CC BY
304
Риалог цивилизаций в условиях объективной реальности современного нам мирового пространства представляет собой многогранный феномен, который включает в себя политический, экономический, социокультурный и другие аспекты межци-вилизационного взаимодействия. Эти процессы обусловлены прежде всего жизненными интересами как целых регионов, так и отдельных стран в условиях развития глобализационных процессов, что и создает многоуровневый, сложносистемный, разнонаправленный характер внутренних тенденций современных межцивилизаци-онных связей и отношений.
Чем же определяются эти жизненные интересы — природно-географической зависимостью или внутренней логикой развития конкретных цивилизаций? Правильнее предположить, что и тем, и другим. Однако если зависимость от природно-географического фактора, обусловливающего геополитические и геоэкономические интересы как отдельных государств, так и блоков стран, не требует специального комментария, то вопрос о природе и сущности самих цивилизаций и значимости внутренней логики их развития для возможности межци-вилизационного диалога заслуживает более пристального внимания.
Т*Т* Махаматов
доцент кафедры «(философия»
О ДИАЛОГЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Цивилизации принято различать по нескольким обобщающим критериям, например этногеографическо-му и религиозному, что относится к культурно-историческому направле -нию в цивилизационной логике истории, а также по степени развитости материальной культуры на основе известного принципа Л. Моргана «дикость, варварство, цивилизация», что имеет отношение к комплексному материалистическому направлению.
Диалог цивилизаций подразумевает определение цивилизации согласно принципам прежде всего именно культурно-исторического направления, поскольку эти принципы не ограничивают т.н. цивилизованный мир лишь границами развитости материально-рациональной культуры как критерия, обнаруживающего способность человека и общества воздействовать на законы природы, по умолчанию оставляя за бортом цивилизованности весь остальной мир. Существовавшая еще со времен Н. Данилевского концепция цивилизации как культурно-исторического единства, развитая О. Шпенглером и конкретизированная А. Тойнби, получила дальнейшее развитие в современной концепции «макроцивилизации», в основе которой лежит цивилизационно-культурное единение род-
ственных в культурно-историческом плане народов. Сама возможность такого единения говорит об исторической многополярности человеческой цивилизации в целом.
Как считает Н. Данилевский, подлинный прогресс «состоит не в том, чтобы идти все в одном направлении (в таком случае он скоро бы прекратился), а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях»*. Данилевский выделяет такие цивилизации, или, по его собственному выражению, культурно-исторические типы, как германо-романский, греческий, римский, еврейский, славянский. В свою очередь О. Шпенглер выделяет такие мировые культуры (понятие «культура» в данном случае несет смысловое значение, схожее с «культурно-историческими типами» Н. Данилевского), как индийская, китайская, египетская, арабская и западная. А. Тойнби еще более конкретизирует цивилизационное деление, выделяя около двух десятков цивилизаций, среди которых эллинская, западная, египетская, дальневосточная, православная, иранская, арабская, индуистская, китайская.
Необходимыми теоретическими основаниями для компетентного и всестороннего обсуждения проблем межцивилизационного диалога в современном мире можно считать следующие аспекты:
историко-культурное объединение локальных цивилизаций в две
группы: цивилизации западного типа и цивилизации восточного типа;
объективное существование имманентных диалектических противоречий в среде цивилизаций, определяющих характер взаимоотношений между макроцивилизациями Востока и Запада; объективно-исторические и субъективно - психологические основания диалога между цивилизациями; цивилизационные смыслы сущно-стно парных диалектических категорий «центр — периферия», «локальное — глобальное», «традиция — инновация», «формация — цивилизация» для формирования гуманистической макрокультурной парадигмы цивилизационного развития.
На основе различных концептуальных подходов к цивилизации можно выделить ряд общих, свойственных всем конкретно-историческим (локальным) типам цивилизации структурно-типологических элементов: определенный способ исторического формирования, эволюции и воспроизводства духовной и материальной культуры конкретно-исторического человеческого сообщества;
определенное мировосприятие, или шире — миропонимание, исторически сложившееся благодаря комплексу имманентных и внешних причин. Цивилизационное мировосприятие закрепляется в
* Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991. С. 109.
системе религиозных, нравственно-этических, философских, художественно-эстетических и других категорий и понятий, отражающих общую сущность и качественную определенность данной конкретноисторической цивилизации;
особенность понятия смысла жизни и ценности индивида в диалектике общества и личности, а также способ следования этому понятию;
культурно-историческая общность людей или группа родственных этносов, являющаяся носительницей конкретно-исторического типа цивилизации.
Сущностная особенность конкретной цивилизации и ее духовные ценности закреплены в системе категорий цивилизационного мировоззрения. Она глубоко укоренена и исторически реализуется и развивается как в материальной, так и в духовной деятельности каждого индивида и всего народа данной цивилизации и выступает также субстанциальной основой ее самовоспроизводства и эволюции со всеми ее противоречиями.
Как известно, цивилизации характеризуются различной принципиальной ориентацией — традиционное общество, где основой является традиция, так сказать, канон жизнеустройства и целеполагания развития, и общество техногенное, где основное кредо существования определяется через постоянную модернизацию. Если традиционное общество, как правило, самодостаточно, подобно принципу натурального хозяйства и поэтому замкнуто само на себе, то общество техногенного принципа существует за
счет внешних источников собственного развития: идеи, ресурсы, т.н. периферия (сырья и сбыта). Этот принцип лежит в основе цивилизационного деления мира на Запад и Восток. Говоря о проблемах межцивилизационного диалога, и прежде всего выявления самой возможности такого диалога, весьма важно отметить глубочайшее принципиальное различие в общественном менталитете внутри каждого типа цивилизаций на базе имманентных особенностей макроцивилизаций Востока и Запада в их диалектической противоречивости.
Несмотря на весь спектр современных межцивилизационных проблем и противоречий, связанных с геополитическими, геоэкономическими и даже геокультурными интересами как отдельных держав (например, США), так и блоков и сообществ стран (например, Европейское сообщество, Организация Исламская конференция (ОИК) и др.), в условиях глобализующихся международных отношений тем не менее существуют объективные предпосылки для позитивного развития диалога между Востоком и Западом как макроцивилизациями и отличными друг от друга типами культур.
Эти предпосылки заключены в самой природе и логике развития обеих макроцивилизаций — техногенность, антропоцентричность, рационализм, ориентация на условную реальность (большая степень развитости одного относительно другого) как «система координат» развития Запада, с одной стороны, и экофильность, одухотворенность, теоцентричность, ирраци-
онализм, ориентация на безусловную реальность (изначальное абсолютное совершенство бытия) как мотивационная особенность развития Востока. И они, эти предпосылки, способны в современном мире стать взаимодополняемыми элементами имманентно различных макрокультур.
Для реализации возможности такого положительного развития мировой цивилизации следует рассматривать дилемму взаимодействия макроцивилизаций не с позиции парадигмы конфликта — интересов или ценностей, а с позиции парадигмы взаимодействия цивилизаций (макроцивилизаций). Достижение такого «гуманистического диалогизма» может стать возможным при условии преодоления некоего социокультурного эгоцентризма, т.е. более позитивного и открытого подхода друг к другу. Именно в этом случае может быть исключено дальнейшее «столкновение цивилизаций», предсказанное С. Хантингтоном.
При рассмотрении вопроса взаимодействия цивилизаций, а в особенности — двух исследуемых макроцивилизаций в современном мире, следует принимать во внимание две крайние тенденции подобного процесса, представляющие опасность именно для взаимодействия цивилизаций, открывая дорогу противодействию, столкновению их.
Эти крайние тенденции — глобализм (в его негативных для самосохранения и выживания локальных национальных цивилизаций сторонах) и т.н. традиционализм — как противодействие, противостояние,
некая иммунная реакция традиционных восточных обществ на этот самый глобализм. Крайней формой такого противодействия может выступать экстремизм — религиозный, националистический и пр. Причем обе эти негативные тенденции присущи как Западу, так и Востоку одновременно.
Стремление к глобализации в области коммуникации и информации, производства, массовой культуры, системы общественных ценностей и т.п. со стороны западного сообщества проистекает из исторически сложившегося экспансионистского характера развития западной цивилизации. Этот цивилизационный экспансионизм, возможно, уходит своими корнями в историю Римской империи, возобновившись затем на новом качественном уровне и в иных масштабах в период Великих географических открытий XV века и продлившись на протяжении нескольких веков, включая эпоху колониализма и империализма, в период которых Восток во все большей степени начинал играть роль «периферии» в мировой капиталистической системе. В этой связи современный нам процесс глобализации можно рассматривать как явление, представляющее собою продолжение вышеописанного классического развития Запада на качественно новом уровне вследствие объективной обусловленности последних завоеваний цивилизации. Иначе говоря, это явление стало возможным благодаря достижению обществом принципиально нового уровня технологизации и информатизации.
Жизненные интересы самой западной цивилизации в определенном смысле заключаются в превращении мира в «единое целое» — единый рынок, единую политическую и геополитическую арену с «центром управления» на Западе (ООН, ЕС, НАФТА, МВФ, ЕБРР, НАТО и
т.п.). Следуя внутренней логике такого развития Запада как макроцивилизации, этот процесс в конечном счете требует, чтобы весь остальной мир «заговорил» на языке западных стандартов, облегчая взаимопонимание и сотрудничество в различных областях, с одной стороны, и превращаясь в некую хоть и развивающуюся согласно этим стандартам, но все же периферию Запада как изначального носителя этих стандартов — с другой.
Локальные, культурно-исторические типы цивилизаций, как их определил Данилевский, не могут превратиться в одну цивилизацию: они будут либо сотрудничать, либо конфликтовать, но при любом взаимодействии и взаиморазвитии будут оставаться самими собой, отличными друг от друга (не говоря уже о цивилизационном слиянии в некое единое целое Запада и Востока как макроцивилизаций). Вряд ли возможно глобальное формирование и повсеместная адаптация единой, универсальной монокультуры, которая явилась бы основной особенностью этой некоей цивилизации и содержала бы, по-видимому, единую и принимаемую всеми систему ценностей, критериев и норм жизни общества и отдельных индивидов. В этом-то, как представляется, и заключается цивилизационный тупик глобализации.
В данной связи интересным кажется следующее наблюдение: во времена древности и раннего средневековья отмечалось тесное общение между собой локальных цивилизаций как мира античной, греко-римской культуры, так и культур Древнего Востока. Вспомним историческое значение похода на Восток Александра Великого, проложившего некий «культурный мост» между Востоком и античным миром, инициировав таким образом уникальнейший в истории диалог цивилизаций; или Великий шелковый путь и Путь ладана, являвшиеся на протяжении нескольких веков ранней евразийской истории главными артериями не только торгового, но и культурного, философского и религиозного взаимообмена между весьма отдаленными друг от друга культурными мирами... Такие позитивные процессы, вошедшие в историю как Золотой век Евразии, оказались возможными даже при отсутствии какой-либо развитой транспортной или информационной инфраструктуры трансрегионального масштаба. Иными словами, о глобализации говорить было еще рано.
В то же время сегодня мы наблюдаем подобную инфраструктуру — многоуровневую и стремительно развивающуюся, благодаря которой в систему глобальных взаимоотношений оказываются вовлеченными все более и более отдаленные регионы земного шара, все более уникальные культуры. Но тот ли духовно-созидательный диалог происходит ныне, что имел место во времена Золотого века Евразии? Скорее, наоборот. Сейчас приходится говорить о проблеме са-
мосохранения и выживания локальных цивилизаций, и прежде всего традиционных обществ обширного Востока. Не несет ли современная глобализация лишь видимости внешнего объединения мира в некую единую систему с некими уже заведомо определенными центрами, задающими этой системе алгоритмы функционирования и управляющими ею?..
Вместе с тем современная нам реальность показывает, что происходит процесс активного взаимопроникновения менталитетов: Восток усиленно старается поспеть за глобализующимся Западом, развивая в себе европейско-американское мышление и спешно усваивая ценности и категории «массовой культуры», современные технологии, активнее пытаясь внедриться в глобализующуюся систему мирового производства и потребления, исполняя все более активную роль в геополитических играх.
Однако в то же самое время Восток как макроцивилизация испытывает все возрастающую иммунную потребность в сохранении уникальности и неповторимости, отличия от западных ценностных категорий своих традиционных обществ и культур.
Запад же, наоборот, нуждаясь в изначальном духовно-нравственном цивилизационном потенциале Востока в условиях усиливающегося разрыва между научно-техническим прогрессом и социально-нравственной основой, начинает перенимать некоторые элементы восточного мышления (в частности, экзистенциализм в современной западной философии можно рассматривать именно под таким углом зрения).
На наш взгляд, взаимодействию цивилизаций может способствовать процесс, если можно так сказать, позитивной глобализации,прикотором национальные культуры и цивилизации, сохраняя свою уникальность и неповторимость, в то же время благодаря современным технологиям общения и обмена информацией получают возможность обогащать себя, причем не вынужденно (так сказать, «цивилизаторски») с внешней стороны, а по мере возрастания потребности в этом в самом обществе. Открываются возможности международного контакта, перенятия новых, универсальных ценностей (как права человека, например), участия в решении проблем глобального характера (экологических, миротворческих и др.).
При этом, однако, естественная потребность традиционных национальных, локальных цивилизаций в самосохранении, крайним проявлением чего является агрессия в различных ее формах, может служить источником противостояния. В связи с этим, как представляется, если не произойдет нивелирования негативных тенденций процесса глобализации, то как на Востоке, так и на Западе будут развиваться крайние направления одного, по сути, процесса — это экспансия и с другой стороны — экстремизм как противодействие ей. В то же время менее приспособленные к восприятию «универсальных» приоритетов и стандартов, необходимых для выживания в современном мире, восточные общества либо окажутся вытесненными за пределы глобализированного мирового сообщества, либо со временем прекратят свое существование.
Выработка предварительной, «опережающей» системы экспертных оценок относительно тенденций взаимодействия макроцивилизаций служит не только целям научной, социальнофилософской оценки происходящих процессов, но что гораздо важнее — целям предотвращения нежелательных (финалистских) сценариев развития планетарного человечества.
Так, обостренность противодействия сил, ранее находившихся в тени противостояния двух мировых систем — капиталистической и социалистической, приобретает сегодня новый характер. Гуманизм и варварство, демократия и деспотизм, интернационализм взаимоотношений и оживление шовинизма, веротерпимость и религиозный фанатизм, законность, правопорядок и терроризм, богатство, изобилие и нищета, голод — все эти контрасты усилились, приобретя самостоятельное звучание и выдвинув на первый план проблему межцивили-зационных отношений*.
Макроцивилизационный аспект изучения этой проблемы представляет несомненную важность, поскольку прогнозируемое западными политологами столкновение мировых цивилизаций предполагает своего рода защитительные меры Запада по отношению к незападной цивилизации**.
Актуальность поставленного вопроса обусловлена также неким искусственно поддерживаемым идеологическим противостоянием Востока и Запада, которое навязывает мировому сообществу националистический экстремизм и международный терроризм, в свою очередь порожденный определенного рода политической деятельностью ряда стран мира и блоков этих стран. В действительности же за пропагандистскими лозунгами, спекулирующими на реальных трудностях и проблемах слаборазвитых стран, скрывается истинная подоплека стратегических, геополитических и гео-экономических интересов (например, расширение американского влияния на Востоке), наркоторговля, контрабанда оружия, отмывание грязных денег и т.п.
Таким образом, анализ комплекса макроцивилизационных отношений, посредством которых сегодня только и возможно системное решение проблем выживания человечества ( экологических, духовных, экономиче -ских), помогает выстроить абстрактно-теоретическую парадигмальную модель движения к конструктивному диалогу макроцивилизаций в современном мире, модель, которая выступает научной базой для принятия непосредственных решений в сфере, если можно так сказать, практического диалога цивилизаций.
* Эта тема отражена, например, в статье С. Хантингтона “Столкновение цивилизаций?”, опубликованной в ведущем внешнеполитическом журнале США “Foreign Affairs”(1993. Summer). Идея автора состоит в том, что в ближайшем будущем основным источником конфликтов в мире будут не идеология или экономика, а национальные культуры, которые усилят дифференциацию социальных общностей.
** См.: Хантингтон С. Запад уникален, но не универсален // Мировая экономика и международные отношения. 1977. № 8.
