CC BY
644
УДК: 343
ББК: 67.408
Дубовиченко С.В., Карлов В.П.
НОВЕЛЛЫ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ПРОТИВ ЖИЗНИ: КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ1
Ключевые слова: доведение до самоубийства, склонение к самоубийству, содействие самоубийству, организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства, убийство.
Keywords: bringing to suicide, inducing suicide, assisting suicide, organizing activities aimed at inducing suicide, murder.
Аннотация: авторами статьи предпринята попытка критического анализа изменений внесенных в УК РФ Федеральным законом от 07.06.2017 № 120-ФЗ. В результате этих изменений, уголовный закон был дополнен новыми составами о преступлениях против жизни: склонение к совершению самоубийства, содействие совершению самоубийства, а также организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства. Исследованы вопросы разграничения новых составов преступлений. Дается критическая оценка отдельных законодательных решений, и предлагаются способы устранения выявленных недостатков. Детально изучен вопрос о моменте окончания склонения к самоубийству.
Annotation: the authors of the article attempted a critical analysis of the changes introduced in the Criminal Code of the Russian Federation by Federal Law No. 120-ФЗ of 07.06.2017. As a result of these changes, the criminal law was supplemented by new compositions on crimes against life: inducing suicide, facilitating suicide, and organizing activities aimed at inducing suicide. The issues of delineation of new crimes are investigated. Critical evaluation of individual legislative decisions is given, and ways of eliminating the identified shortcomings are suggested. The question of the moment of the end of the declension to suicide was studied in detail.
Федеральным законом от 07.06.2017 № 120-ФЗ УК РФ был дополнен двумя нормами об ответственности за посягательство на жизнь: ст. 110.1 («Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства») и 110.2 («Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства») УК РФ. Кроме того, в ст.110 УК РФ были включены новые квалифицирующие признаки.
Принятие этих поправок было обусловлено резонансными случаями самоубийства несовершеннолетних . По данным СК РФ, в
2016 году в результате суицидов в России погибли 720 подростков. При этом рост детского суицида происходил сразу в 40 регионах РФ4.
Авторы законопроекта в Пояснительной записке подчеркивают, что «объектами посягательств сегодня в основном являются несовершеннолетние с их неокрепшей психикой», а целью принятия законодательных новелл является предупреждение распространения практики побуждения к суицидам5.
Законодатель, конструируя признаки новых составов преступлений, очевидно, ориентировался на уже известные законода-
1 Данная работа выполнена при информационной поддержке компании "КонсультантПлюс".
2 Похожие нормы известны зарубежному уголовному законодательству. См.: Цыркалюк А.А. Ответственность за доведение до самоубийства по зарубежному уголовному законодательству // Международное публичное и частное право. 2011. № 2. С. 46 - 48.
3 См.: URL: http://www.novayagazeta.ru/society/ 73089.html (дата обращения: 10.10.2017)
4 См.: Выступление А.И. Бастрыкина на расширенном заседании коллегии Следственного комитета Российской Федерации 2 марта 2017 г. [Электронный ресурс] https://ig.ru/2017/03/02/bastrykin-poobeshchal-razobratsia-s-saJtami-smerti.html
5 См.: Пояснительная записка "К проекту федерального закона "О внесении изменений в статьи 110.1 и 110.2 Уголовного кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".
тельные модели преступлении, связанных с вовлечением несовершеннолетних в совершение преступлении и антиобщественные действия, а также отдельные террористические и экстремистские преступления. Поэтому при комментировании законодательных новаций мы будет исходить из системных связей между однотипными признаками преступлений.
Следует правильно разграничивать доведение до самоубийства и склонение к самоубийству. С этимологической точки зрения доведение - «дорабатывание, продолжение, доставление, вгоняние, дозаривание, ввергание, погружение»1. В современном толковом словаре Т.Ф. Ефремовой (2000), доведение рассматривается как «процесс действия» или «результат такого действия». В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой термин «склонять» толкуется как «убедить в необходимости какого-н. поступка, решения» (склонить к побегу, на свою сторону). Большой толково-фразеологический словарь Михельсона содержит схожее объяснение: «склонить- (иноск.) убедить, уговорить (намек на склонение предмета в известную сторону). Ср. Я все надеюсь, что достопочтенный друг наш... склонит г. Кемскаго к некоторой уступке)».
Как мы видим, и в том, и в другом случае в грамматическим смысле можно сделать вывод, что речь идет о процессе и результате действия. Доведение охватывает и процесс, т.е. действия, результат волевых усилий, и результат действия, тогда как склонение подразумевает процесс убеждения в совершении действия, т.е. интеллектуальный момент, и вытекающий из этого логический материальный результат убеждения. Между тем, юридическое толкование этих терминов подразумевает более узкий и специфический смысл.
К сожалению, грамматическое толкование не позволит сформулировать четкие критерии разграничения доведения и склонения к самоубийству, а значит, вопрос разграничения составов следует решать не в особенностях деяния, а в способе его совершения и конструкции состава преступления.
Известно, что доведение до самоубийства является материальным составом пре-
ступления . Момент его окончания связан с совершением самоубийства или покушением на самоубийство. В то время как склонение к совершению самоубийства не требует наступления указанных последствий. То есть в сравнении с доведением до самоубийства этот состав является усеченным и момент его окончания связывается с совершением действия. Из этого не следует делать вывод, что отсутствие общественно опасных последствий является специфическим признаком склонения к совершению самоубийства, что, казалось бы, вытекает из этимологии этого слова, поскольку самоубийство и покушение на самоубийство может быть особо квалифицирующим признаком преступления, предусмотренного ст.110.1 УК РФ. Законодательное отличие этих составов преступлений заключается в способах их совершения. Доведение до самоубийства возможно только путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего (либо путем комбинации этих способов), т.е. действиями (бездействием), связанными с физическим или психическим насилием. При этом перечень является закрытым. Склонение же к совершению самоубийства может быть путем уговоров, предложений, подкупа, обмана или иным способом, т.е. в интеллектуальной форме, при отсутствии признаков доведения до самоубийства и перечень способов склонения является открытым, а это значит, что интеллектуальное воздействие подразумевается как преимущественная, но не исключительная форма склонения к самоубийству по ст.110.1 УК РФ. Следует отметить, что юридико-технической точки зрения такой способ формулирования признаков смежных составов преступлений вряд ли можно назвать оптимальным, поскольку может дезориентировать правоприменителя. К примеру, шантаж потерпевшего - это способ доведения3 или иной способ склонения к самоубийству?
Также трудно признать обоснованным формулирование усеченного состава склоне-
1 См.: ЦКЬ: https://glosum.ru (дата обращения: 10.10.2017).
2 Некоторые исследователи говорят о формально-материальном составе.
3
в специальной литературе разглашение компрометирующих сведений рассматривается как форма угрозы. См.: Лысак Н., Лопаткин Д. Ответственность за доведение до самоубийства // Законность, 2006, № 3 // СПС "КонсультантПлюс".
ния к самоубийству1, где в качестве способа совершения преступления названы уговоры, предложения, подкуп, обман и др. Очевидно, что перечисленные способы по степени общественной опасности существенно уступают способам доведения до самоубийства, которые включают угрозы, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства, ведь эти действия сами по себе могут выступать в качестве самостоятельных составов преступлений, к примеру, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст.119 УК РФ) или истязание (ст. 117 УК РФ), или побои (ст.116.1 УК РФ), или незаконное лишение свободы (ст.127 УК РФ) и др. При этом момент окончания доведения до самоубийства связывается с последствием и не деянием, как при склонении к самоубийству. Это несоответствие становится еще большим, если сравнить санкции ч.1 ст.110 УК РФ и ч.4 ст.110.1 УК РФ, где в качестве особо квалифицирующего признака предусмотрено последствие в виде самоубийства или покушения на самоубийство. Сравнение санкций показывает, что склонение к совершению самоубийства путем уговоров, предложений, подкупа, обмана или иным способом, повлекшие самоубийство или покушение на самоубийство, законодателем оценивается как более опасное, чем доведение до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего. Так, санкция по ч.1 ст.110 УК РФ предусматривает лишение свободы на срок от 2 до 6 лет, а санкция по ч.4 ст.110.1 УК РФ - от 5 до 10 лет! Такой разрыв в санкциях смежных преступлений недопустим, это различие не может быть криминологически обоснованным.
Более взвешенным представляется подход, выраженный в УК Туркменистана:
«1. Склонение к самоубийству, то есть возбуждение у другого лица решимости совершить самоубийство путем уговора, обмана или иным путем, если лицо покончило жизнь самоубийством или покушалось на него, нака-
1 аналогичная норма УК Республики Беларусь сконструирована по типу материального состава преступления: «Умышленное возбуждение у другого лица решимости совершить самоубийство, если лицо покончило жизнь самоубийством или покушалось на него (склонение к самоубийству)...»
зывается лишением свободы на срок до трех лет.
2. Доведение лица до самоубийства или покушения на самоубийство путем угроз, клеветы, жестокого обращения или систематического унижения личного достоинства наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
3. Деяние, предусмотренное частью второй настоящей статьи, если оно совершено в отношении несовершеннолетнего, наказывается лишением свободы на срок до восьми лет». Дифференциация уголовной ответственности здесь выстраивается с учетом степени общественной опасности способов склонения и доведения до самоубийства.
Отсутствие последствий в основном составе склонения к самоубийству (ст.110.1 УК РФ) ставит вопрос о моменте окончания этого преступления. Выше уже отмечалось, что законодателем в этом случае использована модель усеченного состава преступления, то есть момент окончания перенесен на действие. В тексте уголовного закона склонение рассматривается как форма вовлечения. Законодатель использует, как правило, оборот «склонение или иное вовлечение.», «склонение, вербовка или иное вовлечение» (см. например, ст.151.2, 205.1, 212, 282.1, 282.2 УК РФ). В п.42 Постановления Пленума ВС РФ от 01.02.2011 № 1 (ред. от 29.11.2016) "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" под вовлечением несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественного действия понимаются «действия взрослого лица, направленные на возбуждение желания совершить преступление или антиобщественные действия»2. Такое вовлечение по своей юридической природе является подстрекательством и должно носить конкретизированный характер, более того, само понятие подстрекательства семантически основано на понятии склонения и в юридической науке3, и правоприменительной практике рассматрива-
2 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 №1 (ред. от 29.11.2016) "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" // СПС "КонсультантПлюс".
3 Карлов В.П. Формы соучастия: Автореф. дисс. на соиск. уч. ст. к.ю.н. - Самара, 2004. С. 6-7.
ется как совокупность действий, объединенных конкретным целеполаганием. Далее Пленум уточняет момент окончания преступлений, предусмотренных ст. 150, 151 УК РФ, они «являются оконченными с момента совершения несовершеннолетним преступления, приготовления к преступлению, покушения на преступление или после совершения хотя бы одного из антиобщественных действий, предусмотренных диспозицией части 1 статьи 151 УК РФ (систематическое употребление спиртных напитков, одурманивающих веществ, занятие бродяжничеством или попрошайничеством)». Другими словами, вовлечение должно привести к возникновению желания совершить преступление или антиобщественное действие, что должно подтвердиться совершением как минимум приготовительных действий к преступлению или одного антиобщественного действия. Если согласие не получено, то действия виновного следует квалифицировать как покушение на преступления, предусмотренные ст.ст. 150, 151 УК РФ (п.42 ПП ВС РФ от 01.02.2011 №1).
Иная позиция закреплена в постановлении Пленума ВС РФ от 15.06.2006 №14 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами». В п.27 Пленума разъясняется, что «склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов (статья 230 УК РФ) может выражаться в любых умышленных действиях, в том числе однократного характера, направленных на возбуждение у другого лица желания их потребления (в уговорах, предложениях, даче совета и т.п.), а также в обмане, психическом или физическом насилии, ограничении свободы и других действиях, совершаемых с целью принуждения к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов лицом, на которое оказывается воздействие. При этом для признания преступления оконченным не требуется, чтобы склоняемое лицо фактически употребило наркотическое средство, психотропное вещество или их аналог». Здесь закрепляется совершенно другой подход: результативность вовлечения не влияет на момент окончания преступления, а, следовательно, согласие лица уже не имеет значения, по-
скольку для привлечения к уголовной ответственности достаточно совершить действия, направленные на возбуждение желания употребить наркотическое вещество. Кстати говоря, Пленум нельзя здесь упрекнуть в непоследовательности, ведь речь идет не о возбуждении желания, а о действиях, направленных на возбуждение желания, эти действия могут и не привести к нужному результату. Различие в трактовках обусловлено характером преступления и спецификой объекта посягательства. Напомним, что при вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественного действия непосредственным объектом преступления являются «общественные отношения, обеспечивающие нормальное физическое, умственное, нравственное, духовное развитие и воспитание несовершеннолетнего, его права и законные интере-сы»1. Другими словами, для признания указанных преступлений оконченными требуется нанесение вреда процессу развития и воспитания несовершеннолетнего, это требование корреспондируется с результативностью вовлечения. Если же действия взрослого остаются безответными, то это создает угрозу причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны и влечет привлечение к уголовной ответственности за неоконченное преступление (покушение).
Склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов является преступлением против здоровья населения, поэтому не требуется причинение реального вреда конкретному потерпевшему и достаточно угрозы причинения вреда объекту посягательства (здоровье населения) для признания преступления оконченным.
Ранее уже обращалось внимание, что законодатель сконструировал склонение к самоубийству по типу усеченного состава. Это дает основание рассматривать его как преступление, ставящие в опасность жизнь и здоровье другого человека наряду с такими преступлениями, как угроза убийством или причинение тяжкого вреда здоровью (ст.119 УК РФ), принуждение к изъятию органов или тканей чело-
1 Уголовное право России. Общая и Особенная части: учебник / А.А. Арямов, Т.Б. Басова, Е.В. Благов и др.; отв. ред. Ю.В. Грачева, А.И. Чучаев. М.: КОНТРАКТ, 2017. // СПС "КонсультантПлюс".
века для трансплантации (ст. 120 УК), заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122 УК) и другими. Для этих преступлений характерным является создание реальной угрозы жизни и здоровья конкретного потерпевшего, при этом фактического причинения вреда жизни и здоровью не требуется, достаточно действий, направленных на создание опасности причинения вреда жизни и здоровью. Приведенные аргументы дают нам основание сделать вывод, что для признания склонения к самоубийству оконченным преступлением виновному достаточно совершить действия, направленные на склонение к самоубийству, независимо от согласия потерпевшего.
Еще одной новацией является состав преступления, закрепленный в ч. 2 ст.110.1 УК РФ. Он предусматривает ответственность за «содействие совершению самоубийства советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения самоубийства либо устранением препятствий к его совершению или обещанием скрыть средства или орудия совершения самоубийства». В толковом словаре С.И Ожегова и Н.Ю. Шведовой содействие понимается как «деятельное участие в чьих-нибудь делах с целью облегчить, помочь, поддержка в какой-нибудь деятельности». Синонимами слова «содействие» в Словаре синонимов русского языка1 (М: Русский язык. З.Е. Александрова. 2011.) называются «помощь, поддержка, поощрение; способствование, поддержание, шефство, промоушн, участие, опора, подспорье, благоприятствование, пособничество, подмога».
Этимология слова «содействие» с очевидностью демонстрирует сходство с законодательной конструкцией пособничества в совершении преступления с той разницей, что речь идет о содействии в совершении самоубийства, а не преступления. Трудно объяснить, почему наказание за содействие совершению самоубийства выше, чем за склонение к самоубийству. При содействии самоубийству лицо, давая советы и указания другими способами, укрепляет решимость потерпевшего совершить самоубийство, но оно воздействует уже на человека, который планирует покончить с собой, при этом облегчает ему достижение этой цели. При склонении к само-
См.: URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ dic_synonims/166891 (дата обращения: 10.10.2017).
убийству такой решимости у потерпевшего нет, именно действия виновного приводят к зарождению намерения совершить акт самоубийства. Совершенно не случайно законодатель, а вслед за ним и теория уголовного права, действия подстрекателя всегда оценивали как более опасные в сравнении с пособничеством, что, в частности, нашло свое отражение в правилах о добровольном отказе от преступления (ч.4 ст.34 УК РФ). Вряд ли можно согласиться с таким законодательным решением.
Сложности также вызывает вопрос об ответственности лица, в действиях которого имеется одновременно и склонение к совершению самоубийства, и содействие в его совершении. Квалификация по совокупности нарушает принцип non bis in idem, поскольку ведет к двойному учету одних и тех же обстоятельств. Эта ситуация приводит к искусственному созданию конкуренции между ч .1 и ч.2 ст. 110.1 УК РФ, разрешить которую с точки зрения правил о конкуренции является весьма проблематичным. Вменение одной из частей исключает юридическую оценку действий, предусмотренных другой частью. Не позволяет выйти из этой ситуации и ч.3 данной статьи, т.к. ее применение ограничивается кругом специальных потерпевших от посягательства или способом совершения преступления. Полагаем, что содействие следовало бы закрепить в качестве альтернативного признака сложного состава преступления наряду со склонением к самоубийству. Подобные составы уже предлагались в науке уголовного права: «Склонение к самоубийству путем уговора, подкупа, обмана или другим способом, а также содействие совершению самоубийства советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления.. ,»2.
Криминализация содействия и склонения к самоубийству также остро ставит вопрос об отграничении этих преступлений от убийства, в частности, от случаев эвтаназии, где лицо также оказывает помощь в лишении жизни (к примеру, лицо дает шприц со смер-
2 Капинус О.С. Законодательные подходы к ответственности за самоубийство и смежные с ним деяния в России и за рубежом // Капинус О.С. Современное уголовное право в России и за рубежом: некоторые проблемы ответственности: Сборник статей. М.: Буквовед, 2008.// СПС "КонсультантПлюс".
тельной инъекцией), а склонение к самоубийству имеет сходство с опосредованным убийством руками самой жертвы. Эти проблемы ставились еще дореволюционными учеными1. Содействие и склонение к самоубийству вполне можно рассматривать как завуалированные формы приготовления или покушения на убийство. Для такого суждения имеются основания, т.к. доведение до самоубийства не содержит прямого либо косвенного умысла на убийство, в то же время, употребляя термин «склонение к самоубийству», законодатель ставит практически неразрешимую задачу отграничения склонения к самоубийству от убийства, ибо в такой конструкции присутствует целеполагание - смерть человека.
Именно такой юридической оценки следует придерживаться в случае манипуляции сознанием несовершеннолетних в так называемых «группах смерти». Можно поддержать мнение О. Градовской, выступавшей с комментариями к материалам «Новой газеты» о «группах смерти», что «заставляя людей в результате сложной манипуляции над их сознанием «накладывать на себя руки», преступник тем самым не доводит жертвы до самоубийства, а является организатором убийства потерпевших их же руками...»2. Конечно, такая квалификация может быть только в случае исключительно сильного воздействия на психику несовершеннолетнего, когда он утрачивает способность сознавать свои действия и руководить ими3. Аналогичную позицию занимал С.В. Бородин, который писал, что «подговор к самоубийству лица, не сознающего значение этого акта, а также создание обстановки безысходности для другого лица с тем, чтобы оно покончило с собой, также должны рассматриваться как убийство»4. Дополнение уголовного закона нормой о склонении и содействии к самоубийству не должно исключать вменения убийства, когда склоняется к самоубийству потерпевший, не способный осознанно принимать решение.
1 См. там же.
2 Комментарий юриста О. Градовской. ЦКЬ: http://www.novayagazeta.ru/society/73089.html (дата обращения: 09.10.2017).
3 См.: Крылова Н.Е. "Группы смерти" и подростковый суицид: уголовно-правовые аспекты // Уголовное право. 2016. № 4. // СПС "КонсультантПлюс".
4 Бородин С.В. Преступления против жизни. М.:
Юрист, 2000. - С.51.
К сожалению, следственные и судебные органы отказываются от такого варианта квалификации. Весьма показательно, что после многочисленных публикаций в прессе о закрытых группах в ВКонтакте Следственный комитет возбудил уголовное дело о подстрекательстве к доведению до самоубийства (ч.4 ст. 33, ст. 110 УК РФ)5. Здесь сложно что-то комментировать, поскольку налицо очевидные и грубейшие ошибки: подстрекать можно только исполнителя, а не потерпевшего! Внесение изменения в УК РФ позволит скорректировать судебную практику. Доведение до самоубийства несовершеннолетних, когда они неспособны отдавать отчет своим действиям, следует квалифицировать по п. «в» ч.2. ст.105 УК РФ.
Следующая законодательная новелла закреплена в ст. 110.2 УК РФ, данная норма предусматривает уголовную ответственность за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства или призывов к совершению самоубийства. Комментируемая норма продолжает негативную тенденцию конструирования составов с неопределенными признаками объективной стороны преступления. Самым ярким примером таких составов является возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст.282 УК РФ). Можно предположить, что в отношении этой нормы тоже будет применяться «экспертная квалификация» преступления.
Сравнительный анализ признаков ст.110.1 и 110.2 УК РФ позволяет сделать вывод, что эти нормы различаются по характеру склонения к самоубийству: конкретизированное склонение предусмотрено ст.110.1 УК РФ, а, соответственно, неконкретизированное (не-персонифицированное) - ст. 110.2 УК РФ. В пользу этой трактовки говорит включение в изучаемую норму призывов к осуществлению самоубийства. В п.4 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 28.06.2011 № 11 (ред. от 03.11.2016) "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" содержится разъяснение, согласно которому «под публичными
См.: URL: http://spb.sledcom.ru/Novosti/item/ 1040786/ (обращения 10.10.2017)
призывами (статья 280 УК РФ) следует понимать выраженные в любой форме (например, в устной, письменной, с использованием технических средств) обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению экстремистской деятельности»1.
Призывы предполагают обращение к изначально неопределенному кругу лиц, а не к конкретному человеку. Обращение может быть в прямой или косвенной, скрытой форме. Косвенная форма призыва обнаруживается в организации деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путем распространения информации о способах совершения самоубийства. Эта информация может повлиять на решимость потенциального самоубийцы. Соответственно призывы являются формой прямого обращения к возможным жертвам суицида.
Призывы должны носить публичный характер, это закрепляется в большинстве норм, предусматривающих уголовную ответственность за такие действия (например, ст. 205.2, 280, 280.1, 354 УК РФ). Не содержится этого упоминания только в призывах к массовым беспорядкам (ст.212 УК РФ).
Отсутствие упоминания публичного характера призыва в ч.1 ст.110.2 УК РФ является упущением и стирает грань между склонением и призывом к самоубийству. При этом признак публичности закреплен в ч.2 ст.110.2 УК РФ. Такое решение, по нашему мнению, - свидетельство серьезного упущения, которое не может быть устранено путем толкования. Это позволяет сделать вывод, что норма, предусмотренная ч.1 ст.110.2 УК РФ является «мертвой». Доктринальные варианты такой нормы были намного удачнее2.
Есть также весьма интересный опыт зарубежного уголовного законодательства: «Пропаганда или рекламирование каким бы то ни было способом товаров, предметов или методов в качестве средств причинения себе смерти.» (ст. 223-14 УК Франции).
В целом расширение уголовной ответственности за склонение, содействие, призывы и пропаганду самоубийства следует расценить как позитивный шаг в развитии уголовного законодательства, направленный на усиление охраны жизни и отражающий опыт многих государств. Но выявленные недостатки могут существенным образом сказаться на эффективности данных новаций.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бородин, С.В. Преступления против жизни. - М.: Юрист, 2000. - С.51.
2. Дубовиченко, С.В. Правовой уголовный закон // // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2016. - № 4, том 1. - (85).
3. Капинус, О.С. Законодательные подходы к ответственности за самоубийство и смежные с ним деяния в России и за рубежом // Капинус О.С. Современное уголовное право в России и за рубежом: некоторые проблемы ответственности: сборник статей. - М.: Букво-вед, 2008 // СПС "КонсультантПлюс".
4. Карлов, В.П. Проблема законодательного определения уголовно-правовых признаков организованных преступных формирований и их руководителей в нормах общей и особенной частей УК РФ // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2013. - №4 (79). -С. 77-83.
5. Карлов, В.П. Проблема разграничения и квалификации действий соучастников деяния, совершенного в квазисоучастии либо с квазиэксцессом исполнителя и осложненного неосторожной формы вины // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2016. Т. 1. - №2. - С. 183-188.
6. Карлов, В.П. Формы соучастия: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук / Карлов В.П.:-Самара, 2004.
1 Постановление Пленума Верховного суда РФ от 28.06.2011 № 11 (ред. от 03.11.2016) "О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности" // СПС "КонсультантПлюс".
2 См.: Крылова Н.Е. "Группы смерти" и подростковый суицид: уголовно-правовые аспекты // Уголовное право. 2016. № 4. // СПС "КонсультантПлюс".
7. Крылова, Н.Е. "Группы смерти" и подростковый суицид: уголовно-правовые аспекты // Уголовное право. - 2016. - № 4 // СПС "КонсультантПлюс".
8. Лысак, Н., Лопаткин, Д. Ответственность за доведение до самоубийства // Законность. - 2006. - № 3 // СПС "КонсультантПлюс".
9. Милова, И.Е., Милова, Е.А. К вопросу о развитии представлений об уголовной ответственности за доведение до самоубийства // Вестник Волжского университета имени
B.Н. Татищева. - 2017. Т. 1. - №3. - С. 105-111.
10. Уголовное право России. Общая и Особенная части: учебник / А.А. Арямов, Т.Б. Басова, Е В. Благов и др.; отв. ред. Ю.В. Грачева, А.И. Чучаев. - М.: КОНТРАКТ, 2017 // СПС "КонсультантПлюс".
11. Цыркалюк, А.А. Ответственность за доведение до самоубийства по зарубежному уголовному законодательству // Международное публичное и частное право. - 2011. - № 2. -
C. 46 - 48.
