CC BY
59
P.JI. Ковалевский, 2004
О ФУНКЦИИ И СЕМАНТИКЕ ХРОНОНИМОВ
Р. Л. Ковалевский
В триаде миров, выделяемой и рассматриваемой в парадигме сущего (мир 1 — физический мир, мир 2 — мир осознаваемых и неосознаваемых «переживаний», то есть мир тех биологических объектов и в первую очередь — человека, которые способны к различным формам отражения реальности, мир 3 занимает особое положение как мир продуктов человеческой деятельности, одним из которых является человеческий язык). Язык не только важнейший элемент 3-го мира, благодаря которому стало возможным появление других продуктов — от топора до космических летательных аппаратов, но и средство становления самого человека (Menschwerdung) как homo sapiens '.
Кроме номинативных, коммуникативных и других важнейших функций языка необходимо выделить ту функцию, которая дала человеку возможность «путешествовать во времени», то есть то, чего не дала ему природа: фиксировать временную точку и продолжительность событий, время которых объективно прошло, и таким образом объективировать их в мыслительной и коммуникативной деятельности, актуализировать события, время которых еще не наступило, соотносить время вербализации события с временем его реализации, упорядочивать события во времени и т. п. Благодаря языковым средствам означивания времени человек создал орудие «укрощения» неподвластного ему объективного течения времени, что позволяет ему не только «остановить мгновение» по своему усмотрению и желанию, зафиксировать его языковыми средствами, но и возвращать или опережать его. Эти средства создали возможность «манипулировать временем», создавать некоторые квазимиры человеческого существования с адекватным его социальному бытию и поддающимся фиксации «временным распорядком».
Языковые средства дают возможность homo loquens создавать квазиреальность, ха-
0 растеризующуюся многовекторным време-
нем: возвращаться в прошлое, переноситься в воображаемое будущее, оставаться неопределенно долго в настоящем, придавать событиям панвременные свойства.
Лексические средства выражения времени и временных отношений традиционно рассматриваются в рамках категории темпу са, при этом лексическим средствам в ее реализации часто отводится вспомогательная роль. В процессе вербальной презентации пропозиционального содержания предикат как носитель признаков определенного терма вводит последнего в систему определенных временных координат и в первую очередь эксплицирует временное соотношение актуального события и события его вербализации. Эта темпорализация жестко детерминирована тем, что предикат не может быть реализован в предикативной синтагме (предложении), не выступая в какой-либо временной форме. При этом, как указывает ряд авторов2, необходимо различать семантическую (или теоретическую) категорию темпуса (M-Tempus) и глагольные временные формы — Language tenses (L-Tempora). M-Tempus интерпретируется чисто дейкти-чески — как ориентированный на время, а в контексте L-Tempora временные формы глагола дейктической функции могут и не иметь, например,
(1) Die uns umgebende Materie besteht aus
Atomen mit positiv geladenen Atomkernen
und negativ geladenen Elektronen.
(2) Zwei mal drei ist sechs.
В (1) и (2) темпоральная форма Präsens глаголов bestehen и sein не выполняет функции временного дейксиса, так как не соотносит свойства термов ни с временной точкой, ни временным отрезком, не устанавливает временной корреляции между высказыванием и высказанным и обладает панхронической временной семантикой «всегда».
Функция временных (темпоральных) форм глагола в системе M-Tempus заключается в экспликации соотношения времени актуального события — event time (ET)
с временем высказывания о событии — временем кодирования — code time (СТ), когда временные формы глагола реализуют свою дейктическую функцию, указывая на это соотношение, например,
(3) Der Admiral unterbrach seine Wanderung und blieb vor einer Seekarte stehen, überlegend, rechnend, am Ende kopfschüttelnd [W. Т., 86].
(4) Kapitän Schütterstroem murmelte verzweifelt vor sich hin: «Sie sind tot, alle tot» [W. Т., 88].
(5) Der Obermaat schüttelte ihn: «Hau ab! Du bringst uns alle um!» [W. Т., 91]3.
В примерах (3)—(5) претерит глаголов stehen и bleiben, murmeln и schütteln указывает на предшествование времени актуального события (ЕТ) времени кодирования (СТ), в (4) презенс глагола sein в прямой речи — на совпадение во времени СТ и ЕТ, а в (5) презенс глагола bringen — на возможное / предполагаемое следование ЕТ, представленного прямой речью, времени ее порождения (СТ). Пример (3) в дискурсивном плане включает два субъекта — субъект ситуации (Ss), представленный грамматическим подлежащим, и субъект наррации — Sn — автора данного текста.
В примерах (4) и (5) Ss выступает также в роли S", порождая высказывания, представленные прямой речью. Вектор ЕТ определяется во всех случаях S", который соотносит по времени ситуацию кодирования с актуальной ситуацией. Выражение этих временных соотношений двух деятельностей / ситуаций двух различных субъектов деятельности — S" и Ss и является основной функцией категории темпуса.
В векторную модель временных отношений, часто используемую для экспликации темпусных отношений, мы вводим элементы S" и Ss, как два фактора, благодаря которым и происходит вербализация какой-либо пропозиции. При этом тот факт, что Ss может выступать в функции S", например в (4) и (5), порождая высказывание (прямая речь в тексте), принципиально не меняет положения дел. При этом векторная модель приобретает следующий вид:
ЕТ- СТ° + 1 ЕТ+
^ ' ... sn
Ss ET°Ss Ss
где Б" предицирует ситуацию с 8\ имевшую место в ЕТ, то есть до СТ, либо как имеющую обратный временной вектор ЕТ+, когда Б5 может / будет действовать после СТ, третий вектор условно включает ЕТ°в СТ°. Хотя субъект наррации не эксплицирован, как правило, в тексте, его следует рассматривать как облигаторный элемент нарративного дискурса, то есть как 8". Субъект ситуации эксплицируется в тексте с предикатом как присущим ему свойством, включающим и время, когда это свойство проявляется, то есть в виде ^А)^, где А — предикат, а ^ - временной квантификатор, указывающий на время (85А).
Для Б" это время может эксплицироваться грамматическими средствами по трем указанным выше векторам, что можно представить в следующем виде:
8П(85А)Т~, 8п(85А)Т+, 8п(85А)Т°.
Объективно, в физическом смысле, события, происходящие с их участниками, имеют временную и локальную определенность, что наглядно представляет семантическая модель «я — здесь — сейчас». «Я» и «здесь» — конструкты, некоторые инвариантные сущности, представленные в реальности бесконечным количеством переменных, а в вербализованном продукте отраженной или порожденной сознанием 8" ситуации — знаками, представляющими Б5, и пространственными определителями, отвечающими на вопрос «где?». В реальных объективных ситуациях элемент модели «сейчас» есть временной абсолют, не имеющий переменных, так как Б5 не может быть участником реального события (ситуации) в прошлом или будущем, а только «сейчас», то есть реальная ситуация может быть представлена как (83А)1, где ^ = «сейчас». Это «сейчас» может означиваться лексическими средствами (календарные даты, время суток, указание на начало и конец события, на соотношение событий во времени и т. д.) и попадать в трехвекторное «временное пространство», но уже в памяти, воображении или тексте, порожденном 8".
Эти лексические средства могут использоваться в определенных комбинациях со средствами категорий темпуса и таксиса, но выполняют свою собственную функцию временного упорядочивания событий в рамках рассмотренных выше трех временных векторов.
Таким образом, временную структуру предицированной пропозиции можно представить следующим образом:
где Б" — эксплицированный или не эксплицированный в тексте субъект наррации;
(Б8 АУР— субъект ситуации с темпоральной формой предиката, где Т* может принимать значения Т_, Т°, Т+;
^ — временная характеристика предиката как свойства Б8 в каждой отдельной ситуации, х — переменная, замещаемая лексическими средствами означивания времени — хрононимами 4 с конкретным временным значением, выполняющими в рамках функции хронологизации координационную временную субфункцию.
Вербализуясь, ситуация получает «вторую жизнь» в тексте и при этом I замещается элементами парадигмы К Определение пределов парадигмы ^ и ее описание как некоторой субсистемы категориальных средств осложняется чрезвычайным многообразием языкового мира, открытостью списка ситуаций и многообразием временных отношений, канонизированных в языковой картине мира.
Совершенно очевидно, что средства категории темпуса не могут выполнить этой роли, а средства категории таксиса выполняют ее лишь в ограниченном объеме.
На реальные или виртуальные ситуации при их вербализации накладывается сетка временных отношений при помощи средств хронологизации и временной координации, благодаря которым события, реализующиеся по модели (85А)1, распределяются и координируются в наррации по временным параметрам вариантами модели ((Б^Т*)^. Определение того, какие переменные представляет х в 1х, дает возможность временного моделирования каждой отдельной ситуации.
Ставить задачу относительно временного моделирования нарративного текста как целого не представляется возможным потому, что такие тексты не создаются по заданному алгоритму упорядочения событий. Кроме использования хрононимов, последовательность событий в цепочке ситуаций может выражаться и за счет последовательности изложения событий, например:
(6) ...Höhe 129 ging verloren. Den Regimentskommandeur, Oberst Vielshofen, erreichte die Nachricht in einem Bunkerloch... Den Divisionskommandeur, Generalleutnant Cönnern, erreichte die Nachricht in seinem solide mit Eisenbahnschienen und Grubenholz abgestützten Bunker... Die Schreckensnachricht sprang weiter über den Draht nach Gumrak — dem Oberbefehlshaber der Armee, dem Generaloberst Paulus... [T. P., 57]5.
Как видно из примера, последовательность событий и последовательное по времени распространение известия о потере высоты 129 в штабах различного уровня не передается ни темпусными, ни хронемны-ми средствами, а имплицирована в последовательности изложения события.
Следует заметить, что наличие средств хронологизации событий при их описании не является таким же обязательным, как реализация темпусных категориальных значений грамматическими формами предиката, и в этом смысле категория хроноса6 — как лексико-семантическая — реализуется в соответствии с необходимостью, определяющейся сюжетной линией текста.
Семиотическое моделирование хрононимов, включающее моделирование их содержания и формы, требует установления набора существенных обобщенных временных характеристик, которые могут быть присущи предикату, установления вероятных комбинаций этих характеристик, и лишь на этой основе возможно определять параметры их плана выражения.
При выделении составляющих плана содержания хрононимов речь может идти не об использовании компонентного анализа для установления их семной структуры. Относительно хрононимов нельзя ставить задачу определения квантитативных параметров их содержания на базе параметров адекватных им референтов / денотатов. Это связано с тем, что, во-первых, некоторые хрононимы не соотносятся с денотатами, поддающимися какому-либо параметрическому определению, например, damals, spät, früher и т. д. Это чисто дейк-тические единицы, не имеющие временного квантитативного измерения, указывающие лишь на временное соотношение событий и проявляющие свою семантику в оппозиции к подобным им дейктическим
94
Р.Л. Ковалевский. О функции и семантике хрононимов
единицам, например, jetzt : früher, jetzt : später. Во-вторых, хрононимы, как правило, не имеют постоянного состава, например, vor zwei Tagen, vor Tagen, vor zehn Jahren и т. д., где при одном постоянном элементе vor переменные могут замещаться элементами открытых множеств.
При семиотическом моделировании таких единиц, когда необходима аппроксимация как структурно-формальных, так и семантических признаков, мы исходим из возможности индуктивного подхода, когда на базе эмпирического материала определяются инвариантные формальные и семантические признаки, которые и кладутся в основу построения моделей хрононимов.
Не ставя в рамках данной статьи задачу построения конечного множества семиотических моделей хрононимов немецкого языка, рассмотрим лишь принцип моделирования их семантики.
Временную семантику хрононимов можно рассматривать на разных уровнях абстракции. На поверхностном уровне семантика конкретна в том смысле, что хроно-ним, выполняя функцию референции, указывает на определенные временные характеристики предиката, так, например, в
(7) Um 15.10 Uhr — so spät war es geworden,bis ein LKW vor der Höhle anhielt... — war es schon stockfinster [T. P., 97] означивается временная точка в двадцатичетырехчасовом суточном цикле, в (8а) Ат 10. Januar 1943, (8Ь) 10 Uhr 00 Minuten — in diesem Moment war das vom sowjetischen Oberkommando gemachte Kapitulationsangebot abgelaufen — begann es. [T. P., 50] точная календарная дата и время суток, в
(9) Und am anderen Tag setzten sie an zum letzten Sprung [T. P., 94] дейктическое указание на время в суточном измерении, последовавшее за предыдущим суточным периодом, и т. д.
Если абстрагироваться от конкретной семантики отдельного хрононима, то возможна группировка (парадигматизация) некоторых подмножеств хрононимов с единой семантической составляющей. Так, в семантический ряд Tageszeit войдут хрононимы из примера (7) и (8Ь) и любые другие указания на время суток, в семантический ряд Kalenderzeit войдут единицы типа (8а), в ряд Nachzeit войдут единицы типа (9) и т. д.
Важным обстоятельством является и то, что один хрононим может обладать значением, которому можно приписать несколько семантических признаков. Так, Ат 10. Januar 1943 обладает семантическими признаками Kalenderzeit, Zeitpunkt, absolute Zeit; Um 15.10 Uhr — признаками Zeitpunkt, Tageszeit, absolute Zeit и т. д.
В первом приближении семантические признаки, которые мы условно называем хронемными семантическими квантами (ХСК), могут быть заданы следующим списком, не претендующим на полноту:
(E)tg - Gegenwartszeit (E)tv - Vorzeit (E)tn - Nachzeit (E)tk - Kalenderzeit (E)tt - Tageszeit (E)tai - absolute Zeitlänge (E)tri - relative Zeitlänge (E)tzp- Zeitpunkt (E)tza - Zeitabschnitt (E)tzp/2a- undifferenzierte
Zeitpunkt / Zeitabschnitt
(E)ta- Anfangszeit
(E)tg - Endezeit
(E)tein - einmaliger Zeitablauf
(E)tm - mehrmaliger Zeitablauf
(E)th - deiktischer Zeithinweis
(E)tq - quantitetiver Zeithinweis
Перечисленные ХСК, которые являются элементами плана содержания хрононимов и которые можно означить как хронем-ные кванты, образуют бинарные или тернарные оппозиции привативного характера, например (E)tv: (E)tn; (Е)у (E)tza; (E)ta: (E)te; (E)tg: (E)tv: (E)tnn др.
Единицы плана содержания хрононимов — хронемы — могут быть представлены как цепочки ХСК, например,
(10) 330 000 Mann hatte der stellvertretende Oberquartiermeister bei der 6. deutschen Armee... am 19. November 1942 auf seinen Bestandlisten. [T. P., 50]
( E') t t t t t **
gA k Л zp Л ein Л q ’
* E — символ для «Event»; «Ereignis».
** Л — знак конъюнкции.
(11) Das war (а) gestern und das war (b) vorgestern. Und (c) heute da hinten die Infanterie, die sich in die Erde hineinretten will, und der sich die harte Erde versagt [T. P., 631
для (а) и (b) (E) tvA ttA tzp/zaA th для (с) (E) tgA tt A tzp/zaA th,
(12) In etwa acht Tagen also würde man wieder
mit normaler Post schreiben und seine Briefe wie gewöhnlich nach Hause schicken können [T. P., 18]
(E) t . t, A t,. t A t , t. t *
' ' n A t A al A za A za Д ein A q
В качестве хрононимов мы рассматриваем слова и словосочетания, которые являются лексическими средствами означивания времени, то есть хрононимом может быть любая лексическая цепочка, которая означивает время / временное отношение как атрибут предиката. При этом отдельные элементы хрононима экспонируют разные ХСК.
На следующем этапе анализа для получения необходимых данных для построе-
ния семиотических моделей предполагается определить соответствие отдельных составляющих плана выражения хрононимов отдельным ХСК.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Karl R. Popper. Auf dem Suche nach einer besseren Welt. München; Zürich, 1995. S. 17.
2 Stephen C. Levinson. Pragmatik. Tübingen, 2000. S. 84.
3 Walter Tremmin. Die Hirnsriff fährt geheim. Verlag der Nation. Berlin.
4 О хрононимах и хронеме см. подробнее: Ковалевский Р.Л. К вопросу о лексическом означивании времени (на материале немецкого языка) // Вестник ВолГУ. Серия 2: Языкознание. Вып. 1.2001. С. 99.
5 Theodor Plievier. Staiingrad. Verl. Kiepenheuer & Witsch, Köln, 1983.
6 О категории хронос см.: Ковалевский P.JI. О категории языковых средств означивания времени и временных отношений // Вестник ВолГУ. Серия 2: Языкознание. Вып. 2. 2002. С. 134—138.
96
P.JI. Ковалевский. О функции и семантике хрононимов
