CC BY
15В 2011 г. Постановлением Правительства Ханты-Мансийского автономного округа - Югры от 16 декабря 2011 г. №465 указанный объект включен в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации.
В 2014 г. техническое состояние памятника было вновь изучено согласно акту от 7 августа 2014 г. Состояние кровли-новодела признано неудовлетворительным из-за нарушения принципов реставрирования, нижние венцы из-за установленного в 2005-2007 гг. внешнего забора плохо продуваются и начали гнить.
В 2017 г. МПиЧ намерен актуализировать научно-проектную документацию на реставрационные работы объекта культурного наследия с дальнейшей возможностью провести собственно работы в 2018 г. После всех необходимых мероприятий, с 2019 г. здание амбара-завозни будет использоваться не только как памятник - объект туристского показа, но и как помещение для экспозиций музея-усадьбы с возможностью проводить небольшие интерактивные представления и выставки.
Библиографический список
Завьялова Л.М. «.. .и на той земле дворами ставица...» (Самаровская волость в XVIII-XIX веках) // Роль полевых исследований в сохранении исторического и культурного наследия Югры. Ханты-Мансийск, 2012. С. 73-78.
Туров С.В. Селиярово - русское село на Средней Оби: четыре века дрейфа в ландшафте и этнической среде // Роль полевых исследований в сохранении исторического и культурного наследия Югры. Ханты-Мансийск, 2006. С. 121-130.
Туров С.В. Успенская церковь в с. Селияровском // Православие на Обь-Иртышском Севере: материалы к историко-культурному атласу. Екатеринбург, 2007. С. 43.
A.A. казаков
Барнаульский юридический институт МВД России, Барнаул, Россия
новые памятники одинцовской культуры в первомайском районе алтайского края
Введение в научный оборот новых источников всегда радует, позволяет либо утвердиться в существующей концепции, либо взглянуть на нее с новой, неожиданной стороны, либо пересмотреть уже сложившиеся представления. В этом контексте задержки введения в научный оборот больших блоков материала существенно тормозят поступательное развитие науки. Эти комплексы обрастают легендами, вокруг них строятся умозрительные, околонаучно-фантастические гипотезы. Наличие этих комплексов и их закрытость, неизвестность, довлеет над исследователем, не позволяя выдвигать концепции без оглядки на существующий, но неизвестный легендарный материал. Когда в научных
дискуссиях эти комплексы упоминаются, подразумевается, что знающий эти материалы априори более компетентен, а значит, и его концепция более близка к истине.
Так случилось с могильником Осинки, материал которого более 38 лет (!) - с 1970 г. - оставался неизвестным широкому кругу исследователей и лишь в 2008 г. был введен в научный оборот [Савинов, Новиков, Росляков, 2008]. В настоящее время эта же судьба постигла материалы легендарного могильника Горный-10 [Абдулганеев, Папин, Семибратов, 1998; Абдулганеев, 2007], исследование которого завершилось в 2003 г. и который до сих пор остается легендой, не позволяющей к себе апеллировать при построении различных научных гипотез.
Но если крупные комплексы важного материала рано или поздно будут опубликованы, то судьба мелких, небольших коллекций, происходящих со сборов, случайных находок, других малочисленных слабо-документированных коллекций зачастую бывает очень печальной [Казаков, 2016]. В этом плане радуют публикации материалов подобного рода, так как мелочей, малозначащего неинформативного материала, в научном познании просто не бывает. Одним из примеров является публикация Артуром Леонидовичем Кунгуровым [2001] небольших коллекций с поселенческих комплексов Верхнего Приобья.
Будучи сторонником пополнения источниковой базы новыми материалами, введения в научный оборот всего имеющегося корпуса источников, публикую материалы 1984-1993 гг., которые, несмотря на свою уже достаточно длительную историю, по праву могут считаться новыми, так как вводятся в научный оборот впервые.
Это материалы городища Усть-Лосиха-1, открытого А.Л. Кунгуровым [2006, с. 352] в 1984 г., и поселения Утопша-3 [Кунгуров, 2006, с. 358], открытого Е.В. Григоровым в 1993 г.
Городище Усть-Лосиха-1 входит в состав археологических памятников, образующих фирсовский археологический микрорайон. Расположено на юго-восточной окраине с. Санниково, в 3 км выше юго-западной оконечности устьевого мыса р. Лосихи, правого притока р. Оби, на кромке борта долины высотой 8 м [Кунгуров, 2006, с. 352]. В непосредственной близости от него находится городище Усть-Лосиха-2, относящееся к одинцовскому этапу одинцовской культуры (2-я половина V - VI в. н.э.) [Казаков, 2014, с. 26, 35]. Проведенный сотрудником НПЦ «Наследие» Я.В. Фроловым мониторинг этого памятника показал, что в настоящее время он не разрушается и находится примерно в том же состоянии, что и в момент открытия. Основными разрушающими городище факторами являются склон террасы (часть городища уже разрушена) и проходящая по площади памятника автодорога. У основания террасы имеются заболоченные участки (рис. 2).
Ограниченная площадка городища площадью около 13000 кв. м располагается на краю террасы и окружена системой, состоящая изо рва шириной до 4 м и находящегося перед ним вала шириной до 3 м. В запад-
ной части линии ров - вал прослежен разрыв (въезд) шириной около 4 м. На граниченной площадке зафиксировано 12 западин подпрямоугольной формы, расположенных по периметру рва. Одна западина (13-я) расположена за пределами линии вал - ров севернее въезда на городище.
Стационарных работ на памятнике не проводилось. Подъемный материал из сборов на склоне в культурно-хронологическом отношении принадлежит к староалейской культуре раннего железного века. Это свидетельствует о многослойности городища Усть-Лосиха-1, которое было возведено древними насельниками на месте бывшего в этом месте поселения (местонахождения) староалейской культуры. Само городище этим временем датироваться не может, так как обладает крайне специфическими планиграфическими признаками, позволяющими отнести его с большой долей уверенности к одинцовскому этапу одинцовской культуры и датировать 2-й половиной V - VI в. н.э. Незначительные метрические характеристики линии вал - ров не позволяют ей служить фортификационным сооружением: расположение вала передо рвом, наличие западин вдоль линии рва внутри укрепленной площадки, хорошая визуализация западин на современной поверхности, их форма и размеры, количество западин и т.п. [Казаков, 2014].
Поселение Утопша 3 входит в состав группы памятников, состоящей из трех поселений, расположенных у с. Бобровки. В этом месте А.Д. Сергеев в 1955-1958 гг. проводил сборы подъемного материала [Бородаев, 1991]. Им и последующими исследователями в урочище Утопша, расположенном в 3,5 км к юго-западу от с. Бобровки, зафиксированы поселение, относящиеся к эпохам бронзы и раннего железного века (Утопша-1), и городище, вероятнее всего, фоминского этапа кулай-ской культуры [Кунгуров, 2006]. В 1993 г. во время работ на могильнике Обские Плесы Е.В. Григоровым открыто еще одно поселение в составе этого комплекса, получившее название Утопша-3. В этом же году им снят глазомерный план обнаруженного поселения (рис. 1).
На момент открытия несколько жилищных западин были потревожены дорогой, проходящей по площади поселения. В целом сохранность памятника хорошая.
На поселении визуально зафиксировано 77 западин подпрямоу-гольной формы, которые визуально делятся на три типа: большие, средние и малые. Больших и средних западин насчитано 33. Вероятнее всего, это западины, оставленные жилищами. Малых западин, возможно, от хозяйственных построек, насчитано 44. Впечатление единого комплекса «жилище - хозяйственная постройка» создает и планиграфиче-ское расположение больших и малых западин, когда большой либо средней западине (жилищной) сопутствует малая (хозяйственная). Причем малые западины расположены с северо-западной части большой (жилищной) западины. Однако это лишь предположение (по поводу функционального назначения западин), требующее проверки.
Рис. 1. Поселение Утопша-3
Рис. 2. Городище Усть-Лосиха-1
Кроме того, на поселении можно выделить три группы западин: две из них расположены параллельными рядами, ориентированными по линии СЗ-ЮВ, третья, состоящая из самых крупных западин, образует две цепочки, ориентированных в том же направлении, и расположена между двумя уже выделенными группами. Таким образом, поселение имеет хорошо выраженную внутреннюю планировку.
Развал сосуда, обнаруженный Е.В. Григоровым во время съемки глазомерно плана в разрушении одной из западин, обладает признаками, позволяющими отнести его к керамическому комплексу тимирязевского этапа одинцовской культуры Барнаульско-Бийского Приобья. Это круглодонность сосуда, хорошая профилировка венчика, тонкостен-ность, плотное, хорошо отмученное тесто, орнаментация рядом ямок по шейке. Наиболее показательный признак - срезанный наружу венчик, орнаментированный гребенчатым штампом.
Об этом же говорят и планиграфические данные. Так, имеющие хорошо выраженную внутреннюю планировку жилые комплексы зафиксированы на городище Акутиха-1, которое хорошо датируется нумизматической находкой. На этом же городище мы встречаем комплексы «жилище - хозяйственная постройка». Кроме того, на городище Акутиха-1 мы наблюдаем те же схематические разрезы крупных жилищных западин с небольшой возвышенностью в центре. Оба памятника имеют в своем составе большое количество жилищных западин. На поселении Утопша-3 так же, как и на городище Акутиха-1, отмечается скопление наиболее крупных западин без привязанных к ним хозяйственных построек [Казаков, 2014, с. 5-9].
Примерно схожие планиграфические особенности (большое количество западин, внутренняя планировка жилого пространства) мы наблюдаем и на поселении Малый Гоньбинский Кордон-2/10, относимом к одинцовской культуре и предварительно датированном (по незначительному количеству подъемного материала) V-VI вв. [Казаков, 2014, с. 37-38].
Таким образом, планиграфические особенности поселения Утоп-ша-3 и развал сосуда, происходящий с его площади, позволяют достаточно уверенно датировать этот памятник VII-VIII вв. и в культурном отношении отнести к тимирязевскому этапу одинцовской культуры.
Интересно, что неизвестные ранее автору материалы городища Утопша-2 и поселения Утопша-3 позволили подтвердить выдвинутую гипотезу о наличии закономерностей в макропланиграфическом распределении крупных поселенческих комплексов, включающих в свой состав по несколько самостоятельных памятников. Так, от этого комплекса (Утопша-2, Утопша-3) до ближайшего крупного комплекса поселений и городищ Малый Гоньбинский Кордон-2 по прямой примерно 40 км (расстояние измерено при помощи программы Google Планета Земля). Используя выделенную закономерность расположения крупных комплексов фоминско-одинцовских памятников (примерное расстояние между комплексами - порядка 40 км), автор предположил наличие именно в этом месте подобного комплекса [Казаков, 2015, с. 95]. И эта
гипотеза подтвердилась. Будем надеяться, что согласно той же гипотезе в ближайшее время подобные крупные комплексы памятников этого периода буду открыты и на оз. Шибаево, и близ с. Солдатово.
В заключение хотелось бы призвать исследователей не задерживать публикации материала и как можно более полно вводить их в научный оборот, включая и малозначительные на первый взгляд комплексы, которые в последующем могут быть просто-напросто утеряны.
Библиографический список
Абдулганеев М.Т. Красногорский район в древности // Сохранение и изучение культурного наследия Алтая. Вып. XVI. Барнаул, 2007. С. 237-304.
Абдулганеев М.Т., Папин Д.В., Семибратов В.П. Картографирование археологических памятников Красногорского района // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул, 1998. С. 157-162.
Бородаев В.Б. Новые археологические материалы из окрестностей с. Боб-ровка Первомайского района // Охрана и исследование археологических памятников Алтая. Барнаул, 1991. С. 50-53.
Казаков А.А. Одинцовская культура Барнаульско-Бийского Приобья. Барнаул, 2014. 152 с.
Казаков А.А. Макропланиграфические данные поселений как источник для исторических реконструкций // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2015. №3 (36). С. 90-97.
Казаков А.А. К археологической карте Бийского района и верховьев р. Оби // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского. Вып. XXII. Барнаул, 2016. С. 109-116.
Кунгуров А.Л. Материалы эпохи поздней древности, раннего и развитого средневековья с поселенческих комплексов Верхнего Приобья // Алтай и сопредельные территории в эпоху средневековья. Барнаул, 2001. С. 54-62.
Кунгуров А.Л. Памятники археологии Первомайского района Алтайского края // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Вып. XV. Барнаул, 2006. С. 327-385.
Савинов Д.Г., Новиков А.В., Росляков С.Г. Верхнее Приобье на рубеже эпох (басандайская культура). Новосибирск, 2008. 424 с.
В.М. кимеев
Кемеровский государственный университет, Кемерово, Россия
проблемы сохранения и музеефикации археологических памятников притомья
Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект №17-11-420003 «Этнокультурное наследие коренных малочисленных народов и русских старожилов Притомья: трансформация в современной социокультурной среде и подходы к актуализации»)
В современном Кузбассе, где все очень гордятся большими достижениями в исследовании археологических памятников различных эпох, как-то скромно умалчивают о степени их сохранения в составе
