CC BY
8
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
М.Э. Поснов
Новые типы построения древней истории церкви
Опубликовано:
Христианское чтение. 1908. № 12. С. 1620-1635.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Новые типы построенія древней исторіи церкви.
Ново-Тюбингенская школа.
бОВРЕМЕННИКОМЪ, почти сверстникомъ, Неандерабылъ другой знаменитый церковный историкъ XIX вѣка Фердинандъ Христіанъ Бауръ, который является основателемъ и блестящимъ представителемъ другой школы, называемой по мѣсту дѣятельности первыхъ ученычъ—Тюбингенской, или по имени основателя—Баѵровской. По свидѣтельству его младшаго современника Ф. Шаффа х), Бауръ былъ «человѣкъ, отличавшійся солидною ученостью, смѣлою критикою, поразительною способностью комбинацій и неистощимою продуктивностью, но собственно слишкомъ философомъ, чтобы быть вѣрнымъ историкомъ, и слишкомъ историкомъ, чтобы быть оригинальнымъ философомъ, кромѣ того, чистый теоретикъ и интеллектуалистъ, безъ всякой симпатіи къ практически-религіознымъ интересамъ христіанской церкви». Личность Баура настолько характерна и важна для школы, что о послѣдней можно говорить только въ связи съ первой. «Это совмѣстное разсмотрѣніе (жизни и дѣятельности) Баура, говоритъ докторъ Шмидтъ * 2), съ его школою должно быть настолько признано справедливымъ, насколько особый родъ философскихъ и теологическихъ предпосылокъ, изъ которыхъ школа исходила, утратилъ значеніе со смертью Баура и, по меньшей мѣрѣ, насколько онъ потерялъ, со сцертью Баура, свой опорный топографическій центральный пунктъ» (въ Тюбингенѣ).
*) Geschichte der apost. Kirche, s. 109.
2) H. Schmidt, Real Encyklopädie, Hauck. В. II, s. 470.
Ф. Хр. Бауръ родился въ 1792 году въ Вюртембергѣ, гдѣ его отецъ былъ пасторомъ. Высшее образованіе Бауръ получилъ въ Тюбингенскомъ институтѣ, куда поступилъ въ 1809 г. Здѣсь онъ увлекался богословомъ суиранатуралистическаго направленія Беыгелемъ, а философію слушалъ у Фихте и Шеллинга. По окончаніи образованія, Бауръ былъ приглашенъ въ Блаубюрепскую школу, въ качествѣ профессора, а въ 1826 году онъ удостоился высокаго призванія—реформировать богословскій факультетъ въ Тюбингенѣ. Онъ отправился туда съ своимъ другомъ Керномъ, и они горячо взялись за дѣло. Старые профессора, за исключеніемъ одного Штейделя, оставили свои каѳедры, и Бауръ образовалъ вокругъ себя кружокъ сочувствующихъ ему молодыхъ ученыхъ. — Періоды обновленнаго въ 1826 г. богословскаго факультета и Ново-Тюбингенской школы совпадаютъ въ дальнѣйшемъ съ поворотными пунктами въ научной дѣятельности Баура, или даже, зависятъ отъ нихъ. Отмѣчаютъ три періода въ развитіи Ново-Тюбингенской школы: 1. Основаніе школы, или догматическій періодъ 2. Особое время расцвѣта, или періодъ библейской критики. 3. Время разложенія, или періодъ церковно-историческаго изслѣдованія.— Годы съ 1826—1835 считаются первымъ періодомъ Ново-Тюбингенской школы. Въ это время, можетъ быть, незамѣтно для себя самого, Бауръ порвалъ съ Старо-Тюбингенскою школою, которая отличалась библейскимъ супранатурализмомъ и которой дань отдалъ и самъ онъ, и проникся воззрѣніями Гегеля, подготовку для усвоенія которыхъ онъ получилъ будучи ученикомъ Шеллинга. Собственно новыя воззрѣнія Баура сложились вполнѣ въ 1835 г. Съ этого времени начинается 2-й періодъ вт, исторіи Ново-Тюбингенской школы, періодъ библейской критики. Тогда появилось особенно много трудовъ Баѵра. Такъ продолжалось дѣло до 1848 г., когда на отрицательную но отношенію къ христіанской церкви дѣятельность школы было обращено особое вниманіе. Съ 1848 г. начинается третій періодъ въ жизнедѣятельности школы, время распаденія школы, который заканчивается смертью самого Баура въ 1860 году.
Воззрѣнія Баура па христіанскую церковь слагались постепенно; въ цѣломъ видѣ они явились только къ концу его жизни и изложены имъ въ его сочиненіи «Geschichte der christlichen Kirche Kirchengeschichte der drei ersten Jahrhun-
derte». По этому то сочиненію (Zaufl. Tübingen 1863) представимъ и мы воззрѣнія Баура на христіанскую церковь.
«Историкъ, говоритъ Бауръ, который приступаетъ къ предмету своего изслѣдованія (къ христіанству) съ вѣрою церкви, тотчасъ же, въ самомъ началѣ становится предъ чудомъ всѣхъ чудесъ, предъ основнымъ фактомъ христіанства, что Единородный Сынъ Божій съ вѣчнаго трона Божества сошелъ на землю и въ чревѣ Дѣвы сдѣлался человѣкомъ. Кто видитъ въ этомъ только чудо, тотъ сразу же чрезъ это порываетъ историческую связь; такъ какъ чудо есть абсолютное начало, то чѣмъ болѣе условливаетъ собою такое начало все послѣдующее, тѣмъ болѣе долженъ носить въ себѣ тотъ же самый характеръ чуда также и рядъ послѣдующихъ явленій, происходящихъ въ области христіанства: разъ произошелъ разрывъ въ первомъ главномъ пунктѣ историческаго теченія, то онъ также возможенъ въ каждомъ другомъ пунктѣ. Весьма естественно, историческое изслѣдованіе имѣетъ интересъ втянуть въ историческую концепцію также и чудо абсолютнаго начала и, насколько это вообще возможно, разложить его на его натуральные элементы (стр. 1). И Бауръ приступаетъ къ такому «разложенію христіанства на его естественные элементы». Результатъ получился такой. Бауръ нашелъ, что универсализмъ христіанства имѣетъ своимъ существеннымъ предположеніемъ универсализмъ римскаго мірового господства (4 стр.): что духовный характеръ христіанской релцгіи былъ подготовленъ греческой философіей, въ которой «нравственное сознаніе раскрылось въ своемъ глубочайшемъ значеніи» (стр. 16); что іудейство, благодаря особенно философіи Филона, дало христіанству религіозное содержаніе и способствовало его внѣшнему устройству, подготовивъ христіанскую общину чрезъ посредство сектъ терапевтовъ и ессеевъ, особенно послѣднихъ (стр. 17—20).. Словомъ, Бауръ пришелъ къ выводу, что на христіанство мы должны смотрѣть, какъ на «общую форму религіознаго сознанія, соотвѣтствующую духу времени и подготовленную чрезъ весь предшествующій ходъ историческаго развитія народовъ» (стр. 5).
Послѣ этого, какъ бы спохватившись, не слишкомъ ли много уже сказано и можно ли рѣшить вопросъ о христіанствѣ, не упомянувъ о Христѣ, который далъ христіанству свое имя, и конечно нс напрасно, — Бауръ задается вопросомъ: «Но выралсаетъ ли то, что лежитъ на этой сторонѣ (т. е. на сторонѣ христіанства съ языческимъ и іудейскимъ
міромъ), первоначальное и субстанціональное существо христіанства, не есть ли ото только второстепенное и подчиненное? Можно ли вообще говорить о существѣ и содержаніи христіанства, не дѣлая главнымъ предметомъ разсмотрѣнія личность Іисуса, сто Основателя»... такъ что быть можетъ «все значеніе христіанства настолько условливалось чрезъ личность Основателя, что историческое разсмотрѣніе должно исходить только отъ нея (личности)?» (стр. 22 — 23). Но вскорѣ мы убѣждаемся, что испугъ напрасенъ, что никакимъ опасеніямъ здѣсь нѣтъ мѣста. Основатель христіанства стоитъ въ сторонѣ отъ христіанства. — За рѣшеніе вопроса о личности Іисуса и его отношеніи къ христіанской религіи Бауръ берется, повидимому. со всею основательностью. Онъ обращается къ единственнымъ источникамъ евангельской исторіи, къ 4-мъ евангеліямъ и на основаніи изысканій приходитъ къ заключенію. что всѣ четыре евангелія не могутъ быть признаны въ равной мѣрѣ источниками историческаго изслѣдованія о происхожденіи христіанства, что 4-ое евангеліе Іоанна должно быть устранено, какъ не дающее историческаго излояшнія событій, а изобралсающее Христа вѣчнымъ Логосомъ и вообще вносящее много абсолютнаго, сверхъестественнаго, въ которомъ исчезаетъ все натуральное, человѣческое. Историкъ можетъ основываться только на синоптикахъ, т. е. первыхъ трехъ евангеліяхъ—Матѳея, Марка и Луки (стр. 23—24). Но и здѣсь необходимо сдѣлать различія: евангеліе Марка могло быть написано только послѣ Матоея и Луки и на основаніи ихъ. Евангеліе же Луки носитъ на себѣ печать павліанскихъ воззрѣній. Поэтому остается только евангеліе Матѳея, какъ сравнительно подлинный и вѣроятный источникъ (24—25). По древнему свидѣтельству, главное содержаніе евангелія Матѳея составляли Хо-ра—изреченія и слова Господа. Отсюда видно, что издревле именно ученію Христа, а не Его личности приписывалось все значеніе. Дѣло обстоитъ не такъ, чтобы «личность давала значеніе рѣчи, а какъ разъ наоборотъ, только важность содержанія рѣчи даетъ возможность личности явиться въ ея истинномъ свѣтѣ» (стр. 25). Первоначальное и принципіальное ученіе христіанства состоитъ въ блаженствахъ нагорной проповѣди, «въ этомъ контрастѣ обладанія и не-обла-данія, бѣдности и богатства, земли и неба, настоящаго и будущаго». Здѣсь «христіанское сознаніе имѣетъ свою чистѣйшую идеальность, какъ идеальное единство всѣхъ противопо-
106*
ложностей, проникающихъ временное сознаніе» (стр. 27).—Но какъ бы скоро все то, о чемъ учитъ христіанство, вошло бы въ рядъ забытыхъ изреченій великихъ мудрецовъ, еслибы христіанство не получило конкретнаго образа, внѣшней формы религіозной жизни. Здѣсь то именно и выступаетъ все значеніе личности Іисуса для христіанства п точка соприкосновенія христіанства съ іудействомъ. Именно, Іисусъ воспользовался для1 своего дѣла національной идеей іудейства, мессіанской идеей, отождествивъ себя съ Мессіей, въ которомъ видѣли исполненіе древнихъ обѣтованій. Только чрезъ мессіанскую идею духовное содержаніе христіанства получило конкретную форму. Самъ Іисусъ пришелъ къ сознанію своего мессіанскаго значенія не сразу, а постепенно, о чемъ свидѣтельствуетъ не вполнѣ ясное по значенію названіе пмъ себя Ьіб; той аѵйршяои, болѣе опредѣленное исповѣданіе Петра и рѣшившее дѣло событіе — входъ въ Іерусалимъ. Уча въ Галилеѣ и видя (по исповѣданію Петра), что его дѣло созрѣло и теперь должно рѣшиться, Іисусъ чрезъ фактическое извѣщеніе націи о своемъ мессіанствѣ поставилъ іудейскому народу окончательный вопросъ: хочетъ ли онъ оставаться при своемъ партикуляристи-ческомъ взглядѣ на Мессію, или послѣдуетъ за нимъ, какимъ онъ уже явилъ себя чрезъ свою жизнь и дѣятельность? (36—39)... ІІовидимому, рѣшительный шагъ не удался: торліественное выступленіе не принесло ожидаемой и желательной побѣды, и Іисусъ безславно сходитъ со сцены...
«Еще никогда не было, замѣчаетъ Бауръ, чтобы то, что казалось по внѣшнему явленію только гибелью и уничтоженіемъ, на самомъ дѣлѣ сдѣлалось рѣшительнѣйшею побѣдою и возбужденіемъ къ жизни, — какъ въ смерти Іисуса. Іисусъ, смерть Котораго уничтожила все, что іудей могъ ожидать отъ своего мессіи, Христосъ умершій для жизни во плоти, не былъ уже болѣе «Хрютос xa-ä аарха» (2 кор. У, 16), какъ Мессія іудейско-національной вѣры. Возможно было одно изъ двухъ: или чрезъ смерть Іисуса вѣра въ него должна погаснуть или эта вѣра должна, если она была достаточно крѣпка и тверда, необходимо разорвать границы смерти и возникнуть отъ смерти къ жизни. Только чудо воскресенія могло разсѣять сомнѣнія въ вѣрѣ, которую готова была поглотить вѣчная ночь смерти, Что есть само ‘по себѣ воскресеніе, говоритъ Бауръ, это лежитъ внѣ круга историческаго изслѣдованія. Историческое изслѣдованіе констатируетъ только тотъ фактъ, что для вѣры
учениковъ воскресеніе Іисуса сдѣлалось твердою н непоколебимою увѣренностью. Въ этой вѣрѣ христіанство нашло твер -дое основаніе своего историческаго развитія (39—40).
Но какимъ образомъ вѣра въ воскресеніе Іисуса не просто создала секту, а получила такое всеобъемлющее, міровое значеніе?
Отвѣтъ на этотъ вопросъ намъ даетъ, но мнѣнію Баура. апостольскій вѣкъ, какъ онъ выступаетъ по 4-мъ подлиннымъ Павловымъ посланіямъ—Галат., 2 Кор., Рим., а не какъ по кн. Дѣян., документѣ несомнѣнно подложномъ и тенденціозномъ. — Въ Іерусалимѣ образуется первая христіанская община, и она дѣлается съ тѣхъ норъ главою для всѣхъ вѣрующихъ приверженцевъ Іисуса изъ іудейства. Извѣстія кн. Дѣяній, по новѣйшимъ критическимъ изслѣдованіямъ, рисуютъ намъ только весьма слабый и неясный образъ юной общины (стр. 42). Согласно кн. Дѣяній, первые ученики Іисуса весьма близко примыкали къ іудейской религіи и іудейскому національному культу. Что ихъ отличало отъ остальныхъ іудеевъ — это раздѣляемое ими убѣжденіе, что въ лицѣ Іисуса изъ Назарета явился обѣтованный Мессія. Въ этой вѣрѣ они не видѣли ничего, чтобы могло поставить ихъ въ противорѣчіе съ ихъ іудейско-національнымъ сознаніемъ. И, однако, эта простая, еще не развившаяся вѣра заключала въ себѣ уже происшедшій разрывъ съ ихъ іудейскимъ сознаніемъ, который неизбѣжно долженъ былъ раздѣлять іудейство и христіанство все дальше и дальше другъ отъ други. Эта противоположность христіанства и іудейства въ первый разъ ясно выражена Стефаномъ. Основное положеніе рѣчи Стефана, что сущность истинной религіи не можетъ состоять во внѣшнихъ формахъ храмоваго культа, привязаннаго къ опредѣленному мѣсту, было великою мыслью, вслѣдствіе чего уже тогда іудейство увидѣло себя устраненнымъ чрезъ христіанство. Это новое, не привязанное къ мѣсту, духовное богопочитаиіе, со всею силою и значеніемъ выраженное Стефаномъ, есть явленіе чрезвычайное въ жизни первенствующей церкви, ибо сами апостолы оставались еще преданными по-прежнему Іерусалимскому культу.—Заслуживаетъ особаго вниманія, что самъ Стефанъ былъ эллинистъ. Значитъ, первенствующая церковь состояла изъ іудеевъ и эллинистовъ, — и собственно 1-ое гоненіе на христіанъ, послѣдовавшее за казнію Стефана, было поднято не противъ всей церкви, а лишь было направлено противъ приверженцевъ Стефана. Вотъ почему,
вопреки кн. Дѣян. VIII. 1. въ Іерусалимѣ оставались спокойно не одни только апостолы, а всѣ вѣрующіе изъ іудеевъ и разсѣялись изъ Іерусалима лишь вѣрующіе изъ эллинистовъ'(стр. 43). Въ тѣснѣйшей связи съ этимъ событіемъ стоитъ новое весьма важное явленіе въ жизни первенствующей церкви: это - возникновеніе особыхъ эллинистическихъ общинъ въ Іудеѣ и пограничныхъ странахъ (Дѣян. VIII, 1. 4. IX, 31; XV, 3). А новые вѣрующіе изъ эллинистовъ съ своей стороны сдѣлали дальнѣйшій, неизмѣримой важности, шагъ, создавшій эпоху въ жизни церкви и конкретно опредѣлившій ея универсальный характеръ: они начали возвѣщать евангеліе не исключительно только іудеямъ, а также и язычникамъ. Это было, конечно, плодомъ брошеннаго Стефаномъ въ добрую землю зерна, что христіанство вовсе не привязано къ конечными формамъ іудейства. Вслѣдствіе этого границы, раздѣлявшія іудеевъ и язычниковъ, не могли считаться теперь непреоборимыми (стр. 67). Въ этомъ пунктѣ, слѣдовательно, Стефанъ и Павелъ весьма близко соприкасаются другъ съ другомъ, какъ бы они не были далеки при мученической смерти перваго (Савлъ одобрялъ убіеніе Стефана). Савлъ является прямымъ продолжателемъ оппозиціи, выдвинутой Стефаномъ, и послѣдній есть необходимый предшественникъ перваго.—Что разсказываетъ кн. Дѣян, объ обращеніи Савла, можетъ быть разсматриваемо, какъ внѣшній рефлексъ внутренняго духовнаго процесса, вполнѣ понятнаго изъ особой индивидуальности Савла. Никакой, ни психологическій, ни діалектическій анализъ не можетъ изслѣдовать внутреннюю таинственность акта обращенія Савла. Однако, можно съ правомъ спросить: можетъ ли быть поставлено какъ посредствующее звено таинственнаго перехода — величайшій фактъ смерти Іисуса, сразу ставшій предъ душою Савла, тѣмъ болѣе, что съ этого времени онъ живетъ только воспоминаніемъ или созерцаніемъ Распятаго, онъ не знаетъ ни о комъ другомъ, съ нимъ онъ распятъ, вся его система мыслей связана съ этимъ фактомъ? Да, смерть Іисуса, столь противорѣчащая всѣмъ фактамъ и предположеніямъ національнаго іудейскаго сознанія и возвышающаяся надъ партикуляризмомъ іудейства,— была несомнѣнно основною мыслію, въ которой для апостола раскрылась истина христіанства и изъ которой образовалось его воззрѣніе па личность Христа, какъ также вышло все діалектическое развитіе Павлова христіанства. — Глубокое пониманіе смерти Христа поставило Павла съ самаго начала въ
рѣшительный разрывъ съ іудействомъ. Вотъ почему онъ никогда не искалъ общенія съ апостолами, приверженными къ іудейству, а шелъ самостоятельнымъ путемъ (стр. 44—46).
«Но не только въ отношеніи къ старѣйшимъ апостоламъ, но кажется, и въ отношеніи къ личности самого Іисуса, Павелъ такъ противопоставляетъ себя самостоятельно, что естественно поставить вопросъ: правильно ли ан. Павелъ понялъ отношеніе христіанства къ іудейству, такъ противопоставивъ ему христіанство въ его будто бы специфической особенности, какъ мы *116 находимъ у самого Христа? Какое разстояніе лежитъ между Основателемъ христіанства и Павломъ, выступившимъ внѣ круга древнихъ апостоловъ, если только чрезъ него, безъ всякаго посредства тѣхъ, въ собственномъ смыслѣ учениковъ Христа, христіанство выходитъ, на путь своего универсальнаго, мірового назначенія, если только имъ христіанскій универсализмъ выраженъ въ его полномъ значеніи? Вообще кто же правильно понялъ христіанство Христа: древніе ли апостолы, непосредственные ученики Іисуса, нс разрывавшіе съ іудействомъ,—или Павелъ, обратившійся къ Іисусу только послѣ Его смерти и разорвавшій съ іудействомъ?
Рѣшая поставленный вопросъ, Баѵръ указываетъ, что собственно ученіе Христа есть соединеніе противоположностей, которыя расчленяются здѣсь; что нужно имѣть въ виду два главныхъ составныхъ элемента, съ одной стороны, нравственно-универсальное, общечеловѣческое, божественное, а съ другой— элементъ ограниченный, конечный, національно-іудейскую мессіанскую идею, какъ необходимую форму для жизненнаго выраженія возвышеннаго элемента. И вотъ теперь древніе апостолы ухватились за второй, ограниченный элементъ и не думали возвышаться надъ іудейскимъ партикуляризмомъ. Первый же элементъ ученія Іисуса былъ усвоенъ глубокомысленнымъ Павломъ и вынесенъ на путь, на которомъ онъ долженъ былъ сдѣлаться общимъ достояніемъ человѣчества. Слѣдовательно, оба столь различныхъ направленія—іудаистическое и павліан-ское—имѣютъ свой натуральный исходный пунктъ въ жизни и дѣятельности Основателя христіанства Іисуса (47).
«Со времени обращенія и дѣятельности Павла начинается рѣзкое развитіе указанныхъ противоположностей. Ап. Павелъ избралъ свой собственный кругъ дѣятельности—эго проповѣдь евангелія среди язычниковъ. Въ теченіе первыхъ 14-ти лѣтъ онъ основалъ много языко-христіанскихъ общинъ и создалъ
въ Антіохіи новую метрополію изъ языко-христіанъ, въ параллель Іерусалиму, какъ центральному пункту для іудсо-христіанъ. Въ это-то время и всталъ предъ языко-христіанами важнѣйшій вопросъ: нужно ли язычникамъ, при переходѣ въ христіанскую церковь, обрѣзываться и соблюдать Моисеевъ законъ? Ап. Павелъ, очевидно, этого не требовалъ отъ нихъ. Но вотъ члены Іерусалимской общины пришли, какъ разсказываетъ апостолъ (Гал. II, 1), въ Антіохію и начали смущать языкохристіанъ, говоря, что они не войдутъ въ царствіе Божіе, если не обрѣжутся и не будутъ исполнять законъ Моисея. Для апостола возбужденное дѣло показалось настолько важнымъ, что онъ рѣшилъ отправиться въ Іерусалимъ и перенести его на общій судъ туда же, откуда оно и вышло, и гдѣ оно естественно могло получить рѣшеніе. Не было сомнѣнія, что первыми виновниками начавшагося раскола были сами Іерусалимскіе апостолы, а не іудаисты, пришедшіе въ Антіохію. Въ Іерусалимѣ по этому поводу возникли сильныя и серьезныя пренія между древнѣйшими апостолами, съ одной стороны, и Павломъ и его приверженцами, особенно Варнавой, съ другой. Но изъ жаркихъ разсужденій и дебатовъ съ «мнящими себя быть столпами», Павелъ и Варнава вышли побѣдителями: апостолы, имѣя въ виду великіе результаты миссіонерской дѣятельности Павла среди язычниковъ, вынуждены были. признать его дѣятельность н согласиться, что Павелъ имѣетъ право проповѣдывать евангеліе среди иеобрѣзанныхъ. какъ другіе апостолы, въ особенности ап. Петръ, среди обрѣзанныхъ. Но если старѣйшіе апостолы уступили теперь, въ виду великихъ послѣдствій миссіи среди язычниковъ и сокрушительной Павловой діалектики, то это въ сущности была вынужденная уступка, которой далеко не отвѣчало ихъ религіозное сознаніе. Поэтому положенныя границы отнюдь не могли предупредить возможныхъ столкновеній между апостолами на будущее время. Къ сожалѣнію, такъ и вышло. Нъ особенности печальное событіе, по поводу далеко невыясненныхъ границъ, произошло въ Антіохіи. Здѣсь Павелъ публично, при всемъ собраніи обличилъ ап. Петра въ лицемѣріи, когда послѣдній, послѣ прихода изъ Іерусалима посланныхъ отъ Іакова, не хотѣлъ уже болѣе раздѣлять трапезу съ языкохристіанами. («Если ты, будучи іудеемъ, живешь по-язычески, а не по-іудейски: то для чего язычниковъ принуждаешь жить по-іудейски?») «Чувствуешь въ словахъ и тонъ апостола,
говоритъ Бауръ (стр. 52), какъ должно быть сильно личное столкновеніе обоихъ апостоловъ, и потому не нужно удивляться, что сцена въ Антіохіи наложила глубокій отпечатокъ па воспоминанія послѣдующаго времени и имѣла продолжительное вліяніе». • Съ этого времени собственно возгарается знаменитая и весьма характерная для теоріи Баѵра «борьба между павлшшстами и петринистами», т. е. между послѣдователями Павлова универсализма п поборниками іудаистическихъ тенденцій, освящаемыхъ именемъ au. Петра. Многіе изъ іерусалимской общины ходили по слѣдамъ дѣятельности ан. Павла и всячески вредили ему. Среди галатійскихъ христіанъ они указывали па необходимость соблюденія закона Моисея, въ частности—обрѣзанія. Разбитые на голову здѣсь, они идутъ въ Кориноъ и тамъ воздвигаютъ противъ Павла новыя позиціи, подрываясь подъ его апостольскій авторитетъ, и отсюда въ въ Римъ (53—68). Ап. Павелъ повсюду давалъ имъ сильный и рѣшительный отпоръ. Наконецъ, утомленный этою борьбою— но отнюдь не побѣжденный,—онъ рѣшилъ самъ лично, послѣ многихъ лѣтъ дѣятельности среди язычниковъ, далеко отъ Іерусалима, посѣтить Іерусалимъ; тѣмъ болѣе онъ собралъ среди языко-хрнстіанъ обильныя подаянія для бѣдныхъ іерусалимскихъ христіанъ (изъ іудеевъ). Его цѣль была сдѣлать попытку, нельзя ли хоть теперь устранить уже давно воздвигнутую стѣну раздѣленія между іудео- и языко-христіанами, вызвавъ у первыхъ чувство признательности за обильные дары послѣднихъ (Ср. 2 Hop. IX, 12). Но съ какою тяжелою грустью опъ долженъ былъ увидѣть себя горько обманутымъ въ своихъ возвышеннѣйшихъ мечтахъ!.. Только благодаря энергичному вмѣшательству Римской власти апостолъ не былъ растерзанъ въ Іерусалимѣ со стороны ревнителей закона, которымъ едва-ли не сочувствовали, вопреки обычному мнѣнію, и языко-христіане (стр. 71). Съ этого времени начинаются узы Павла, и опъ незамѣтно исчезаетъ съ историческаго горизонта.
Ко времени кончины Павла, мы видимъ предъ собою въ жизни церкви только «различія и противоположности» и не замѣчаемъ «пути къ уравненію ихъ и примиренію». Съ одной стороны, евангеліе Луки—произведеніе, несомнѣнно, павліан-ское—и маркюнизмъ, доведшій до крайности принципы Павла; а съ другой—апокалипсисъ, псевдо-климентины, знакомящія насъ съ ученіемъ и вглядами иной партіи, враждебной павли-
низму (73—86). Но въ результатѣ историческаго развитія мы видимъ сглаживаніе различій и примиреніе противоположностей петринизма и павлипизма. Слѣдовательно, должны были быть въ исторіи посредствующіе моменты, въ концѣ концовъ соединившіе въ процессѣ жпвого историческаго развитія враждебныя дотолѣ направленія. Притомъ, естественно предположить,—и это оправдывается исторически,—что стремленія къ примиренію были съ обѣихъ сторонъ—іѵдео- и языко-христіанъ. Безъ такого обоюднаго процесса нельзя выяснить происхожденія христіанской каѳолической церкви. Нельзя искать движущій принципъ единенія только въ кругѣ абстрактныхъ представленій, по главнымъ образомъ—въ конкретномъ центральномъ пунктѣ живыхъ, другъ друга обнимающихъ (покрывающихъ) противоположностей, тамъ, гдѣ христіанство, вступая въ среду господствующихъ силъ времени, должно было отвоевывать себѣ почву своего существованія и обезпечить себѣ свое историческое развитіе въ самостоятельной формѣ (стр. 100).
Іудаисты и іудео-христіане стремились утвердить свое господство надъ павлинизмомъ: въ этомъ была для нихъ главная задача, для этого они были готовы на всякія уступки. Только отсюда можно выяснить, почему такъ быстро на мѣсто обрѣзанія явилось крещеніе. Вѣдь было время, когда (въ Антіохіи) іудео-христіане выступили съ безусловнымъ требованіемъ обрѣзанія, и древніе апостолы едва ли были противъ этого!.. За этою уступкою послѣдовали другія, п за языко-хриетіанами было признано нравственное право на братское общеніе съ христіанами изъ іудеевъ и соблюденія закона Моисеева отъ нихъ вовсе не требовалось. Но послѣднее произошло не сразу. Здѣсь былъ переходный моментъ—требованіе отъ языко-христіанъ соблюденія нѣкоторыхъ постановленій Моисеева закона, напр. воздержанія отъ идоложертвеннаго, отъ крови и нѣкоторыхъ другихъ. Это были обязательныя требованія для прозелитовъ. Какъ извѣстно, писателемъ кн. Дѣян, этотъ переходный моментъ въ жизни іудео-и языко-христіанъ пріуроченъ совершенно неправильно къ другому пункту времени (см. Дѣян. ХУ гл.).—Признавъ такимъ образомъ, хотя и постепенно, христіанскій міръ независимымъ отъ іудейства, іудео-христіане могли бы теперь, кажется, усвоить себѣ*и весь павліанскій универсализмъ, если бы только первовиновникомъ его былъ не Павелъ, а IГетръ. По крайней мѣрѣ въ лже-климентинахъ мы ви-димъпопытку приписать именно Петру миссію среди язычниковъ,
а не Павлу. Но попытка была слишкомъ исторически нелѣпа, чтобы вымыселъ получилъ какую-нибѵдь вѣру, и вліяніе іудейства на христіанство въ дѣйствительности ограничилось лишь теократическимъ институтомъ и аристократическими формами каѳолической церкви (стр. 101 —106). «Если павлинизмъ, говоритъ Бауръ (стр. 107), пріобрѣлъ чрезъ миссію среди язычниковъ основаніе для каѳолическаго христіанства въ большой массѣ тѣхъ, которые пришли изъ всѣхъ народовъ и племенъ, изъ всѣхъ національностей и языковъ къ первообщинѣ запечат-лѣнныхъ* (An. IX 9). то іудео-христіанство послужило тѣмъ,, что возвело на этой самой почвѣ іерархическое зданіе съ его организующими, формами».
Это постепенное примиреніе въ каѳолической церкви двухъ противоположныхъ теченій апостольскаго вѣка можно прослѣдить и въ церковной письменности того времени. Такъ, нѣкоторыя писанія выражаютъ павліанскую точку зрѣнія въ смягченной формѣ, таковы посланія къ Колос., къ Ефесян., пастырскія посланія, направленныя противъ гносиса. Тогда какъ посланіе къ Евр., 1-ое посланіе псевдо-Петра и посланіе нсевдо-Іакова стоятъ на іудео-христіанской точкѣ зрѣнія, но настолько тонко проводятъ свои принципы, что многіе принимаютъ, напр., посланіе къ Евр. за произведеніе павліанское (стр. 108—123). Особенно даетъ себя знать примирительная тенденція въ кн. Дѣян. Ближайшею цѣлью кн. Дѣян, является проведеніе параллели въ изображеніи двухъ великихъ апостоловъ Петра и Павла, причемъ Павлу приписывается' многое петріанское, а Петру—павліанское,—это въ чудесахъ, въ ученіи ц разнообразныхъ жизненныхъ отношеніяхъ. Книга Дѣяній— это серьезный шагъ къ миру павлинистовъ чрезъ возвеличеніе Петра (127—8 стр.). Среди писаній мужей апостольскихъ мы замѣчаемъ тѣ же тенденціи: напримѣръ, посланія Варнавы и псевдо-Игнатія—анти-іудаистическія произведенія, а. пастырь Ермы, безспорно, іудео-христіанское (130—134 стр.). Въ соотвѣтствіе книгѣ Дѣян, среди каноническихъ книгъ, между писаніями мужей апостольскихъ преслѣдуетъ примирительныя цѣли Іустинъ Мученикъ, который представляетъ собою одно изъ важнѣйшихъ звеньевъ переходнаго періода: онъ такъ же стоитъ близко съ одной стороны къ апостольскимъ мужамъ, какъ съ другой стороны къ учителямъ каѳолической церкви. Іустинъ по существу дѣла павлинистъ, но не хочетъ имъ быть по имени (136—140).
Процессъ сближенія и примиренія іудео- и языко-хри-стіанства заканчивается въ двухъ различныхъ пунктахъ—въ М. Азіи, откуда вышло евангеліе Іоанна, и въ Римѣ. Въ М. Азіи намъ этотъ процессъ представляется но его идеальной сторонѣ, а въ Римѣ со стороны практической. Въ то время, какъ тамъ развитіе христіанскаго сознанія носитъ на себѣ характеръ христіанской теологіи, здѣсь реализуется практическая идея церкви. Здѣсь все исходитъ отъ опредѣленнаго пункта, стоитъ на твердой почвѣ исторической дѣйствительности; тамъ, наоборотъ, весь образъ воззрѣній носится въ сферѣ трансцедентной идеальности (стр. 172).—Окончательно завершилось развитіе идеи каѳолической церкви и произошла реализація ея въ борьбѣ съ гносисомъ и монтапизмомъ. При этомъ александрійскіе учителя—Климентъ и Орпгенъ—разработали преимущественно догматическую сторону ученія церкви, а Ириней и Тертѵліанъ—практическую (стр. 248—251).
Мы представили кратко, въ систематическомъ видѣ воззрѣнія Баѵра—или что тоже ново-тюбингенской школы—на происхожденіе христіанства и каѳолической церкви, какъ они выработались у Баура въ теченіе цѣлыхъ десятилѣтій. Эта выработка, разумѣется, не происходила по механическому, напередъ составленному плану, а лишь отрывочно, случайно. Достаточно сказать, что исходнымъ пунктомъ воззрѣній Баура на начальную церковь явились его чтенія студентамъ о посланіяхъ къ Коринѳянамъ въ 1831 г. Они «открыли ему впервые, говоритъ Клюпфель, глубокій, историко-критическій взглядъ на партійныя отношенія апостольскаго вѣка и дали ему поводъ прослѣдить теперь, рядомъ съ своими историческими изслѣдованіями, также путь новозавѣтной и патристической критики» *). Плодомъ его занятій было сочиненіе, напечатанное въ 4-й части университетскаго ежегодника за 1831 г., подъ заглавіемъ: «Die Parteien in Korinth, das petrinische und paulinische Christentum, der Apostel Petrus in Rom». Какъ бы наткнувшись случайно ца несогласія, раздоры, бывшіе въ Коринѳской церкви (1 Кор. III, 4), Бауръ. вмѣсто того, чтобы вернуться къ началу церкви для уясненія ихъ происхожденія, къ личности I. Христа, изображенной въ 4-хъ евангеліяхъ,— пошелъ къ концу. Опъ принимается за изслѣдованіе древняго гносиса и въ '1835 г. выпускаетъ сочиненіе о такъ назыв.
пастырскихъ посланіяхъ. Затѣмъ онъ берется за разработку догматовъ; и только въ 1844 г. выпускаетъ изслѣдованіе объ евангеліи Іоанна, а о трехъ другихъ евангелистахъ и того позже, лишь въ 1847 г. Поэтому справедливо говоритъ Ульгорнъ *): «Развитіе школы есть лучшая ея критика». Слѣдовательно, въ цѣляхъ критической оцѣнки было бы важнѣе изложить воззрѣнія Баура въ ихъ историческомъ возникновеніи и постепенномъ формированіи. Отсюда бы открылась искусственность воззрѣній Баура, игнорированіе имъ фактической исторіи. Но собственно для насъ теперь интересна ново-тюбингенская школа какъ только замѣчательное явленіе своего времени іі заниматься въ настоящее время основательной критикою ея,—это бы значило ломиться въ открытую дверь. Эта школа уже сдѣлалась достояніемъ исторіи, и надъ нею произнесенъ безпристрастный судъ самой исторіи: одно въ ней окончательно отвергнуто, другое передано потомству; такъ что въ цѣломъ своемъ видѣ ново-тюбингенская школа представляетъ собою трупъ мертвеца, котораго можно предоставить хоронить только мертвымъ. Теперь уже доказано и признано, что за стройной и красивой системой Баура скрывается остовъ гегельянской философіи: тезисъ — это ученіе самого Христа, какъ соединеніе противоположностей—вѣчной духовной идеи и конечной несовершенной формы; антитезисъ — это выдѣленіе противоположностей въ образѣ петринизма, какъ привязаннаго къ несовершенной формѣ, и павлинизма, проникнутаго универсальными идеями христіанства, и сіш-тезисъ — это примиреніе противоположностей въ евангеліи Іоанна и въ римской церкви. Въ теоріи Баура мы видимъ давно знакомую и неоднократно указываемую попытку философіи Гегеля примѣнить къ исторіи—въ данномъ случаѣ церковной—законы, заимствованные изъ другихъ областей жизни и развитія. Здѣсь въ основу построенія полагались не историческіе факты, а отвлеченная теорія; примѣнительно къ ней подбирались источники. Въ области церковной исторіи гегельянецъ Бауръ случайное явленіе, подмѣченное пмъ въ Коринѳской церкви (борьбу разныхъ партій), раздулъ въ общее явленіе всей первенствующей церкви, даже въ законъ, и сдѣлалъ опредѣляющимъ принципомъ самой начальной исторіи Іисуса и послѣдующей жизни церкви. Примѣнительно къ этому уста-
новлены, безъ вниманія,—даже вопреки внѣшнимъ, объективнымъ свидѣтельствамъ, и источники для первоначальной церкви. На первый планъ выдвинуты, именно, памятники, которые свидѣтельствуютъ о нестроеніяхъ, несогласіяхъ въ первенствующей церкви, о борьбѣ разныхъ направленій,—таковы 4 посланія: Галат., 2 Кор. и Рим. Остальныя писанія апостоловъ, не подтверждающія выдвинутаго тезиса или подтверждающія слабо, признаны псевдонимами. Здѣсь есть подложныя произведенія всѣхъ апостоловъ, — и псевдо-Петра, и псевдо-Іакова, и псевдо-Іуды, и псевдо-Іоанна, и псевдо-Павла. Словомъ, Баѵръ нарисовалъ чудовищную картину: простые, малообразованные люди изъ послѣдователей Іисуса, въ теченіе какихъ-либо 100 пли 150 лѣтъ (съ 50—150 г. или по 200 г.), наводнили литературу громаднымъ количествомъ псевдонимовъ, поддѣлали исторію,—а образованные учители церкви 3 и 4 в.в., даже конца II ъ. (какъ Ириней, Тертѵліанъ, Климентъ, Оригенъ и др.), признали подложныя сочиненія за подлинныя, значитъ, приняли поддѣлку за историческую дѣйствительность. Явленіе прямо неслыханное испоконъ вѣковъ!.. Такъ, повторяемъ, этп и подобныя колоссальныя погрѣшности ново-Тюбин-гснской школы окончательно уже осуждены исторіей, и никѣмъ больше не повторяются.
Но многія другія воззрѣнія Баура, иапр., на христіанство, какъ преимущественно нравственное явленіе, на I. Христа, какъ простого человѣка, сдѣлались, къ сожалѣнію, достояніемъ потомства, — и мы встрѣтимся съ ними при разсмотрѣніи школы Ричліанскаго богословія, къ которой и переходимъ. Но прежде нѣсколько словъ о прямыхъ послѣдователяхъ ново-Тюбингенской школы.
Ближайшими учениками и послѣдователями Баура были Целлеръ, ПІвеглеръ, Штраусъ и Кёстлинъ, а затѣмъ Гильген-фельдъ, О. ІІфлейдереръ, Ренанъ и др. Давидъ Штраусъ принадлежалъ къ наиболѣе крайнимъ послѣдователямъ, по его собственному сознанію, къ лѣвой фракціи. Его пресловутое сочиненіе Leben Jesu, 1835—1836 г. вызвало цѣлую бурю въ богословіи. Штраусъ, исходя изъ гегельянской точки зрѣнія, что религія содержитъ истину только въ формѣ представленія (а не понятія, какъ философія), примѣнилъ къ этой формѣ представленія понятіе и миѳа» ,). (Отсюда, Штраусъ
и его единомышленникъ Бруно Бауэръ—называются богословами «миоологами»). Миѳъ для своего появленія требовалъ продолжительнаго времени, ибо творцомъ миѳа являются не свидѣтели событія, а передатчики-разсказчики, все болѣе и болѣе преувеличивающіе полученное ими отъ другихъ. Прилагая эту точку -зрѣнія къ нашимъ евангеліямъ, Штраусъ отвергъ ихъ подлинность, доказывая появленіе ихъ въ сравнительно позднее время и уже не какъ не отъ апостоловъ, какъ очевидцевъ разсказываемыхъ событій. Вслѣдствіе этого, евангельскія повѣствованія обратились у Штрауса въ миѳическія сказанія, выражающія только субъективную идею Спасителя, идеальное представленіе искомаго, желаемаго Спасителя.—Точка зрѣнія настолько была крайняя и искусственная, что самъ Бауръ въ своихъ изслѣдованіяхъ о евангеліяхъ уже не проводитъ ея.
Не смотря на то, что положенія лѣвыхъ гегельянцевъ, какъ Фейербахъ, и теологовъ-миоологовъ ново-Тюбингенской школы, какъ Штраусъ, не раздѣлялъ даже основатель школы—Ферд. Бауръ, и несмотря на то, что основныя воззрѣнія ново-Тюбинген-ской школы въ цѣломъ потеряли уже всякій научный кредитъ,— у насъ въ послѣдніе годы наводнили книжные рынки переводными сочиненіями, именно, этихъ давно забытыхъ на западѣ авторовъ. Мы имѣемъ въ виду во множествѣ распространяемые русскіе переводы сочиненій Д. Штрауса: «Жизнь Іисуса», «Старая и новая вѣра», Фейербаха «Сущность христіанства», Ренана «Жизнь Іисуса», «Апостолы», «Св. Павелъ», «Антихристъ» и др. Въ данномъ случаѣ не знаешь, чему болѣе удивляться, безнравственной ли спекуляціи переводчиковъ и издателей, выдающихъ за послѣднее слово науки пережитки западной церковно-исторической мысли, или невѣжеству и легкомыслію читателей, считающихъ, очевидно, высшею мудростью ненаучное, вульгарное, но рѣшительное отрицаніе.
М. Посновъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
