CC BY
81
УДК 34 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10384
ББК 67 © Т.К. Примак, Ю.Н. Усенко, 2020
Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
НОРМАТИВНЫЙ ПРАВОВОЙ АКТ КАК ЮРИДИЧЕСКАЯ ДЕФИНИЦИЯ
И ОЦЕНОЧНАЯ КАТЕГОРИЯ
Татьяна Клавдиевна Примак, заведующая кафедрой гражданского права и гражданского процесса, доктор юридических наук, доцент
Юридический институт Балтийского федерального университета имени И. Канта (236016, Калининград, ул. А. Невского, д. 14) E-mail: primaktk@mail.ru
Юлиан Николаевич Усенко, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Юридический институт Балтийского федерального университета имени И. Канта (236016, Калининград, ул. А. Невского, д. 14) E-mail: yu.usenko@mail.ru
Аннотация. Рассматриваются формальные и содержательные признаки нормативного правового акта, сложности и перспективы разработки его легального определения. На основе анализа законодательных, судебных и доктринальных позиций выявлен ряд проблем определения нормативного правового акта, признаки которого не всегда поддаются точному измерению и определению. Особое внимание уделяется новой разновидности правовых актов, обладающих нормативными свойствами, природа которых устанавливается в судебном порядке. Поиск и определение основных признаков (критериев) нормативного правового акта предлагается проводить через призму исследования диалектически взаимосвязанных категорий определенности и неопределенности в праве, что, по мнению авторов, позволит объединить формализованные и оценочные элементы правового регулирования, преодолеть недостатки традиционных позитивистских трактовок нормативных правовых актов.
Ключевые слова: нормативный правовой акт, норма права, принцип правовой определенности, юридическая дефиниция, оценочная категория.
NORMATIVE LEGAL ACT AS LEGAL DEFINITION AND EVALUATION CATEGORY
Tat'yana K. Primak, Head of the Department of Civil Law and Civil Process, Doctor of Legal Sciences, Associate Professor Law Institute of the Baltic Federal University named after I. Kant (236016, Kaliningrad, ul. A. Nevskogo, d. 14) E-mail: primaktk@mail.ru
Yulian N. Usenko, Senior Lecturer of the Department of Theory and History of State And Law
Law Institute of the Baltic Federal University named after I. Kant (236016, Kaliningrad, ul. A. Nevskogo, d. 14)
E-mail: yu.usenko@mail.ru
Abstract. Examines the formal and substantive features of a regulatory legal act, challenges and prospects of the development of its legal definition. Based on the analysis of legislative, judicial and doctrinal positions revealed a number of problems of definition of the regulatory legal act-the symptoms of which do not always lend themselves to exact change and definition. Special attention is paid to new varieties of legal acts that have regulatory properties, the nature of which is established by the courts. The search and determination of the main features (criteria) of a normative legal act is proposed to be carried out through the prism of the study of dialectically interrelated categories of certainty and uncertainty in law, which, according to the authors, will allow to combine the formalized and evaluative elements of legal regulation, to overcome the shortcomings of traditional positivist interpretations of normative legal acts. Keywords: normative legal act, rule of law, principle of legal certainty, legal definition, evaluation category.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Примак Т.К., Усенко Ю.Н. Нормативный правовой акт как юридическая дефиниция и оценочная категория. Вестник Московского университета МВД России. 2020;(7):47-52.
Нормативный правовой акт — фундамент российской правовой системы. В самом общем виде он представляет собой собирательный термин, охватывающий все акты законодательства, принятые на различных уровнях уполномоченными органами публичной власти. Традиционно считается, что его значение заключается не в количественном (нет возможности и необходимости урегулировать с помощью
правовых норм как можно более широкий круг общественных отношений), а в качественном показателе (регулируются только наиболее важные, значимые общественные отношения). Но, несмотря на огромную значимость, многие проблемы остаются неразрешенными, что наиболее ярко проявилось в 2015 г. в рамках дискуссий по проекту федерального закона «О нормативных правовых актах в Россий-
ской Федерации»1. В 2019 г. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации опубликовал обновленный инициативный проект федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации». Его отличие от предыдущих проектов состоит в том, что сделан акцент на прогнозирование правотворческой деятельности, внедрение цифровых технологий, затронуты проблемы научных основ правотворческой деятельности, мониторинга, предотвращения рисков, иерархии законодательных актов и др. [6, с. 10-11].
Положительно оценивая инициативный проект, хотелось бы обсудить некоторые моменты, что поможет выработать общие ориентиры, согласовать разрозненные мнения. Так, одним из самых обсуждаемых вопросов является легальное определение нормативного правового акта. К настоящему времени выработано множество его понятий, которые отражают те или иные стороны правовой реальности, однако трудность разработки устойчивого, универсального определения заключается в сложности и подвижности этой правовой категории.
В настоящее время в обозначенном вопросе выработаны разные законодательные, судебные и док-тринальные позиции: а) под нормативным правовым актом понимается письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме правотворческим органом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение или отмену правовых норм, а под правовой нормой — общеобязательное государственное предписание постоянного или временного характера, рассчитанное на многократное применение2; б) нормативный правовой акт — это акт общего действия, адресованный неопределенному кругу лиц, рассчитанный на многократное применение, который содержит конкретизирующие нормативные предписания, общие правила и является официальным государственным предписанием, обязательным для исполнения3; в) нормативный правовой акт — письменный официальный документ, принятый (изданный) в определенной форме органом государственной власти, местного самоуправления или их должностным лицом в пределах его компетенции и направленный на установление, изменение, введение в действие, прекращение или приостановление действия общеобязательных предписаний, распространяющихся на неопределенный круг лиц, рассчитанных на многократное применение и направленных на урегулирование общественных отношений либо на
изменение или прекращение существующих правоотношений» [1, с. 11].
Анализ указанных и других определений свидетельствует о том, что единого понимания не сложилось, в том числе остается открытым вопрос о круге субъектов, имеющих право принимать нормативные правовые акты. Например, в соответствии с законодательным подходом таким правом наделяются только правотворческие органы. В реальной действительности круг субъектов значительно шире — государственные, негосударственные, международные, межгосударственные лица, объединения, институты и др.
С одной стороны, с точки зрения позитивистского подхода, отсутствие единого определения затрудняет использование нормативного правового акта как основного регулятора общественных отношений, том числе в практическом плане, с другой, — вряд ли возможно выработать общее, разделяемое большинством ученых и практиков понятие, что естественно в силу существующего плюрализма мнений и разнообразия социальной жизни. Поэтому наиболее приемлемый путь — выделение и рассмотрение наиболее важных признаков, при наличии которых или хотя бы одного из них правовой акт будет считаться нормативным. Но и этот подход не содержит однозначного решения проблемы.
В юридической литературе большинство авторов стараются перечислить как можно больше признаков, по которым нормативные акты следует отличать от других видов правовых актов. Например, С.В. Бошно к ним относит: всеобщий характер (нормативность); волевое содержание; письменный документ; внутреннюю структуру; соблюдение правил законодательной техники; принятие по специальной процедуре; издание компетентными органами и лицами; регулирование общественных отношений; гарантирование при-
1 Проект федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» (подготовлен Минюстом России, не внесен в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 26 декабря 2014 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
2 Постановление ГД ФС РФ от 11 ноября 1996 г. № 781-11 ГД «Об обращении в Конституционный Суд Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
3 Конституционный Суд РФ исходил из такого понимания в деле о проверке конституционности постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 21 июля 1995 г. См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 ноября 1997 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности постановлений Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 21 июля 1995 г. № 1090-1 ГД «О некоторых вопросах применения Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
нудительной силой государства; официальный характер; вхождение в единую систему [2, с. 25-26].
Судебная практика формируется в рамках двух направлений. Первое ориентируется на формальные признаки (требования к форме, виду акта, издавшему его субъекту, порядку принятия, опубликования и введения в действие), отсутствие какого-либо из них влечет признание акта ненормативным4. Этот подход доминирует в судах общей юрисдикции и закреплен в ч. 8 ст. 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее — КАС РФ).
Второе отдает приоритет содержанию акта. Главное — наличие нормы права, формальные признаки не имеют принципиального значения, т.е. форма выражения, порядок и субъекты принятия, вступление в силу и др. Критериями разграничений нормативных актов от ненормативных выступают содержание предписаний и способ регулирования отношений. Этой позиции придерживаются арбитражные суды и Конституционный Суд РФ. Она также получила законодательное закрепление в КАС РФ (ст. 217.1). Сегодня на этом основании обжалуются информационно-разъяснительные письма различных министерств и ведомств по вопросам толкования и применения правовых норм, которые, в случае выявления признаков нормативности, переходят в разряд актов, обладающих нормативными свойствами5.
Ни законодатель, ни Конституционный Суд РФ, ни Верховный Суд РФ6 не установили четких различий между нормативными актами и актами, обладающими нормативными свойствами. Ключевым, судя по содержанию ст. 217.1 КАС РФ и мнению Верховного Суда РФ, следует считать слово «разъясняет» (норма уже существует). Так, акты проверяются на соответствие действительному смыслу разъясняемых им положений, учитывается буквальное значение слов и выражений, место в системе права, взаимосвязи с другими правовыми нормами, цели и условия принятия7. Из чего следует, что приоритет отдается буквальному толкованию, но в действительности разъяснять (толковать) можно по-разному — не выходить за пределы буквального содержания нормы или создавать новое правило поведения, что нередко наблюдается в судебной практике [5, с. 50].
Появление актов, обладающих нормативными свойствами, с одной стороны, следует приветствовать, так как их оспаривание ранее было затруднено, что давало возможность органам исполнительной власти разъяснять правовые нормы с учетом ведомственных интересов, без соответствующего судеб-
ного контроля, с другой, — характеризует состояние законодательства и в целом правовой системы как сложное.
В идеале нормативный правовой акт должен соответствовать формальным и содержательным признакам, но приоритетное значение имеют содержательные признаки, так как именно они определяют сущность нормативного правового акта как явления. В качестве основных, наиболее важных признаков можно выделить те, которые восприняты законодателем и правоприменительной практикой — неоднократное применение в отношении неопределенного круга лиц, так как они отражают внутреннюю природу, являются необходимыми и достаточными для определения правового акта как нормативного.
В тоже время, выделяемые существенные признаки не относятся к категории бесспорных. В частности, судебная практика показывает, что проявления неоднократности применения или неперсонифициро-ванности адресата не всегда поддаются точному измерению, нет четко установленных показателей, свидетельствующих об их наличии (количество, длительность, характер использования, общественная значимость и т.д.), не всегда эти признаки проявляются напрямую. Так, термин «неопределенный круг лиц» используется в гражданском, гражданском процессуальном, избирательном праве, законодательстве о прокуратуре, рекламе, защите прав потребителей, персональных данных и т.д. При этом он имеет разные значения, например, в гражданско-процессуальном праве — это лица, в защиту интересов которых производится обращение в суд, в гражданском праве — лица, которым адресовано предложение о заключении договора (публичная оферта), в административном процессе — лица, интересы которых затрагиваются актами-разъяснениями. В качестве общих можно выделить некую множественность субъектов, индивидуально-определенный состав которой невоз-
4 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 50 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами» // СПС «КонсультантПлюс».
5 Постановление Конституционного Суда РФ от 31 марта 2015 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 части 4 статьи 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» и абзаца третьего подпункта 1 пункта 1 статьи 342 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой открытого акционерного общества «Газпром нефть» // СПС «КонсультантПлюс».
6 Указанное постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г.
7 Пункт 36. указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г.
можно заранее определить [7, с. 12], но пока единства мнений по этому вопросу не наблюдается.
Таким образом, признаки нормативного правового акта не всегда поддаются точному изменению и определению, но он сам всегда представлен как имеющее однозначное значение единое целое. Вместе с тем, анализ современных тенденций приводит к выводу о том, что термин «нормативный правовой акт» приобрел многозначный характер. Опираясь на позицию Конституционного Суда РФ, что такие признаки, как неоднократность и неопределенный круг лиц, могут проявляться косвенно8, разработанный Н.И. Власенко подход к определенности и неопределенности [4, с. 8-17], нормативный правовой акт можно рассматривать как юридическую дефиницию и оценочное понятие, выбрав в качестве критерия определенность и неопределенность.
Для нормативного правового акта как юридической дефиниции характерна правовая определенность, которая выражается в требовании наличия совокупности признаков — формальных (конкретные, ясные, точные процедуры разработки, принятия, опубликования в рамках предоставленных полномочий) и содержательных (абсолютно определенные правовые нормы, которые в достаточной степени точно, ясно, недвусмысленно определяют права и обязанности участников отношений, меры юридической ответственности, условия действия нормы, исключая конкретизацию предписания и другие варианты).
Для нормативного правового акта как оценочного понятия характерна правовая неопределенность, которая может проявляться как явление негативное (дефекты правового регулирования, выражения нормы права) или позитивное (акт состоит из относительно определенных правовых норм, которые не формулируют с исчерпывающей полнотой и точностью правило, условия действия, санкцию, допускают вариантность поведения, дальнейшую конкретизацию). Акт и с негативным, и с позитивным характером оценивается субъектом правоприменения исходя из анализа формальных и содержательных признаков (фактических обстоятельств дела, процедуры принятия, содержания акта, порождаемых им юридических последствий и т.д.)9, в результате чего принимается решение о нормативном (или ненормативном) характере оспариваемого правового акта, признании его действующим или недействующим.
По отношению к нормативному правовому акту термины «юридическая дефиниция» и «оценочная категория» взаимосвязаны и дополняют друг друга, так
как определенность и неопределенность — это диалектически обусловленные парные категории, средства оптимального регулирования общественных отношений, использование которых преследует цель эффективного применения нормы. Достижение правовой определенности — ключевая задача права, которую невозможно решить вне связи с неопределенностью. Следует согласиться с теми авторами, которые считают, что оценочные понятия в большинстве случаев не столько создают неопределенность, сколько служат ее преодолению [3, с. 9].
Подход, позволяющий рассматривать нормативный правовой акт как юридическую дефиницию и оценочную категорию в совокупности с определенностью и неопределенностью, является конструктивным и востребованным.
1. Возрастает количество актов, обладающих правовой неопределенностью. Во-первых, состояние законодательства и правотворческого процесса далеки от идеала (издание актов не в соответствии с предоставленной компетенцией; наличие противоречий между правовыми нормами, нормативными актами; не соблюдаются правила законодательной техники; в актах содержатся положения нормативного и ненормативного характера; нарушается иерархический принцип построения системы законодательных и иных актов и т.д.). Так, по информации, представленной территориальными органами Министерства юстиции РФ, с сентября 2018 г. по ноябрь 2019 г. судами рассмотрено 375 исковых заявлений о признании нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации не соответствующими федеральному законодательству и недействующими. В 238 случаях вынесены решения об удовлетворении исковых требований полностью или в части10.
Во-вторых, расширяется круг субъектов, наделенных правом разрабатывать, принимать, применять нормативные правовые акты, акты, обладающие
8 Указанное постановление Конституционного Суда РФ от 31 марта 2015 г. № 6-П.
9 Согласно п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 50: «Нарушение требований к форме нормативного правового акта, порядку его опубликования или регистрации не является основанием для отказа в принятии к производству заявления об оспаривании нормативного правового акта, поскольку такой акт может применяться и нарушать права, свободы, законные интересы граждан, организаций (ч. 8 ст. 213 КАС РФ, ч. 5 ст. 3 АПК РФ)».
10 Обзор по результатам анализа практики рассмотрения судами дел о признании нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации не соответствующими федеральному законодательству (за период с сентября 2018 г. по ноябрь 2019 г.) // URL://http://pravo.mmjust.ш/sites/default/ffles/-documents/obzori_sudy_2019.pdf
нормативными свойствами, например, государственные корпорации, саморегулируемые организации, что влечет увеличение количества судебных споров. В-третьих, трудности в разграничении нормативных и ненормативных правовых актов заключаются в особенностях ряда из них (акты, устанавливающие регулируемые цены (тарифы), утверждающие результаты государственной кадастровой оценки недвижимости, регламенты и т.д.). В-четвертых, критерии разграничения нормативных и ненормативных правовых актов не всегда четко и определенно выражены, не являются раз и навсегда установленными, носят подвижный характер. В частности, решения об утверждении индивидуальных тарифов для конкретных субъектов или объектов, — это ненормативный правовой акт, но он может быть признан судом нормативным правовым актом, если действует в отношении неопределенного круга лиц.
2. Усиливается роль правовой определенности в отношении ограничения деятельности законодателя, толкования судебными органами правовых актов и придания значения пониманию правовых предписаний гражданами. Например, в определении Верховного Суда РФ от 29 мая 2019 г. № 8-АПА19-5 подчеркивается, что оспариваемые Порядок взимания платы за сверхнормативный сброс сточных вод и Порядок корректировки размера платы за сверхнормативный залповый сброс загрязняющих веществ, принятые региональным правительством, содержат формулы и коэффициенты, которые носят сложный и запутанный характер, в связи с чем хозяйствующие субъекты не могли точно рассчитать сумму, подлежащую уплате. Признавая недействующими отдельные положения вышеперечисленных актов в связи с неопределенностью формулировок, Верховный Суд РФ отмечает, что «механизм действия закона должен быть понятен субъектам соответствующих правоотношений, прежде всего, из содержания конкретного нормативного положения»11.
Основания для признания оспариваемого правового акта недействующим закрепляются законодательными нормами (ст. 215 КАС РФ), устанавливаются судом — это нарушение порядка принятия, нарушение компетенции другого органа власти, противоречие нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, правовая неопределенность. Из всего перечня особо следует выделить правовую неопределенность, так как не законодатель, а высшие судебные органы указали на возможность оспаривания актов по мотиву неопределенности их
содержания. Так, согласно разъяснению, данному в п. 35 указанного ранее постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г., проверяя содержание оспариваемого акта или его части, необходимо также выяснять, является ли оно определенным; если оспариваемый акт или его часть вызывают неоднозначное толкование, то в такой редакции он признается судом недействующим (полностью или в части).
Анализ этой категории дел показал, что суды, самостоятельно устанавливая наличие неопределенности правого акта, исходят из нарушений требований системности действующего законодательства, неопределенности словесных формулировок и содержательной неопределенности, прибегают к использованию принципов правовой определенности и поддержания доверия к закону и действиям государства, смысл и содержание которых раскрываются в решениях Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека. Обосновывая свои решения, суды ссылаются на п. 35 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г., правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в постановлениях от 25 апреля 1995 г. № 3-П, от 15 июля 1999 г. № 11-П, от 11 ноября 2003 г. № 16-П и от 21 января 2010 г. № 1-П12.
Таким образом, сегодня принцип правовой определенности, в совокупности с принципом поддержания доверия к закону и действиям государства, ограничивает деятельность законодателя, во-первых, путем предписаний, содержащихся в правовых позициях высших судебных органов, во-вторых, законодательно закрепленной обязанностью судов учиты-
11 Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 29 мая 2019 г. № 8-АПА19-5 // URL://http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=-1776630
12 Решение Хабаровского краевого суда от 17 мая 2019 г. по делу № 3а-85/2019 «О признании недействующим пункта 3 Приложения № 6 к Положению о порядке предоставления субсидий из краевого бюджета юридическим лицам (за исключением субсидий государственным (муниципальным) учреждениям), индивидуальным предпринимателям в целях финансового обеспечения затрат по производству, публикации и распространению информационно-публицистических материалов целевого назначения», утв. постановлением Правительства Хабаровского края от 20 февраля 2019 г. № 49-пр, в части слов «проводимых министерством»; апелляционное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Российской Федерации от 5 февраля 2020 г. № 92-АПА19-20 «Об удовлетворении заявления о признании не действующими в части Правил землепользования и застройки городского округа «Город Кызыл Республики Тыва», утв. решением Хурала представителей г. Кызыла от 27 ноября 2012 г. № 432 и др. // СПС «КонсультантПлюс».
вать правовые позиции, содержащейся в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации, Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Президиума Верховного Суда Российской Федерации (ст. 310 КАС РФ).
В целом, основная проблема заключается не в том, что в нашей правовой реальности появилась новая разновидность актов, нормативность которых устанавливается в судебном порядке, и не в том, что есть трудности в разграничении нормативных, ненормативных актов, актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами, а в том, что это означает отход от традиционного права, основанного на жесткой позитивистской концепции, что воспринимается достаточно болезненно. Следует прогнозировать, что количество дел о признании нормативных правовых актов не соответствующими федеральному законодательству и недействующими будет возрастать. Так, суды рассмотрели в 2018 г. — 4400 таких дел, удовлетворили 67% требований13, в 2019 г. — 5 тыс. дел, удовлетворили 70% требований14. Эта тенденция говорит о том, что в современном мире право законодателя принимать, изменять, прекращать действие нормативных правовых актов уже не безгранично, оно имеет пределы, установленные правовыми нормами и судами, что дает возможность рассматривать нормативные правовые акты как юридические дефиниции и оценочные понятия.
Литература
1. Бошно С.В. Закон о нормативных правовых актах: прошлое, настоящее и перспективы // Право и современные государства. 2015. № 2. С. 7-22.
2. Бошно С.В. Нормативный правовой акт в условиях современной российской теории и практики // Ваш налоговый адвокат. 2008. № 11 (65). С. 11-26.
3. Велиева Д.С., Пресняков М.В. Содержание конституционного принципа правовой определенности: стандарты «качества закона» и правоприменительные императивы // Вестник Поволжского института управления. 2019. Т. 19. № 6. С. 4-17.
4. Власенко Н.А. Категории «неопределенность» и «определенность» в исследовании современного права // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 1 (37). С. 8-17.
5. Власенко Н.А., Залоило М.В. Конкретизация и толкование права как творческое содержание судебной практики // Журнал российского права. 2016. № 8 (236). С. 43-57.
6. О нормативных правовых актах в Российской Федерации (инициативный проект федерального закона). 5-е изд., перераб. и доп. / Рук. авт. коллектива Т.Я. Хабриева, Ю.А. Тихомиров. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2019.
7. Эрделевский A.M. О неопределенном круге лиц в гражданском процессе // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2014. № 1. С. 10-14.
References
1. Boshno S.V. Zakon o normativnykh pravovykh aktakh: proshloye, nastoyashcheye i perspektivy // Pravo i sovremennyye gosudarstva. 2015. № 2. S. 7-22.
2. Boshno S.V. Normativnyy pravovoy akt v uslo-viyakh sovremennoy rossiyskoy teorii i praktiki // Vash nalogovyy advokat. 2008. № 11 (65). S. 11-26.
3. Veliyeva D.S., Presnyakov M.V. Soderzhaniye konstitutsionnogo printsipa pravovoy opredelennosti: standarty «kachestva zakona» i pravoprimenitel'nyye imperativy // Vestnik Povolzhskogo instituta upravle-niya. 2019. T. 19. № 6. S. 4-17.
4. Vlasenko N.A. Kategorii «neopredelennost'» i «opredelennost'» v issledovanii sovremennogo prava // Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii. 2017. № 1 (37). S. 8-17.
5. Vlasenko N.A., Zaloilo M. V. Konkretizatsiya i tol-kovaniye prava kak tvorcheskoye soderzhaniye sudebnoy praktiki // Zhurnal rossiyskogo prava. 2016. № 8 (236). S. 43-57.
6. O normativnykh pravovykh aktakh v Rossiyskoy Federatsii (initsiativnyy proyekt federal'nogo zakona). 5-e izd., pererab. i dop. / Ruk. avt. kollektiva T.Ya. Khab-riyeva, Yu.A. Tikhomirov. M.: Institut zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya pri Pravitel'stve Rossiyskoy Federatsii, 2019.
7. Erdelevskiy A.M. O neopredelennom kruge lits v grazhdanskom protsesse // Vestnik Akademii General'noy prokuratury Rossiyskoy Federatsii. 2014. № 1. S. 10-14.
13 Доклад Председателя Верховного Суда Российской Федерации Вячеслава Михайловича Лебедева «О подведении итогов работы судов общей юрисдикции и арбитражных судов за 2018 год» на совещании-семинаре судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской Федерации (Москва, 12 февраля 2019 г.) // URL://https://www.vsrf.ru/press_cen-ter/video_archive/27607/
14 Доклад Председателя Верховного Суда России В.М. Лебедева «Подведение итогов работы судов общей юрисдикции и арбитражных судов за 2019 год и обсуждение задач на 2020 год» на совещании судей судов общей юрисдикции и арбитражных судов Российской Федерации (Москва, 11-12 февраля 2020 г.) // URL://https://www.vsrf.ru/press_center/news/28750/
