основанной на распространении на «всю Вселенную» второго начала термодинамики.
Я убежден в том, что такая - «беспредельная позитивная» - экстраполяция применима только к чрезвычайно узкому и чрезвычайно специфическому кругу изучаемых объектов. А именно: она применима к тем объектам, которые создаются самим познающим субъектом в соответствии с вполне определенным алгоритмом. Другими словами, «беспредельная позитивная экстраполяция» применима к тем объектам, которые сами создаются, конструируются именно посредством «беспредельной позитивной экстраполяции». Действительно, вспомним, например, как мы строили таблицу, число столбцов и строк которой стремится к бесконечности. Мы строили ее путем монотонного прибавления к уже имеющимся строчкам и столбцам таких же строчек и столбцов. Мы предполагали при этом, что такое беспредельное увеличение числа столбцов и строк таблицы возможно. Иначе говоря, мы полагали возможным беспредельную применимость алгоритма, с помощью которого такая таблица создавалась. Вот только к таким - однозначно определенным - теоретическим объектам и применима «беспредельная позитивная экстраполяция».
Однако неисчерпаемый универсум отнюдь не является теоретическим объектом такого рода. Наоборот, многообразно бесконечный, неисчерпаемый универсум может быть достаточно адекватно охарактеризован именно как универсум, для построения которого алгоритма в принципе не существует. Отсюда с неизбежностью следует, что применение «беспредельной позитивной экстраполяции» для познания такого универсума, по сути, неправомерно. Этот вывод весьма важен в гносеологическом плане и, на мой взгляд, достоин статуса принципа, который можно назвать принципом «негативной экстраполяции». По сути, принцип «негативной экстраполяции» - это такая познавательная установка, которая категорически настаивает на том, что в общем случае, то есть во всех случаях за исключением рассмотрения чрезвычайно узкого класса теоретических объектов описанных выше, «беспредельная позитивная экстраполяция» неправомерна.
Таким образом, принимая принцип негативной экстраполяции, мы в известной мере парадоксально утверждаем беспредельную экстраполяцию недопустимости беспредельной «позитивной» экстраполяции. Другими словами, в соответствии с принципом негативной экстраполяции мы всегда можем утверждать, что осуществляя познание актуально неизвестной части неисчерпаемого универсума, мы непременно встретимся с иными, отличными от уже известных нам, характеристиками, закономерностями (и т.п.) универсума. В связи с этим следует сказать также, что имеет место отчетливая асимметрия между позитивной экстраполяцией и негативной экстраполяцией. Эта асимметрия состоит в том, что в противоположность позитивной экстраполяции, негативная экстраполяция применима беспредельно.
Здесь необходимо указать на значительное сходство принципа негативной экстраполяции с попперовским принципом фальсифицируемости. Принцип фальсифицируемости утверждает, как известно, что всякий элемент теоретического научного знания, в частности любой закон науки и каждая научная теория, обязательно имеет ограниченную область применимости. Этот принцип утверждает, что в пределах области применимости соответствующий элемент научного знания «успешно работает»: описывает и объясняет характеристики данной предметной области. Можно сказать также, что в пределах данной области этот элемент знания верифицируется, то есть эмпирически подтверждается. Принцип фальсифицируемости утверждает также, что за пределами области применимости
интересующий нас элемент знания обязательно «дает сбой», в том числе он непременно эмпирически опровергается, фальсифицируется. По сути, именно об этом же говорит только что введенный принцип негативной экстраполяции. А именно: этот принцип утверждает, что в познании реальных объектов «позитивная экстраполяции» может быть правомерна лишь до определенного предела; дальнейшая «позитивная экстраполяция» неизбежно приведет исследователя к ложным выводам. Существенное отличие принципа негативной экстраполяции от попперовского принципа фальсифицируемости заключается в том, что принцип негативной экстраполяции имеет более общий характер. К.Р. Поппер сформулировал свой принцип именно по отношению к научному познанию и знанию. С его помощью, как мы помним, он надеялся решить проблему демаркации, проблему разграничения научного знания, с одной стороны, и ненаучного знания, с другой стороны. Принцип негативной экстраполяции, как мне представляется, справедлив не только по отношению к научному познанию и знанию, но и по отношению к философскому познанию и знанию.
Таким образом, мы установили, что оба только что рассмотренных варианта -вариант мира «конечного как такового» и вариант универсума, характеризующегося «дурной бесконечностью» - покоятся на вполне определенном онтологическом основании. Таким основанием является отрицание неисчерпаемости универсума. При этом очень похоже, что наличие указанного онтологического основания не вполне осознают сами представители гносеологического оптимизма. Ибо осознание узости и спорности этого основания почти неизбежно должно привести к отказу от него. А как только мы откажемся от этого основания, то есть примем принцип инфинитизма, то нам придется отказаться и от гносеологического оптимизма. Соответственно, нам придется, хотим мы этого или не хотим, встать на позицию гносеологической скромности, кратко описанную выше.
Список литературы
1.Вайнберг С. Мечты об окончательной теории. - М., 2004.
2.Грин Б. Элегантная Вселенная: Суперструны, скрытые размерности и поиски окончательной теории. - М., 2008.
3.Вильчек Ф. Тонкая физика. Масса, эфир и объединение всемирных сил. - СПб., 2018.
4.Тегмарк М. Наша математическая Вселенная. В поисках фундаментальной природы реальности. - М., 2017.
5.Финогентов В.Н. От монотемпорализма к политемпорализму // Научные ведомости БелГУ, серия «Философия. Социология. Право». - 2018. - Т. 43. - № 1. С. 17-27.
6.Финогентов В.Н. Трагический гуманизм: Очерки онтологические, антропологические и аксиологические. - Орел, 2012. - С. 62-102.
7.Франк С.Л. Непостижимое // Сочинения. - М., 1990. - С. 214-215.
8.Эйнштейн А. Собрание научных трудов: в 4 т. - Т.4. - М., 1967. - С. 142.
ON EPISTEMOLOGICAL MODESTY
V.N. Finogentov
Orel State Agrarian University named after N.V. Parahin e-mail: V_fin@mail.ru
The article discusses the position of epistemological modesty, which is a consequence of the adoption as an ontological hypothesis of the principle of infinitism, asserting the manifold infinity (inexhaustible) of the universe. The position of epistemological modesty (epistemological realism) is mapped to the positions of epistemological pessimism and epistemological optimism.
Keywords: the principle of infinitism, epistemological modesty (epistemological realism), epistemological pessimism, epistemological optimism, the inexhaustible universe, the finite universe, the positive extrapolation, the negative extrapolation.
