CC BY
334
УДК 80/81
С. П. Хижняк
НОВОЕ В ИССЛЕДОВАНИИ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ (НА ПРИМЕРЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ)
В статье рассмотрены основные направления в исследовании юридической терминологии разноструктурных языков. Наряду с проблемами общей теории термина (определение его границ, функционирование межотраслевых терминов, влияние когнитивной парадигмы на терминологические исследования) автор отмечает специфику лингвистических исследований в области юридической терминологии (влияние деления науки на подотрасли права, гендерные факторы развития терминосистемы). Отмечается также, что получение новых данных для терминоведения невозможно без всестороннего учета влияния внешних и внутренних факторов на развитие терминосистем.
Различные аспекты языка права достаточно давно стали привлекать внимание российских и зарубежных лингвистов и юристов. Последнее десятилетие российской науки ознаменовалось формированием нового направления, в центре которого стоит изучение языка права с различных точек зрения. Поскольку все такие работы выполняются на стыке языкознания и правовой науки, то пока нет четкого понимания, к какой научной отрасли - лингвистике или юриспруденции - относится данное направление. Об этом свидетельствуют различные его наименования: лингвоюристика, юрислингвистика.
На наш взгляд, данное направление правильнее отнести к лингвистической науке, т.к. его цель - изучение юридического подъязыка, который не является полностью обособленной подсистемой общелитературного языка, а представляет его часть, характеризующуюся теми же системными языковыми отношениями, что и общий язык в целом, хотя юридическая терминосистема имеет свою специфику.
Одной из важнейших проблем юридической лингвистики является исследование терминологичности языкового знака. Проблема проявления тер-минологичности в системе языка - одна из наиболее популярных и важных тем современных лингвистических исследований, в том числе и юридической лингвистики. И в отечественном, и в зарубежном языкознании существует множество работ, посвященных как теории термина, так и исследованиям отраслевых и частноотраслевых систем, их развитию, системным, лингвистическим и экстралингвистическим характеристикам, функционированию отдельных терминологических единиц.
Однако, несмотря на это, существует еще много спорных вопросов и недостаточно полно исследованных проблем. И это не удивительно, т.к. изучение каждой отраслевой терминологии не только отвечает на ряд вопросов, но и порождает другие. Каждая вновь исследованная терминосистема демонстрирует определенные отличия от уже изученных систем терминов. Тем самым уточняется общая теория термина. А поскольку, как известно, терминологическая лексика занимает в общем словарном составе литературного языка значительное место, такие исследования остаются актуальными для различных аспектов его изучения.
Существует обширная литература, охватывающая ряд проблем формирования и функционирования юридической терминологии в разных языках.
Чаще всего исследования русской юридической терминологии проводились на материале, относящемся к ранним периодам ее формирования: Х1-ХУ вв. [1]; ХУ-ХУ1 вв. [2, 3], Х-ХУШ вв. [4], ХУТТТ в. [5]. Исследовалась и современная русская юридическая терминология [6-8]. Но как указанные работы, так и другие исследования, проведенные на материале юридической терминологии, основаны на изучении отдельных аспектов: соотношения русских и старославянских терминов [9], функционирования отдельных терминов [1012], типов терминов, например составных [6, 8, 13], терминов отдельных отраслей права [14, 15].
Наиболее полно изучена русская терминология международного права. Следует, однако, отметить, что исследование данной подсистемы юридической терминологии проводилось с точки зрения формирования ее состава в определенные периоды ее развития [5, 7, 16-20], функционирования отдельных разрядов терминов (например, интернационализмов) [21], а не формирования терминологичности. Кроме того, международно-правовая терминология используется в сфере, обособленной от национальных отраслей права.
Проблемы юридической терминологии рассматривались и в ряде работ юристов. Но эти исследования также ограничивались или одной отраслью права [22], или отдельным периодом развития терминосистемы [23]. Кроме того, как отмечает автор одной из таких работ, подобные исследования написаны юристами и для юристов, а потому в них вполне возможны определенные лингвистические пробелы [22, с. 15].
Существует также ряд работ, в которых исследуются некоторые проблемы терминологии права в других языках: английском [24-26], немецком [27, 28], польском [29]. Но и в них рассматриваются преимущественно отдельные проблемы терминоведения, например некоторые вопросы формирования терминологии [25, 26, 28, 29], семантики юридического термина [24].
Тематика исследований по терминоведению переживала бум в 70-80 гг. ХХ в. В эти годы были разработаны требования к идеальному термину, изучены реальные лингвистические свойства многих терминологических систем языков разного типа.
Позже исследования по терминологии появлялись гораздо реже по нескольким причинам:
1) ряд проблем, которые требовали своего решения и были поставлены еще в работах основоположников терминологических школ, были достаточно сложны для рассмотрения;
2) отсутствовал интерес терминологов к формированию новой когнитивной и антропоцентрической парадигмы в трудах зарубежных и отечественных лингвистов;
3) исследования по терминологии часто ограничивались традиционным рассмотрением системно-структурных характеристик терминологий разных языков без желания анализировать внешние (социальные, экономические, личностные и т.д.) факторы, что требовало тщательного изучения не только языковых единиц, но и достаточно глубоких знаний научной отрасли, обслуживаемой такой терминосистемой.
Для исследования терминосистем необходим учет всех указанных факторов, причем реализация комплекса современных задач исследования отрас-
левой терминологии невозможна силами одного или двух исследователей. Для тщательного исследования специфики отраслевых терминосистем необходимы коллективные усилия, особенно учитывая, что характер терми-нологичности языкового знака может отличаться в разных отраслевых тер-миносистемах.
Юридическая терминология разных языков в последнее время привлекала внимание достаточно большой группы авторов, работающих на языковых кафедрах Саратовской государственной академии права. Именно наличие коллективного интереса обусловило успешное решение ряда проблем данной терминологии.
Так, на материале этой терминологии один из важнейших вопросов терминоведения - о выделении и границах термина - был решен с использованием основополагающего положения, разработанного юристами, о структуре правовой нормы и лингвистическом выделении темы и ремы [30], т.е. при учете экстра- и интралингвистических факторов формирования данной терминосистемы. Норма в идеале состоит из трех частей:
1) гипотезы - элемента, указывающего на условия (время, место, субъектный состав и т. п.);
2) диспозиции, определяющей модель поведения субъектов с учетом установленных законом прав и обязанностей;
3) санкции - элемента, часто предусматривающего неблагоприятные последствия для субъекта, реализующего диспозицию (при нарушении нормы).
Классическая модель логической структуры нормы права может быть выражена в языковой формуле «если... то... а иначе...». Логично предположить, что ключевые слова или словосочетания, выражающие основу гипотезы, диспозиции и санкции, или определяемая номинативная единица дефинитивной нормы - термины, даже если они употребляются в законе в значении, на первый взгляд не отличающемся от общеязыкового. Отсутствие дефиниции у многих терминов права, особенно в начальные периоды развития юридической терминологии, восполняется операцией предицирования в каждой из статей законов, поскольку они представляют собой высказывания. Операция предицирования включает в себя два компонента: тему и рему [31]. В статьях законов гипотеза представляет собой тему высказывания, а диспозиция и/или санкция - рему. Рема, являясь ядром высказывания, по сути, определяет тему, поэтому значение термина, являющегося ключевым словом (словосочетанием) гипотезы, становится ясным для реципиента. Например:
80. О ПЕРЕВЕСЕХ. Аже кто подотнеть вервь в перевесе, то 3 гривны продажи, а господину за вервь гривна кун [32] .
257. Имущество крестьянского (фермерского) хозяйства принадлежит его членам на праве совместной собственности, если законом или договором между ними не установлено иное1 [33].
Данный подход к выделению терминов и определению их границ был успешно применен и к процедуре доказательства терминологичности глаголов и глагольных словосочетаний [34], а, как известно, проблема терминоло-гичности разных частей речи на протяжении всего периода развития общей
1 В данных примерах гипотеза выделена жирным шрифтом, диспозиция - жирным курсивом, санкция - курсивом.
теории термина была и остается одной из наиболее сложных и, как и иные проблемы терминоведения, должна решаться с учетом специфики экстралин-гвистической обусловленности разных терминологических систем.
До недавнего времени не получила всестороннего освещения проблема межотраслевой терминологии, которая была очерчена еще одним из основоположников отечественного терминоведения Б. Н. Головиным [35], хотя исследователи неоднократно обращались к ней. В этих работах межотраслевые термины исследовались без учета экстралингвистических факторов, специфики организации системы понятий и системы терминов, а также семантических изменений, сопровождающих процесс перехода номинативной единицы из одной терминосистемы в другую.
В исследовании Т. В. Рыженковой было убедительно доказано, что при транстерминологизации в русской и английской терминологии правоведения формируются омонимичные номинативные единицы, «причем в отношении терминологии таковыми следует считать даже те единицы, которые в своих значениях сохраняют общий семантический компонент в разных терминоси-стемах. Для терминологии характерна межотраслевая омонимия, в пределах одной терминосистемы она практически отсутствует. Кроме того, транстерминологизация в терминологии правоведения приводит к появлению межотраслевых терминов, то есть таких единиц, семный состав которых в этой терминосистеме не подвергается значительным изменениям, в нем появляется лишь одна правовая дифференциальная сема» [36, с. 5].
Очень важным выводом автора послужило доказательство того, что транстерминологизация может быть как выраженной, эксплицитной (когда транстермин приобретает новую дефиницию), так и имплицитной (когда термины либо не получают дефиниции вследствие прозрачности своего значения, либо функционируют в адаптирующей терминосистеме с дефиницией, полученной в другой терминосистеме). Однако на самом деле и в этом случае термин меняет свое значение. Применение современной когнитивной парадигмы при исследовании рассматриваемого феномена позволило рассматривать значение как часть концепта: семантические структуры - это просто часть концептуальных структур, та часть, которая имеет вербальное выражение [37]. Такой подход к значению термина позволяет говорить об изменении концептуального содержания транстерминологизированной единицы, поскольку она входит в новую концептосферу, а отсутствие дефиниции, которая должна отражать новые внутрисистемные отношения этой единицы, часто свидетельствует лишь о неупорядоченности терминосистемы [36, с. 6].
В терминоведении до последнего времени практически не обращалось внимания на деление каждой науки на подотрасли или подсистемы (частные отрасли со своими подсистемами терминов). Такие подотрасли существуют и в праве (например, гражданское право, уголовное право, административное право и т.д.). Частноотраслевое деление всей отрасли предопределяет использование одних и тех же единиц в разных частноотраслевых терминоси-стемах права. Проблема осложняется еще и необходимостью различения таких понятий, как терминологические единицы и единицы терминосистемы. Последние представлены не только терминами (терминологическими единицами), но и терминоэлементами. Рассмотрение немецкой терминологии права в указанном аспекте позволило Л. П. Шишкановой по-новому оценить роль таких единиц в терминологической системе. В своей диссертации она выдви-
нула и подтвердила гипотезу о том, что «существуют межотраслевые единицы терминосистемы, которые формируются внутри одной системы терминов, включающей в себя их частные подсистемы, причем межотраслевые единицы могут быть как самостоятельными терминами, так и терминоэлементами. Такие термины и терминоэлементы могут использоваться или во всех без исключения подсистемах единой терминологии, или более чем в одной» [38]. Такой вывод был сделан благодаря обращению к исследованию экстралин-гвистических факторов (возможность и необходимость правового регулирования одних и тех же общественных отношений разными отраслями права, дроблением частных отраслей права на еще более специализированные и др.). Такой анализ позволил автору прийти к глубокому и нетривиальному выводу о том, что следует различать два типа внутрисистемных межотраслевых единиц: термины и терминоэлементы. Оба типа единиц могут быть:
а) общеправовыми, отмечаемыми во всех отраслях немецкого права;
б) частноотраслевыми, отмеченными более чем в одной, но не во всех терминологических микросистемах [38].
Когнитивный и экстралингвистический подходы к исследованию терминов права позволил К. В. Данилову выявить специфику терминологических концептов CRIME и PUNISHMENT. Автор пришел к теоретически значимому выводу, что структура концепта предопределена особенностями терминологических номинативных единиц. «Значение термина равно понятию, и термин выражает лишь понятийную часть концепта, а несущественные признаки соответствующего предмета или явления не включены в его семантику. Исходя из этого, ряд признаков правовых концептов CRIME и PUNISHMENT выявляется только при анализе экстралингвистической информации, заключенной в различных правовых текстах» [39].
Исследование соотношения внешних и внутренних языковых факторов на процесс дифференциации специальной лексики позволил Ю. А. Анисимовой не только констатировать, что взаимодействие и взаимовлияние между кодифицированной и некодифицированной специальной лексикой (терминологией и профессионализмами) обусловлено указанными факторами, но и объяснить различие в их составе, семантике, денотативной соотнесенности и т.д. Одним из наиболее важных выводов автора, исследовавшего английские юридические термины и профессионализмы, является указание на различие в системной организации этих двух разрядов специальных единиц: ослабление синонимии, омонимии и полисемии в терминологии и их усиленное проявление в сфере профессиональной лексики. Вместе с тем, антонимические и родовидовые отношения более характерны для терминологии. Таким образом, различия между терминами и профессионализмами заключаются не только в сфере функционирования номинативных единиц (в официальном или неофициальном общении), они гораздо глубже. Кроме того, автор отмечает различие в системе денотативных значений изученных единиц и несовпадение сигнификативного значения у большинства терминов и профессионализмов [40].
Одним из важных внешних факторов, воздействующих на терминологию права, является гендерная обусловленность терминосистемы и гендерная маркированноть терминов. Как показало исследование Е. В. Волгиной, гендерные характеристики лица «фиксируются и интерпретируются правом в
зависимости от того, какие представления о маскулинности и феминности доминируют в данном обществе» [41].
Гендерная маркированность термина права может быть не выражена формально, при этом гендерный характер терминов может быть обусловлен:
1) дефиницией термина;
2) эксплицированием при функционировании термина, т.е. гендерно нейтральные термины в рамках правового дискурса могут получить гендерную интерпретацию.
Гендерный фактор можно считать системообразующим для терминологии права на следующих основаниях:
1) он способствует определению практически и теоретически значимых для юристов событий, связанных с полом и возрастом людей;
2) гендерные термины могут вступать в системные отношения с другими гендерно маркированными и гендерно немаркированными терминами (иерархические, синонимические);
3) гендерный фактор обусловливает семантическое варьирование терминологической единицы (полисемию) и использование системы языковых средств английского языка для экспликации гендерных сем термина;
4) гендерный фактор влияет на формирование двух типов гендерно маркированных правовых концептов (собственно гендерных, включающих гендерные субконцепты, и семигендерных, в структуру которых входят гендерные субконцепты наряду с гендерно немаркированными субконцептами) [41].
Долгое время в лингвистике вообще и в терминоведении в частности бытовало мнение о том, что общелитературная лексика разных языков отличается от терминосистем тем, что последние в большей степени интернациональны, а общелитературная лексика чаще проявляет национально-культурную специфику. В целом такое утверждение верно по отношению к ряду терминологических систем естественных и точных наук. Что касается юридической терминологии, то ее единицы в большой степени являются культурно маркированными вследствие тесной связи права с культурой, политикой и идеологией страны. В работе Е. С. Максименко была исследована проблема национально-культурной специфики юридической терминологии британского и американского региональных вариантов английского языка. Автору удалось установить, что даже юридическая терминология разных региональных вариантов одного языка является культурно маркированной. Национально-культурная специфика термина может проявляться в системных отношениях терминов (различная структура гиперо-гипонимических таксономий, разный состав синонимических рядов, неодинаковая синтагматика терминологических единиц при образовании поли-лексемных номинантов и т.д.). Особенно значительные расхождения между национальными терминосистемами права обнаруживаются в наличии безэкви-валентных и разноэквивалентных терминов, количество которых в исследованных вариантах английского языка достаточно велико [42].
Обращение терминологов к исследованию взаимодействия экстра- и интралингвистических факторов дает авторам возможность выявить общие тенденции в номинировании понятий права в разноструктурных языках. Так,
Н. П. Тимофеева, проанализировав влияние указанных факторов на формирование терминов-словосочетаний устойчивого типа (СУТ), пришла к заключению, что становление семантики устойчивых терминов, в том числе и правовых, происходит согласно законам развития языка, но влияние экстралин-
гвистических факторов, продуцирующих такие изменения семантики СУТ, особо проявляется в юридической терминологии и является ведущим фактором, поскольку смена общественного строя, изменения в системе административной организации, возникновение новых институтов власти требуют новых средств выражения понятий [43].
Таким образом, обращение исследователей к комплексному изучению юридических терминосистем с точки зрения влияния на них внешних и внутренних факторов развития языка позволило получить новые данные, позволяющие углубить общую теорию термина.
Список литературы
1. Бринын, М. А. Из истории восточнославянской лексики / М. А. Брицын. - Киев, 1965.
2. Мишина, Е. Ф. Юридическая лексика судебников XV-XVI веков : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е. Ф. Мишина. - Куйбышев, 1963.
3. Уорт, Д. О языке русского права (XV-XVI вв.) // Вопросы языкознания / Д. Уорт. - 1975. - № 2.
4. Патралова, З. С. О развитии терминологической системы древнерусского языка / З. С. Патралова // Проблемы развития языка. - Саратов, 1981. - С. 109-123.
5. Волоскова, А. В. Дипломатическая лексика начала XVIII в. : автореф. дис. ... канд. филол. наук / А. В. Волоскова. - Л., 1966.
6. Балыхина, Т. М. Терминологические словосочетания в языке юридической литературы : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Т. М. Балыхина. - М., 1983.
7. Иссерлин, Е. М. Лексика и фразеология современных дипломатических документов / Е. М. Иссерлин. - М., 1966.
8. Полешко, А. С. О природе терминированности словосочетаний / А. С. Полешко // Структурная и математическая лингвистика. - Киев, 1978.
9. Unbegaun, B. O. Язык русского права / B. O. Unbegaun // Papers of Russian and Slavonic Philology. - Oxford, 1969.
10. Михайловская, Н. Г. О формировании и функционировании юридической лексики / Н. Г. Михайловская // Терминология и культура речи. - М., 1981.
11. Петрунин, В. О. Из истории русской юридической лексики Древней Руси и XVIII века (злодей и злодейство) / В. О. Петрунин // Лингвистические исследования. - М., 1979.
12. Топоров, В. Н. О двух праславянских терминах из области древнего права в связи с индоевропейскими соответствиями / В. Н. Топоров // Структурно-типологические исследования в области грамматики праславянских языков. - М., 1973.
13. Яцюк, Т. О точности словосочетаний в языке права / Т. Яцюк // Советская юстиция. - 1991. - № 5.
14. Ершова, Е. Б. Терминология уголовного права: лексико-семантический и функциональный аспекты : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1990.
15. Морщакова, Т. В. Семантические характеристики терминов уголовного закона : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Т. В. Морщакова. - М., 1992.
16. Сергеев, Ф. П. Из истории русской дипломатической лексики (XI-XVII вв.) / Ф. П. Сергеев // Лексика и фразеология. - Кишинев, 1973.
17. Сергеев, Ф. П. Лексика сферы международных отношений / Ф. П. Сергеев. -Киев ; Одесса, 1984.
18. Сергеев, Ф. П. Русская дипломатическая терминология XI-XVII вв. / Ф. П. Сергеев. - Кишинев : Картя молдовеняскэ, 1971.
19. Сергеев, Ф. П. Русская терминология международного права XI-XVII вв. / Ф. П. Сергеев. - Кишинев, 1972.
20. Сергеев, Ф. П. Формирование русского дипломатического языка (XI-XVII вв.) / Ф. П. Сергеев. - Львов, 1978.
21. Солтановская, Т. В. Интернационализмы в дипломатической терминологии современного русского языка : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Т. В. Солта-новская. - Л., 199G.
22. Савицкий, В. М. Язык процессуального закона: вопросы терминологии /
B. М. Савицкий. - М., 1987.
23. Пиголкин, А. С. Пути оптимизации работы над правовой терминологией / А. С. Пиголкин, С. Н. Юсупов // Советское государство и право. - 1983. - № 12.
24. Филлмор, Ч. Дж. Об организации семантической информации в словаре /
Ч. Дж. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике: проблемы и методы лексикографии. - Вып. XIV. - М., 1983.
2З. Юровский, I. М. Про утворення англо-американской юридичноі терминологіі /
I. М. Юровский // Питання романо-германськоі філологіі. - Киев : Вища шк., 1973.
26. Levine, D. S. “My client has discussed your proposal to fill the drainage ditch with partners”: Legal language / D. S. Levine // The state of the language. - Berkley, 198G.
27. Береза, А. С. Семантичні групи німецьких термінів кримінального права і процессу / А. С. Береза // доземна філологія. - Вып. 3G.- Львів, 1973.
28. Klenner, H. Zur Juristensprache / H. Klenner // Verstandlichkeit. Verstehnbarkeit. Ubersetzbarkeit. - Tubingen, 197З.
29. Jovic, L. Jezik zakonodav^tva / L. Jovic // Pravni zivot. - 1982. - № б-7.
3G.Хижняк, С. П. Формирование и развитие терминологичности в языковой системе (на материале юридической терминологии) : автореф. дис. ... д-ра филол. наук /
C. П. Хижняк. - Саратов, 1998. - С. 1G-11.
31. Лурия, Р. А. Язык и сознание / Р. А. Лурия. - М., 1979. - С. 14G.
32. Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 т. Т. 1. Законодательство Древней Руси. - М., 1984.
33. Гражданский кодекс Российской Федерации. - М., 199З. - Ч. 1.
34. Хасина, Л. И. Место и специфика глагольных лексем и словосочетаний в отраслевой терминосистеме (на материале русской и английской юридической терминологии) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Саратов, 2GG3. - С. 1G-11.
ЗЗ. Г оловин, Б. Н. Типы терминосистем и основания их различия / Б. Н. Головин // Термин и слово. - Горький, 1981. - С. 3-1G.
36. Рыженкова, Т. В. Специфика процесса транстерминологизации в отраслевой терминосистеме (на материале русской и английской терминологии правоведения) : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Т. В. Рыженкова. - Волгоград, 2GG1.
37. Jackendoff, R. S. Semantics and cognition / R. S. Jackendoff. - Cambridge, 1983. -Р. 19.
38. Шишканова, Л. П. Специфика внутрисистемных межотраслевых единиц в немецкой юридической терминологии : автореф. дис. . канд. филол. наук / Л. П. Шиш-канова. - Саратов, 2GG6. - С. З-б.
39. Данилов, К. В. Репрезентация концептов CRIME и PUNISHMENT в британской и американской юридической терминологии : автореф. дис. . канд. филол. наук / К. В. Данилов. - Саратов, 2GG4. - С. З.
4G. Анисимова, Ю. А. Соотношение юридических терминов и профессионализмов в лексической системе английского языка : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю. А. Анисимова. - Саратов, 2GG2. - С. З-7.
41. Волгина, Е. В. Гендерные факторы формирования англо-американской правовой терминологии : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. В. Волгина. - Саратов, 2GG6. - С. З-7.
42. Максименко, Е. С. Национально-культурная специфика отраслевых терми-носистем (на материале английской и американской юридической терминологии) : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Е. С. Максименко. - Саратов, 2GG1. - С. 4-б.
43. Тимофеева, Н. П. Основы семантической трансформации устойчивых сочетаний при изменении сферы их употребления (на материале юридической и компьютерной терминологий русского и английского языков) : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н. П. Тимофеева. - Саратов, 1997. - С. 1З-1б.
