CC BY
49
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2011. № 3
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
НОВЫЕ ФОРМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ И
ПРОБЛЕМЫ ИДЕНТИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ:
МАТЕРИАЛЫ КРУГЛОГО СТОЛА
На круглом столе обсуждались актуальные вопросы политической коммуникации и формирования макро-политических идентичностей в современном мире, новые формы сетевых СМИ, их влияние на политические взгляды и поведение людей.
Ключевые слова: национально-государственная идентичность, самоидентификация, политические коммуникации, новые формы политической коммуникации, Интернет, социальные сети, блог, терроризм.
23 апреля 2010 года на факультете политологии МГУ имени М.В. Ломоносова в рамках ежегодно проводимой научной конференции «Ломоносовские чтения» 2010 года состоялся научно-практический круглый стол «Новые формы политической коммуникации и проблемы идентичности в современном мире». Научное направление с аналогичным названием входит в число приоритетных тем, которые активно изучаются на факультете политологии МГУ.
В работе круглого стола приняли участие:
Бест Хайнрих, профессор университета Фридриха Шиллера (г. Йена, Германия), e-mail: [email protected];
Евгеньева татьяна Васильевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, руководитель образовательной программы "Политическая коммуникативистика", e-mail: [email protected];
Зверев Андрей Леонидович, кандидат политических наук, доцент кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected];
Титов Виктор Валериевич, кандидат политических наук, младший научный сотрудник кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected];
Тимофеева Лидия Николаевна, доктор политических наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой политологии и политического управления Российской академии государственной службы при Президенте РФ, e-mail: [email protected];
Болоденков Сергей Владимирович, кандидат политических наук, доцент кафедры государственной политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected];
Грачев михаил николаевич, доктор политических наук, профессор кафедры государственного и муниципального управления Российского университета дружбы народов, e-mail: [email protected];
полещук яков иосифович, начальник отдела подготовки информационных материалов департамента общественных связей и информации ОАО "Системный оператор Единой энергетической системы России", e-mail: [email protected];
Булгаков сергей николаевич, аспирант кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected];
Габдрахманова луиза Ахматовна, аспирант кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected];
деулина ольга Юрьевна, аспирант кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected];
карсанов руслан черменович, аспирант кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected];
Хасан надежда Закиевна, аспирант кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова, e-mail: [email protected]
Ниже публикуются краткие изложения выступлений участников круглого стола.
Х. Бест
ПРОБЛЕМА РАССЛОЕНИЯ ОБЩЕСТВА В ПРОЦЕССЕ ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ: КРОССКУЛЬТУРНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Рассматривая факторы, влияющие на формирование национальной идентификации, можно сразу же зафиксировать, что процесс формирования нации не является произвольным, а обусловлен историческими предпосылками государства. Следовательно, государственные особенности формируют коллективные, национальные архетипы сознания и подсознания. Таким образом, национальное самосознание является результатом национального исторического развития. На основе проведенных нами исследований, целевой аудиторией которых выступили представители политической элиты, экономической элиты и населения, можно сделать первоначальный вывод, что существуют различия в национальной самоидентификации представителей элит и масс.
Кроме того я и мои коллеги пришли к пониманию, что национальная принадлежность в разных странах обусловлена наличием раз-
ных составляющих: например, для болгарина очень важно, чтобы родители были рождены в этой стране, в то время, как для англичанина данный фактор наименее важен и т.д. Но различия в ответах наблюдаются не только между гражданами разных стран, но и между представителями элиты и социума одного государства. В завершение важно также отметить, что если самосознание элит и масс различается кардинально, то происходит губительный процесс расслоения общества.
Т.В. Евгеньева
КОММУНИКАЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ФОРМИРОВАНИЯ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
Невозможно игнорировать тот факт, что сегодня, в условиях интенсивного развития медиасферы, процессы социальной организации граждан и формирования политической идентичности все более зависят от информационной составляющей, уровня развития массовых коммуникаций.
В первую очередь в современном мире на процесс коммуникации все меньше воздействуют такие факторы, как географическая и временная отдаленность. Таким образом, факторы, которые могли бы препятствовать формированию определенных сообществ в реальной жизни, не играют роли в формировании сообществ в виртуальном пространстве. В результате образуется новый вид политической реальности, который предполагает становление соответствующих способов объединения людей — виртуальных общин, объединяющих юзеров по интересам. Принципы создания подобных сообществ аналогичны принципам объединения в реальной коммуникации. Здесь велико значение персоналий, уровня их активности, открытости и готовности к взаимодействию.
Проведенные нами исследования показывают, что принадлежность к различным сообществам, а также вытекающая из нее виртуальная самопрезентация влияют на формирование определенного содержания социальной идентичности. В то же время сетевая коммуникация благодаря фактору анонимности позволяет пользователям самим создавать свою виртуальную идентичность, которая может существенно отличаться от реальной.
Еще одной особенностью современной российской информационной культуры является широкое распространение неспециализированных социальных сетей, которые отличаются отсутствием ограничений по параметрам "ввода" и не обусловлены определенной тематикой. В то же время подобные социальные сети постепенно уступают место "нишевым", узконаправленным сетям, возвращая данному термину изначальное его понятие. Как правило, участники таких сетей идентифицируют себя как обособленное сообщество, связанное ка-
ким-либо общим интересом. Новая ступень развития профессиональных сообществ — электронные массмедиа определенной тематики. Это своеобразные "народные" СМИ, в которых любой пользователь или компания может стать источником новостей.
А.Л. Зверев
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ
ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНТЕРНЕТ-КОММУНИКАЦИЙ
В СОЦИАЛЬНОЙ СЕТИ
Само понятие информационного проектирования возникло в 1970-е гг. и в Интернете чаще всего используется в связи с созданием веб-сайтов, мультимедийных проектов и интерфейсов различных программ. Информационное проектирование (data-driven, или informational design) сходно с информационным дизайном и представляет собой одну из активно развивающихся на современном этапе отраслей дизайна, практику художественно-технического оформления и представления информации с учетом эргономики работы с информационными источниками и сервисами.
При рассмотрении совокупности коммуникативных проектов в пространстве Интернета можно заключить, что целью информационного проектирования является максимально эффективная и продуктивная передача информации, иными словами, такая модель информационного поведения, которая ведет к наиболее продуктивному варианту коммуникативного взаимодействия как между источником сообщения и целевой аудиторией, так и между конечными пользователями социальной сети Интернета.
С точки зрения российского специалиста в сфере информации, маркетинга и рекламы А. Попова, информационное проектирование образа власти в Интернете состоит из двух основных элементов — разработки информационной концепции и построения информационной архитектуры формируемого виртуального образа.
К первому элементу относятся следующие этапы: определение групп потенциальных посетителей; анализ групп посетителей и выявление их интересов; формулировка целей и путей их достижения по каждой группе посетителей; формулировка главной цели сайта (проекта), в рамках которого проводится проектирование образа власти; основные принципы подачи информации.
Построение информационной архитектуры проекта (сайта), являющегося основой создаваемого виртуального образа власти, предполагает ответ на следующие вопросы: сколько времени (секунд, минут или часов) понадобится посетителю, чтобы понять, о чем сайт и в чем заключается продвигаемый образ? Легко ли будет ориентироваться на
сайте? Ответы на эти вопросы помогают правильно построить архитектуру проекта1.
Еще одним чрезвычайно важным феноменом в исследовании новых форм современной политической коммуникации являются социальные сети в Интернете, так как через них можно формировать суждения об успешности или, напротив, о затруднениях в процессе создания виртуального образа власти. В современном научном поле имеется две различные трактовки в понимании понятия социальных сетей.
Первая из них существует в области социальных наук. С точки зрения социологии, социальная сеть (social network) — это социальная структура, состоящая из группы узлов, которыми являются социальные объекты (люди или организации), и связей между ними (социальных взаимоотношений). Впервые этот термин был введен в 1954 г. социологом из Манчестерской школы Дж. Барнсом в работе "Классы и собрания в норвежском островном приходе", вошедшей в сборник "Че-
iiO
ловеческие отношения 2.
Понятие "социальная сеть" получило в дальнейшем широкое распространение в социологии как удобный и эффективный инструмент изучения и анализа реальности социальной сферы. В частности, в работах М. Грановеттера, который в 1970-е гг. занялся изучением социальных сетей и их влиянием на общество. В ходе ряда практических экспериментов он показал, что социальные сети и их "слабая связующая сила" является очень важной эффективной составляющей в решении многих социальных задач3. Впоследствии понятие социальных сетей развилось в отдельную сетевую методологию исследований, используемую и современной политической наукой, в частности можно отметить теории политических сетей, сформировавшиеся в 1990-е гг. в рамках английской и немецкой исследовательских школ политической науки4.
В этой связи можно говорить о постепенном переходе к иному уровню коммуникативного взаимодействия между политической властью и информационным обществом, отличающемуся от прежнего, когда не существовало широких социальных сетей. Этот путь предполагает диалог и во главу угла ставит внимание к обратной связи, ее эффективности. Хотя стоит отметить, что консерватизм и некая информационная закрытость девальвируют эти процессы. Например,
1 Попов А. Информационное проектирование: Веб-дизайн. Дизайн и реклама. Информационное проектирование. URL: http://www.shipbottle.ru/projects/ip/
2 Социальная сеть (социология) // Википедия: свободная энциклопедия. URL: http: //ru .wikipedia. org
3 Granovetter M. The Strength of Weak Ties // Amer. J. of Sociology. 1973. Vol. 78, N 6. P. 1360-1380.
4 Borzel T. Organizing Babylon — on Different Conceptions of Policy networks // Public Administration. 1998. Vol. 76, N 2.
"Берлога" (социальная сеть партии "Единая Россия") так и не смогла стать заметной интерактивной сетью в российском сегменте Интернета, проигрывая самым развитым социальным сетям "Одноклассники", "Вконтакте" и т.д. Это объясняется тем, что полный переход на новый уровень политической коммуникации между властью и гражданами возможен только в условиях конкурентной борьбы сетевых ресурсов политической направленности между собой и выражением свободы слова пользователей этих сетей, независимо от их политических предпочтений, а без этого он будет выглядеть лишь скромными попытками декларации новых моделей информационного взаимодействия интернет-проектов власти.
В.В. Титов
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ СОВРЕМЕННОЙ
РОССИЙСКОЙ МОЛОДЕЖИ: КОММУНИКАТИВНЫЕ
И СИМВОЛИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Формирование национально-государственной идентичности российской молодежи является одним из системообразующих процессов национального политического развития начала XXI в., от которого во многом зависит будущее российской государственности, ее внутренняя устойчивость и внешняя (геополитическая, макроисторическая) конкурентоспособность. Очевидно, что гражданское самосознание, гражданская самоидентификация является одним из немногих действенных инструментов консолидации современного российского общества, преодоления многочисленных расколов (этнических, региональных, социально-экономических).
В связи с этим особый интерес представляют модели политико-территориальной идентичности, уже сложившиеся в молодежной среде.
Опираясь на ряд исследований (в том числе, на результаты проектов "Национальная идентичность российской молодежи" в 2006— 2008 гг. и "Формирование толерантности в молодежной среде" в 2009 г., в которых принимал участие автор), мы можем выделить пять таких моделей. Первые две модели иллюстрируют механизм "ухода" молодежи от проблемы национально-государственного самоопределения. В основе одной из них лежит представление о политике как о "грязном деле", которое "меня не касается". В основании второй модели лежит механизм локализации, самоидентификации с "ближним" кругом, непосредственным социальным окружением (семья и друзья, в редких случаях, населенный пункт). Наибольший интерес представляют три модели, которые предполагают ответ на вопросы "кто я?" и "кто мы?" в национально-государственном ракурсе. Первая модель связана со всплеском русского этнического самосознания, отождествлением Рос-
сии и русских в узкой примордиалистской интерпретации. Вторая — представляет собой попытку расширенного понимания "русскости" исходя из культурных параметров (знание русского языка, готовность уважать обычаи). Третья модель, характерная для небольшой части российской молодежи — аморфные, часто бессодержательные с символической точки зрения представления о "россиянстве" в самой общей его трактовке ("все мы — россияне").
На наш взгляд, говоря о проблеме формирования полноценной модели национально-государственной идентичности (способной конкурировать с уже существующими этноконфликтными и усеченными конструктами), необходимо обратить особое внимание на два аспекта — коммуникативный и символический.
Первый аспект — коммуникативный — характеризуется тем, что сегодня российская власть на всех ее уровнях (за исключением некоторых "этнических" республик, формирующих "этническую" же идентичность) де-факто самоустранилась от процесса конструирования общероссийской идентичности. Особенно это становится заметно, если проанализировать контент Рунета. Проведя такое исследование, мы убедились, что сегодня рунет-пространство предлагает молодым россиянам разнообразный ассортимент идентификаций, включая достаточно причудливые вариации и формы "самости" (от "русских язычников" и "поморов" до "лайт-версий" западных субкультур). Но в этой информационно-смысловой полифонии не находится места идеям, связанным с воспитанием российского гражданского самосознания.
Второй аспект — символический. Проведенные нами исследования позволяют говорить, что сегодня образ России в сознании молодежи аморфен и не подкреплен знаковой исторической составляющей. Российское общество в целом, и молодежь, в частности, находятся в состоянии символического вакуума, ориентируясь на текущие тренды, никак не связанные с процессами выстраивания полноценной структуры самоидентификации. В связи с этим в ближайшей перспективе одним из приоритетов государственной политики в молодежной, информационной и образовательной сферах должна стать выработка символических ориентиров национально-государственной самоидентификации поколения молодых россиян.
Л.Н. Тимофеева
МЕДИАТИЗАЦИИ ПОЛИТИКИ В СОВРЕМЕННОЙ
РОССИИ: ДОСТОИНСТВА И НЕДОСТАТКИ
Согласно теории медиатизации, именно СМИ через создание политического дискурса формируют современное общество.
Нынешний медиапорядок в России и мире сформировался не сразу. Если XIX столетие стало временем формирования взгляда на коммуникацию как на интегрирующий фактор человеческого общества, а ХХ в. определил ее роль как главного манипулятора человеческим сознанием, то XXI в. нашел в ней важный ресурс для формирования политической реальности, пошел процесс медиатизации политики, начало которому положила еще тиражная печать начала прошлого века.
Под воздействием широкомасштабных и динамичных изменений в современном мире (переход от индустриального общества к информационному, очередной этап всемирной информационно-коммуникационной революции, внедрение новых информационно-коммуникационных технологий) действительно происходят существенные изменения в политике.
Изменяются политические институты (появились медиапартии), политические отношения (реальные связи замещаются ритуалами, театрализацией), формы политического воздействия на общество и общественное сознание (происходит виртуализация политики), а реальность постигается в основном не через практику, а через телевизионное убеждение. Процесс медиатизации политики означает политическое управление в стране с помощью медиа. В чем проявляется медиатизации политики в современной России и мире и каковы ее плюсы и минусы?
1. Информационные отношения превращаются в определяющий механизм формирования политической власти и политических отношений. За короткое время с помощью СМИ создаются новые партии, например, "Вперед, Италия" под руководством медиамагната Берлускони, "Единая Россия" в РФ.
2. Возникают новые способы политического участия с помощью медиа: медиаопросы, интернет-плебисциты (Ежегодное общение президента (губернаторов) с массовой аудиторией, передачи: "К барьеру!" (НТВ), "Поединок" Вл. Соловьева ("Россия"), "Судите сами" М. Шевченко (ОРТ), "Народ хочет знать" К. Прошутинской (ТВЦ), опросы в Интернете по текущим вопросам политической повестки дня и другие интерактивные программы), в ряде стран — киберголосование при выборе парламента.
3. Создаются механизмы квазителедемократии т.е. замены двух-или трехпартийной системы на систему вещания двух-трех общефедеральных каналов, отражающих интересы одной партии. Например, "Единой России" или правящей бюрократии. Государственная власть — держатель мощного государственного сектора вещания — Первый канал, "Россия", НТВ и региональные каналы, учрежденные и финансируемые губернаторами. Например, Росимущество — владелец телеканала "Россия", "Газпром-Медиа" — НТВ, правительство Москвы — ТВЦ и т.д.
4. Такой медиапорядок снижает заинтересованность людей в использовании представительных политических механизмов для защиты
своих интересов, что порождает массовый конформизм и другие формы гражданской пассивности.
5. Медиатиазция тесно сплетается с тенденцией к консюмеризации общественной сферы, что порождает в свою очередь стремление к развлечению общества, чтобы успешно "продавать" информационный товар. Современное общество превращается в "общество спектакля", где резко повышается роль телевидения и технологий шоу-бизнеса ("Пусть говорят" с Андреем Малаховым на Первом канале и др.). По мнению Ги Дебора, автора книги "Общество спектакля": "Спектакль — это ночной кошмар закабаленного современного общества, которое если чего и желает — то только спать. Спектакль надежно охраняет этот сон... Спектакль — это непрерывное рассуждение, ода существующего порядка о самом себе, его хвалебный монолог. Это автопортрет власти в эпоху тоталитарного управления условиями существования. Фетишистское, чисто объективное представление отношений внутри общества спектакля нагло скрывает тот факт, что они на самом деле являются отношениями между людьми и классами.".
6. Информационная власть обретает ярко выраженный кросс-культурный и транснациональный характер, влияющий на политические отношения внутри страны и других государств. Чем мощнее "мягкая власть" государства и каналы ее медийного влияния, тем ощутимее этот факт.
Однако современное информационное пространство сегодня уже формируется не только с помощью профессиональных массмедиа, но и с помощью так называемой "гражданской журналистики", которая разворачивается в Интернете, что способствует развитию такого феномена как "электронная демократия". Практически все политические партии, включая оппозиционные, имеют возможность обратиться к обществу через Интернет. Однако доступ общества к Интернету ограничен по разным причинам, и традиционные медиа продолжают играть более заметную роль в политике.
Итак, медиа стали основной формой репрезентации опыта для подавляющего большинства населения. В конечном счете мир становится или оказывается таким, каким его подают СМИ, он становится симу-лякром, порожденным деятельностью СМИ. Все это искусно используется современными политиками, их спичрайтерами для конструирования политической "действительности", особенно в канун очередной избирательной кампании. Неслучайно депутаты от "Единой России" предложили внести в Закон о политических партиях поправку, что публиковать свою программу в официальной прессе может только зарегистрированная партия, которая не позволит оппозиционной партии опубликовать свою программу, как это произошло летом в "Российской газете", когда лидер "Другой России" Эдуард Лимонов воспользовался этим правом.
С.В. Володенков
МАССОВЫЕ ОНЛАЙН-КОММУНИКАЦИИ
И СОВРЕМЕННЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
Развитие современных онлайн-инструментов коммуникации уже приводит к усилению политического влияния определенных социальных групп. Так, Р. Дейберт считает, что глобальные компьютерные сети и Интернет, в частности, серьезно изменили возможности и силу транснациональных общественных движений. Они позволили сформировать глобальное гражданское общество, типичными проявлениями которого стали, например, антиглобалистское движение или "Гринпис"5.
Не менее важным аспектом информационно-коммуникативной революции являются изменения в общественном сознании, имеющие далеко идущие последствия в аспекте распределения власти в обществе. Об этом начали говорить в свое время еще представители так называемой "медийной теории". Исходя из положений данной теории, известный американский теоретик в области массовой коммуникации П. Хейер считал, что средства хранения и передачи информации не являются нейтральными, а "способ организации и передачи наших знаний о мире сильнейшим образом влияет на природу восприятия мира и то, каким образом мы познаем мир"6. Данное представление во многом созвучно известному маклюэновскому выражению "the medium is the message" (средство коммуникации — это сообщение).
А идея мира как "глобальной деревни", в которой ничего нельзя скрыть, и все ответственны за все, высказанная представителем Торонтской школы коммуникативистики М. Маклюэном, приобретает сегодня особую актуальность. Как писал Маклюэн, в новой электронной информационной среде уже невозможно будет игнорировать мнение меньшинства, когда "слишком много людей знают многое друг о друге <...> новая среда требует участия и совместной серьезной работы"7.
В свою очередь еще один сторонник медийной теории, известный специалист Р. Дейберет, в своей книге "Пергамент, печать и гипермедиа: коммуникации в процессе трансформации мирового порядка" пишет о том, что "поскольку коммуникации являются жизненно важной частью человеческого существования, постольку любые изменения в способах коммуникации имеют существенные последствия для распределения власти внутри общества, для изменения индивидуального и социального сознания, а также для пересмотра общественных ценностей"8.
5 Deibert R.J. Parchment, Printing, and Hypermedia: Communications in World Order Transformation. N.Y., 1997.
6 Heyer P. Communications and History: Theories of Media. Knowledge, and Civilization. N.Y., 1988.
7 McLuhan М. The Medium is the Massage: An Inventory of Effects. N.Y., 1967.
8 Deibert R.J. Op. cit.
8 ВМУ, политические науки, № 2
Кроме того, нельзя не заметить надвигающийся кризис в сфере массовых политических коммуникаций, который неизбежно приведет к необходимости смены моделей массовой коммуникации, а также к изменению содержания самого понятия "масса".
Ведь в рамках традиционного подхода масса всегда представляется аморфной, в ней отсутствует структура, а состав массы не определен и существенно размыт.
Кроме того, в классическом понимании масса внесоциальна — в ней нет границ между социальной, религиозной, демографической принадлежностью.
Если же посмотреть на современное интернет-сообщество, то его уже нельзя назвать массой, даже несмотря на многомиллионную аудиторию пользователей Интернета.
В первую очередь интернет-сообщество великолепно структурировано на уровне горизонтальных связей и не является той аморфной массой, модели коммуникации с которой разрабатывались в рамках классических теорий политической коммуникации.
Функционирование многочисленных тематических сообществ в онлайн-пространстве структурирует интернет-пользователей по группам, в которых можно в большинстве случаев четко выделить социальные, демографические, религиозные и иные характеристики, что также выделяет интернет-сообщество в отдельный феномен современной общественной жизни.
Таким образом, мы можем констатировать, что интернет-сообщество — это не масса в ее традиционном понимании, что неизбежно приводит нас к выводу о том, что существующие сегодня традиционные модели массовой коммуникации не будут работать, либо же будут работать совершенно по иной логике в рамках интернет-пространства.
И по мере увеличения численности интернет-пользователей, отказывающихся от потребления информации посредством традиционных каналов коммуникации, дифференциация в представлениях, в том числе и политических, у части общества, потребляющей информацию из он-лайн-источников, и у части общества, традиционно приверженной классическим каналам массовой коммуникации, будет все более нарастать.
И нам еще предстоит выявить и проанализировать те долгосрочные тенденции в изменении общественного сознания, которые связаны с внедрением в современную практику новых технологий массовой коммуникации. Очевидно одно — политический процесс и политическое управление, ориентированные на использование традиционных каналов массовой коммуникации, будут все больше и больше трансформироваться по мере появления и распространения все новых и новых каналов массовой политической коммуникации в интернет-пространстве.
Глобальная тенденция изменения способов коммуникации может коренным образом изменить и разделить и само общество. Так, извест-
ный итальянский философ У. Эко, анализируя происходящие в результате информационно-коммуникационной революции изменения в мире, пришел к выводу, что уже в ближайшем будущем наше общество разделится на две основные группы: тех, кто смотрит только телевидение, т.е. получает готовые образы и готовое суждение о мире, потребляет готовый информационный продукт без критического осмысления получаемой информации, и тех, кто будет способен отбирать и обрабатывать информацию посредством компьютера9.
Последние исследования ВЦИОМ показывают, что постепенно российское общество дифференцируется по источникам получения информации, а также по уровню доверия к ним. Так, жители российских сел сегодня доверяют преимущественно информации, полученной из средств массовой информации, в особенности из теленовостей, в то время как жители крупных городов склонны больше доверять окружающим людям (в условиях горизонтальных связей в Интернете в качестве окружающих могут выступать и онлайн-собеседники, члены интернет-сообществ, социальных сетей)10. При этом дифференциация наблюдается как по территориальному признаку (среди столичных жителей доля узнающих новости из Сети уже 32%), так и по возрастному критерию — 38% молодых людей в возрасте 18—24 года пользуются интернет-ресурсами как источником информации11.
С учетом всего изложенного можно констатировать, что без организации работ в интернет-пространстве сегодня не проводится уже ни одна масштабная современная политическая кампания, претендующая на эффективность и успех, а прозрачность деятельности политических субъектов становится важным и неотъемлемым условием формирования эффективных и доверительных отношений с целевыми аудиториями политических кампаний.
М.Н. Грачев
"ЭЛЕКТРОННАЯ ДЕМОКРАТИЯ" И "ЭЛЕКТРОННЫЙ
ПАНОПТИКУМ" КАК ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ МЕДАЛИ
Противоречивый характер воздействия сетевых информационно-коммуникационных технологий на процесс демократизации полити-
9 См.: Эко У. От Интернета к Гутенбергу: текст и гипертекст: Отрывки из публичной лекции в МГУ // Новое литературное обозрение. 1998. № 32.
10 В вопросе о том, какая информация заслуживает большего доверия, мнение столичных жителей и остальных россиян диаметрально противоположно: москвичи и петербуржцы более склонны верить данным, полученным от близких и знакомых (45%), в то время как остальные респонденты считают более правдивой информацию СМИ (52-57%). URL: http://wciom.ru/index.php?id=459&uid=111297
11 http://old.wciom.ru/arkhiv/tematicheskii-arkhiv/item/single/13518.html
ческой сферы становится все более очевидным. С одной стороны, существует, казалось бы, немало оснований для оптимистических утверждений о том, что в обозримом будущем наконец-то воплотится в жизнь, говоря словами М. Фуко, вдохновлявшая многих революционеров руссоистская "мечта о прозрачном обществе, одновременно видимом и читаемом в каждой из его частей; мечта о том, чтобы больше не оставалось каких-либо темных зон, зон, устроенных благодаря привилегиям королевской власти, либо исключительными преимуществами того или иного сословия, либо, пока еще, беспорядком; чтобы каждый с занимаемой им точки мог оглядеть все общество целиком; чтобы одни сердца сообщались с другими; чтобы взгляды больше не натыкались на препятствия; чтобы царило мнение, мнение каждого о каждом"12. Однако, с другой стороны — по мере увеличения степени подобной "прозрачности" все более отчетливо проявляется угроза установления новых форм контроля над личностью, несовместимых с традиционными представлениями о демократических ценностях.
В качестве иллюстрации механизма, позволяющего осуществить подобный контроль, основанный на принципе "всевидящей" власти в "прозрачном" обществе, М. Фуко рассматривал проект идеальной тюрьмы — "паноптикума", который был предложен в конце XVIII в. И. Бентамом.
Современные информационно-коммуникационные технологии вполне позволяют создать своего рода "виртуальный паноптикум", где будет находиться постоянно пополняемая "электронная картотека" на всех жителей страны. Прецедент, по крайней мере, в США, уже существует. Как отмечал по данному поводу в одной из своих статей Председатель Конституционного суда Российской Федерации В.Д. Зорькин: «Пентагон создает сейчас не имеющую аналогов в мире автоматизированную систему сбора персональной информации под названием "Тотальная информированность". Она включает: электронную почту, данные о кредитных картах и банковских операциях, сведения о путешественниках и туристах. При этом объединяются коммерческие базы данных с государственными досье, в частности с данными спецслужб»13. Дополнением к "виртуальному паноптикуму" может стать искусственное сохранение ситуации "информационного разрыва", неравномерного доступа к информации представителей различных социальных групп, когда подвластное "наблюдаемое" большинство будет вынуждено довольствоваться сведениями, тенденциозно подобранными соответствующими службами по указанию и под
12 Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избр. политические статьи, выступления и интервью. М., 2002. С. 228.
13 Зорькин В.Д. Об угрозах конституционному строю в XXI веке и необходимости проведения правовой реформы в России // Журнал российского права. 2004. № 6. С. 8-9.
контролем властвующего меньшинства, стремящегося "дозировать" степень собственной "видимости" с тем, чтобы выйти из ситуации информационного риска.
Действительно, преобразования в социально-политической сфере, происходящие под воздействием новых коммуникационных технологий, носят весьма противоречивый характер. С одной стороны, они способствуют расширению "видимости", открытости осуществления власти, с другой — создают потенциальную возможность концентрации управления информационными потоками в руках достаточно узкого круга лиц, ставящих перед собой задачу направленного воздействия на массовое сознание или, если угодно, манипулирования им в политических целях. В последнем случае "видимость" власти может трансформироваться в "видимость демократии", представляющую собой, по словам В.П. Пугачева, "господство хорошо организованного, опирающегося на экономическую, а также информационную власть и социальные привилегии меньшинства над большинством, осуществляемое при формальном согласии большинства граждан"14.
В США с формальным согласием большинства на определенное ограничение демократических прав и свобод, похоже, особых проблем не возникает. Как свидетельствуют данные опроса, проведенного между
I февраля и 1 марта 2001 г., буквально за полгода до известного террористического акта 11 сентября, большинство из 2 096 опрошенных взрослых американцев настолько боялись киберпреступников, что выразили свое согласие на перлюстрацию электронной почты. По данным отчета, 73% опрошенных беспокоились о том, что преступники используют Интернет для планирования и совершения преступлений. Для 43% это беспокойство являлось очень существенным. Свыше половины — 54% — согласились на то, чтоб ФБР или какое-нибудь другое правительственное агентство перехватывало и просматривало личную электронную почту лиц, подозреваемых в криминальной деятельности. Предпочтение в этих случаях отдавалось все-таки ФБР. Против выступили всего 34%15.
Таким образом, можно утверждать, что общественное мнение США в большинстве своем оказалось готовым к принятию после событий
II сентября 2001 г. известного " Патриотического акта"16 — федерального закона, предоставляющего правительству и полиции широкие полномочия по надзору за гражданами, а также расширяющего права ФБР по подслушиванию и электронной слежке. Данный законопроект был
14 Основы политической науки / Под ред. В.П. Пугачева: В 2 ч. Ч. 2. М., 1993. С. 118.
15 См.: Виноградова Л. Американцы не против перлюстрации электронной почты. URL: http://netoscope.narod.ru/news/2001/04/03/1939.html
16 USA PATRIOT Act; полное название — Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Intercept and Obstruct Terrorism Act of 2001 (в переводе — "Сплачивающий и укрепляющий Америку обеспечением надлежащими орудиями, требуемыми для пресечения терроризма и воспрепятствования ему Акт 2001 года").
утвержден 24 октября 2001 г. палатой представителей конгресса 357 голосами против 66 и принят сенатом США 98 голосами при одном голосе против. Показательно, что, несмотря на мнение правозащитников, расценивающих принятие "Патриотического акта" как нарушение Поправки IV к Конституции США, являющейся частью Билля о правах и гарантирующей право на охрану личности, жилища, бумаг и имущества от необоснованных обысков и арестов, действие данного закона несколько раз продлевалось, не встречая серьезных возражений со стороны широкой общественности.
Не исключено, что современное общество в условиях действия угроз и вызовов информационной эпохи находится, если следовать логике Т. Гоббса, на пути к заключению нового "общественного договора", суть которого заключается в переосмыслении традиционно понимаемых демократических ценностей и принятии идеи, что во имя обеспечения всеобщей безопасности всем нужно взаимно отказаться от "права на все" и наделить исключительными полномочиями государство, воспринимаемое как "единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет это необходимым для их мира и общей защиты"17. Будущее демократии в XXI в., очевидно, зависит от того, в какой степени общество будет готово пойти на ограничение индивидуальных прав и свобод человека, ибо, как верно отметил основоположник кибернетики Н. Винер: "Различие между лечебной и смертельной дозами стрихнина также является различием в степени"18. Понимая "электронную демократию" в наиболее обобщенном плане как основанный на применении сетевых компьютерных технологий механизм обеспечения политической коммуникации, способствующий реализации принципов народовластия и позволяющий привести политическое устройство в соответствие с реальными потребностями становящегося информационного общества19, по-видимому, следует иметь в виду, что реальная потребность в обеспечении общественной безопасности, стимулирующая дальнейшую разработку и совершенствование соответствующего коммуникационного инструментария, способна сделать границу между "электронной демократией" и "электронным паноптикумом" весьма и весьма условной.
17 Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского// Гоббс Т. Соч.: В 2 т. М., 1991. Т. 2. С. 133.
18 Винер Н. Человеческое использование человеческих существ: кибернетика и общество // Винер Н. Человек управляющий. СПб., 2001. С. 41.
19 См.: Грачев М.Н. "Электронная демократия" и "электронное правительство": к вопросу об определении понятий с учетом реалий становления информационного общества// Политическое управление и публичная политика XXI века: государство, общество и политические элиты. М., 2008. С. 335.
Я.И. Полещук
PR ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ
В ИНТЕРНЕТ-ПРОСТРАНСТВЕ
В 1998 г. около половины из тридцати террористических организаций, внесенных Госдепартаментом США в список иностранных террористических организаций, имели веб-сайты, к 2000 г. практически все террористические группы обнаружили свое присутствие в Интернете. Исследование глобальной Сети в 2003—2004 гг. обнаружило сотни сайтов, обслуживающих террористов и их сторонников. На сегодняшний день почти все активные террористические организации (их больше 40) имеют веб-сайты, а многие поддерживают более одного сайта и используют несколько языков.
В настоящее время в мире насчитывается свыше 5 тысяч таких сайтов. В 1998 г. их было всего 12 (выступление официального представителя Национального антитеррористического комитета России Н. Синцова на III международной конференции "Терроризм и электронные СМИ" 22—27 октября 2007 г., г. Лимасол, Кипр). Собственные сайты имеют и всемирно известные организации, как, например "Аль-Каида" и так называемые "фантомные", как например "Армия освобождения Бенгалии". Ничего не известно ни про боевую активность этой "армии", ни про численность, ни про лидеров. Зато у нее есть свой сайт.
Как правило, сайт содержит информацию об истории организации и ее действиях, детальный обзор ее социальных и политических истоков, отчет о наиболее заметных делах, биографии лидеров, основателей и героев, сведения о политических и идеологических целях, жесткую критику врагов и текущие новости. Националистические и сепаратистские сайты часто демонстрируют карты спорных областей: сайт ХАМАСа содержит карту Палестины, РВСК — карту Колумбии, и т.д. Большинство организаций воздерживаются от описания на своих сайтах насильственных действий террористов и их фатальных последствий. Из этого правила есть два исключения: "Хезболла" и ХАМАС, на сайтах которых постоянно обновляются отчеты об их действиях ("ежедневные действия"), а также о количестве "мертвых мучеников" и убитых "израильских врагов" ("Как современные террористы используют Интернет" — Габриэль Вейман. Опубликовано на сайте Национального антитеррористического комитета России).
Активно используют интернет-PR террористические группы на территории России и СНГ. Так, например, кроме знаменитого сайта "Кавказ-центр", террористами до недавнего времени активно использовались сайты "Чеченская Республика онлайн", "Правительство Чеченской Республики в изгнании", "Чечня онлайн", "Джихад имама Шамиля", "Чеченский джихад", "Элитные силы мусульманских хаке-
ров". При этом использовались они очень грамотно: каждый был рассчитан на конкретную целевую аудиторию. Одни взывали к мировому сообществу, другие привлекали молодежь компьютерной игрой-стрелялкой "Попади в Кадырова" и многочисленными музыкальными mp3-файлами ("Гвардейцы Джохара", "Шахид", "Гимн Ингушского полка" и др.), на третьих вербовались боевики для ведения боевых действий не только в Чечне, но также в Афганистане и Индонезии, публиковались практические инструкции по подготовке и проведению террористических акций.
В настоящее время большинство этих сайтов прекратили существование, однако на смену им пришли другие, на других хостингах, с другими адресами. "Кавказ-центр" и сайт некоего "информационного агентства daymohk" работают до сих пор.
22 июня 2009 г. сайт республиканского информагентства "Дагестан" подвергся хакерской атаке. Неизвестные лица, взломав сайт, разместили на нем видеообращение лидера так называемого "гимринско-го джамаата" Ибрагима Гаджидадаева, в котором тот берет на себя ответственность за убийство министра внутренних дел Дагестана Адиль-герея Магомедтагирова, совершенное 5 июня. Ранее (9 июня) заявление Гаджидадаева появилось на некоторых исламистских сайтах.
Многие террористические организации имеют в своем распоряжении собственные СМИ. В качестве примеров можно привести ГРАПО (Испания, левые) — "Гасета роха" ("Красная газета"), "Группа защиты государства" (Италия, неонацисты) — газета "Реакция", ФАНЕ (Франция, неофашисты) — газета "Нотр эроп", "Военно-спортивная группа Гофмана" (Германия, неонацисты) — журнал "Коммандо", "Ку-клукс-клан" (США, правые, расисты) — журналы "Факел", "Белый патриот", "Белый курьер" и др., "Движение против абортов" (США) — журнал "Life Advocate", "НФОП — Главное командование" (Палестина) — радиостанция "Аль-Кадс", "Хезболла" — радио- и телестанции. Собственное телевидение (включая программы для детей) имеет и ХАМАС.
Террористы используют для распространения информации и официальные СМИ, чаще всего оппозиционные или независимые. Например, "Тупамарос" (Уругвай, левые экстремисты), поступали таким образом: вооруженные люди в масках проникали в дома крупных полицейских чиновников и госслужащих. Физического вреда хозяевам не причиняли. Целью было напугать и допросить их. Полученную в результате таких допросов информацию передавали в СМИ. Видеозаписи предсмертных обращений шахидов после совершения теракта транслируют по арабским телеканалам. Усама бен Ладен направлял свои видеообращения и в западные СМИ.
Сегодня, в условиях повсеместного активного развития Интернета, не менее важным полем PR-битвы между терроризмом и противостоящим ему силами являются блоги, форумы, социальные сети, чаты,
видеоресурсы типа YouTube, мессенджеры типа ICQ и даже многопользовательские онлайн-игры. Интернет-пространство сложнее поставить под государственный контроль (хотя есть опыт Китая и Северной Кореи), и невозможно заключить соглашения между сотнями миллионов пользователей... "Интернет — среда, не подверженная цензуре, которая распространяет информацию, изображения, угрозы или сообщения независимо от их законности или потенциального воздействия — это идеально подходит даже небольшой группе лиц, чтобы усилить воздействие от передаваемой ей информации и преувеличить опасность угрозы, которую сведения несут... До появления Интернета надежды террористов на огласку своих действий зависели от привлечения внимания телевидения, радио или печатных СМИ. Эти традиционные СМИ имеют многоступенчатую систему редакционного отбора, в результате террористы могут не достичь своей цели. Таких препятствий не существует на собственных веб-сайтах террористов... — это предлагает возможности для подачи информации таким образом, чтобы она воспринималась различными группами потенциальной аудитории и манипулировать своим образом и образом врага" (Как современные террористы используют Интернет — Габриэль Вейман. Опубликовано на сайте Национального антитеррористического комитета России http://nak.fsb.ru).
Вот мнение американского эксперта по терроризму Эвана Кол-манна, консультирующего правительство США по исламистской идеологии, выступающего свидетелем в процессах против террористов и руководящего сайтом Globalterroralert.com, на котором собрана самая большая база текстов заявлений исламских террористов, их видео- и аудиофайлов: ".закрывать их (сайты) — это крайне неэффективно. Все, чего вы этим добиваетесь — это заставляете их работать лучше и увеличивать свою активность. Я считаю, что на таких сайтах есть очень ценная информация, чтобы понимать террористические группы <...> вы на самом деле должны <...> не закрывать их, а отслеживать, кто пересылает информацию веб-мастеру. Вы должны не только схватить этого человека, но и найти, кто за ним стоит" (Андрей Солдатов. Стоит ли воевать с сайтами: экспертное мнение /Agentura.Ru 25.04.2007).
А ведь кроме Интернета существуют спутниковое телевидение, мобильная связь, листовки и т.д. Не следует забывать и о самом древнем средстве коммуникации — слухах.
С.Н. Булгаков
ПОЛИТИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
ФОРМИРОВАНИЯ ОБРАЗА ТЕРРОРИСТА В ИНТЕРНЕТЕ
Проблема мирового терроризма является, пожалуй, наиболее злободневной и обсуждаемой в мировом и российском политологическом
сообществе. Собственно говоря, одна из точек зрения, преобладающих в современной хронополитике, ведет отсчет начала третьего тысячелетия именно с "инцидента 9/11" — атаки на Всемирный торговый центр 11 сентября 2001 г.
Представления о терроризме в современной России формировались под воздействием масштабных террористических актов, которые имели место в нашей стране последние пятнадцать лет. Но, если в официальных российских СМИ в последние семь-восемь лет (начиная с теракта на Дубровке) осознанно формировалась версия о "международном" характере террористической угрозы, то интернет-пространство отличалось значительно более широким разбросом мнений и суждений по вопросам: кто такие террористы? и откуда исходит террористическая опасность для России?
Первая особенность представлений о терроризме в Интернете — их вариативность: юзеры высказывают разнообразные точки зрения по поводу того, кто же все-таки является источником террористической активности в современном мире (от "традиционного" исламского фактора до экзотического "всемирного заговора" и "американского следа").
Вторая особенность — это преобладание устойчиво "кавказских" версий террористической деятельности на территории Российской Федерации. Очевидно, пользователи Рунета слабо верят сообщениям официальных СМИ о том, что терроризм в нашей стране не "доморощенный" , а проистекает извне, о том, что террористическая агрессия против России носит "международный" характер.
Третья особенность — более высокий уровень социальной тревоги, связанный с тем, что юзеры, обсуждающие проблемы терроризма, в основной своей массе не разделяют официальную точку зрения о снижении уровня террористической угрозы.
Можно отметить, что указанные особенности формируют наиболее общее представление о терроризме в российском сегменте интернет-пространства
Л.А. Габдрахманова
ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ТЕРРИТОРИИ
В СОЦИАЛЬНЫХ ИНТЕРНЕТ-СЕТЯХ
(НА ПРИМЕРЕ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН)
Анализ теоретических подходов в области политологии, экономики, психологии, гуманитарной географии и коммуникативистики убедил автора в необходимости применения такой исследовательской модели позиционирования территории, которая способствовала бы комплексному изучению вопроса. На основе знаний и методов школы социоло-
гии и психологии политики МГУ имени М.В. Ломоносова20, имиджевой концепции Д.П. Гавра и А.С. Савицкой21, брендинговой концепции С. Анхольта22 была разработана модель формирования и продвижения образа территории.
Из модели следует, что на сознание аудитории оказывают влияние следующие общественные сферы:
— историческая — исторические корни региона, городов, выдающиеся люди, памятники архитектуры, достопримечательности региона;
— политическая — образ лидера, принципы политического управления, политические процессы, взаимоотношения с федеральным Центром, открытость регионального правительства, доверие ко всем ветвям власти;
— экономическая — конкурентоспособность региона, условия для ведения бизнеса, реализации венчурных проектов, вложения инвестиций;
— социальная / интеллектуальная — уровень образованности, культуры и доходов населения, качество жизни в целом, привлекательность территории для получения образования, работы и переезда на ПМЖ, научные открытия и разработки;
— культурная — традиции и обычаи населения, культурное наследие, признанные деятели, мероприятия международного и общероссийского уровня в области кино, музыки, искусства и спорта;
— конфессиональная — уровень терпимости, толерантного отношения населения к различным религиям и конфессиям, уважительное отношение к иностранным гражданам (туристам).
Согласно выводам эмпирического исследования23, особую роль играют историческая и политическая сферы, так как служат фундаментом для гармоничного восприятия региона. Доказано, что отсутствие представлений в исторической и политической сферах ведут к неадекватной оценке других сфер и территории в целом. Такие сферы, как
20 См.: Пищева Т.Н., Виноградова Н.С., Недова А.Д. Образ России в стране и в мире: теоретические подходы к исследованию // Тезисы конф. "Актуальные проблемы политического восприятия России". М., 2009.
21 См.: ГавраД.П., СавицкаяА.С. Структурная модель имиджа государства/региона для внешних и внутренних аудиторий. URL: http://www.statebrand.ru/rabochie_materialy/ (дата обращения: 20.04.2010).
22 AnholtS. Brand New Justice: the upside of global branding. Oxford, 2003.
23 Исследование проводилось на базе оригинального гайд-интервью, составленного согласно "сферной" модели позиционирования во внешних аудиториях на примере Республики Татарстан. Респондентами выступали студенты ведущих мировых вузов в возрасте от 19 до 30 лет (пропорции по полу и возрасту соблюдены). Всего за период с февраля 2009 по февраль 2010 г. проведено 100 интервью со студентами из США, Европы, стран быв. СССР, Азии, исламского мира, Африки, Южной Америки и 30 интервью со студентами из Москвы. Все ответы обрабатывались качественным методом.
культурная, социальная и экономическая, были слабо представлены в сознании респондентов. Однако наиболее выраженной стала конфессиональная сфера. При этом зарубежными респондентами подчеркивалось гармоничное отношение между мусульманами и православными, населяющими Республику Татарстан, тогда как российские респонденты воспринимали регион в качестве мусульманской республики. Также выяснилось, что одним из приоритетных каналов коммуникации, из которого узнавали о Татарстане российские студенты, стал Интернет (24,7% опрошенных).
Как отмечает Диляра Сулейманова, социальные интернет-сети обладают исключительными возможностями в формировании идентичности и интеграции татар всего мира. Примером тому служат группы социальной сети "В контакте", членство в которых определяется кровной принадлежностью к татарскому этносу и той территории, на которой проживает большинство участников сообщества: "Татары и татарочки Москвы", "Татары и татарочки Ульяновска", "Татары России, объединяйтесь" и др.24
Согласно описанной выше "сферной" модели мы в первую очередь обратили внимание на исторические и политические представления пользователей данного ресурса. При анализе тематических групп выяснилось, что в большей степени татары идентифицируют себя с волжскими булгарами: "Я запишусь Булгарка! Булгар!", "Булгары", "Булгары мира — мы вместе". Анализ политической сферы выявил стремление членов мини-сообществ к сецессии, группа "Татарское национальное движение" ставит целью объединить людей, поддерживающих независимость Татарстана, группа "Для тех, кто за независимость и отделение Татарстана от России" приглашает к обсуждению тем сепаратизма, группа "Независимость Татарстана. Independence of Bulgaria" ставит вопрос о переименовании татар в булгар. Данного рода сообщества (группы) не являются многочисленными по количеству участников, однако, в пропорциональном соотношении к группам, ставящим цель объединить татар по культурным интересам, их количество равнозначно.
Подводя итог вышеизложенному, отметим, что российские интернет-ресурсы становятся новой формой не столько социальной, сколько политической коммуникации, эффект от которой в настоящее время не изучен. Ощущается необходимость в исследованиях воздействия данного сегмента на восприятие территории, в частности Татарстана всеми членами социальной сети. На данный момент можно говорить о том, что образ республики формируется в социальных сетях не вполне адекватно.
24 Suleymanova D. Tatar Groups in Vkontakte: The Interplay between Ethnic and Virtual Identities on Social Networking Sites. URL: http://www.digitalicons.org/Issue02/Dilyara-Su-leymanova/ (accessed on 20 April 2010).
О.Ю. Деулина
СИМВОЛИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ФОРМИРОВАНИЯ
ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
Для российской политической истории особую роль всегда играли символы, политические мифы и ритуалы. Спустя многие годы, несмотря на то что распался СССР и образовалась уже новая страна — Россия, символы и политические мифы по-прежнему играют далеко не последнюю роль, в том числе и в процессе формирования политических представлений. Развал СССР способствовал тому, что граждане утратили советскую идентичность, но при этом не была создана новая идентичность — российская. Данный факт способствовал тому, что символы и в особенности политические мифы времен СССР активно используются политическими партиями.
В своих работах Э. Дюркгейм пишет о том, что коллективные представления являются культурными символами. Представления, в конечном итоге, используют особый язык той или иной предметной области для производства смыслов25. Отметим, что сам процесс представления подразумевает под собой определенный момент "конструирования реальности". В современной науке исследования символов можно выделить два подхода. В основе первого лежат работы К.Г. Юнга. Он понимает символы как одну из форм проявления архетипа в коллективном бессознательном. Согласно психоанализу, в частности концепции К. Юнга и его последователей, символы имеют естественное и спонтанное происхождение: человек постоянно воспроизводит их в некоторых обстоятельствах жизни, но особенно в своих снах. Невозможно изобрести символ преднамеренно: это будет лишь знак, продукт сознательной мысли, но не символ, всегда намекающий на нечто еще неизвестное.
Однако существует и другой подход, согласно которому символ трактуется как особый вид знаков, представляющих собой элементы культурного текста. Данное направление называется семиотикой, основной посылкой которой является тезис о том, что целью коммуникации является передача смыслов. При этом сообщения, которые транслируются средствами массовой коммуникации, образуют собой знаковое пространство. Отметим тот факт, что материалы средств массовой коммуникации в рамках данного направления оказываются "плотно нагруженными" визуальными и вербальными образами. Но главным является то, что эти знаки не являются произвольными, а представляют собой продукт тщательного конструирования.
Можно сказать, что любые визуальные средства массовой информации (телевидение, Интернет, пресса) представляют собой сложно-
25 См.: Осипова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма. СПб., 2001. С. 183-184.
организованные системы представлений, основной функцией которых является обозначение, отображение "символизации" как событий, так и явлений реального мира. В современных условиях все более широко в качестве инструмента влияния на массовое сознание используется Интернет. Независимо от конкретного подхода, исследователи массовой коммуникации подчеркивают ее однонаправленный характер. Роли источника и получателя информации в процессе массовой коммуникации постоянно закреплены за конкретными личностями или группами. Для организации обратной связи между получателем и источником необходимо предпринять дополнительные действия, не являющиеся частью самого процесса коммуникации (опросы, телефонные звонки и др.). Исключение составляет Интернет, в настоящее время малоисследованный в качестве канала массовой коммуникации. Наши представления о политическом мире по большей части являются продуктом массмедиа. О роли массмедиа, в особенности телевидения, в политике до сих пор ведутся жаркие споры. Например, Интернет теперь тоже играет роль в избирательных кампаниях. Однако надо признать что на сегодняшний момент возможности Интернета в период избирательных кампаний и во время подготовки к ним зачастую недооцениваются.
Р.Ч. Карсанов
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИНТЕРНЕТ-ТЕХНОЛОГИЙ КАК НОВОЙ ФОРМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ ВО ВРЕМЯ ВООРУЖЕННЫХ КОНФЛИКТОВ (НА ПРИМЕРЕ ГРУЗИНО-ОСЕТИНСКОЙ ВОЙНЫ 08.08.2008)
Научно-технический прогресс неимоверно ускорил процесс передачи информации. Изменился облик информационного общества, характер политической коммуникации. Так, согласно П. Дракеру, современная эпоха — это эпоха радикальной перестройки — трансформации капиталистического общества в общество, основанное на знаниях (knowledge society). Важная роль в этом процессе принадлежит Интернету. С 1993 г. начался экспоненциальный рост Интернета, который постепенно стал ассоциироваться с Всемирной паутиной.
Фундаментальное исследование М. Кастельса "Информационная эра: экономика, общество и культура" (1996-1998) посвящено развернутому анализу современных тенденций, приводящих к формированию основ общества, которое он называет "сетевым". Исходя из постулата, что информация по своей природе является ресурсом, который легче других проникает через всяческие преграды и границы, М. Кастельс рассматривает информационную эру как эпоху глобализации. При этом
сетевые структуры являются одновременно и средством и результатом глобализации общества.
Обеспечение равного доступа к сетям является залогом демократизации общества, ибо демократия гарантирует не только доступность власти (право избирать и быть избранным, право на обращение во властные структуры и т.д.), но и право на получение своевременной, полной и достоверной информации о деятельности властных структур. Субъективные представления индивида о власти, вытекающие из анализа воспринятой информации, Р. Даль называет "просвещенным пониманием" и относит к числу важных признаков либеральной демократии.
Существенную роль играет информационно-коммуникативное взаимодействие, причем информация и коммуникация выполняют следующие основные функции:
— являются специфическими ресурсами властных структур и политических субъектов;
— являются специфическим инструментом или средством реализации интересов политических субъектов.
Во время событий в августе 2008 г. в Южной Осетии власти Грузии отключили все российские интернет-порталы, дабы оградить собственное население от "неправильной информации". В Европе и Америке полным ходом разворачивался информационный демарш против России. Все социальные сети типа HYPERLINK (http://facebook.com"\t "_blank" facebook.com) были заполонены сообщениями о том, что Россия развязала войну с Грузией и т.п. Отсутствие скоординированных действий властей Южной Осетии не позволило своевременно внести ясность в ситуацию. Ни один из представителей государственных структур Южной Осетии не дал интервью иностранным СМИ, никак не высказался в Интернете. А учитывая развитость Интернета в США и европейских странах и его влияние на сознание граждан, в мире изначально сложилось ложное мнение об этом конфликте.
В российских социальных сетях были созданы группы и сообщества по обсуждению правовых, политических, нравственных и т.д. аспектов создавшейся ситуации ("Вконтакте" около 375 групп: "Осетия... мы против любой войны", "Абхазия, Южная Осетия! Свобода! Независимость!" и т.д. "Одноклассники" — более 30: "Мир против войны", "Я против войны в Южной Осетии" и т.д.), основной посыл которых заключался в идее "Мы за мир". Однако эти акции никак не повлияли на формирование глобального представления о событиях, разворачивавшихся в Южной Осетии в начале августа 2008 г. Драгоценное время было упущено, Россия вынуждена была оправдываться постфактум.
В современном обществе на структуру социально-политического пространства существенным образом влияет процесс искажения (неадекватного воспроизведения) реальности средствами массовой информации. Этот процесс происходит независимо от самих коммуникато-
ров, однако СМИ пытаются реализовать технологии целенаправленного манипулирования политическим процессом. Средства массовой информации в современном обществе начинают выполнять новые специфические функции, связанные с развитием электронных и сетевых технологий, в том числе Интернета. Следует обратить внимание на тот факт, что на сегодняшний день Интернет формально не является СМИ, однако внедрение новых технологий информационного общества начинает существенным образом воздействовать на социально-экономические и политические сферы общества.
Интернет является оперативным источником информации с колоссальным потенциалом. Его рассматривали и рассматривают как инструмент влияния на сознание во время выборов, маркетинговых исследований, с целью мониторинга и анализа. Теперь Интернет можно рассматривать как очень серьезный инструмент влияния на массы во время вооруженных конфликтов. Эффект от такого влияния в настоящее время не изучен.
Н.З. Хасан
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ ОБРАЗ РОССИИ:
ОТРАЖЕНИЕ В НОВЫХ СМИ
В современных условиях информация является основным ресурсом власти, главным инструментом конструирования поля политики. Причем, современное государство уже давно использует такие формы информирования населения, как PR, реклама, лоббизм (так называемые "маркетинговые" формы, в основе которых отбор, обработка и распространение информации осуществляется в соответствии с запросами потребителей).
Особую значимость в этой связи представляет собой формирование внешнеполитического имиджа государства, что требует развития определенных технологий: для реализации той или иной стратегии необходимо формировать имиджевые оболочки правящего режима, отношение к которому является органической составляющей любого связанного с его именем политического товара.
Осознание этого обусловило попытки Российского государства выработать коммуникационную стратегию по управлению своим имиджем за рубежом, уделяя внимание всем основным зарубежным субъектам общественно-политического пространства — государству, деловому сообществу, общественности. Выработка позиции в отношении зарубежных СМИ является ключевым направлением данного курса, поэтому изучению иностранных средств массовой информации на предмет отраженного в них образа России является стратегически важной задачей.
Интернет — это уникальные СМИ, которые являются как объ-
ектом, так и средством анализа, так как с недавнего времени, аудио-, видео- и текстовая информация в онлайн-режиме стала неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, и медиааналитики, с одной стороны, используют Интернет для изучения образа России, а с другой — черпают из него информацию по другим, традиционным СМИ.
Блоги, системы RSS (аббревиатура расшифровывается как "really simple syndication", что можно перевести как "действительно простое приобретение информации"), онлайновое видео, функции click-to-chat (чат в один клик), интерактивные форумы и т.д. открывают новые возможности для пользователей. Например, в нашем исследовании27 мы воспользовались Интернетом для анализа выбранных нами арабских газет. Во-первых, официальные сайты печатных СМИ обычно предоставляют две версии своих изданий (в текстовом и pdf-форматах), что позволяет в онлайн-режиме фактически увидеть газету такой, какой она является в бумажном варианте. Во-вторых, функция "поиск" на вебсайтах позволяет быстро находить именно ту информацию, которая нам необходима. И, наконец, электронный вариант проще поддается обработке и анализу на компьютере.
Новые электронные средства массовой информации сосуществуют с традиционными, превосходя их по быстроте доставки читателям материалов, по простоте доступа к ним прямо из дома. Популярность этих средств растет, о чем можно судить хотя бы по блогам: каждый день в Интернете возникает более 175 тыс. новых "Живых журналов". По данным аналитической компании Technorati, каждый день в них появляется 1,6 млн новых записей.
Формирование позитивного имиджа страны на международной арене является приоритетной задачей в связи с необходимостью обеспечить информационную поддержку для сохранения своих позиций в международной политической системе.
Если говорить о России, то при решении данной задачи мы наблюдаем ряд проблем. Во-первых, в государственно-информационной политике проблема имиджа нашей страны не имеет должного отражения ни в теоретическом поле, ни на практике. Фактически Россия только начинает выстраивать свой внешнеполитический образ с учетом того, что эта деятельность должна рассматриваться как совокупность целенаправленных, последовательных и систематических шагов, как неотъемлемая часть информационного обеспечения внешнеполитической деятельности государства. Во-вторых, Россия занимает лишь 0,8% мирового информационного поля, что безусловно сказывается на ее восприятии за рубежом (конечно же, в худшую сторону).
27 Образ России в России и в мире: исследование кафедры социологии и психологии политики МГУ имени М.В. Ломоносова 2009-2020 гг. (Образ России в современных печатных СМИ арабского мира).
Имидж России формируется в конкурентной среде, где позиции нашей страны оказываются нестабильными как в силу вышеназванных причин, так и по причине существования негативных представлений о Российском государстве в сознании некоторых субъектов современной мировой политики. В связи с этим необходимо было исследовать, какие именно факторы влияют на становление негативного образа России (в частности, в арабских странах) и какие внешнеполитические шаги нашей страны находят позитивный отклик.
