CC BY
245
Федерации федеральный бюджет, федеральные налоги и сборы, федеральные фонды регионального развития и т.д.
Согласно второй позиции Конституция РФ не признается источником финансового права, а «содержащиеся в ней предписания, касающиеся финансово-правового регулирования, составляют основу, базу развития финансового законодательства» [3 c.30].
Поддерживая вторую позицию о непризнании Конституции РФ источником финансового права, считаю необходимым, определить ее специфику: во-первых, Конституция РФ имеет специфическое правовое положение и особую роль. В Конституции РФ закреплены все важнейшие вопросы организации Российского государства, которые являются исходными, определяющими для других отраслей права (в том числе и для финансового); во-вторых, в целях развития и конкретизации финансово-правовых норм, закрепленных в Конституции РФ были приняты Налоговый и Бюджетный кодексы РФ, в которых указываются единые принципы правового регулирования по реализации полномочий Федерации и ее субъектов в области, например, налогообложения, общие принципы налогообложения и сборов. Нормы Конституции РФ, регулируя отношения в бюджетном и налоговом праве как подотраслях финансового права, создают некий фундамент для функционирования и развития финансово-правовых отношений в государстве. А на основе этих норм, содержащихся в Конституции РФ уже строятся конкретные механизмы регулирования и функционирования данных отношений в соответствии с кодифицированными актам государства в (бюджетной, налоговой областях). Однако финансово-правовые нормы, закрепленные в кодифицированных актах (Налоговом и Бюджетном кодексах РФ) должны соответствовать Конституции РФ, но в то же время, конкретизировать и развивать конституционные основы организации и функционирования финансовой деятельности государства.
Таким образом, можно заключить, что Конституция РФ не может относиться к системе источников финансового права, а является основой, базой развития финансового законодательства в РФ.
Список используемой литературы:
1. Крохина Ю.А. Бюджетное право и российский федерализм / Под ред. Н.И. Химичевой. М., 2001.
2. Основин В.С. Нормы советского государственного права. М.: Юрид. лит., 1963; Пауль А.Г. Процессуальные нормы бюджетного права // Автореф. дисс... канд. юрид. наук / Пауль А.Г. Воронеж. 2002; Кравчук С.С. Место советского государственного права в системе советского социалистического права. Советское государственное право. Учебник / под ред. С.С. Кравчука. - М.: Юрид. лит., 1985.
3. Финансовое право: Учебник / под ред. Н.И. Химичевой. - М.: Юристъ, 2000.; Закон: создание и толкование / под ред. А.С. Пиголкина. - М.: «Спарк», 1998; Финансовое право Российской Федерации: Учебник / отв. ред. М.В. Карасева. - М.: Юристъ, 2002.
© Н.И Паукова, 2015
УДК 343
Полиди Анна Александровна
Студентка 2 курса ИСОиП (филиала) ДГТУ, г. Шахты, РФ, [email protected]
НУЖНА ЛИ РОССИИ ЭВТАНАЗИЯ?
Аннотация
В статье рассматриваются основные аспекты легализации эвтаназии в РФ. Приведены примеры, которые подчеркивают необходимость легализации эвтаназии. Также автор анализирует практику других стран в области применения эвтаназии.
Ключевые слова
Эвтаназия, легализация, запрет, Закон.
В России, как и во многих других странах, эвтаназия запрещена федеральным законом, но однако в обществе эта тема весьма актуальна. Понятие термина «эвтаназия» имеет два значения и, поэтому понимать его
можно по-разному. В одном случае, пассивная эвтаназия — это намеренное прекращение ведения лечебной терапии больного, в другом, активная эвтаназия — это введение умирающему или тяжело больному человеку медицинских препаратов или другие действия, которые влекут за собой быструю и безболезненную смерть. В России, как в первом, так и во втором случае эвтаназия считается умышленным преступлением.
Запрет эвтаназии можно рассматривать как противоречие нормам Конституции, а именно статье 20, в которой указывается, что каждый человек имеет право на жизнь. Но почему же, если человек имеет право на жизнь, он не имеет право на смерть? Когда человек неизлечимо болен, когда у него отказывают жизненно важные органы, когда он мучается от боли, то единственное, что могут сделать врачи — это применить паллиативную медицину, целью которой является создание для пациента наиболее лучших условий качества жизни.
На последней стадии онкобольному в качестве обезболивающего вводят наркотик, который, как правило, не улучшает качество жизни больного, а сокращает ее срок. Так можно считать паллиативную медицину эвтаназией, ведь, как показал пример, она ведет к скорой кончине больного? Когда у человека отказал мозг, его жизнь поддерживают на аппарате искусственной вентиляции легких, и сердце бьется только благодаря этому прибору, так как долго нужно поддерживать его жизнь? Если будет принято решение его «отключить» от аппарата, можно ли считать это эвтаназией [2, с. 17]?
Со времен Гиппократа традиционная врачебная этика включает в себя запрет: «Я никому, даже если кто-то попросит, не дам вызывающее смерть лекарство и не предложу подобного».
Следовательно, врачи должны до последнего бороться за жизнь больного. Но если это приносит ему боль и страдания, если человек сам принимает решение о смерти, то какой смысл бороться за жизнь? Но все это лишь общие рассуждения, которые не приведут ни к какому относительно правильному решению. Основной опорой для ответа на вопрос «Стоит ли ввести эвтаназию как гарант права на смерть?» является практика.
Напомним, что термин «эвтаназия» впервые был введен в научный оборот английским философом Френсисом Бэконом, хотя содержание обозначенного данным термином феномена мыслители пытались раскрыть и раньше. Так, соотечественник Бэкона — Мор (1478—1535) в своей книге с длинным названием «Весьма полезная, а также и занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия мужа известнейшего и красноречивейшего Томаса Мора, гражданина и шерифа славного города Лондона» писал: «Особое значение жители Утопии придают устройству и обеспечению больниц всем необходимым для умерщвления неизлечимо больных. Они предоставляют работу мясников не гражданам, а рабам, так как боятся, что привычка к такому ремеслу может притупить чувство милосердия, самое человечное из наших чувств» [1, с. 96].
Ярким примером эвтаназии может служить биография Зигмунда Фрейда. В 1923 году он узнал о своем страшном заболевании — рак полости рта. Из-за частых операций его челюсть уменьшалась, так как приходилось удалять подозрительные участки тканей. Он подвергался хирургическому вмешательству 2—3 раза в год, а всего количество операций составило 31. В 1929 году лечащим врачом Фрейда стал Макс Шор, перед которым больной поставил условие: если боли не буду утихать, если начнутся страдания и муки, то Шор не позволит так страшно умереть Фрейду и сделает ему укол морфия. В 1939 году опухоль была признана неоперабельной и спустя пол года у Фрейда начались невыносимые боли, которые мешали ему работать, спать и в целом жить как человеку. 21 сентября 1939 года он напомнил своему лечащему врачу об их договоренности десятилетней давности. Спустя двое суток Макс Шор сделал больному укол морфия, который навсегда усыпил Фрейда [3, с. 37].
Примером пассивной эвтаназии может являться случай в Брюсселе, который произошел с продавщицей продуктового магазина. После пожара в магазине она попала в реанимацию с ожогами тела 90 процентов. Врач реанимации вкалывал ей обезболивающие препараты, понимая, что жить этой девушке осталось от силы 2 дня, но родственники приняли решение о том, чтобы прекратить лечебную терапию, так как она продлевает муки пострадавшей.
Оба примера показывают, что это не преступление со стороны врачей, а гуманное отношение к больным.
Исходя из вышеизложенного, можно предложить следующее:
1. Принятие однозначного решения об эвтаназии должно четко опираться на опыт других стран, оно должно быть разработано медиками, юристами и другими компетентными органами;
2. Легализировать эвтаназию в Российской Федерации;
3. Легализация эвтаназии должна применяться к определенным категориям людей, а именно:
• неизлечимо больные пациенты (с онкологическим заболеванием последней стадии, на аппарате искусственной вентиляции легких и т. д.);
• с травмами тела более 50 процентами (ожоги, рваные раны);
• пациенты, которые стали инвалидами в результате ДТП или с рождения;
4. Внесение изменений в Конституцию РФ, а именно текст пункта 2 статьи 20 заменить текстом, который звучит так: «Каждый человек имеет право на смерть», а предыдущий текст пункта 2 переименовать как пункт 3.
Список использованной литературы:
1. Баренбойм П., Захаров А. Флорентийская утопия: государство как произведение искусства // Философско-правовые эссе. М.: Изд-во ЛУМ, 2012. С. 189.
2. Капинус О С. Эвтаназия как социально-правовое явление. М.: Буквовед, 2006. С. 141.
3. Лаврин А.П. Хроники Харона. Энциклопедия смерти. Новосибирск, 2009.
© А. А. Полиди, 2015
УДК 343
Трунова Екатерина Викторовна
Студентка 4 курса ИСОиП (филиала) ДГТУ, г. Шахты, РФ, [email protected]
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НАВЯЗАННОЙ СДЕЛКИ
Аннотация
Статья посвящена рассмотрению вопросов квалификации разновидности мошенничества, заключающегося в навязывании под обманными предлогами потерпевшим покупки товаров, продаваемых по цене, в несколько раз превышающей среднерыночную.
Ключевые слова
хищение, мошенничество, обман, навязанная сделка, способ совершения преступления,
квалификация преступлений.
Жертвами мошенничества чаще становятся граждане, субъективные качества личности которых в силу снижения отдельных психических способностей (критических, прогностических) повышают эффективность обманного воздействия, сущность которого заключается во введении потерпевшего в заблуждение. К этой категории граждан относятся лица, нуждающиеся в усиленной социальной защите со стороны государства: престарелые граждане и инвалиды. Повышенная уязвимость указанной категории граждан к различного рода информационному воздействию обусловила появление мошенничества, которое заключается в навязывании потерпевшим под обманными предлогами и условиями покупки товаров, продаваемых по цене, в несколько раз превышающей среднерыночную. Полагаем, что такую разновидность мошенничества можно назвать навязанной сделкой (по аналогии с понятием навязанная услуга, используемым как некоторыми криминалистами, так и цивилистами) [1, с. 60 - 67].
При совершении такого рода мошенничеств предметом преступления являются денежные средства, передаваемые потерпевшим в качестве оплаты за товар. Криминобразующим признаком объективной стороны деяния, внешне похожего на сделку купли-продажи, является обман, под влиянием которого потерпевший, не намеревавшийся совершать какие-либо покупки, приобретает товар, не зная о его реальной среднерыночной стоимости, которая может быть увеличена преступником в 5 - 10 раз.
На первый взгляд, проблемы разграничения мошенничества и гражданско-правовой сделки не существует, так как в этих случаях необходимым и достаточным критерием для оценки деяния как преступления является наличие обмана. Вместе с тем на практике при квалификации подобного рода деяний нередко возникают трудности, так как и правоприменители, и потерпевшие сосредоточивают свое внимание на обмане, совершенном относительно стоимости товара, упуская из виду другие обстоятельства
