CC BY
35
НАУЧНАЯ РЕФЛЕКСИЯ
С. А. Назарова
О ДЕФИНИЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА В ЗАРУБЕЖНОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ КОНЦА XX - НАЧАЛЕ XXI ВЕКА
Цель данной работы состоит в том, чтобы провести теоретическое исследование проблем, связанных с поиском дефиниции международного терроризма. Из материалов представленных в статье можно узнать о наиболее часто выделяемых критериях международного терроризма. В статье также отражены основные точки зрения по вопросу о сущности терроризма. С особым вниманием проанализированы различные подходы к определению международного терроризма, которые были предложены учеными и аналитиками.
Ключевые слова: проблема дефиниций, международный терроризм, историография, критерии международного терроризма.
Международный терроризм является одной из наиболее серьезных проблем, с которыми мы сталкиваемся в современном мире. Террористические акты из года в год, как отмечают криминологи, становятся более тщательно организованными, совершаются с использованием взрывов и современного вооружения, с причинением вреда здоровью и лишением жизни людей. Все чаще террору отдают предпочтение перед легальными способами решения социальных, национальных, религиозных и других конфликтов. Все это стало причиной более пристального изучения в научной и публицистической литературе явления «международный терроризм», определение которого также сталкивается с трудностями объективного и субъективного характера.
Как показала практика, односторонние меры по борьбе с терроризмом не приносят желаемого результата, а сотрудничество в данной сфере осложняется целым рядом факторов: скрытым характером террористической деятельности, нежеланием некоторых государств связывать себя определенными обязательствами и, как следствие, недоработками международной правовой базой в области борьбы с терроризмом. Однако корнем недостаточной координации действий на международном уровне является отсутствие единого определения международного терроризма и терроризма вообще. Вместе с тем определение сущности международного терроризма является важным фактом в разработке антитеррористического законодательства на международном уровне. Анализ сущности необходим для закрепления определенной ответственности за международным терроризмом, что не раз подчеркивалось представителями международных организаций (Кофи Аннан во время ответа на вопросы корреспондентов подчеркнул «важность выработки приемлемого для всех стран определения терроризма... достижение единства по определению терроризма устранит преграду на пути разработки "Всесторонней конвенции о международном терроризме"»1). Опираясь на это положение, мы рассмотрим ряд понятий, предложенных представителями двух основных направлений в исследовании проблем, связанных с терроризмом, и проанализируем наиболее часто используемые для его характеристики критерии.
Авторов первого направления (И. П. Блищенко, Т. С. Бояр-Созонович, Н. В. Жданов, Е. Г. Ляхов и др.) объединяет мысль о том, что терроризм - это ме-
ждународно-правовая категория политического характера. Исследователи другого - Ю. М. Антонян, В. Е. Петрищев и др. - придерживаются точки зрения, что более правомерно рассматривать терроризм с сугубо криминологических и уголовно-правовых позиций.
Существует масса определений терроризма, используемых той или иной страной или международной организацией, ведется и выработка общего определения, однако пока в современном международном праве целостное определение не найдено. Часто синонимом терроризма считают террор, однако более обоснованным нам кажется мнение тех авторов (О. И. Тиунов, И. П. Добаев), которые разделяют эти два понятия, рассматривая терроризм как явление, а террор относя к сфере практического действия. Справедливо будет заметить, что разногласия среди исследователей возникают уже на этом уровне. Некоторые отечественные ученые, например, А. Ю. Пиджаков, придерживаются мнения, что терроризм является практикой террора2. Другие (В. И. Замкова, М. З. Ильчиков, Ю. Е. Федоров) считают более правомерным «понятие террор относить к политическим силам, находящимся во власти», а понятие «терроризм» рассматривать как «оппозиционные силы, выступающие против "истеблишмента"». То есть террор осуществляется властями открыто и легально, тогда как терроризм «реализуется конспиративно»3.
Этимология термина терроризм подтверждает, что он берет свое начало от латинского слова «terror», обозначающего страх, ужас4. Е. Г. Ляхов указывает на объективные трудности выработки определения терроризма, связанные с тем фактом, что это слово может означать террор и варварство, устрашение, а также целую серию различных актов, включая насилие5.
Одной из наиболее древних террористических сект на Ближнем Востоке было объединение сикариев, уничтожавшее представителей еврейской знати и сотрудничавших с римлянами (Иудея I в. н. э.)6. В Европе понятие терроризма стало распространяться в XIV в. благодаря переводу сочинения древнеримского историка Тита Ливия. Но наибольшую популярность этот термин получил гораздо позже, во времена Великой французской революции 1789-1794 гг., которую иногда называют «эпохою террора» . Изучение Франции XVIII в. показало, что слово «террорист» имело тогда положительное значение, однако со временем термин утратил свое положительное значение, превратившись в угрозу мирового масштаба. В 1930 г. термин был впервые применен для обозначения международного преступления на II Международной конференции по унификации уголовного права (Брюссель). Этим термином характеризовались действия, «способные породить общую опасность»8.
Впоследствии это определение легло в основу целого ряда дефиниций, выработанных за последние двадцать лет. В более детальной формулировке мысль повторяется, например, в определении В. Е. Петрищева: «терроризм - это сложное социально-политическое и криминальное явление, обусловленное внутренними и внешними противоречиями общественного развития различных стран. Представляет собой многоплановую угрозу для жизненно важных интересов личности, общества и государства, одну из наиболее опасных разновидностей политического экстремизма в глобальном и региональном масштабах»9.
И. П. Добаев отмечает, что авторитетные террологи (В. Лакер, Б. Дженкинс) предпочитают более короткие и простые определения, например: «терроризм представляет собой нелегитимное использование силы для реализации политической цели путем угрозы невинным людям» или «применение или угроза применения силы для достижения
политических изменений»10. Однако подобный подход к трактовке не отражает всех особенностей терроризма и не раскрывает его специфику.
Разногласия возникают и по поводу основного критерия международности. Большинство отечественных исследователей сходятся во мнении, что понятия «внутреннего» и «международного» терроризма необходимо различать. С этой целью был выдвинут целый ряд различных критериев международности: террорист и его жертва разной национальности, преследование цели международного характера; объективное и субъективное воздействие на международную систему; «акты насилия пересекают национальные границы, затрагивая либо территорию, либо граждан третьей стороны, не являющихся непосредственными участниками конфликта, а также когда террористический акт имеет отчетливый международный отклик»11. В этом определении сразу хочется отметить ряд неоднозначных моментов. Во-первых, пресечение национальных границ не всегда может быть актуально. Особенно это касается исследуемого нами региона. Определение национальных границ является одной из ключевых проблем побуждающих к действию как палестинских, так и израильских террористов. Во-вторых, «международный отклик» на данном этапе развития СМИ, международных организаций, дипломатии уже никак нельзя назвать основным критерием международности.
И. П. Блищенко и Н. В. Жданов также отмечают, что террористический акт подпадает под действие международного права, если государства заинтересованы «вследствие социальной опасности того или иного вида террористического акта организовать борьбу с подобного рода актами на международном уровне»12. В этом случае неоднозначность определения проистекает из совмещения двух понятий - международного терроризма и национального. Международный элемент отсутствует, но есть общая «заинтересованность» государств, которая как бы заменяет его.
Выбор в качестве основного критерия «воздействия на международную систему» также является весьма спорным. А. Ю. Пиджаков, например, утверждает, что такое положение не может быть пригодно на практике, так как слишком широко сформулировано и допускает произвольное толкование. Автор считает, что наилучшим образом международность терроризма показывает такое определение: «международный терроризм - это посягающее на международный правопорядок применение государством или самостоятельно действующим физическим лицом (их группой, организацией) насилия, направленного на достижение международно-противоправных целей путем устрашения лиц, не являющихся непосредственными жертвами наказания»13. Это определение отражает специфику терроризма -достижение цели опосредованно воздействием на лиц, не являющихся прямыми жертвами насилия, - что в свою очередь выделяет его из общей массы насильственных преступлений. Предмет посягательства очерчен без лишней конкретизации, но это, напротив, является достоинством определения, так как в этом случае при возникновении новых форм терроризма не требуется дополнительного уточнения. Цели терактов также не поставлены в жесткие рамки, но указано на их международно-противоправный характер, что дает возможность изменения и дополнения международно-правовой базы.
Исследование различных критериев международности дает возможность сделать вывод, что наиболее часто в качестве основных террологи выделяют трансцендентальность, как выход в той или иной форме за рамки национальных границ и преднамеренную или косвенную направленность на дестабилизацию международных отношений. Не решенным остается вопрос о движущей силе, ис-
точнике международного теракта - государство, группа лиц, организация, отдельное лицо. Единого мнения по этому вопросу также не существует.
Зарубежные исследователи терроризма часто отделяют от собственно международного (явно или тайно одобренного государством) транснациональный выраженный в действиях частных лиц или групп. В такой группе могут объединяться представители разных государств с целью уничтожения или деформации международной политической системы. Т. С. Бояр-Созонович приводит мнение Б. Крозье, который дополняет данную формулировку, трактуя транснациональных террористов как группы людей «действующие не в своих собственных странах при помощи аналогичных групп в различных районах мира»14. Исходя из выше изложенного, транснационльность можно считать дополнительной характеристикой международного терроризма или отдельной его разновидностью, означающей экспортирование террористического насилия за границы своего государства группой людей или частным лицом (в отличие от чисто международного, за акциями которого стоит государство).
Одним из основных факторов, затрудняющих единый подход к определению терроризма и, следовательно, выработку согласованных, объединенных международных мер по борьбе с ним, является наличие корыстных интересов ряда государств, связанных с геополитической расстановкой сил в мире, а также разное понимание основного смыслового ядра термина «терроризм» каждой отдельно взятой страной, народом, организацией (в том числе и террористической). Предположим, в Великобритании, терроризм ассоциируется с несанкционированными действия в Северной Ирландии, а в Израиле терроризмом считается деятельность Организации Освобождения Палестины и т. д. Крупным странам не всегда выгодно связывать себя рамками четких определений. Е. Г. Ляхов по этому поводу писал, что размытость причин международного терроризма дает «реакционным силам» возможность прибегать «к шантажу и давлению на неугодные им режимы <.. .> движения <.. .> организации»15.
Наиболее ярким примером в этом плане является США. С окончанием «холодной войны» в Америке появился целый ряд различных геостратегических концепций и доктрин (концепция «абсолютной безопасности»16, «доктрина Буша»17 и др.), которые окончательно переместили акцент в американской внешней политике с регионально-страновых проблем на глобальные вызовы (международный терроризм), не связанные тесно с какой-либо определенной территорией. Американские эксперты (Р. Каглер и др.) утверждая, что география стала «глобальной», то есть охватывающей весь земной шар, доказывали, что интересы «безопасности» и сохранения «американского образа жизни» требуют мирового господства США18.
Специфической чертой стало, главным образом, оправдание не тех или иных отдельных внешнеполитических акций США, а повсеместное преобладание Америки. Естественно, чтобы иметь право на действие, подобные устремления должны быть закреплены в соответствующих официальных документах и признаны мировой общественностью. Для этой цели как нельзя лучше подходила все возрастающая угроза международного терроризма. Закрепив категории «жизненно важных»19 интересов американской нации (физическая безопасность американской территории и территории союзников, что связывается с обеспечением безопасности граждан, экономика и т. д.) в стратегиях национальной безопасности 1997-го, а затем 2002 годов, США, как неизменный лидер, занялись корректировкой курса НАТО. Результатом этого стал апрельский саммит альянса в 1999 г., на котором при активной поддержке США закреплялась функция НАТО по
борьбе с угрозами «неопределенности и нестабильности внутри и за пределами евроатлантической зоны, а также возможностью региональных кризисов на периферии альянса»20. Фактически это давало Штатам возможность свободно использовать принципы «гуманитарной интервенции» и военные силы против любого «потенциального агрессора»21. Естественно, что в такой ситуации Соединенным Штатам невыгодно четко сформулированное и общее для всех определение международного терроризма, так как это существенно сузит зону американского влияния.
Неоднозначность исследуемого нами термина используется в корыстных целях рядом государств. Весьма удобным для решения политических задач остается, например, использование понятия легитимной обороны для оправдания военного вмешательства. Так, Совет Безопасности осудил израильское нападение на штаб Организации Освобождения Палестины в Тунисе
в 1985 г. Израильский рейд был расценен как нарушение суверенитета Туни-
22
са . США же воздержались, рассматривая израильскую агрессию как акт легитимной обороны, борьбу с поддержкой третьим государством террористической деятельности направленной против Израиля.
Еще одной сложностью на пути выработки общего определения является первичная схожесть таких явлений, как социально-политическая и национально-освободительная борьба, политическое оппозиционное противостояние, а также деятельность националистических и сепаратистских террористических организаций. Несмотря на то, что во всех международных правовых актах подчеркивается, что социально-политическое и национально-освободительное движение должно вестись переговорными, парламентскими, политическими средствами, террористы зачастую апеллируют к положению Устава ООН о праве наций на самоопределение. По замечанию Б. Хоффма-на, ни один террорист не считает себя тем, кем является: «террористы считают себя бойцами поневоле <.. .> творящими насилие в борьбе с репрессивным правительством <.. .>
23
или непреклонным международным порядком» .
Актуальной остается и проблема «спорной необходимости» выработки единого определения. Одни ученые (А. Ю. Пиджаков, Ю. Е. Федоров) считают, что проработка четкой терминологии необходима, чтобы объединить преступные деяния, квалифицированные как террористические, разбросанные по разным разделам права, что в свою очередь повлечет систематизацию и международного права в целом. Без ясного представления о природе и особенностях террористической угрозы невозможно будет выработать стратегические установки и тактиче-
24
ские приемы противодействия ей . Другие специалисты, например У. Лакер придерживаются мнения о том, что достаточно установить ответственность за конкретные имеющие террористическую основу преступления, объединив их в договор - на международном уровне. Поиск дефиниций терроризма лишь вносит путаницу в общее дело противостояния террору, так как основная суть термина понятна даже при некоторой существующей размытости его границ.
Существует также точка зрения, что выработка общего определения вообще не является насущной проблемой, можно ограничиться лишь некоторыми важнейшими признаками, достаточно полно характеризующими явление. С. А. Эфиров выделяет их четыре: политическая мотивация насильственных действий; направленность насилия на дестабилизацию положения в обществе и запугивание различных социальных групп; отсутствие обязательной связи терактов с последующими вооруженными конфликтами; наличие определенной идеологии экстремистской направленности, оправдывающей террористические действия25. В под-
тверждение тому приводится накопленный на сегодняшний день мировым сообществом опыт борьбы с международным терроризмом и созданная в отсутствии единого определения международного терроризма правовая основа для борьбы с ним.
Часто авторы не проводят никаких разграничений между собственно террористическими актами и иными преступными действиями. Под термином «международный терроризм» объединяются и агрессия и геноцид, и апартеид и военные действия. Сторонники подобного объединения (проф. М. Ч. Бассиони и др.) считают возможным определение международного терроризма на основе международно-правовых документов касающихся законов ведения войны (в качестве базы для разработки всеобъемлющего определения была предложена, например, Женевская конвенция о защите жертв войны 1949 г., несмотря на то, что она лишь косвенным образом касается проблем связанных с терроризмом и не дает хоть сколько-нибудь точного его определения)26. Б. Хоффман, напротив, отмечает, что «между войной и терроризмом, как двумя видами насилия есть фундаментально
27
качественные различия» . Война ведется согласно определенным правилам и принятым нормам поведения, суть терроризма состоит в отказе от подчинения выработанным нормам, он отвергает саму идею каких-либо ограничений.
Ю. М. Антонян отмечает и другое предложение в этом русле - «вместо поисков исчерпывающих определений следует пойти по пути, указанному уголовными кодексами некоторых государств: дать перечень запретных действий от угрозы общественному порядку до убийства включительно»28.
Существует также проблема разграничения понятий «терроризм» и «преступление». Особенно остро эта проблема видна на примере западных стран. Ю. В. Голик отмечает, что «западные эксперты в международных организациях категорически возражают против включения пунктов о борьбе с терроризмом в вопросы, касающиеся не только борьбы с общеуголовной преступностью, но даже с организованной». Причины подобной категоричности автор видит в западной идеологии, ссылаясь на время, когда согласно политической традиции в Европе терроризмом объявлялась любая форма национально-освободительной борьбы оппозиционных, как правило, левых, политических сил. Вместе с тем такие же по форме и последствиям действия правых сил объявлялись актами борьбы за свободу и демократию.
Вторая причина такого разграничения преступности и терроризма кроется в законодательстве многих европейских стран, запрещающем привлекать на борьбу с преступностью вооруженные силы. Местные полицейские подразделения не могут противостоять деятельности хорошо спланированных и четко организованных террористических организаций. Решение этой проблемы было найдено путем выделения терроризма в особый ранг - сверхпреступление, схожее больше с внешней агрессией или попыткой государственного переворота. Рассмотрение терроризма с этой позиции делает привлечение воинских формирований не только возможным, но и необходимым. Таким образом, по терминологии и структуре международное преступление сходно с элементами уголовного, но представляет собой совсем другое явления, находящееся в юрисдикции международного права.
Достаточно полно отражает целевые установки международного терроризма определение Ю. М. Антонян: «организация и осуществление насильственных актов любого рода против граждан и имущества другой страны ради устрашения ее населения, отдельных социальных групп или государственной власти, получения каких либо выгод или преимуществ, принятия требуемых решений, устрашения неугодных государственных, политических, общественных, религиозных деятелей, деятелей культуры, причинения ущерба, а также мести»29. Принимая за осно-
ву такое определение международного терроризма, следует признавать и, например, агрессию преступников на территории своей страны против туристов, дипломатов и т. д. из других стран (если их мотивы совпадают с выше перечисленными), и захват посольства другого государства, что делает любое преступление, хотя бы косвенно связанное с другим государством или его гражданином, собственностью и т. д., подпадающим под определение международного терроризма, что не совсем верно.
Таким образом, подводя итоги, мы видим огромное количество нерешенных проблем, связанных с определением международного терроризма. Более того, по мере изучения этой проблемы выявляются все новые противоречия. При ясном понимании на уровне бытового и правового сознания, что такое терроризм, мировое сообщество не смогло выработать единого подхода и общепризнанного правового понятия терроризма.
Большинство авторов сходятся во мнении, что в основе противоречий лежит концептуальная оценка приоритетов: можно ли заведомо пренебречь во имя интересов народа, класса, нации, религии интересами и даже жизнью отдельного, не причастного к событиям человека или же важно защищать каждую личность, ее жизнь, здоровье, неприкосновенность, что является обязанностью государства и международного сообщества и, в принципе, не может игнорироваться даже ради торжества национальных, религиозных и социальных идеалов.
Причин для существования подобной ситуации очень много, мы разобрали лишь основные из них. Утвердившись в новом статусе («международный»), терроризм тем самым обезопасил себя и свои позиции. Статус международности не только обязует все страны мира принимать меры по борьбе с терроризмом, но и дает равное право на его определение, трактовку, а как известно, чем больше мнений, тем труднее их согласовать. До тех пор пока оценки террористических действий властями и обществом будут изменяться в зависимости от расстановки политических сил, приоритетов внешней политики, геополитических интересов, традиций, универсальная парадигма вряд ли будет найдена. Для выявления сущности терроризма необходимо учитывать целый спектр его особенностей, составляющих частей. Многие исследователи, давая определение терроризму, отвечают лишь на часть вопросов, трактуя либо слишком широко, либо упуская важные моменты. То же самое касается и определений, выработанных международными организациями. Недостатком многих определений является концентрация исключительно на политических целях (борьба против государства или существующего строя), что приводит к принижению роли других, не менее важных составляющих международного терроризма.
Наличие огромного количества классификаций терроризма еще раз подтверждает необходимость поиска характерных особенностей этого явления и их отражения в дефиниции. Так из неточности определения международного терроризма проистекает дальнейшая путаница в классификации. Открытым остается вопрос - может ли международный терроризм быть, например, воздушным, националистическим или же это разные типы терроризма.
Одной из таких особенностей является «активный характер действия»: угроза должна быть выражена максимально явно, способность и готовность совершать насилие не должна вызывать сомнений. Неуклонная и постоянная готовность взорвать бомбу, убить заложников и т. д. обязательно сопровождает любой террористический акт. Второй отличительной чертой любого террористического деяния является его публичность. Василенко отмечает «наличие воспринимающей массовой аудитории как особенно важного элемента в определении терроризма». Об-
разное определение терроризма включает психо-эмоциональное воздействие на человека и еще больше на общество. Террористическая практика базируется на создании атмосферы настороженности, страха, неуверенности в завтрашнем дне. Третьей отличительной особенностью современных террористических действий является преднамеренное их совершение в отношении третьих лиц, не имеющих к террористическим действиям и их целям никакого отношения, чтобы принудить органы власти или другие структуры к выполнению требований террористов. Исключительное значение при этом отдается выбору жертв, т. к. результат теракта должен вынудить правительство или другие структуры идти на уступки во избежание еще более разрушительных терактов.
Ключевую роль в определении терроризма играют также намерения или мотивы действующих лиц. Так, достижение какой-то организацией цели посредством террора, создания атмосферы паники и страха считается террористической деятельностью, а применение США военной силы к «потенциальным агрессорам» или угрозы западных союзников в адрес Саддама Хусейна к этой категории не относят.
Таким образом, дать однозначное определение терроризму не представляется возможным. На протяжении веков он менял свою направленность, структуру, способы действия. Вероятно, для каждого исторического периода терроризм есть нечто особенное, требующее отдельного определения. И смысла в общем определении терроризма будет гораздо меньше, чем в определении, учитывающем особенности конкретного исторического периода. Известный эксперт по вопросам терроризма У. Лакер отмечает, что сущетвовал не один, а многочисленные виды терроризма, часто имеющие мало общего. Закономерности, справедливые для одного вида, не обязательно характерны для другого.
Характер терроризма постоянно меняется, сдерживающие моменты, существовавшие ранее, исчезают, угроз человеческой жизни становится бесконечно больше, чем было в прошлом30. Тем не менее, выработка общего определения международного терроризма является необходимым условием успешной борьбы с терроризмом и залогом консолидации действий правительств разных стран, равно как и международных организаций.
Примечания
1 К. Аннан призывает страны достичь единства по определению терроризма. См.: [Электронный ресурс]. - Режим доступа : www.asiadata.ru.http://www.asiadata.ru: 80/?lang=ru&path= 0:176&feed= 7&date =20050726&datetime=1122354970.
2 См.: Пиджаков, А. Ю. Международно-правовое регулирование борьбы с современным терроризмом / А. Ю. Пиджаков. - СПб. : Нестор, 2001. - С. 9.
3 См.: Замкова, В. И. Терроризм - глобальная проблема современности / В. И. Замкова, М. З. Ильчиков. - М. : Ин-т междунар. права и экономики, 1996. - С. 8-9.
4 См.: Добаев, И. П. Новый терроризм в мире и на Юге России : сущность, эволюция, опыт противодействия / И. П. Добаев, В. И. Немчина. - Ростов н / Д., 2005. - С. 12. См. также: [Электронный документ]. - Режим доступа : http://www.i-r-p.ru/page/stream-library/index-88.html.
5 См.: Ляхов, Е. Г. Политика терроризма - политика насилия и агрессии / Е. Г. Ляхов. - М. : Междунар. отношения, 1987. - С. 20.
6 См.: Свеницкая, И. С. Раннее христианство : страницы истории / И. С. Свеницкая. - М. : Политиздат, 1988. - С. 49.
7 См.: Тиунов, О. И. [Электронный ресурс] / О. И. Тиунов. - Режим доступа : http://law.edu.ru/magazine /pravoved /article. - Рец. на кн. : Ляхов, Е. Г. Терроризм и межгосударственные отношения / Е. Г. Ляхов. - М., 1991.
8 См.: Пиджаков, А. Ю. Международно-правовое регулирование... - С. 9.
9 Петрищев, В. Е. Проблемы профилактики экстремистской и террористической деятельности / В. Е. Петрищев // II Всероссийский социологический конгресс : Электронная библиотека Социо-
логического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова [Электронный документ]. - Режим доступа : http://lib.socio .msu.ru /1/ library
10 Добаев, И. П. Новый терроризм... - С. 13.
11 Бояр-Созонович, Т. С. Международный терроризм : политико-правовые аспекты / Т. С. Бояр-Созонович. - Киев ; Одесса : Лыбидь, 1991. - С. 31.
12 Блищенко, И. П. Международно-правовая борьба с терроризмом / И. П. Блищенко, Н. В. Жданов // Юридическая Россия : федеральный правовой портал [Электронный документ]. - Режим доступа : http : // 1aw.edu.ru/doc/document.asp?docID=1139988.
13 Пиджаков, А. Ю. Международно-правовое регулирование... - С. 17.
14 Бояр-Созонович, Т. С. Международный терроризм... - С. 35.
15 Ляхов, Е. Г. Политика терроризма. - С. 5.
16 См.: Троицкий, М. Концепция «программирующего лидерства» в евроатлантической стратегии США / М. Троицкий [Электронный документ] // «Pro et Contra». - 2002. - Т. 7. - № 4. - Режим доступа : http:// www.carnegie.ru/ru/pubs/procontra/67074.htm.
17 См.: Quadrennial Defense Review Report. - 2001. - Sept. 30.
18 См.: Гусаров, Ю. А. Европейская безопасность в начале 1990-х гг. / Ю. А. Гусаров // Актуальные проблемы Европы. - 1995. - № 4. - С. 14.
19 См.: The National Security Strategy of the United States of America, 2002, September 17 [Электронный документ]. - Режим доступа : http://www.state.gov/documents/organization/16092. pdf.
20 Основные положения стратегической концепции НАТО, принятой главами государств и правительств на сессии Североатлантического Совета в Вашингтоне 23-24 апреля 1999 г. / Информационно-аналитическое управление Аппарата Совета Федерации ФС РФ, 1999 [Электронный документ]. - Режим доступа : http://www.budgetrf.ru/Publications/Magazines/ Vestnik SF /1999/vestniksf110-22/vestniksf110-22020.htm.
21 Казанцев, Б. Последствия расширения НАТО / Б. Казанцев // Междунар. жизнь. - 1997. - № 1112. - С. 21.
22 См.: Бьянки, А. Международное сообщество перед лицом терроризма : роль права / А. Бьянки // Междунар. терроризм и право : реф. сб. / РАН ИНИОН. - М., 2002. - С. 79.
23 Хоффман, Б. Терроризм - взгляд изнутри = Inside terrorism / Брюс Хоффман ; пер. с англ. Е. Сажина. - М. : Ультра ; Культура, 2003. - С. 29.
24 См.: Федоров, Ю. Е. Противодействие международному терроризму / Ю. Е. Федоров // Организационно-правовые вопросы борьбы с терроризмом / сост. В. Л. Шульц ; Центр исследования проблем безопасности РАН ; Науч. совет при Совете Безопасности РФ. - М. : Наука, 2006. - С. 27.
25 См.: Добаев, И. П. Новый терроризм. - С. 13.
26 См.: Пиджаков, А. Ю. Международно-правовое регулирование... - С. 20.
27 Хоффман, Б. Терроризм - взгляд изнутри... - С. 34.
28 Антонян, Ю. М. Терроризм : криминологич. и уголовно-правовое исследование / Ю. М. Антонян. - М. : Щит-М, 1998. - С. 59.
29 Там же. - С. 65.
30 Лакер, У. Новый терроизм : фанатизм и оружие массового уничтожения / У. Лакер // Междунар. терроризм и право : реф. сб. / РАН ИНИОН. - М., 2002. - С. 11.
А. Э. Алакшин
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОТЕСТАНТСКИХ ОБЩИН В ПЕТЕРБУРГЕ В XVIII СТОЛЕТИИ: ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА
В статье представлен обзор всей историографической литературы о проблемах становления и деятельности протестантских общин Петербурга в XVIII в.
Ключевые слова: историография, протестантская община, анализ, исследование, научный оборот, аспект деятельности.
Изучение проблем деятельности протестантских общин в Петербурге в XVIII в. с учетом фактора конфессионального исповедания многих деятелей оте-
