CC BY
47
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2009. № 4
А.В. Десятова
НОРМА И АНОМАЛИЯ В ПОЭТИЧЕСКОМ ИДИОЛЕКТЕ АЛЕКСАНДРА ВВЕДЕНСКОГО
Произведения поэта-обэриута А. Введенского рассматриваются исследователями в основном в аспекте тех деформаций языка, отклонений от языковой нормы, которые составляют столь очевидную специфику его поэтики. Проблема нормы по отношению к текстам Введенского практически не ставилась и не обсуждалась. В статье характеризуется взаимосвязь и взаимовлияние нормы и аномалии в поэтическом идиолекте А. Введенского.
Ключевые слова: А. Введенский, обэриу, норма, аномалия, частотный словарь, тезаурус, атрибутивные сочетания, когнитивные механизмы языка, категоризация и концептуализация мира.
An 'Oberiut' poet A. Vvedensky's works are mainly considered by researchers in the light of those language deformations, deviations from the language norm which constitute such obvious specificity of his poetics. The problem of the norm, the standard as it concerns Vvedensky's texts has practically never been formulated or discussed. The interrelationship and the mutual influence of the norm and anomaly in A. Vvedensky's poetic idiolect are characterized in the article.
Key words: A. Vvedensky, Oberiuts, norm (standard), anomaly, word count, thesaurus, attributive word-combinations, cognitive mechanisms of language, categorization and conceptualization of the world.
До настоящего времени основное внимание в изучении поэтического языка и поэтического мира А.И. Введенского уделялось разнообразным типам языковых аномалий и попыткам их интерпретации в собственно поэтической, философской, богословской и других парадигмах научного знания [Друскин, 1993; Кобринский, 2000; Фещенко, 2004]. Поэтический идиолект Введенского - сложная система, и в своей работе мы исходили из той характеристики, которая была дана этой системе О.Г. Ревзиной: «Трансформации, породившие эту систему, столь глубинны, что невозможно производить конкретные сопоставления на уровне частных явлений - образов, событий, свойств, приписываемых объектам, не коснувшись, хотя бы частично, характера этих трансформаций. Поэтому представляется, что поэтический мир А.И. Введенского надо описывать вначале чисто дескриптивно как систему, которая довлеет себе. Подобное дескриптивное описание включает в себя набор исходных единиц, образующих данную систему, приписываемые им свойства и устанавливаемые между ними отношения» [Ревзина, 1978: 398].
Проблема нормы в соотношении с поэтическими текстами Введенского практически не ставилась и не обсуждалась. Между тем аномалия существует только на фоне нормы и может быть понята только в соотношении с нормой. Главный вопрос, который возникает в отношении поэтического идиолекта Введенского, - это соотношение нормы и аномалии, и этот вопрос стоит в центре проведенного исследования.
Традиционно под словом «норма» понимается несколько основных типов ограничений [Ицкович, 1986: 23-24]: нормы, которые определяются системой русского языка в отличие от систем других языков; нормы, определяемые структурой языка, т.е. нормы, накладывающие ограничения на возможности, предоставляемые системой («это правильно, но так не говорят»); литературная норма, которая находится в центре внимания стилистики языка; жанровые нормы, определяемые всей совокупностью факторов, из которых складывается ситуация общения. Кроме того, в когнитивистике обосновано представление о когнитивной норме, которая представляет собой набор когнитивных моделей мышления, как их описывал, к примеру, Дж. Лакофф: «В нашем стремлении понять мир мы используем когнитивные модели. Они используются для понимания мира и создания теорий о мире» [Лакофф, 2004: 185]. Аномалия возникает, когда конструкция не может быть интерпретирована как одна из моделей мышления либо модель реализована в конструкции не полностью.
Логика проведенного исследования состоит в том, чтобы, опираясь на составленные словари поэтического языка Введенского, описать взаимосвязь и взаимовлияние нормы и аномалии в его поэтическом идиолекте. Для этого на первом этапе работы с привлечением методов статистического анализа был создан частотный словарь поэтического языка Введенского. Основной целью составления словаря была фиксация всех лексических единиц, составляющих систему поэтического языка Введенского. Другая цель составления словаря состояла в том, чтобы выявить объем ненормативных единиц на номинативном уровне. Полученный результат говорит сам за себя: словарь включает 38 565 вхождений, из них окказиональных образований - 92, т.е. примерно полтора процента, и они представлены преимущественно в ранних произведениях. В стилистическом плане словарь поэтического языка Введенского - это преимущественно словарь литературного языка с небольшим выходом в просторечие и традиционную возвышенную лексику. Можно отметить, что в целом частотный словарь Введенского (в сопоставлении со статистическим словарем русского языка и частотными словарями поэтического идиолекта других поэтов) не выделяется какой-либо индивидуально-авторской аномальностью.
На следующем этапе были построены два словаря-тезауруса («формальных тезауруса» в терминологии М.Л. Гаспарова [Гаспаров, 1997: 417]): тезаурус существительных и тезаурус прилагательных (точнее, атрибутивных словосочетаний, сгруппированных по прилагательным).
В тезаурусе существительных выделены восемь разделов: Общие понятия (включающий большой пласт лексики, принадлежащей языку науки: категория, качество, критерий, материя, свойство, система, состав и под., а также слов, которые могут в зависимости от контекста иметь разные значения, стилистически нейтральное или специфически книжное, но в поэтическом тексте эти значения не различаются. Это такие слова, как, например, пучок (существует в языке в двух значениях: «пучок редиски» и «пучок лучей», у Введенского встречается в словосочетании пучок земли, подъем в контексте я видел временный подъем), Природа неживая (самая большая по объему группа здесь - названия водной стихии: море, вода, волна,река, снег, туча, пар, туман, дождь и под.), Природа живая (в группах Растения и Животные наиболее частотны родовые наименования: лес, поле, трава, цветок и зверь, птица,рыба), Человек телесный (здесь наиболее широко представлена группа Части тела, включающая в себя как внешние части: бок, борода, бородка, бочок, бровь, брюхо и под.; так и внутренние органы: аорта, вена, глотка, желудок, жила, жилка, жир, зрачок, мозг, мускул, пазуха, печенки, печень, пищевод, позвонок и под.), Человек духовный (самый компактный раздел, шире других представлена группа Чувства, где более частотны отрицательные -это горе, тоска, страх, а на положительном конце шкалы наиболее значимы надежда и наслаждение), Человек общественный (самый большой раздел тезауруса, здесь широко представлены имена лиц, военный, судебный и религиозный словари), Человек деятельный (дело, дежурство, работа, труд, труженик, молотьба, грабеж), Вещи (включающий большие группы названий одежды, домашней утвари, еды и питья). Словарь-тезаурус существительных позволяет нам увидеть ту картину мира, которая представлена в поэтическом идиолекте Введенского. И эта картина мира - специфическая именно для этого поэта, но она не является аномальной.
В основу тезауруса прилагательных положено разделение на: 1) общие признаки; 2) относящиеся к природе; 3) относящиеся к человеку (физическому, духовному и общественному); 4) относящиеся к предметам. Внутри каждого раздела выделялись тематические группы. Каждая группа может быть описана с точки зрения ее объема и набора существительных, с которыми сочетаются прилагательные данной группы, их принадлежности к определенным семантическим полям. Например, группа Размер включает в себя 93 вхождения,
объединяемых общим указанием на величину объекта. В группе выделяются две подгруппы. Первая содержит лексемы, в значение которых входит компонент «большой» (подгруппа max), во вторую подгруппу входят лексемы, содержащие компонент «небольшой» (подгруппа min). Первая подгруппа (17 лексем, 70 словоупотреблений) значительно больше второй (10 лексем, 23 словоупотребления). Доминантой подгруппы max является прилагательное большой (37 словоупотреблений). Среднее количество словоупотреблений имеет прилагательное широкий (10). Остальные встречаются в четырех или менее контекстах. Доминантой подгруппы min являются прилагательные маленький (пять словоупотреблений), ничтожный (четыре контекста),узкий (четыре контекста), остальные встречаются один-два раза. Можно заметить, что большое отмечается чаще, чем маленькое. Это подтверждается также разнообразием прилагательных, указывающих на большой размер (огромный, значительный, громадный, колоссальный, необъятный, внушительный, баснословный, безбрежный). Среди существительных, с которыми сочетаются прилагательные подгруппы max, можно выделить обозначающие людей (пекарь, маньяк, труп, больной, люди, пострел, отец, семейство), части тела (руки, ноги, нос, пасть), животных (рысак, орлы, зверь), детали ландшафта (земли, земля, моря, море, дно моря, горы, вал, небо), стихии (ветер, вода, волна, воздух), предметы (стакан, шлюпка, фонарь, ваза, диван, ванна, требник, платок), единицы измерения (объем, расстояние, величина, аршины, года), ситуации (горе, спор, пир, непонимание, вопрос, полет) и др. (щели, гладь, шато, сион, листва, родина, ночь). Среди существительных, с которыми сочетаются прилагательные подгруппы min, можно отметить слова с уменьшительными аффиксами (рыбка, веночки, бумажка, дорожки), по семантическому принципу существительные не группируются (двор, жила, бриллианты, количество радости, комната, воротник, стоимость, листья, вход, точка, пустыня).
Сочетания, составляющие тезаурус прилагательных, можно разделить на две большие группы: нормативные сочетания и аномальные сочетания. При определении нормативного словосочетания мы исходим из того, что это понятие предполагает соответствие кодифицированной норме и когнитивной норме. Кодифицированная норма оценивает словосочетание с точки зрения правил сочетаемости, принятых в литературном языке. Когнитивная норма оценивает словосочетание с точки зрения использованных когнитивных операций.
Абсолютно нормативными являются словосочетания, которые соответствуют и кодифицированной, и когнитивной норме. Такие словосочетания могут называть как постоянный, так и ситуативно возникающий признак объекта. 124
Рассматривая абсолютно нормативные словосочетания Введенского, мы сталкиваемся со следующей интересной картиной: большей своей частью это не просто соответствующие норме словосочетания, но устойчивые коммуникативные фрагменты, нередко пограничные со стереотипными формулами или идиомами. Этот факт представляется исключительно важным по двум соображениям. Во-первых, такие устойчивые коммуникативные фрагменты заведомо интертекстуальны, т.е. они отсылают к тем дискурсам, в которых их употребление функционально обусловлено. Во-вторых, в них воплощается фрагмент языковой картины мира, признаваемый социумом как объективный и коммуникативно-успешный. В-третьих, эти фрагменты чрезвычайно важны для восприятия (понимания) поэтического текста такого типа читателем или слушателем. Типология аномалий строилась исходя из двух критериев. Первый из них относится к тому языковому уровню, на котором фиксируется аномалия. Мы можем говорить об аномалиях грамматических, синтаксических, относящихся к сфере словосочетания и высказывания. Второй критерий состоит в том, что аномалии распределяются в зависимости от «степени приемлемости» и возможности понимания аномального сочетания и высказывания.
В лексико-семантическом плане основное поэтическое экспериментирование относится в первую очередь к существительному и относящемуся к нему прилагательному, т.е. именно к атрибутивным словосочетаниям. В аномальных сочетаниях мы выделяем несколько аспектов: I) когнитивный аспект, к нему относятся те операции, которые используются в языковой концептуализации; здесь мы имеем дело, во-первых, с выделением нормы (узуса), во-вторых, такими операциями, как генерализация, специализация, метонимия и метафора; II) второй аспект можно назвать собственно языковым, к нему относятся характеристики языковых знаков как элементов языковой системы; III) текстовый (дискурсивный, или контекстный), подразумевающий деление сочетаний с точки зрения роли контекста в понимании (декодировании) словосочетания, возможном снятии его аномальности.
Приведем примеры трех типов когнитивных трансформаций, осуществляемых на фоне традиционной концептуализации.
1. Признак, данный на уровне генерализации, переносится на уровень спецификации. Например: казенное оружие (генерализация) - казенная шашка (спецификация); ночная служба - ночная панихида. Надо заметить, что если признак, выделяемый на уровне генерализации, совпадает с признаком, на основании которого осуществляется спецификация, то возникает плеоназм: дамская сумочка - дамский ридикюль. В этот процесс включаются также оце-
ночные прилагательные: приятный город - приятный Рим; ночной город - ночная комната.
2. Признак, данный на уровне спецификации, переносится на уровень генерализации. Например: бранное поле (спецификация) - бранное место (генерализация), лихие кони - лихие звери, молодые галки - молодые птицы, прелестные бабочки - прелестные насекомые.
3. Трансформации внутри спецификаций, например, расщепление уже имеющихся спецификаций: латинское масло является когнитивно правильным словосочетанием, поскольку в нем использована операция спецификации по месту, ср.: прованское масло, однако это же словосочетание является с точки зрения кодифицированной нормы неправильным и не использующимся в языке.
Особую роль в поэтическом идиолекте Введенского играют аномалии на уровне организации высказывания и текста. Для описания того, как сополагаются аномальные сочетания с нормативными, был исследован уровень пунктуации. Пунктуационный эксперимент Введенского направлен на выявление возможностей словоформы как первичной автономной единицы языкового сознания. Отказ от пунктуации приводит к тому, что актуализируются синтаксические и морфологические свойства словоформы. Происходит разделение языковых единиц на несколько типов: а) незнаменательные, неизменяемые слова, чьи синтаксические характеристики остаются постоянными (предлоги, союзы, частицы); б) словоформы-омонимы; в) «однозначные» словоформы; г) «многозначные» словоформы. «Многозначные» словоформы составляют основу пунктуационной многозначности, приводящей к различным вариантам членения текста, представленным одновременно. Пунктуационная многозначность в текстах Введенского сочетается в ряде случаев с постановкой разделительных знаков конца предложения (точки, вопросительного и восклицательного знаков, многоточия), разделительных знаков «середины» (запятой, точки с запятой, тире, двоеточия), а также выделительных знаков (двойная запятая, двойное тире, скобки, кавычки) [Шварцкопф, 1988]. Сосуществование двух стратегий может рассматриваться как своеобразный «пунктуационный диалог»: ситуации пунктуационной однозначности выступают как возможный образец для разрешения пунктуационной многозначности, а последняя в свою очередь как бы намекает на то, что всякая пунктуационная однозначность относительна.
По отношению к конкретным текстам в проведенном исследовании ставится вопрос об объективном анализе и об интерпретации, в частности с привлечением теории метафоры Лакоффа [Lakoff, Turner, 1989]. На уровне анализа отдельных произведений решается вопрос
о тех языковых стратегиях и когнитивных механизмах, которые обусловливают понимание такого рода текстов.
Явления поэтического языка традиционно рассматриваются с точки зрения их поэтических функций и выразительности, но они также позволяют описывать когнитивные механизм языка, языковые способности человека, проявляющиеся не только в поэтическом языке, но также обеспечивающие владение языком и пользование им. Исследование идиолекта Введенского позволяет описать аспекты устройства языка и функционирования когнитивных механизмов, связанные с понятиями нормы и аномалии.
Список литературы
Гаспаров М.Л. Тезаурус формальный и тезаурус функциональный // Избранные труды. Т. II «О стихах». М., 1997. Друскин Я.С. Материалы к поэтике Введенского // А. Введенский. Полное
собрание произведений: В 2 т. Т. 2. М., 1993. Ицкович В.А. Языковая норма. М., 1968.
Кобринский А.А. Поэтика «ОБЭРИУ» в контексте русского литературного
авангарда: В 2 т. М., 2000. Лакофф Д. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят
нам о мышлении, М.,2004. Ревзина О.Г. Качественная и функциональная характеристика времени в
поэзии А.И. Введенского // Russian Literature. 1978. Vol. VI. N4. Фещенко В.В. Языковой эксперимент в русской и английской поэзии
1910-30-х гг.: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2004. Шварцкопф Б.С. Современная русская пунктуация: система и ее функционирование. М., 1988. Lakoff G., Turner M. More than Cool Reason: A Field Guide to Poetic Metaphor. Chicago Press, 1989.
Сведения об авторе: Десятова Анна Владимировна, преподаватель кафедры теоретической и прикладной лингвистики Института лингвистики РГГУ, аспирант кафедры русского языка филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail:
