CC BY
252. Добряков И.В. Перинатальная психология. - СПб, Изд. «Питер», 2010. - 272 с.
3. Савенышева С.С. Влияние состояния и отношения к ребенку матери в период беременности на последующее психическое развитие ребенка: анализ зарубежных исследований [Электронный ресурс] // Интернет-журнал «Мир науки». -2018. - № 1. URL: https://mir-nauki.com/PDF/14PSMN118.pdf (дата обращения: 24.03.2021)
4. Практикум по психологии состояний: Учебное пособие / Под ред. проф. О.А. Прохорова. - СПб: Речь, 2004. -С. 121-122
5. Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. - СПб: Питер, 2001, 272 с.
6. Achenbach T.M., Rescorla L.A. Manual for the ASEBA school-age forms & profiles. - Burlington: University of Vermont, Research Center for Children, Youth, and Families, 2001. - 238 p.
7. Ceulemans M., Hompes T., Foulon V. Mental health status of pregnant and breastfeeding women during the COVID-19 pandemic: A call for action // International Journal of Gynecology & Obstetrics. - 2020. - Vol. 151. - № 1. - P. 146-147. DOI :10.1002/ij go.13295
8. Condon J.T. The assessment of antenatal emotional attachment: Development of a questionnaire instrument // British Journal of Medical Psychology. - 1993. - Vol. 66. - P. 167-183.
9. Rubertsson C., Hellstrom J., Cross M., Sydsjo G. Anxiety in early pregnancy: prevalence and contributing factors // Archives of Women's Mental Health. - 2014. - Vol. 17. - № 3. - P. 221-229. D0I:10.1007/s00737-013-0409-0
10. Liu C., Erdei C., Mittal L. Risk factors for depression, anxiety, and PTSD symptoms in perinatal women during the COVID-19 Pandemic // Psychiatry Research. - 2021. - Vol. 295. - 7 p. D0I:10.1016/j.psychres.2020.113552
11. Savenysheva S.S., Strizhitskaya O.U.Personal characteristics of pregnant women and their relationship to the fetus: age analysis // Proceedings of the 3rd Annual International Conference on Cognitive and Behavioral psychology. - Singapore, 2014. -С. 60-64.
12. Stepowicz A., Wencka B., Bienkiewicz J., Horzelski W., Grzesiak M. Stress and Anxiety Levels in Pregnant and Post-Partum Women during the COVID-19 Pandemic // International Journal of Environmental Research and Public Health. - 2020. -Vol. 17. - № 24. - 9 p. DOI:10.3390/ ijerph17249450
Психология
УДК 159.9:316.6(045)
старший преподаватель Самосадова Елена Владимировна
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Мордовский государственный педагогический университет имени М.Е. Евсевьева (г. Саранск); кандидат психологических наук, доцент Сухарева Надежда Федоровна Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Мордовский государственный педагогический университет имени М.Е. Евсевьева (г. Саранск)
НОРМЫ МУЖСКОГО ПОВЕДЕНИЯ СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ
Аннотация. В исследовании представлены эмпирические данные, отражающие нормы мужского поведения в гендерной ментальности современной молодежи, обучающейся в провинциальном российском вузе. Данные исследования демонстрируют, что у современных студентов обнаруживается приверженность к смешанному варианту гендерных норм. Сравнительный анализ позволил выявить статистически достоверные различия представлений студентов в зависимости от пола и национальности. Более традиционалистских взглядов респонденты склонны придерживаться в отношении норм мужского поведения. Более консервативными оказались представления туркменских студентов обоих полов.
Ключевые слова: студенты, нормы мужского поведения, традиционалистские нормы, эгалитарные нормы, смешанные нормы.
Annotation. The study presents empirical data reflecting the norms of male behavior in the gender mentality of modern youth studying at a provincial Russian university. These studies demonstrate that modern students tend to adhere to a mixed version of gender norms. Comparative analysis revealed statistically significant differences in students' perceptions depending on gender and nationality. The respondents tend to adhere to more traditionalist views regarding the norms of male behavior. The views of Turkmen students of both sexes turned out to be more conservative.
Keywords: students, norms of men's behavior, traditionalist norms, egalitarian norms, mixed norms.
Материалы подготовлены в рамках сетевого проекта ФГБОУВО «Мордовский государственный педагогический университет имени М.Е. Евсевьева» с ФГБОУ ВО «Южно-Уральский государственный гуманитарно-педагогический университет» на тему «Гендерное взаимодействие современной молодежи»
Введение. Современная психологическая наука проявляет устойчивый интерес к проблеме гендерных трансформаций, происходящих в обществе, изменению ролевого баланса, моделей поведения, системы отношений, институтов социализации мужчин и женщин. Значимость таких исследований заключается в прогнозировании социальных процессов быстро меняющегося общества.
Изложение основного материала статьи. В работах зарубежных авторов С.Л. Бем, Э. Маккоби, М. Киммел и пр., отечественных исследователей Е.В. Иоффе, И.С. Клециной, А.А. Чекалиной и др. вычленяются общие тенденции в изучении феноменов гендерной психологии, от изучения гендерных различий к возможностям личностной самореализации мужчин и женщин, в которыхфиксируется переход от патриархатных к эгалитарным гендерным нормам поведения.
Вслед за И.С. Клециной и Е.В. Иоффе, мы рассматриваем гендерные нормы как правила, стандарты поведения для мужчин и женщин, входящих в состав различных социальных групп, в которых отражаются доминирующие ценности данного исторического периода. Гендерные нормы характеризуются максимальной культурной составляющей, устойчивостью и универсальностью, что позволяет им регулировать поведение мужчин и женщин в различных сферах жизнедеятельности [1].
Попытки описать традиционные (как патриархатные) и более современные (понимаемые как эгалитарные) гендерные нормы предпринимались неоднократно. Так, нормативный канон традиционной (гегемонной) маскулинности авторы (З. Гердес, М. Киммел, Дж. О'Нил) описывают как совокупность требований - избегать всего женственного, придерживаться эмоциональной сдержанности, жесткости, твердости, агрессии, самостоятельности, ориентироваться на достижение высокого статуса, обезличенную сексуальность [7; 8; 9].
Эгалитарные нормы гендерного поведения имеют тенденцию отхода от традиционных моделей маскулинностии и фемининности. Это выражается в распространении установок на равноправные, партнерские отношения между женщинами и мужчинами, которые выражаются в открытости отношений, в конструктивном разрешении конфликтов, в тенденциях личностного развития людей не зависимо от пола [1].
Однако для современного социума характерно ускорение всех процессов, вынуждающих человека постоянно приспосабливаться, изменяться, соотносить свою идентичность с изменениями социума. Тенденция изменения гендерной ментальности, выражающаяся в продвижении ценностей эгалитаризма, наблюдается в мировом масштабе, однако специфика данных изменений во многом зависит от экономики, культуры, политики, развитии образования, информатизации, религии и т.д. ^^ай, Г.Г. Силласте, Р.й^).
Наиболее мобильной социальной группой, чутко реагирующей на изменения в обществе, является молодежь. Ряд исследователей отмечают, что молодежная среда в настоящий момент отличается крайней неоднородностью, что находит свое отражение в различии взглядов представителей молодежи на гендерные нормы. Тем не менее, по сравнению с другими социальными нормами (этническими, конфессиональными, профессиональными и пр.), именно гендерные нормы характеризуются максимальной устойчивостью и универсальностью.
Несмотря на существенные преобразования в культурной, политической, социальной сферах, происходящих в последние десятилетия в России, общество достаточно устойчиво в плане сохранения традиционной модели гендерных отношений и стереотипов. Тем не менее, изменение традиционных гендерных норм зависит от разных факторов, таких как место проживания и социальный опыт: проживающая в крупных городах современная молодежь чаще демонстрирует эгалитарные нормы. Так, анализируя особенности гендерных трансформаций в структуре ментальности россиян, поживающих в малых городах Крайнего Севера, О. Ю. Слепнева выделяет как важный социальный фактор, влияющий на процесс данных трансформаций, социальную неопределенность. Стремительные социальные изменения приводят к размыванию представлений, связанных с тендерными нормами и ролями во всех возрастных группах, но наиболее сильно -в молодежной среде. Социальная неопределенность у мужчин не вызывает существенного дискомфорта, в то время женщины в этих условиях, с одной стороны, испытывают эмоциональное напряжение, а с другой - проявляют большую социальную активность [5].
Существенный момент, на который хочется обратить внимание, что преобладающим типом гендерной идентичности, выявленным в последние десятилетия, у мужчин и женщин во всех возрастных группах является андрогинность. Однако степень принятия современных норм у юношей и девушек неоднозначна: наше исследование в 2018-2019 годах продемонстрировало ряд противоречивых тенденций: критичность в оценках изменений противоположного и идеализация своего пола, дефицит партнерства и сотрудничества [2].
По данным И.С. Клециной и Е.В. Иоффе, большинство современных юношей и девушек ориентированы на смешанную модель гендерных отношений. При этом юноши демонстрируют значительно большую приверженность традиционалистской маскулинной идеологии, в то время как девушки чаще проявляют ориентированность на эгалитарные нормы. Исключение составляет традиционная норма мужского поведения, предполагающая социальную успешность [1].
В исследовании Е.В. Самосадовой и Н.Ф. Сухаревой при изучении гендерных отношений студентов-первокурсников провинциального российского вуза получены результаты, которые свидетельствуют о наличии, преимущественно традиционного образа сверстника у испытуемых. При этом авторы отмечают, что некоторые традиционные качества мужского образа, такие как агрессия и доминирование, получают невысокое одобрение у респондентов. Кроме того девушки чаще высказывают мнение о построении взаимоотношений на партнерской модели гендерных отношений. При этом юноши, в отличие от девушек, оказались не готовы принять эгалитарные нормы мужского поведения [4].
Одним из факторов, стимулирующих трансформацию гендерной ментальности, является феномен миграции. Оказываясь в условиях более эгалитарной культуры, мигранты усваивают идеи гендерного равенства, что проявляется в общении, брачных стратегиях, выборе работы. Анализируя трансформации в области гендерных ролей на примере украинских мигрантов, А. Толстокорова отмечает, что в наибольшей степени им подвержены молодые девушки, выезжающие за рубеж в поисках трудоустройства, а не женщины старшего поколения или мужчины. Однако подобные изменения далеко не всегда влияют на поведение людей в повседневной жизни, например, когда они возвращаются на родину, в условия более традиционной культуры [6].
Другим важным моментом активизации межкультурных коммуникаций и изменения гендерной ментальности является обучение иностранных студентов в вузах. Попытки сравнительного изучения гендерного поведения и связанных с ним стереотипов у российских и иностранных студентов предпринимались последние двадцать лет. Так, предметом исследования Т.Е. Ломовой являлись гендерные стереотипы русских и китайских студентов, получающих образование в российском вузе, которая отмечает относительно большую консервативность китайских респондентов. Кроме того, девушки, независимо от этнической принадлежности, с одной стороны, более ориентированы на семейные ценности, а с другой, не хотели бы воспроизводить в своих семьях опыт своих родителей, проявляя, таким образом, меньшую приверженность к традиционному семейному укладу, по сравнению с юношами [3].
Целью нашего исследования являлось сравнительное изучение гендерных норм мужского поведения русских и туркменских студентов, обучающихся в условиях российского педагогического вуза, расположенного в провинции. В качестве опытно-экспериментальной базы выступил ФГБОУ ВО «Мордовский государственный педагогический университет имени М. Е. Евсевьева», г. Саранск, Республика Мордовия. Всего в данном исследовании приняли участие 177 человек:118 российских студентов, из них 57 девушек и 41 юноша (возраст от 17 до 20 лет) и 59 студентов из Туркмении из них 28 девушек и 31 юноша (возрасте от 19 до 24 лет).
Нормы мужского поведения изучались при помощи методики И.С. Клециной и Е.В. Иоффе «Нормы мужского поведения», по которой показатели выше среднего соответствует приверженности традиционным нормам, показатели ниже среднего - приверженности эгалитарным нормам, средний уровень фиксирует смешанные нормы [1]. С целью проверки статистической достоверности различий между выборками по этническому и половому признакам использовался ф-критерий - угловое преобразование Фишера.
Российские юноши продемонстрировали в основном два уровня по отношению к традиционным нормам мужского поведения: средний - 61% выше среднего - 31,7%. Только у 7,3% российских студентов был выявлен низкий уровень в оценке своей приверженности традиционалистским нормам. Большинство девушек также продемонстрировали средний уровень в оценке желательности традиционных норм гендерного поведения и отношений у мужчин (66,7%). Можно также отметить, что в выборке присутствовало небольшое число респонденток, проявивших явное одобрение традиционных норм мужского поведения, а также, напротив, их явное неприятие. При сравнении показателей одобрения традиционных норм мужского поведения у юношей и девушек посредством критерия Фишера были получены различия на р<0,001 уровне статистической значимости (фэмп=2,339).
Показатели одобрения традиционных норм мужского поведения у туркменских юношей и девушек распределились по
двум уровням. Большинство туркменских студентов продемонстрировало положительное отношение к традиционным нормам мужского поведения, а смешанные нормы обнаружились у 25,8% юношей. Туркменские студентки также продемонстрировали средний - 68,8% и выше среднего - 31,2% уровни по данному показателю. Эгалитарные нормы в данной выборке не одобряли ни юноши, ни девушки. Одобрения эгалитарных норм поведения мужчин в данной выборке не отмечалось ни у юношей, ни у девушек. Однако туркменские юноши одобряли традиционные нормы мужского поведения чаще, чем девушки.
Критерий Фишера продемонстрировал достоверные различия на p<0,001 уровне статистической значимости (фэмп = 6,257) по показателю приверженности традиционным нормам мужского поведения у туркменских юношей и девушек.
На следующем этапе исследования подвергались сравнению показатели приверженности традиционным нормам мужского поведения студентов из России и Туркмении. Результаты свидетельствуют о том, что в выборке туркменских юношей были обнаружены только два уровня приверженности традиционным нормам мужского поведения: выше среднего и средний - смешанные и традиционные нормы. Туркменские студенты отвергают возможность проявления эгалитарных норм мужского поведения.
Половина российских студентов продемонстрировала ориентацию на смешанные нормы мужского поведения и примерно 25% из них показали уровень выше и ниже среднего. При сравнении показателей приверженности традиционалистской модели мужского поведения у юношей двух стран обнаружены различия нар<0,001 уровне статистической значимости (фэмп= 6.223; фэмп=5,141), свидетельствующие о большей приверженности туркменских юношей к традиционной модели мужского поведения. Для российских студентов наиболее типичной оказалась смешанная модель мужского поведения, совмещающая в себе как традиционные, так и эгалитарные взгляды.
Результаты исследования дают возможность увидеть, что основное число российских респонденток демонстрирует смешанные нормы. Традиционные нормы мужского поведения разделяет меньшее число студенток, при этом туркменские девушки чаще одобряют традиционные нормы мужского поведения. Различия значимы на p<0,005 уровне статистической значимости (фэмп=2,036).
Выводы. Анализ эмпирических данных исследования позволил сформулировать следующие выводы:
1. Российские юноши чаще одобряют традиционные взгляды в отношении норм мужского поведения по сравнению с девушками россиянками (различияна p<0,001 уровне статистической значимости, фэмп=2,339).
2. Туркменские студенты независимо от пола в основном одобряют традиционную модель мужского поведения и проявляют непринятие и эгалитарных норм. Однако туркменские юноши чаще, по сравнению с девушками, демонстрируют высокий уровень приверженности традиционным взглядам на мужское поведение (различия на p<0,001 уровне статистической значимости, фэмп= 6,257).
3. Туркменские юноши демонстрируют большую приверженность традиционной модели мужского поведения, а для российских студентов наиболее типичной оказалась смешанная модель мужского поведения, совмещающая в себе как традиционные, так и эгалитарные взгляды. (различия нар<0,001 уровне статистической значимости, фэмп= 6.223,фэмп= 5,141).
4. Туркменские девушки чаще одобряют традиционные нормы мужского поведения, по сравнению с российскими студентками (различия значимы на p<0,005 уровне статистической значимости; фэмп =2,036).
Таким образом, данное исследование подтверждает мировую тенденцию изменения традиционных установок относительно мужских норм у всех этнических групп, в тоже время мы видим неодинаковый темп изменения гендерных норм - гендерные трансформации в ментальности российских студентов выражены больше по сравнению со студентами-туркменами. Очевидно, что именно первичная социализация в условиях различных культур (место проживания, тип культуры) определяет своеобразие приверженности различным вариантам гендерных норм, что необходимо учитывать при разработке программ адаптации в российских условиях иностранных студентов, в том числе для профилактики этнических и гендерных конфликтов, построения толерантных межличностных отношений в образовательных условиях вузов.
Литература:
1. Клецина, И.С. Гендерные нормы как социально-психологический феномен: монография / И.С. Клецина, Е.В. Иоффе; Москва: Проспект, 2019. - 144 c. - ISBN 978-5-392-24903-9 - Текст : непосредственный.
2. Ключко О.И. Гендерные трансформации в представлениях российской студенческой молодежи / Иоффе Е.В., Ерофеева М.А., Ключко О.И., Чекалина А.А., Сухарева Н.Ф., Самосадова Е.В. - Текст: электронный // Женщина в российском обществе, 2020. - № 1. - С. 55-69. - DOI: 10.21064/WinRS.2020.1.5
3. Ломова, Т.Е. Стереотипы в гендерных установках современной российской молодежи : диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологи / Ломова Т.Е. / Дальневосточный государственный технический университет. -Владивосток, 2004. - 181 с. - Текст: непосредственный.
4. Самосадова Е.В. Гендерные отношения сверстников в представлениях первокурсников вуза провинциального города / Е.В. Самосадова, Н.Ф. Сухарева - Текст: непосредственный // Проблемы современного педагогического образования. - 2018. № 4 (61). - С. 317-320.
5. Слепнева О.Ю. Гендерные трансформации в структуре ментальности у населения малых городов России: автореферат диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук / Слепнева Ольга Юрьевна; Костромской государственный университет. - Кострома, 2008 - 28 с. - Текст: непосредственный.
6. Толстокорова, А. Транснациональная и гендерная парадигмы в изучении международной мобильности: на примере Украины / Толстокорова - Текст: непосредственный // Социологическое обозрение. - 2013. - 12 (2), 98-121.
7. Gerdes, Zachary & Alto, Kathleen &Jadaszewski, Stefan &D'Auria, Francisco & Levant, Ronald (2017). A Content Analysis of Research on Masculinity Ideologies Using All Forms of the Male Role Norms Inventory (MRNI). Psychology of Men & Masculinity. 19. DOI: 10.1037/men0000134
8. O'Neil, J.M. (2014) Men's gender role conflict: Psychological Costs, Consequences, and an agenda for change. Washington, D.C.: American Psychological Association https://james-oneil.uconn.edu/mens-gender-role-conflict/
9. Thijs, P., TeGrotenhuis, M., Scheepers, P. et al. (2019) The Rise in Support for Gender Egalitarianism in the Netherlands,
1979-2006: The Roles of Educational Expansion, Secularization, and Female Labor Force Participation. Sex Roles 81, 594-609.
https://doi.org/10.1007/s11199-019-1015-z
Психология
УДК 159.9
кандидат психологических наук Султанова Ирина Викторовна
ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет» (г. Севастополь); студент Кленикова Карина Андреевна
ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет» (г. Севастополь)
СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТЬ МЕДИЦИНСКОГО ПЕРСОНАЛА В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ
Аннотация. В статье изучается стрессоустойчивость медицинского персонала в период пандемии. В результате исследования было выявлено, что характер профессиональной деятельности в условиях пандемии существенным образом сказывается на актуальном психологическом статусе медицинских работников.
Ключевые слова: стресс, стрессоустойчивость, медицинские работники, пандемия, диагностика, профессиональная деятельность.
Annotation. The article studies the stress resistance of medical personnel during a pandemic. As a result of the study, it was revealed that the nature of professional activity in a pandemic significantly affects the current psychological status of medical workers.
Keywords: stress, resistance to stress, healthcare workers, pandemic, diagnostics, professional activity.
Введение. Карантинные мероприятия - это сложные условия работы, которые требуют от специалистов медицинского учреждения самой высокой степени мобилизованности и самоотверженности.
Появляются дополнительные трудности, усложняются технические условия работы. Меняются привычные связи врачей и других специалистов с их родными и близкими, с друзьями. Врачи, борющиеся с эпидемией, находятся в экстремальных условиях.
Несомненно, в этих условиях слова о призвании врача приобретают совершенно иное звучание, наполняются истинным смыслом. Происходящее становится проверкой таких личностных качеств врача, как человечность, терпеливость, сострадание, понимание, сочувствие и умение принимать очень важные решения за короткие сроки.
Медицинские работники, оказывающие помощь инфицированным пациентам, находятся в группе высокого риска возникновения проблем с психическим здоровьем и нуждаются в поддержке. Они подвержены большому стрессу во время эпидемий и пандемий, включая вспышку COVID-19. Причинами этого называются следующие: длительный рабочий день, риск заражения, нехватка защитного снаряжения, одиночество, физическая усталость и разлука с семьями.
В большинстве случаев отмечались: боязнь заражения себя, своих близких, коллег, чувство неуверенности в себе, стигматизация, потеря контроля над ситуацией, высокие уровни стресса, симптомы тревоги и депрессии, которые способствовали снижению желания работать и возникновению мыслей об увольнении. Возникающие проблемы с психическим здоровьем у медицинских работников в период эпидемий могут иметь долгосрочные последствия. В качестве последних называются ПТСР, депрессии и злоупотребление психоактивными веществами. При этом в качестве факторов, препятствующих возникновению проблем с психическим здоровьем, отмечались адаптивные реакции на стресс и обучение инфекционному контролю.
Методологические аспекты исследования проблемы развития стрессоустойчивости у медицинского персонала в условиях пандемии составляют исследования по проблеме стресса и стрессоустойчивости личности (В.А. Бодров, Р.С. Лазарус, В.Л. Марищук, Г.Б. Монина, Г. Селье, В.Ф. Сопова и др.), особенностей трудовой деятельности медицинских работников (Е.А. Алешина, А.Ю. Костикова, Т.В. Силкина, К.С. Терещук, И.В. Хавкина, Б. Ясько и др.), а также особенностей психологического статуса медицинских работников в условиях пандемии (А.Н. Алехина, Г.Н. Бельская, Н.В. Голубева, Е.Ю. Макарова, М.А. Падун, А.Б. Холмогорова и др.).
Целью статьи: изучение стрессоустойчивости у медицинского персонала в период пандемии.
Изложение основного материала статьи. Исследование проводилось на базе ООО Аквамарин Медикал СПА.РУ «Медицинский центр». В экспериментальном исследовании участвовало 40 человек медицинских работников, мужчины и женщины в возрасте от 28 до 52 лет.
Методики исследования: Методика определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Т. Холмса и Р. Раге; Диагностика состояния стресса (А.О. Прохоров); Опросник, определяющий склонность к развитию стресса (по Т.А. Немчину и Тейлору); Опросник «Утомление - Монотония - Пресыщение - Стресс» (А.Б. Леоновой); Методика определения нервно-психической устойчивости, риска дезадаптации в стрессе «Прогноз» (разработана в ЛВМА им. С.М. Кирова).
Обратимся к описанию полученных в ходе психодиагностического исследования результатов.
Результаты диагностики с использованием методики определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Т. Холмса и Р. Раге представлены в таблице 1.
Таблица 1
Результаты диагностики стрессоустойчивости и социальной адаптации у медицинских работников
Диагностируемые показатели кол-во человек в %
Очень высокая стрессоустойчивость 6 15,0%
Высокая стрессоустойчивость 5 12,5%
Пороговая стрессоустойчивость 15 37,5%
Низкая стрессоустойчивость 14 35,0%
Полученные в ходе психодиагностического исследования данные указывают на то, что в выборке исследования преобладают участники исследования с пороговыми и низкими значениями стрессоустойчивости. Так, в ходе исследования было определено, что 35% участников имеют низкий уровень стрессоустойчивости. Пороговую стрессоустойчивость имеют 37,5% участников исследования. Участники исследования с низким уровнем стрессоустойчивости испытывают выраженные трудности адаптации к текущим условиям, они подвержены стрессовым воздействиям в большей степени, чем участники
