CC BY
0
Вестник ПСТГУ
Серия V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2023. Вып. 51. С. 68-82 БОТ: 10.15382МшгУ202351.68-82
Онуфриенко Максим Олегович, мл. науч. сотрудник отдела экспертизы Государственного научно-исследовательского института реставрации Россия, г. Москва maksimonufrienko@icloud.com https://orcid.org/0000-0003-4756-8309
«Ныне силы небесные с нами невидимо служат...». К истории литургических сюжетов на Руси
Аннотация: В XVI—XVII вв. на Руси появляется несколько литургических сюжетов: «Да молчит всякая плоть человеча...», «Иже херувимы...», «Видение Григория Богослова» и «Ныне силы небесные.». Последний из них представлен почти единственным памятником, в силу чего почти не изучался. Верхнюю часть композиции этой сцены занимает изображение неба, где в центре восседает Спас в силах, окруженный ангелами. А ниже представлена литургия, совершаемая святителем на фоне храма. Помимо иконы с конкретным написанием, где используется цитата из гимна, исполняющегося на литургии Преждеосвященных даров, существует несколько сцен, которые похожи по композиции и используют почти тот же набор мотивов. Эти сцены в целом можно назвать «Святитель служит литургию», однако сами произведения имеют различные надписания: «Литургия», «Святитель служит Господу» и другие. В центре композиции на этот сюжет представлен святитель, к которому подходят миряне (или святые по чинам святости), а над ним — Господь в мандорле в окружении небесных сил. То есть почти полностью повторяется композиция сцены «Ныне силы небесные.». Заметно, что в обоих случаях в основе композиции лежит мотив «святитель перед престолом», который является маркером литургической сцены, однако он осложняется образом предстоящих мирян и явления Господа во славе. Судя по всему, сцена «Святитель служит литургию» и подобные ей развивались параллельно с другими литургическими сюжетами, поэтому использовали схожий набор мотивов. В целом семантика сюжетов «Святитель служит литургию» и «Ныне силы небесные.» близка остальным литургическим сценам, распространенным на Руси: в них выражена идея приобщения верующего горнему миру и наглядно показан способ достижения рая посредством литургии.
Ключевые слова: литургия, иконопись, древнерусское искусство, «Ныне силы небесные», «Да молчит всякая плоть человеча», «Иже херувимы», литургические сюжеты.
В XIV в. в византийском искусстве появляется сцена «Небесная литургия», которая изображает процессию Великого входа, совершаемого ангелами в облачениях священников и диаконов1. Этот сюжет помещался либо в купольную зону, либо в
© Онуфриенко М. О., 2023.
1 Подробнее о сюжете «Небесная литургия» в византийском и поствизантийском искусстве см.: Spatharakis I. Representations of the Great Entrance in Crete // Studies in Byzan-
М. О. Онуфриенко
алтарь и был широко распространен на Балканах вплоть до Новейшего времени. Мотив перенесения Святых даров стал основой и для нескольких русских композиций, появившихся в XVI в., — «Да молчит всякая плоть человеча...», «Иже херувимы.» и, отчасти, «Видение Григория Богослова»2. Самой распространенной является сцена «Да молчит всякая плоть человеча.», которая включается в программу росписей многих храмов. Впервые, судя по всему, она появляется в росписи Успенского собора Московского Кремля (1513—1515), однако самым ранним сохранившимся примером этой сцены является местная икона Благовещенского собора Сольвычегодска (ныне в Покровском соборе Рогожского кладбища), созданная в 1580—1590-е гг. Сцены «Да молчит всякая плоть человеча...» и «Иже херувимы...» похожи: в обоих случаях используется не только мотив Великого входа, но и мотив молящейся толпы. По сути, в них раскрывается тема явления Бога верующим во время литургии. В каком-то смысле именно группы молящихся являются главными действующими лицами в обеих сценах3. Однако первая ассоциировалась с темой Великой субботы благодаря как ее гимногра-фическому надписанию, так и присутствию сонма святых — иконографического мотива, традиционно связывавшегося с субботним днем как метафорой единения с Господом в Царствии Небесном. Показательно, что в несколько ином виде та же тема проявляет себя в ряде памятников монументальной живописи конца в. Так, в конхе центральной апсиды Смоленского собора Ново-
девичьего монастыря (1598) помещена «богослужебная» сцена «Покров Богоматери» с сонмом святых и иных молящихся в храме, а на обращенных к алтарю гранях западных подкупольных столбов того же храма находятся символические
tine Manuscript Illumination and Iconography. L., 1996. P. 293-335; Too^nüvn? Т. H ^EYÜ^n eiooöog ou|v ElX0V07paфía. ©eooaXovixn, 1997; Стародубцев Т. Представа Небеске литургще у куполи // ТреЬа jугословенска конференций византолога. 2000. С. 381-415; МарковиЬ М., СтевановиЬ Б. Сликани програм у куполе цркве Светог 5ор^а у Добриловини // Зограф. Ча-сопис за средаовековну уметност, 2018. № 42. С. 209-229; Онуфриенко М. О. Небесная литургия в монументальной живописи Македонии XV-XVI веков //Актуальные проблемы теории и истории искусства. 2020. № 10. С. 829-844; Он же. Истоки иконографии Небесная литургия в византийском искусстве // Византийский временник. 2021. Т. 105. С. 242-256. Об основных проблемах этой иконографии в византийском искусстве см.: nana^aoxopüxn? Т. О öiäxoo^og тои трогЛои tmv varäv xng ПаАяшА^еюк; яерюбои ou| Ba^xavixf xepoovnoo xai xr|v Кшро. A6f|va, 2001. 2. 135-165.
2 О русских сюжетах см.: Felmy K. Ch. "Es schweige alles menschliche Fleisch". Der Grosse Einzug und die "Schlachtung des Christusknaben" // "Die Weisheit baute ihr Haus". Untersuchungen zu Hymnischen und Didaktischen Ikonen. München: Deutscher Kunstverlag, 1999. S. 251-291; Саенкова Е. М. О некоторых особенностях иконографии Великого Входа в древнерусском монументальном искусстве // Искусство христианского мира. 2004. Вып. 8. С. 144-151; Квли-видзе Н. В. Иконографическая программа алтарных росписей московских храмов второй половины XVI века // Византийский мир: Искусство Константинополя и национальные традиции. 2005. С. 621-646; Денисов Д. В. К вопросу о происхождении иконографии «Великий вход» в русской монументальной живописи храмов XVI — 1-й пол. XVII в. // Вестник ПСТГУ. Сер. V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2019. Вып. 33. С. 62-76; Онуфриенко М. О. Новые литургические сюжеты в русской живописи XVI века // Актуальные проблемы теории и истории искусства. 2021. № 11. С. 382-397.
3 Надо отметить, что в поздних вариантах сцен группы молящихся уменьшаются или даже отсутствуют.
композиции «Спас Недреманное око» и «Спас во гробе», напрямую связанные с темой Великой субботы. В других памятниках эту тему выражает уже сама сцена Великого входа, являющая и жертву, принесенную Христом ради спасения человеческого рода, и бескровную жертву, приносимую Господу земной Церковью, и саму эту Церковь в лице клириков, мирян и праведников, чающих райского блаженства4.
Однако есть группа литургических сюжетов, где мотив Великого входа отсутствует, — это «Ныне силы небесные с нами невидимо служат.» и «Святитель служит литургию». Они не привлекали внимание исследователей, поэтому существует необходимость рассмотреть эти сцены подробнее.
«Ныне силы небесные.» — песнопение, которое исполняется на литургии Преждеосвященных даров5. Судя по всему, оно появилось в VII в. (614 или 615 г.), причем этот гимн изначально создавался непосредственно для литургии Пре-ждеосвященных даров, где он поется вместо «Да молчит всякая плоть челове-ча.». В тексте делается акцент не столько на сослужении небесных сил земным священникам, сколько на готовности принять Царя Славы (что является аллюзией на Евхаристические дары) ради будущего спасения. Как и в других двух текстах («Да молчит всякая плоть человеча.» и «Иже херувимы.»), главными действующими лицами оказываются верующие, присутствующие на литургии, при этом «Силы небесные» сопровождают процессию Великого входа только потому, что переносятся уже освященные дары. Интересно, что надписание а[ Диу&цас; тюу ойрауйу ош ^цгу йор&тюс; Хатрейош^.»6 не встречается в греческих произведениях ни в качестве наименования какой бы то ни было литургической композиции, ни как текст на свитках изображенных персонажей в других литургических композициях, так что этот сюжет можно считать автохтонным.
Трудно сказать, когда именно появляется эта сцена. Первый дошедший до нас памятник, созданный в 1-й трети XVII в., — икона «Ныне силы небесные.» из собрания ГТГ (инв. 12880)7, которая образует пару с композицией «Да молчит всякая плоть человеча.»8 (ГТГ, инв. 12881) (ил. 1). Судя по следам крепления петель, эти две иконы, происходящие из серпуховского старообрядческого собрания Мараевых, представляют собой части одного складня, сделанные в одно время. Об этом также говорят схожий стиль живописи и характер обработки доски. Учитывая надпись на обороте иконы «Ныне силы небесные.», сообщающую об исполнении произведения для Никиты Григорьевича Строганова,
4 Подробнее см.: Онуфриенко М. О. Новые литургические сюжеты.
5 См.: Желтов М. С. Литургия преждеосвященных даров // Православная энциклопедия. 2016. Т. 41. С. 263.
6 «Ныне силы небесные с нами невидимо служат.».
7 См.: Антонова В. И., Мнева Н. Е. Государственная Третьяковская галерея: Каталог древнерусской живописи XI — начала XVIII в.: Опыт историко-художественной классификации: в 2 т. М.: Искусство, 1963. Т. 2. Кат. 863.
8 В. И. Антонова и Н. Е. Мнева отмечают, что эти две иконы парные, однако датируют образ «Да молчит всякая плоть человеча.» 1658 г. на основании текста на обороте: «р^ году <.> в И де складни пост. Федора Петрович» (цит. по: Антонова В. И., Мнева Н. Е. Указ. соч. С. 375. Кат. 872). Вероятно, здесь имеется в виду Федор Петрович Строганов (1627—1671). Скорее всего, в этой надписи идет речь о «поставлении» более раннего складня.
Ил. 1. «Ныне силы небесные с нами невидимо служат...». 1-я треть XVII в. (до 1616 г.). ГТГ, инв. 12880
датировку можно уточнить: произведения были исполнены до 1616 г., поскольку в этом году заказчик умер9.
Всю верхнюю часть композиции занимает изображение неба, где в центре восседает Спас в силах, окруженный ангелами. Над Ним — Этимасия, а ниже представлена литургия, совершаемая на фоне храма. В центре за престолом стоит благословляющий святитель. Поскольку песнопение «Ныне силы небесные с нами невидимо служат.. исполняется только на службе Преждеосвященных даров, можно предположить, что изображен Григорий Двоеслов — автор этого чина. Слева и справа к нему подходят две группы молящихся мирян, во главе которых идут царь и царица.
Семантика сюжета «Ныне силы небесные.» проста: возможность приобщения Царствию Небесному посредством участия в литургии. Эта икона не выражает экклесиологическую идею, не раскрывает тему Великой субботы, как «Да молчит всякая плоть человеча...», и не имеет эсхатологического оттенка, как «Иже херувимы.». По сути, это изображение литургии в чистом, ничем не осложненном виде, где акцент делается именно на предстоянии верующих перед священником.
9 См.: Антонова В. И., Мнева Н. Е. Указ. соч. Кат. 872.
Однако в данном случае, видимо, необходимо было подчеркнуть факт того, что Святые дары уже освящены и верующие поклоняются не являющемуся им Богу, а преложившимся Святым дарам, которые стоят перед святителем. Вероятно, данное противопоставление и лежало в основе идейного замысла этого строгановского складня. Поскольку сюжет «Ныне силы небесные.» впервые встречается только в XVII в., то, скорее всего, он создавался уже после остальных литургических сцен («Иже херувимы.», «Да молчит всякая плоть человеча.») как дополнение комплекта литургических композиций с гимнографическим надписанием.
В целом Строгановым был свойствен определенный энциклопедизм мышления, что хорошо заметно в программе росписи четверика Благовещенского собора Сольвычегодска (1600)10. Поэтому закономерно, что рано или поздно должна была появиться сцена, которая соответствует третьему чину литургии. Судя по всему, ее необходимо было выделить на фоне уже существующих литургических композиций, поэтому авторы иконы отказались от мотива Великого входа. К тому же именно эти три текста встречаются и в других памятниках, заказанных семейством Строгановых, например на облачении священников, созданных в мастерской Евдокии Нестеровны Строгановой11. Интересно, что на двух фелонях 1624 г. появляются тексты сразу трех песнопений: «Ныне силы небесные.» написано на иордани и краю оплечья, «Иже херувимы.» — на груди, а «Да молчит всякая плоть человеча.» — на спине12.
Во 2-й пол. XVII в. сцена «Ныне силы небесные.» появляется еще раз в росписи конхи апсиды придела свт. Варлаама Хутынского церкви Ильи Пророка в Ярославле (1680)13 (ил. 2). В среднем ярусе представлено шествие со Святыми дарами к престолу, расположенному в правой части конхи; за ним стоит свт. Григорий Двоеслов — автор литургии Преждеосвященных даров, на которой вместо песнопения «Иже херувимы.» поется гимн «Ныне силы небесные.». Ниже яруса с перенесением Святых даров присутствуют верующие: в центре изображена группа певчих, держащих свитки с текстами, а по сторонам от них истово молятся как миряне, так и монахи. В верхней части как иллюстрация слов «се бо входит Царь Славы, се жертва тайная совершена дориносится» представлен Спас Великий архиерей, окруженный небесными силами и ангелами в одеждах диаконов. Композиция конхи придела соответствует композиции «Да молчит всякая плоть человеча.» в конхе главного алтаря и в своей основе имеет такую же схему. Однако в общеизвестный сюжет «Да молчит всякая плоть человеча.» вносится ряд изменений не столько ради того, чтобы придать ему иной смысл, сколько для того, чтобы визуально обособить его от композиции в конхе центральной апсиды.
10 Подробнее см.: Преображенский А. С. Монументальная живопись Благовещенского собора // Вклад. Художественное наследие Строгановых XVI—XVII веков в музеях Сольвычегодска и Пермского края. Пермская государственная художественная галерея, 2017. С. 156—257.
11 См.: Силкин А. В. Лицевое шитье Строгановских мастерских. М., 2009. Кат. 7, 8. Одна была вложена в Троице-Сергиев монастырь, а другая — в Соловецкий Преображенский монастырь.
12 Учитывая именно такой набор текстов, можно с большой долей уверенности предположить, что не существовало икон на сюжет «Вечери Твоея тайныя днесь.» — на текст песнопения, которое замещает «Иже херувимы.» на службе Великого Четверга.
13 Имеется в виду, что композиция надписана словами гимна «Ныне силы небесные.».
Ил. 2. «Ныне силы небесные с нами невидимо служат...». Роспись придела Варлаама Хуторского церкви Ильи Пророка в Ярославле. 1680 г. Из коллекции Ярославского музея-заповедника. Фото автора
По сравнению с иконой складня, заказанного Никитой Григорьевичем Строгановым, композиция поменялась достаточно сильно: появился мотив Великого входа, фигура Спаса Великого архиерея. Поскольку в нашем распоряжении нет произведений на сюжет «Ныне силы небесные.., относящихся к середине XVII в., трудно сказать, насколько связаны эти два произведения. Возможно, сцена, редко встречавшаяся в живописи, претерпела изменения под влиянием более популярного сюжета «Да молчит всякая плоть человеча...», тем более что он находится по соседству, в центральной апсиде. В росписи Ильинской церкви изображение «Ныне силы небесные.» слишком далеко ушло от своего возможного первоисточника. В данном случае, скорее, художники заново придумали сюжет, опираясь на существующие иконографии «Да молчит всякая плоть человеча.» и «Иже херувимы.».
Литургия Преждеосвященных даров, на которой исполняется «Ныне силы небесные.», помимо прочего, всегда совершалась в будни Великого поста14. А сюжет «Да молчит всякая плоть человеча.», как уже было сказано, прямо отсылает к службе Великой субботы, которая является завершением Страстной седмицы и Великого поста. То есть обе сцены раскрывают тему ожидания Пасхи верующими. Видимо, поэтому эти две композиции уподоблены друг другу.
Икона «Ныне силы небесные.» из собрания ГТГ уникальна, поэтому сложно проследить судьбу данного сюжета. Очерчивая круг сюжетов, которые могли повлиять на сложение этой иконографии, необходимо отметить два почти современных ей памятника — иконы «Литургия Василия Великого» (кон. XVI в., ГИМ, инв. ПС 1-221)15 и «Литургия» (1-я пол. XVII в., ГТГ, инв. 59)16 (ил. 3). Поскольку композиция икон почти одинакова, такого рода сюжеты можно оза-
14 Подробнее см.: Желтов М. С. Указ. соч. С. 263-278.
15 URL: https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=21630870 (дата обращения: 13.03.2023).
16 Есть мнение, что эта икона датируется XIX в. и является повторением некоей строгановской иконы (см.: Лихачев Н. П. Краткое описание икон собрания П. М. Третьякова /
Ил. 3. «Литургия» («Святитель служит литургию»). 1-я пол. XVIIв. ГТГ, инв. 59
главить: «Святитель служит литургию». Композиция этих произведений, так же как и в строгановской иконе, делится на две части. В верхней, «небесной», изображается или Богоматерь «Воплощение» с окружающими Ее пророками в круглых медальонах (как на иконе из ГТГ), или фигура обнаженного Христа со свитком в руке, которую окружают ангельские чины (как на иконе из ГИМ). В нижней, «земной», части композиции, в центре располагается свт. Василий Великий, позади которого стоит группа мирян. Они получают евхаристические хлеб и вино из рук свт. Иоанна Златоуста и свт. Григория Двоеслова, которые стоят за престолами. В данном случае фигуры святителей надписаны, поэтому нельзя говорить о некоем обобщенном образе архиерея, совершающего литургию.
Изображение престола, Святых Даров и элементов земной службы способствуют созданию образа идеального богослужения, где верующие посредством Евхаристии приобщаются Царствия Небесного, которое становится доступным во время литургии. На становление этих композиций могла повлиять сцена «Да молчит всякая плоть человеча...», в пользу чего говорит схожий набор мотивов (изображение храма на фоне, образ трех вселенских святителей и группы верующих).
составлено Н. П. Лихачевым. М.: Синодальная тип., 1905. Кат. 33). Мы склонны ее считать произведением 1-й пол. XVII в. с поновлениями XIX в.
Конечно, ключевой для сцен «Литургия Василия Великого», «Литургия» и «Ныне силы небесные.» образ мирян, присутствующих на литургии, где в центре представлен архиерей, мог быть почерпнут из реалий церковной жизни. С другой стороны, в искусстве XVI в. есть примеры изображения мирян в иных сюжетах. Так, группа мирян располагается на иконе «Иже херувимы.» последней трети XVI в. из старообрядческой Успенской церкви на Апухтинке в Москве (ГТГ, инв. 20033). Впрочем, изображение мирян и церковнослужителей можно встретить и на иконе «Покров Богородицы» из церкви Уверения Фомы на Мя-чине 1530-1540-х гг. (ГРМ), где в нижней части композиции представлены певчие, жены и священники в белых одеждах.
В русском искусстве позднего Средневековья существует еще несколько памятников, похожих по иконографии на строгановскую икону «Ныне силы небесные.». В отличие от рассмотренных выше сцен, они имеют другие надписа-ния: «И почи Бог в день седьмый» (Музей изобразительных искусств Республики Карелия, кон. XVII в.) (ил. 4) и «Служба Великой субботы» (кон. XVII в., частное
Ил. 4. «Ипочи Бог в день седьмый» («Святитель служит литургию»). Кон. XVII в. Музей изобразительных искусств Республики Карелия, инв. И-292
собрание) (ил. 5). Несмотря на разные надписания этих образов, представленный на них сюжет в целом можно также назвать «Святитель служит литургию» и считать их другим изводом этой иконографии — изводом с одним святителем.
Композиция этих икон так же делится на два больших яруса: в нижней части представлены группы святых по чинам святости, а в центре изображен святитель, который совершает литургию. В верхней части в сегментах неба изображены три сцены: «Распятый в лоне отчем», «И почи Бог в день седьмый», «Бог Отец посылает Христа на землю». Длинная борода святителя заставляет определять его как Василия Великого, и это согласуется со всей композицией иконы: изображение всех святых, отдых Господа, тема страдания и смерти Спасителя позволяют понимать сюжет как аллюзию на Великую субботу. Именно в этот день служится литургия Василия Великого. К этому же отсылает и надписание первой иконы: «И почи Бог в день седьмый». Тема Великой субботы, которая здесь является центральной, присутствует и в сюжете «Да молчит всякая плоть.», что уже не раз отмечалось. Литургическая семантика проявляется благодаря центрально-
Ил. 5. «Служба Великой субботы» («Святитель служит литургию»). Кон. XVII в., частное собрание
му образу святителя, который, однако, подписывается не как Василий Великий, а «Святитель слоужитъ Господу» (что видно на обеих иконах). То есть имеется в виду не конкретный святой, а образ священства в принципе.
В целом композиция близка как строгановской иконе «Ныне силы небесные.», так и иконам «Литургия» и «Литургия Василия Великого», упомянутым выше: такое же деление на небесную и земную зоны, так же в центре земного мира представлен святитель, стоящий за престолом, к которому обращаются молящиеся. Иконы на сюжет «Святитель служит литургию» были созданы спустя почти век после иконы, заказанной Н. Г. Строгановым, так что нельзя отрицать влияние этого произведения. Если в сюжете «Ныне силы небесные.» этот образ однозначно понимается как изображение свт. Григория Двоеслова, то при изменении надписания всей сцены возник обобщающий образ святителя (несмотря на вполне очевидные аллюзии на образ свт. Василия Великого). Иначе говоря, как только исчезает отсылка к конкретному песнопению, появляется изображение абстрактного святителя, литургии вообще.
В этом же контексте следует упомянуть икону «Агнец Божий» нач. XVII в. из собрания А. В. Шарова. В центре представлены три святителя, они не подписаны, однако можно опознать как св. Василия Великого, Иоанна Златоуста и Григория Богослова (или Двоеслова). Перед ними на престоле лежит Младенец, которого Василий Великий накрывает звездицей, а ангелы, стоящие по бокам, пробдевают копием. Несмотря на то что здесь отсутствует изображение небесной зоны, нижняя, земная, часть использует уже знакомую схему — «святитель перед престолом», только акцент делается на самой евхаристической жертве, реальности присутствия Тела Христова в Евхаристии. В целом семантика этой иконы близка таковой в сюжете «Чудо о жидовине», однако сама композиция выстроена согласно устоявшейся схеме литургических сюжетов без мотива Великого входа.
Говоря об истоках иконографии сюжетов «Ныне силы небесные.» и «Святитель служит литургию», следует заметить, что в их основе лежит мотив «Святитель перед престолом», который, судя по всему, является маркером литургической сцены17, поскольку он емко обозначает то, что действие происходит внутри церкви, и наглядно выражает идею приобщения верующего горнему миру посредством литургии. По сути, молящийся видит перед собой способ спасения: молитвы, исходящие во время службы от его «представителя» в безымянной группе мирян, через архиерея связывают верующего непосредственно с Господом и раем, которые являются тут же в храме. Несмотря на то что служба совершается идеальным епископом — святителем, образ мирян придает всей сцене характер ежедневно совершающейся земной службы.
Наиболее часто в центре композиции изображается святитель с длинной бородой, под которым, скорее всего, подразумевается свт. Василий Великий. Поэтому в качестве наименования подобного рода сцен выбирается «Литургия Василия Великого». Судя по всему, это связано с желанием подчеркнуть тему Великой субботы как идеального состояния всего человечества и всеобщего будущего воскресения — это вторит идее сюжета «Да молчит всякая плоть чело-веча.». Поэтому отсутствие мотива Великого входа, по сути, компенсируется
17 См.: Онуфриенко М. О. Новые литургические сюжеты. С. 388—389.
включением образа свт. Василия, который переводит изображение реалий земной церковной службы на вселенский уровень.
В чистом виде мотив «Святитель перед престолом» встречается в сюжетах «Служба свт. Василия Великого» и «Служба свт. Николая Мирликийского», которые появляются в средневизантийское время в иконописи и монументальной живописи18. Позднее он может появляться как в составе житийных циклов (роспись восточного люнета церкви Николы Надеина в Ярославле, 1640—1641), так и в составе сложных сцен. Например, этот мотив используется в цикле «Символ веры», который располагается на западной стене Архангельского собора Московского Кремля (1564—1565, 1652—1666), иллюстрируя слова: «И во единую святую соборную и апостольскую Церковь». Он встречается также в уникальной иконе «Воспойте Господеви песнь нову», происходящей из московской церкви Григория Неокесарийского на Большой Полянке (1668/1669, ГИМ, инв. И VIII 5678), которая образно выражает «историческую связь ветхозаветного храма и новозаветной церкви»19. Сюжеты отдельных клейм этой иконы не до конца понятны, поскольку они не являются последовательной иллюстрацией текста псалма. Во многих из них действие происходит внутри храма, и в каждом случае помимо фасада церкви представлены святители или анонимные земные епископы за престолом, к которым обращается апостол Петр.
Иконография «Ныне силы небесные.», судя по всему, родилась из существующей схемы «Святитель перед престолом», которая была осложнена мотивом предстоящей группы верующих, возглавляемой царем и царицей. Сходство композиций, которые надписываются как «Ныне силы небесные.», «Литургия Василия Великого», «Литургия», «И почи Бог в день седьмый», и множество разных наименований позволяют предположить, что названия подбирались под изображение, а не наоборот. Видимо, все эти варианты литургических сюжетов сложились стихийно, без каких-либо сторонних влияний. Они получили достаточно широкое распространение, поскольку использовали, судя по всему, хорошо понятный зрителям мотив «Святитель перед престолом». В пользу того, что семантика этого мотива оставалась понятной на протяжении долгого времени, говорят и поздние иконы с изображением этих сюжетов: «Литургия Василия Великого» рубежа Х^1—Х^П вв. из собрания Смоленского государственного музея-заповедника (КП СОМ 13179)20 и памятник 1-й пол. XIX в. на этот же сюжет (ЦМиАР инв. 435-1/Е)21. Однако композиция подобных сцен могла варьироваться в зависимости от того, какую именно идею нужно было выразить. При этом менялась не только «земная», но и «небесная» часть, но в целом суть сцен оставалась неизменной. Именно поэтому все названные выше сцены можно рассматривать как разные изводы одной иконографии.
18 См.: Маханько М. А. К истории сюжета «Служба святого Николы» // От Царьграда до Белого моря: сб. статей по средневековому искусству в честь Э. С. Смирновой. М., 2007. С. 243-244.
19 См.: Костромская икона XIII-XIX веков / сост. Н. И. Комашко, С. С. Каткова. М., 2004. С. 527. Кат. 108.
20 URL: https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=4345097 (дата обращения: 13.03.2023).
21 URL: https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=15055323 (дата обращения: 13.03.2023).
Этот комплекс сюжетов на одну литургическую тему с похожей композицией — уникальное явление, поскольку в поствизантийском мире не известны подобные литургические сцены, где основную роль играл бы образ святителя, стоящего рядом с престолом. Обращаясь к византийскому искусству, можно вспомнить сцену «Служба святых отец», где в центре группы святителей располагается престол. Однако этот сюжет следует рассматривать как общий корень всех литургических сюжетов, распространенных как на Руси, так и в Византии. Относительно близкой, но не полной аналогией может быть икона «Божественная мистагогия» (Н 0£(а Миотаую^а), которая была создана во 2-й пол. XVII в.22 (Церковный музей митрополии в Серрах (Греция)), где изображен свт. Василий Великий, записывающий текст своей литургии. Но в ней акцент сделан не на образе Церкви и верующих, а на боговдохновенности текста церковной службы.
Остается вопрос, как связаны между собой вышеперечисленные сцены и более популярные сюжеты «Иже херувимы.» и «Да молчит всякая плоть чело-веча.». Поскольку ранняя история русских литургических композиций эпохи позднего Средневековья из-за отсутствия изначальной живописи в основных памятниках довольно туманна, не очень понятно, что появилось раньше. Все литургические сцены так или иначе используют мотив молящихся мирян, святителя (или Христа в образе архиерея, как в «Иже херувимы.») за престолом, образа Господа, осеняющего происходящее в храме — эти элементы уже существовали и в иконописи, и в монументальной живописи как по отдельности, так и в составе более сложных композиций. Семантика этих сюжетов довольно близка, однако композиционно сцены типа «Святитель служит литургию» отличаются отсутствием мотива Великого входа.
Скорее всего, сцена «Святитель служит литургию» и подобные ей развивались параллельно с другими литургическими сюжетами, поэтому использовали тот же набор мотивов. Можно предположить, что вариант с одним святителем появился раньше, поскольку он максимально близко стоит к первоначальному ядру композиции — мотиву «святитель перед престолом». В пользу этого говорит и то, что такой извод наиболее часто встречается в памятниках XVI—XVII вв. («Ныне силы небесные.», «Литургия Василия Великого»). Он, а также «Учение трех святителей» могли повлиять на появление образа святителей в сцене «Да молчит всякая плоть человеча.» в Успенском соборе Московского Кремля (1513—1515)23. А затем, под влиянием сцены из конхи Успенского собора, где за одним престолом изображены три вселенских святителя, изначальная композиция сцены «Святитель служит литургию» с одним святителем могла усложниться, что привело к появлению извода с тремя епископами.
По сути, во всех перечисленных выше отечественных памятниках можно видеть результат изменений, которые на русской почве претерпел изначальный мотив «Святитель перед престолом», как видно, легко встраивавшийся в разные
22 Кат' Еьхоуа. Ъра харт|ка тотшд ха£ яоктю^оВ тлд 'ЕххХг|о£ад тму 2еррму. 2ёрред, 2019. 2. 54.
23 Хотя нельзя однозначно утверждать, что существующая композиция 1640-х гг. полностью соответствует изначальному варианту, есть основания считать, что это так. Подробнее см.: Онуфриенко М. О. Новые литургические сюжеты. С. 385—389.
литургические сюжеты и связывавший новые композиции с более ранней иконографической традицией.
Список литературы
Антонова В. И., Mневa Н. Е. Государственная Третьяковская галерея: Каталог древнерусской живописи XI — начала XVIII в.: Опыт историко-художественной классификации: в 2 т. M.: Искусство, 1963. Т. 2.
Денисов Д. В. К вопросу о происхождении иконографии «Великий вход» в русской монументальной живописи храмов XVI — 1-й половины XVII в. // Вестник ПСТГУ. Сер. V: Вопросы истории и теории христианского искусства. 2019. Вып. 33. С. 62—76.
Желтов M. С. Литургия преждеосвященных даров // Православная энциклопедия. Т. 41. M.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2016. С. 263—278.
Квливидзе Н. В. Иконографическая программа алтарных росписей московских храмов второй половины XVI века // Византийский мир: Искусство Константинополя и национальные традиции. 2005. С. 621—646.
Костромская икона XIII—XIX веков / сост. Н. И. Комашко, С. С. Каткова. M.: Гранд-Холдинг, 2004.
Лихачев Н. П. Краткое описание икон собрания П. M. Третьякова / составлено Н. П. Лихачевым. M.: Синодальная тип., 1905.
Maхaнько M. А. К истории сюжета «Служба святого Николы» // От Царьграда до Белого моря: сб. статей по средневековому искусству в честь Э. С. Смирновой. M.: Северный паломник, 2007. С. 243-274.
Онуфриенко M. О. Небесная литургия в монументальной живописи Maкедонии XV-XVI веков // Актуальные проблемы теории и истории искусства. 2020. № 10. С. 829844.
Онуфриенко M. О. Истоки иконографии Небесная литургия в византийском искусстве // Византийский временник. 2021. Т. 105. С. 242-256.
Онуфриенко M. О. Новые литургические сюжеты в русской живописи XVI века // Актуальные проблемы теории и истории искусства. 2021. № 11. С. 382-397.
Преображенский А. С. Mонументaльнaя живопись Благовещенского собора // Вклад. Художественное наследие Строгановых XVI-XVII веков в музеях Сольвычегодска и Пермского края. Пермская государственная художественная галерея, 2017. С. 156-257.
Саенкова Е. M. О некоторых особенностях иконографии Великого входа в древнерусском монументальном искусстве // Искусство христианского мира. 2004. Вып. 8. С. 144151.
Силкин А. В. Лицевое шитье Строгановских мастерских. M.: Сканрус, 2009.
Maрковиñ M., Стевановип Б. Сликани програм у куполи цркве Светог 5ор^а у Добрило-вини // Зограф. Часопис за средаовековну уметност. 2018. № 42. С. 209-229.
Стародубцев Т. Представа Небеске литурги|е у куполи // Трепа jугоcловенcкa конферен-цща византолога. 2000. С. 381-415.
Felmy K. Ch. "Es schweige alles menschliche Fleisch". Der Grosse Einzug und die "Schlachtung des Christusknaben" // "Die Weisheit baute ihr Haus". Untersuchungen zu Hymnischen und Didaktischen Ikonen. 1999. S. 251-291.
Spatharakis I. Representations of the Great Entrance in Crete, Studies // Byzantine Manuscript Illumination and Iconography. London, 1996. P. 293-335.
Кат' Eixóva. lepó xei^f|Xia гаатш; xaí лоХгаа^оО Tf; 'ЕххХлаСск; töv 2eppöv. 2éppeç, 2019.
Пала^ааторбхп; T. О бьбхоа^о; тои троМои Tœv vatóv тп; ПаХаюХбуею; nepiööou атп BaXxavixfi херабупао xai Tnv Kúnpo. A0|va, 2001.
Таодлбгуп; T. H е(аобо; ат^ еьхоуоурафьа. 0еаааХоу[хп, 1997.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia V: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva.
Maksim Onufrienko, Junior Researcher, Department of Expertise, State Research Institute for Restoration Moscow, Russia maksimonufrienko@icloud.com https://orcid.org/0000-0003-4756-8309
2023. Vol. 51. P. 68-82
DOI: 10.15382/sturV202351.68-82
Now the Powers of Heavens Invisibly Serve with us... On the History of the Liturgical Plots in Mediaeval Russian Art
Abstract: The depiction of liturgical life played a crucial role in the Russian art of the 16th — 17th century. There was a number of newly created scenes emerged at the time: Let All Human Flesh Be Silent, The Cherubikon, The Vision of St. Gregory the Theologian and Now the Powers of the Heaven. The rarity of the latter, provided by the only example kept in the State Tretyakov Gallery, caused a special interest for the study. The upper part of the composition is occupied by the image of Heaven, where the Savior sits in majesty in the center surrounded by the angels. In the lower part, the saint bishop celebrates the liturgy against the backdrop of the temple. The icon is inscribed with a quotation from a hymn sung at the Liturgy of the Presanctified gifts. We find a similar set of motifs in another scene known as A Saint Celebrates the Liturgy. The depictions of it carry other inscriptions: The Liturgy, A Saint Bishop Serves the Lord, etc., however, the composition itself seems precisely repeated. In the center of the composition, there is a saint bishop approached by the laypeople. in the upper part, the savior within a mandorla is depicted surrounded by the Heavenly Powers. In other words, the core motif of a saint bishop in front of the altar which is considered a marker for liturgical scenes is supplemented here with the depiction of laypeople or saints coming and with the image of the Lord in Majesty. The use of the similar set of motifs indicates the parallel development of liturgical scenes in the Late Medieval Russian art. The semantics of the subjects A Saint Bishop Celebrates the Liturgy and Now the Powers of Heaven also coincide with other liturgical compositions. They express the idea of unity between believers and the Heavenly world and besides they clearly show the way to reach the Paradise through the liturgy.
Keywords: liturgy, icon painting, Mediaeval Russian Art, "Now the Powers of the Heaven", "Let the Mortal Flesh Keep Silence", Cherubikon, liturgical storylines.
Antonova V., Mneva N. (1963) Gosudarstvennaia Tretiakovskaia galereia. Katalog drevnerusskoi zhivopisi 11 — nachala 18 vekov, vol. 2, Moscow (in Russian).
Denisov D. (2019) "K voprosu o proiskhozhdenii ikonografii Velikii vkhod v russkoi monumental'noi zhivopisi khramov 16 — loi poloviny 17 veka". Vestnik PSTGU. Seriia 5: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva, 2019, vol. 33, pp. 62—76 (in Russian).
M. Onufrienko
Reference
Felmy K. Ch. (1999) "'Es schweige alles menschliche Fleisch'. Der Grosse Einzug und die 'Schlachtung des Christusknaben'", in "Die Weisheit baute ihr Haus". Untersuchungen zu Hymnischen und Didaktischen Ikonen. Munich, pp. 251—291.
Komashko N., Katkova S. (eds) (2004) Kostromskaia ikona 13—19 vekov. Moscow (in Russian).
Kvlividze N. (2005) "Ikonograficheskaia programma altarnykh rospisei moskovskikh khramov vtoroi poloviny 16 veka" in Vizantiiskii mir: Iskusstvo Konstantinopolia Inatsional'nye traditsii, pp. 621-646 (in Russian).
Makhan'ko M. (2007) "K istorii siuzheta Sluzhba sviatogo Nikoly", in Ot Tsar'grada do Belogo moria, pp. 243-274 (in Russian).
Markoviö M., Stevanoviö B. (2018) "Slikani program u kupoli tsrkve Svetog Dorda u Dobrilovi-ni", in Zograf. Chasopis za srednjovekovnu umetnost, 2018, vol. 42, pp. 209-229 (in Serbian).
Onufrienko M. (2020) "Nebesnaia liturgiia v monumental'noi zhivopisi Makedonii 1516 vekov", in Aktual'nyeproblemy teorii i istorii iskusstva, vol. 10, pp. 829-844 (in Russian).
Onufrienko M. (2021) "Istoki ikonografii Nebesnaia liturgiia v vizantiiskom iskusstve", in Vizantiiskii vremennik, 2021, vol. 105, pp. 242-256 (in Russian).
Onufrienko M. (2021) "Novye liturgicheskie siuzhety v russkoi zhivopisi 16 veka". Aktual'nye problemy teorii i istorii iskusstva, vol. 11, pp. 382-397 (in Russian).
Papamastorakes T. (2001) O diakosmos tou troullou ton naon tes Palaiologeias periodou ste Balkanike hersoneso kai ten Kypro [The Decoration of the Dome of the Churches of the Palaeologan Period in the Balkan Peninsula and Cyprus]. Athens (in Greek).
Preobrazhenskii A. (2017) "Monumental'naia zhivopis' Blagoveshchenskogo sobora", in Vklad. Khudozhestvennoe nasledie Stroganovykh 16—17vekov v muzeiakh Sol'vychegodska i Permskogo kraya, pp. 156-257 (in Russian).
Saenkova E. (2004) "O nekotorykh osobennostiakh ikonografii Velikogo Vkhoda v drevnerusskom monumental'nom iskusstve", in Iskusstvo khristianskogo mira, 2004, vol. 8, pp. 144-151 (in Russian).
Silkin A. (2009) Litsevoe shit'e Stroganovskikh masterskikh. Moscow (in Russian).
Spatharakis I. (1996) "Representations of the Great Entrance in Crete", in Studies Byzantine Manuscript Illumination and Iconography. London, pp. 293-335.
Starodubtsev T. (2000) "Predstava Nebeske liturgije u kupoli", in Treca jugoslovenska konferentsija vizantologa, pp. 381-415 (in Serbian).
Tsompanes T. (1997) Ё megale eisodos sten eikonographia. Thessaloniki (in Greek).
Zheltov M. (2016) "Liturgiia prezhdeosviashchennykh darov" in Pravoslavnaia entsiklopediia, Moscow, vol. 41, pp. 263-278 (in Russian).
Статья поступила в редакцию 20.05.2023
The article was submitted 20.05.2023
