CC BY
217
ции различных типов историко-философской программы.
Литература
1. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. - М.: Наука, 2003. - 486 с.
2. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. - М.: ACT; Харьков: Фолио, 2000. - 624 с.
3. Омельяновский М. Измерение. Философская энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. Ф.В. Константинов. Т. 2: Дизъюнкция - Комическое. - М.: Советская энциклопедия, 1962. -С. 244-246.
4. Парето В. Компендиум по общей социологии / пер. с итал. А.А. Зотова. - М.: изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. - 511 с.
5. Ракитов А.И. Историческое познание: Системногносеологический подход. - М.: Издательство политической литературы, 1982. - 303 с.
6. Рузавин Г.И. Методы научного исследования. - М.: Мысль, 1975. - 237 с.
7. Философия науки: учеб. пособие для вузов / под ред. С.А. Лебедева.- М.: Академический Проект, Альма Матер, 2007. - 731 с.
8. Философия социальных и гуманитарных наук: учеб. пособие для вузов / под общ. ред. проф. С.А. Лебедева. -М.: Академический Проект, 2008. - 733 с.
9. Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. - СПб.: Наука, 2000. - 272 с.
Просветов Сергей Юрьевич, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Кубанского государственного университета, г. Краснодар, e-mail: [email protected].
Prosvetov Sergey Yurievich, candidate of philosophical science, associate professor, department of philosophy, Kuban State University, Krasnodar, e-mail: [email protected].
УДК 82-34 © И.А. Туркулец
О ФИЛОСОФСКИХ АСПЕКТАХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В РУССКИХ СКАЗКАХ
В статье рассматриваются гносеологический, праксеологический и аксиологический аспекты фразеологизмов, фигурирующих в русских сказках, мироосмыслительная роль сказок, раскрываются метафорические значения некоторых фразеологизмов.
Ключевые слова: фразеологизм, сказка, метафора.
I.A. Turkulets
ON THE PHILOSOPHICAL ISSUES OF THE PHRASEOLOGISMS IN RUSSIAN TALES
The article considers the gnosiological, praxiological and axiological aspects of phraseological units apperaring in Russian fairy tale. Worldmeaning role of fairy tales and some metaphorical senses of phraseologisms are explained in the present work.
Key words: phraseologism, fairy tale, metaphor.
Сказка - это феномен мифологического мировосприятия, в котором со временем отходят на задний план особенности мифологии, а вперед выступают черты, более характерные для объектов исследования фольклористики. Изучение сказки дает возможность приблизиться к осмыслению того, как человек понимает основные смысложизенные ситуации, которые метафорически находят отражение в сказке.
Нельзя не согласиться с мыслью И.В. Павлю-тенковой о том, что исследование этого культурного феномена не является праздной забавой или интеллектуальной прихотью культуролога, философа или филолога [8, с. 2]. В условиях современной действительности, порой весьма жесткой, затрудняющей формирование цельного мировоззрения и приводящей к «кризису целей», изучение сказки как специфического способа ценностного отражения мира с главенствующей идеей победы добра над злом, блага над
бедой, нравственности над безнравственностью важно и актуально.
Человек, воспринимающий мир сказочных событий и сюжетов, с одной стороны, «латает дыры» техногенной цивилизации, которая не может, в силу своей рассудочности, полностью удовлетворить многие аксиологические, этические и эстетические потребности человека, и, с другой стороны, воссоздает себя как целостное, многомерное и гармоничное существо. Виртуальная природа вымышленного мира сказки очевидна, она является своеобразным способом ухода от повседневных забот бытия, от проблем и стрессов, и в то же время это необходимая составляющая культурного пласта. Невозможно представить себе здоровое общество, в котором не присутствовал бы такой способ мировосприятия со всей его условностью, вымыслом, мистикой, метафоричностью, преувеличением и нравоучением.
14/2012
С точки зрения гносеологии, сказка - это способ познания мира, изучения бытия, его явлений и закономерностей, которые предстают в метафорически переосмысленном виде. Например, закономерность достижения цели лишь при условии объединения усилий, выраженная в сказке «Репка». «Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая». По сути, большая репка метафорически обозначает большую проблему. Решать эту проблему в одиночку не получается. Успех приходит, когда за дело дружно берутся все - и стар и млад, и друг и враг. Однако в сказке не говорится об этом прямо, не акцентируется внимание на достижении цели совместными силами, но именно рисуется соответствующий образ, ситуация, которая иллюстрирует ту или иную закономерность.
Сказка содержит в себе огромные возможности формирования внутренне богатого духовного мира человека, и не случайно, что во все времена и у всех народов сказка является неотъемлемой частью системы воспитания. В сказке есть не только мощный заряд эстетических ценностей (воспевание красоты, доблести, силы, смелости), но и импульс морально -
нравственных ориентаций на добро, справедливость, взаимопомощь, милосердие. Сталкивая два мира - мир добра и мир зла, - сказка в иносказательной, а не декларативной форме обосновывает правильный нравственный выбор, развивает идею осуждения негативных устремлений своих героев и утверждает уверенность в победе над злом, обманом, жадностью, лестью и несправедливостью. В этом состоит, с одной стороны, аксиологический ее аспект (аспект ценностей) и, с другой стороны, праксеологиче-ский аспект (регулятивная программа действий, морального выбора и ориентации на добро).
Сказка - «ложь, да в ней намек». В сказке содержится огромный пласт мифологического осмысления реальности через метафору, образный взгляд на окружающий мир, место человека в этом мире. Но это не просто отражение, это еще и конструирование мира, в котором большое место занимают нравственные императивы, задающие, в свою очередь, программу действий, регулятивы поведения, «заветы» для потомков.
Лингвистика ставит своей задачей изучить способы, каналы и механизмы трансляции и обобщения человеческого опыта в его вербальных формах, что обусловливает ее интерес к данной тематике. Общеизвестно, что наиболее емким, образным, узнаваемым способом фиксации человеческого опыта в вербальной форме является фразеология. Фразеология - это «кла-
дезь мудрости» народа, она шлифуется в течение многих веков и содержит в себе важнейшие мысли и выводы языковой общности относительно природных закономерностей, социальных связей, человеческих качеств, ценности явления и т.д. Поэтому, рассматривая фразеологизмы в сказках, мы подходим к квинтэссенции мироосмысления русского народа - своеобразной «метафоре в метафоре», образных выражений, интегрированных в образное осмысление мира.
Таким образом, во фразеологии наиболее ярко проявляются гносеологический, аксиологический и праксеологический аспекты сказки. Именно на примере фразеологизмов мы попробуем рассмотреть многоаспектность этого комплексного культурного, лингвистического и философского феномена.
Называние событий, явлений и предметов действительности является необходимым условием для их познания. Во фразеологизмах находит отражение эта особенность человеческого мышления - на протяжении многих лет из них «вычищается» все ненужное, подбираются именно те слова, которые наиболее полно отражают явления реальности, описываемые и осмысляемые в них.
Сказка и фразеология метафоричны и также (а может быть, именно поэтому) являются важнейшей частью культуры человечества в целом и отдельных народов в частности. В сказке всегда два плана: внешний, сюжетный и метафорический, подтекстный, в ней содержится информация, бережно переданная нам нашими предками в свернутом виде, неизвестно как возникающая из глубин подсознания и дающая представление об окружающем мире, о душе. Сказка основывается на архетипах и коллективном бессознательном.
Фразеологию и сказку роднит то, что это свернутая информация о мире. Не так просто расшифровать эту информацию, поскольку она всегда в переносном смысле. Но парадоксальным является то, что человеческому подсознанию хватает даже таких кодовых, сокращенных информационных узлов для того, чтобы правильно воспринять весь бытийный и ценностный потенциал сказки и фразеологии. Все многообразие «сказочной» фразеологии не сможет вместить ни одна работа, поэтому ограничимся несколькими примерами.
В.К. Приходько в статье «Курочка Ряба и потерянный рай. Метафора в сказке» пишет о том, что в сказке проживается типичная для человеческой души ситуация, или фрейм: удачно вый-
ти замуж в награду за труд и кротость («Золушка», «Морозко», «Хаврошечка»), полюбить Чудовище и увидеть в нем прекрасного принца («Аленький цветочек», «Синяя борода», «Красавица и чудовище») [9].
Эти фреймы могут сворачиваться до одной фразы, словосочетания и становиться фразеологизмами. Например, фрейм «Красавица и чудовище», во-первых, метафоричен (когда так говорят, скажем, о супружеской паре, ясно, что под «чудовищем» подразумевается не монстр в прямом смысле, а грубый, некрасивый человек), во-вторых, воспроизводим в памяти большинства носителей языка в неизменном виде, в-третьих, оценочен (то есть имеет аксиологический характер), в-четвертых, экспрессивен и эмоционален
- то есть обладает всеми признаками фразеологизма. При его употреблении возникают ассоциации с соответствующей сказкой, из свернутого в одну фразу фрейма разворачивается целое повествование, сказка, которая, в свою очередь, также является свернутой информацией о архе-типической ситуации - «Все, что мы с Вами полюбили, для нас красиво и умно» (Ш.Перро, «Рике с хохолком»).
Возьмем другую сказку - «Петушок и бобовое зернышко», - это аллегория русской бюрократической системы с тысячей инстанций, которые нужно обойти, чтобы решить жизненно важные вопросы, не терпящие отлагательств. Курочка поспешила к хозяюшке за маслицем, чтобы горлышко петушку смазать, хозяюшка отправила курочку к коровушке за молочком, коровушка - к хозяину за свежей травой, хозяин
- к кузнецу за острой косой. От кузнеца курочка устремилась в обратном порядке: к хозяину, затем к коровушке, а потом к хозяюшке. И только от нее уже к петушку. Петушок мог умереть, так и не дождавшись маслица.
Из этой сказки вырос фразеологизм «бобовое зернышко» - критическое затруднение, которое в силу различных формальных препонов устраняется непозволительно долго, хотя, по сути, представляет собой несложную задачу. Сказка -это поле человеческой души, в которой правит бессознательное. Знакомая всем с детства сказка «Царевна-лягушка» представляет собой поле мужской души. В переносном значении она учит мальчика, который со временем станет мужчиной, что избранная женщина не всегда кажется царевной родственникам и окружающим, скорее лягушкой. Должно пройти время, пока отец и братья с женами увидят ее подлинную, царственную красоту, заключающуюся в умении вести хозяйство, заботиться о муже. Эта сказка о
том, что мужчине надо отстаивать свой выбор, а не идти на поводу окружения, не печалиться и не унывать. В сказке метафорически показано, что в разные периоды своей жизни женщина меняется внешне, преображается: то царевна, то лягушка. «Царевна-лягушка» готовит будущего мужчину к тому, что красота женщины порой исчезает во время деторождения, грудного кормления ребенка, что возлюбленная подвержена закономерным физиологическим процессам и циклам. И необходимо Ивану-царевичу «три дня потерпеть, подождать, не сжигать лягушачью шкуру», и тогда пара будет неразлучна и счастлива долгие годы. И не придется возвращать любимую в семью, вызволять из темного царства обид и горечи [9].
Налицо аксиологический, ценностный аспект сказки, который в свернутом виде находит отражение в ее названии, в свою очередь, ставшем фразеологизмом. Причем оценка с разных точек зрения диаметрально противоположная: родственники героя видят только лягушку, и только Ивану дано рассмотреть в ней Царевну. Кроме того, явно виден и праксеологический аспект, создание поведенческого регулятива, программы действий в отношении к Царевне-лягушке, которая в общем случае является образом жены, женщины. Сказка учит терпеливо, с пониманием относиться к изменениям женщины, а также отстаивать свою точку зрения, не быть слишком подверженным общественному мнению.
Если говорить об гносеологическом аспекте фразеологии, то надо отметить, что он наиболее ярко, на наш взгляд, проявляется в следующих фразеологизмах: «мать сыра земля», «красно солнышко», «живая вода / мертвая вода», «буйны ветры», «белый свет», «(за) тридевять земель».
Метафорический способ познания мира, составляющий суть сказок (и не только их; по мнению некоторых исследователей, метафора является вообще основным способом мироос-мысления человека), предполагает перенос тех или иных качеств (формы, действия, признака, производимого впечатления) с одного (известного) предмета на другой (неизвестный), со знакомого явления на осмысляемое. Это очень хорошо видно на примере фразеологизма «буйны ветры». Качества разрушительности, свирепости, силы, переносятся с человека на ветер, отражая характер природной воздушной стихии -необузданный, непредсказуемый и опасный. В лингвистике этот перенос качеств с одушевленного предмета (человека) на неодушевленный (как правило, природу) называется олицетворе-
14/2012
нием. Как видно, таким образом человек пытается осмыслить, познать (и, возможно, предсказать, спрогнозировать дальнейшее развитие событий) «поведение» ветра, перенося на него качества «буйства».
Рассмотрим другой фразеологизм, «живая вода/мертвая вода». Мертвая вода, как видно из сказок, сращивает воедино части тела человека, затягивает раны, несовместимые с жизнью. Живая же вода, исходя из названия, возвращает человека к жизни. Мертвая вода врачует тело. Живая вода возвращает душу. Можно предположить, что такая двоякая трактовка воды вызвана ее сущностью. В самом деле, вода может как отнимать жизнь (наводнения, ливневые дожди, из-за которых гибнет урожай, омуты, в которые затягивает неосторожных), так и даровать ее -утолять жажду, орошать посевы, омывать раны. Эта ее двойственность и отразилась в сказках, а конкретнее - в данном фразеологизме.
Существуют также фразеологизмы-характеристики, выполняющие аксиологическую функцию, (например, «добрый молодец», «красна девица», «конь-огонь», «сивка-бурка-вещий каурка», «кот ученый» и т.д.). Эти яркие сочетания - как признаковая характеристика персонажа, так и имя (а в сказке зачастую обращение к персонажу: «Здравствуй, добрый молодец/красна девица»; «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой»). Интересны в этом отношении фразеологизмы с компонентом «кот»/«кошка». Для того, чтобы раскрыть всю их полноту, емкость, необходимо обладать определенными экстралингвистиче-скими знаниями.
Этот персонаж часто встречается в сказках как в роли самостоятельного действующего лица (например, сказки «Кот, петух и лиса», «Кот и лиса», «Кот в сапогах»), так и в роли сопутствующего персонажа, которого продают («Мудрая жена»), дарят («Про солдата»), демонстрируют царям и царевнам («Семь Симеонов») и т.д. И, конечно, существует множество фразеологизмов с лексическим ядром «кот»/«кошка». Приведем лишь некоторые из них: «кошка на грудь не ляжет» (о самодовольной и кичливой личности), «ни кошки, ни ложки» (о большой бедности), «кошка спать не дала» (о невыспав-шемся человеке), «кованый кот не пересигнет» (о человеке высокого роста), «кошка в дыбош-ке» (о строптивом и несговорчивом человеке), «кошке хвоста не завяжет» (о неумелом человеке).
Способность кошки цепляться с помощью когтей за вертикальные поверхности (а в неко-
торых случаях - даже за потолок) метафорически нашла свое отражение в названиях различных предметов: абордажная кошка (крюк на канате, забрасываемый на вражеское судно при абордаже или на крепость при штурме); якорь-кошка - многолапый (как правило, четырехлапый) якорь (в отличие от обыкновенного, «двухлапого»); монтерская кошка (приспособление для перемещения по столбам линий освещения, электропередач и т.д.); альпинистская кошка (насадка на ботинок для передвижения по льду и плотному снегу); «кошка» в значении «плеть» (с девятью и более хвостами, заканчивающимися твердыми наконечниками с крючьями, наносящими рваные раны) [14].
Язык русской сказки насыщен разнообразными средствами выражения того или иного отношения к героям, их свойствам, предметам и явлениям действительности, то есть, помимо гносеологического аспекта, в этих характеристиках присутствует и аксиологический аспект, а через него проявляется праксеологический аспект, так как через оценку человек программирует свое поведение в отношении того или иного объекта, события или явления.
Рассмотрим в качестве еще одного примера характеристики героев. Условно их можно разделить на «мужские» и «женские». Как те, так и другие обладают разными наборами устойчивых описаний, однако встречаются и сходные выражения. Начнем с примеров описания женских персонажей. Для них характерно использование таких формул, как «красоты несказанной», «ни вздумать, ни сказать, ни пером описать», «руки белые», «уста сахарные», «такой красавицы во всем свете поискать - другой не найти». Эти выражения (наряду с речью и характеристикой действий персонажа) позволяют выявить положительное отношения рассказчика (а значит, и всего народа, бережно хранящего эти выражения в памяти) к характеризуемой героине.
Помимо положительных характеристик присутствуют, разумеется, и отрицательные. Они преимущественно даются негативным персонажам: Бабе Яге, Ведьме, Мачехе, Сестре. К таким выражениям можно отнести следующие: «глаза завидущие, руки загребущие», «своего не упустит» и другие.
Характеристики персонажей мужского пола столь же повторяемы и воспроизводимы из сказки в сказку. «Растет себе да растет, словно тесто на опаре - не по дням, а по часам», «двенадцать молодцев на одно лицо, волос в волос, голос в голос», «удалой молодец», «добрый молодец» и т.д. - такие позитивные выражения
встречаются от текста к тексту. В качестве негативных характеристик можно привести следующие: «всякое дело ему не в пользу и прок, а все поперек», «не в коня зерно», «дурак дураком», «сон ему слаще меда» и многие другие.
К нейтральным в гендерном отношении можно отнести выражения: «ни жив, ни мертв», «голову повесил», «ума палата», «раскручинился - пригорюнился» и некоторые другие. Однако необходимо отметить, что, несмотря на гендерную нейтральность (при условии соответствующего словоизменения) в семантическом отношении, эти выражении в сказках используются в подавляющем большинстве случае в отношении мужских персонажей.
Особое место в «сказочной» фразеологии занимают устойчивые сравнения. Они, с одной стороны, представляют собой важную часть феномена сказки в гносеологическом отношении, а с другой - составляют один из самых многочисленных разрядов фразеологических единиц с однотипными структурно-семантическими
свойствами.
Таким образом, сравнения представляет собой один из способов восприятия действительности, ее признаков. Как результат аналитического наблюдения и результат замеченного сходства между объектами этой действительности сравнения первоначально служат номинации признаков, состояний, дополнительных условий совершения действий, для которых не существует абстрактных определений. Следовательно, в основе появления конкретной сравнительной конструкции лежат первичные представления, т.е. наблюдения. А сравнения является результатом анализа восприятий.
Существенной особенностью образного сравнения является разнородность сопоставляемых элементов. В русском языке оформление сравнения-уподобления происходит с помощью словообразовательных, лексических, морфологических, синтаксических средств и закрепляется в языковом сознании говорящих. Например, это следующие конструкции: «стоять столбом», «мрачнее тучи», «громоподобный голос», «по-змеиному», «хитер, как лиса». В русских сказках есть достаточное количество примеров употребления тех или иных сравнительных конструкций, что придает народному творчеству известную образность.
Итак, очевидно, что и в сказке, и во фразеологии гносеологический, аксиологический и праксеологический аспекты не изолированы друг от друга, и, рассматривая сказку как метафорическую модель бытия, нельзя не учитывать
ее нравственной, а, следовательно, и регулятивно-поведенческой функции.
Сказка и фразеология метафорически учит лучшим человеческим качествам (доброте, храбрости, взаимовыручке), но делает это без нудного назидания, а просто показывает, что может произойти, если человек поступает безнравственно. Сказка развивает чувство прекрасного. Для нее характерно единство этического и эстетического начал, соединение фантазии и реальности, более того, меткие высказывания в сказках являются прямыми или косвенными поведенческими регулятивами.
Литература
1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.
2. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки: в 3 т. -М.: Наука, 1985.
3. Бурлак С. Происхождение языка: факты, исследования, гипотезы. - М.: Академия, 2011. - 264 с.
4. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок.
- М.: Русский язык, 2000. - 544 с.
5. Кохановский В.П. Философские проблемы социально-гуманитарных наук. - Ростов н/Д: Феникс, 2005. - 320 с.
6. Круглов Ю.Г. Народные сказки: в 5 т. - М.: Изд-во писательского акционерного общества, 1993.
7. Лапицкий А.Н. Фразеологический словарь русского языка. - М.: Юнвес, 2003. - 608 с.
8. Павлютенкова И.В. Сказка: философско-
культурологический анализ: дис. ... канд. филос. наук. -Ростов н/Д, 2003. - 135 с.
9. Приходько В.К. Курочка Ряба и потерянный рай. Метафора в сказке // Словесница искусств. - 2012. - № 1 (29). - С. 14 - 17.
10. Приходько, В.К. Фразеологическая стилистика. преобразование фразеологизмов в речи. - Хабаровск: изд-во ДВГГУ, 2008. - 283 с.
11. Сеченов И.М. Кому и как разрабатывать психологию: Психологические этюды. - СПб., 1873. - С. 324.
12. Степин B.C. Философия науки. Общие проблемы. -М.: Гардарики, 2006. - 384 с.
13. Теория метафоры: пер с англ., фр., нем., исп., польск. яз. / вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой. - М.: Прогресс, 1990 - 512 с.
14. Туркулец И.А. Кот ученый // Словесница искусств.
- 2012. - № 1 (29). - С. 18 - 20.
15. Философия социальных и гуманитарных наук / под ред. проф. С.А. Лебедева. - М.: Академический проект, 2006. - 912 с.
16. Худяков И.А. Великорусски сказки. - М.: Типография В. Грачева и Ко, 1860. - 148 с.
17. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. - М.: Мысль, 1966. - 496 с.
Туркулец Иван Алексеевич, ассистент кафедры русского языка Дальневосточного государственного гуманитарного университета, г. Хабаровск, e-mail: [email protected].
Turkulets Ivan Alekseevich, assistant, department of Russian language, Far Eastern State Humanitarian University, Khabarovsk, e-mail: [email protected].
