CC BY
246УДК 343.9:340.15
В. Ф. Оболенцев,
канд. юрид. наук, доцент Національний университет “Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого ”, г. Харьков
НОВЫЕ КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ КРИМИНОЛОГИИ В
УКРАИНЕ
Статья посвящена истории криминологии. Раскрыто содержание криминологических теорий, предложенных украинскими учёными. Обоснована перспективность использования системного метода в криминологических исследованиях.
Ключевые слова: история криминологии, преступность, системный метод.
Статистические данные подтверждают, что криминогенная ситуация в современной Украине достаточно сложная. В 2011 г. в стране было зарегистрировано 515833 преступления, что составило прирост 3 % к показателям предыдущего года [9]. Кроме них существуют и преступления неизвестные - латентные, которые минимум в шесть раз превышают количество зарегистрированных [23, с. 60].
На уровне государственного руководства указывается одна из причин такой ситуации: «Деятельность государства по противодействию преступности не имеет надлежащего научного обеспечения, новые технологии и методики разрабатываются медленно и бессистемно, а существующие разработки внедряются недостаточно активно» [24]. И действительно: при том, что проблема преступности фундаментально изучается в стране уже длительное время, сами ученые признают кризис в её исследовании. Так, В. А. Туляков утверждает: «Если бы не более чем 130-летний период развития официальной криминологии как науки, то можно было бы говорить, что современная криминология находится в стадии становления, причём большинство её понятий и принципов не имеют однозначной теоретической интерпретации и единого понимания, отсутствует единая база в понимании предмета самой науки, и, естественно, перспектив дальнейшего её развития и исследований» [27, с. 73]. По мнению нашего коллеги, современное кризисное состояние науки о преступности проявляется в неконструктивной тенденции: криминологическая теория и практика развиваются в рамках отдельных школ, научных направлений, «модных», «вечных» и щедро оплачиваемых спонсорами грантовых программ (гендерное насилие, контроль за организованной преступностью и коррупцией, криминология законотворчества, борьба с терроризмом) [27, с. 73]. Поддерживая указанную точку зрения, В. М. Дрёмин утверждает: сейчас криминологические исследования тяготеют к частным проблемам, не связанным с сущностным анализом социальных преобразований, которые имеют место [8, с. 10]. Потому, как указывают авторы издания «Криминология: приглашение к дискуссии», «... криминологии, видимо, нужны свои Энштейны и Ньютоны, потому что при наявном арсенале научных средств и концептуально определённых целей она себя исчерпала» [16, с. 6].
Но есть ли основания для такого пессимизма? В каком состоянии находится отечественная криминология? В этой статье мы поставили задачу проанализировать новые криминологические теории и определить перспективы развития в Украине науки о преступности.
Следует указать, что с первых лет независимости Украины отечественные криминологи начали изыскивать новые подходы для решения проблемы криминализации общества. Показательно, что одним из первых изданий в стране было пособие А. Ф. Зелинского «Методика криминологических исследований» [13]. В нём автор рассмотрел методологические основы криминологии и подтвердил методологию диалектического материализма в качестве базовой для отечественной криминологической науки. В соответствии с ней в отдельном издании И. Н. Даньшин изложил теорию преступности, которая соответствовала уровню знаний того времени и остаётся актуальной до настоящего времени [4]. Фактически его видение преступности как явления социального, правового, общественно опасного и противоправного соответствовало принятым в советской криминологии взглядам. Но, развивая научную теорию, автор особенно настаивал на системном характере преступности, рассматривая её как относительно самостоятельную, динамическую, вероятностную систему [4, с. 8].
В условиях массовой криминализации украинского общества в начале 90-х гг. ХХ в. специалистам становится очевидным, что решать проблему преступности нужно на уровне общества в целом. Потому не удивительно, что именно в это время в отечественной криминологии появились теории, раскрывшие функцию преступности в государственном механизме. Опираясь на собственный практический опыт и знание фактического материала, особенное внимание этой проблеме уделил В. И. Шакун [31]. Его работы -это научные наработки, подтверждённые обстоятельными эмпирическими данными. В этом же направлении
О. Н. Литвак рассмотрел признаки государства-преступника, понимая, насколько эта опасность является актуальной для Украины в условиях массовой криминализации украинского общества [20].
Можем утверждать: в соответствии с насущными потребностями и в настоящее время отечественные криминологи продолжают изыскивать и предлагать криминологические теории фундаментального уровня. В качестве одной из них можно вспомнить институциональную криминологию В. Н. Дрёмина. Предметом исследования институциональной криминологии является социальная система (подсистемы) в её внутренних и внешних взаимосвязях, в субъект-объектном разрезе в контексте особенностей криминогенных и антикриминогенных факторов. По мнению учёного, институциональная криминология позволяет применить новую методологию криминологического изучения общества и преступности, отличающуюся от обычного подхода к изучению «корыстной преступности», «должностной преступности», «рецидивной» и т. д., и для которой не принципиально, в какой социальной сфере происходит то или иное однотипное преступление [7, с. 67]. Используя предложенный подход, автор наглядно показывает сущность криминогенных процессов в Украине. Безусловно, злободневным является и механизм институционализации криминальных практик, раскрытый В. М. Дрёминым. В качестве первого этапа этого процесса автор считает типизацию, когда люди повторяют принятое в определённых сообществах поведение и для них это становится обычным вариантом поведения. На втором этапе институционализации - объективизации, экстернализированные продукты человеческой деятельности получают характер объективности. Объективизация предполагает превращение институтов в объективную социальную реальность. Третий этап институционализации - легитимизация. Это - когнитивные и нормативные интерпретации институционального порядка за пределы жизни одного поколения. По мнению
В. М. Дрёмина, для нашей современности такая институционализация преступности проявляется в том, что криминальные практики стали усваиваться обычными людьми, возник специфический частный сектор правонигилистического порядка, в котором допускается криминальная деятельность. В регионах господствует беззаконие, а полнота власти находится в руках криминальных авторитетов и коррумпированных чиновников [8, с. 466-484]. В указанной теории особенное внимание уделено деинституционализации среды мест лишения свободы как эффективного метода противодействия преступности [8, с. 295].
С целью установления фундаментальных принципов антиобщественного поведения О. М. Костенко предложил теорию социального натурализма, основанную на идее естественной целостности мира. В ней признается существование вместе с физической и биологической природой ещё и социальной природы, которая существует по своим, присущим для нее (отличающимися от физических и биологических) законам - законам социальной природы. По мнению учёного, отклонение от данных законов (в частности при совершении преступлений) являет собой противоречие не только относительно законов общественных, но и законов мироздания [14, с. 33-34]. Поэтому в качестве задания для общества предлагается считать создание правовых норм, которые бы максимально отвечали этим объективным законам. Очевидной является конструктивность такого подхода, поскольку согласно теории криминологии нормотворчество считается одной из общесоциальных мер предупреждения преступности. Но создание рационального и действенного законодательства во все времена было заданием нелегким. И всегда остается проблема, на которую указывал известный специалист теории права Р. Циппелиус: «Правовые обязывающие нормы вообще могут выполнять свою функцию лишь тогда, когда имеющиеся в них обязательства не детерминированы причинной закономерностью. Без возможности такого своего влияния право было бы только лишенным собственного значения сопровождением неизменных причинных процессов» [30, с. 178]. Это значит, что практика правонарушений (в частности, преступного поведения) существовала и будет существовать всегда, поскольку сознательный выбор варианта действий всегда остается на усмотрение человека.
В поисках первоисточников криминализации общества авторы издания «Криминология: приглашения к дискуссии» по разным основаниям обосновывают целесообразность понимания преступности как криминальной субкультуры. Таковую они понимают как форму сознания, проявляющуюся вовне через деяние с установленной криминальной ответственностью [16, с. 92]. В соответствии с этой теорией предлагаются и меры предупреждения преступлений. Такой подход нам видится конструктивным по той причине, что преступная деятельность во всех случаях является сознательной деятельностью людей. И руководит ею человеческий разум, в котором отображается “матрица” вариантов поведения, объективно существующих в определенных условиях. А выбор между этими вариантами является результатом умственной деятельности, которая учитывает помимо прочего и культурные (субкультурные) традиции. Соответственно, есть основания истоки преступности искать именно в шаблонах сознания - культуре (а непосредственно - в субкультуре). Известно, что воспитательные и образовательные меры как часть культуры нашего общества уже давно реализуются в качестве общесоциальных мер предупреждения преступности. Но очевидно, что рассмотренная теория основательно обосновывает их приоритетность по отношению к специально-криминологическим мерам предупреждения.
Особо можно выделить теорию преступности, которую предложил В. В. Голина. Он считает, что преступность - это сформированная и осознанная людьми в ходе своего исторического развития вредная разновидность человеческого поведения, запрещенная криминальным законом, выражающаяся в
пролонгированном множестве преступных актов и связанных с ней других негативных последствиях [1, с. 37]. Поэтому преступность, по мнению учёного, - это вид человеческой деятельности: «Преступность -понятие, которое охватывает своим содержанием вид поведения людей, способного наносить личности, ее правам и законным интересам, обществу, государству, природе, самой себе вред, что вынуждает человеческое сообщество искать формы защиты» [Там же]. Особенностью теории В. В. Голины является то, что он выводит указанное явление и его отдельные проявления (преступления) из фундаментального противоречия, которое кроется в самом обществе и существует объективно: «Преступность как реальность представляет собой пролонгированный из прошлого через современное в будущее криминогенный потенциал общества, который реализуется через множество преступлений - готовящихся, совершающихся, совершенных» [1, с. 38]. А за совокупностью преступлений кроется сущность преступности - человеческая деструктивность [1, с. 37-38]. Таким образом, сущность преступности заложена в базовых человеческих свойствах, в ментальной и психологической конструкции человека, то есть в нас самих. Соответственно, сущность преступности - врожденное генетическое качество, что само по себе не имеет правового значения. Однако форма проявления сущности в виде множественного числа преступлений формирует преступность как криминально-правовой феномен. Из этого автор выводит сущность криминогенного потенциала общества и предлагает акцент исследований криминологов перенести на него как реальный источник преступности [2, с. 335].
A. П. Закалюк предложил отойти от устоявшихся взглядов на преступность как совокупность разнородных преступных проявлений и определять ее на уровне социума как «социальную деятельность в целом» [10, с. 134]. Новизна такого подхода заключается в том, что проблему преступного деструктива автор переводит в плоскость социума, таким образом акцентируя внимание на социальной сущности проблемы. Показательно в этом смысле и то, что учёный даже ставит под сомнение пригодность термина «явление» для отражения в понятии преступности её сущности [10, с. 134]. На наш взгляд, следует согласиться с первым утверждением А. П. Закалюка. Очевидно, что сущность леса не сводится к совокупности деревьев, сущность общества - к людям, а сущность преступности нельзя сводить к статистике преступлений. Во всех названных примерах (перечень можно продолжить) сущность не совпадает с формой проявления и не может отождествляться с ней. Сущность - первичная, базовая, существует в объективной действительности независимо от того, проявится ли она в какой-то внешней форме в определенный момент. Но если сущность проявилась в вещественном мире в какой-то форме, то уже можно говорить об объективном явлении действительности. Поэтому относительно второго тезиса
A. П. Закалюка настаиваем на уточнении: преступность - это явление и в материальном, и в социальном аспектах, форма проявления сущности, которую автор определил как социальный феномен общественной жизни в виде неприемлемой и опасной для общества криминальной активности части его членов [10, с. 137].
B. А. Туляков предложил новый уровень понимания виктимности по отношению к преступности. Возвышаясь над устоявшимися взглядами коллег, которые длительное время рассматривали эту проблему в механизме «преступник-жертва», автор обосновывает взаимодействие виктимности и преступности как одноуровневых явлений в механизме функционирования общества. Он защищает точку зрения, согласно которой «... преступность и виктимность выступают своеобразными формами адаптации процесса девиантности к процессу изменений социальной структуры» [26, с. 254]. При этом, по мнению
B. А. Тулякова, свойство взаимоопределения и взаимоперехода преступности и виктимности определяется описанными в теории синергетики законами и закономерностями самоорганизации общественного организма [26, с. 256]. Практическое значение такого подхода проявляется в предложении ученого переориентировать политику на потенциального пострадавшего и его защиту [26, с. 257].
C. Ю. Лукашевич обратился к синергетике, которая изучает саморганизующиеся системы, при исследовании криминологической политики и мер предупреждения преступности. Криминологическую политику он считает самоупорядоченной и самоурегулированной системой, которая находится в состоянии постоянного обмена с другими направлениями деятельности государства, с субъектами и объектами социального взаимодействия. Для учёного такой методологический подход представляется наиболее удачным в изучении и совершенствовании криминологической политики как самостоятельного направления социального влияния и реагирования на преступность [21, с. 135].
Таким образом, есть все основания утверждать, что за 20-летний период истории украинской криминологии отечественные криминологи предложили несколько теорий преступности фундаментального уровня. Однако следует признать и то обстоятельство, что разнообразие точек зрения пока еще демонстрирует отсутствие единого подхода к пониманию процессов криминализации общества. Но на что тогда ориентировать правоохранительную деятельность? Ведь очевидно, что даже при наличии конструктивного плюрализма взглядов на преступность, практика ее предупреждения должна основываться на одном более-менее устоявшемся подходе.
Поэтому мы признаём злободневность унификации криминологических теорий, или хотя бы определение приоритетов развития науки о преступности. В этом смысле вполне можно поддержать позицию В. И. Шакуна, согласно которой последующее развитие криминологии в Украине должно
опираться на синергические подходы, то есть на теорию самоорганизующихся систем. В пределах этой парадигмы нужно рассчитывать на появление новых сведений о закономерностях преступности [32, с. 142].
Мы согласны также с В. Н. Дрёминым в том, что и преступность, и система противодействия ей являются элементами социальной самоорганизации (саморегуляции) общества, и они могут (и должны быть) предметом исследования на общефилософском уровне [8, с. 11]. И нам представляется конструктивным изучение явления преступности на основе общей теории систем (ОТС). В этом случае перспективность ОТС обосновывается тем, что она изучает явления в отрыве от содержания их конкретного проявления. Устанавливаются только формальные взаимосвязи между разными элементами явлений, а также характер их изменений под внешним и взаимным влиянием. Факты объясняются взаимодействием компонентов явлений-систем, а не результатами исследования содержания физических, биологических, социальных или теоретических процессов. Поэтому для ОТС объектом исследования является материальная действительность как система, то есть формальная взаимосвязь между признаками, свойствами и проявлением исследуемых явлений. Хотя в целом возможность рассмотрения явления как объекта -системы или отказ от такого подхода определяется самим исследователем, на наш взгляд, предпосылки системного подхода относительно преступности очевидны. Вообще специалисты считают, что «. системой в самом широком смысле может быть все, что можно рассматривать как отдельную сущность. Например, Вселенная в целом является системой. Системами является физические объекты, процессы и понятия» [25, с. 334]. «Используя идеи кибернетики, науку можно охарактеризовать как относительно обособленную информационную систему» [5, с. 100]. В качестве систем принимаются даже такие абстрактные объекты, как математические переменные, уравнения, правила и законы, процессы и т.п. [29, с. 253] Принципиальной для исследования преступности как системы является следующее обстоятельство: относительно любого множества объектов ошибочным является утверждение, что его элементы не имеют внутренних отношений, потому что всегда можно принять за отношение расстояние между частями объектов [29, с. 254]. Применительно же к преступности криминологам уже известны закономерности детерминации, её структурных соотношений, тенденций развития и изменений.
Поэтому не удивительно, что многие криминологи склоняются к точке зрения о том, что преступность является системой. По мнению Н. Ф. Кузнецовой, «... криминогенная система - открытая система, то есть она взаимодействует с другими социальными системами» [17, с. 33]. Авторы советского учебника «Криминология» более осторожно указывали: «Люди, которые совершают преступления, не объединены (вне пределов групповых преступлений) ни единством цели, ни средствами их достижения. Это приближает преступность к сумативному множеству, то есть сумме всех совершенных преступлений. Приближает, но не отождествляет с ней, поскольку ей как целостности свойственные общие свойства и тенденции, определенные связи ее системосоздающие, и закономерности» [15, с. 66]. По мнению А. И. Долговой, «. поскольку преступность - это социальная система, она имеет характеристики именно такой системы: целенаправленность, открытость, самодетерминация и развитие при ошибках в борьбе с преступностью» [6, с. 52].
И. М. Даньшин рассматривал явление преступности как относительно самостоятельную, динамическую, вероятностную систему [4, с. 52]. Системный характер преступности признает И. Туркевич: «Преступность - это относительно массовое, общественно опасное, исторически изменчивое, социальное и криминально-правовое явление, которое возникло на определенном этапе развития общества и состоит из системы преступлений и лиц, которые их совершили за определенное время на соответствующей территории» [28, с. 19]. Дополнительно автор указывает: «.преступность как сложная общественная система воспроизводит саму себя. Все это касается причин ее происхождения и существования» [28, с. 51]. А. Ф. Зелинский указывал: относительно преступности «. лучше говорить не просто о совокупности, а о системе, которая подчиняется статистическим закономерностям, то есть о вероятностной системе» [12, с. 20].
И не удивительно, что сейчас расширяются исследования преступности как системы. В. М. Дрёмин в качестве базовых для системного анализа преступности предлагает использовать такие исходные понятия, как «человек», «поведение», «общество», «право», отражающие определенный уровень социальной действительности, среди которых категория «человек» является центральной. Такой подход не очевиден, принимая во внимание то, что большая часть преступлений не имеет в своей основе единственных психологических (мотивационных) основ. Да и социальные факторы, которые их детерминируют, также не однотипные. Например, встречаются убийства бытовые и заказанные; кражи совершаются в разных регионах разные люди; существенно отличаются налоговые и военные преступления и тому подобное [8, с. 122-123]. Однако основным фактором, который позволяет считать преступность системным явлением, есть то, что в основе преступности лежат не криминально-правовые дефиниции, а человеческая деятельность, социальная практика, которая реализуется в рамках конкретных социальных систем [8, с. 123].
Ради справедливости нужно указать и критические мнения в понимании преступности как системы. Так, авторы «Курса советской криминологии» утверждали, что нет достаточных оснований признавать преступность целостной функциональной системой [18, с. 148-149]. При этом они не отрицали, что данное явление имеет определенные системные свойства, например - относительную стойкость основных
показателей. Другие отечественные авторы по этому поводу высказываются очень категорически: «Нет суммы, нет тем более системы преступлений как объекта познания. Ничего, кроме механических зависимостей, при анализе такого объединения познать не удастся» [16, с. 37].
Однако перспективность использования системного подхода в изучении преступности подтверждают достижения российских коллег. Основываясь на системных принципах модульной теории социума [3] Д. А. Ли проанализировал социум преступников и установил его структурные закономерности [19, с. 51-53]. Показательно, что практический прогноз учёного относительно количества осужденных в Российской Федерации в 1996 г. отклонился от фактических данных лишь на 1,6947 % [19, с. 159]. Такие результаты можно считать достаточно убедительными в обосновании использования системного подхода при изучении преступности. Поэтому, по нашему мнению, одним из перспективных направлений в криминологии должен стать системный подход, который будет основываться на общей теории систем. Исследование преступности с использованием ОТС не только объяснит закономерности существования и развития этого явления, но и позволит прогнозировать его тенденции (что соответственно рационализирует правоохранительную деятельность). Обращаем внимание, что в Украине такие разработки уже имеются [22].
Считаем, что именно системный подход поможет исправить ситуацию, когда полярность концепций криминологов и неэффективность осуществляемых мер контроля преступности отразились на авторитете науки криминологии, вплоть до социального разочарования и финансового бойкота правительствами [8, с. 9]. Последние, как правило, не обнаруживают интереса к исследованиям криминологов, не принимают во внимание их результаты, не обеспечивают криминологического обоснования государственных концепций и программ, законопроектов, правительственных решений [11, с. 6]. По нашему мнению, лишь объединив усилия государства и ученых, можно сдержать распространение преступности в украинском обществе.
Список литературы: 1. Голина В. В. Преступность: природа, сущность, проявление / В. В. Голина // Кримінологія в Україні та притидія злочинності : зб. наук. ст. / за ред. М. П. Орзіха, В. М. Дрьоміна]. - О. : Фенікс, 2008. - С. 35-40. 2. Голина В. В. Преступность: многообразие понятий и предметная сущность явления / В. В. Голина // Пробл. законності : респ. міжвід. наук. зб. / відп. ред. В. Я. Тацій. - Х. : Нац. юрид. акад. України, 2009. - Вип. 100. - С. 325-336. 3. Давыдов А. А. Модульный анализ и моделирование социума : моногр. / А. А. Давыдов, А. Н. Чураков. - М. : ИС РАН, 2000. - 120 с. 4. Даньшин И. Н. Криминология (понятие, предмет, задачи и система криминологической науки) : учеб. пособ. / И. Н. Даньшин. - Х. : ХИВД, 1994. - 34 с. 5. Добров Г. М. Наука о науке : моногр. / Г. М. Добров. - К. : Наук. думка, 1989. - 304 с. 6. Долгова А. И. Криминология : учебник / А. И. Долгова. - М. : Норма, 2001. -272 с. 7. Дрёмин В. Н. Институционализация преступности и институциональная криминология. Концептуальные подходы / В. Н. Дрёмин // Кримінологія в Україні та притидія злочинності : зб. наук. ст. / за ред. М. П. Орзіха, В. Н. Дрьоміна. - О. : Фенікс, 2008. - С. 65-70. 8. Дрёмин В. Н. Преступность как социальная практика: институциональная теория криминализации общества : моногр. /
B. Н. Дрёмин. - О. : Юрид. лит., 2009. - 550 с. 9. Експрес-інформація МВС України про стан злочинності в Україні 2010-201 рр. [Електрон. ресурс]. - Режим доступу : http://www.mvs.gov.ua . 10. ЗакалюкА. П. Курс сучасної української кримінології: теорія і практика : [у 3-х кн.] - Кн. 1: Теоретичні засади та історія української кримінологічної науки. - К. : Вид. дім «Ін Юре», 2007.- 424 с.
11. Закалюк А. П. Стан, перспективи та концептуальне спрямування розвитку кримінологічної науки в Україні / А. П. Закалюк // Кримінологія в Україні та протидія злочинності: зб. наук. ст. / за ред. М. П. Орзіха, В. Н. Дрьоміна. - О.: Фенікс, 2008. - С. 6-19.
12. Зелинский А. Ф. Криминология: уч. пособ. / А. Ф. Зелинский. - Х. : Прапор, 1996. - 130 с. 13. Зелінський А. Ф. Методика кримінологічних досліджень: навч. посіб. / А. Ф. Зелінський. - К. : Вид-во НМК ВО, 1992. - 48 с. 14. Костенко О. М. Злочин і відповідальність за нього у світлі соціального натуралізму (щодо соціально-натуралістичної доктрини кримінального правознавства) / О. М. Костенко // Право України. - 2010. - № 9. - С. 31-39. 15. Криминология : учебник / под ред. Б. В. Коробейникова, Н. Ф. Кузнецовой, Г. М. Миньковского. - М. : Юрид. лит., 1988. - 384 с. 16. Криминология: приглашение к дискуссии : моногр. / А. В. Баляба, Э. В. Виленская, Э. А. Дидоренко, Б. Г. Розовский. - Луганск : РИО ЛИВД, 2000. - 318 с. 17. КузнецоваН. Ф. Проблемы криминологической детерминации : моногр. / Н. Ф. Кузнецова. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1984. - 208 с. 18. Курс советской криминологии. Предмет. Методология. Преступность и её причины. Преступник : моногр. / В. Н. Кудрявцев, Г. М. Миньковский и др. -М. : Юрид. лит., 1985. - С. 148-149. 19. Ли Д. А. Преступность как социальное явление : моногр. / Д. А. Ли. - М. : Информ.-изд. агентство «Русский мир», 1997. - 176 с. 20. Литвак О. М. Державний вплив на злочинність : моногр. / О. М. Литвак. - К. : Юрінком Інтер, 2000. - 277 с. 21. Лукашевич С. Ю. Методологічні проблеми підвищення якості діяльності держави з протидії злочинності /
C. Ю. Лукашевич // Теоретичні основи забезпечення якості кримінального законодавства та правозастосовчої діяльності у сфері боротьби зі злочинністю в Україні : матеріали наук. конф., 15 трав. 2009 р. / за ред. В. І. Борисова. - Х. : Право, 2009. - С. 135-140. 22. Маноха О. Є. Системний аналіз в кримінології / О. Є. Маноха: автореф. дис. на здоб. наук. ступ. канд. юрид. наук. - К., 1996. -22 с. 23. Оболенцев В. Ф. Латентна злочинність: проблеми теорії та практики попередження : моногр. / В. Ф. Оболенцев. - Х. : Вид. СПД ФО Вапнярчук В. М., 2005. - 120 с. 24. Про стан злочинності у державі та координацію діяльності органів державної влади у протидії злочинним проявам та корупції: рішення Ради нац. безпеки та оборони України, введ. в дію Указом Президента від 27.10.2009 р., N° 870/2009 // Офіц. вісн. України. - 2009. - N° 83. - Ст. 2809. 25. ТодаМ. Логика систем: введение в формальную теорию структуры / М. Тода, Є. Х. Шуфорд. // Исследования по общей теории систем. - М. : Прогресс, 1969. - С. 320-383. 26. Туляков В. О. Віктимологія (соціальні та кримінологічні проблеми) / В. О. Туляков. - О. : Юрид. літ., 2000. - 336 с. 27. Туляков В. А. Криминология современности / В. А. Туляков // Кримінологія в Україні та протидія злочинності : зб. наук. ст. / за ред. М. П. Орзіха, В. Н. Дрьоміна. -О. : Фенікс, 2008. - С. 71-79. 28. Туркевич І. К. До проблеми про місце кримінології в системі наук / І. К. Туркевич. // Вісн. Акад. адвокатури України. - 2005. - Вип. 3. - С. 50-55. 29. Холл А. Д. Определение понятия системы / А. Д. Холл, Р. Е. Фейджин // Исследования по общей теории систем. - М. : Прогресс, 1969. - С. 252-283. 30. Циппеліус Р. Філософія права : моногр. / Р. Циппеліус -К. : Тандем, 2000. - 300 с. 31. Шакун В. І. Влада і злочинність : моногр. / В. І. Шакун. - К. : Пам'ять століть, 1997. - 226 с. 32. Шакун В. І. Онтологічний вимір у кримінології / В. І. Шакун // Право України. - 2010. - № 7. - С. 140-145.
НОВІ КРИМІНОЛОГІЧНІ ТЕОРІЇ ТА ПЕРСПЕКТИВИ РОЗВИТКУ КРИМІНОЛОГІЇ В УКРАЇНІ
Оболенцев В. Ф.
Стаття присвячена історії кримінології. Розкрито зміст кримінологічних теорій, запропонованих українськими вченими. Обґрунтовується перспективність використання системного методу у кримінологічних дослідженнях.
Ключові слова: історія кримінології, злочинність, системний метод.
NEW CRIMINOLOGY THEORIES AND PROSPECTS OF DEVELOPMENT OF CRIMINOLOGY ARE
IN UKRAINE
Оbolentsev V. F.
The article is devoted history of criminology. Maintenance of criminology theories, offered the Ukrainian scientists is exposed. Perspective of the use of system method is grounded in criminology researches.
Key words: history of criminology, criminality, system method.
Поступила в редакцию 10.05.2012 г.
