CC BY
47
http://dx.doi.org/10.18611/2221-3279-2015-6-4(21)-102-104
НОВЫЕ ИМПУЛЬСЫ В РАЗВИТИИ СТАРОГО КОНЦЕПТА СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ СТОЛИЧНОСТИ РУСИ*
Н.И. Еряшев
Столичность Старой Ладоги, как известно, явление не новое: его основа уходит корнями к 862 году - времени, когда основатель династии Рюриковичей сел княжить в городе, расположенном на одном из отрезков выгодных торговых путей1. Почти четыре века спустя северо-западные земли вновь обретает важность объекта стратегического интереса для русских князей. Сюда прибывает Александр Невский со своей дружиной, чтобы дать отпор шведам и ливонским рыцарям. По истечении еще четырех веков ладожская крепость становится местом обороны опять же от шведских захватчиков. А еще через сто лет данное направление приковывает к себе, наверное, самый большой интерес со стороны правительства: планы Петра I по переносу столицы должны были иметь под собой некий фундамент, своего рода легитимацию столь спонтанного переезда царя и органов государственной власти.
Именно тогда и получает свое распространение история прихода Рюрика в Ладогу, создается теория покорения юга севером, вспоминаются и превозносятся подвиги Александра Невского. Подобное явление подкреплено двумя важными особенностями. Во-первых, нельзя не отметить роль руководителя страны в продвижении данной идеи, а во-вторых, уже тогда закрепляется историчность европейского сознания про-
1 Дневник полевого исследователя Окуневой Елизаветы Сергеевны, стажера-исследователя Клуба геополитический исследований НСО МГИМО (У) МИД России, C.3
стых жителей, ставшая базисом соответствующей идентичности.
Однако с концом царской власти развитие концепта столичности Старой Ладоги впадает в период стагнации: Москва оттягивает одеяло исторической важности, что едва ли способствует поддержанию имиджа древней столицы. Исторические памятники, особенно церкви в силу пропаганды атеизма, приходят в запустение, многие здания большевики наделяют другими функциями, мало беспокоясь о величии времен древности. В советский период вспышкой внимания к городу можно считать лишь время прокладывания Дороги Жизни1 2. Именно таким забытьем, вероятно и объясняется тот факт, что всего один респондент охарактеризовал советский период временем наивысшего расцвета города, что составляет всего 1,23% от общего числа опрошенных.
При этом, если рассматривать только местных жителей, то можно заметить, что вышеупомянутый исторический отрезок, на протяжении которого имело место отсутствие интереса к Старой Ладоге, отразился и на сознании ладожан: у 23,5% проанкетированных не прозвучало никаких упоминаний о столичности места. Наверное, поэтому графа «чего не хватает для непровинциальности» иногда заполнялась своего рода жалобами о недостаточной благоустроенности.
Но, опираясь на собранные данные, можно наблюдать своего рода скачок в оформле-
2 Фотография 347
* Публикация подготовлена при финансовой поддержке гранта Российского гуманитарного научного фонда №15-33-01206 «Роль столицы в процессе государственного строительства: генезис, социальный конструктивизм, типология», руководитель И.Ю. Окунев.
102
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ■ 4 (21) / 2015
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЛОКАЛЬНОГО ОПЫТА
нии местной идентичности у коренных жителей. Рубежом его можно условно назвать 2003 год - 1250 летний юбилей основания древнего города, в честь которого напротив дома культуры воздвигнут памятник3. Памятная дата стала еще более значимой за счёт приезда главы государства - В.В. Путина4. Именно с этого года в архитектурной и социальной среде Ладоги происходят долгожданные изменения: строятся дороги, реставрируются исторические памятники, устанавливаются современная спортивная площадка со стадионом5, очищаются улицы, рассаживаются клумбы.
Результат таких положительных сдвигов в благоустройстве и поддержании культурноисторического имиджа Старой Ладоги весьма закономерен: целых 58,8% опрошенных из числа местных жителей обоих полов и всех возрастов считают современность временем наивысшего расцвета населенного пункта. В объяснение подобной оценки можно было услышать следующие фразы «стало чисто», «восстановление, поток туристов», которые вполне отражают наглядность перемен.
Что же касается связи «сейчас» с истоками города, с древним периодом активной торговли и варяжского владычества, на пластах которого и держится исторический концепт столичности Ладоги, то нельзя не отметить, что отпечаток древности в сознании ладожан сохранил свою силу. Его ярко демонстрируют средние числа двух показателей значимости варягов в исключительности и известности Старой Ладоги, которые равны 6,96 и 6,74 соответственно.
На первый взгляд, может показаться, что эти цифры ставят под сомнение новизну толчка в развитии столичного самосознания. К тому же, исторические памятники, выбранные жителями как показательные, относятся к тому периоду, когда государство еще называлось Русью. Ведь тремя самыми распространенными ответами были «крепость», «монастыри» (мужской6 и женский7) и «церковь Иоанна Предтечи»8.
Однако и здесь все не так просто: до той 3 4 5 6 7 8
3 Фотография 345
4 Фотография 343
5 Фотография 323
6 Фотография 356
7 Фотография 321
8 Фотография 333
самой отправной даты (2003 года) все рассматриваемые архитектурные сооружения находились в запустении. Так, стены и башни крепости оставались полуразрушенными и недостроенными9, Никольский мужской монастырь не мог предстать перед посетителями в своей нарядной побелке и порадовать слух прихожан звоном новых колоколов10, церкви не были полностью отреставрированы. Но именно после 2003 года оборудованная пристанью Старая Ладога стала пунктом назначения на картах многих туристов со всего мира11. В стенах крепости проводятся фестивали-реконструкции сражений дружин12, в монастырях и соборах звучит церковный хор, в святые места приезжают поклониться верующие, каждый не упустит возможности взобраться на холм-могилу Олега13 и полюбоваться простором Волхова, а варяжский сокол-герб Ладоги расправляет бронзовые крылья неподалеку от древнейшей в нашей стране улицы14.
Отсюда можно заключить, что, несмотря на историческое величие известных памятников, жизнь в эту хронику вдохнула современная политика по реконструкции и сохранению нашего наследия. Тем самым непровинциальность сознания ладожан была подкреплена ощущением значимости места их проживания, старт которому был дан федеральными властями и всероссийскими культурными объединениями15.
Опять же, стоит вернуться к краткому обзору истории города, данному в начале ра-
9 Фотографии 354, 356
10 Дневник полевых исследований поездки в Старую Ладогу (4 - 5 июля 2015г .) Еряшева Никиты, C.5
11 Остапенко Герман. Старая Ладога. Дневник. Общий обзор. Музей крепости. C.2; Фотография 204032 Музейная экспозиция крепости
12 Дневник полевых исследований Басовой Дарьи, г. Старая Ладога, июль 2015 г. С. 1, 4; Фотография 307
13 Фотография 425. Урочище Сопки, Фотография 311
14 Дневник полевого исследователя Окуневой Елизаветы Сергеевны, стажера-исследователя Клуба геополитический исследований НСО МГИМО (У) МИД России, С. 1; Фотография 204005 Сокол с расправленными крыльями -символ Рюриковичей
15 Остапенко Герман. Старая Ладога. Дневник. Общий обзор. Музей крепости. С. 3
PARATIVE POLITICS ■ 4 (21) / 2015
103
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЛОКАЛЬНОГО ОПЫТА
боты, чтобы убедиться в закономерности этого явления. И ранее возрождение столичной идеи и конструирование основанной на ней идентичности было компетенцией и интересом исключительно властных представителей, руководителей государства. Таким об-
разом, сейчас можно наблюдать черты новой волны в данном процессе, а отсюда частично судить и о самосознании населения и внешнеполитической ориентации, задачи которой вместе с веяниями времени определяют интерес к столичности Старой Ладоги.
Новые импульсы в развитии старого концепта северозападной «столичности» России
I
Никита Игоревич Еряшев, студент Факультета политологии МГИМО (У) МИД России.
Аннотация: В статье рассматривается функциональное развитие понятие «столичности» в сознании жителей Старой Ладоги. Автор уделяет особое внимание современному этапу развития «столичности» благодаря официальному дискурсу.
Ключевые слова: Старая Ладога, понятие «столичности», дискурс.
New Impetuses to the Development of an Old Concept about North-Western ‘Capitalness’ of Russia
104 СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ■ 4 (21) / 2015
