CC BY
57
я
ТРИБУНА МОЛОДОГО
НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОСОБЫХ ПРАВОВЫХ РЕЖИМОВ В СОВЕТСКИЙ ПЕРИОД
NORMATIVE AND LEGAL REGULATION OF SPECIAL LEGAL REGIMES IN THE SOVIET PERIOD
УДК 342.76
Я.А. АНТОНОВ,
адъюнкт
(Барнаульский юридический институт
МВД России, Россия, Барнаул)
YAN A. ANTONOV,
Postgraduate (Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Barnaul, Russia)
Аннотация: статья посвящена анализу нормативно-правового регулирования особых правовых режимов в советский период. Новая власть Советской России, радикальная по своим взглядам, первоначально была ориентирована на коренное перестроение и разрушение старого порядка и направление чрезвычайных мер на борьбу с классовыми идеологическими противниками. Органы советской власти достаточно скоро стали использовать репрессивную карательную политику для подавления контрреволюционных настроений в обществе. Новой властью институт государственно-правовых режимов применялся не только, и не столько как средство установления и укрепления власти, устранения политических и идеологических её противников, но и ограничения свободы в обществе.
Основная особенность того времени состоит в том, что фактическая реализация чрезвычайных мер была обусловлена действовавшими на тот исторический период государственными доктринами о революционном терроре, классовой и идеологической борьбе. Основным вектором развития нормативно-правового регулирования особых правовых режимов стала Великая Отечественная война. Существовавшая в СССР командно-административная система не предполагала развития и нормативного закрепления положений теории о пределах ограничения прав и свобод человека и гражданина, и в связи с этим к началу 1980-х гг. практически полностью отсутствовала нормативная основа правового регулирования непредсказуемых техногенных аварий и беспрецедентных социальных и политических конфликтов, которые были практически не возможны в рамках законодательства, действовавшего на тот исторический момент. В качестве ответной реакции на чрезвычайные ситуации социального, политического, природного и техногенного характера именно в этот исторический период и начался процесс формирования чётких правовых основ и разработки законодательства о чрезвычайных ситуациях, которые закреплены в действующем законодательстве Российской Федерации.
Ключевые слова: особые государственно-правовые режимы, нормативно-правовое регулирование, чрезвычайные меры.
Abstract: the article is devoted to the analysis of the normative and legal regulation of special legal regimes during the Soviet period. The new government of Soviet Russia, radical in its views, was initially aimed at radical restructuring and destruction of the old order and sending emergency measures to fight class ideological opponents. The Soviet authorities soon enough began to use a repressive punitive policy to suppress counter-revolutionary sentiments in society. The institute of state and legal regimes was used by the new government not only as a means of establishing and strengthening power, eliminating political and ideological opponents, but also restricting freedom in society.
The main feature of that time is that the actual implementation of emergency measures was conditioned by the state doctrines on revolutionary terror, the class and ideological struggle that operated for that historical period. The main vector of development of the normative and legal regulation of special legal regimes became the Great Patriotic War. The command and administrative system existed in the USSR
did not envisage the development and normative consolidation of the theory's provisions about the limits of the restriction of human and civil rights and freedoms and, taking it into consideration, by the beginning of the 1980s, there was practically no regulatory basis for the legal regulation of unpredictable technogenic accidents and unprecedented social and political conflicts that were virtually impossible within the framework of the legislation in force at that historic moment. As a response to emergency situations of social, political, natural and anthropogenic nature, it was in this historical period that the process of forming clear legal bases and developing legislation on emergency situations, which are fixed in the current legislation of the Russian Federation, began.
Keywords: special state and legal regimes, legal and regulatory framework, emergency measures.
Перед органами государственной власти созданного после Октябрьской революции 1917 г. Советского государства ставится важнейшая задача по защите завоеваний социалистической революции.
В.И. Ленин отмечал, что в условиях Гражданской войны все внутренние дела в стране должны быть подчинены войне [6, с. 117].
Советская революционная власть, радикальная по своим взглядам, первоначально была ориентирована на коренное перестроение и разрушение старого порядка и направление чрезвычайных мер на борьбу с классовыми идеологическими противниками.
Новая власть использовала чрезвычайные меры крайне неудовлетворительно, так как чрезвычайные акты были направлены не на преодоление кризисных явлений (борьба с иностранной интервенцией, гражданская война, голод, разруха и т.п.), а на устранение, прежде всего физическое, классовых противников и установление «в милитаризованной форме единовластия партийных органов» [4, с. 19].
Большевики, взяв под контроль государственную власть, не сразу стали использовать особые государственно-правовые институты для подавления контрреволюционных настроений в обществе. Но достаточно скоро репрессивная карательная политика заняла ведущее место в функционировании органов государственно-властного аппарата, не стали исключением и органы внутренних дел.
Уже через полгода после Октябрьской революции в стране был введён режим военного положения не только в армии, но и в военной промышленности, на транспорте и в области продовольствия. Это было связано с ужесточением внутригосударственной политической борьбы и обусловлено кардинальными социальными и экономическими преобразованиями в обществе.
Установившийся сразу же после окончания Гражданской войны политический режим способствовал дальнейшему использованию в мирное время особых судов в случае объявления на территории военного или чрезвычайного положения.
Властью институт государственно-правовых режимов применялся не только, и не столько как средство установления и укрепления власти, устранения политических и идеологических её противников, но и ограничения свободы в обществе.
В эпоху военного коммунизма чрезвычайное право выражало все его характерные черты реализации чрезвычайных норм против интересов народа. В этой связи механизм реализации права в условиях чрезвычайных ситуаций показывал, что, с одной стороны, они позволили обеспечить советскому правительству достижение своих политических целей во всех сферах общественной жизни, а с другой - показывали высокую степень общественной опасности особых мер административного воздействия, которые легализовали прямой и открытый террор.
Одна из основных закономерностей того времени состоит в том, что фактическая реализация чрезвычайных мер была обусловлена действовавшими на тот исторический период государственными доктринами о революционном терроре, классовой и идеологической борьбе и т.д.
Реализация особых государственно-административных мер в кризисных и чрезвычайных ситуациях послужила формированию в сознании партийно-государственных деятелей молодого Советского государства устойчивой убеждённости в особенной эффективности таких чрезвычайных мер и чрезвычайной политики в целом [8, с. 125].
В результате исключительные меры и средства их реализации со временем становятся основополагающим методом преодоления последующих экстремальных ситуаций в общественном развитии: выхода из хлебозаготовительного кризиса 1927-1928 гг., потом осуществления повальной коллективизации в деревне, установления тоталитарной сталинской диктатуры в 1930-е гг. и т.д. [7, с. 140].
Основным толчком к развитию нормативно-правового регулирования особых правовых режимов стала Великая Отечественная война. Одним из основных органов, осуществлявших такое регулирование, выступил Государствен-
2018'1
ТРИБУНА
ный комитет обороны, который учреждался для централизации усилий по организации «отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину» [9, с. 48].
В сложившихся условиях особое значение приобретал правовой опыт по реформированию базы законодательства, которая установила чрезвычайные меры по охране общественного порядка и государственной безопасности в новых условиях военного времени [10, с. 120].
В руки вновь созданному, хотя и чрезвычайному органу, не имевшему закрепления в Конституции, передавалась вся полнота государственной власти и широкий круг полномочий по реализации особых государственно-правовых мер.
К сфере деятельности ГКО были отнесены: мобилизация всех сил и средств на отпор врагу, назначение и смена высшего командования, определение военной стратегии, оснащение армии вооружением, организация тыла, партизанского движения и т.д. [3, с. 109].
Обстановка военного времени требовала коренных изменений в государственном аппарате и беспрекословного подчинения целям защиты государства и общества от агрессии и иностранных оккупантов. В связи с этим появилось большое количество нормативных, нормативных правовых и правоприменительных актов, обусловленных чрезвычайными опасностями военного времени и направленных на укрепление государственной, военной дисциплины и общественного порядка, противодействие всем проявлениям административных проступков и уголовных преступлений, усиление борьбы с лицами, уклоняющимися от мобилизации и исполнения специальных повинностей [5, с. 17].
Установление юридической ответственности за те или иные действия или бездействие, особенно в условиях чрезвычайных ситуаций, является не только одним из наиболее важных аспектов реализации прав и свобод, но и фактором нормального функционирования органов государства и общества в целом, обеспечения правопорядка, средством предупреждения и пресечения данной ситуации.
Механизму государственного управления не только в условиях тыла и прифронтовой полосы, но и в масштабах всего государства это придавало значительную мобильность в решении поставленных в данный период перед Советским государством задач.
В полосе местности, непосредственно примыкавшей к линии фронта, военные части были уполномочены устанавливать своим решением особый правовой режим «прифронтовой полосы» [2, с. 48].
Существовавшая в СССР командно-административная система не предполагала развития и нормативного закрепления положений теории о пределах ограничения прав и свобод человека и гражданина.
В своей работе «Философия права», являющейся, по его образному выражению, «покаянием и посильным очищением автора» от длительной пропаганды идей тоталитарного права, С.С. Алексеев отмечал, что вместе с правовым оформлением абсолютной и могущественной власти КПСС и внешней легализацией громадного репрессивного аппарата чрезвычайное право также обеспечивало мобилизацию всей страны в том числе путем реорганизации механизма управления и учреждения чрезвычайных органов власти для решения наиболее острых социальных проблем в условиях кризисных ситуаций [1, с. 154, 169].
В СССР к началу 1980-х гг. практически полностью отсутствовала нормативная основа правового регулирования непредсказуемых техногенных аварий и беспрецедентных социальных и политических конфликтов, которые были практически не возможны в рамках законодательства, действовавшего на тот исторический момент.
Кризис государственности в СССР, усиление кризисных явлений в экономической сфере и политической системе обусловили усиление значения государственно-правового воздействия на внутригосударственные процессы посредством реализации положений особого чрезвычайного законодательства, предопределив необходимость конституционного закрепления порядка внесения дополнений и изменений в Конституцию СССР с учётом практического применения в 1988 и 1989 гг. института особого и чрезвычайного положения, который в различных формах использовался за этот период на республиканском и общесоюзном уровне более 25 раз.
В качестве ответной, защитной реакции на чрезвычайные ситуации социального, политического, природного и техногенного характера именно в этот исторический период и начался процесс формирования чётких правовых основ и разработки законодательства о чрезвычайных ситуациях, которые закреплены в действующем законодательстве Российской Федерации.
Вышеизложенное позволяет заключить, что с конца XIX века до конца XX столетия особые правовые режимы в России приобрели свое законодательное закрепление, а также произошло расширение субъектного состава, появление нормативных правовых актов, специально посвященных отдельным видам исключительных режимов, исключительные режимы приобрели системный характер.
Литература
1. Алексеев С.С. Философия права. История и современность. Проблемы. Тенденции. Перспективы. - Москва: Норма, 199S. 336 с.
2. Дерюгин А.А. Чрезвычайные правовые режимы Великой Отечественной войны II Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2007. № 36. С. 46-49.
3. Земцов Б.Н. Чрезвычайные органы государственной власти СССР в 1941-1945 гг. II Вестник Тамбовского университета. 2016. Т. 21. Вып. 2 (154). С. 106-114.
4. Епифанов А.Е., Джамбалаев Я.Р. Становление и развитие особых государственно-правовых режимов в Советском государстве: 1917-1930-е годы II Закон и право. 2011. № 5. С. 1S-21.
5. Епифанов А.Е., Джамбалаев Я.Р. Институт особого государственно-правового режима в условиях Великой Отечественной войны: историко-правовой аспект II Закон и право. 2011. № 10. С. 16-20.
6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Москва: Изд. полит. литературы, 19S1. Т. 41. 696 с.
7. Максимов Р.А. Конституционные гарантии реализации права граждан на безопасность в чрезвычайных ситуациях I Юридический вестник: межвузовский сборник научных трудов. Вып. 32. - Пенза: ПГПУ им. В. Г. Белинского, 2012. С. 135-142.
S. СелюковВ.А. Военное и исключительное положение по российскому военному законодательству конца XIX - нач. XX вв. I Материалы XXII научной конференции ВКИ. - Москва, 1993. Ч. 2. С. 125.
9. Хрусталев В.Н., Макаренко Д.И., Хрусталев Е.Ю. Концептуальное моделирование военной безопасности государства. - Москва: Наука, 200S. 303 с.
10. Хуртова А.С. Чрезвычайные правовые режимы в годы Великой Отечественной войны II Юридический вестник СамГУ. 2015. Т. 1. № 4 С. 120-122.
References
1. Alekseev S.S. Filosofija prava. Istorija i sovremennost'. Problemy. Tendencii. Perspektivy. - Moskva: Norma, 199S. 336 s.
2. Derjugin A.A. Chrezvychajnye pravovye rezhimy Velikoj Otechestvennoj vojny // Izvestija Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A.I. Gercena. 2007. № 36. S. 46-49.
3. ZemcovB.N. Chrezvychajnye organy gosudarstvennoj vlasti SSSR v 1941-1945 gg. II Vestnik Tambovskogo universiteta. 2016. T. 21. Vyp. 2 (154). S. 106-114.
4. EpifanovA.E., Dzhambalaev Ja.R. Stanovlenie i razvitie osobyh gosudarstvenno-pravovyh rezhimov v Sovetskom gosudarstve: 1917-1930-e gody II Zakon i pravo. 2011. № 5. S. 1S-21.
5. Epifanov A.E., Dzhambalaev Ja.R. Institut osobogo gosudarstvenno-pravovogo rezhima v uslovijah Velikoj Otechestvennoj vojny: istoriko-pravovoj aspekt II Zakon i pravo. 2011. № 10. S. 16-20.
6. Lenin V.I. Poln. sobr. soch. - Moskva: Izd. polit. literatury, 19S1. T. 41. 696 s.
7. Maksimov R.A. Konstitucionnye garantii realizacii prava grazhdan na bezopasnost' v chrezvychajnyh situacijah / Juridicheskij vestnik: mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov. Vyp. 32. - Penza: PGPU im. V. G. Belinskogo, 2012. S. 135-142.
S. Seljukov V.A. Voennoe i iskljuchitel'noe polozhenie po rossijskomu voennomu zakonodatel'stvu konca XIX - nach. XX vv. I Materialy XXII nauchnoj konferencii VKI. - Moskva, 1993. Ch. 2. S. 125.
9. Hrustalev V.N., Makarenko D.I., HrustalevE.Ju. Konceptual'noe modelirovanie voennoj bezopasnosti gosudarstva. - Moskva: Nauka, 200S. 303 s.
10. Hurtova A.S. Chrezvychajnye pravovye rezhimy v gody Velikoj Otechestvennoj vojny II Juridicheskij vestnik SamGU. 2015. T. 1. № 4 S. 120-122.
(статья сдана в редакцию 06.02.201S)
