CC BY
24
О ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМЕ ФОРМИРОВАНИЯ ПРОСТРАНСТВА БЕЗОПАСНОСТИ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
© Темирбулатов А.М.*
Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, г. Санкт-Петербург
В данной статье рассматриваются проблемы формирования систем национальной безопасности в контексте современной геополитики. Рассматриваются основные направления формирования систем безопасности на постсоветском пространстве СНГ. Акцентируется внимание на современных геополитических концептах глобальной безопасности и глобального развития.
В отличие от западной науки, где изучение проблем безопасности является самостоятельным разделом теории международных отношений, в СНГ и России эта сфера научного знания до конца не определилась со своими предметом ведения и спецификой по сравнению с другими отраслями политической науки такими, как конфликтология, изучение проблем войны и мира и т.п. В связи с этим само понятие «безопасность» достаточно сильно различается в зависимости от парадигмы теории международных отношений и политико-идеологических преференций того или иного научного подхода.
С точки зрения узкого понимания содержания безопасности в главе берется во внимание традиционно понимаемая концепция безопасности государства и прежде всего ее геополитическое измерение. В этом случае под безопасностью подразумевается физическое выживание данного государства, защита и сохранение его суверенитета и территориальной целостности, способность адекватно реагировать на любые реальные и потенциальные внутренние и внешние угрозы. Под системой международной безопасности
- глобальной и региональной - имеется в виду состояние международных и военно-политических отношений, при котором гарантируется внешняя составляющая национальной безопасности каждой страны, практически исключается угроза войн и военных конфликтов в процессе разрешения международных и региональных противоречий.
Новая геополитическая ситуация, сложившаяся в Евразии в начале XXI века, изменила привычное отношение к безопасности, как к необходимости создания оборонительных механизмов против внешней угрозы, и главному инструменту, гарантирующему международную безопасность, -балансу сил. На первый план вышло реалистическое восприятие безопасности, которая носит прежде всего охранительный характер: безопасность
* Докторант кафедры политологии.
рассматривается как не угрожаемое состояние. Встала необходимость отказаться от традиционного определения идеи безопасности только своей противоположностью - идеей угрозы.
Отмечается, что довольно широкое признание среди политологов получил парадокс: биполярный мир характеризовался одновременно высоким уровнем военной угрозы и высоким уровнем стабильности, в то время как постбиполярный мир отличается низким уровнем военной угрозы, но и одновременно низким уровнем стабильности. На первый план среди военных угроз вышла угроза не глобальной войны, а локальных конфликтов межгосударственного и внутригосударственного характера.
Исследуя теоретические истоки российских (стран СНГ) теорий безопасности А. Сергунин выделяет три этапа: ортодоксальный, модернизированный и «новое политическое мышление» [6]. На третьем этапе наблюдалось стремление построить систему глобальной безопасности, основанную на «общепланетарном сознании» и «общечеловеческих ценностях» и направленную на решение глобальных проблем человечества. Окончание холодной войны изменило эти взгляды. Опираясь на концептуальные вопросы безопасности, научное сообщество отвечало на вопрос о структуре мира после распада СССР. По сути дела, практически во всех этих дискуссиях, Россия занимала то же место, что и СССР. В основном, представления эти описывались в терминах «гегемонии» и «однополярности»; отсюда предполагалась задача России, которая «может состоять в том, чтобы внести свою лепту в систему безопасности формирование, попытавшись сделать новую международную структуру более плюралистической и менее однополярной» [2]. Другие, - не ставя под сомнение гегемонию США их уникальную позицию в мире, предполагали, что многополярный мир существует и необходимо встраиваться в него [4].
Следует согласиться с А.А. Сергуниным в том, что с распадом СССР изменилось восприятие проблем как национальной, так и международной безопасности. Это связано с рядом следующих факторов:
- России, которая никогда не существовала в таком виде - ни территориально, ни политически, - пришлось заново формировать свою идентичность (в том числе в сфере безопасности). В этом плане особенно важно было правильно определить национальные интересы Российской Федерации, угрозы и вызовы безопасности страны.
- Москве предстояло избавиться от «комплекса супердержавы» и по-новому оценить свои место и роль в системе международных отношений.
- Распад СССР и прекращение глобальной военно-политической конфронтации между капитализмом и социализмом резко изменил соотношение между военными и невоенными аспектами национальной и международной безопасности. Для России на передний край вышли «мягкие» (невоенные) факторы безопасности.
- России пришлось заново создавать механизм национальной безопасности. Потребовалась радикальная реорганизация вооруженных сил, спецслужб и других «силовых» структур.
- Изменение геополитической ситуации потребовали от России поиска своего места в новой конфигурации региональной безопасности. Основными направлениями угроз является южный периметр -от Кавказа до Таджикистана и Афганистана.
- Процесс глобализации сделал все страны мира уязвимыми в таких сферах, как экономика и финансы, экология, международный терроризм, наркобизнес, незаконная миграция и т.д. [6].
Это и способствовало тому, что появились новые направления в трактовках проблемы национальной и международной безопасности.
В типологии на основе устоявшихся в теории международных отношений критериев, можно выделить четыре парадигмы - реализм (и во многом родственная школа геополитики), идеализм - либерализм, глобализм и постпозитивизм. В России они имеют свою специфику [1]. Так либералы сформировались как самостоятельная школа в виде «атлантизма». Реалисты появились в форме «державничества». Геополитики вышли из недр «евразийства». Коммунисты, которые по своим теоретическим основаниям должны были бы принадлежать к глобализму, на практике заимствовали многие взгляды у реалистов и геополитиков. Позитивисты же, являясь маргинальной группой, почти не участвуют в обсуждении вопросов международной жизни [6].
Предполагается, что подъем реализма в российском понимании международных отношений стал возможен благодаря консолидации трех основных политических сил - промышленного лобби, федеральной военной и гражданской бюрократии, а также умеренным «демократам». Эта группа была названа «державники» или «государственники». Термин «державник» символизирует сильное влиятельное государство, способное обеспечивать порядок и служить гарантом против анархии и нестабильности; это своего рода традиционная российская позиция относительно роли государства [9].
Согласно реалистам, на первом месте стоит вопрос российской национальной безопасности. Реалисты предложили расширить концепцию национальной безопасности посредством включения «твердых» и «мягких» аспектов. Они различают два вида угроз российской безопасности: внешнюю и внутреннюю. Внешняя политическая угроза включает попытки изменить территориальную целостность Российской Федерации, препятствие интеграционным процессам в СНГ. Среди внешних военных угроз, - вооруженные конфликты в непосредственной близости от России, распространение ядерного оружия. Реалисты, так же как и евразийцы, придают большое значение евразийскому геополитическому расположению России. Однако они утверждают, что внешняя политика должна определяться реаль-
ными интересами и Россия в будущем должна быть способной дать отпор исламскому фундаментализму, распространение которого угрожает дестабилизацией ситуации внутри и в непосредственной близости от СНГ [9]. Реалисты противились расширению НАТО в Европе, рассматривая этот шаг как угрозу системе региональной стабильности в целом.
Либеральная парадигма представлена в России в меньшей степени [8]. Либералы говорят о том, что российская дилемма в СНГ не должна рассматриваться как распад по отношению к интеграции, но скорее как проблема успешного завершения демократических и рыночных реформ в регионе. В вопросах безопасности, направление придерживается во мнении, что преобладающий интерес в укреплении многосторонних институтов, служащих гарантией против возврата к политике баланса сил. Эта группа не видит серьезной угрозы, исходящей от расширения НАТО (это направление внешнеполитической мысли еще носит название «атлантизм»).
Либералы, в отличие от реалистов и геополитиков, не считали, что национальные интересы или географические детерминанты должны играть, определяющее значение в мировой политике. Для них Запад - естественный и предпочтительный партнер на мировой арене. Они не принимали концепцию многополярного мира.
Либералы считали, что основные угрозы национальной безопасности России лежат не на Западе, а на Юге и на Востоке, где находятся нестабильные или агрессивные режимы, формирующие по периметру Российской Федерации «дугу нестабильности».
Либералы не возражали против расширения НАТО и за счет вступления в нее бывших социалистических стран, включая и бывшие советские республики. Более того, по их мнению, со временем и Россия должна вступить в этот блок. Для либералов НАТО - это союз демократий, где эффективно действуют экономические, социальные, политические и военные институты. Следовательно, именно «расширившаяся» НАТО должна стать сердцевиной нового режима международной безопасности, ибо у этого союза есть весь необходимый политический и военный инструментарий, позволяющий эффективно организовать и поддерживать механизм международной стабильности.
Вопреки надеждам «атлантистов», Запад не только не торопился принять Россию в «клуб избранных», но и недвусмысленно давал понять, что Москва еще далека от принятых в развитом мире социально-экономических и демократических стандартов. Более того, воспользовавшись ослаблением России, западные страны подчас не считались с ней при решении важнейших задач безопасности, включая урегулирование конфликтов на территории бывшей Югославии на Ближнем Востоке, при решении вопроса о ядерном потенциале Северной Кореи. Внутри страны росло недовольство социально-экономическими преобразованиями, а также неоправданными уступ-
ками Западу по широкому кругу вопросов мировой политики. Все это привело к кризису этого направления и усилению альтернативных школ.
Взгляды «евразийцев» 1990-х годов на проблемы безопасности исходили из утверждения об особом геополитическом положении и особенном историко-культурном развитии России, приводящим к тому, что Россия должна играть роль «моста» между двумя цивилизациями - Востоком и Западом, а это и есть гарант евразийской стабильности [7]. Евразийская концепция была во многом построена на философской школе российских эмигрантов 1920-х годов, пытавшихся найти компромисс со сталинской версией социализма. При этом акцент, как известно, делается на уникальности России. Эта теория поддерживается двумя группами: так называемая «демократическая версия» и славянофилы. В рамках «демократической версии» был выдвинут приоритет консолидации экономических, политических и связей безопасности между странами бывшего Советского Союза, предпочтительно в контексте СНГ. Евразийцы убедили администрацию Ельцина сделать Содружество приоритетом в московской международной политике и инициировать интеграцию внутри СНГ. Они постарались привлечь внимание, как политиков, так и общественности к положению русскоязычного населения на постсоветском пространстве, требуя от российского руководства защитить соотечественников за рубежом [6]. Демократическая версия «евразийства» не отрицает важность сохранения добрых отношений с Западом.
Согласно убеждению славянофилов, геополитическое положение предопределило эволюцию российского государства как великой державы и учреждение сильной центральной власти. В отличие от демократов, славянофилы не стеснялись рассматривать Россию как империю и поддерживать имперское возрождение.
Неомарксисты представлены двумя направлениями: Коммунистической Партией Российской Федерации и социал-демократами. Первое направление считает, что распад Варшавского Пакта, вывод российских войск из Восточной Европы и потеря контроля Москвы над регионом создали новые угрозы безопасности. Интервенция в Косово стала «естественным» результатом расширения НАТО, и операции типа Косово могут повториться на территории СНГ [9]. По мнению коммунистов СНГ и «ближнее зарубежье» является основным приоритетом Москвы.
Социал-демократы сосредотачиваются на концепции стабильности. Внутренняя стабильность определялась как соединение с политической системой, приверженность нормальным демократическим процедурам относительно ротации правящих элит, отсутствие серьезных этнических и социальных конфликтов.
Специфические черты приобрела и конфликтология. Формирование теоретических и методологических основ российской конфликтологии началось в первой половине 90-х г. В 1996-98 гг. наметилась тенденция к вы-
работке и закреплению российских конфликтологических «парадигм», которые имеют прикладную направленность и включены в современные политические дебаты. Например, межнациональных конфликтов. В частности, предполагается, что конфликты начинаются с постановки и обсуждения проблемы национального языка. Именно лингвистическая тематика раньше прочих переходит из закрытой формы в открытую, и, имеет огромное мобилизующее значение, так как апеллирует ко всем людям данной национальной группы. Далее конфликт перемещается в политическую сферу с весовым элементом статусных и территориальных претензий. Таким образом, динамика межнациональных конфликтов зависит от того, насколько сильны притязания на власть новых элит, выросших в рамках старых структур, отторгнутых как от участия во власти, так и от культурного самоопределения соответствующих национальных общностей.
Проблемой межнационального конфликта является соотношение «центр» «периферия» в полиэтническом государстве. Решением этой проблемы может стать легитимация власти в системе «центр-периферия» предполагающее интеграцию этносов, наций, народов в многонациональное государство, в котором все этнические группы будут признавать законность власти, а значит, исчезнут предпосылки к межнациональным конфликтам между титульными и нетитульными этносами.
Обострение социальной конфликтности в бывших советских республиках связаны со «сломом тоталитарной системы социального контроля», которая, опираясь на силовые механизмы, подавляла и загоняла вглубь социальные противоречия.
На основе теоретических исследований разрабатываются модели безопасности, представляющие количественно-качественное описание возможных вариантов построения систем безопасности, предусматривающих определение целей и задач, оценку возможных угроз и механизмов повышения защищенности систем и их способности к защите от этих угроз. По мнению ряда экспертов-разработка, теоретическое обоснование и апробация альтернативных моделей безопасности - насущная задача ученых, экспертов и политиков XXI века [3]. Система региональной безопасности представляет комплекс мер и отношений по обеспечению региональной безопасности. И в этом смысле она тесно связана с проблемами международной организации.
Близким по значению является понятие международного режима, под которым понимается набор сформулированных или подразумеваемых принципов, норм, правил и процедур принятия решений, воплощающих согласованную точку зрения акторов применительно к той или иной сфере международных отношений. По мнению В. Петровского международные режимы:
- устанавливают определенные стандарты поведения, которые помогают государствам оценивать намерения и репутацию друг друга;
- обеспечивают возможность дискуссионных форумов (с участием международных организаций);
- способствует равноправному информационному обмену, тем самым, увеличивая предсказуемость международного поведения [3].
Как известно, новейшая история знает также, интегрированные сообщества безопасности, которые характеризуются наличием общего механизма принятия решений и централизацией (НАТО, ОВД и др.), и плюралистические сообщества безопасности, в которых многосторонний переговорный заменяет формальную интеграцию. С другой стороны, И.В. Радиков подчеркивает, что сообщество безопасности - это форма «комплекса безопасности», которая формируется на основе совместимости ценностей, регулирующих поведение в сфере безопасности. Часто можно встретить точку зрения о том, что «сообщество безопасности» включает в себя страны Северной Америки и Западной Европы [5].
Другими, близкими рассматриваемым, являются также понятия:
- культура безопасности - совокупность символов, образов, идей и представлений о том, что лежит в основе выделения данной социальной группы от «других», «чужих». Культура безопасности формирует свои «коды», которые маскируют «пространства безопасности», ограничивая, их друг от друга;
- граница безопасности - это такая граница, которая очерчивает различные, дополняющие друг друга, или конкурирующие «пространства безопасности». Граница предполагает возможность реартикуляции реконфигурации этих пространств под воздействием меняющихся представлений, формирующихся в области публичной политики [5].
- Понятие структура системы безопасности - это совокупность устойчивых отношений и связей между элементами, обеспечивающими ее целостность.
Введение термина «пространство» не только указывает на пространственное положение как на один из факторов, воздействующих на развитие связей безопасности, но и указывает на географическое положение.
Список литературы:
1. Балканский кризис: истоки, состояние, перспективы / Под ред. В.С. Павлова. - Н.Новгород: Изд -во ННГУ, 2000. - С. 159-173.
2. Богатуров А.Д. Плюралистижеская однополярность и интересы России. - С. 35-36.
3. Петровский В. Одностороннее и многостороннее реагирование на конфликт: за и против [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.rau.su. observer /n4_2004/4.
4. Примаков Е.М. На горизонте многополюсный мир // Международная жизнь. - 1996. - № 10. - С. 3-13.
5. Радиков И.В. Политика и национальная безопасность. - СПб., 2004. -С. 37.
6. Сергунин А.А. Российская внешнеполитическая мысль: проблемы национальной и международной безопасности. - Н.Новгород. 2003. - С. 8-24.
7. Станкевич С. Держава в поисках себя // Независимая газета. - 28 марта 1992.
8. Цыганков П.А., Цыганков А.П. Между западничеством и национализмом: российский либерализм и международные отношения [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.Logic/ru/Russifn/vf/Papers2005/Tsygan-kov-12005.htm.
9. www.socialscience.narod.ru.
