CC BY
46
В целом ситуация достаточно верно отражает уровень владения языком своей национальности. Ситуация с татарами и казахами показывает, что знание языка своей национальности (72%) и признание его родным языком (66%) вовсе не означает, что респонденты думают на этом языке (таковых только 24%).
В целом, характеризуя этнолингвистические процессы, хотелось бы отметить, что мы можем наблюдать следующее:
1. Узбекистан исторически сложился как крупный полиэтнический, полилингвальный и поликультуральный центр цивилизации.
2. Ключевыми языками населения Узбекистана являются узбекский (как государственный язык) и русский (как язык межнационального общения).
3. Среди населения Узбекистана, всех его этнических групп высок уровень билингвизма и различных форм полилингвизма. Наиболее распространенными являются такие формы, как национально-русский билингвизм и национально-узбекско-русский три-лингвизм.
«Русский язык в странах СНГ и Балтии», М., 2007, с. 170-175.
Гули Юлдашева,
доктор политических наук (Узбекистан)
НОВЫЕ ОРИЕНТИРЫ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ И СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Рост геополитической напряженности в мире в период после 2001 г. - наряду с фактическим началом глобальной войны за энергоресурсы и транспортные коридоры на Ближнем Востоке (БВ) и в Центральной Азии (ЦА) - существенно повлиял на статус и роль Турции на международной арене. Этому способствовал и ряд внутриполитических аспектов развития страны. Так, победа на президентских выборах 2007 г. кандидата от правящей происламской Партии справедливости и развития (ПСР) привнесла определенное напряжение в отношения между представителями исламских кругов и генералитетом республики, так как ПСР считает себя основным хранителем традиционных светских устоев государства Кема-ля Ататюрка. Однако ПСР ныне рассматривают как партию кон-
сервативную, пытающуюся соединить ислам с турецкой моделью, с современностью.
Приход к власти данной структуры представляет собой своеобразную логически ожидаемую реакцию турецкого электората на международные события после 2001 г. С учетом роста в стране популярности этой партии можно говорить об отсутствии в целом существенных разногласий вокруг внешнеполитических ориентиров республики и относительной преемственности ее внешнеполитической стратегии. С увеличением энергозависимости страны основной задачей внешней политики Анкары остается достижение необходимого уровня энергообеспечения экономики республики. Деятельность большинства ее ТЭЦ, производящих свыше 63% электроэнергии, базируется на импортируемых угле и природном газе. С ростом же экономики и необходимости приближения турецкой инфраструктуры к уровню ЕС зависимость от внешних поставок энергии усилится.
События вокруг Ирана и Ирака, непростые отношения Турции с евро-атлантическим сообществом, а также ее фактическая международная изоляция по курдскому и кипрскому вопросам выразились в противоречивости и двойственности внешнеполитической стратегии Анкары. С одной стороны, основными приоритетами ее внешней политики остаются повышение глобального и регионального статуса посредством завершения процесса присоединения к ЕС и обеспечение в евро-атлантическом сообществе ее решающей роли в качестве транзитного и культурноцивилизационного моста между Востоком и Западом. Долгосрочная стратегия страны ориентирована на то, чтобы она стала одним из крупных игроков, обеспечивающих энергетическую безопасность европейских государств и диверсификацию энергетических источников ЕС. В этой связи особое значение отводится объединению всего Кавказа и ЦА в единую энерготранспортную систему с выходом через территорию Турции в Европу. Как считают местные лидеры, «Турция соседствует со странами, обладающими 73% мировых ресурсов нефти и 72% природного газа, и представляет собой естественный мост между богатыми нефтью странами Каспийского региона, ЦА и БВ и потребительскими рынками, расположенными в основном в Европе». Столь уникальное положение в условиях глобализации экономики позволяет Анкаре стать крупнейшим терминалом и энергетическим мостом между Востоком и Западом. С другой стороны, события последних лет усиливают
скептицизм в общественном мнении республики относительно США и ЕС - основных спонсоров в продвижении роли Турции в ЦА, чем ставят под сомнение прежние евро-атлантические приоритеты.
США - ЕС. Около 83% турецких граждан относятся к США негативно. В числе наиболее серьезных проблем в отношениях с Вашингтоном - разногласия по вопросу Ирака и признание 10 октября 2007 г. Комитетом по иностранным делам палаты представителей Конгресса США факта геноцида армян в Османской империи в 1915 г. Анкара обвиняет Белый дом в отсутствии конкретной поддержки и, следовательно, в косвенном пособничестве Рабочей партии Курдистана (РПК) в Северном Ираке. Уклонение американской администрации от реальных жестких мер противодействия в отношении этой партии турецкие эксперты объясняют прежде всего планами Вашингтона использовать в будущем курдов против Тегерана. Такая отдаленная перспектива не устраивает Анкару, которой необходимо решать проблему борьбы с терроризмом уже сегодня.
Затруднения в переговорном процессе с ЕС заставили Турцию рассматривать энергетические вопросы как инструмент воздействия на Брюссель. Рычагом давления на Евросоюз служит и прогресс, достигнутый турецкой экономикой в последние годы, что позволяет Анкаре заявлять о возможности развиваться и без вступления в ЕС. В результате социально-экономических преобразований экономика республики ныне занимает пятое место в Европе, а экспорт увеличился с 2,9 млрд. долл. в 1980 г. до 36 млрд. в 2002-м. Понимание значения Турции в евро-американской стратегии на БВ в ЦА (вопросы энергетики, Иран, Ирак, Афганистан и др.) отразилось в признании европейскими кругами и США факта приоритетности взаимоотношений с Анкарой. В администрации Белого дома подчеркивают, что Вашингтон - союзник Анкары в борьбе против РПК, поддерживает членство Турции в Евросоюзе и одобряет курс ее нового Кабинета министров на развитие светской демократии и углубление политических и экономических реформ. Очевидно, имея в виду Россию, помощник госсекретаря США Н. Бернс также заявил, что Соединенные Штаты «разделяют (с Турцией. - Г.Ю) общие интересы в предотвращении доминирования одной какой-либо страны над источниками углеводородов и трубопроводами». Несмотря на всю сложность турецко-американских отношений, Анкара продолжает консультации с руководством США. В частно-
сти, очередные попытки найти взаимоприемлемые пути мирного выхода из кризисной ситуации были предприняты 27 октября 2007 г. на заседании Совета национальной безопасности (СНБ) Турции и 5 ноября 2007 г. - в ходе визита премьер-министра страны в США. В экономической сфере США также продолжают поддерживать проекты, интересующие Турцию. Так, 16 августа 2007 г. Азербайджан и США подписали в Баку Соглашение о подготовке техническо-экономического обоснования строительства трубопровода Баку-Тбилиси-Эрзерум через Каспийское море. Согласно этому проекту газ из республик ЦА пойдет в Европу по территории Азербайджана, Грузии и Турции. Одним из главных европейских планов с участием Анкары становится проект «Набукко» по экспорту природного газа в Евросоюз, одобренный ЕС еще в июне 2003 г. По этому трубопроводу предполагается поставлять газ в первую очередь из Ирана, но для Турции крайне важно привлечь к проекту государства ЦА.
Россия. Отношения Анкары с Москвой также противоречивы. С одной стороны, в двустороннем сотрудничестве имеются позитивные моменты — тесное взаимодействие в таких сферах, как торговля, инвестиции, туризм и обеспечение безопасности в Черноморском регионе. Так, товарооборот между двумя странами вырос с 4,4 млрд. долл. в 2001 г. до 20,9 млрд. в 2006-м, а за первые 7 месяцев 2007 г. превысил 15 млрд. долл. Таким образом, Россия стала вторым по величине (после Германии) торговым партнером Турции. По мнению турецких экспертов, долгосрочные экономические отношения между обоими государствами определяются сегодня взаимозависимостью, если учитывать не только газовый импорт Турции из России, но и транспортировку российского газа в Европу через территорию Турции. С другой стороны, сохраняется конкуренция этих государств в транспортировке углеводородов.
Мусульманский мир. В интересах обеспечения своей экономической (прежде всего энергетической) и политической безопасности Анкара активно позиционирует себя на Ближнем и Среднем Востоке. Так, Турция добилась статуса наблюдателя в Лиге арабских государств (ЛАГ), благодаря чему может активнее влиять на политические процессы в арабском мире; достигла значительных успехов в развитии отношений с такими влиятельными в исламском мире странами, как Иран и Саудовская Аравия. Сегодня в последней работает свыше 100 тыс. турецких граждан, а объем двусторонней торговли достиг 3,3 млрд. долл. В ближневосточной по-
литике Турции существенное значение приобретают такие важные направления внешнеполитической деятельности, как вопросы Ирака и израильско-палестинская проблема, решение которых требует, по мнению Анкары, консолидации усилий стран региона. В связи с этим Турция пытается заинтересовать «тюркские государства» вовлечением в мировую политику через крупнейшие проблемы: арабо-израильскую и иракскую. С точки зрения Анкары отсутствие координации внешнеполитических действий тюркоязычных стран, которые объединяют общие историко-культурные ценности и гуманитарные связи, приводит к определенным издержкам. Не случайно на XI съезде Организации дружбы, братства и сотрудничества тюркоязычных стран и общин, состоявшемся 17-19 ноября 2007 г. в Баку, премьер-министр Турции Р.Т. Эрдоган выдвинул инициативу о создании политического союза тюркоязычных государств для координации усилий на важных внешнеполитических направлениях. В этой связи турецкие лидеры подчеркивают необходимость восстановить уровень интенсивности отношений со странами ЦА, который был характерен для Анкары в период Сулеймана Демиреля. В соответствии с этим Турция акцентирует внимание на том, что ее дипломатия оказалась на шаг впереди всех внешнеполитических ведомств в вопросе организации встречи между президентом Афганистана X. Карзаем и главой Пакистана П. Мушаррафом, которая прошла в Анкаре.
Несмотря на напряженные отношения с Вашингтоном, Анкара по-прежнему возлагает большие геополитические надежды на расширение спонсируемого США трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан. В настоящее время по этой трубе течет в основном азербайджанская нефть, поэтому перед Анкарой стоит задача подключить к БТД энергоресуры государств ЦА. Кроме того, она прорабатывает другие варианты трубопроводов: «Набукко», Самсун-Джейхан, Турция-Греция-Италия. Для обоснования этих мер турецкие эксперты пишут о необходимости снизить зависимость экономики страны от российского газа (в 2006 г. около 60% его поставок). К тому же проекты РФ типа Бургас-Александруполис, «Южный поток» и нового трубопровода между Туркменистаном и Россией могут, по их мнению, снизить напряженность вокруг проливов, однако препятствуют стремлению Турции стать энергокоридором Восток-Запад и Север-Юг. В этих условиях, несмотря на недовольство Вашингтона и возможные санкции ООН, Анкара активизировала энергетическое сотрудничество с Тегераном. Так,
20 ноября 2007 г. заключено Соглашение о сотрудничестве в сфере электроэнергетики, которое фактически стало продолжением подписанного в июле того же года Меморандума о намерениях двух сторон по расширению сотрудничества в сфере энергетики. Другое соглашение было достигнуто летом 2007 г. между Грецией, Италией и Турцией о поставке нероссийского газа из Каспийского бассейна. Ожидается, что к 2011 г. этот трубопровод заработает в полную силу и будет перекачивать голубое топливо как в Европу, так и Турцию (15%). Турецкие эксперты надеются на вовлечение в ближайшем будущем в этот проект Казахстана и Туркменистана.
Учитывая географическую, историко-культурную и религиозную близость Ирана с республиками ЦА, а также его энергетический потенциал, Анкара воспринимает ИРИ в качестве надежного, экономичного и устойчивого партнера как для Турции, так и для ЕС (в долгосрочной перспективе). Достижение соглашения между Анкарой и Тегераном по «Набукко» открывает возможности присоединения к нему Ашхабада, что, считают турецкие аналитики, является крупным шагом по интеграции Туркменистана в турецкоиранские региональные планы. Однако реализация этого проекта тормозится рядом проблем, главная из которых - антииранская политика США, в связи с чем инициаторы плана сталкиваются с вопросом наполнения трубы необходимым количеством газа и проблемами финансирования строительства. Турция активно взаимодействует также со странами Черноморского побережья и рассматривает возможности расширения и совершенствования многоотраслевого регионального экономического сотрудничества в свете положений Стамбульской декларации, принятой в июне 2007 г. по итогам встречи на высшем уровне государств - участников ОЧЭС (Организации черноморского экономического сотрудничества). В рамках данного направления Анкара продвигает проект строительства итальянско-турецкого трубопровода Самсун-Джейхан, который пройдет через всю Турцию и соединит порты на Черном и Средиземном морях. Однако ввод в строй спонсируемого Россией трубопровода Бургас-Александруполис серьезно угрожает планам реализации этого проекта. В качестве дополнительной меры 21 ноября 2007 г. в Грузии приступили к прокладке железной дороги Баку-Тбилиси-Карс, которая рассматривается в качестве альтернативы российской Транссибирской стальной магистрали. Анкара планирует создать между Грузией, Азербайджаном и Турцией спе-
циальную экономическую зону, чем привяжет Тбилиси и Баку к своей экономике.
Изменения в региональной геополитике и геоэкономике вызвали ответные действия государств ЦА, нацеленных на диверсификацию путей доставки энергоносителей на мировые рынки на основе внешнеполитического баланса интересов участников проектов. Так, Казахстан решил совместно с Туркменистаном самостоятельно определять цены на газ, экспортируемый в основном в Россию. Более того, Астана увеличивает транзит своей нефти по обходящему РФ маршруту Баку-Тбилиси-Джейхан, Ашхабад участвует в проекте транзита иранского и туркменского газа в Европу через Турцию, а также в проекте Транскаспийского газопровода Центральная Азия-Азербайджан-Турция-Балканы (с последующим ответвлением в западный регион бывшего СССР). В этих условиях ратификация Астаной и Ашхабадом документов Европейской энергетической хартии, в отличие от Москвы, как считают российские эксперты, - еще один фактор поддержки Вашингтоном и Брюсселем газопроводных «обходников» России. Кроме того, при обсуждении проекта «Набукко» во время визита в Бельгию (5 ноября 2007 г.) президент Туркменистана Г. Бердымухаммедов заверил европейских партнеров, что более тесное сотрудничество с ЕС - главный приоритет Ашхабада. А проект железной дороги Ба-ку-Тбилиси-Карс привлек внимание и Казахстана, выразившего желание доставлять свои товары европейский рынок по этой магистрали, что предположительно будет способствовать более глубокому проникновению Турции в Центральную Азию. Создание любой энерготранспортной и коммуникационной сети, связывающей ЦА с другими зонами Азии и Европы, не может быть полностью завершено без участия Узбекистана, расположенного в центре региона, и транспортных сетей евразийского континента. К этому предрасполагают также собственные значительные природные ресурсы Узбекистана, необходимость ускорения темпов экономического роста и повышения благосостояния населения, вследствие чего республика заинтересована во всех строящихся и намечающихся энерготранспортных коридорах из ЦА. В сложившихся обстоятельствах стратегическая миссия Узбекистана может заключаться не только в исполнении роли государства - поставщика энергоресурсов и других товаров, но и в том, чтобы стать «перевалочным пунктом» в международных распределительных сетях. Для полноценного развития своего транзитного потенциала и снижения
издержек торговли в условиях нынешней изолированности экономики страны от мировых рынков Узбекистан заинтересован в широком международном сотрудничестве, в том числе с Турцией. Очевидно, что решение таких вопросов, как развитие внутренней базы энергетических ресурсов, энергетическая безопасность и расширение торговых связей, представляет взаимный интерес.
Последние события вокруг Ирака и Ирана, а также неоднозначность американских подходов к этим странам явно не способствуют нормализации отношений США и Турции. В то же время (при более умеренной и рациональной стратегии Евросоюза) сотрудничество Анкары с Европой выглядит более предпочтительным и реальным, что дает Турции шанс для реализации альтернативного плана действий в ЦА с вовлечением в свои региональные проекты ЕС и России. Разумеется, такая альтернатива не противоречит интересам Евросоюза. В частности, немецкие аналитики подчеркивают ключевые стратегические позиции Москвы и Анкары на евроазиатском пространстве, их стабилизирующую роль в отношении стран ЦА, БВ и других государств арабского мира. По этой причине они совершенно обоснованно полагают, что реализация общих интересов Запада: безопасность, стабильность в изменившейся ситуации, обеспечение энергетическими ресурсами на приемлемых условиях - невозможна без сотрудничества с Россией и участия Турции. В свою очередь, Анкара подчеркивает общность интересов и свою потенциальную роль посредника между ЕС и ближневосточными государствами - будь то палестиноизраильская проблема, Иран, Сирия или Ирак. Турция заинтересована в поэтапной интеграции всего региона в глобальную систему и считает, что ее членство в ЕС внесет весомый вклад в реализацию Евросоюзом ближневосточной стратегии с помощью такого влиятельного преуспевающего мусульманского актора, как Анкара. Политике Турции на этом направлении способствует гибкая и реалистичная политика президента России В. Путина в ЦА. Во-первых, аналитики РФ считают, что прямое снабжение Европы туркменским газом не сможет серьезно повлиять на доходы Москвы от продажи голубого топлива в Евросоюз. «По самым оптимистическим прогнозам, к 2015 г. Туркмения может нарастить свою добычу газа до 120 млрд. куб. м. Потребность ЕС к этому же времени возрастет до 700 млрд. куб. м, а доля газа, закупаемая на внешнем рынке, возрастет до 75%, - считают в Москве. - Поэтому туркменский газ лишь незначительно обеспечит потребность ЕС в
энергоресурсах и спрос на российский газ останется устойчивым». Очевидно, что это оставляет достаточное пространство для достижения компромисса между РФ и ЕС по ЦА, а также продолжения российско-европейского энергетического сотрудничества. Во-вторых, Москва незамедлительно отреагировала на изменения казахстано-туркменских подходов к ценам на энергоресурсы. Так, в ходе визита делегации «Газпрома» в Туркменистан было подписано соглашение, в соответствии с которым цена на туркменский газ составит 130 долл. за 1000 куб. м в первой половине 2008 г. и 150 долл. - во второй половине. А с 2009 г. цена на газ будет определяться на основе рыночных принципов.
Объективно в условиях глобализации, растущей экономической и политической нестабильности в государствах БВ и ЦА, тесно связанных в своем историко-культурном развитии с Турцией, Анкара вынуждена искать точки соприкосновения со своими конкурентами в ЦА: Москвой и Тегераном. Это тем более важно, что «Россия и Иран остаются главными поставщиками природного газа для Турции, и для нас невозможно представить ситуацию, при которой мы прекратим сотрудничество в сфере энергетики с этими странами», - считает премьер-министр республики Р.Т. Эрдоган. Таким образом, в условиях нерешенности американо-турецких разногласий и продолжения санкций США против Ирана Турция, очевидно, будет наращивать свое присутствие в ЦА, на Кавказе, Ближнем и Среднем Востоке при опоре на ЕС и Россию. В интересах урегулирования региональных проблем безопасности и экономики, а также ограничения возможного давления со стороны потенциальных конкурентов в ЦА, Анкара ныне усиливает пантюр-кистскую направленность своей центральноазиатской деятельности. Однако с учетом исторического опыта и имеющихся разногласий маловероятно, чтобы на данном этапе сотрудничество стран ЦА, Кавказа и Турции трансформировалось в союз тюркских государств. Наиболее оптимальным и продуктивным выглядит взаимодействие на двусторонней или многосторонней основе, в частности в рамках ШОС.
«Центральная Азия и Кавказ», Лулео, 2008, № 1(55), с. 60-67.
