CC BY
48
В.А. Ковалёв
НОРМАЛЬНЫЙ РУССКИЙ НАЦИОНАЛИЗМ
(К вопросу об идеологии демократического государства
в России)
Ковалёв Виктор Антонович - доктор
политических наук, профессор Сыктывкарского госуниверситета.
Национализм и национальное государство
как альтернативы экстремизму, приватизации власти и распаду
После событий 2010 г. - драматического выступления «приморских партизан», отчаянного бунта русской молодежи на Манежной и других подобных столкновений - стало ясно, что «русский вопрос», проблему русского национализма не удастся и дальше замалчивать и маргинализировать, как в официальном, так и научном дискурсе.
Проблема, на которую в «мейнстриме» ведущихся дискуссий и публикаций было фактически наложено табу, прорывается на поверхность и дает о себе знать в комментариях, порой в самых неожиданных местах. Так, к примеру, суперлиберальная и, мягко говоря, не отличающаяся симпатиями по отношению к русскому движению «Новая газета» недавно напечатала обзор известного политтехнолога, где тот размышляет об альтернативах и будущем России. Наряду с весьма вероятным распадом или попыткой возрождения Империи вариантом развития событий выступает НАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО: «В России его никогда не было. Но это не значит, что оно невозможно. Просто русские - это спящая идентичность. Национализм в России еще не победил только потому, что час его еще не пробил. Слова про "угрозу национализма" звучат забавно. Поскольку национализм, возможно, -это не угроза, а панацея. Во всяком случае, очень сложно добиваться в России демократии и подступаться к модернизации, отрекшись от национализма. Который, собственно, и предполагает формирование нации как сообщества политически равных, социально солидарных людей, принадлежащих к одной культуре. Только новый русский национализм может поменять извечную па-
радигму нашего политического мышления и превратить "власть от Бога" (неизбежное условие империи) во "власть от народа". Также ясно, что национальное государство, если оно возникнет, будет построено преимущественно руками националистов. В современном европейском смысле этого слова.
Правда, новому национальному государству придется частично дезавуировать свое правопреемство по отношению к Империи, главной функцией которой всегда было беспощадное высасывание соков из собственного порабощенного (оккупированного) народа» (1, с. 8-9).
В таком политическом проекте нет ничего нового (кроме места публикации подобных взглядов). Многие, включая автора этих строк, и раньше утверждали, что России давно следовало освободиться от бремени имперской ноши и трансформироваться в национальное государство с демократическим и федеративным устройством, которое позволит при благоприятном стечении обстоятельств освободиться от привычки верхов к «приватизации власти», «властесобственности» и т.п. Ни советский, ни постсоветский опыт так и не привел к успешной трансформации империи в государство современное. По сути, политические отношения в нашей стране сохраняются в глубоко архаичной, неопатримониальной, «феодальной» форме (недаром ельцинский федерализм многие сравнивали с неофеодализмом, говорили о «региональных баронах» и т.д.). По нашему убеждению, современное, так называемое национальное государство (Nation-State, l'Etat-Nation) невозможно создать без национализма. Конечно, учитывая огромные размеры, контрасты, сложности и противоречия нашей страны во всех буквально областях, российское национальное государство должно принять форму федерации. Но отечественный федерализм обречен оставаться пародией на свое предыдущее, неоимперское воплощение («путинский» по отношению к советскому и т.д.), до тех пор, пока население страны через механизмы современной демократии не обретет возможностей реального контроля за своими элитами, не станет политической нацией. А нации - как справедливо считал, например, Э. Геллнер - создаются национализмом (2). Каким же может быть в России такой - созидающий политическую нацию и современное государство национализм? Только русским. Я здесь полностью солидаризируюсь с тем выводом, к которому пришли Татьяна и Валерий Соловей: «Русские - единственный народ страны, массово отождествляющий себя со всем ее пространством (курсив мой. -В.К.) и считающий себя за нее ответственным. Россия и русские - тождество, одно невозможно без другого. Теоретически Россия может существовать без любого из населяющих ее народов. Хотя наша этническая и культурная палитра при этом обеднеет, но Россия сохранится. Ослабнут русские - исчезнет Россия. Пора признать и принять очевидное: Россия может быть только государством русского народа или ее вообще не будет как государства. Это не значит враждебности такового государства к другим живущим в нем народам 28
или их дискриминации в пользу русских. Фундаментальные интересы русского народа и других этнических групп России не противоречат друг другу и совпадают» (14, с. 428). Однако проявление этих фундаментальных интересов невозможно без демократии. Помимо опоры на русский народ и формирования новой российской идентичности, Россия сможет сохраниться как жизнеспособное государство также путем вывода национального вопроса, проблемы многонациональности из сферы политики в область культуры (всяческой поддержки национально-культурных автономий), а также развития местного самоуправления - «самой близкой народу власти». Полагаю, что все же в будущем сохранится возможность возвращения к практике свободных выборов, которое призвано будет укрепить страну, сделать ее политическую систему более гибкой и страховать от распада в случае того или иного катаклизма (социального, экономического, экологического и т.д.) (4, с. 116-117).
Но без соответствующей идеологии, в данном случае - демократически ориентированного русского национализма ничего этого не получится и политические реформы, политическая модернизация опять сорвутся и / или будут симулироваться.
Понимание национализма и невозможность
его однозначных трактовок
Национализм здесь понимается как основанная на позитивных чувствах к своей нации идеология, побуждающая к политическому действию в национальных интересах. Хочу сразу объяснить, что речь идет не о строгой научной дефиниции, а именно о понимании, точке зрения, подходе к явлению именно с данной стороны. Конечно, можно отдавать себе отчет, что такое понимание страдает серьезной неполнотой. Можно, скажем, добавить такие признаки национализма как утверждение национальной идентичности выше всех других и стремление к созданию (сохранению) государства-нации, совпадению этнокультурных и государственных границ, выдвижение нации как главного объекта лояльности и основания легитимности и т.д.
Определения национализма могут быть и другими, их десятки. Но при этом к самой возможности дать исчерпывающее и устраивающее большинство определение национализма я отношусь с предельным скептицизмом. Не существует общепризнанных истин о национализме, их просто не может быть в силу природы рассматриваемого явления.
Однако такая позиция не является каким-то оправданием сплошного произвола, чистым релятивизмом и т.д. При множестве подходов к феномену национализма довольно легко разделить их на две большие группы. Первая определяет национализм как нечто объективное, возникающее в тот или иной
исторический период, связанное с определенными процессами (модернизацией, появлением национальных государств, становлением современных наций и т.д.) и поэтому неизбежное в современном мире. Такие определения нейтральны в политическом, социальном и моральном отношении и потому имеют больше оснований считаться научными. Вторая группа подходов к национализму ставит цель стигматизировать это явление, связать его непременно с ксенофобией, насилием, пренебрежительным высокомерием по отношению к людям других национальностей и т.п., таким образом заклеймив национализм как нечто постыдное и недостойное нормального и цивилизованного человека. Понятно, что такое отношение к национализму проистекает чаще всего из определенных политических целей и за ними просматриваются интересы ожесточенной экономической и политической конкуренции, задачи завоевания и утверждения господства. (Могут быть и промежуточные варианты, допустим, на определенном этапе национализм воспринимается как прогрессивный, а потом он превращается в реакционный; национализм одних народов трактуется как «плохой», а других - как «хороший».)
Однако специфичными для российской ситуации являются случаи, когда за рубежом для различных проявлений и этапов развития национализма предлагаются довольно адекватные и научно выверенные оценки, зато, когда речь идет о национализме русском - то оценки приобретают негативный и нередко идеологически ангажированный, русофобский характер. Таких случаев, к сожалению, не счесть.
Вот, к примеру, один из авторов выпускает грамотное и теоретически обоснованное учебное пособие, посвященное национализму (8). Но когда он же пишет исследование о современном русском национализме, то не только не находит в нем ничего положительного, но и включает в объект своего рассмотрения кого угодно - от коммунистов до чиновников, от Чубайса (!) (с идеей «либеральной империи») до державников, евразийцев и т.п. Однако собственно националисты там практически не представлены.
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Двойные стандарты характерны не только для «ученых», выступающих в роли «правозащитников», они стали нормой для официальных лиц и работников правоохранительных органов. И эта традиция имеет давние истоки. Так называемые «правозащитники», совсем в духе советского (антирусского) интернационализма говорили о страданиях других народов - от чеченских бандитов до прибалтийских нацистов, но в упор не замечали ущемления прав и издевательств, которые прокатились по бывшим «братским» республикам по отношению к русскому населению (11). Преступление есть преступление, и преступники должны быть наказаны вне зависимости от национальности. В современной РФ это далеко не так (12). Вспомним, что причиной выступлений 11 декабря 2010 г. (которые были заклеймены как «экстремистско-30
фашистские») стало циничное прощение убийц русского парня. А ведь сколько еще можно назвать подобных случаев. Как написал по этому поводу Всеволод Емелин (которого за это хотели привлечь к уголовной ответственности):
«Вот русский лежит с простреленной головой. / С его стороны конфликт был национальный, / С противоположной стороны - бытовой».
Мы можем с полным основанием говорить, что одной из причин такого безобразия является ангажированная позиция ряда «ученых» и общественников с их двойными стандартами и отказом от объективного рассмотрения существующих проблем. Так, на тему русского национализма в этой среде наложено табу; для ряда чиновников, общественников, обществоведов ее оценка априори может быть только негативной. Представители этой точки зрения в России изрядно преуспели; добрая половина россиян воспринимает национализм именно в отрицательном значении, и лишь меньшинство понимает его нейтрально. К ужасу общественности все большую популярность приобретает третий вариант: вы приписываете нам набор отрицательных свойств, вы осуждаете наш национализм, но мы и будем такими назло вам. И здесь уже не до точности словоупотребления! В стране, избавившей мир от фашизма, журналисты, правозащитники, политики определенного толка, так долго и упорно заклинали призрак «русского фашизма», что он со временем и стал приобретать все более и более явственные черты. Одновременно слово «фашизм» становилось все более и более бессодержательным (попытка ученых однозначно его определить не увенчалась успехом) и превратилось просто в ярлык для политических противников. При этом действительно опасные черты фашистской (нацистской) идеологии и исторической практики получили популярность, окрасились в привлекательные цвета для части молодого и не очень молодого населения.
Схожая судьба была и у национализма. В устах многих представителей политических и культурных элит слово «националист» стало чем-то вроде дворовой «обзывалки». Чаще всего это относилось именно к национализму русских. Было очень модно наделять именно русский национализм самыми плохими, отвратительными свойствами, обличать его направо и налево; и обвинение в «интолерантности» было не самым сильным.
Разумеется, национализм, в том числе и русский национализм, может быть и таким: неполиткорректным, шовинистическим, ксенофобским и каким угодно еще. Или - его могут сделать таким, запечатлев в этом образе, стремясь запереть навечно в подобном амплуа.
Но, как и любая идеология, тем более метаидеология, национализм с неизбежностью трансформируется от эпохи к эпохе, от страны к стране и бывает очень разным. Мы исходим из того, что национализм в современном мире, в современную эпоху глобализации (хотя бы как реакция на нее), при
нынешнем типе общества совершенно неизбежен, вопрос в том, каким он будет. Нас интересует здесь в первую очередь судьба именно русского национализма.
«Забыть о нации», или этнологи как патологоанатомы
Но прежде чем рассуждать на эту тему, необходимо сделать еще несколько предварительных замечаний. Сама тема является столь многогранной и дискуссионной, что по многим пунктам можно застрять в бесконечных спорах. Например, попробуйте объяснить: что такое нация? какова ее природа? как соотносятся понятия «нация» и «этнос»? и т.д. Ученые давно и ожесточенно спорят по этим вопросам и будут спорить, кажется, бесконечно. Дискуссии эти отнюдь не бесплодны, но, на наш взгляд, и в понимании нации не может быть достигнуто однозначной трактовки; невозможна окончательная победа «примордиализма» или «конструктивизма», «эссенциализма» или «номинализма» - и какие бы там еще новые термины ни придумывались для обозначения исследовательских размежеваний, однозначной ясности это не добавит.
Необходимо признать, что ни одна точка зрения здесь не может претендовать на монополию, но их нельзя игнорировать. В различных ситуациях тот или иной подход может быть более плодотворным и полезным, однако в изучении других сторон явления он проявляет свои слабости. Дискуссия заставляет уточнять позиции, оттачивать аргументы, в споре вновь и вновь должна рождаться истина. Вот вроде бы примордиализм стал совсем немодным, и представления о том, что нации «конструируются» стало очень популярным в научном сообществе, но вдруг и изнутри, и извне научной среды эту точку зрения атакуют ставшие вновь популярными расологические изыскания1 -своего рода крайняя форма «примордиализма». Можно, конечно, объявить их ненаучными, но это лишь доказывает, что строгой научности нет и в других позициях, исследователи, их разделяющие, также злоупотребляют политическими и этическими аргументами. Но - одно дело дискуссия в научном поле, а совсем другое, когда вдохновляясь не вполне или вовсе не доказанными в теории положениями появляются «эксперты», выносящие не вполне корректные или совершенно некорректные заключения, на основании которых людей осуждают на вполне реальные тюремные сроки. Нередко под видом научных и правозащитных центров в России существуют, по сути, центры организации ненависти и клеветы по отношению к «этой стране» и ее населению. Это - уже совсем другие сюжеты, которые, к несчастью, присутствуют в нашей жизни.
1. См: http://www.velesova-sloboda.org/
Скептицизм относительно строго научной трактовки национальных отношений, национальных проблем, национализма и так далее проистекает не только из понимания колоссальной сложности изучаемых явлений, но и из того факта, что строго рационально объяснить все это нельзя в принципе. Напомню, что в моем понимании национализм связан в первую очередь с «позитивными чувствами». Без чувств, без эмоций, никакой национализм невозможен, и на его трактовку они оказывают самое непосредственное воздействие. Ведь и политики, и ученые - это тоже живые люди со своими страстями, воспоминаниями, жизненным опытом. Конечно, здесь сильно упрощается исследовательская проблема, но не учесть чувственного восприятия мира, своей страны, «своего» и «чужого» нельзя. Рискнем привести аналогию. Возможны ли споры о религии? Разумеется, да - они сопровождают всю историю человечества. Но позиция человека, в душе которого живет искренняя вера в Бога, никогда не будет такой, как у того, кто к религии равнодушен. С национальными чувствами происходит то же самое: у кого-то они сильны, а у кого-то слабы или почти не проявляются. При этом человек верующий или национально ориентированный может относиться к другим с недоумением или жалостью, как к своего рода «лишенцам», которые обделены в жизни чем-то очень важным. Но какова будет позиция другой стороны: атеистов или интернационалистов - терпимость, скептицизм, равнодушие или стремление к агрессивному отношению к другим? Часто в нашей практике преобладала последняя из стратегий. С воинствующим атеизмом вроде покончено, но борьба с «национализмами» продолжается и, как это ни странно, речь опять идет о чувствах большинства населяющего Россию народа.
Таким образом, на исследовательскую стратегию отношение к анализируемому объекту оказывает самое непосредственное влияние. В общем, научный анализ требует некоего аналитического «скальпеля». Но аналитик будет уподобляться либо хирургу, который выполняет сложную операцию с целью излечения больного (которое, конечно, невозможно, без адекватного диагноза), либо патологоанатому, которому для удовлетворения своего любопытства гораздо удобнее иметь дело с трупом. Похоже, что русские национальные интересы (политические, экономические, социальные, культурные) становятся объектом именно таких «экспертов-паталогоанатомов» - для них они досадная помеха.
От того с каким чувством исследователи подходят к изучению нации и национализма, зависят и те приемы, к которым они прибегают.
Неполнота научного подхода к национализму - это неизбежный факт.
Говоря об описаниях русского национализма, необходимо высказать ряд претензий к потоку публикаций, которые претендуют на статус научной объективности, но по существу не соответствуют ее критериям.
Во-первых, отметим популярную, но совершенно не научную позицию двойных стандартов, когда русский национализм искусственно выделяется как нечто уникальное и априори плохое. Без сравнительного анализа его с аналогичными явлениями у других наций и в других странах в схожих случаях патологий, социально-опасных черт, как чего-то присущего только и или в первую очередь именно русскому национализму (исторически или даже генетически запрограммированному). И автор, который вроде бы является вполне грамотным специалистом, знает и теорию, и практику национальных отношений, вдруг в случае с Россией зацикливается на понятиях «язык вражды», «обаяние расизма», «русский фашизм» и т.п.
Во-вторых, язык описаний неадекватен изучаемому явлению. Даже если оставить стремление отечественных гуманитарием «ботать по постмодернистской фене», подражая очередному новомодному автору, часто язык их работ откровенно заимствован из зарубежного, инокультурного контекста, что приводит к откровенным концептуальным натяжкам. Причины этого могут лежать в стороне от чисто научных проблем. Связано это может быть с «грантовой зависимостью», стремлением угодить вкусам грантодателя и т.д. Мы не имеем, к сожалению, прочно институционализированного социогума-нитарного знания еще во многих областях. Похоже нынешняя власть в таких исследованиях не очень и заинтересована, и часто «низкопоклонство перед Западом» проистекает от банальной материальной зависимости от него - тут уж научные поиски истины строго лимитированы установками заказчика. (Перефразируем известное: кто не хочет заботиться о своей национальной науке - будет заботиться о чужой.)
В-третьих, объект вырывается из контекста: исторического, экономического, социокультурного, и / или эти же внешние зависимости трактуются в крайне упрощенном виде. Это упрощение видно, скажем, на примере бесчисленных комментариев к спору западников и славянофилов. Так, часто обращают внимание, с одной стороны, на то, что подобные дискуссии были характерны и для многих других стран, особенно с запаздывающей модернизацией, с другой - на беспрецедентную длительность этих споров, когда в современных словопрениях повторяются аргументы сторон прошлого и позапрошлого столетий. Не является ли более вероятным предположение, что этот кажущийся бесконечным спор связан с тем, что русский национализм никак не может добиться политической победы, самоутвердиться в виде русского национального государства? Чтобы было понятнее, сравним ситуацию с положением подростка, который влюбляется в кинозвезд, но никак не может повзрослеть, чтобы завоевать симпатии своих сверстниц. И сколько уже поколений «русских мальчиков» ведут бесконечные дискуссии, мечтают о соединении национального с политическим, и вынуждены как бы стыдиться этого, прятаться, потому что их со всех сторон убеждают в патологичности 34
их желаний, по существу, политически вполне оправданных, «естественных» с точки зрения представления интересов огромной этнической группы. Ну а то, что русский национализм приобретает порой патологические формы - не является ли следствием такого политического «воздержания»?
Можно сказать и больше. Очень многие явления в прошлом и настоящем России, которые вроде бы прямо относятся к области политического, невозможно в наличествующих обстоятельствах адекватно объяснить в политических терминах. Так, например, в конкуренции политических партий нет никакой собственно партийной политики, а присутствует лишь пиар маскировка; словеса о государственном и национальном интересе маскируют криминальные коррупционные устремления и т.д. и т.п. В российском случае подобные «обманки» есть и у государства, и у общества, и «вверху», и «внизу». Национализм - это, безусловно, политическая идеология, но при отсутствии нормальных каналов ее политического выражения, она выходит далеко за пределы не просто нормальной, демократической политики, но и просто цивилизованного человеческого поведения. Или же откровенный криминал использует «национализм» в своих целях.
Резюмирую: если русский национализм исторически, объективно неизбежен, то пусть тогда будет нормальным. Русским людям нужно бороться за нормальный русский национализм.
Патриотизм, интернационализм и национализм
Национализм в некоторых случаях трактуют как реакцию на неудачную модернизацию. А ведь нужно рассматривать национализм как важнейший ресурс модернизации, залог ее успеха. Где взять, как иначе пробудить духовную энергию народа для очередного модернизационного рывка, крайне необходимого уже не просто для развития, но и для выживания России? Ситуация сейчас кажется в некоторых отношениях хуже, чем в годы войны. Но как бы воевали наши деды, если бы вместо лозунгов защиты Отечества им предлагались коминтерновские тезисы? А вместо Суворова и Кутузова продолжали славить Розу Люксембург!?
Многих ли сейчас убеждает призрак неких общечеловеческих ценностей, особенно после того, как эти ценности были изрядно скомпрометированы? Повторимся: национализм может быть опасным, но и АЭС, скажем, тоже опасна, однако, попробуй откажись от атомной энергетики. Следует сознавать опасности национализма и в то же время использовать его мобилизационный потенциал.
Однако возникает вопрос, а стоит ли так настойчиво стремиться к использованию понятия «национализм», коль уж за ним неустанными усилиями его противников закрепился ряд негативных коннотаций? Пусть национализм
будет «плохим», а вот «патриотизм» - хорошим. Мол, между патриотизмом и национализмам нет принципиальной разницы, как и между «разведчиками» и «шпионами», чувствуются только смысловые оттенки. Разница есть и принципиальная, особенно в том случае, если государство не стало государством-нацией, не достигло современного («модернового») состояния и его действия зачастую противоречат интересам большинства населения. Как в России. Патриотизм чаще всего требует лояльности и даже преданности существующему государству (со всем его аппаратом управления, принуждения и т.д.); национализм же будет настаивать на трансформации государства в национальных интересах. Для националиста первичны народ, нация, а патриот-государственник, ведомый этатизмом, оправдывает зачастую преступления, совершенные своим государством (наши «сталинисты» - наглядней-ший пример).
Как можно не замечать принципиальной разницы между национализмом в России и национализмом в западных странах?! На Западе национализм как идеология и политическая практика формирует так называемое «национальное государство» и связан с ним теснейшим образом. Такой национализм могут позволить себе только сильные государства или страны, которые хотят стать сильными. (А вот если на «эту страну» махнули рукой, тогда национализм является помехой для ее окончательной утилизации.)
Для успешной конкуренции на международной арене, что немыслимо без внутреннего развития, нужен национализм как господствующая политическая идеология, хотя пусть он господствует не в одиночку, а в тандеме, скажем, с либерализмом. Но в России нет соответствующей политической практики, и, следовательно, даже в русском языке нет адекватного аналога этому понятию. Важно именно словоупотребление и связанные с ними коннотации -негативные или позитивные, все зависит от мировоззрения. Западный национализм (неважно, в данном случае, этнический или культурный) связан с нацией-государством как чем-то единым. У нас же государство и нация разведены по разным углам «ринга», по сути, свидетельствуют о продолжающейся гражданской войне «двух наций» (в смысле афоризма Дизраэли). «Патриотизм по-русски» обращен прежде всего к государству и имеет в качестве синонимов слова, которые принято писать с заглавной буквы: Родина, Отечество, Отчизна. «Национализм» же вызывает у государства немалые подозрения, как то, что может государству противостоять, оппонировать антинародной политике, проводимой тем или иным воплощением государственной бюрократии. Особенно, если речь идет о русском национализме, который, в отличие от немцев, французов и прочих англичан с американцами, так и не поднялся до воплощения в своем государстве. Разве сейчас зачисление в разряд «экстремистов» несогласных с политикой режима - это не доказательство того, что «национализм» и «патриотизм» по-русски означают весьма разные 36
вещи, особенно если говорить о патриотизме не по отношению к стране «Россия», а по отношению к власти государства «Российская Федерация».
Почему эта проблема возникла и продолжает существовать именно в связи с положением русских в России? Здесь нет никакой специфической связи с национальным характером, тем более что устойчивые черты этого национального характера никем строго не определены, они постоянно трансформируются. Дело скорее в не преодоленном до сих пор наследии Российской империи, а затем Советского Союза, где великороссы несли основное бремя империи, но при этом жили хуже многих других. Примечательно, что большинство русских на закате существования Союза горевали об утрате советской идентичности, а потом уже о «российской» или русской: в национальных же республиках все было наоборот.
Вторая мировая война показала, что даже, развязавшее ее немецкое руководство, не говоря уже о западных державах, относилось к своим солдатам несравненно более бережно, чем советское военное командование и политическое руководство к русскому (в основном) «пушечному мясу». Русские заплатили за свой героизм миллионами невосполнимых жертв, быть может, лучшей частью своего народа! И опять мы видим попытки определенных идеологов мифологизировать прошлое: на одну чашу весов кладется сталинский тост «за здоровье русского народа», а на другую миллионы жертв сталинского режима - и «Сталин» перевешивает! Многие сегодняшние наши проблемы связаны именно с катастрофической нехваткой талантливых, умных, совестливых, хороших людей, истребленных в ходе противоестественного отбора, принесенных в жертву тому отвратительному Молоху, которому поклоняются наши «державники». Самоубийственное самоослепление.
Отметим и то, что национализм успешно противостоял коммунистическому интернационализму на протяжении прошлого столетия, и он же в конце концов победил этот интернационализм. Именно национализм позволил странам Центральной и Восточной Европы и бывшим советским республикам сравнительно быстро освободиться от навязанного им социалистического эксперимента и утвердить свой суверенитет, а ряду из них и совершить более или менее успешный транзит к демократическому режиму.
У нас положение усугубляется тем, что русский национализм и ныне, как и раньше, серьезно болен.
Болезни русского национализма
Основные из них связаны с ситуацией политической неоформленности национальных интересов, несформированности нации-государства в России, да и, не в последнюю очередь, с политическими препятствиями для формирования русской политической нации (как основы для российской граждан-
ской идентичности) из русского и других «народов», т.е. этносов в России. Русский национализм страдает как от политического бессилия, так и маргинализации в поле культуры.
Большой проблемой явилась и подмена национализма этатизмом, дер-жавническим патриотизмом. Принципиальной ошибкой русских националистов советского (да и досоветского), а теперь уже и постсоветского периода является упование на союз с властью, которая опять-таки не могла в силу своей коммунистической (имперской, олигархической) природы взяться за широкое отстаивание русских этнических интересов, не разрушая тем самым диктаторское государство, в самом названии которого не было никакого намека на народ, проживающий на территории одной шестой части суши. Националисты в партии и вне ее, печатавшиеся в журналах типа «Нашего современника», «Москвы», Молодой гвардии», «Кубани» и т.п. в годы памятной полемики эпохи гласности откровенно путали борьбу за «Великое русское дело» со схватками за литераторский паек, доступ в высокие кабинеты и прочие привилегии. Отсюда узколобость и кружковщина, непримиримость к носителям иной точки зрения и антидемократизм.
Есть еще одно заблуждение. Некое, по сути глубоко антинациональное, течение в политике и культуре у нас по недоразумению относят к «русскому национализму», часто с эпитетом «радикальный». Речь идет о «державниках», «имперцах» и т.п. Хороши же «русские националисты», готовые принести русскую нацию на алтарь нового глобального проекта, только бы он был антизападным.
Но «критики русского национализма» без обиняков записывают в ряды «националистов» М. Леонтьева, А. Дугина, А. Проханова, авторов газеты «Завтра», других «имперцев-державников» и критикуют их2 как представителей национального направления (10). На телеканалах в условиях жесточайшей цензуры эти же деятели также постоянно выступают в роли «националистов». Нелепей ситуации не придумаешь.
Но уже не только нелепость, но и нечто более зловещее просматривается в попытках одних выискивать следы «жидомасонского заговора», а других -неустанно обличать «русский фашизм». В итоге - копящийся потенциал ненависти, вспышки насилия и увлеченность части адептов национализма всякого рода экзотическими, контрпродуктивными с точки зрения перспектив политического успеха, идеями.
Да, русский национализм сейчас глубоко болен. Если в нем возобладает «скинское» направление, это будет страшно. Впрочем, и «скины» победы не добьются, их используют и уничтожат по типу «коричневых», штурмовиков.
2. Наш разбор одной такой попытки см.: (5).
Но без национализма у нации не будет энергии для рывка, для возрождения, для модернизации, ее одолеет «малокровие». Вариантов по большому счету два: либо острый катаклизм, из которого можно и не выбраться живыми, либо тихая, без сопротивления смерть за несколько более длительный срок.
Какими, в принципе, могут быть идеологический окрас и движущие силы новых революционных выступлений? Здесь власть совершенно права, не видя для режима опасности в потерявших политическую энергию коммунистах и связывая основную угрозу для себя с русским национализмом. Собственно, такой ловкий демагог и манипулятор как В. Жириновский уже использовал эту тему на недавних выборах, выбросив провокационный лозунг «мы за русских, мы за бедных». К сожалению, отождествление русских с бедными в современной РФ имеет под собой слишком много оснований. Как справедливо утверждает В. Соловей: «Русские составляют социально подавленное и этнически ущемленное большинство (курсив мой. - В.К.) страны, социальное и национальное измерения в данном случае совпадают» (13, с. 282).
Но при этом в отсутствии работающих правовых и демократических механизмов разрешения противоречий в России (а везде и всегда есть различные интересы!), вне регулярно проводимых альтернативных и честных выборов, энергия несогласия и протеста может быть канализирована в экстремистское русло. Есть и подходящий «образ будущего». Дело в том, что в российской истории оказывается пока не реализованным сценарий правой диктатуры (условно говоря, «вариант генерала Корнилова»). В глазах немалого числа соотечественников этот сценарий может показаться привлекательным, особенно в связи с растущим хаосом, стремительно вытесняющим «гламурный стабилизец» путинского образца. В этом случае не будет дефицита в идеологических разработках, обосновывающих установление именно такого порядка. Но это тоже лишь очередной тупик, особенно если диктатуре захочется «восстанавливать империю».
Вариант пассивного смирения со своей судьбой дает лишь выигрыш во времени. Но как использовать эту отсрочку? Тем более во внешней среде, которая будет становиться по отношению к нам все более агрессивной, а ситуация внутри все более безотрадной (6).
Демократия как условие нормального национализма,
национализм как опора демократии
Пример ущемления суверенитета народа в России особенно ярко проявляется в поощрении массовой инокультурной миграции в страну, несмотря на то, что по всем опросам, эта практика не нравится большинству жителей РФ. Разумеется, эта проблема, помимо этнического измерения, имеет причины, связанные с кризисом российского образования, проблем службы в армии,
коррупции чиновников и «силовиков», а также наглых бизнесменов, которые посылают всех, кто не имеет миллиарда, по известному адресу... Но при помощи ряда софизмов даже образованных россиян убеждают, что массовой миграции в страну нет альтернативы. Вот известный демограф, постоянно ратующий за привлечение рабочей силы из-за рубежа, говорит в интервью: «Представьте себе, что метеоролог предсказывает суровую зиму, а ему говорят: нет ваш прогноз нам не подходит, он требует очень больших затрат на отопление; мы поищем другого метеоролога, чтобы он нам повысил температуру на несколько градусов. Абсурд? Но не в области демографии» (3, с. 261).
Если продолжить эту аналогию, то в случае угрозы холодной зимы надо утеплять окна и двери, затыкать щели, а не приглашать к себе в квартиру окрестных бомжей или приезжих, чтобы они танцевали лезгинку у тебя на столе или разводили костер из твоей мебели. Между тем наши «метеорологи» не ограничиваются только прогнозами. А настоятельно выдают убийственные для страны рецепты, ведь масса мигрантов создает огромные проблемы во всех странах, где такая миграция имела место, и эти проблемы будут только нарастать. Почему бы не попытаться упорядочить ситуацию на рынке труда за счет развития технологий, адекватного образования, справедливой оплаты, а потом уже звать «гостей». Нет, такие «метеорологи» нам не нужны!
Не будем останавливаться подробно на этой очень болезненной теме, но пример с миграцией показывает, что такая ситуация сложилась во многом из-за недемократичности российской политической системы. По-моему, в требованиях ограничить массовую инокультурную миграцию «фашизма» не больше, чем «экстремизма» в возмущениях по поводу фальсификаций на выборах.
Демократический транзит не может быть успешным без опоры на национальные и патриотические чувства. А без нормального национализма в стране не достигнуть нормальной же легитимации демократической власти, которая вне своей национальной «почвы» повисает в воздухе. Становится «колониальной демократией» и неизбежно вырождается в авторитаризм.
Демократии нужна нормальная системная оппозиция, которая на очередных выборах имеет реальную возможность стать властью. В России этого как не было, так и нет. Популистски-опереточные КПРФ и ЛДПР, не говоря уже о других разрешенных «партиях», выступают в роли тромба на пути реализации национальных общественных настроений, мешают перевести общественный протест в рациональные политические решения, а, значит, в общем итоге укрепляют силы хаоса и бессмысленного разрушения. Не сумев завоевать политическое господство, русские националисты оказались в положении маргиналов, а олицетворением течения стали какие-то странноватые группировки с большой степенью неадекватности, к тому же нашпигованные агентами тайной полиции и склонные как-то быстро поддаваться на провокации 40
властей или попросту идти у них на поводу. Очень похоже, что традиции царской «охранки» и Азефа живут и побеждают. Возможно, таким образом стремятся дискредитировать националистов и патриотов в глазах общественного мнения. Но какую же грязную, опасную и разрушительную для России игру ведут те, кто ее затеял. Неужели трагический исторический опыт опять ничему не учит нашу страну? В свое время внедрение агентов-провокаторов в народнические, эсеровские, большевистские и прочие революционные организации не уберегли страну ни от разгула террора, ни от революции. Так и на новом витке нашей драматической истории провокаторы, дискредитируя национализм, не остановят роста националистических настроений в российском обществе. Но вместо конструктивной оппозиции, которая заинтересована в улучшении положения России и русских, в экономической справедливости и политической стабилизации, на оперативный простор вырвутся радикальные группировки и фигуры с сильнейшим разрушительным потенциалом.
Невозможность нормального обсуждения и исправления загоняет существующие проблемы вглубь: есть общественное недовольство - есть эмоциональный выплеск. А меры по их решению либо запаздывают, либо не принимаются совсем. В итоге еще больше возрастает градус риторики, и мирятся разочарование и апатия.
Соединение национализма с демократией явилось бы залогом постепенного выздоровления русского национализма.
Многие сейчас задаются вопросом, почему в РФ сорвалось осуществление демократического транзита, хотя бы по примеру стран Восточной Европы. Да просто потому, что силы, называющие себя «либералами» и «демократами» слишком долго и слишком сильно глумились над русскими национальными чувствами. Последовала естественная реакция отторжения, массовая поддержка укрепления «вертикали власти» и т.п. Но вместе с грязной водой русофобии выплеснули и «ребенка» - создание институтов, которые бы обеспечивали политическую конкуренцию и позволяли бы населению влиять на курс элит.
Если национализм может реализовываться и без демократии, что мы видим почти повсеместно на постсоветском пространстве, то демократия без опоры на национальное чувство и патриотизм прочно не укореняется нигде. Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. В России, если русские не чувствуют себя в ней хозяевами, невозможна никакая «либеральная демократия», никакие «гражданское общество», «реальный федерализм», «цивилизованный рынок» и так далее - что бы там ни утверждали компрадорские социологи-политологи, отрабатывая очередной западный грант.
Но нужно, наконец, понять, что демократия существует для себя, для собственного народа, а не для того, чтобы дождаться похлопывания по плечу от американского госсекретаря или чтобы не прогневить Совет Европы. Она есть наиболее эффективный способ власти и управления в современном мире, и без эффективной экономики и эффективного демократического управления русским не на кого надеяться. Политическая нация - это основа, «субстрат» для демократического государства. В этом отношении крайне опасными и неверными кажутся «философские» рассуждения следующего характера: «Одна из основных примет антидемократизма - стремление индивида определить себя через принадлежность к некой общности (нации, народу, церкви, расе и т.д. и т.п.), которой придается некая безусловная онтологическая значимость. Принадлежность к этой общности гарантирует тому, кто не способен совладать с ситуацией постоянной неопределенности, чувство онтологической безопасности и защищенности» (7, с. 12). В этом пассаже прослеживается, если угодно, философское обоснование антинациональных настроений. Про «онтологическую значимость» завернуто, конечно, красиво, но возникает вопрос, а КТО будет выступать в качестве носителя демократических норм и институтов - рисменовская «одинокая толпа» или зиновьев-ский «глобальный человейник»?! Кто носители демократических норм -современные глобальные кочевники? Или российские «хаоты» - эти-то уж привыкли жить в «ситуации постоянной неопределенности», только вот создать ничего не могут, а только разрушают ради своих непомерных аппетитов. (Не говорю уже о том, что роль религии для демократии и демократизации может быть различной. Отрицать ее значимость просто глупо, о важности религиозного фактора для демократии писали Токвиль и Хантингтон.) Демократия - это выражение народного суверенитета, но для этого нация должна конституироваться и осознать свои интересы.
Примечательно, что даже в лагере «российских либералов» появляются политологи, которые могут подойти к рассмотрению ситуации адекватно. Так, Д. Фурман пишет: «"Россия для русских" - это антитеза "русских для России", государству, в котором русские платят и своей свободой, и своим благосостоянием, и своей кровью за то, что другие народы подчиняются, причем не русским как народу, а их правителям, имеющим русскую национальность. "Россия для русских" - это демократическая Россия, государство, являющееся инструментом для достижения общего блага народа» (15).
Конечно, в чистом виде лозунги «демократии», «суверенитета народа» часто похожи на красивую сказку. Но степень политического плюрализма и гражданских свобод, реальные возможности населения повлиять на власть на разном уровне сейчас намного ниже реально необходимого. Для того чтобы государство сделалось суверенным, нужно не только провозглашать суверенитет народа, но и обеспечить реальные механизмы его осуществления. Де-42
мократия - возможность обсуждать и решать вопросы своего жизнеустрое-ния, механизм «защиты от дурака», такого, скажем, который придумал монетизацию или ЕГЭ, или кто кормит массы мифом о врожденной склонности русских к авторитаризму.
Вместо заключения.
Национализм как условие выживания и развития
Элиты в РФ уже поняли необходимость для страны суверенитета. Теперь они должны дойти до осознания необходимости либеральной демократии и нормального национализма. В конце концов, даже лозунг «суверенная демократия» не столь дик, если не выхолащивается понятие «демократии» и она опирается на осознанный национальный интерес большинства.
Ничего общего с дискриминацией других народов нормальный русский национализм не имеет. На этом пути можно и нужно решить проблему «мно-гонациональности». Русские националисты должны согласиться и с нормальным национализмом других народов - для обеспечения свободного, цивилизованного диалога в целях решения общих проблем. Пугать распадом и дезинтеграцией не стоит. Если обеспечить нормальный, демократический фон, то порой допустима даже сецессия (по примеру того, как договорились о мирном, цивилизованном «разводе» чехи и словаки). Но что-то подсказывает, что в случае России таких примеров либо будет немного, либо не будет вообще. Если народам разных национальностей будут предоставлены демократические права, то они смогут договориться об улучшении совместной жизни в подавляющем большинстве случаев. В пользу такой версии говорит опыт нескольких столетий совместной жизни.
Такая трансформация является очень непростой и болезненной и сопряжена с массой трудностей. Но она дает шанс сделать Россию нормальной страной, освободившейся от имперского и постимперского синдрома. Попытки же возродить «пятую» или уже десятую империю приведут лишь к растрате последних национальных сил. И сейчас эти имперские замашки вызывают одну за другой политические неудачи и служат отличным поводом для злорадства наших недругов. Удержание территории? Но удержание удержанию рознь. Если в ряде национальных республик львиная доля мест в структурах власти отдана представителям титульного этноса - это что? А удержание в составе России Чечни осуществлялось и осуществляется за счет выплаты огромной дани - поставляемой либо за счет посылаемых на верное разграбление поездов (в начале 90-х несколько сотен эшелонов было разграблено и занимались этим не отдельные боевики, а целые аулы!), либо за счет бесконечного ассигнования «восстановления» Чечни - попробуй не заплати - опять гордые горцы будут взрывать все подряд... Нужно ли такое
удержание территории России, русским, другим народам РФ, лояльным к российской государственности?
Среди самих русских русская национальная буржуазия - это один из носителей идеологии национализма. Беда в том, что пока она еще не окрепла. Наивно думать, что «капитализм» - это только стремление к прибыли. Ее можно получать по-разному. Можно строить долговременные стратегии, чтобы делать бизнес в России многие десятилетия и даже века, но можно хватать и убегать - это идеология временщиков и паразитов. Тех, кто находится вне почвы, истории, судьбы - жадных кочевников и паразитов.
Но не хочется заканчивать на совсем уже пессимистической ноте. У нас должен появиться нормальный русский национализм. Идеология, так необходимая для выживания в мире, который, конечно, будет иным после обрушения здания нынешней спекулятивной глобализации по американскому образцу. Развитие русского национального сознания в этом мире будет более важным оружием, нежели авантюрные планы строительства авианосцев и т.п. Конечно, был бы предпочтителен национализм гражданский, «культурный», но даже почвенническая «кровная» версия в крайнем случае «сойдет», ибо без развитого национализма русские - «один из самых успешных народов» в истории - будут обречены на исчезновение. Рост русского национализма в России практически неизбежен. Мы не согласимся с вымиранием. Но - каким будет национализм? Нормальным или радикальным? Какова будет его культурная составляющая? Представляется, что «именем» России должен быть не Сталин, а Пушкин, Менделеев и Рахманинов.
Национализм - это нормально, это солидная и респектабельная идеология, а вовсе не прибежище для лузеров, «шариковых» и людей с психическими сдвигами. Очень важно, чтобы и русская молодежь поняла, что можно и нужно быть националистами, а это означает выяснение истины в публичных спорах участие в легальных мероприятиях, участие в демократических выборах. Вовсе не нужно, чтобы национализм ассоциировался с военизированными организациями, ксенофобией, насилием - уходил, точнее, загонялся в подполье!
Если сделать русский национализм нормальным, то тогда он будет основой для демократической политики, принятия государственных решений в интересах большинства. Препятствий всякого рода на этом пути не счесть. Но у русских традиционно глаза боятся, а руки делают.
Литература
1. Белковский С. Закат России // Новая газета. - 2011, 18 марта.
2. Геллнер Э. Пришествие национализма. Мифы нации и класса // Нации и национализм. - М., 2002. - С. 146-200.
3. Демографические исследования в России: История, состояние перспективы. Беседа с Анатолием Вишневским // Мыслящая Россия. - М., 2006. - С. 257-272.
4. Ковалёв В.А. Политические альтернативы в современной России. - Сыктывкар, 2010. - 204 с.
5. Ковалёв В. Русский национализм в кривом зеркале // Москва. - М., 2009. - № 11 -С. 167-174.
6. Ковалёв В. Общага «Россия» // Агентство политических новостей (АПН.ру), 2010. -11 октября (http://www.apn.ru/publications/article23236.htm)
7. Куренной В. Интеллектуалы // Мыслящая Россия. - М., 2006. - С. 5-26.
8. Малахов В.С. Национализм как политическая идеология: Учебное пособие. - М., 2005. - 320 с.
9. Малахов В. Современный русский национализм // Мыслящая Россия. - М., 2006. -С. 141-157.
10. Русский национализм: Социальный и культурный контекст / Сост. М. Ларюэль. - М., 2008. - 448 с.
11. Семёнова Е. На этнической войне... Геноцид русских в бывших республиках СССР. -М., 2010. - 148 с.
12. Соколов-Митрич Д. Нечеченские мальчики. Нетаджикские девочки. - М., 2007. -154 с.
13. Соловей В.Д. Кровь и почва русской истории. - М., 2008. - 480 с.
14. Соловей Т.Д., Соловей В.Д. Несостоявшаяся революция. Исторические смыслы русского национализма. - М., 2009. - 440 с.
15. Фурман Д. От Российской империи к русскому демократическому государству // Неприкосновенный запас, 2010. - № 5. http://magazines.russ.rU/nz/2010/5/fu3-pr.html
