CC BY
136
Денежная система
Удк 336.748.12
новый взгляд на теорию и практику инфляционного таргетирования
Ю. В. ЛИФЕРЕНКО, кандидат экономических наук, доцент кафедры гуманитарных, социально-экономических и юридических дисциплин
Е-mail: LiferenkoJV@yandex.ru Тверской филиал Московского университета экономики, статистики и информатики
В статье отмечается, что при проведении денежно-кредитой политики руководители Банка России считают первоочередной задачей борьбу с инфляцией. Важнейшим инструментом при этом выступает инфляционное таргетирование. Теоретической основой для него стала существующая много веков количественная теория денег. Исследуются данная теории и соответствующая ей монетаристская практика в современных условиях. Сделан вывод о необходимости замены монетаристской теории и практики инфляционного таргетирования более современными методами противодействия инфляции.
Ключевые слова: инфляция, таргетирование, количественная теория денег, закон денежного обращения, реальная экономика, резервная экономика.
Инфляции в той или иной степени подвержены экономики практически всех стран мира. Причины, условия и закономерности этого массового явления, проявляющегося по-разному в разное время в разных странах мира, в полной мере наукой не установлены. Раскроем современное представление об истоках и формах инфляции в самом общем виде.
В зависимости от причин она делится на монетарную (вызываемую количеством денег в
экономике) и немонетарную (вызываемую прочими причинами, детерминантами). В свою очередь немонетарную инфляцию рассматривают с двух позиций:
1) инфляция, на образование которой влияют факторы со стороны спроса, — инфляция спроса;
2) инфляция, факторами образования которой являются факторы предложения, — это инфляция предложения или инфляция издержек.
С точки зрения роли денег в экономике, а также причин, порождающих инфляцию, разделяются и научные направления.
Первое направление называют монетаризмом. Он признает за деньгами решающее значение в экономике и в формировании товарного спроса. Например, в предисловии к книге И. Фишера «Покупательная сила денег» П. Самуэльсон заявляет, что для монетаристов соотношение М1 и М2, темпы их возрастания выступают главными составляющими при анализе совокупного спроса, все остальное — «шумы и помехи» [19]. Вопрос состоит в том, правы или неправы Фишер, Саму-эльсон и современные монетаристы?
У большинства ученых и политиков, независимо от их научных школ, в сознании глубоко укоренилась монетаристская концепция сущности
и причин инфляции. Позиция экономистов состоит в том, что инфляция в основном порождается излишним количеством денег в экономике (количественная теория денег: уровень цен определяется количеством денег в обращении). Отчетливо сознавая отсутствие ожидаемых положительных результатов от монетаристских теории и политики, противники монетаризма по вопросу ценообразования сами стоят по существу на позициях этой теории. Результат такого «компромисса», естественно, будет проигрышным, несмотря на догадки о слабостях монетаризма. Например, активно его отвергая, Р. Мусаев и И. Уклеин считают, что в валютная политика монетарных властей порождает парадокс, когда приток и отток капитала подстегивают внутреннюю инфляцию [14]. На самом же деле от количества денег в экономике уровень цен очень мало зависит. А парадокс заключается в том, что монетаризм критикуется исходя из теоретических основ монетаризма, из неколичественной теории денег.
Деньги и их количество играют огромную роль в функционировании рыночной экономики, но (что особенно важно) не в ценообразовании. Значение количества денег по отношению к величине товарных цен (к инфляции) не столь важно, как это принято считать [10]. Есть объективный экономический закон, прямо противоположный количественной теории денег: не количество денег определяет уровень товарных цен, а, наоборот, уровень товарных цен определяет количество денег, необходимых для обращения товаров. Этот закон денежного обращения для реальной экономики в свое время был сформулирован К. Марксом. Его можно толковать следующим образом: цены не потому высоки или низки, что в обращении находится большее или меньшее количество денег, а, наоборот, в обращении потому находится большее или меньшее количество денег, что цены высоки или низки. Это один из важнейших экономических законов [13]. Маркс также разработал формулу для определения количества денег, необходимого для обращения товаров. Она с успехом используется по сей день. Несмотря на то, что при бумажноденежном обращении экономические законы часто проявляются в отличной от содержания форме (по сравнению, например, с золотым стандартом), базовые из них мало изменились с XVIII—XIX вв. В том числе и закон денежного
обращения. Он действует практически одинаково как при золотом, так и при бумажно-денежном обращении. При золотом стандарте излишние золотые деньги (золото) выводятся из обращения, оседая в денежных резервах (тезаврация и др.), а при необходимости в дополнительных деньгах они притекают из денежных резервов снова в обращение. То же происходит и при бумажно-денежном обращении. При переполнении сферы обращения фидуциарными (не имеющими собственной, адекватной товарам стоимости, например — бумажными) деньгами, последние будут из нее выходить в целях накопления [18]. То есть денежные резервы будут поглощать избыточные бумажные деньги. И наоборот.
Структуру денежной массы принято делить
на:
— активные деньги;
— деньги для сделок (средства, обслуживающие оптовый и розничный товарооборот);
— пассивные деньги (средства, находящиеся в накоплениях, сбережениях, а также в остатках на расчетных счетах банков).
Экономист А. Н. Сухарев делит всю массу денег М на две части: «... одна часть обслуживает процесс воспроизводства — принимает участие в движении стоимостей в экономике, т. е. выполняет функцию средства обращения (Мобр), а другая часть денег выполняет функцию средства сбережения (Мсб)» [17]. По мнению автора, здесь указаны не все деньги, которые имеются в экономике. Следует различать количество денег в экономике и количество денег в товарном обращении. Деньги, находящиеся в товарном обращении, это — то же самое, что и «активные деньги». Но кроме «активных денег», т. е. денег в товарном обращении, и «пассивных денег», к которым относятся сбережения, имеется еще довольно много «активных» денег, которые все в сумме и составят количество денег в экономике. Есть деньги и в других сферах, не обслуживающих традиционный товарооборот. Они необходимы для:
а) рефинансирования (привлечения кредитными организациями межбанковских ссуд или кредитования центрального банка);
б) обслуживания процесса торговли ценными бумагами как на первичном, так и на вторичном рынках (ценные бумаги и производные финансовые инструменты существенно отличаются от традиционных товаров и услуг с точки зрения
удовлетворения потребностей, целей и форм движения);
в) обмена валют на валютном рынке;
г) купли—продажи страховых продуктов;
д) игр на деньги;
е) подкупа власть предержащих и оплаты услуг коррупционеров и др.
Деньги, не участвующие в товарном обращении, — это, прежде всего, сбережения. В любом обществе деньги воспринимаются и используются хозяйствующими субъектами не только как средство приобретения товаров, но и как форма богатства [2]. Они являются не столько отложенным спросом, сколько служат для накопления и существуют как самостоятельная форма богатства — отдельно, независимо от товарных рынков. Экономические субъекты предпочитают хранить накопленные сбережения в денежной форме благодаря такому их свойству, как низкие издержки содержания [2]. Их величина по сравнению с доходом кажется сравнительно небольшой. Например, в I квартале 2013 г. ВВП составил 14 987 млрд руб., а расходы на конечное потребление — 3 965 млрд руб. [21] (в годовом исчислении — примерно 15 трлн руб.), т. е. 24,2 % от ВВП, а значит, и от дохода. Но дело в том, что расходуемые доходы «приходят и уходят», а сбережения «никуда не уходят»: они накапливаются. В результате получается так, что сбережения во много раз превышают величину текущих доходов. Порой у пенсионеров, пенсия которых в пределах 10 тыс. руб. в месяц, величина сбережений исчисляется миллионами рублей, осевших в кубышках («чулках»).
Для России особенно характерны государственные сбережения в виде стабилизационных фондов и золотовалютных (международных) резервов. Только эти запасы денег по объему (более 23 трлн руб.) приближаются к денежной массе в РФ (М2), которая составляет около 28 трлн руб. [21].
Довольно большое количество денег постоянно обращается на фондовом рынке. Рыночная капитализация этого рынка пока еще невелика, но растет. В развитых странах она составляет значительную величину (от 60 до 100 % ВВП и более): в Евросоюзе — 6 трлн, в США — 10,7 трлн евро.
В современном обществе все больше развиваются различные формы игр на деньги: легальный и нелегальный игровой бизнес, лотереи, тотализаторы, букмекерские конторы и т. д., где тоже занято какое-то количество денег, не «доходящих» до
товарного рынка. То есть все эти деньги активны, но не в реальной экономике [9].
Количество денег в экономике во многом определяется величиной экспорта и импорта денег и капитала. Вывоз денег означает рост денежных резервов страны за счет уменьшения их в национальной экономике, в том числе — в реальной ее части. Импорт денег, наоборот, сокращает величину денежных резервов, но за счет этого увеличивается количество денег в стране. Есть, видимо, еще немало денег, выведенных из реальной экономики, вплоть до различных законных и незаконных способов их использования или «сокровищ».
Экономика способна к частичной автоматической регенерации составляющих ее элементов, а именно к созданию денег (денежных знаков) вне государственной эмиссии государственных денег.
Они существенно отличаются от государственных денег, но, если иметь в виду определение, в котором утверждается, что все, что выполняет функции денег, является деньгами, то и эти внегосударственные деньги — тоже деньги. Во всяком случае, исследователи данного вопроса О. Красильников и Е. Красильникова называют их деньгами. Своеобразная внегосударственная денежная система была создана в первой половине 1990-х гг. главой финансовой «пирамиды» С. Мавроди («мавродики») [8]. Даже в Европе существует уже больше 100 местных валют [8]. Во множестве российских сел для расчетов за выполнение разного рода хозяйственных работ и услуг между жителями используется так называемая «жидкая валюта» — самогон.
Все эти элементы экономики непосредственно не связаны с товарным обращением, с реальной экономикой. Однако здесь находится в активном или пассивном состоянии значительное количество денег, являющихся своеобразным денежным резервом для реальной экономики. Но и в ней нужно выделить две существенно различающиеся части:
— в одной деньги пассивны и выполняют функцию средства сбережения, накопления сокровищ (т. е. одну из пяти известных функций денег) [16];
— в другой деньги активны, но не участвуют в производстве ВВП. Это — «виртуальная экономика».
Роль и назначение денег в виртуальной экономике существенно отличаются от функций денег в реальной экономике. В XIX в., когда Марксом были
открыты пять функций денег, виртуальная экономика была недостаточно развита, а отдельных ее элементов тогда еще не было. Теперь применить известные функции денег к виртуальной экономике нельзя. Поэтому целесообразно выделить шестую функцию. Суть ее состоит в том, что они являются средством спекуляции, «средством производства» прибыли при помощи спекуляций. Виртуальная часть экономики вместе со сбережениями составляют «резервную экономику», так как отсюда реальная экономика черпает для товарного обращения при необходимости дополнительные деньги. Это значит, что экономику можно условно разделить на две крупные части:
— реальную, в которой производится ВВП;
— резервную, в которой не производятся материальные продукты и услуги.
Та часть экономики, в которой находятся сбережения (сокровища) и где деньги выполняют функцию сбережения, является средним (опосредствующим) звеном между реальной и виртуальной экономиками, служит для них как бы мостом (порталом, переходным отсеком), через который деньги переливаются между этими двумя «крупными» частями. Следует отметить, что закон денежного обращения — это закон только реальной экономики, хотя деньги в равной мере нужны и для реальной, и для резервной экономик.
Каково же соотношение количества денег, величин долей в двух частях экономики? В настоящее время не существует такого инструментария, с помощью которого можно было бы рассчитать их значения. Методологически это легко можно сделать, если бы была известна скорость обращения денег (денежной единицы) в реальной экономике, т. е. там, где создается ВВП. Однако предлагаемые способы расчетов этой величины являются достаточно дискуссионными и умозрительными.
Есть известная формула расчета скорости обращения денег
V = PQ /М,
где М — количество денег, необходимое для обращения товаров;
PQ — ВВП или национальный доход;
V — скорость денежного обращения.
Но она вызывает возражение, по крайней мере, по трем причинам:
1) Мизвестна только как фактическая величина. Но для расчета по формуле требуется количество денег, необходимых для обращения товаров;
2) поскольку величина М неизвестна, постольку определение неизвестного V с помощью неизвестного М невозможно;
3) в знаменателе указывается количество денег для всей экономики, а ВВП производится только в реальной экономике. То есть числитель и знаменатель имеют разные размерности (в числителе — элемент, относящийся только к реальной экономике, а в знаменателе — ко всей экономике), что недопустимо. Вычислить количество необходимых денег можно было бы по формуле закона денежного обращения, но нет пока приемлемого метода расчета скорости обращения денег V.
Чтобы наглядно представить себе механизм и скорость обращения денег, прибегнем к следующим рассуждениям. Скорость обращения денег определяется как число оборотов денег в единицу времени. В основе расчета лежит время одного оборота. Будем считать длительность одного оборота равным промежутку времени от одной сделки до каждой последующей. Для условного примера возьмем процесс расходования заработной платы или пенсии, которые работники (или пенсионеры) получают один раз в месяц. Вычитаем из нее средства, поступающие в сбережения. Оставшаяся часть и предназначена для сделок (покупок). Используем идеальный вариант, когда скорость оборота денег будет максимальной: зарплата выдается работникам всей страны в равных размерах 30 раз в месяц, т. е. последовательно; получатели зарплаты тратят ее равномерно в течение всего месяца и года в равных размерах (ровно тридцатую часть в день, точнее — каждые сутки). Если считать скорость оборота по месяцам, т. е. время одного оборота брать 1 мес., то скорость оборота получим равной 12 оборотов в год. Но это будет ошибкой. Ведь зарплата расходуется человеком не один раз в месяц, а ежедневно. Величина ежедневных расходов равна одной тридцатой месячной зарплаты (1/30). Оставшаяся часть зарплаты будет временно свободной и постепенно (по 1/30) расходоваться на покупки. Первая 1/30-я доля зарплаты, израсходованная первой 1/30-й группы ее получателей, на следующий день будет получена и израсходована второй 1/30-й группы и т. д. Таким образом, первая 1/30-я зарплаты совершит 30 оборотов в месяц и 360 оборотов в год (30 • 12 = 360). Следующая «порция» зарплаты, равная по размерам первой, будет составлять уже не 1/30-ю а 1/29-ю часть оставшейся зарплаты. И поэтому совершит не 360, а
меньше — 348 оборотов в год. Последняя 1/30-я зарплаты, будучи полученной в начале месяца, будет израсходована в конце месяца, а значит, совершит только один оборот в год. В среднем (по расчетам, за 15-й день) скорость оборота заработной платы при названных идеальных условиях составит 180 оборотов в год, а не 10, как предполагалось ранее. Такой способ подсчета скорости оборота денег можно экстраполировать на другие виды домохо-зяйств, а также на значительную часть доходов и расходов фирм. Пусть средняя скорость оборота денежной единицы равна не 180, а во много раз меньше — 10. Тогда для реальной экономики в настоящее время необходимо примерно 6 трлн руб. (60 трлн руб. / 10 = 6 трлн руб.). Если число 10 (скорость оборота) ближе к истине, чем 2, то денежная масса должна делиться между реальной и резервной частями экономики в соотношении 6 трлн и 22 трлн руб. (28 трлн руб. — это величина денежной массы).
Сторонники количественной теории денег абстрагируются от наличия и большой регулирующей роли, которую играют денежные резервы. Это уже стало традицией, начиная от Д. Юма, И. Фишера, до М. Фридмана и др.. Например, доктор экономических наук А. Сухарев в статье с характерным названием «Макромеханизм накопления сокровищ: в аспекте количественной теории денег» [20] отмечает, что сокровища в условиях золотого стандарта не способны выполнять роли регулятора количества денег в обращении. Наоборот, деньги, оседая в сокровищах, затрудняют ход нормального товарного обращения, создавая дефицит. Из истории известно обратное: деньги оседают в сокровищах потому, что образуется их избыток. Следовательно, сокровища автоматически регулируют количество денег, необходимых для обращения товаров. То же самое происходит и в условиях бумажно-денежного обращения. Излишние деньги поступают не только в сокровища, но и в другие отделы резервной экономики. При необходимости они снова возвращаются в рамки реальной экономики.
Подобного рода абстрагирование помогло также И. Фишеру сконструировать «формулу обмена» [19], которая в его честь названа «формулой Фишера»
М¥ = PQ.
Такого сочетания приведенных в «формуле» элементов быть не может. Методология ее создания
рассмотрена в статье «Ошибки в происхождении так называемой формулы обмена» [11].
Также М. Фридман, когда формулировал свое «денежное правило», очевидно, абстрагировался от наличия в экономике такого встроенного в экономику регулятора количества денег в реальной экономике, как денежные резервы в резервной части экономики. Он не посчитал необходимым учитывать и технический прогресс, связанное с ним падение стоимости товаров (которое в условиях свободной конкуренции выливается в тенденцию падения товарных цен), некоторые другие обстоятельства (монополии, «эффектом храповика» и т. д.). Если не брать во внимание этих существенных факторов ценообразования, то следует согласиться с тем, что рост ВВП должен в той же пропорции сопровождаться ростом денежной массы. Но отвлечение от них может также существенно исказить результат. В связи с этим возникает вопрос: как рост денежной массы отразится на экономике и ценах, если он не вполне совпадает с ростом ВВП (например, будет больше или меньше, чем темп роста ВВП, на 1 % или более)?
Согласно количественной теории денег каждый процент излишка денег в экономике должен адекватно отразиться на уровне цен, т. е. начнется инфляционный рост цен. Конечно, такое может произойти, но чисто случайно. Допустим, рост денежной массы оказался на 1 % больше, чем рост ВВП. Вырастет ли не в силу количественной теории денег, а реально уровень цен в стране? Совсем не обязательно. Цены могу повести себя тремя возможными способами:
— увеличиться;
— остаться неизменными;
— уменьшиться.
То есть они будут изменяться независимо от количества денег в экономике.
Рассмотрим, какие последствия вызывает увеличение количества денег в динамике уровня товарных цен.
Сторонники монетаризма утверждают, что денежная эмиссия, эффект от монетарных стимулов имеют сравнительно краткосрочный характер, а в долгосрочном, стратегическом плане эмиссия не влияет на структурные макроэкономические параметры. За иррелевантность такой денежной политике по регулированию денежной массы присвоили название «принцип долгосрочной ней-
тральности» [2]. Это утверждение представляется, по крайней мере, спорным.
Рассмотрим влияние на цены приростов денег, разных по величине: малый (гомеопатический) и большой.
Малый прирост денежной массы — в пределах от нескольких до десятков процентов. Большая эмиссия — величина, кратная предыдущей массе денег. Малый прирост, как было доказано, не повлияет сколько-нибудь серьезно на экономику и цены.
В самом деле — можно ли с достаточной уверенностью сказать, куда попадет прирост денежной массы в размере, например, 10 %. Поступит ли он в реальную экономику (в производство и товарное обращение)? Превратятся ли эти 10 % прироста в дополнительный спрос на традиционные товары и услуги или он пойдет на увеличение денежных резервов экономики? Если иметь в виду психологический закон Кейнса вместе с традиционной (несколько процентов) инфляцией, то станет ясно, что даже без роста производства дополнительная эмиссия в таком незначительном объеме «вольется» в первую очередь в денежный резерв и поэтому на реальное производство, обращение, цены товаров влияния не окажет. То же самое будет происходить (вернее — не происходить) при небольшом уменьшении денег в экономике. Точно такое же влияние (вернее, его отсутствие) будет наблюдаться при проведении монетарной политики манипулирования учетной ставкой процента (и ставками процента коммерческих банков) и других операций центрального банка. А если еще учесть временной лаг между выпуском денег и реакцией на него экономики, то именно в кратковременном (а не в долговременном) периоде проявится нейтральность денежной эмиссии.
Наоборот, в долгосрочном периоде постепенное накопление денежной массы от многих «гомеопатических» доз, впрыскиваемых в экономику, должно достичь какой-то критической массы, которая могла бы изменить существующую ситуацию, по крайней мере — вызвать инфляцию, порожденную «избытком денег». Так бы и произошло при прочих равных условиях, т. е. при абстрагировании от других существенных явлений и процессов. Может быть, накопленные деньги и превратятся через год—два в денежный спрос, но тогда это будет уже «другая» экономика — с новыми экономическими параметрами. При рас-
ширенном воспроизводстве начнут производить больше товаров, т. е. вырастет предложение. А если (как это происходит практически во всех странах) осуществляется интенсификация производства и увеличивается производительность труда, то стоимость единицы каждого товара, ощутившего на себе последствия технического прогресса, уменьшается, что закрепляет тенденцию к снижению его цены (как формы стоимости). Данный фактор активно противодействует общему росту цен. Следовательно, для утверждения, что дополнительная эмиссия в умеренных объемах вызовет всплеск инфляции, и тем более постоянно рождает инфляцию, нет никаких оснований. Хотя в усеченной, изобилующей ненаучными абстракциями теории такое возможно.
С точки зрения количественной теории денег в случае, когда денег в экономике становится меньше, чем необходимо, должна происходить дефляция (устойчивое снижение рыночных цен). Однако пример такого события в действительности найти трудно. А вот противоположных случаев, когда дефицит денег и рост цен идут параллельно друг другу, достаточно. В России в 2001 г. монетизация экономики (соотношение денежной массы и ВВП) составляла 4,5 %, т. е. оборот товаров на 1 руб. обслуживало 4,5 коп. Эту ситуацию называют тотальным дефицитом денег. И, несмотря на их громадную нехватку, инфляция составила 16,5 %. В 2000-е гг. прирост денежной массы сдерживался государством, но все же был равен 35—50 % ежегодно. Инфляция составляла в среднем 13 %, не догоняя темпа роста денежной массы [20]. В результате монетизация экономики возросла за последнее десятилетие с 16 до 45 %, но остается значительно ниже, чем в развитых странах (70—100 %) [4]. А инфляция, несмотря на сдерживание денежного предложения Банком России, продолжает нарастать высокими, хотя и постепенно снижающимися темпами, в условиях сохраняющегося дефицита денежной массы. Следовательно, монетарная политика, основанная на количественной теории денег, ошибочна, а сама теория не находит подтверждения на практике.
Каков тогда будет результат многократного увеличения денежной массы государством, т. е. в больших объемах? Отметим, что иной, но инфляции не последует. Быстрый рост денежной массы (в 2, 3 и т. д. раза) действительно приведет к громадному переизбытку денег, которвй будет
превышать потребности в обращении товаров в реальном секторе экономики. В этом случае бумажные деньги обесценятся в соответствующее количество раз из-за роста рыночных цен. Но установившийся более высокий уровень цен назвать инфляцией нельзя. Вряд ли какое-либо государство сознательно начнет «производить» такое огромное, избыточное количество денег (хотя в истории было довольно много примеров подобного рода, классическим из них является авантюра Джона Ло в начале XIX в. во Франции). Ведь инфляция — это не разовый всплеск цен, а длительный, непрерывный процесс обесценения денег. После такого эксперимента с дополнительной эмиссией просто установится новый, более высокий, уровень цен. Потом все возвращается под власть экономических законов, как и раньше (т. е. до того, как государство своим субъективным вмешательством в работу рыночного механизма ухудшит положение в экономике). В последующем расчеты будут производиться в соответствии с вновь установившимся уровнем цен: такой рост количества денег и разовый скачок цен не вызовут тенденции непрерывного роста цен. И, если все же возникнет инфляция как постоянный, устойчивый, длительный процесс, то она будет обусловлена не субъективной деятельностью правительства, не дополнительной неумеренной эмиссией, а другими причинами, которые связаны с объективными экономическими законами [12].
Итак, сравнительно небольшой объем дополнительной эмиссии не может влиять на уровень цен, а слишком большой сопровождается скачком цен, что является нежелательным (отрицательным) для экономики. В связи с этим возникает вопрос о том, каков должен быть объем денежной массы для всей экономики. Ответить на него экономическая наука пока не может. Формула расчета количества денег, необходимых для обращения товаров, предложенная К. Марксом, хорошо известна. Но она пригодна для современных условий лишь при некоторых допущениях:
— если будет найден надежный способ расчета скорости оборота денег;
— только для реальной экономики.
Однако кроме реальной экономики в несколько
раз больше денег необходимо еще и для резервной экономики. М. Фридман предложил формулу расчета ежегодного прироста денежной массы (в рамках количественной теории денег), который
позволит избежать инфляции при расширенном воспроизводстве
M = КРУ, где М — количество денег;
К — отношение денежного запаса к доходу (в кейнсианской теории это — средняя склонность к сбережениям); Р — индекс цен;
У — национальный доход в неизменных ценах (или его физический объем). Понятно, что функциональная зависимость двух частей уравнения зиждется на меновой концепции, т. е. в левой части уравнения (М) это — аргумент, а в правой — функция.
Рассмотрим логику, на основании которой эта формула выведена. Для обеспечения нормального товарного обращения денежную монетарную политику следует направить на достижение соответствия между спросом на деньги и их предложением, что обеспечивало бы стабильность цен. Исходным тезисом было следующее: если ВВП (национальный доход) растет, то в целях сохранения равенства между возрастающим предложением товаров и совокупным спросом количество денег тоже должно адекватно увеличиваться. Возражений против исходного тезиса, конечно, нет. Он полностью соответствует закону денежного обращения: количество денег зависит от количества товаров с их ценами (аргументом является ВВП или национальный доход, а функцией — количество денег). А в формуле Фридмана, точно так же, как и в формуле обмена (формуле Фишера), наблюдается логическое противоречие: количество денежной массы превращается в аргумент, а ВВП или национальный доход — в функцию; теперь уже ВВП зависит от количества денег. Поворот на 180 градусов состоит в том, что сначала изменение У ведет к необходимости изменения М, но затем, наоборот, изменение М ведет к изменению У. Последний тезис должен свидетельствовать о том, что между У и М нет функциональной зависимости. Но это не так. Следовательно, если между категориями ВВП и количеством денег есть функциональная зависимость, то нужно выбирать, какой из вариантов правильный: исходный или последующий. Ответ на данный вопрос разделяет сторонников и противников количественной теории денег. По мнению автора, поскольку прирост количества денег зависит от прироста товаров, то и общее количество денег должно зависеть от
всего количества товаров с их ценами. Иного здесь быть не может. Фридман же, очевидно, вольно или невольно в угоду количественной теории денег искажает истину.
Расчет прироста денежной массы в ответ на рост ВВП также не вполне корректен. Согласно ему при росте ВВП, например, на 3 % необходимо дополнительно ввести в обращение около 6 % дополнительной денежной массы, чтобы обеспечить нормальный процесс воспроизводства. И без инфляции. Но эти расчеты не вызывают доверия (причем, некоторые объясняют удвоение тем, что в расчет включается кроме эластичности спроса на деньги и инфляционный элемент, в то время как сам смысл прироста денег направлен на то, чтобы не было инфляции). Как было выяснено, такое малое количество денег может не попасть в реальную экономику, а в основном «раствориться» в резервной экономике и никакого влияния даже в кратковременном периоде на экономику в целом оно оказать не сможет (тем более в долговременном периоде). Значит, последствия дополнительной денежной эмиссии на экономику и цены товаров, по крайней мере, непредсказуемы.
Следовательно, монетарная теория не может служить надежной теоретической основой экономической политики, а монетарная практика в силу этого становится ограниченной. Дальнейший желательный рост денежной массы возможен уже за рамками использования монетарных инструментов — с помощью налогово-бюджетной политики (использование так называемого «эффекта Пигу»). Очень важно и то, что монетарные (да и денежные) власти имеют небольшие возможности перемещать деньги между реальной и резервной экономиками, причем делать это необходимо математически точно, в соответствии с потребностями той и другой части экономики. Не будем рассматривать возможностей и инструментов такого перемещения, поскольку пока такой задачи ни теоретиками, ни практиками (властями) не ставится.
Тем не менее актуальным остается вопрос о борьбе с инфляцией монетарными методами. Но его рассмотрение положительных последствий не имеет. Теоретические рассуждения о том, какой уровень учетной ставки может привести к инфляции, таргетировании инфляции и т. п. никакого влияния на реальную экономику не оказывают. Нет доказательств того, что эти меры действенны, несмотря на наличие множества теоретических
выкладок. Например, в 2011 г. прирост денежного агрегата М2 составил 22 %, а инфляция — 6,1 %. Но уже в 2012 г. прирост М2 оказался всего 12 %, а темп инфляции не только не снизился, а, наоборот, несколько увеличился (до 6,6 %) [21], т. е. сокращение прироста денежной массы почти в 2 раза на инфляцию не повлияло. Однако председатель Банка России утверждает, что «.медленный рост денежной массы создает хорошие условия для снижения инфляции в 2013 году» [1]. Значит, прирост М2 на 12 % уменьшит темп инфляции с 6,6 % в 2012 г. до 5—6 % (т. е. примерно на 1 %) в 2013 г. Получается, что снижение прироста денежной массы в 1,5 раза повлечет за собой снижение темпа инфляции только на 15 %. Вряд ли эти расчеты и прогнозы научно обоснованы. Кроме того, традиционно реальные темпы инфляции оказываются выше прогнозируемых. И, если темпы инфляции не совпадут с запланированными, то произойдет это вовсе не от количества денег в экономике.
И все же Банк России в качестве главных задач каждый год определяет борьбу с инфляцией и таргетирование инфляции [15]. В развитых странах не придают какого-либо значения таргетированию инфляции. Может быть, это связано с тем, что там темпы инфляции умеренные, а возможно, зарубежные экономисты знают о бессмысленности этого занятия.
Но не все в нашей стране разделяют мнение экспертов Банка России о системе регулирования инфляции. В. Дасковский и В. Киселев отмечают: «.учитывая преимущественно немонетарную природу инфляции в нашей стране, мы считаем нерезультативным ее ограничение только денежно-кредитной политики ЦБ РФ, отвергая тем самым политику монетаристского таргетирования» [4]. Установление монетарными методами Банком России пределов инфляции равносильно попытке метеорологов с помощью температурных датчиков и других приборов установить хорошую погоду. Инфляция «не подчиняется» Банку России. Это касается всех стран, в том числе и развитых. К таким же выводам приходят по результатам исследований другие авторы, занимающиеся данной проблемой [6, 7].
В подтверждение этого тезиса рассмотрим схематично особенности ценообразования в рамках экономического цикла и деятельность Банка России на разных фазах цикла (кризис и подъем) в области регулирования экономики с
помощью изменения количества денег. Конечно, будем иметь в виду количественную теорию денег: когда количество денег растет, то их излишки становятся причиной инфляции, и, наоборот, когда количество денег уменьшается (создается их дефицит), то цены падают. Совместимы, совпадают ли изменения денежной массы и цены в зависимости от количества денег? Начнем с оживления и подъема. Если на фазе оживления государство может увеличивать денежную массу, и цены одновременно растут, то может показаться, что цены растут из-за роста количества денег. Но на следующей фазе цикла видно, что количественная теория денег противоречит фактам. В период подъема цены бурно стремятся вверх отнюдь не из-за излишнего количества денег. Наоборот, появляется опасность «перегрева» экономики, и государство проводит рестрикционную политику, сдерживает рост денежной массы и даже уменьшает ее. Но цены «не слушаются» команд банковской системы и продолжают расти еще быстрее. Когда количество денег уменьшается, а цены увеличиваются, то причина кроется отнюдь не в количестве денег, а в чем-то другом. В период кризиса перепроизводства соотношение движения количества денег и цен противоположное: цены падают, а количество денег остается, как минимум, прежним: они ведь из страны никуда не утекают. Но при падении объема ВВП прежнее количество денег становится как бы относительно излишним в реальной экономике. Куда деваются и где находятся эти излишки? Они «скрываются» в резервной экономике, в частности — в сбережениях. Так, до рецессии в США наблюдался дефицит сбережений. Профицит образовался только во время спада деловой активности [7]. Циклическим колебаниям подвержены, по преимуществу, частные сбережения, но деньги остаются внутри страны. При финансировании убытков крупных фирм за счет средств госбюджета (как, например, во время последнего мирового экономического кризиса) происходит рост денежной массы в реальной экономике. В итоге это сопровождается падением цен. Такая ситуация повторяется вновь и вновь вместе с циклическими колебаниями производства на протяжении уже без малого двух столетий. Рост цен во время подъема и падение в ходе кризиса нельзя назвать инфляцией и дефляцией (ибо инфляция является непрерывным долговременным процессом). Это — цикличес-
кие колебания цен. Благодаря государственному регулированию экономики (в том числе антициклическому регулированию) эти колебания становятся менее заметными. Но в периоды глубоких кризисов (таких как кризис 2008 г.) описанная динамика цен становится вполне отчетливой (снижение темпов инфляции в России равносильно падению цен в других странах). Здесь опять получается парадокс: денежная масса во время кризиса растет, а цены падают. Отсюда следует логический вывод: либо количественная теория денег неверна, либо экономика «неправильная». Разрешение этого парадокса очевидно: неправильной является количественная теория денег.
Не поддающаяся регулированию инфляция и множество других проблем свидетельствуют о современном состоянии экономической теории. В научной литературе можно найти противоположные мнения. Сотрудники Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара уверены в том, что практическое проведение денежной политики в развитых странах опирается на глубокий теоретический и эмпирический фундамент. Они считают наиболее продвинутым режимом таргетирование инфляции, теоретическим базисом которого служит новокейнсианская концепция денежной политики [3]. Такого оптимизма не разделяют другие экономисты, которые уверены, что экономическая теория находится в состоянии кризиса: она не смогла ни однозначно предвидеть, ни убедительно объяснить локальные и глобальные экономические кризисы последних десятилетий, ни преодолеть собственной фрагментарности, а порой противоречивости отдельных ее частей. Многие ученые отмечают, что концептуальную платформу экономической теории необходимо коренным образом реформировать [7]. Множество негативных проблем в экономиках развитых стран мира возникает вследствие кризиса финансовой системы [7]. Количественная теория денег, по мнению автора, не может служить надежным фундаментом экономической политики.
Приведенные аргументы по поводу теоретических «изъянов» количественной теории денег ни в коем случае не должны стать основанием для снижения накала борьбы государства с инфляцией. Если политика Банка России к инфляции отношения не имеет, а инфляция присутствует, то это значит, что причина ее лежит за рамками монетарной политики государства. Поэтому и
воздействовать на инфляционные процессы необходимо на базе совсем других методов и другими инструментами.
Теоретически цены начинают стремиться к росту, когда в экономике возникают механизмы, препятствующие свободному колебанию рыночных цен. При свободной конкуренции цены каждого товара колеблются вверх и вниз от равновесной цены (или общественной стоимости). Средний (общий) уровень цен остается более или менее стабильным. Более того, он имеет тенденцию к понижению. Когда какие-либо субъекты стремятся к стабильности цен и имеют реальную возможность удерживать, зафиксировать их хотя бы на отдельные виды товаров, тогда колебания цен на другие товары превращаются в скачкообразный рост. Вместе с этим вынужденно увеличиваются цены и на товары, которые первоначально хотели зафиксировать. Общий уровень цен начинает расти. Сопутствующим условием является «эффект храповика». Реальной властью над прямым сознательным установлением и удержанием цен обладают хозяйственные (капиталистические) монополии и государство. Последнее редко прибегает к такому прямому и непосредственному установлению или ограничению пределов цен. Поэтому основным «виновником» являются именно монополии [5, 12].
Таким образом, можно сделать некоторые выводы, касающиеся вопросов соответствия практики (фактам) ценообразования количественной теории денег.
1. При уменьшении количества денег в экономике (в том числе при наступлении их дефицита) нет фактов, подтверждающих наступление дефляции, как того требует количественная теория денег.
2. Прирост предложения денег на небольшую величину (от одного до нескольких десятков процентов) в реальной действительности не приводит к инфляции, что подтверждает и отечественная, и мировая практика.
3. Достаточно большой (кратный) единовременный прирост денежной массы, безусловно, приводит к скачку цен. Однако это разовое увеличение среднего уровня цен инфляцией не является, так как инфляцией называется только длительный, устойчивый рост цен, порожденный не государственной политикой, а объективными законами экономики.
Амортизатором, который не позволяет ценам в современной реальной экономике беспрепятственно меняться, является «резервная экономика». При объективной необходимости она «поставляет» реальной экономике дополнительные денежные средства в значительной степени независимо от государства. И, наоборот, при опасности избытка денег в реальной экономике они «уходят» с рынка товаров и услуг и переливаются в резервную экономику. Резервная экономика стала своеобразным независимым регулятором количества денег в реальной экономике. Поэтому субъективная политика монетарных властей, которые в своих действиях опираются только на количественную теорию денег, не приносит и не может принести ожидаемых положительных результатов. Научные проблемы инфляции и дефляции лежат в области немонетарных факторов: адаптивные и рациональные ожидания, господство монополий в некоторых сферах экономики и др.
Список литературы
1. Выступление Председателя Банка России С. М. Игнатьева на XXIV съезде Ассоциации российских банков // Вестник Банка России. 2013. № 22.
2. Гогохия Д. Деньги и рынок // Вопросы экономики. 2012. № 1.
3. Горюнов Е., Трунин П. Банк России на перепутье: нужно ли смягчать денежно-кредитную политику? // Вопросы экономики. 2013. № 6.
4. Дасковский В., Киселев В. О неоиндустриальной модели и стратегии развития экономики // Экономист. 2013. № 6.
5. Дмитриева О., Ушаков Д. Инфляция спроса и инфляция издержек: причины формирования и формы распространения // Вопросы экономики. 2011. № 3.
6. Ершов М., Татузов В., Урьева Е. Инфляция и монетизация экономики // Деньги и кредит. 2013. №4.
7. КлиновВ. Актуальные проблемы экономической политики США // Вопросы экономики. № 5.
8. Клейнер Г. Системная экономика как платформа развития современной экономической теории // Вопросы экономики. 2013. № 6.
9. Красильников О., Красильникова Е. Внегосу-дарственные денежные системы в информационной экономике // Вопросы экономики. 2013. № 5.
10. Лиференко Ю. В. О количестве денег в экономике и товарных ценах: новый взгляд с по-
зиции исторических корней // Финансы и кредит. 2013. № 5.
11. ЛиференкоЮ. В. Ошибки в происхождении так называемой формулы обмена. Проблемы экономики, организации и управления в России и мире: материалы международной научно-практической конференции (28.12.2012). Прага: Изд. WORLD PRESS s. г. o. 2013.
12. ЛиференкоЮ. В. Теоретические проблемы причин инфляции // Вестник Тверского государственного университета. Сер. «Экономика и управление». 2013. № 1.
13. Маркс К. К критике политической экономии. М.: Государственное издательство политической литературы. 1975.
14. МусаевР., УклеинИ. О денежно-кредитных предпосылках новой индустриализации // Экономист. 2013. № 5.
15. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2013 год и период 214 и 2015 годов. URL: http://www. cbr.ru.
16. Сухарев А. Н. Макромеханизм накопления сокровищ: в аспекте количественной теории денег // Вестник Тверского государственного университета. Сер. «Экономика и управление». 2013. № 1.
17. Сухарев А. Н. Механизм влияния цены золота на современную экономическую систему // Финансы и кредит. 2011. № 21.
18. Сухарев А. Н. Функции денег в их единстве и взаимосвязи: анализ с позиции исторических корней // Финансы и кредит. 2011. № 45.
19. Фишер И. Покупательная сила денег. М. : Дело. 2001.
20. URL: http://www/gks.ru.
21. URL: http://www/cbr.ru.
