CC BY
414
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 11 (226). Филология. Искусствоведение. Вып. 53. С. 95-98.
Д. В. Нечепуренко
О ФИЛОСОФСКИХ ПРЕДПОСЫЛКАХ И ЦЕЛИ ТВОРЧЕСТВА В. О. ПЕЛЕВИНА
В статье рассматривается цель творчества В. О. Пелевина, исходя из используемой им эстетической парадигмы постмодернизма и восточной философии дзэн-буддизма; очерчен круг главных вопросов творчества писателя, описываются возможные пути их решения в творчестве В. О. Пелевина. Одним из ключевых тезисов статьи является утверждение о том, что суть творчества писателя - в Просвещении. Описание пелевинского просвещения даётся на основе исторической справки о феномене культурного Просвещения и коррекции данного понятия относительно творческой парадигмы В. О. Пелевина.
Ключевые слова: просвещение, постмодернизм, дзэн-буддизм, метод художественный, В. О. Пелевин.
Главные вопросы, которые поднимает в своём творчестве писатель - это вопросы вечные. Что такое мир, человек, жизнь, душа, сознание, ум, истина? Чем отличается истина от заблуждения, мифа, от научного знания, религиозной веры или виртуальной реальности? В чем ценность, смысл истины, жизни, в чём заключается развитие? Какими способами, методами познания нужно пользоваться, чтобы обрести правильное понимание мира, постичь истину? Схожий проблемный арсенал хорошо нам известен уже и по классическому наследию: А. С. Пушкин, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский... Философский размах В. О. Пелевина по своему объёму соответствует этой классической традиции отечественной словесности, но глубина проработки и интерпретация отличается новизной используемых методов, новым взглядом на устройство мира и человека. Писатель ненавязчиво предлагает читателю задуматься о своем месте в современном мире, предлагая ему самому решить художественную задачу текста, помочь найти правильную колею, избежать ошибок в выборе. Суть такой системы взаимоотношений автора и читателя -просвещение.
Главная цель творчества В. О. Пелевина - просвещение. Просвещение - это передача знаний, распространение знаний и культуры [7. С. 537]. Говоря о просвещении, большинство читателей и исследователей устремляются к таким его истокам: выдвижение в ХУШ веке буржуазией идеологии, основанной на «разуме», пропагандируемой в противовес религии и суевериям - наследию феодального строя [1]. Просвещение - идейное течение, основанное на убеждении в решающей роли разума и
науки в познании «естественного порядка», соответствующего подлинной природе человека и общества. К просветителям относят Вольтера, Ш. Монтескье, Ф. Шиллера, А. Радищева, Л. Толстого, Н. Чернышевского и др. О том, что Пелевин продолжает традиции Просвещения заметил ещё С. Корнев в статье «Столкновение пустот: может ли постмодернизм быть русским и классическим? Об одной авантюре Виктора Пелевина».
Пелевин на самом деле - идейно, содержательно - никакой не постмодернист, а самый настоящий русский классический писатель-идеолог, вроде Толстого или Чернышевского. Русский классический писатель-идеолог - это человек, который ухитряется выпускать вполне читабельную и завлекательную литературную продукцию, так что нельзя оторваться, и при этом быть идеологом, т. е. завзятым проповедником и моралистом - социальным или религиозным. И не просто идеологом, а навязчивым, беспросветным идеологом, который буквально каждой своей строчкой настойчиво и откровенно вдалбливает в читательскую голову одну и ту же морально-метафизическую теорию [6].
Пелевин продолжает традиции Просвещения, но в иной эстетической парадигме, используя другие философские установки и художественные приёмы: постмодернизм,
восточная философия и мифология (дзэн-буддизм, даосизм, индуизм и т. д.). Дзэн - это школа китайского буддизма, возникшая на рубеже У-У1 веков, далее получившая широкое распространение в других азиатских странах (Япония, Корея, Вьетнам). Д. Шаманский в статье «Пустота (Снова о Викторе Пелевине)»
замечает, что в произведениях В. Пелевина нет никаких новых, оригинальных идей, считает это утверждение вполне справедливым [10]. Наиболее компетентные критики (как союзники, так и противники писателя) согласны с тем, что пелевинская философия целиком и полностью заимствована из дзэн-буддизма. Принципы европейского постмодернизма и дзэн-буддизма во многом схожи. В дзэн-буддизме и даосизме провозглашается апофа-тический принцип невозможности выразить высшую истину в словах и знаках и постичь ее в рамках дискурсивно-логического мышления [4. С. 225].
Просвещение Пелевина, таким образом, ключевым понятием которого является категория «пустоты», ставит целью научение человека (читателя) быть свободным от всего, не иметь противопоставлений, что одновременно значит быть включающим всё. Это истинная свобода, из которой выходят все формы жизни. Таким образом, становится видно, что «пустота» наполнена жизнью, силой и любовью всего сущего. Несмотря на, казалось бы, очевидный постмодернизм Пелевина, характерной особенностью которого является объединение в рамках одного произведения тем, проблем, мотивов, художественных приёмов, стилей, заимствованных из художественного арсенала различных времён, народов, культур и субкультур, В. О. Пелевин, как уже говорилось выше, идеолог, причём в первую очередь. Связь постмодернизма и дзэн проявляется в том, что принципы обоих - использовать для своей реализации все образующие их элементы, при этом дистанцируясь от каждого по отдельности. Учитывая это, обратимся к цели писателя, который выбрал вышеупомянутое направление, в основном, как инструмент для художественной реализации своей цели. Чем же является творчество Пелевина? Это Просвещение, реализующее себя как психофизический тренинг личности, основанный на синтезе литературы, философии, психологии, социологии, политологии. Что же это за Просвещение? Это не программа восстановления социальной справедливости, не абстрактное упоение красотой интеллектуального, чистого искусства, не религиозные проповеди, почерпнутые у народов иных культур, хотя всё вышеупомянутое имеет место. Здесь имеет место быть самое сакральное, нерелигиозное глубинное и истинное просвещение, основывающееся, как бы это ни казалось, с первого взгляда, странным, на
здоровом разуме, здоровой морали, имеющее всечеловеческое, вневременное, абсолютное, всеохватывающее значение. Это просвещение глобального масштаба, очистка человеческого сознания и его возврат к естественному уровню, изначальному состоянию. В одном из интервью писатель сам говорит о том, что целью его работы была фиксация механических циклов сознания с целью окончательного излечения от так называемой внутренней жизни. Писатель хотел написать книгу о том, как работает ум: «Как человек из ничего строит себе тюрьму и попадает туда на пожизненный срок... А полюса, перемены и герои нашего времени попали туда просто в качестве фона» [8]. Конечный результат просвещения В. Пелевина совпадает с программой настоящих просветителей ХУШ века в их надежде отстоять у цивилизации «естественного человека», что проявляется в реализации условий для развития и проявления природных задатков и свойств человека, а не насилием над ними, что приводит, в итоге, к вырождению человека. Для определения идеального человека по Пелевину, которого нет в его произведениях, но он подразумевается как идеал, подходят философские изыскания Ж.-Ж. Руссо о естественном состоянии человека. Хотя цель пелевинского просвещения и Просвещения ХУШ века во многом идентичны, инструментарий, художественный арсенал писателей того времени и В. О. Пелевина абсолютно противоположен. Произведения В. О. Пелевина - это не привычная «классическая» художественная литература для дискурсивно-логической стратегии мышления, линейного восприятия, какой читатели воспринимали её до Пелевина. Здесь для изображения главной идеи художественными средствами используется апофатический принцип невозможности выразить высшую истину в словах и знаках, как это старались сделать классики в «старой» литературоведческой парадигме. Его произведения действуют как катализатор, запускающий механизм пробуждения сознания читателя, в то же время, это мерило, которым писатель «прощупывает» компетентность, уровень интеллекта читателя.
Таким образом, под просвещением Пелевина мы понимаем активную, но вербально замаскированную в самом произведении подтекстом, наставническую функцию писателя - ему самому истина открыта, теперь он стремится своими произведениями помочь читателю обрести правильный с его точки зрения путь,
суть которого во многом соотносима с идеями дзэн-буддизма. Исследователям творчества В. О. Пелевина широко известно высказывание критика А. Долина о том, что писатель чуть ли не новую религию предлагает. Однако нужно помнить, что В. Пелевин не является автором своих философских теорий, но это не может являться его минусом как автора литературных художественных произведений. В первую очередь, мы узнали писателя В. Пелевина, а не философа. К примеру, известно, что Л. Н. Толстой, по свидетельствам современников, советовал друзьям читать древневосточных мыслителей 6 века до н. э., чтобы набраться мудрости, лучше разобраться в мире, природе, укрепить мораль. Симпатизировал буддизму и С. Есенин. В письме Г. А. Панфилову 1913 года он пишет: «Все остальные, кроме Будды, представляют не что иное, как блудники, попавшие в пучину разврата» [3. С. 298]. В. Пелевин также использует древневосточные философские концепции человека и мира, их методы воздействия на сознание, которые многим исследователям напоминают европейскую теорию постмодерна, но, синтезировав их в сплав, не отдавая предпочтения ни одному, жонглируя ими, чему, кстати, способствует историческая, генетическая преемственность этих философских течений (даосизм, индуизм, этнические варианты буддизма - индийский, китайский, тибетский, эзотерические учения цигун, И Цзин). Не составляет особого труда отыскать в текстах писателя то и дело проскальзывающие отсылки к вышеупомянутым философским направлениям (даос в «Лисе А Хули», комплекс упражнений партайчи в «Принце Госплана», Гиреев в «Generation ‘P’» и т. д.).
Первичен и очевиден практический аспект пелевинских книг. Это одна из главных задач пелевинского просвещения. Вся поэтика произведения Пелевина направлена на это. Его книги - это «лекарство», терапия неочищенного сознания с целью его очищения, обретения человеком самим себя, нахождения истины. Практический подход к литературе, в том смысле, что книга реально помогает, исправляет, «лечит», подобно психотерапии, эффективно воздействуя на сознание читателя, близко пониманию назначения искусства Н. Г. Чернышевским, Н. А. Добролюбовым, Н. А. Рубакиным, однако Пелевин сместил свой «просветительский» акцент с социального на индивидуальноличностное, внутреннее, психофизическое. И, действительно, каждому человеку необходимо,
в первую очередь, разобраться именно в себе. Говоря о философских взглядах писателя, об истинных целях литературы, искусства в целом, чрезвычайно актуально обнаружить созвучие взглядов В. О. Пелевина и М. М. Бахтина, также выступавшего против тотальной теоретизации и рационализации нравственного поведения и за конкретную личностную ответственность [5. С. 701]. Писатель неустанно, буквально из произведения в произведение, подчёркивает, что даже самая прекрасная по содержанию теоретическая истина, касающаяся любой сферы жизнедеятельности, недостаточна, чтобы её суждение было долженствующим для человека. Долженствующее не выводимо из абстрактных всеобщих положений, и потому теоретический мир не должен выдавать себя за мир в целом. Пелевин за «участное мышление», мышление свободное от любого рода предрассудков и догм. Цель дидактики писателя вытекает и из понимания им того, что «участно мыслить» трудно, потому что современный человек обычно уверен в себе лишь там, где говорит от лица автономного безликого «мира культуры», от лица «логики» и «смысла», но вовсе не уверен, когда имеет дело с самим собою, не понимает устройства «шлема ужаса». Согласно творческой просветительской установке писателя, обрести просвещение в литературе, искусстве, в жизни вообще - это значит мужественно отбросить, изжить, в связи с ложностью, все стереотипы, идеологии, взгляды, привычки, всё то, что затемняет и подменяет истинное знание и реальную жизнь, научиться видеть то, что мешает, создаёт помехи этому. Казалось бы, такая задача присуща многим писателям, но большинство из них «учили» однобоко, пользуясь одной «стандартной» проверенной временем номиналистической эстетической парадигмой, опирающейся на употребление слов в их первичности, задан-ности, эксплуатируя и вырабатывая у людей линейный, однонаправленный (вектор, стрела, «поезд»), односторонний интеллект, тогда как В. Пелевин, идя в ногу со временем, ищет новые способы общения с читателем, в котором сама словесная форма рассматривается в лучшем случае как имитация реальности, выходит на новый уровень изображения человека и его взаимоотношений с миром.
Список литературы
1. Верцман, И. Просвещение // Литературная энциклопедия. М., 1935. Т. 9.
2. Длугач, Т. Б. Подвиг здравого смысла, или Рождение идеи суверенной личности (Гольбах, Гельвеций, Руссо). М., 1995.
3. Есенин, С. А. Собр. соч. М., 1992. Т. 2.
4. Завадская, Е. В. Эстетические проблемы живописи старого Китая. М., 1975.
5. История философии : учеб. для высш. учеб. заведений. / под ред. В. П. Кохановского и В. П. Яковлева. Ростов н/Д : Феникс, 2004. 736 с.
6. Корнев, С. Столкновение пустот : может ли постмодернизм быть русским и классическим? Об одной авантюре Виктора Пелевина // Новое лит. обозрение. 1997. № 28.
7. Ожегов, С. И. Словарь русского языкаь : ок. 57000 слов. Екатеринбург, 1994.
8. Пелевин, В. История России - это просто история моды. URL : http://www.gazeta. m/2003/09/02/viktorpelevi.shtml.-2011.
9. Хоркхаймер, М. Диалектика просвещения. Философские фрагменты / М. Хоркхаймер, Т. В. Адорно. СПб., 1997.
10. Шаманский, Д. Пустота : (Снова о Викторе Пелевине). URL : http://pelevin.nov.ru/stati/ o-sham/1.html.
11. Wing-tsit, С. Religious trends in modern China. N. Y., 1953.
