CC BY
57
6. Турина О.Л., Чехонин В.П., Рябухин И.А. и др. Иммуноферментный анализ нейроспецифической енолазы на основе моноклональных антител в оценке проницаемости ге-матоэнцефалического барьера при нервно-психических заболеваниях. // Российский психиатрический журнал. — 2000. — № 4. — С. 15-19.
7. Чехонин В.П., Гурина О.И., Дмитриева Т.Б. и др. Основной белок миелина. Строение, свойства, функции, роль в диагностике демиелинизирующих заболеваний. // Вопросы медицинской химии. — 2000. — Т. 46. № 6. — С. 549-563.
8. Шаяхметов С.Ф., Бодиенкова Г.М., Мещакова Н.М., Курчевенко С.И. Изменения иммунореактивности у работников химических производств в зависимости от дозовой
нагрузки токсикантами. // Гигиена и санитария. — 2012. — №4. — С.40-43.
9. Barone F.C., Clerk R.K., Price W.J. Neuron-specific enolase increases in cerebral and systemic circulation following focal ischemia. // Brain Res. — 1993. — № 1. — P. 71-72.
10. Eng L.F., Ghirnikar R.S., Lee Y.L. Glial fibrillary acidic protein: GFAP-thirty-one years (1969-2000). // Neurochem Res. — 2000. — № 9-10. — P. 1439-1451.
11. Eng L.F., Lee Y.L. Response of chemokine antagonists to inflammation in injured spinal cord. Neurochem Res. — 2003. — Vol. 28(1). — P. 95-100.
12. Moore E.V., Weber R., WoodwardE.R. Isolated ileal loop for ureteral repair. // Surg. Cynec. Obst. — 1992. — Vol. 102 (1). — P. 87-97.
REFERENCES
1. Bodiyenkova G.M. Peculiarities of immunological reactivity of working in conditions of exposure to various neurotoxicants. // Meditsina truda i promyshlennaja jekologija. — 2008. — №8. — P. 1-6. (in Russian)
2. Nikolaev S.G. Workshop on clinical electromyographic — Ivanovo: IHM, 2003. — 264 p. (in Russian)
3. Poletaev A.B., Churilov L.P. Physiological immunology, autoimmunity and health. // Vestnik mezhdunarodnoj akademii nauk. — 2009. — №1. — P. 24-29. (in Russian)
4. Rebrova O.Yu. Statistical analysis of medical data. The use of the STATISTICA software package. — Moscow: Media Sphere, 2002. — 312 p. (in Russian)
5. Ryabova O.I., Davydova N.A., Kalashnikov A.A. Diagnostic and prognostic value for determining the concentration of cytokines and antibodies to myelin basic protein in serum in chronic manganese intoxication // Medicina truda i promyshlennaja jekologija. — 2004. — №12. — P. 11-13. (in Russian)
6. Turin O.L., Chekhonin V.P., Ryabukhin I.A., Tailor T.S., et al. enzyme-linked Immunosorbent assay neurospecific enolase monoclonal antibodies in the evaluation of the blood-brain barrier permeability in neuropsychiatric diseases. // Rossijskij
psihiatricheskij zhurnal. — 2000. — № 4. — P. 15-19. (in Russian)
7. Chekhonin V.P., Gurina O.I., Dmitrieva T.B., Semenov V.A., et al. the myelin Basic protein. Structure, properties, functions, role in the diagnosis of demyelinating diseases. // Voprosy medicinskoj himii. — 2000. — Vol. 46. №6. — P. 549-563. (in Russian)
8. Shayakhmetov S.F., Bodiyenkova G.M., Mesacov N.M. Courchevel S.I. Changes of immunoreactivity in workers of chemical plants, depending on radiation dose toxicants. // Gigiena i sanitarija. — 2012. — №4. — P. 40-43. (in Russian)
9. Barone F.C., Clerk R.K., Price W.J. Neuron-specific enolase increases in cerebral and systemic circulation following focal ischemia. // Brain Res. — 1993. — № 1. — S. 71-72.
10. Eng L.F., Ghirnikar R.S., Lee Y.L. Glial fibrillary acidic protein: GFAP-thirty-one years (1969-2000). // Neurochem Res. — 2000. — № 9-10. — P. 1439-1451.
11. Eng L.F., Lee Y.L. Response of chemokine antagonists to inflammation in injured spinal cord. Neurochem Res. — 2003. — Vol. 28(1). — P. 95-100.
12. Moore E.V., Weber R., Woodward E.R. Isolated ileal loop for ureteral repair. // Surg. Cynec. Obst. — 1992. — Vol. 102 (1). — P. 87-97.
Информация об авторах: Русанова Дина Владимировна — к.б.н., с.н.с. лаборатории профессиональной и экологически обусловленной патологии, тел. (3955) 557560, e-mail: [email protected]; Бодиенкова Галина Михайловна — заведующий лабораторией иммунно-биохимических и молекулярно-генетических исследований, тел. (3955) 557556, e-mail: immun11@ yandex.ru; Лахман Олег Леонидович — д.м.н., профессор, заведующий кафедрой профпатологии и гигиены, главный врач клиники, тел. 8(3955) 554327, e-mail: [email protected].
Information About the Authors: Rusanova Dina V. — PhD, Researcher laboratory professional and environmentally
induced disease clinical research laboratories, e-mail: [email protected]; Bodienkova Galina M. — PhD, DSc, Professor, Head of Laboratory of the immune-biochemical and molecular genetic studies, tel. (3955) 557556, e-mail: [email protected]; Lakhman Oleg L. — MD, PhD, DSc, Professor, Head of Department of Pathology and hygiene, head of the clinic, tel. (3955) 554327, e-mail: [email protected].
© НАМЖИЛОВА Л.С., ФАТКУЛЛИНА И.Б., КОРОТОВА С.В., ЛИ-ВАН-ХАЙ А.В. — 2015 УДК 618.396
НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ ОЧЕНЬ РАННИХ ПРЕЖДЕВРЕМЕННЫХ РОДОВ
Людмила Сергеевна Намжилова1, Ирина Борисовна Фаткуллина1,2, Светлана Владимировна Коротова1,
Аурика Вячеславовна Ли-Ван-Хай1. ('Республиканский Перинатальный центр, Улан-Удэ, гл врач — к.м.н. А.В. Борголов; 2Бурятский государственный университет, и.о. ректора — д.т.н., проф. Н.И. Мошкин, кафедра акушерства и гинекологии с курсом педиатрии, зав. — д.м.н. И.Б. Фаткуллина)
Резюме. Плацентарная недостаточность может являться одной из причин ранних преждевременных родов. Проблемы ее своевременной диагностики могут определять меры прогнозирования и профилактики рождения детей с экстремально низкой массой тела. Целью нашего исследования была сравнительная оценка показателей фе-тометрии плода, показателей маточно-плацентарного кровотока и уровня хорионического гонадотропина человека во втором триместре гестации в группе женщин с реализовавшимися ранними преждевременными родами в 22-27 недель (п=79) и группе женщин, родивших в срок (п=50). Ретроспективным методом проанализировано 79 карт индивидуального наблюдения беременных, родивших на сроках 22-27 недель гестации и истории их родов. Для сравнения взята контрольная группа, куда вошли 50 женщин с неосложненным течением беременности и родами в срок. При проведении статистической обработки результатов исследуемой и контрольных групп выявлено, что хорионический гонадотропин в первой группе ниже, чем во второй. Данный показатель (при исследовании на сроках 16-18 недель гестации) составил в первой группе 26022 (22389-47949), во второй группе — 51200 (42800-83380) со статистической значимостью р=0,02. Статистическая обработка результатов второго ультразвукового скрининга плода также показала, что в первой группе (п=79) наблюдается снижение темпа роста плода и увеличение индекса
резистентности в маточно-плацентарных сосудах в сравнении с контрольной группой (n=50), где женщины родили в срок.
Ключевые слова: плацентарная недостаточность, преждевременные роды, скрининг.
NEW OPPORTUNITIES OF PROGNOSING EARLY PRETERM DELIVERY
Lyudmila Namzhilova1, Irina Fatkullina1,2, Svetlana Korotova1, Aurika Lee-Van-Hai1 ('Buryat Republican Perinatal Center, Ulan-Ude; 2Buryat State University, Ulan-Ude, Russia)
Summary. Placental insufficiency may be one of the causes of early preterm birth. Its timely diagnosis can determine the measures of prediction and prevention of birth of children with extremely low body weight. The aim of our study was the comparative evaluation of indicators fetometry of the fetus, the parameters of uterine-placental blood flow and the level of human chorionic gonadotropin in the second trimester of gestation in the group of women with realised preterm deliveries at 22 to 27 weeks and the group of women who gave birth at term. By the retrospective method there were analyzed 79 cards of individual cases of pregnant women who gave birth at 22-27 weeks of gestation and a history of their genera. Taken for comparing the control group, which included 50 women with uncomplicated pregnancy and delivery in time. When carrying out statistical processing of the results of the study and control groups it was revealed that human chorionic gonadotropin in the first group is lower than in the second one. This indicator (in the study at 16-18 weeks of gestation) was in the first group 26022 (22389-47949), in the second group — 51200 (42800-83380) with a statistical significance of p=0.02. Statistical processing of the results of the second ultrasound screening of the fetus also showed that in the first group (n=79) reduced growth of the fetus and the increase of the resistance index in uterine-placental vessels were observed in comparison with the second group ( n=50), where women delivered at term.
Key words: placental insufficiency, premature birth, screening.
Актуальность темы очень ранних преждевременных родов на сегодняшний день связана с высокой перинатальной смертностью и заболеваемостью детей с экстремально низкой массой тела, отсутствием надежных методов прогнозирования и профилактики риска очень ранних преждевременных родов.
С января 2012 года Российская Федерация перешла на критерии рождения с 22 недель беременности, рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения, что существенно повлияло на показатели перинатальной заболеваемости и смертности. Среди детей, рожденных в 22-23 недели, выживают 20%, в сроки 26 недель — 60%, в сроки 27-28 недель —около 80% новорожденных [13]. На долю недоношенных детей приходится 60-70% ранней неонатальной смертности, 65-75% детской смертности. Частота преждевременных родов в развитых странах составляет 5-10% и не имеет тенденцию к снижению [11].
Патогенетические особенности развития преждевременных родов на протяжении многих лет являются предметом исследований и ведущими причинами являются инфекция, истмико-цервикальная недостаточность с последующим пролабированием плодного пузыря, инфицированием оболочек и излитием околоплодных вод [7]. В настоящее время считается, что нарушение процессов инвазии трофобласта в первом триместре беременности ведут к реализации поздних гестационных осложнений: задержке внутриутробного развития плода, преэклампсии, преждевременным родам, отслойке плаценты, что повышает перинатальную, младенческую и материнскую смертность. Только полноценная плацентация создает необходимые условия для успешного пролонгирования и завершения беременности [7, 5, 12].
Вопрос о взаимосвязи первичной фетоплацентар-ной недостаточности и очень ранних преждевременных родов на сегодняшний день остается открытым. Установлено, что плацента женщин, перенесших угрозу прерывания во втором триместре гестации, имеет морфологические критерии плацентарной недостаточности, обусловленной недостаточностью второй волны цитотрофобластической инвазии [9]. В процессе второй волны в центральной зоне плацентарной площадки ин-терстициальный и внутрисосудистый цитотрофобласт проникает на максимальную глубину в миометрий, осуществляя гестационную перестройку спиральных артерий. В данном процессе основную роль играют два встречных механизма «атаки» на спиральные артерии: 1) воздействие интерстициального цитотрофобласта на адвентицию и эласто-мышечные компоненты их
стенок. 2) выраженный внутрисосудистый рост цито-трофобласта против тока крови с тотальным повреждением эндотелия, внутренней эластической мембраны и замещением их фибриноидом [3, 5]. В итоге, вторая волна инвазии цитотрофобласта приводит к расширению просвета миометральных сегментов спиральных артерий, что сопровождается значительным приростом объема маточно-плацентарного кровотока к середине беременности [4, 6]. При недостаточности второй волны инвазии цитотрофобласта в миометральные сегменты спиральных артерий происходит нарушение формирования полноценного фетоплацентарного комплекса. При этом сосуды сохраняют эндотелий, среднюю оболочку и эластические мембраны. В результате узкий просвет спиральных артерий, их резистентность и чувствительность к сосудодвигательным раздражителям препятствуют нормальному кровотоку, не обеспечивая адекватного прироста маточно-плацентарного кровотока [5,6]. Возникает неполноценность васкуля-ризации и развития хориального дерева, отставание в формировании котиледонов, что приводит к снижению функциональной способности плаценты. Дальнейшее развитие беременности характеризуется замедлением созревания ворсин, задержкой и диссоциацией в их развитии. Из-за наличия незрелых терминальных ворсин осуществляется неполноценный метаболизм и снижается синтез гормонов. Таким образом, сформированная первичная плацентарная недостаточность влечет за собой целый ряд осложнений беременности, в том числе и угрозу прерывания на ранних ее сроках [3,6].
Мы предположили наличие взаимосвязи между первичной плацентарной недостаточностью и механизмами развития сверхранних преждевременных родов.
Целью нашего исследования была сравнительная оценка показателей фетометрии плода, показателей маточно-плацентарного кровотока и уровня хориони-ческого гонадотропина человека во втором триместре гестации в группе женщин с реализовавшимися ранними преждевременными родами в 22-27 недель и группе женщин, родивших в срок.
Материалы и методы
Проведено ретроспективное исследование индивидуальных карт наблюдения беременных и историй их родов за 2012-2014 гг. на базе Республиканского перинатального центра и Городского родильного дома №2 г. Улан-Удэ. Выделены 2 группы: в первую группу вошли женщины (п=79), чья беременность завершилась на сроках 22-27 недель гестации; вторую группу составили
Данные антропометрического измерения плода, Me (Q1;Q3)
Параметр измерения Исследуемая группа (n=79) Контрольная Группа (n=50) р
Окружность головки плода, мм 194,5 (175-213) 305 (295-312) 0,000001
Бипариетальный размер, мм 54 (50-58) 85 (82-88) 0,000001
Лобно-затылочный размер, мм 69 (62-76) 107 (103-109) 0,000001
Окружность живота, мм 174 (155-191) 289 (279-303) 0,000001
Длина правой бедренной кости, мм 36,5 (32-40) 63 (61-65) 0,000001
Длина кости голени, мм 32 (27-35) 55 (54-56) 0,000001
Длина плечевой кости, мм 34,5 (30-38) 56 (55-58) 0,000001
Длина кости предплечья, мм 29,5 (27,5-32,5) 48 (46-49,7) 0,000001
женщины (п=50) с неосложненным течением беременности, родившие в срок. Медиана возраста исследуемой группы составила 29,5 (25-35) лет, в контрольной группе — 27 (24-32) лет.
Исключены из исследования женщины с врожденной аномалией развития плода.
Строго соблюдались этические и правовые принципы проведения научных исследований. Все женщины подписали протокол добровольного информированного согласия на использование данных их медицинской документации для научного анализа на этапе госпитализации в медицинскую организацию.
Показатели допплерометрии на сроке 21-22 недели гестации, Me (Q1;Q3)
Параметр измерения Исследуемая группа (n=79) Контрольная группа (n=50) р
Индекс резистентности (ИР) в пупочной артерии 0,73 (0,68-0,77) 0,64 (0,55-0,66) 0,000003
ИР правой маточной артерии 0,55 (0,48-0,66) 0,47 (0,4-0,53) 0,000044
ИР левой маточной артерии 0,56 (0,45-0,66) 0,48 (0,41-0,54) 0,025
Статистическая обработка полученных данных проводилась программой Statistica for Windows 6.0 (StatSoft, USA, 1999). Показатели количественных признаков приведены в значении медианы с указанием нижнего и верхнего квартиля. Для оценки различий в группах использовался критерий Манна-Уитни. Различия считались значимыми при р<0,05.
Результаты и обсуждение
Мы сравнили данные антропометрических измерений параметров плода в исследуемой и контрольных группах на основании результатов второго ультразвукового скрининга.
Полученные результаты свидетельствуют о достоверном отставании параметров роста плода в группе женщин, родивших в сроки 22-27 недель гестации. Данное отставание было выявлено по всем параметрам измерения плода, что говорит о формировании симметричной формы синдрома задержки развития плода. Далее мы проанализировали параметры маточно-плацентарного
Таблица 1 кровотока в указанных группах.
Из вышеизложенного следует, что в первой группе на сроках 21-22 недели гестации происходят процессы, отражающие функциональную недостаточность фетоплацентарного комплекса, а именно снижение темпа роста плода и увеличение индекса резистентности в сосудах, кровоснабжающих матку и плод.
В более ранние сроки (в 16-18 недель) в сравниваемых группах отмечены различия в концентрации хорионического гонадотропина человека (ХГЧ), что отражает гормональную недостаточность цитотрофобласта и сформированной плаценты. Так, при исследовании уровня ХГЧ в обеих группах на сроках 16-18 недель, обращает на себя внимание значительная разница показателей: ХГЧ в первой группе: 26022 (22389-47949), а во второй: 51200 (4280083380), при статистической значимости р=0,02. На сегодняшний день концентрацию ХГЧ используют для диагностики аномалий развития плода. Биологическое действие ХГЧ имитирует активность фолликулостиму-лирующего гормона и пролактина, стимулируя функциональную активность желтого тела и непрерывную продукцию прогестерона, что способствует, в свою очередь, пролонгированию беременности [10]. По данным ряда Таблица 2 авторов, ХГЧ играет защитную роль, способствуя торможению иммунологических реакций организма беременной путем индукции супрессорных Т-клеток, препятствуя отторжению плодного яйца [12]. Доказано, что уровень ХГЧ на ранних этапах развития плода может служить прогностическим критерием дальнейшего течения беременности [1, 8]. Из вышесказанного следует, что значительное снижение концентрации хориониче-ского гонадотропина может служить диагностическим критерием очень ранних преждевременных родов.
Таким образом, на основании полученных результатов, можно предположить, что наличие ранних лабораторных и инструментальных признаков плацентарной недостаточности, документируемых результатами фетометрии плода и низким содержанием ХГЧ, может быть одним из факторов риска развития очень ранних преждевременных родов.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Прозрачность исследования. Исследование не имело спонсорской поддержки. Исследователи несут полную ответственность за предоставление окончательной версии рукописи в печать.
Декларация о финансовых и иных взаимодействиях. Все авторы принимали участие в разработке концепции и дизайна исследования и в написании рукописи. Окончательная версия рукописи была одобрена всеми авторами. Авторы не получали гонорар за исследование.
Работа поступила в редакцию: 27.06.2015г.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антифосфолипидный синдром в акушерской практике / Под ред. А.Д. Макацария. — М.: Руссо, 2001. — 344 с.
2. Горин В.С., Серов В.Н., Жабин С.Г. Ассоциированный с беременностью протеин А в диагностике синдрома Дауна и других нарушений перинатального периода // Акушерство и гинекология. — 2000. — №2. — С. 3-5.
3. Глуховец Б.И., Глуховец Н.Г. Патология последа. — СПб.: ГРААЛЬ, 2002. — 447 с.
4. Милованов А.П., Фокин Е.И. Основные механизмы фетоплацентарной недостаточности // Архив патологии. — 1995. — T. 57. №4. — С. 11-14
5. Милованов А.П., Кириченко А.К. Морфологическая характеристика второй волны цитотрофобластической инвазии // Архив патологии. — 2010. — №1. — С. 3-6.
6. Оразмурадов А.А., Радзинский В.Е., Гагаев Ч.Г., Горгидзе О.А. Экстраэмбриональные образования: диагностика, лечение болезней хориона, плаценты, околоплодной среды и пуповины: учебное пособие. — М.: Приоритетный национальный проект «Образование» Российский Университет Дружбы Народов, 2008. — 40 с.
7. Сидельникова В.М., Сухих Г.Т. Невынашивание беременности: Руководство для практикующих врачей. — М., 2010. — 536 с.
8. Солуянова Л.А., Падруль М.М. К вопросу о показаниях к инвазивным методам пренатальной диагностики //Материалы V Всероссийского научного форума «Мать и дитя». — М., 2004. — С. 386-388.
9. Спиридонова Н.В., Мелкадзе Е.В. Исходы беременности
и родов у женщин перенесших угрозу прерывания беременности во II триместре гестации // Материалы XIV Всероссийского научного форума «Мать и дитя». — М., 2013. — С. 186-187.
10. Сухих Г.Т., Ванько Л.В. Иммунология репродукции. — М., 2003. — 400 с.
11. Goldenberg R.L., Rouse D.J. The prevention of premature birth.// N Engl J Med. — 1998. — Vol. 339. — P. 313-320.
12. PoonL.C., Stratieva V., PirasS., etal. Hypertensive disorders in pregnancy: combined screening by uterine artery Doppler, blood pressure and serum PAPP-A at 11-13 weeks. // Prenat. Diagn. — 2010. — Vol. 30 (3). — P. 216-223.
13. Rabe H., Reynolds G.J., Diaz-Rosello J.L. Early versus delayed umbilical cord clamping in preterm infants // Cochrane Library. — 2009. — Vol. 1.
REFERENCES
1. Anti-Phospholipid Syndrome in Obstetrics / Ed. A.D. Makatsaria. — Moscow: Russo, 2001. — 344 p. (in Russian)
2. Gorin V.S., Serov V.N., Zhabin S.G. Associated with pregnancy protein A in diagnostics of Down's syndrome and other pathologies in the perinatal period // Akusherstvo I Ginekologia. — 2000. — No.2. — P. 3-5. (in Russian)
3. Glukhovets, B.I., Glukhovets N.G. Pathology of the placenta. — St. Petersburg: GRAAL, 2002. — 447 p. (in'Russian)
4. Milovanov A. P., Fokin I.E. Basic mechanisms fetoplacental failure //Archiv patologii. — 1995. — Vol. 57 (4). — P. 11-14 (in Russian)
5. Milovanov A. P., Kirichenko A. K. Morphological characteristics of the second wave cytotrophoblastic invasion // Archiv patologii. — 2010. — №1. — P. 3-6. (in Russian)
6. Orazmuradov A.A., Radzinski V.E. Gagaev Ch.G. Gorgidze O.A. Adnexa. Diagnostics and the treatment of chorionic diseases, placenta, amnionic environment and umbilical cord: manual. — Moscow: The Priority National Project "Education", The Russian University of Peoples' Friendship, 2008. — 40 p. (in Russian)
7. Sidelnikova V.M., Sukhih G.T. Prematurity of pregnancy // The manual for practicing
physicians — Moscow, 2010. — 536 p. (in Russian)
8. Solujanova L.A., Padrul M.M. On the indications for invasive methods of prenatal diagnostics //Materials of the V all-Russian scientific forum "Mother and child". — Moscow, 2004. — P.386-388. (in Russian)
9. Spiridonova N.V., Melkadze E.V. Pregnancy and birth outcomes in women after threatened miscarriage in the second trimester of gestation // proceedings of XIV all-Russian scientific forum "Mother and child". — Moscow, 2013. — P. 186-187. (in Russian)
10. Sukhih G.T. Immunology of reproduction. — Moscow, 2003. — 400 p. (in Russian)
11. Goldenberg R.L., Rouse D.J. The prevention of premature birth. // N Engl J Med. — 1998. — Vol. 339. — P. 313-320.
12. Poon L.C., Stratieva V., Piras S., et al. Hypertensive disorders in pregnancy: combined screening by uterine artery Doppler, blood pressure and serum PAPP-A at 11-13 weeks. // Prenat. Diagn. — 2010. — Vol. 30 (3). — P. 216-223.
13. Rabe H., Reynolds G.J., Diaz-Rosello J.L. Early versus delayed umbilical cord clamping in preterm infants // Cochrane Library. 2009. Vol.1.
Информация об авторах: Намжилова Людмила Сергеевна — врач акушер-гинеколог, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Солнечная 4а, e-mail: [email protected]; Фаткуллина Ирина Борисовна — заведующий
кафедрой акушерства и гинекологии с курсом педиатрии, заместитель главного врача по акушерско-гинекологической помощи, д.м.н., доцент; Коротова Светлана Владимировна — врач акушер-гинеколог; Ли-ван-хай Аурика Вячеславовна — врач акушер-гинеколог.
Information about the authors: Namzhilova Lyudmila — doctor obstetrician-gynecologist, Rep. Buryatia, Ulan-Ude,
st. Solnechnaya 4a, e-mail: [email protected]; Fatkullina Irina — Head of the Department of obstetrics and gynecology with the course of pediatric, deputy chief physician for obstetric care, MD, associate professor; KorotovaSvetlana — doctor obstetrician-gynecologist; Lee-Van-Hai Aurica — doctor obstetrician-gynecologist.
© АБДУХАЛИКОВА М.Л., МАЛОВА И.О., МИХАЛЕВИЧ И.М. — 2015 УДК 616.992.282: [616. 34 + 616.15]
ТЕРАПИЯ СРЕДНЕТЯЖЕЛЫХ ФОРМ ACNE VULGARIS СИСТЕМНЫМ ИЗОТРЕТИНОИНОМ: ВЫБОР ДОЗ И СХЕМ ПРИЕМА ПРЕПАРАТА
Мария Леонидовна Абдухаликова1,2, Ирина Олеговна Малова1, Исай Моисеевич Михалевич3 ^Иркутский государственный медицинский университет, ректор — д.м.н., проф. И.В. Малов, кафедра дерматовенерологии ФПК и ППС, зав. — д.м.н., проф. И.О. Малова; 2Областной кожно-венерологический диспансер, Иркутск, гл. врач — к.м.н. Н.А. Долженицина; 3Иркутская государственная медицинская академия последипломного образования, ректор — д.м.н., проф. В.В. Шпрах, кафедра педагогических и информационных технологий, зав. — к.г-.м.н. И.М. Михалевич)
Резюме. Проведен сравнительный анализ клинической эффективности лечения среднетяжелой формы акне различными дозами изотретиноина в форме LIDOSE у 60 пациентов со среднетяжелой формой акне: 30 пациентов получали изотретиноин в режиме низких доз, 30 пациентов — изотретиноин в стандартных дозировках до достижения суммарной курсовой дозы препарата. Длительность терапии составила 6-7 месяцев. Наиболее высокая клиническая эффективность отмечена при терапии изотретиноином в стандартных дозах: ремиссия наступила у 90,0% пациентов, улучшение — у 10,0%. У пациентов, получавших терапию низкими дозами изотретиноина, в ходе лечения также были достигнуты хорошие результаты: ремиссия — у 66,7%, улучшение — у 33,3%. Также стоит отметить, что данный подход позволяет минимизировать возможные побочные эффекты стандартно проводимой терапии. Установлена хорошая эффективность и переносимость терапии среднетяжелых форм акне низкими дозами изотретиноина.
Ключевые слова: изотретиноин, акне, эффективность терапии.
THERAPY OF MODERATE SEVERITY OF ACNE VULGARIS WITH THE USE OF SYSTEMIC ISOTRETINOIN: THE CHOICE OF MEDICINE DOSE AND REGIMEN
M.L. Abdukhalikova1,2, I.O. Malova1, I.M. Mikhalevich3 (1Irkutsk State Medical University; 2Irkutsk Regional Dermato-venereologic Dispensary;
3Irkutsk State Medical Academy of Continuing Education, Russia)
