CC BY
3
DOI: 10.25693/SVGV.2024.48.3.002 УДК 811.512.211-11
Новые горизонты в исследовании эвенского языка
Ленора Гренобль © [X]
Чикагский университет, Чикаго, США; ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова», г. Якутск, Российская Федерация,
Аннотация. Вариационная социолингвистика является доминирующей парадигмой в социолингвистических исследованиях, однако ее потенциал в полной мере еще не реализован в изучении языков Российской Федерации. В работе представлен обзор вариационной теории и ее роль для получения более эффективных результатов в изучении языков коренных малочисленных народов, в данном случае эвенского языка. Рассматриваются три волны вариационной теории и вопросы вариативности применительно к эвенскому языку, который распространен в основном в Республике Саха (Якутия). В работе определяются потенциальные вопросы и области исследования, которые могут быть использованы и при изучении других языков. Подчеркивается наличие определенных методологических проблем, связанных с количественным изучением вариативности для языка с небольшой популяцией носителей, и их решение обещает продвинуть как методологические знания о том, как изучать языки национальных меньшинств, так и теоретические знания о роли социальной индексальности в миноритарных сообществах.
Ключевые слова: вариационная социолингвистика; индексальность; количественный анализ; социальное индексирование; вариативность; эвенский язык
Для цитирования: Гренобль Л. Новые горизонты в исследовании эвенского языка // Северо-Восточный гуманитарный вестник. 2024. № 3 (48). С. 23-31. DOI: 10.25693/SVGV.2024.48.3.002
New Horizons in Research on the Even Language
Lenore Grenoble © [Xl
The University of Chicago, Chicago USA; Federal State Autonomous Educational Institution of
Higher Education "M.K. Ammosov North-Eastern University", Yakutsk, Russian Federation,
Abstract. Variational sociolinguistics is a dominant paradigm in sociolinguistic research, but its full potential for the study of the languages of the Russian Federation has yet to be realized. This article provides an overview of variation theory and its role in obtaining more effective results in the study of languages of indigenous minorities, in this case the Even language. Three waves of variation theory and issues of variation are considered in relation to the Even language, which is spoken mainly in the Sakha Republic (Yakutia). The paper identifies potential questions and areas of research that can be used in the study of other languages. It highlights the existence of certain methodological problems associated with the quantitative study of variation for a language with a small population of speakers, and their solution promises to advance both methodological knowledge on how to study minority languages and theoretical knowledge on the role of social indexicality in minority communities. There are multiple benefits to conducting variationist studies on minority languages in Russia, and specifically on Even. Such research would further our understanding of the sociolinguistics of such language communities, and would advance Variationist theory, which has been based on monolingual speakers of majority languages which, by their very nature, differ significantly from minority speech communities. © Гренобль Л., 2024
2024; 3(48): 23-31 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
Keywords: variational sociolinguistics; indexicality; quantitative analysis; social indexing; variation; Even language
For citation: Grenoble L. New horizons in research on the Even language. In: North-Eastern Journal of Humanities. 2024. No 3 (48). Pp. 23-31. DOI: 10.25693/SVGV.2024.48.3.002 (In Russian)
Вариационная социолингвистика в последние десятилетия стала ведущим подходом к изучению вариативности и является доминирующей в социолингвистике в США и большей части Европы, однако ее разработки как методологического и теоретического инструмента не были в полной мере применены к изучению многих языков, на которых говорят в Российской Федерации, включая русский язык. В работе представлен обзор теории данного научного направления и рассмотрены возможности его применения для изучения языков коренных меньшинств России, с особым акцентом на эвенский язык. Во вводной части публикации уделено внимание обзору вариационной теории Лабова, обсуждению теоретических основ и краткого описания трех волн вариационной теории. Основная часть статьи посвящена применению теории в отношении эвенского языка на примере его диалектов, распространенных в Республике Саха (Якутия). По нашему мнению, рассмотренные вопросы могут быть использованы при изучении других языков (не только языков коренных меньшинств). При этом существуют методологические проблемы, связанные с количественным изучением вариативности для языка с небольшой популяцией носителей, и их решение обещает продвинуть как методологические знания о том, как эффективно изучать языки меньшинств, так и теоретические знания о роли социальной индексальности в миноритарных сообществах.
Вариационная социолингвистическая теория
Вариационная социолингвистика - это методологический и аналитический подход к изучению отношений между языком и контекстом его использования. Она уходит корнями в изучение лингвистики и социального смысла, основываясь на постулате, что оба набора факторов (лингвистический и социальный) одинаково важны для изучения языка, и исходит из трех взаимосвязанных условий: 1) языковые изме-
нения происходят постоянно; 2) существует «упорядоченная» гетерогенность [Weinreich et al., 1968: 100], или то, что Лабов называет «нормальной» гетерогенностью [1982: 17]; 3) язык не просто передает семантическое, или буквальное, значение слов, язык передает их социальное значение. Вариационный подход изучает, как языковая структура (в широком смысле) варьируется в зависимости от социальных факторов, таких как регион, раса, класс и пол. В его основе лежит идея о том, что языковое варьирование является неотъемлемой характеристикой языковых изменений и что оно носит упорядоченный и структурированный, а не случайный характер. Вариационный подход анализирует язык в использовании, а не идеализированную грамматику, и изучает, как лингвистические, социальные и индивидуальные факторы влияют на выбор лингвистических форм носителями языка.
Становление вариационной социолингвистики во многом связано с лингвистом Уильямом Лабовым, который в ранних своих исследованиях 1960-х гг. установил связь между социальными факторами и языковыми изменениями. Его работа на острове Мартас-Винъярд, расположенном к югу от штата Массачусетс в США, показала, что различные фонетические варианты связаны с чувством островной идентичности [Labov, 1963].
П. Экерт выделяет три волны вариационных исследований [2012, 2018]. Первая волна устанавливает широкие корреляции между лингвистическими переменными и категориями социально-экономического класса, пола, этнической принадлежности, возраста и т.д. Классическим исследованием такого рода является знаменитое исследование Лабова о социальной стратификации и вариативности в Нью-Йорке [1972], и, в частности, его исследование распределения /г/ проведенное в трех нью-йоркских универмагах, в котором речь с большим количеством [г] (r-ful speech) коррелирует с более высоким социальным классом покупа-
телей и более тщательным стилем речи, а речь без [r] (r-less) - с более низким социальным классом и более непринужденным стилем. Аналогичным образом вариации в произношении стандартного английского /0/ коррелируют со стилем и социальным классом, отслеживая произношение в повседневной речи, в стиле интервью и чтения. Частота произношения фрикативного звука увеличивается от повседневной речи к чтению, а также в зависимости от класса, при этом участники из низшего класса демонстрируют наибольшую частоту остановки /0/, представители рабочего класса - несколько реже, а представители среднего класса - еще реже [Labov, 1966]. И снова вариативность коррелирует с двумя измерениями - стилем и классом.
В то время как первая волна использует заранее установленные категории, вторая волна опирается на этнографические методы, чтобы понять местные перспективы и определить категории, которые имеют отношение к конкретной местности. Их можно объединить для построения макросоциологических категорий и более конкретных местных категорий. Примером такого подхода может служить исследование Экерта, посвященное Jocks («спортсменам») и Burnouts («выгорающим»)1 в средней школе в пригороде Детройта [2000], где категории «спортсмены» и «выгорающие» возникли в результате полевой работы, когда эти группы были определены как ключ к пониманию социолингвистических вариаций.
Наконец, третья волна подчеркивает социальное значение вариаций и делает упор на свободу действий в отношении использования языка. Он задает фундаментальные вопросы об использовании языка:
Как говорящие используют лингвистические вариации для выражения и формирования их положения в обществе?
Как множество переменных объединяются, образуя лингвистические стили, которые сиг-
нализируют о широком спектре социальных значений?
Вариационная лингвистика третьей волны признает важность социальной индексально-сти в использовании языка [Silverstein, 2003]. Конкретным примером является исследование речи членов братства в двух разных условиях: на собраниях, где обсуждаются дела братства, и на светских мероприятиях, где отслеживается использование вариантов [-in] и [-ig] для английской морфемы -ing, которая часто пишется как (ING) в социолингвистических исследованиях [Kiesling, 1998]. (ING), пожалуй, наиболее изученная английская переменная, и распределение вариантов [-in] против [-ig] чувствительно к общим факторам, таким как этническая принадлежность, пол, стиль и диалект. Примечательно, что с примерно одинаковым распределением в географически удаленных англоязычных областях от Австралии до Англии и США мужчины используют альвеолярный вариант [-in] чаще, чем женщины [Там же: 75]. Неудивительно, что в целом чаще используется более формальный (и стандартный) вариант [-ig]. Но трое мужчин из братства неформальный, нестандартный вариант [-in] используют чаще во время деловых встреч. Кислинг показывает, что мужчины используют альвеолярный вариант для обозначения социальных ролей, связанных с властью, но особенности этих ролей различаются у разных говорящих. Например, один использует [-in] для обозначения личности рабочего класса, проецируя юмор, дружелюбие и чувство товарищества. В то же время частое использование этого нестандартного варианта может использоваться для обозначения конфронтационной позиции.
Для иллюстрации различий этих трех волн можно привести пример из практики (адаптировано из [Anderson et al., 2022: 657]). Рассмотрим женщину, говорящую на американском английском, Мейзи, и ее употребление (IN), фонетиче-
'Различие между «Jocks» и «Burnouts» вряд ли применяется за пределами средних школ в Соединенных Штатах. В США такие группы широко распространены. Burnouts - это в основном подростки, которые несерьезно относятся к учебе, не ходят на уроки, не уважают учителей. Jocks - это не обязательно спортсмены, хотя среди них многие занимаются спортом [Экерт, 2000: 46], но, главное, это более серьезно настроенные подростки, которые хорошо учатся (или по крайней мере стараются), уважают родителей и учителей, и среди них есть те, кто активно участвует в социальных мероприятиях, спонсируемых школами. Они являются activity jocks (спортсменами по активности). Примерно такие группы и сегодня встречаются в американских высших школах.
2024; 3(48): 23-31 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
ски реализуемое как [-in] или [-ig]. Исследование первой волны утверждает, что Мейзи использует стандартизированный вариант [-ig] в большом количестве, потому что она молодая белая женщина из среднего класса. Исследование второй волны утверждало бы, что она принадлежит к локально релевантной социальной группе (в данном случае она спортсменка), и поэтому ее частотное употребление стандартизированного [-ig] согласуется с общим соответствием этой группы нормативному поведению и позитивным отношением к авторитетам. Анализ третьей волны утверждает, что Мейзи часто использует стандартизированный вариант [-ig], чтобы конструировать свою идентичность как адекватной и образованной женщины.
Основой вариационной социолингвистики является количественная методология сбора и анализа данных [Bayley, 2013; Tagliamonte, 2006]. Возможно, наиболее важным аспектом вариационного анализа, отличающим его от большинства других областей лингвистики, является количественный подход. Исследования, использующие эту методологию, основаны на том наблюдении, что говорящие делают выбор при использовании языка и что эти варианты являются дискретными альтернативами с одинаковым референциальным значением или грамматической функцией. Более того, эти варианты систематически варьируются и как таковые могут быть количественно смоделированы [Labov, 1969; Cedergren and Sankoff, 1974].
В целом вариационная теория и методология не получила такого распространения в российской лингвистике, как в США и Европе, несмотря на ее важность для социолингвистики.
Социолингвистика немыслима без исследований в рамках вариационной теории, которую в 1960-е гг. в методологически строгом и концептуально законченном виде сформулировал У. Лабов. В американской и западноевропейской социолингвистике интенсивность исследований в рамках этой теории на материале разных языков сегодня уже пошла на спад. На материале русского языка, однако, подобные работы единичны [Ерофеева, 2005; Гулида, Вахтин, 2010: 114-115], они чаще проводятся за рубежом [Kochetov, 2006].
Как отмечают Блинова и другие в своем недавнем исследовании социолингвистики в Рос-
сии [2023], за 10 с лишним лет, прошедших с момента публикации Гулидой и Вахтиным этого утверждения, мало что изменилось. Вариационные исследования в России как по русскому, так и по другим языкам практически отсутствуют, это открытое поле, на котором предстоит задать много интересных вопросов (и получить на них ответы).
Вариативность в эвенском языке
Мы располагаем рядом солидных описаний грамматики эвенского языка, относящихся к тому времени, когда было много свободных, даже одноязычных носителей [Цинциус, 1947], а также более поздними справочными грамматиками и материалами [Бурыкин, Шарина, 2021; Мальчуков, 2008]. Кроме того, проводились глубокие исследования региональных различий в эвенском, включая аллаиховский говор [Дут-кин, 1996], березовский говор [Роббек, 1989], верхнекоымский говор [Кузьмина, Шарина, 2019], ламухинский говор [Кузьмина, 2010; Осипов, 2023а, 2023б], ольский говор [Цинциус, 1947; Новикова, 1960, 1980], охотский диалект [Лебедев, 1982] и эвенский язык в Якутии [Лебедев, 1978]. Это лишь репрезентативная группа ссылок, вряд ли она является всеобъемлющей, но она ясно показывает, что существуют прочные фундаментальные знания об эвенском языке, собранные в то время, когда на нем активно говорили. Кроме того, имеется солидный опыт в области диалектологии, региональных различий в эвенском языке. Для оценки социолингвистической вариативности очень важно обладать такими знаниями, поскольку для этого требуется понимание переменных, которые играют роль.
Изучение социолингвистической вариативности эвенского языка осложняется рядом дополнительных факторов. Во-первых, носители эвенского языка в значительной степени двуязычны или даже многоязычны. Они говорят на эвенском, русском и, возможно, на языке саха или другом языке меньшинств (например, чукотском) в зависимости от места проживания. На сегодняшний день в рамках вариационной парадигмы было проведено мало исследований с участием двуязычных людей; подавляющее большинство исследований было сосредоточено на одноязычных носителях (и более конкрет-
но - на носителях английского языка). Однако двуязычный носитель обладает лингвистическими ресурсами двух кодов для выполнения социолингвистической работы. Другими словами, лингвистический репертуар билингва в корне отличается от одноязычного, и ресурсы обоих языков могут использоваться для индексации различных видов идентичности. При изучении вариативности в двуязычных популяциях это должно приниматься во внимание.
Во-вторых, эвенский язык переживает языковой сдвиг: носители заменяют эвенский язык русским или саха в качестве основного или наиболее частого языка общения. Результатом такого сдвига является разброс уровня владения языком в любом сообществе носителей эвенского языка. Конечно, и без языкового сдвига носители демонстрируют разные степени владения языком: одни являются прекрасными рассказчиками, другие - нет; одни обладают специальными знаниями о каком-то аспекте жизни, а также необходимыми языковыми средствами, чтобы рассказать об этом, а другие - нет. В случае с эвенским языком ярким примером являются оленеводы, которые владеют специальным лексиконом, связанным с практикой оленеводства. И есть люди, хорошо владеющие эвенским, но если они не живут в семье оленеводов, то могут не знать специальной терминологии.
В условиях языкового сдвига диапазон владения языком совершенно иной. Некоторые носители используют эвенский язык как предпочтительный во всех сферах. Но у других уровень владения языком может быть ограничен, и, не имея возможности выразить все, что хотят сказать на эвенском, они часто в разговоре вынуждены переходить на русский. На самом деле в сообществах, переживающих языковой сдвиг, существует целый ряд различных типов носителей языка, и есть несколько предложений по их классификации [Гренобль, 2021]. Это вводит в уравнение другой вид вариативности - вариативность языковых форм, которая связана с устареванием языка [Dorian, 1989].
В-третьих, необходимо учитывать специфику языковой экологии, в которой говорят на эвенском языке. Вариационные исследования обычно проводятся на языках с большим числом носителей, поэтому в качестве данных выступают обширные корпуса. Статистическая
надежность результатов является важной частью вариационной методологии. Но эвенские речевые сообщества невелики, на нем говорят примерно 5700 человек [Итоги Всероссийской переписи населения, 2010 г.], и больших данных, какие мы имеем для таких языков, как английский и русский, не существует.
В совокупности эти факторы говорят о том, что мы не можем просто слепо следовать методам, которые так успешны в отслеживании и анализе социолингвистических методов для больших языков. Напротив, нам необходимо рассмотреть, как функционируют эти небольшие языковые экологии, какие социальные категории для них актуальны, и, что очень важно, рассмотреть, используются ли и как используются языковые ресурсы носителей с многоязычным репертуаром для индексации идентичности. В настоящее время мы просто этого не знаем. По нашему общему мнению, эвенский язык используется для индексации региональных различий, то есть говорящие могут индексировать местную, географически привязанную идентичность, используя особенности конкретного говора. Таким образом, говорящий из Березовки может отличить себя от говорящего из Себян-Кюеля или, например, Билибино. Конечно, мы знаем, что существует вариативность произношения у разных людей и что существуют фонетические различия между спонтанной речью и литературной нормой [Бурыкин, Шари-на, 2021: 82-83]. Но в какой степени люди используют различные варианты для обозначения идентичности, будь то пол, возраст, социальный статус или что-то еще - вопрос открытый. Ла-бов [1963] заметил фонетические варианты первого элемента в дифтонгах /ш/ и /аи/ среди местных жителей на острове Мартас-Винъярд, которые произносят эти дифтонги как [и] и [ш] или даже [Э1] и [эи], а не так, как они произносятся на материке, в Бостоне и юго-восточной части Новой Англии, где говорят [а1] и [аи]. Более централизованное произношение наблюдается у тех жителей Мартас-Виньярд, обладающих сильной островной идентичностью, включая не только местных стариков-рыбаков, но и молодых людей, которые решили остаться на острове, а не переезжать на материк. Другими словами, они использовали варианты, которые решительно отличались от произношения в Новой
2024; 3(48): 23-31 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
Англии, несмотря на то что они имели возможность познакомиться с нормативным произношением Новой Англии (и Бостона) через туристов, приезжающих на остров.
Нельзя не задаться вопросом, не отличаются ли какие-то черты звуковой системы у эвенских носителей, живущих в деревнях с преобладанием эвенского языка, от эвенских носителей, живущих в городских центрах, используя эти различия для индексации того, что может быть истолковано как аутентичный тип эвенской идентичности. Или же, возможно, такие вопросы не актуальны в эвенском контексте.
Для того чтобы провести подобное исследование на эвенском языке, необходимо определить, какие переменные являются релевантными. Лабов [1963: 279] приводит ряд критериев:
1) подходящие варианты должны быть достаточно частотными, чтобы их можно было отследить. В американском английском [м] и [w], когда-то бывшие двумя отдельными фонемами /м и /w/, слились для подавляющего большинства говорящих, так что which 'который' и witch 'ведьма' произносятся одинаково [witj]. Для большинства американцев они являются омофонами. Таким образом, распределение [м] и [w] не является наиболее интересной переменной для социолингвистических исследований, в отличие от различий между [-in] и [-ig]: большинство говорящих демонстрируют вариативность в произношении (ING), а морфема -ing является высокочастотной;
2) варианты должны быть структурно интегрированы в лингвистическую систему; чем больше элемент интегрирован в большую систему, состоящую из единичных единиц, тем выше будет его внутренний лингвистический интерес;
3) он должен иметь, что очень важно, стратифицированное употребление: предварительные исследования должны указывать на асимметричное распределение по широкому диапазону возрастных уровней или других упорядоченных слоев общества. Лабов указывает на несколько противоречивое требование: вариант должен быть рельефным, чтобы мы могли изучать связь между использованием того или иного варианта и социальными установками, и в то же время он должен быть относительно свободным от сознательного искажения. Сказанное подтверждается нашим личным опытом педагогической дея-
тельности: студенты вполне осознают различие в английском языке между who (именительный падеж) и whom (косвенное наклонение). Большинство из них не употребляют whom в повседневном общении, но намеренно используют его в дискуссиях в аудитории, когда пытаются произвести впечатление на своих одноклассников (и/или на педагога).
Заключение
В работе изложена основная концепция вариационной социолингвистики в надежде вдохновить на работу в этой области. Предстоит еще многое сделать. Мы мало знаем о том, как работает социальная индексальность в таких языках, как эвенский и др. Миноритарные языки Республики Саха (Якутия) представляются идеальной областью для таких исследований, поскольку социальные условия на макроуровне схожи в разных сообществах. Это позволяет проводить контрастные исследования социальных ситуаций на микроуровне и их социолингвистических последствий. У нас также мало исследований о том, как эти носители используют русский язык для индексации своей идентичности, за исключением в большей степени анекдотических повествований об «эвенском» акценте в русском языке (или, аналогично, о якутском). Такие «акценты» - очевидная область для поиска социолингвистических особенностей, которые могут быть использованы для индексации идентичности X (нерусской этнической идентичности), даже когда человек говорит по-русски.
Конечно, языковой сдвиг является сбивающим с толку фактором, и бывает трудно определить, когда вариант используется потому, что он указывает на какую-то идентичность (как в английском [in] против [ing]), а когда - является признаком языкового сдвига. Некоторые варианты в современном эвенском языке, например, в обозначении винительного падежа (см. обсуждение в [Grenoble, Osipov, 2023]), почти наверняка являются результатом языкового сдвига. Однако большой процент языков мира переживает языковой сдвиг, и, как и в случае с эвенским, большинство населения планеты говорит более чем на одном языке. Таким образом, исследования, посвященные исключительно языкам, на которых говорят одноязычные носители, рискуют исказить наше понимание социо-
лингвистических процессов. Исследования вариативности в сложных языковых экологиях миноритарных языков, таких как эвенский, сделают многое для развития наших теоретических знаний о социолингвистике и, возможно, способны заложить основы четвертой волны вариационной социолингвистики.
Дополнительные источники:
Итоги Всероссийской переписи населения 2010 г. URL: https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_ site/perepis2010/croc/results.html (дата обращения: 14.06.2024).
Список литературы:
Бурыкин А.А., Шарина С.И. Эвенский язык. Фонетика. Графика и орфография. Морфология. Новосибирск: Наука, 2021. 402 с.
Гренобль Л. Социолингвистика и языковой сдвиг: к пониманию процессов сдвига через призму носителей // Социолингвистика. 2021. № 2 (6). С. 9-35. https://doi.org/10.37892/2713-2951-2-6-10-36
Гулида В.Б., Вахтин Н.Б. Петербургская социолингвистика: Пятнадцать лет развития // Вопросы языкознания. 2010. № 2. С. 106-119.
Дуткин Х.И. Аллаиховский говор эвенов Якутии. СПб.: Наука, 1996. 144 с.
Ерофеева Е.В. Вероятностная структура идиомов. Социолингвистический аспект. Пермь, 2005. 320 с.
Кузьмина Р.П. Язык ламунхинских эвенов. Новосибирск: Наука, 2010. 112 с.
Кузьмина Р.П., Шарина С.И. Особенности языка верхнеколымских эвенов. Новосибирск: Наука, 2019. 116 с.
Лебедев В.Д. Охотский диалект эвенского языка. Л.: Наука, 1982. 241 с.
Лебедев В.Д. Язык эвенов Якутии. Л.: Наука, 1978. 207 с.
Мальчуков А.Л. Синтаксис эвенского языка. Структурные, семантические, коммуникативные аспекты. СПб.: Наука, 2008. 425 с.
Новикова, К.А. Очерки диалектов эвенского языка. Ольский говор. В 2 ч. Ч. 1: Фонетика и морфология. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. 262 с.; Ч. 2: Глагол, служебные слова, тексты, глоссарий. Л.: Наука, 1980. 248 с.
Осипов Б.Я. Вокальная система ламунхинского говора эвенского языка по эксперементально-аку-стическим данным: дис. ... канд. филол. наук. Благовещенск, 2023а. 225 с. URL: http://igi.ysn.ru/wp-
content/uploads/2023/10/dissertaciya-osipov-2023.pdf (дата обращения: 15.07.2024).
Осипов Б.Я. Коартикуляция в живой речи ламунхинских эвенов // Северо-Восточный гуманитарный вестник. 2023б. № 2 (43). С. 69-77. DOI: 10.25693/ SVGV.2023.43.2.005
Роббек В. А. Язык эвенов Березовки. Л.: Наука, 1989. 208 с.
Цинциус В.И. Очерк грамматики эвенского (ламутского) языка. Л.: Учпедгиз, 1947. 271 с.
Anderson C., Bjorkman B., Denis D., Doner J., Grant M., Sanders N., Taniguchi A. Essentials of Linguistics. 2nd edition. Copyright the authors. Hamilton, Ontario, 2022. 910 p. URL: file:///Users/grenoble/Downloads/ Essentials-of-Linguistics-2nd-edition-1717473497.pdf (дата обращения: 21.04.2024).
Bayley R. The quantitative paradigm. In J.K. Chambers & Natalie Schilling (Eds.), The Handbook of Language Variation and Change. Malden, MA: Blackwell, 2013. Pp. 85-107. https://doi.org/10.1002/97811183 35598.ch4
Blinova O., Bogdanova-Beglarian N., Popova T., Sherstinova T. Sociolinguistics in Russia In M. J. Ball, R. Mesthrie, C. Meluzzi (Eds.), The Routledge Handbook of Sociolinguistics Around the World. 2nd edition. New York: Routledge, 2023. Pp. 613-630. https://doi. org/10.4324/9781003198345-58
Cedergren H.J., Sankoff D. Variable rules: Performance as a statistical reflection of competence. In: Language. Vol. 50. No 2 (Jun.). 1974. Pp. 333-355.
Dorian N.C., edit. Investigating Obsolescence: Studies in Language Contraction and Death. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. 460 p.
Eckert P. Meaning and Linguistic Variation: The Third Wave in Sociolinguistics. Cambridge: Cambridge University Press, 2018. 218 p.
Eckert P. Linguistic Variation as Social Practice. The Linguistic Construction of Identity in Belten High. Oxford: Blackwell, 2000. 260 p.
Eckert P. Three waves of variation study: The emergence of meaning in the study of sociolinguistic variation. In: Annual Review of Anthropology. 2012. Vol. 41. Pp. 87-100. https://doi.org/10.1146/annurev-an-thro-092611-145828
Grenoble L.A., Osipov B. The dynamics of bilin-gualism in language shift ecologies. In: Linguistic Approaches to Bilingualism. 2023. Vol. 13. Iss. 1 (Feb). Pp. 1-39. http://doi.org/10.1075/lab.22035.gre
Kiesling Scott F. Men's identities and sociolinguistic variation: The case of fraternity men. In: Journal of Sociolinguistics. 1998. Vol. 2. No 1. Pp. 69-99.
Kochetov A. The role of social factors in the dynamics of sound change: A case study of a Russian dialect. In: Language Variation and Change. 2006. Vol. 18. No 1.
2024; 3(48): 23-31 Северо-Восточный гуманитарный вестник / North-Eastern Journal of Humanities
Pp. 99-119. https://doi.org/10.1017/S09543945060 60030
Labov W. The social motivation of a sound change. In: Word. 1963. Vol. 19. No 3. Pp. 273-309. https://doi. org/10.1080/00437956.1963.11659799
Labov W. Contraction, deletion, and the inherent variability of the English copula. In: Language. 1969. No 45. Pp. 715-762. http://dx.doi.org/10.2307/412333
Labov W. The social stratification of (r) in New York City department stores. In: Labov W. Sociolinguistic Patterns. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1972. Pp. 43-54.
Labov W. The Social Stratification of English in New York City. Washington, D.C.: Center for Applied Linguistics, 1982. 501 p.
Silverstein M. Indexical order and the dialectics of sociolinguistic life. In: Language & Communication. Vol. 23. No 3-4. Pp. 193-229. https://doi.org/10.1016/ S0271-5309(03)00013-2
Tagliamonte S. Analysing Sociolinguistic Variation. Cambridge: Cambridge University, 2006. 300 p.
Weinreich U., Labov W., Herzog M. Empirical foundations for a theory of language change. In W.P. Lehmann and Y. Malkiel (Eds.), Directions for Historical Linguistics: A Symposium. Austin, TX: University of Texas Press, 1968. Pp. 95-188.
References:
Anderson C., Bjorkman B., Denis D., Doner J., Grant M., Sanders N., Taniguchi A. Essentials of Linguistics. 2nd edition. Copyright the authors. Hamilton, Ontario, 2022. 910 p. URL: file:///Users/grenoble/Downloads/ Essentials-of-Linguistics-2nd-edition-1717473497.pdf (accessed date: 21.04.2024).
Bayley R. The quantitative paradigm. In J.K. Chambers & Natalie Schilling (Eds.), The Handbook of Language Variation and Change. Malden, MA: Blackwell, 2013. Pp. 85-107. https://doi.org/10.1002/9781118 335598.ch4
Blinova O., Bogdanova-Beglarian N., Popova T., Sherstinova T. Sociolinguistics in Russia In M. J. Ball, R. Mesthrie, C. Meluzzi (Eds.), The Routledge Handbook of Sociolinguistics Around the World. 2nd edition. New York: Routledge, 2023. Pp. 613-630. https://doi. org/10.4324/9781003198345-58
Burykin A.A., Sharina S.I. Jevenskij jazyk. Fone-tika. Grafika i orfografija. Morfologija [Even language. Phonetics. Graphics and spelling. Morphology]. Novosibirsk: Science Publ., 2021. 402 p. (In Russian)
Cedergren H.J., Sankoff D. Variable rules: Performance as a statistical reflection of competence. In: Language. Vol. 50. No 2 (Jun.). 1974. Pp. 333-355.
Dorian N.C., edit. Investigating Obsolescence: Studies in Language Contraction and Death. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. 460 p.
Dutkin KH.I. Allaikhovskiy govor evenskogo yazyka [Allaikhovsky dialect of the Even language]. St. Petersburg: Science Publ., 1995. 144 p. (In Russian)
Eckert P. Meaning and Linguistic Variation: The Third Wave in Sociolinguistics. Cambridge: Cambridge University Press, 2018. 218 p.
Eckert P. Linguistic Variation as Social Practice. The Linguistic Construction of Identity in Belten High. Oxford: Blackwell, 2000. 260 p.
Eckert P. Three waves of variation study: The emergence of meaning in the study of sociolinguistic variation. In: Annual Review of Anthropology. 2012. Vol. 41. Pp. 87-100. https://doi.org/10.1146/annurev-an-thro-092611-145828
Erofeeva E.V. Verojatnostnaja struktura idiomov. So-ciolingvisticheskij aspekt. [Probabilistic structure of idioms. Sociolinguistic aspect]. Perm, 2005. 320 p. (In Russian)
Grenobl L. Sociolingvistica i jazykovoj sdvig: k ponimaniju processov sdviga cherez prizmu nositelej [Sociolinguistics and language shift: Towards an understanding of shift processes through the lens of speakers]. Sociolingvistika [Sociolinguistics], 2021. No 2(6). Pp. 9-35. https://doi.org/10.37892/2713-2951-2-6-10-36 (In Russian)
Grenoble L.A., Osipov B. The dynamics of bilin-gualism in language shift ecologies. In: Linguistic Approaches to Bilingualism. 2023. Vol. 13. Iss. 1 (Feb). Pp. 1-39. http://doi.org/10.1075/lab.22035.gre
Gulida V.B., Vahtin N.B. Peterburgskaja sociolingvistika: Pjatnadcat' let razvitija [Petersburg Socio-linguistics: Fifteen Years of Development]. Voprosy ja-zykoznanija [Questions of linguistics]. 2010. No 2. Pp. 106-119 (In Russian)
Itogi Vserossiyskoy perepisi naseleniya 2010 goda [Results of the All-Russian Population Census 2010]. https://rosstat.gov.ru/free_doc/new_site/pere-pis2010/croc/results.html (accessed date: 14.06.2024) (In Russian)
Kiesling Scott F. Men's identities and sociolinguistic variation: The case of fraternity men. In: Journal of Sociolinguistics. 1998. Vol. 2. No 1. Pp. 69-99.
Kochetov A. The role of social factors in the dynamics of sound change: A case study of a Russian dialect. In: Language Variation and Change. 2006. Vol. 18. No 1. Pp. 99-119. https://doi.org/10.1017/S09543945060 60030
Kuzmina R.P. Yazyk lamunkhinskikh evenov [The language of the Lamunkha Evens]. Novosibirsk: Science Publ., 2010. 112 p. (In Russian)
Kuzmina R.P., Sharina S.I. Osobennosti yazyka verkhnekolymskikh evenov [Features of the language of
the Upper Kolyma Evens]. Novosibirsk: Science Publ., 2019. 116 p. (In Russian)
Labov W. The social motivation of a sound change. In: Word. 1963. Vol. 19. No 3. Pp. 273-309. https://doi. org/10.1080/00437956.1963.11659799
Labov W. Contraction, deletion, and the inherent variability of the English copula. In: Language. 1969. No 45. Pp. 715-762. http://dx.doi.org/10.2307/412333
Labov W. The social stratification of (r) in New York City department stores. In: Labov W. Sociolinguistic Patterns. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1972. Pp. 43-54.
Labov W. The Social Stratification of English in New York City. Washington, D.C.: Center for Applied Linguistics, 1982. 501 p.
Lebedev V.D. Okhotskiy dialekt evenskogo yazyka [Okhotsky dialect of the Even language]. Leningrad: Science Publ., 1982. 241 p. (In Russian)
Lebedev V.D. Yazyk evenov Yakutii [Even language of Yakutia]. Leningrad: Science Publ., 1978. 207 p. (In Russian)
Malchukov A.L. Sintaksis evenskogo jazyka. Struk-turnye, semanticheskie, kommunikativnye aspekty [Syntax of the Even language. Structural, semantic, communicative aspects]. St. Petersburg: Science Publ., 2008. 425 p. (In Russian)
Novikova K.A. Ocherki dialektov evenskogo jazyka. Ol'skij govor [Essays on dialects of the Even language. Olsky dialect]. In 2 parts. Part 1: Phonetics and morphology. Moscow; Leningrad: Publ. by the USSR Academy of Sciences, 1960. 262 p. Part 2: Verb, function words, texts, glossary. Leningrad: Science Publ., 1980. 248 p. (In Russian)
Osipov B.Ja. Koartikuljacija v zhivoj rechi lamun-hinskih evenov [Coarticulation in the living speech of the Lamukhinsky Evens]. Severo-Vostochnyj gumani-tarnyj vestnik [North-Eastern journal of humanities]. 2023. No 2 (43). Pp. 69-77. DOI: 10.25693/ SVGV.2023.43.2.005 (In Russian)
Osipov B.Ya. Vokal'naja sistema lamuhinskogo gov-ora evenskogo jazyka po jeksperemental'no-akustich-eskim dannym [Vocal system of the Lamukhinsky dialect of the Even language based on experimental acoustic data]. Dissertation of candidate of philological sciences. URL: http://igi.ysn.ru/wp-content/up-loads/2023/10/dissertaciya-osipov-2023.pdf (accessed date: 15.07.2024) (in Russian)
Robbek V.A. Yazyk Berezovskikh evenov [The language of the Evens of Berezovka]. Leningrad: Science Publ., 1989. 205 p. (In Russian)
Silverstein M. Indexical order and the dialectics of sociolinguistic life. In: Language & Communication. Vol. 23. No 3-4. Pp. 193-229. https://doi.org/10.1016/ S0271-5309(03)00013-2
Tagliamonte S. Analysing Sociolinguistic Variation. Cambridge: Cambridge University, 2006. 300 p.
Tsintsius V.I. Ocherk grammatiki evenskogo (lam-utskogo) yazyka [Essay on the grammar of the Even (La-mut) language]. Leningrad: Educational and Pedagogical State Publ., 1947. 270 p. (In Russian)
Weinreich U., Labov W., Herzog M. Empirical foundations for a theory of language change. In W.P. Lehmann and Y. Malkiel (Eds.), Directions for Historical Linguistics: A Symposium. Austin, TX: University of Texas Press, 1968. Pp. 95-188.
Сведения об авторе:
Гренобль Ленора - PhD, профессор кафедры языкознания Чикагского университета, г. Чикаго, шт. Иллинойс, СШЛ; директор лаборатории «Лингвистическая экология Арктики» ФГАОУ ВО «Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова», г. Якутск, Российская Федерация;
https://orcid.org/0000-0001-8810-7395;
Information about the author:
Grenoble Lenore - PhD, Professor of the Department of Linguistics, University of Chicago, Chicago, Illinois, USA; the Director of the Laboratories "Linguistic Ecology of the Arctic", Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education "M.K. Ammosov NorthEastern University", Yakutsk, Russian Federation;
https://orcid.org/0000-0001-8810-7395;
