CC BY
66
УДК 327
НОВАЯ ЭРА КИТАЙСКО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
(2013-2018 ГОДЫ)
Пажэдань М., Летяев В. А.
peride97@gmail .com; valeri. letyaev@gmail .com
Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия
Аннотация. Особенности современного периода китайско-американских отношений. Динамика поступательного развития и продвижения Китая, как в экономическом, так и в геополитическом отношении, становится вызовом для Соединенных Штатов Америки. Обе страны имеют глобальные интересы, которые затрудняют поиск взаимоприемлемых решений в тех случаях, когда отсутствует взаимное согласие сторон. Наблюдается очевидный рост напряженности между двумя державами, которая усиливается давлением США на Китайскую Народную Республику, в том числе и через международные организации. Как считают некоторые авторы, именно такое позиционирование Китая представляет собой прямой вызов мировому порядку, который поддерживается США и, следовательно, является потенциальной причиной конфликта.
Ключевые слова: Китай, США, новые отношения, вызовы, глобальные интересы, экономический рост Китая.
Особенности современного периода китайско-американских отношений
Динамика поступательного развития и продвижения Китая как в экономическом, так и в геополитическом отношении, становится вызовом для Соединенных Штатов Америки. Обе страны имеют глобальные интересы, которые затрудняют поиск взаимоприемлемых решений в тех случаях, когда отсутствует взаимное согласие сторон. Наблюдается очевидный рост напряженности между двумя державами, которая усиливается давлением США на Китайскую Народную Республику, в том числе и через международные организации. Как считают некоторые авторы, именно такое позиционирование Китая представляет собой прямой вызов мировому порядку, который поддерживается США и, следовательно, является потенциальной причиной конфликта [1].
В 1961 году Дэн Сяопин заявил, что «не важно, чёрная кошка или белая кошка, если она может ловить мышей - это хорошая кошка» [2]. Этот новый прагматизм стал основой «Четырех модернизаций» Дэна, призванных омолодить и открыть экономику Китая, путем укрепления его сельского хозяйства, промышленности, национальной обороны и технологий. Это происходило параллельно с открытостью Китая.
За тридцатилетний период своего развития, как признают американские аналитики, Китай стал «одной из ведущих стран, продвигающих свои национальные интересы во всех регионах мира» [3]. КНР превратилась из бедной и подвергнутой остракизму страны во влиятельную великую державу, обладающую колоссальным потенциалом. Подъем Китая в основном воспринимается западным сообществом как новое историческое явление, ознаменовавшее собой конец столетия унижения. Период иностранного господства, начиная с первой Опиумной войны 1839 года и до коммунистической революции в 1949 года, рассматривается самими китайцами как негативный период в истории их цивилизации. Это усиливает желание восстановить международный статус и значимость Китая. По некоторым оценкам рост Китая позиционирует страну как потенциального претендента на статус сверхдержавы, альтернативу превосходству США [4].
По мере экономического роста Китая его интересы становятся все более глобальными, неминуемо переплетаясь с интересами США, что приводит к их сложному балансу между взаимозависимостью и расходящимися национальными интересами.
С одной стороны, подъем Китая привел к периоду возобновления и расширения сотрудничества с США, и реально способствовал стабилизации мирового порядка и процветанию Китая. Причем это сотрудничество стало плодотворным при решении целого ряда глобальных проблем, стало большим стимулом для развития мировой экономики. С другой стороны, рост Китая также усилил и страхи у США, а также их разочарование в отношении политической модернизации Китая, выраженное его официальными лицами. Как считают американские эксперты, «Китай практически не оправдал все наши радужные ожидания» [5]. Но по существу, американцев, прежде всего, беспокоит именно рост Китая [6], в то время как большинство китайских политиков склонны рассматривать США как страну, проводящую «двуличную политику и стремящуюся оставаться глобальным гегемоном и надо не дать Китаю стать достаточно сильным, чтобы бросить ему вызов» [7]. Такое восприятие сторон становится топливом, горючим материалом, для сохранения напряженности между США и Китаем и стимулирует дальнейшее расхождение их интересов.
За последние десятилетия Китаем были достигнуты необычайные успехи, темпы и масштабы преобразований стимулировали экономический рост и политическое влияние страны. Новый экономический подход Китая, направленный на экспорт и создание уникальной китайской специфики рыночной экономики, был высоко отмечен МВФ, оценившим в 2014 году Китай как первую экономическую державу в мире по паритету покупательной способности (III 1С) [8], произведшего 17% мирового ВВП. При этом США следуют за ним с отставанием, произведя 16% мирового ВВП. Также доход на душу населения в КНР ежегодно увеличивался со скоростью 8-10%. И хотя ВВП Китая на душу населения по-прежнему остается ниже, чем в США, Китай, по мнению аналитиков, ожидал, что менее чем за два десятилетия он приблизится к уровню стран с высоким уровнем дохода, благодаря его быстрому росту и низкому уровню рождаемости [9].
Хотя официальные представители США согласны с тем, что важно поддерживать тесные отношения сотрудничества с Китаем, тем не менее, многие по-прежнему обеспокоены растущим влиянием КНР на их повседневную жизнь, беспокоятся о безопасности и качестве повседневных товаров, произведенных в этой стране, о потенциально негативном влиянии китайских инвестиций и торговли на американские фирмы и рабочие места [10]. Но в целом взаимозависимость и экономические связи между Китаем и США приветствуются как факторы сотрудничества и позитивные векторы действий для снятия существующей напряженности.
Остановимся на политике стратегического перебалансирования между США и КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Осенью 2011 года администрация Барака Обамы объявила, что с окончанием войн в Ираке и Афганистане Соединенные Штаты «повернули свое внимание к огромному потенциалу Азиатско-Тихоокеанского региона» [11]. Тогдашний госсекретарь США Хиллари Клинтон, описывая экономику как основную мотивацию для перебалансирования, пишет: «открытые рынки в Азии предоставляют Соединенным Штатам прежние возможности для инвестиций, торговли и доступа к передовым технологиям... восстановление нашей экономики будет зависеть от экспорта и способности американских фирм использовать огромные рынки потребления в
163
Азии» [12]. Еще одним важным мотивом для восстановления равновесия было стремление разработать нормы и правила в Азиатско-Тихоокеанском регионе, способствующие продвижению Китая как растущей державы, а также вселяя уверенность у его соседей в стабильности в регионе, посредством интенсивного участия в создании региональной стабильности со стороны США.
Военный компонент стратегии перебалансировки США был изложен еще в «Стратегическом руководстве по обороне» [13], в январе 2012 года. В Руководстве описаны планы по укреплению договорных альянсов США в регионе - с Японией, Южной Кореей, Австралией, Филиппинами и Таиландом и расширению сотрудничества с «новыми партнерами», чтобы «обеспечить коллективные возможности». Указывалось, что Соединенные Штаты «вкладывают средства в долгосрочное стратегическое партнерство с Индией» -страной, с которой Китай вел войну в 1962 году и с которой у Китая по-прежнему возникают территориальные споры, «чтобы поддержать свою способность служить региональным экономическим якорем и поставщиком безопасности в более широком регионе Индийского океана» [13]. В параграфе, касающемся Китая, в документе говорится, что Соединенные Штаты будут работать со своими союзниками и партнерами, продвигаться вперед на основе правил международного порядка, который гарантирует основополагающую стабильность и способствует мирному росту новых держав, экономическому динамизму и конструктивному сотрудничеству в области обороны» [13]. Китайские комментаторы быстро отметили, что в документе сгруппированы Китай и Иран как страны, которые «будут продолжать добиваться справедливых средств противодействия нашей власти» [13].
В соответствии с политикой перебалансировки Администрация США объявила ряд шагов, включая новую переброску войск в Австралию, размещение военно-морских сил в Сингапуре военные действия с Филиппинами, наращивание взаимодействия с региональными многосторонними институтами, расширение связей с такими «развивающимися державами», как Индия, Индонезия и Вьетнам, установление новых отношений с Бирмой, и расширение свободной торговли с азиатскими странами через Транстихоокеанское партнерство (ТТ П). Подтверждая последующую приверженность Администрации США восстановлению баланса в начале второго срока президентства Обамы, тогдашний советник по национальной безопасности Томас Донилон в ноябре 2012 года заявил, что видит Азию двигателем стратегии перебалансировки, отметил важность для региона в том, чтобы подъем новых держав происходил мирно, чтобы свобода доступа к морю, воздуху, космосу и ки-берпространству создавала возможности для оживленной торговли, а многонациональные форумы помогали продвигать общие ценности, и где молодые граждане имеют возможность влиять на свои правительства, а универсальные Права человека поддерживаются...» [14].
Распространение критики политики перебалансировки, прежде всего, в Китае заключается в том, что такой подход может излишне противодействовать Китаю, поскольку теперь союзники и партнеры США, в том числе Филиппины и Вьетнам, считают, что они имеют больше поддержки США в своих спорах с Китаем. Кто присоединяется к этой критике, полагают, что перебалансировка чрезмерно сосредоточена на военных элементах и может разрушать и без того ограниченное стратегическое доверие между США и Китаем и подпитывать региональную нестабильность, а не сводить ее к минимуму [15]. Другие критики
предполагают, что военные сторона перебалансировки может быть недостаточно сильной, что приведет к политике США, которая эквивалентна выражению: «громко говорите, но держитесь за сдерживающую палку» [16].
Сотрудничество и столкновение интересов США и КНР
Китай и Соединенные Штаты являются сегодня двумя крупнейшими экономиками в мире - если не считать Европейский Союз в целом, и имеют несколько областей экономической взаимозависимости. Импорт США из Китая в период с 2000 по 2014 год увеличился в пять раз, с 100 до 467 млрд долларов США, что делает эту страну крупнейшим экспортным рынком Китая [17]. Это делает Китай третьим по величине экспортным рынком для США, на долю которого в 2014 году пришлось товаров на 124 млрд долларов США.
Торговый дефицит США с Китаем, а также то обстоятельство, что американские инвестиции в Китай намного выше, чем китайские инвестиции в США, вызвали серьезную обеспокоенность среди американских политиков и подтолкнули правительство к призыву увеличить экспорт США во всем мире, особенно в Китай.
Только за один год, между 2012 и 2013 годами, объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ), вложенных США в Китай, вырос с 54 млрд долл. США до 61 млрд долл. США. С другой стороны, Китай инвестировал в экономику США менее 10% своих долларов США. На конец октября 2015 года Китай был крупнейшим иностранным держателем долга США [18].
Обе экономики взаимосвязаны и любой кризис между ними может серьезно повлиять на отношения между США и Китаем. На Китай приходится почти 12% мирового ВВП [19], и его влияние растет на жизнь людей как в США, так и во всем мире. Увеличение дешевого импорта из Китая улучшило уровень жизни многих американцев, дав доступ к более широкому выбору товаров и способствовало созданию рабочих мест в таких отраслях, как транспорт, финансы, розничная торговля и строительство [20]. Однако другие отрасли, такие как обрабатывающая промышленность, сильно пострадали от роста экспорта Китая в США: доля американцев, занятых в производстве сократилось с 13% в конце 1980-х годов до 8,4% в 2007 году [21].
Доверие - это улица с двусторонним движением: с ростом инвестиций в США происходит и огромный рост объема экспорта Китая в США, растут и объемы казначейских облигаций США, которыми владеет Китай, что усиливает его зависимость от состояния экономики США. Эта выраженная взаимная зависимость между двумя странами оказала положительное влияние на обе экономики, однако не помешала и появлению напряженности. Многие в США считают, что Китай не желает играть по правилам рыночной экономики, а Правительство Китая по-прежнему проводит политику, которая искажает торговые и инвестиционные потоки [22]. Озабоченность связана с постоянными усилиями Китая по снижению курса юаня, неполным соблюдением им правил ВТО, подозрениями в кибершпионаже за фирмами США, отсутствием защиты прав интеллектуальной собственности и дискриминационными законами против иностранных фирм, работающих в Китае.
Двусторонний инвестиционный договор, который в настоящее время обсуждается между США и Китаем, может помочь ослабить эту напряженность, устранить дискриминационные режимы как на американском, так и на китайском рынке бизнес-услуг, содействовать получению выгоды от более высокого уровня защиты собственности при инвестировании за рубежом. Заключение такой сделки продемонстрирует готовность Китая принять боль-
165
шее иностранное присутствие на своем рынке и предоставит прекрасную возможность для США сократить свой торговый дефицит и для Китая, чтобы увеличить их инвестиции в США [23].
Китай все больше и больше выступает в качестве потенциального конкурента, что вызывает опасения и оправдывает двусторонний протекционизм. Действительно, 89% американцев видят, что долг США принадлежит Китаю, и Китай влияет на экономику США [24]. Есть опасения в том, что Китай может вытеснить США, как первую в мире экономическую силу, хотя Китай фактически уже это сделал. Эти тенденции вызвали возобновление участия США в региональной политике. Некоторые консервативные аналитики США придерживаются мнения о том, что Китай стал мировым лидером в геоэкономике и что США спешит ответить, проводя собственную геоэкономическую политику, чтобы сдержать рост Китая.
Два наиболее ярких примера этого нынешнего геоэкономического соперничества можно найти в конкурирующих соглашениях о свободной торговле, которые подписываются по всей Азии, и в усилиях Китая по созданию альтернативных экономических и финансовых международных институтов, противодействующих влиянию США.
ТТП является экономической основой американской «стратегии поворота в Азию», и во времена трений, в связи с растущим влиянием Китая в Азии, важно отметить отсутствие Китая в переговорном процессе. Президент США Барак Обама настаивал на том, что целью ТТП является установление новых глобальных стандартов, заявив 5 октября 2015 года: «Мы не можем позволить таким странам, как Китай, писать правила глобальной экономики. Мы должны написать эти правила [25].
ТТП, в частности, является прямым ответом на стремительное экономическое доминирование Китая в Азии. Как отмечается исследователями, ТТП не уничтожит асимметричные экономические преимущества Китая в отношении нации Азии, но это будет яркой демонстрацией того, что Соединенные Штаты полны решимости конкурировать на азиатском экономическом игровом поле» [26].
ТТП - это и серьезная проблема для Китая. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ открыл дверь для потенциального включения Китая в ТТП, когда сказал, что «имело бы значительный стратегический смысл, если бы Китай присоединился к системе в будущем» [27]. Однако, учитывая условия членства, кажется, что Китай не сможет присоединиться к ТТП. Кроме того, обе страны, имеют взаимно несовместимые политические и военные стратегии в Азии, которые направляют их на курс столкновения.
Китай хочет, чтобы сформировался новый порядок в Азии.' Стремясь уменьшить свою уязвимость перед любыми потенциальными угрозами со стороны США, Китай стал менее охотно принимать, как считает Генри Киссинджер, статус-кво, который, по его мнению, несправедливо приспособлен для поддержки западных держав: «Самый большой стратегический страх Китая заключается в том, что внешняя власть или державы создадут военные развертывания вокруг периферии Китая, способные вторгаться на периферию Китая или вмешиваться в его внутренние институты» [28]. Учитывая эти опасения, Китай выпустил программный документ, определяющий его военную стратегию на предстоящие годы. Территориальные притязания КНР в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях являются одним из аргументов, направленных на
содействие созданию военно-морской державы, способной конкурировать с военно-морским флотом США. Этот контроль над оспариваемым морским районом, который имеет важное значение для международной торговли и военных прогнозов, привел к усилению напряженности в отношениях с США.
Уже несколько раз Китай убедительно доказывал эффективность своих усилий по контролю над Южно-Китайским морем, путем захвата земель, создания искусственных островов и строительства новых военных баз в этом районе [29]. Знаменитая 9-ти пунктирная линия была узаконена как обозначение исторических частей китайской территории и, следовательно, одного из не подлежащих обсуждению основных интересов Китая. Кроме того, Китай рассматривает эту первую цепочку островов как средства предотвращения любой близкой «стратегии окружения» потенциальными врагами. Эти претензии могут вызвать многократную напряженность и поставить под угрозу отношения Китая со своими соседями и, в конечном итоге, с США. Территориальные претензии действительно подразумевают прямое столкновение с некоторыми из ближайших союзников США в регионе, такими как Япония, Филиппины и Южная Корея.
Отношения США и Китая имеют большое значение для всего мира. Соответствующий экономический вес двух стран, глобальное влияние и военный потенциал делают их ключевыми игроками в эффективном решении актуальных вопросов мировой повестки. Активное участие в них Китая, использование для этого многосторонних институтов являются позитивными новостями для стабильности и безопасности в мире. С другой стороны, напряженность и потенциальные конфликты, возникающие из-за расхождения интересов между Китаем и США, создают угрозы мировому порядку и требуют улучшения взаимопонимания и уравновешенного прагматизма. Официальные лица и политики обеих стран могут испытать соблазн представить рост Китая как «игру с нулевой суммой» для внутренних политических целей. На такой основе Китай и США не могут быть равными великими державами. Такое мышление может в конечном итоге привести к противостоянию в духе холодной войны или к катастрофическому конфликту.
Литература
1. David Shambaugh, ed.,Tangled Titans: The United States and China. New York: Rowman & Little-field Publishers, Inc., 2013 p. 22.
2. Fan Di. Reflecting on Deng Xiaoping's 'Cat Theory' of Economic Reform. Режим доступа: https://www.theepochtimes.com/reflecting-on-deng-xiaopings-cat-theory-of-econoniic-reform_2173740.html.
3. A.J. Nathan and A. Scobell, 'How China Sees America', Foreign Affairs, Vol. 91 Issue 5, September/October 2012.
4. Kenneth Lieberthal and Wang Jisi, "Addressing U.S.- China Strategic Distrust," The Brookings Institution, March 30, 2012, available at http://www.brookings. edu/research/papers/2012/03/30-us-china-lieberthal.
5. M. Pillsbury. The Hundred-Year Marathon: China's Secret Strategy to Replace America as the Global Superpower'. New York: Henry Holt, 2015.
6. Pew Research Center, Americans' Concerns about China: Economics, Cyberattacks // Human Rights Top the List. 9 September 2015.
7. A.J. Nathan and A. Scobell. How China Sees America // Foreign Affairs. Vol. 91. Issue 5. September/October. 2012.
8. International Monetary Fund, Data Base, World Economic Outlook, GDP, 2014.
9. Kamrany, Nake M. and George Milanovic. China's growing economic strength in the 21st century // Huffington Post. 17 November 2011.
10. Benjamin I. Page , Tao Xie , Andrew J. Nathan , Living with the Dragon: How the American Public Views the Rise of China (Contemporary Asia in the World) Hardcover - May 21, 2010.
11. The White House Office of the Press Secretary. Remarks by President Obama to the Australian Parliament. press release, November 16, 2012.
12. Hillary Clinton. America's Pacific Century // Foreign Policy. November 2011.
13. U.S. Department of Defense, Sustaining U.S. Global Leadership: Priorities for 21st Century Defense, Washington, DC, January 2013.
14. U.S. National Security Adviser Thomas Donilon, President Obama's Asia Policy and Upcoming Trip to the Region, Center for Strategic and International Studies (CSIS), November 15, 2013. Режим доступа: http://csis.org/files/attachments/ 121511_Donilon_Statesmens_Forum_TS.pdf
15. Robert S. Ross. Obama's New Asia Policy Is Unnecessary and Counterproductive // Foreign Affairs, vol. 91, no. (November/December 2012)
16. Bruce Klingner and Dean Cheng. U.S. Asian Policy: America's Security Commitment to Asia Needs More Forces // The Heritage Foundation. August 7. 2012.
17. U.S.-China 21 The Future of U.S.-China Relations Under Xi Jinping. Режим доступа: https://asiasociety.org/files/USChina21_English_1509.pdf.
18. Department of the Treasury/ Federal Reserve Board. Major Foreign Holders of Treasury Securities', 19 January 2016.
19. Steven Barnett. China: Size Matters // IMF Direct, 26 March 2014.
20. The White House Office of the Press Secretary. "Remarks by President Obama to the Australian Parliament," press release, November 16, 2012.
21. Derek Scissors, Ambassador Terry Miller and Charlotte Espinoza, Trade Freedom: How Imports Support U.S. Jobs, September 12, 2012 Режим доступа: //https://www.heritage.org/trade/report/trade-freedom-how-imports-support-us-jobs.
22. Autor D.H., D. Dorn and G.H. Hanson. The China Syndrome: Local Labor Market Effects of Imports Competition in the United States' // American Economic Review. 2013. 103(6): 2121- 2168.
23. Wayne M. Morrison. China-U.S. // Trade Issues. December 15, 2015.
24. Marney Cheek. Why A U.S.-China Bilateral Investment Treaty Matters, June 2,2014. Global policy watch. Режим доступа: https://www.globalpolicywatch.com/2014/06/why-a-u-s-china-bilateral-investment-treaty-matters/ Pew Research Center, Americans' Concerns about China: Economics, Cyberattacks // Human Rights Top the List. 9 September 2015.
25. US, Japan and 10 countries strike Pacific trade deal // Financial Times/ 5 October 2015.
26. Robert D. Blackwill, Ashley J. Tellis, Revising U.S. Grand Strategy Towards China , Council on Foreign Relations,page 23, March 2015.
27. Japan's Abe says TPP would have strategic significance if Chinajoined // Reuters6 October. 2016.
28. Henry Kissinger. The Future of US-Chinese Relations // Foreign Affairs. Vol. 91. Issue 2. MarchApril. 2012.
29. Mira Rapp-Hooper. Asia Maritime Transparency Initiative // Before and After: The South China Sea Transformed. 18 February 2015.
A NEW ERA OF CHINESE-AMERICAN RELATIONS (2013-2018)
M. Pazhedan, V. Letyaev
peride97@gmail. com
Kazan Federal University, Kazan, Russia
Abstract. Features of the current period ofSino-US relations. The dynamics of the progressive development and advancement of China, both economically and geopolitically, is becoming a challenge for the United States of America. Both countries have global interests that make it difficult to find mutually acceptable solutions in cases where there is no mutual agreement between the parties. There is an obvious increase in tension between the two powers, which is aggravated by US pressure on the People's Republic of China, including through international organizations. According to some authors, it is precisely this positioning of China that represents a direct challenge to the world order, which is supported by the United States and, therefore, is a potential cause of conflict.
Keywords: China, USA, new relations, challenges, global interests, economic growth of China.
Сведения об авторах
Пажэдань Майхэмути, студент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия. peride97@gmail.com
Летяев В.А., д-р юрид. наук, канд. ист. наук, профессор, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия. valeri.letyaev@gmail.com
Authors of the publication
M. Pazhedan, Undergraduate in International Relations, Institute of International Relations, Kazan Federal University, Kazan, Russia. peride97@gmail.com
V. Letyaev, Dr. (Laws) Sci., PhD (Hist.) Sci., Prof., Institute of International Relations, Kazan Federal University, Kazan, Russia. valeri. letyaev@gmail.com
Дата поступления 11.04.2019
