CC BY
242
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Вестн. Ом. ун-та. 2008. № 3. С. 167-174.
УДК 347.64 Е.Л. Невзгодина
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
НОТАРИАЛЬНАЯ, ПРИРАВНЕННАЯ К НЕЙ ФОРМЫ ДОВЕРЕННОСТИ И ПОСЛЕДСТВИЯ ЕЁ НЕСОБЛЮДЕНИЯ
Forms of power of attorney under the civil agency and legal consequences of of nonadherence to form fixed by law are considered.
Письменная форма уполномочия может быть простой и квалифицированной (требующей удостоверения). По смыслу ст. 185 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) доверенность, по общему правилу, должна иметь простую письменную форму. Лишь в случаях, прямо предусмотренных законом, доверенность должна быть удостоверена нотариальным или иным способом (причем в данном случае имеется в виду уровень федерального закона).
Согласно п. 2 ст. 185 ГК РФ нотариальную форму (кроме случаев, предусмотренных законом) должна иметь доверенность, выданная на совершение сделок, требующих нотариальной формы. Таких сделок немного, в частности, договор ренты и пожизненного содержания с иждивением (ст. 584, 601 ГК РФ), договор залога недвижимого имущества (п. 2 ст. 339 ГК РФ).
В силу п. 1 ст. 16 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» [1] в его действующей редакции нотариального удостоверения требует доверенность, выдаваемая на представление заявления о государственной регистрации в учреждение юстиции, если иное не предусмотрено законом.
Нотариального удостоверения требуют доверенности на совершение любой сделки, не требующей по закону нотариального удостоверения, в тех случаях, когда стороны решили удостоверить её нотариально. Так, договор о залоге движимого имущества или прав на имущество в обеспечение обязательств по договору, который должен быть нотариально удостоверен, подлежит нотариальному удостоверению. Соответственно, и доверенность, если она будет выдана на заключение такого договора о залоге, должна быть нотариально удостоверена под страхом её недействительности. В данном случае это прямо предусмотрено законом - п. 2 ст. 339 ГК РФ. Но и без такого указания доверенность должна в данном случае должна иметь нотариальную форму в силу общего правила, содержащегося в п. 2 ст. 185 ГК РФ.
Кроме того, нотариального удостоверения требуют доверенности на совершение сделок, определенным образом связанных с иными совершенными и нотариально удостоверенными сделками. Так, в силу п. 1
© Е.Л. Невзгодина, 2008
ст. 389, п. 2 ст. 391 ГК РФ уступка требования и перевод долга по сделке, совершенной в нотариальной форме, должны тоже иметь нотариальную форму. Следовательно, и доверенность, выданная на совершение уступки требования или на перевод долга (а это тоже сделка), в таких случаях должна быть нотариально удостоверена.
Стороны вправе придать нотариальную форму любой сделке, даже если по закону для данного вида сделок нотариальная форма не требуется (п. 2 ст. 163 ГК РФ). Соответственно, и доверенность, выданная на совершение такой сделки, должна быть нотариально удостоверена. Иными словами, нотариус не вправе удостоверить никакую сделку, если она совершается по доверенности, не удостоверенной нотариально (или приравненным к нотариальному способом).
Нотариального удостоверения по п. 3 ст. 187 ГК РФ требует любая доверенность, выдаваемая в порядке передоверия, за исключением случаев, предусмотренных в п. 4 ст. 185 ГК РФ [2].
Необходимость нотариального удостоверения доверенности может быть предусмотрена не только в ГК РФ, но и в ином федеральном законе. Так, в силу п. 1
ст. 16 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» нотариального удостоверения требует доверенность, выданная на государственную регистрацию (т. е. на представительство при такой регистрации) прав на недвижимость или сделок с ней.
В правоприменительной практике возникает вопрос о том, как соотносится п. 2 ст. 185 с абзацем 1 п. 5 той же статьи? Иными словами, требуется ли нотариальное удостоверение доверенностей, выдаваемых от имени юридических лиц, на совершение сделок, требующих в силу закона или соглашения сторон нотариального удостоверения, как этого требует п. 2 ст. 185 ГК РФ, или достаточно подписи руководителя с приложением печати юридического лица, как это предписывает п. 5 той же статьи? Наиболее часто этот вопрос возникает в связи с заключением договора об ипотеке или договора ренты.
Практикующие юристы отмечают применительно к данному вопросу не
очень корректную редакцию п. 2 ст. 185 ГК РФ и в ряде случаев высказываются против обязательного удостоверения доверенностей юридических лиц во всех без исключения случаях. «В Кодексе принято четко разграничивать различные правовые акты: сам Кодекс, закон (имеются в виду федеральные законы) и иные правовые акты, - полагает С. Дедиков. - Применение в указанном пункте только одного термина «закон» и дает некоторым специалистам основания говорить о том, что законодатель в ГК РФ не предусмотрел исключений для применения нотариально удостоверенной доверенности при совершении сделки, требующей нотариальной формы. Однако в данном случае преимущество нужно отдать сущностному, а не фразеологическому толкованию правовых норм. В этом смысле ГК РФ тоже закон, и, таким образом, предусмотренные в его тексте исключения из правила, закрепленного в п. 2 ст. 185 Кодекса, имеют юридическую силу» [3].
Согласиться с этим нельзя. В полном соответствии с текстом и смыслом закона следует признать, что в тех случаях, когда юридическое лицо выдает доверенность на совершение сделки, требующей нотариальной формы, эта доверенность, во-первых, должна быть подписана руководителем юридического лица с приложением печати, а во-вторых, должна быть нотариально удостоверена. В противном случае нотариус должен отказать в нотариальном удостоверении сделки, совершаемой по доверенности. Подпись руководителя в доверенности и скрепление её печатью в соответствии с п. 1 ст. 160 ГК РФ следует трактовать лишь как дополнительное требование к форме сделки, которое не может подменять предписываемую в данном случае законом саму форму сделки. Следует отметить, что именно такая трактовка отражает и правоприменительную практику. Нотариусы требуют, чтобы юридические лица нотариально оформляли свои доверенности на заключение договоров ренты, ипотеки - вне зависимости от того обстоятельства, подпись руководителя на них всегда скреплена печатью юридического лица. На той же позиции стоит судебная практика.
Так, по одному судебному спору Арбитражный суд Омской области постановил: поскольку «доверенность, выданная
банком Кудриной Е.Н. на заключение договора ипотеки с ООО «М-Холод», в нарушение п. 2 ст. 185 ГК РФ не была нотариально удостоверена, представитель ОАО «Омск-Банк» Кудрина Е.Н., заключая договор залога от 18.04.2000 г. и не имея на это надлежаще оформленной доверенности, превысила свои полномочия. В связи с этим договор ипотеки по ст. 183 ГК РФ как заключенный при отсутствии полномочия действовать от имени другого лица считается заключенным от имени и в интересах совершившего его лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку» [4].
Следует более подробно остановиться на доверенностях, связанных с государственной регистрацией прав на недвижимое имущество и сделок с ним в учреждениях юстиции. На сегодняшний день сложилась в определенной мере парадоксальная ситуация, при которой доверенность на государственную регистрацию прав требует нотариального удостоверения (п. 1 ст. 16 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ в его действующей редакции), а на совершение сделок, на основе которых такая регистрация прав осуществляется, - нет. «Подобное разделение форм доверенности в некоторой степени противоречит требованиям формальной логики и общепринятому в юриспруденции принципу: «кто может
большее, тот может и меньшее», - справедливо отмечает С. Крылов. - В частности, нелогичной будет ситуация, в которой договор купли-продажи здания или сооружения будет заключен через представителя по доверенности, составленной в простой письменной форме, а представлять данный договор для государственной регистрации перехода прав необходимо будет в обязательном порядке по нотариально оформленной доверенности. В данном случае воля представляемого, выдавшего доверенность на отчуждение здания, направлена на продажу объекта недвижимого имущества, то есть на совершение юридического процесса, составной частью которого выступает и государственная регистрация перехода прав» [5].
Причина создавшегося положения видится в том, что в Федеральном законе «О государственной регистрации прав на
недвижимое имущество и сделок с ним», предусматривающем обязательность нотариального удостоверения доверенностей на регистрацию прав в редакции Федерального закона от 9 июня 2003 г. № 69-ФЗ [6], был учтен почти уже накопленный опыт применения норм ГК РФ, который существенно сузил круг сделок с недвижимостью, требующих обязательного нотариального удостоверения. И этот опыт показывает, что в условиях тотальной криминализации рынка недвижимости, юридической неграмотности значительных слоев населения нотариус был далеко не лишней фигурой.
Исключение в ГК РФ обязательности нотариального удостоверения большинства гражданско-правовых сделок с недвижимостью представляется преждевременным. Нотариальная форма сделки, особенно такой «судьбоносной» для большинства граждан, как сделка с недвижимостью, придает сделке большую достоверность, вносит ясность во взаимоотношения сторон по вопросу содержания сделки и факта ее совершения, является одной из существенных степеней защиты интересов добросовестной стороны (сторон) в сделке, предотвращения злоупотреблений, облегчает доказывание сделки и ее условий в суде [7]. У практиков и ученых вызывает недоумение разная степень защищенности граждан при заключении договоров ренты и ипотеки, когда необходимо нотариальное удостоверение сделки, и иных договоров с недвижимостью (в частности, договоров купли-продажи), когда такое удостоверение необязательно [8].
В силу п. 3 ст. 185 ГК РФ к нотариально удостоверенным доверенностям приравниваются доверенности, удостоверенные некоторыми должностными лицами, с которыми доверитель находится в определенных отношениях. В данном случае законодатель учитывает значительные сложности или даже невозможность для доверителя удостоверить доверенность у нотариуса. В такой ситуации недопущение замены нотариуса иными лицами, имеющими право на удостоверение доверенности, означало бы весьма существенное фактическое ограничение правосубъектности граждан, по своей или не по своей воле находящихся в ситуациях, когда невозможно или крайне затрудни-
тельно как лично совершить какие-либо юридические действия, так и уполномочить другое лицо на их совершение (получить наследство, продать, подарить имущество и др.).
К нотариально удостоверенным доверенностям в силу п. 2 ст. 185 ГК РФ приравниваются:
1) доверенности военнослужащих и других лиц, находящихся на излечении в госпиталях, санаториях и других военнолечебных учреждениях, удостоверенные начальником такого учреждения, его заместителем по медицинской части, старшим или дежурным врачом;
2) доверенности военнослужащих, а в пунктах дислокации военных частей, соединений, учреждений и военно-учебных заведений, где нет нотариальных контор и других органов, совершающих нотариальные действия, также доверенности рабочих и служащих, членов их семей и членов семей военнослужащих, удостоверенные командиром (начальником) этой части, соединения, учреждения или заведения;
3) доверенности лиц, находящихся в местах лишения свободы, удостоверенные начальником соответствующего места лишения свободы;
4) доверенности совершеннолетних дееспособных граждан, находящихся в учреждениях социальной защиты населения, удостоверенные администрацией этого учреждения или руководителем (его заместителем) соответствующего органа социальной защиты населения.
Представляется, что указанный выше перечень доверенностей нуждается в определенных изменениях. Нет никакой необходимости разрешать удостоверение доверенностей военнослужащих и других лиц, находящихся на излечении в военнолечебных учреждениях, заместителю начальника такого учреждения по медицинской части, старшему и дежурному врачу такого учреждения, а тем самым распространять круг управомоченных на удостоверение доверенностей военнослужащих лиц, выводя его за пределы администрации. Это увеличивает опасность разного рода злоупотреблений, связанных с удостоверением подложных доверенностей, доверенностей с пороками воли, а также удостоверения неправильно оформленных доверенностей в силу юри-
дической некомпетентности лиц, их удостоверяющих. Ведь речь идет о возможности удостоверения любых доверенностей военнослужащих, в том числе и «судьбоносных» для них (например, на продажу недвижимости, распоряжение значительным по величине вкладом в банке и т. д.).
Предоставление в п. 1 ст. 1127 ГК РФ права заместителям главного врача по медицинской части и дежурным врачам больниц, госпиталей и других стационарных лечебных учреждений удостоверять завещания вполне обоснованно, ибо состояние здоровья больного может оказаться таковым, что нельзя медлить с фиксацией его последней воли. Что же касается доверенностей, то здесь не может возникнуть необходимости в таком поспешном их удостоверении, обусловленном угрозой наступления смерти больного, ибо смерть доверителя как раз и прекращает доверенность (п. 1 ст. 188 ГК РФ). Поэтому круг лиц, управомоченных удостоверять доверенности военнослужащих, находящихся на излечении, следует ограничить администрацией военнолечебного учреждения (начальник, главврач). Характерно, что п. 4 ст. 185 ГК РФ ограничивает круг лиц, правомочных удостоверять доверенности граждан, находящихся на излечении в стационарных лечебных учреждениях, администрацией этого учреждения, хотя речь здесь идет не о любых доверенностях, а лишь о связанных с получением денежных сумм или корреспонденции, в то время как зам. начальников, старшим и дежурным врачам госпиталей, санаториев и других военно-лечебных учреждений действующим законодательством предоставлено право удостоверять любые доверенности своих пациентов.
Применительно к удостоверению доверенностей нотариусом, как и иными предусмотренными в законе лицами и органами, существует проблема проверки дееспособности доверителя. Нотариус, если у него возникли сомнения относительно дееспособности обратившегося лица, обязан приостановить совершение нотариального действия и сделать запрос в суд или в орган опеки и попечительства по месту жительства гражданина, чтобы выяснить, не признан ли он уже недееспособным или ограниченно дееспособ-
ным, и для решения вопроса о целесообразности признания гражданина таковым. Но нотариус не является специалистом в области медицины, он не всегда может оценить психическое состояние здоровья гражданина, обратившегося к нему за удостоверением доверенности, и правильно сориентироваться относительно необходимости запроса. Кроме того, возможны ситуации, когда лицо, не будучи признанным недееспособным, в момент совершения сделки не понимает значения своих действий и (или) не может руководить ими. И в этих случаях вряд ли можно требовать от нотариуса обязанности «поставить диагноз». В то же время сделки, совершенные гражданином в таком состоянии, являются оспоримыми и могут быть признаны впоследствии недействительными.
В литературе применительно к данной проблеме высказано предложение о целесообразности урегулировать вопрос об установлении нотариусом дееспособности обратившихся граждан на уровне закона, в частности, предусмотреть в Основах законодательства о нотариате РФ правило, в соответствии с которым при удостоверении наиболее значимых сделок граждан и доверенностей на их совершение нотариус должен истребовать справки о том, что доверитель не состоит на психиатрическом и наркологическом учете, либо создать единый банк данных о лицах, психически больных и признанных недееспособными [9].
Предлагаемое И. Косаревой решение при несомненной значимости проблемы не представляется приемлемым. Во-первых, такое требование закона намного затруднило бы для граждан возможность нотариального удостоверения сделок. Во-вторых, состояние адееспособности (неспособность понимать значение своих действий или руководить ими) на момент совершения сделки может быть и у гражданина, который не состоит на соответствующем учете. Если идти по этому пути, то резонно было бы требовать не справки о несостоянии на учете, а результат психиатрического освидетельствования лица, пожелавшего нотариально удостоверить сделку, в том числе доверенность, что уже было бы явным нарушением прав и свобод граждан.
Кроме того, по логике вещей такие справки следовало бы требовать не только при нотариальном, но и ином удостоверении сделок, в том числе доверенностей, т. е. и при приравненном к нотариальному или упрощенном удостоверении доверенностей, при государственной регистрации сделок учреждениями юстиции и т. п. Практически каждого гражданина, пожелавшего совершить более или менее значимую сделку, требующую участия государственных органов или нотариуса, пришлось бы подозревать в психической неполноценности и отправлять к психиатру, что с очевидностью неприемлемо. Поскольку органы юридического лица, выдающие доверенности, - «тоже люди», то, если идти по предложенному И. Косаревой пути, пришлось бы потребовать, чтобы к выдаваемым ими доверенностям прилагалась справка из соответствующего медицинского учреждения о том, что на момент выдачи доверенности руководитель не находился в состоянии адееспо-собности.
Последствия несоблюдения требуемой законом формы уполномочия должны определяться, во-первых, требованиями, предъявляемыми к форме уполномочия, во-вторых (в силу служебного (организационного) характера сделки-уполно-
мочия), требованиями, предъявляемыми к форме сделок, на совершение которых дается полномочие.
Несоблюдение требуемой законом нотариальной (или приравненной к ней) формы уполномочия должно определяться по ст. 165 ГК РФ.
Вопрос о последствиях несоблюдения простой письменной формы уполномочия в ГК РФ специально не урегулирован, в литературе же по этому вопросу в разное время высказывались различные мнения: о том, что недействительность доверенности влечет несоблюдение и её простой письменной формы (К. Исханов); что несоблюдение требуемой законом формы влечет недействительность лишь тех доверенностей, которые в силу закона должны быть удостоверены (О. С. Иоффе); что несоблюдение простой письменной формы доверенности влечет лишь невозможность доказывать наличие полномочия свидетельскими показаниями (С.И. Виль-нянский).
Если говорить о доверенности, а точнее, о выдаче доверенности, как одном из видов уполномочия, то отсутствие письменной формы (документа) здесь свидетельствует об отсутствии самого уполномочия, а потому бессмыслен спор о том, каковы последствия несоблюдения простой письменной формы доверенности. Если же говорить об уполномочии вообще, т. е. о сделке, которая фактически может иметь как устную, так и письменную форму, то и сама форма уполномочия, и последствия ее несоблюдения должны подчиняться общим правилам о форме сделки (ст. 158-165 ГК РФ). Поскольку, как уже отмечалось, необходимость письменной формы уполномочия должна определяться не только субъектным составом возникающего из уполномочия правоотношения представительства, но и формой сделки, на совершение которой дается уполномочие, постольку с учетом последней должны определяться и последствия несоблюдения простой письменной формы уполномочия.
Имея в виду, что последствия несоблюдения простой письменной формы уполномочия в ГК специально не предусмотрены, руководствуясь ст. 161, 162 ГК РФ, следует сделать вывод, что несоблюдение требуемой законом простой письменной формы уполномочия влечет за собой его недействительность лишь в случаях, когда полномочие дается на совершение сделки, для которой письменная форма установлена законом под угрозой ее недействительности (например, договор о залоге движимого имущества - п. 2, п. 4 ст. 339 ГК РФ). В иных случаях отсутствие письменно выраженного уполномочия на совершение сделки, требующей по закону письменной формы (например, на заключение между гражданами через представителя договора займа на сумму свыше десятикратного минимального размера оплаты труда - п. 1 ст. 808 ГК РФ), должно иметь своим последствием лишение стороны права в случае спора ссылаться на свидетельские показания как на доказательство наличия полномочия, его содержания и пределов.
Среди письменных доказательств, допустимых в качестве доказательств факта уполномочия и содержания полномочия, могут фигурировать лишь документы, исходящие от представляемого, ибо уполно-
мочие при добровольном представительстве суть волеизъявление представляемого. При этом имеются в виду только такие исходящие от представляемого документы, которые (каждый в отдельности или в совокупности) отвечают требованиям, предъявляемым к содержанию документов, являющихся формой уполномочия.
Из этих документов должна четко и ясно явствовать воля представляемого на совершение от его имени определенным лицом определенных юридических действий. Если речь идет о покупке или продаже имущества, должны быть с достаточной четкостью указаны сведения, касающиеся предмета сделки и покупной цены или её верхнего предела. Документ должен быть датирован. При отсутствии даты момент составления документа либо время (дата) осуществления полномочия должны явствовать из содержания документа. Такими документами могут быть ненадлежаще оформленные доверенность, экземпляр договора поручения, письма представляемого, адресованные представителю или третьим лицам, на представительство перед которыми дано полномочие. При этом, если, например, доверенность или экземпляр договора поручения достаточно четко свидетельствуют о направленности воли представляемого на уполномочие, то обычное письмо представляемого далеко не всегда обладает таким свойством. Оно может носить предварительный характер, выступать в качестве предложения вступить в договорные отношения поручения. В случае спора суд должен оценить доказательственную силу автора письма, исходя из содержания последнего и конкретных обстоятельств дела.
Гражданско-процессуальный кодекс РФ в ст. 68 в качестве одного из возможных доказательств называет объяснения сторон спора. Если представляемый не отрицает уполномочия и не оспаривает содержание полномочия, в то же время требуя признать недействительной ставшую для него впоследствии нежелательной по тем или иным причинам сделку только на том основании, что не соблюдена требуемая законом форма уполномочия, суд должен признать факт уполномочия доказанным и отказать в иске. На это обращал внимание С.Н. Братусь, отмечавший, что, если лицо, давшее устное
полномочие, не оспаривает это обстоятельство, действия поверенного создают правовые последствия для доверителя
[10].
Поскольку, как уже отмечалось, каждое лицо предполагается действующим от своего имени, бремя доказывания наличия полномочия должно ложиться на представителя или третьих лиц, требующих признать действительной заключенную представителем от имени представляемого сделку. В случае недоказанности факта уполномочия и содержания полномочия суд должен удовлетворить иск представляемого о признании недействительной сделки, заключенной представителем от его имени, ибо сделка, заключенная при отсутствии полномочия, не может порождать для представляемого юридических последствий, на которые она направлена.
Именно такую позицию занял Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ при рассмотрении спора между ОАО и государственным предприятием. Последнее выдало физическому лицу разовую доверенность на получение со склада ОАО одной партии товара определенного наименования и в определенном количестве в счет заключенного ранее договора. ОАО выдало по данной доверенности две партии товара, хотя и в пределах действия выданной доверенности. В связи с неоплатой второй партии товара ОАО обратилось с иском к государственному предприятию об оплате второй партии товара и процентов за просрочку оплаты. Ответчик сослался на то, что доверенности на получение второй партии товара не выдавал и товара этого не получал, а потому не обязан оплачивать его стоимость. Президиум Высшего Арбитражного Суда согласился с доводами ответчика и постановил отказать в иске, поскольку товар был отпущен неуполномоченному лицу, ответчик этого товара не получил, таким образом, ни реальными действиями, ни иным путем не одобрил совершенные от его имени без полномочия действия [11].
Отсутствие полномочия и, соответственно, юридических последствий для представляемого налицо в случаях совершения сделки по подложной доверенности. Так, при рассмотрении конкретного судебного спора арбитражным судом было установлено, что ООО заключило дого-
вор купли-продажи в качестве продавца с лицом, действующим по доверенности от имени муниципального предприятия и во исполнение договора отпустило мебель покупателю. В связи с тем, что предприятие отказалось оплатить стоимость поставленной согласно договору мебели, ООО предъявило к нему иск о взыскании стоимости мебели и процентов за просрочку её оплаты.
Истцом были представлены доказательства того, что доверенность является подложной: Управление внутренних дел администрации области подтвердило, что подделана подпись руководителя и оттиск печати на доверенности не совпадает с оттиском печати муниципального предприятия.
В связи с этим Президиум Высшего Арбитражного Суда отменил ранее состоявшееся решение суда, которым был удовлетворен иск, указав, что «в силу ст. 312 ГК РФ в случае исполнения обязательства ненадлежащему лицу риск возможных последствий падает на кредитора» [12].
По другому судебному спору Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ постановил: «Если вступившим в законную силу приговором суда будет установлена подложность доверенности, по которой оспаривается получение товара, ответчик может обратиться в арбитражный суд с заявлением о пересмотре решения по вновь открывшимся обстоятельствам» [13].
ЛИТЕРАТУРА
[1] СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3594.
[2] Более подробно вопрос о форме доверенности,
выдаваемой в порядке передоверия, рассматривается в специальном параграфе, посвященном передоверию.
[3] Дедиков С. Имеют ли юридическую силу исклю-
чения из правил? // СПС «Консультант Плюс».
[4] Постановление Арбитражного суда Омской об-
ласти от 7 мая 2001 г. № 144/А // СПС «Консультант Плюс».
[5] Крылов С. Доверенность в практике государст-
венной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // СПС «Консультант Плюс».
[6] СЗ РФ. 2003. № 24. Ст. 2244.
[7] См.: Бегичев А. Обеспечение правомерности и
законности сделок с недвижимостью // Российская юстиция. 1999. № 4. С. 18.
[8] См.: Сазонова М. Нотариат обеспечивает ста-
бильность оборота недвижимости // Российская юстиция. 2000. № 4. С. 31-32.
[9] Косарева И. Удостоверение доверенностей, выдаваемых гражданами и юридическими лицами // Российская юстиция. 2001. № 9. С. 15.
[10] См.: Советское гражданское право. М., 1950. Т. 1. С. 246.
[11] Постановление президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 октября 1997 г. № 3184/97. См.: Обзор отдельных постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по спорам, связанным с представительством и доверенностью // Хозяйство и право. 2001. № 2. С. 108.
[12] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 апреля 1999 г.
№ 3923/96 (См.: Обзор отдельных постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по спорам, связанным с представительством и доверенностью // Хозяйство и право. 2001. № 1. С. 123).
[13] Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 февраля 1997 г. № 4094/ 96. См. также: Постановление президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 мая 1999 г. № 330/99; Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. № 6694/98. (См.: Обзор отдельных постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по спорам, связанным с представительством и доверенностью // Хозяйство и право. 2001. № 1. С. 127-128; Хозяйство и право. 2001. № 2. С. 123-125).
