Новое средневековье (социально-теологическая утопия Н. А. Бердяева) Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

вой автодорогой, настолько огромна, что трансляции из коридоров федеральной власти кажутся чем-то вроде виртуальной реальности с ожидаемым последующим разоблачением, что чаще

всего и случается. Очевидно, что эту пропасть преодолеть будет очень сложно. Выборы Президента — тот порог, который определит путь страны в ближайшие годы.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Бердяев Н. А. Новое средневековье. Раз мышления о судьбе России и Европы. М.: Фе

никс; ХДС-Пресс, 1991. 82 с.

2. Гегель Г. В. Ф. Философия права. М. Мысль, 1990. 524 с.

Поступила 18.06.99.

3. Конституция Российской Федерации: Проблемный комментарий / Отв. ред. В..А. Четвер-нин; ЦНИИТЭИ Трактороссльмаш. М., 1997. 702 с.

4. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М.: Изд-во Юрид. колледжа МГУ, 1995. 308 с.

+++++-Н-+-Н-++ МММ 4-Н-+++-Н-+ II II I I 11 II 4Ч--НЧ-++-Н-4--++4-+4-Н

НОВОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

(СОЦИАЛЬНО-ТЕОЛОГИЧЕСКАЯ УТОПИЯ И. А. БЕРДЯЕВА)

С. И. БРЕЕВ, кандидат педагогических наук

Н. А. Бердяев (1874 — 1948) принадлежит к тому поколению русской интеллигенции, на долю которого выпала особая судьба. Время, пережитое Н. А. Бердяевым, окрашено в багряные тона, оно очень трагично, наполнено крупными политическими баталиями, сотрясавшими мир, войнами, унесшими миллионы человеческих жизней.

В. молодости Н. А. Бердяев испытал на себе влияние философии В. С. Соловьева (1853 —1900), сущность которой состояла в проповеди учения о мире как „всеединстве" сочетавшего в себе элементы христианского платонизма и новоевропейского идеализма. Все это переплеталось с естественнонаучным эволюционизмом и неортодоксальной мистикой. Н. А. Бердяев состоял в религиозном обществе сторонников философии В. Соловьева, был членом Вольной философской ассоциации (Вольфила), поддерживал создание Вольной академии духовной культуры

(1919 — 1922).

В связи с четко обозначившейся ориентацией официального курса на атеизм и безбожие всякая религиозная деятельность признавалась серьезной

помехой для утверждения нового курса. В 1922 г. Н. А. Бердяев был выслан из России.

В духовный мир зарубежного читателя он вошел как автор небольшого этюда „Новое средневековье", опубликованного в Берлине в 1923 году. Книга была переведена на 14 языков. Автор писал, что эта маленькая книжка, в которой он пытался осмыслить свою эпоху, сделала его европейски известным. Успех книги не в том, что автор снискал сочувствие европейского читателя к изгнаннику из новой Рос-сии, а в признании в нем единомышленника, крупного мыслителя. В сочинении Н. А. Бердяева излагалось его видение нового мира, раскрывалась его точка зрения на ход истории, аргументировалась оценка современной культуры. Именно это волновало европейскую общественность. Читателю предлагалась масса идей, гипотез, связанных с выходом из того серьезного кризиса, в котором оказались Россия, Европа и их культура. Европа была вовлечена в мощное реформаторское движение, в ходе которого вынашивалась альтернатива прежней культуре. Раз-

© С. И. Бреев, 1999

мышления Н. А. Бердяева были созвучны умонастроению мыслящего европейца.

Книга Н. А. Бердяева не утратила своего значения и в настоящее время. Это не только духовный памятник прошлому, но и очень серьезный духовный источник для россиянина, осмысливающего нынешнюю эпоху.

Философ не был склонен рассматривать историю как окаменевшее в своем бытии явление. В истории, как и в природе, признавал он, существует ритмичность, проявлением которой он считал смену эпох, типов культуры, подъемов и падений. Время, в которое вступили Россия и Европа, есть время смены эпох. Старый мир, именующий себя по привычке новым, состарился и

одряхлел; нарождается неведомый новый мир.

Новую эпоху автор условно обозначил как конец новой истории и начало нового средневековья. Такое толкование переживаемого исторического момента было интригующим. У всякого читателя возникал вопрос: как можно переметнуться из настоящего времени в пережитое, далекое прошлое? Н. А. Бердяев оговаривался, что он не собирается предугадывать, каким путем пойдет история, его намерения более скромные — определить идеальные черты и тенденции нового типа общества и культуры.

В целях развития своей главной мысли Н. А. Бердяев прибегает к весьма своеобразной аллегории, которая была подсказана ему русской литературой, прежде всего поэзией Ф. Тютчева. По его мнению, европейское общество выступает из дневной исторической эпохи и вступает в эпоху ночную. Это ощущают наиболее чуткие люди. Ночь метафизичнее, онтологич-нее дня. Это — бездна, ургрунд, хаос. Смысл новой эпохи — обнажение бездны бытия, раскрытие „рокового наследия"

Начало новой эпохи, как свидетельствует история, сопровождается варваризацией. Так, замечает философ, произошло с античным миром: в исторический космос, образованный античной

цивилизациеи, ворвались хаотические силы. Крушение культур и гибель государств — порождение не только злой воли людей, оно посылается и провидением. Современная эпоха аналогична эпохе гибели античного мира. Тогда произошел закат культуры неизмеримо более высокой, чем культура Нового времени, чем цивилизация XIX века. Средневековье Бердяев называет ночной эпохой всемирной истории. И это не в смысле „мрака средневековья" а в более глубоком," онтологическом смысле слова.

Начало нового средневековья Н. А. Бердяев понимал прежде всего как переход от рационализма новой истории к иррационализму или сверхнационализму средневекового типа. С его точки зрения, все привычные категории безнадежно устарели и потеряли всякое значение для настоящего и особенно для будущего. Все термины, все понятия должны употребляться в каком-то новом, более углубленном, более онтологическом смысле. Старый мир, который рушится и к которому нс может быть возврата, включает в себя рационалистическое просвещение, индивидуализм, гуманизм, либерализм и демократизм, национальные монархии, чудовищную индустриально-капиталистическую систему хозяйства, безграничную похоть жизни, безбожие, борьбу классов, социализм как „увенчание" всего пути новой истории.

Отказ от старого мира не означает полного его отрицания. Нельзя утверждать, что в нем нет ничего для вечности, что его существование — полная бессмыслица. Этого нельзя сказать ни про одну историческую эпоху. В новое средневековье войдут опыт свободы, пережитый в новой истории, и все положительные завоевания совести, большая утонченность души. Предполагается вместе с тем серьезная корректировка старого опыта.

Так, например, гуманизм новой истории, обреченный на умирание, переходит в свою противоположность, приводит к отрицанию самого образа человека. Философ имеет в виду отрыв гуманизма от христианства. Если нет

Бога, то нет и человека — это обнаруживает само новое время. Время нейтрального, гуманистического секу-лярного „царства" исчерпано, наступил конец безрелигиозной эпохи Нового времени, нарождается эпоха нового средневековья. Вообще, замечает Н. А. Бердяев, Россия не выходила из сакральной эпохи, она как-то непосредственно перешла от остатков старого средневековья, от старой теократии к новому средневековью.

В своей книге Н. А. Бердяев останавливается на том, что новая история односторонне поняла свободу — как индивидуализм, как формальное право каждого человека в каждой сфере культуры на самоопределение, как освобождение от старых принудительных

теократии, от старого гетерономного сознания. Освобождение человека во имя человека — .некоторая несуразица. И ндивидуалистическая цивилизация XIX века способствовала падению личности. Она была сильнее и ярче в средние века.

Индивидуализм как нравственно-социальная категория порождает атоми-зацию общества. Универсалистическая идея, столь характерная для средневековья, перестала быть господствующей. Но личность может быть „вкоренена'1 лишь в универсуме, в космосе. В нем она находит онтологическую почву, оттуда получает свое высшее содержание.

Индивидуализм заковал человека в самом себе и в формах, которыми он отделил себя от других людей и от мира. Но эти оковы, по мнению философа, падают, человек выходит к общности. Наступает универсалистическая, коллективистская эпоха. Ведь не может человек жить только для себя и служить только себе.

Объектом анализа мыслителя является проблема иерархии ценностей, материального и духовного. Капитализм нарушил их соподчинение, утрачен духовный центр. Мамонизм стал определяющей силой века, который все больше поклоняется золотому тельцу. Экономический материализм признал иллюзией и обманом духовную жизнь человечества. Социалисты берут у капи-

талистического общества материализм, безбожие, нелюбовь к духу и духовной жизни, его жадность к жизни, его борьбу за экономические интересы. Капитализм и социализм сопровождаются упадком и угасанием творчества, убылью духа в человеческом обществе. Не церковь, а биржа труда стала господствующей и регулирующей силой жизни.

Критическому анализу в книге Н. А. Бердяева подвергнуты и созданные новой историей „формы национализма'' Образовались замкнутые национальные монады, подобно тому, как в замкнутые монады превратились люди, человеческие индивидуальности. Реформация и гуманизм дали почву лишь для исключительного самоутверждения и самосознания, разрушили идею все-ленности. Единого христианского человечества, единого духовного космоса уже нет в новой истории. Но перед лицом христианского Бога, единого Бога нет ни эллина, ни еврея.

Средневековье делало людей одержимыми священным безумием, вся культура этой эпохи была направлена на трансцендентное и потустороннее. Схоластика и мистика напряженно искали решение вопросов бытия. Средние века концентрировали свою энергию внутри, а не растрачивали ее - вовне, выковывали личность в образе короля или рыцаря, утвердили культ прекрасной дамы. Трубадуры пели свои песни. Дай Бог, чтобы эти черты перешли в новое средневековье.

Главный вывод, который делает философ, сводится к следующему: Бог должен вновь стать центром всей жизни, нашей мысли, нашего чувства, единственной нашей мечтой, единственной нашей надеждой и упоением.

Цивилизация XIX и XX веков отвергает священную символику и хочет нейтральной жизни. Нет видимого и признанного духовного центра, центра умственной жизни эпохи. Университет перестал быть таким центром, им в грядущую эпоху может стать только церковь, жизнь которой таинственна, непостижима для рассудка. Она кос-мична по своей природе, и в нее входит

вся полнота жизни, бытия: церковь есть охранительный космос. Религия должна стать силой, преобразующей и просветляющей жизнь изнутри.

Новое средневековье преодолевает атомизм новой истории, но его преодолевают также ложно — коммунизм, истинно — церковь своей соборностью. Наступают времена, которые потребуют огромного напряжения человеческого духа, огромного труда. Должно быть

выработано особого рода монашество в миру, созданы особого рода монашеские ордена. Естественный род Адама должен быть преображен в духовный род нового Адама.

Таков в самых общих чертах смысл социально-теологической утопии нашего соотечественника, испытавшего судьбу изгнанника, но не запятнавшего честь и достоинство российского интеллигента.

1. Бердяев Н. А. Повое средневековье. ропы. М.: Феникс; ХДС-Пресс, 1991. Размышления о судьбе России и Ев- 82 с.

Поступила 12.02.99.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ДЕМОКРАТИИ

М. П. ГЛЕБОЧКИН, кандидат философских наук

Вопрос о предпосылках и основах

«

демократии имеет важное теоретическое и практическое значение. В теоретическом плане это прежде всего проблема оптимального сочетания общих черт и предпосылок, сложившихся в рамках западной цивилизации, в которой, как известно, впервые и возникла демократия, с особенностями исторического, культурного и социально-экономического развития тех или иных народов. Такой научный анализ позволит ответить на самый главный вопрос — какова качественная, содержательная характеристика реальной демократии. Анализ теоретических проблем поможет решить также и другую задачу — определить степень практической готовности или, напротив, неготовности предпосылок для данного строя и на этой основе выработать эффективную политику. Известный русский политолог XX века И. А. Ильин на основе анализа многочисленных исторических фактов приходит к выводу,

что «демократический строй далеко не всегда и везде у места. Он имеет свои необходимые основы или „предпосылки": если нет их налицо, то ничего, кроме длительного разложения и гибели, демократия не дает» [3, с. 5].

Предпосылки и принципы демократии впервые начали складываться и проявляться в античной Греции. Нигде в мире, кроме Древней Греции, не существовало института частной собственности, сыгравшего принципиально важное значение для демократии. На базе частной собственности формируется независимый от государственной власти производитель, частное товарное производство, ориентированное преимущественно на рынок. Но, однажды возникнув, она с неизбежностью вызвала к жизни другие структуры, в частности гражданское общество, состоящее из независимых граждан, наделенных правами и свободами. Так произошло постепенное отделение частной собственности от политической власти,

© М. П. Глебочкин, 1999