НОРИЛЬСКИЕ РУДОНОСНЫЕ ИНТРУЗИВЫ И СУЛЬФИДНЫЕ РУДЫ. К 120-ЛЕТИЮ М. Н. ГОДЛЕВСКОГО Текст научной статьи по специальности «Науки о Земле и смежные экологические науки»

D0l:10.47765/0869-7175-2022-10038 УДК 553.4+552.16+549.0 (454)

© Э. М. Спиридонов, 2022

I Норильские рудоносные интрузивы и сульфидные руды. К 120-летию М. Н. Годлевского

Михаил Николаевич Годлевский - один из создателей современной геологии Норильского региона, ведущий специалист в области магматических сульфидных месторождений. Все серьёзные научные труды и производственные отчёты по Норильскому региону содержат ссылки на знаменитую книгу М. Н. Годлевского «Траппы и рудоносные интрузии Норильского района» [11]. Ниже рассмотрено современное состояние некоторых проблем, которые исследовал М. Н. Годлевский в Норильском регионе.

ЭРНСТ МАКСОВИЧ СПИРИДОНОВ, доктор геолого-минералогических наук, профессор кафедры минералогии геологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, ведущий научный сотрудник Минералогического музея им. А. Е. Ферсмана РАН, ernstspiridon@gmail.com

I Norilsk ore-bearing intrusives and sulfide ores. To the 120th anniversary of the birth of M. N. Godlevsky

E. M. SPIRIDONOV

Lomonosov Moscow State University, A. E. Fersman Mineralogical Museum of the Russian Academy of Sciences, Moscow

Mikhail Nikolaevich Godlevsky is one of the creators of modern geology in the Norilsk region, and a leading specialist in the field of magmatic sulfide deposits. All serious scientific works and production reports on the Norilsk region contain references to the famous book by M. N. Godlevsky "Traps and ore-bearing intrusions of the Norilsk region" [11]. Below we consider the current state of some of the problems that M. N. Godlevsky investigated in the Norilsk region.

Геологическая позиция и строение Норильского рудного поля

М. Н. Годлевский ясно показал отличие Норильского от иных регионов Восточно-Сибирской платформы: заметная дислоцированность, обилие разрывных нарушений, существенная доля пикритов среди вулканических траппов и богатых магнезиальным оливином габбро-долеритов среди интрузивных траппов.

Норильское рудное поле находится в пределах до-рифейской Восточно-Сибирской платформы, недалеко от границы с Западно-Сибирской эпикаледоно-герцинской плитой, над мощным выступом высокоплотных пород основного состава (рис. 1) [10], в зоне краевых дислокаций в северо-западной части платформы. Мощность земной коры здесь 42-47 км, из них 34-40 км - толщи кристаллических сланцев и амфиболитов архейского и протерозойского возраста с телами гранитов (фундамент платформы), и 8-12 км - несколько дислоцированные и слабо метаморфизованные толщи рифея-венда-фанерозоя (плитный чехол платформы) [69]. Фундамент платформы разбит массой разломов. Рудные узлы Норильский (на юго-западе рудного поля) и Талнах-ский (на северо-востоке рудного поля, между ними

20 км) размещены в плитном чехле платформы. Плитный чехол слагают терригенные отложения R (~2,5 км), пестроцветные ангидрит-карбонатно-тер-ригенные толщи от R3 до С (~5,5-9 км), угленосная толща С-Р (тунгусская серия) (~0,5 км), платоба-зальты Р2-Т1 (до 4-5 км) [69]. Толщи ангидрита содержат линзы галита и рассолов, пятна нафтидов.

Траппы Р2-Т1 развиты не только на ВосточноСибирской платформе, но и выполняют мощные рифты в Западно-Сибирской плите. При формировании трапповой формации преобладали процессы растяжения земной коры и сопутствующая эффузивная деятельность, их периодически сменяли процессы сжатия и интрузивная деятельность. Состав вулканитов трапповой формации - от щелочных оливино-вых базальтов до резко преобладающих толеитовых базальтов континентального типа, интрузивных ба-зитов - от безрудных толеитовых габбро-долеритов до рудоносных оливиновых габбро-норит-долери-тов повышенной калийности [11, 24, 51, 65, 75].

О соотношении эффузивных траппов и рудоносных интрузивов норильского типа

Данный вопрос имеет принципиальное значение для выяснения генетического типа гигантских

Западно-Сибирская плита

ЮЗ

0

102030. 4050

Восточно-Сибирская платформа св

2700 км 0

10

20

30

40

50

В

М

Рис. 1. Фрагмент сейсмического профиля «Батолит» [10]:

1 - опорные сейсмические границы (В - фундамент, М - поверхность Мохо); 2 - внутрикоровые сейсмические границы; 3 - границы блока с различными скоростными характеристиками; 4 - блоки земной коры, сложенные породами основного состава; числа на рисунке - значения скоростей продольных волн, км/с; красным показано географическое положение Норильского рудного поля

Норильских месторождений: эти месторождения -плутоногенные или субвулканические? Кроме того, для месторождений Норильского рудного поля характерна аномально высокая мощность сульфидных залежей при скромной мощности рудоносных интрузивов. Интересную гипотезу для объяснения этих соотношений выдвинул В. А. Радько [37]. Суть её в том, что через камеры рудоносных интрузивов прошли огромные массы базальтовых расплавов, которые затем сформировали толщу эффузивов трап-повой формации, но «по дороге оставили» в камерах интрузивов свой «рудный груз»; эта гипотеза подхвачена западными учёными и очень популярна [72]. Проанализируем, насколько с этой интересной гипотезой согласуются данные по реальной геологии Норильского региона.

Эффузивы трапповой формации Восточно-Сибирской платформы - производные бесчисленных трещинных излияний, сформировались в условиях тектонического растяжения [33]. Эффузивные траппы Норильского региона не содержат ни одной капли

сульфидов. В центре вулканических плато покровы залегают горизонтально, у базальтов правильная вертикальная столбчатая отдельность. Мульдообраз-ное залегание платобазальтов в Норильском регионе обусловлено смятием совместно всей толщи вулканических траппов от ивакинской до моронговской свит вместе с подстилающими осадочными толщами [9, 69]. В этих пологих брахисинклинальных складках - с юго-запада на север и северо-восток Норильской, Вологочанской, Хараелахской, Сыверминской -мощность вулканитов в их центре и на крыльях одинакова. В местах замыкания брахисинклиналей пла-тобазальты трапповой формации смяты, у них исчезла столбчатая отдельность (рис. 2). Возможно, плитный чехол Восточно-Сибирской платформы в Норильском регионе был смят при раскрытии мощных рифтов на севере Западно-Сибирской плиты.

Великолепный знаток геологии Норильского региона М. Н. Годлевский и его ученики В. К. Степанов, Д. М. Туровцев, А. П. Лихачёв, В. В. Юдина, Э. А. Кулагов, которые детально изучили весь объём

Рис. 2. Северное замыкание Норильской брахисинклинали. Западная стенка карьера Угольный Ручей. Фото автора:

высота стенки 13 м; смятые платобазальты ивакинской свиты, у которых исчезла правильная столбчатая отдельность

км

1

2

3

4

поисково-разведочных скважин, в том числе Тал-нахского рудного узла, карьеры рудников Угольный ручей и Медвежий ручей, заметную часть подземных выработок рудников Заполярный, Маяк, Октябрьский, Комсомольский и Таймырский, надёжно установили, что рудоносные интрузивы норильского типа не имели выхода на палеоповерхность [6, 11, 15, 24, 32, 51, 52, 54]. Следовательно, напрямую они не связаны с вулканитами трапповой формации Р2-Тг

Судя по геологической карте Норильского региона масштаба 1:200 000 [9], все вулканические свиты трапповой формации смяты совместно. Недеформи-рованные рудоносные интрузивы прорвали и кон-тактово метаморфизовали дислоцированные вулканиты трапповой формации и подтрапповые толщи. Рудоносные интрузивы - расслоенные, залегание первичной расслоенности габброидных пород в них пологое.

Н. А. Криволуцкая показала, что вулканические траппы и породы рудоносных интрузивов некомаг-матичны [28]. Оценка давления при формировании этих интрузивов, по М. Н. Годлевскому и В. К. Степанову, - 0,8 кбар, что соответствует глубине становления 2,5 км от палеоповерхности. Для рудоносных интрузивов норильского типа характерно наличие пегматоидных габбро-долеритов [13, 21], крупно-и гигантокристаллических сульфидных руд [8, 45]. Итак, норильские месторождения - плутоногенные [45, 56].

Таким образом, красивая гипотеза В. А. Радько, «просто» объясняющая огромное количество магмато-генных сульфидных руд в интрузивах норильского типа, не согласуется с последовательностью геологических событий, с реальными соотношениями эффузивных траппов и рудоносных интрузивных траппов [72].

Механизм внедрения рудоносных интрузивов норильского типа

По данным В. К. Степанова [51, 73], Норильские рудоносные интрузивы внедрились в обстановке сжатия, при смятии слоистых толщ рамы интрузивов. Согласно принципу Эйлера, при этом образуются линзовидные полости, которые «работают как помпы», происходит всасывание магматического материала и формируются интрузивные тела. Характер течения расплавов - ламинарный. По данным В. К. Степанова [51, 52] и натурным наблюдениям, сульфидные расплавы внедрились из глубинного источника синхронно с силикатными расплавами, породившими рудоносные интрузивы норильского типа. В. К. Степанов предположил, что три нес-мешивающиеся расплава с количественным соотношением —100:10:1 сформировали коаксиальное

цилиндроподобное в разрезе тело, где самый тяжёлый сульфидный расплав находился в центре; его окружал менее тяжёлый кашеобразный базитовый расплав с обильными кумулятивными оливином и хромшпинелидом, вокруг них находился наименее тяжёлый толеит-базальтовый расплав.

Предложенный способ внедрения объясняет: 1) каким образом в верхнюю часть плитного комплекса платформы внедрились тяжёлые расплавы, в том числе сульфидный; 2) возможность образования двух горизонтов «пикритовых» пород в рудоносных интрузивах - стандартного нижнего и нестандартного верхнего; 3) наличие тонкокристаллических доле-ритов и стекловатых пород (так называемых «псев-дотахилитов») на слепых окончаниях Хараелахско-го и Верхнеталнахского интрузивов [24 и др.] - при всасывании первые порции базитового расплава быстро «убежали» от теплового фронта поднимающихся расплавов и сформировали эффузивоподоб-ные породы на интрузивном уровне. С большой долей вероятности можно предположить, что внедрение рудоносных интрузивов норильского типа произошло в процессе смятия толщи вулканических траппов и подтрапповых толщ при раскрытии мощных рифтов на северо-востоке Западно-Сибирской плиты.

Интрузивный процесс был неоднородным - относительно спокойное внедрение, при котором возникли участки интрузивов с пологими дном и кровлей, сменялось условиями, когда магматические массы буквально выпахивали пространство, образуя депрессии дна интрузивов. При этом движение магматической колонны тормозилось, из «струи» сульфидного расплава начинался дождь или град сульфидных капель [43]. Часть капель застряла в кашеобразном «пикритовом» горизонте, значительная часть просочилась до дна, образовав озёра сульфидного расплава именно в депрессиях дна интрузивов. По А. П. Лихачёву [32], при торможении интрузивного процесса ламинарное течение расплавов сменялось турбулентным, что способствовало интенсификации сульфидного дождя. Временами происходило взламывание пород рамы, при этом возникали интрузивные брекчии и, соответственно, гибридные магматические породы, то богатые кварцем и (или) гранофировыми агрегатами гранитного состава, то богатые кордие-ритом, то с массой обломков хромитоносных лейко-габбро. Размер обломков осадочных пород в таких брекчиях достигал 150 м, например, в интрузиве Норильск-П [6].

Зачастую весьма неоднородное распределение магматических пород в объёме интрузивов могло быть вызвано тем, что следующие порции расплавов перемещали - «толкали» вперёд ранее сформированные магматические массы [32, 51, 52]. Особенно

неравномерно распределены породы «пикритового» горизонта с каплями сульфидов. По данным В. К. Степанова [73]: 1) «пикритовые капельники» слагают до 60 % мощности Норильского интрузива в скважинах Е-17 (Ергалах) и РЕ-92 (Чибичей) и до 70 % мощности в отдельных участках головных частей Тал-нахского (Верхнеталнахского) и Хараелахского (Таймырского) рудоносных интрузивов; 2) в более глубоко залегающих северных продолжениях Талнахского и Хараелахского интрузивов «пикритовых капельников» мало; 3) установлена прямая корреляция мощности горизонта «пикритовых капельников» и обилия в них сульфидов и мощности сульфидной залежи в данной депрессии дна интрузивов; 4) нижний и верхний горизонты оливиновых габбро-долери-тов - такситовых оливиновых габбро-долеритов содержат однотипную вкрапленность сульфидов; 5) нижний и верхний «пикритовые» горизонты содержат различную по составу вкрапленность сульфидов и хромшпинелидов.

Установлено сложное неоднородное строение главного (в будущем) типа руд Норильского рудного поля - капельников горизонта «пикритов» = габбро-норит-перидотитов с сульфидными каплями. Магматические породы данного горизонта обычно описывают как пикритовые габбро-долериты. Термин долериты к ним не приложим, поскольку плагиоклаз в этих породах ксеноморфный. Это габбро-норит-перидотиты, меланотроктолиты, плагиолерцолиты. В вертикальном разрезе данного горизонта присутствует несколько уровней обогащённых и обеднённых сульфидными каплями.

О вероятном источнике исходных расплавов рудоносных интрузивов норильского типа

Основной объём этих интрузивов слагают габбро-долериты призматически-зернистые, оливиновые, оливинсодержащие, безоливиновые, лейкократовые, анортозитовые, такситовые; меланотроктолиты, пла-гиолерцолиты. Для этой ортомагматической ассоциации характерна анортозитовая тенденция магматической дифференциации [41]. Судя по составу оливина ^е хризолит и гиалосидерит), хромшпине-лидов (низкохромистые Т алюмомагнезиохромит и алюмохромит, Т феррихромит), пироксенов, Mg ильменита, рудоносные интрузивы - производные базитовых (пикробазальтовых) расплавов невысокой щёлочности.

Заметную часть рудоносных интрузивов слагают гибридно-метасоматические и гибридные породы (магматизированные и мигматизированные роговики) - габбро-нориты, нориты, кварцевые нориты, кордиеритовые нориты; габбро-диориты, кварцевые габбро-диориты, гранофировые габбро-диориты.

По данным ведущих исследователей Норильских месторождений, породившие их магматические системы имели глубинный мантийный источник [11, 27, 32, 56, 65, 66, 75, 76].

Детальные исследования геохимии вулканических траппов показали достаточно монотонную картину для всех свит, кроме нижней части надеждин-ской свиты, которая сложена лейкобазальтами с резко пониженным содержанием Mg, Сг, №, Си, S, Pd, Р^ Аи и заметно повышенным содержанием REE, и, Ва, Rb [65]. Был сделан вывод, что при контаминации расплавов платобазальтов низов надеждинской свиты веществом земной коры возникли лейкобазальты и комплиментарные им расплавы, обогащённые оливином, хромшпинелидом, сульфидами Fe-Ni-Cu, Pd,

15,63

15,53

15,43

17,7

18,5

Я6РЬ/204РЬ

I 5

2 ( ) 3

■ 6 * 7 •

* 10 □ 11 о

4

12

Рис. 3. Изотопный состав свинца трапповой формации Норильского региона:

1 - базальты [65, 76]; 2 - габбро-долериты Норильских интрузивов [65, 76]; 3 - сульфидные руды Норильского рудного узла [76]; 4 - габбро-долериты Талнахского и Хараелах-ского интрузивов [65, 76]; 5 - сульфидные руды Талнахского рудного узла [76]; 6 - магматический PbSss, Талнах [46]; 7 -пневматолитовый галенит, Талнах [46]; 8 - пневматолито-вый алтаит, Талнах [46]; 9 - звягинцевит и атокит, Норильск [46]; 10 - полярит и плюмбопалладинит, Талнах [46]; 11 -галенит из арсенидно-карбонатных жил, Талнах [71]; 12 -галенит из уранинит-серебро-арсенидно-карбонатных жил, Талнах [71]; линии эволюции изотопного состава РЬ в мантии и коре, по [18]

1

8

9

Р^ Аи, то есть исходные магмы рудоносных интрузивов норильского типа. По оценке А. Дж. Налдрет-та [66], этот процесс с лихвой обеспечивал ресурсы Pd, Р^ Аи Норильского рудного поля. Скрупулёзные подсчёты реального площадного распространения лейкобазальтов надеждинской свиты с дефицитом Mg, Сг, №, Р<< Р^ выполненные Н. А. Криволуцкой, показали гораздо более скромный масштаб таких лейкобазальтов; возникло сомнение в оценке А. Налд-ретта [28, 29].

Судя по изотопии свинца (рис. 3), все образования трапповой формации Норильского региона имели единый мантийный источник. Мантийные магмы трапповой формации были в заметной степени кон-таминированы веществом континентальной коры, что коррелируется с данными по геохимии широкого круга химических элементов [65, 66, 76]. Изотопный состав РЬ рудоносных интрузивов и магматических сульфидных руд Норильского и Талнахско-го рудных узлов в значительной степени различается - в Талнахском РЬ заметно более радиогенный [43, 46].

Установлен очень узкий диапазон вариаций изотопного состава РЬ магматического PbSss и пневма-толитовых галенита и алтаита Талнаха, практически такой же, как в пневматолитовых плюмбопаллади-ните и полярите Талнаха [46]. Изотопный состав РЬ пневматолитовых звягинцевита и атокита Норильска существенно отличен от талнахского и находится в поле состава РЬ норильских руд [46]. Это свидетельствует о генетических связях сульфидных руд с конкретными интрузивами, о различных мантийных промежуточных очагах для Норильского и Талнах-ского рудных узлов, о более высокой степени контаминации мантийных магм Талнаха, чем и обусловлен его гигантский масштаб [43].

О реальности существования сульфидных расплавов

По наблюдениям Е. Н. Сухановой и М. Н. Годлевского, вдоль сульфидных жил месторождения Но-рильск-1, секущих пласты углей, угли превращены в кокс [15, 53]. В рудниках Медвежий Ручей, Заполярный, Маяк, Комсомольский, Скалистый вдоль контактов сульфидных жил с углями развиты оторочки апоугольного графита (рис. 4). У контактов сульфидных жил, залегающих в роговиках по песчаникам и алевролитам аркозового состава, развиты палингенные гранофиры и аплитовидные породы гранитного состава [11, 15, 24, 30]. По расплавным включениям в кварце этих гранофиров получена оценка температур их формирования 950-920 °С. Всё это - свидетельства реального существования высокотемпературных сульфидных расплавов.

Рис. 4. Рудник Скалистый, гор. -800 м. Фото автора:

сульфидный расплав механически активно внедрился в угли тунгусской серии; часть пласта угля с оторочкой апоугольного графита почти оторвана сульфидным расплавом от горизонта углей

Источники и генезис рудоносных сульфидных расплавов

Многие геологи, изучавшие норильские руды, считают, что исходные для них сульфидные расплавы - продукт ликвации силикатных магм рудоносных интрузивов [8, 11, 12, 27, 30, 36 и др.]. Иное мнение - сульфидные расплавы мантийные, внедрённые совместно с силикатными расплавами [51, 52, 54, 66 и др.]. В обоих вариантах оставалось непонятым различие изотопного состава серы и содержаний благородных металлов во вкрапленных рудах «пикри-тового горизонта» и в сплошных рудах сульфидных залежей. Руды залежей примерно в 1,5 раза беднее благородными металлами, а сера слагающих их сульфидов более тяжёлая, квазиангидритовая. Чтобы разрешить эти противоречия пытались привлечь гипотезу ассимиляции ангидрита силикатными расплавами рудоносных интрузивов. Но, как известно, ангидрит не растворяется в силикатных расплавах. Некоторые западные учёные «открыли» наличие магматического ангидрита в Норильских месторождениях [62], приняв за магматический ангидрит гидротермальных пирротиновых жил; на этом основана новая гипотеза генезиса норильских руд [64].

Возможное решение проблемы видится следующим образом. Рудоносные интрузивы метаморфизо-вали угли тунгусской серии до графита; угли тунгусской серии содержат 25-38 % летучих веществ, интенсивно графитизированные (до 300 м от контакта

с интрузивами) - 4-10 % летучих веществ [15]. При этом возникло огромное количество высокотемпературных восстановленных газов (CH4, H2, CO и др.). Как предполагал М. Н. Годлевский, эти газы активно взаимодействовали с ангидритом толщ палеозоя. При сульфатредукции возникли газы с S, H2S, SO2, COS, изотопный состав серы в них ангидритовый, богат 34S. Попадая в остывающие, сокращающиеся в объёме горячие интрузивы и роговики, такие газы интенсивно взаимодействовали с железосодержащими минералами. Прошли процессы сульфуризации, сформировались тонкая вкрапленность сульфидов в интрузивных породах и роговиках и вторичные сульфидные расплавы [23], которые смешались с глубинными мантийными сульфидными расплавами, заметно разбавили их, при этом изотопный состав серы сульфидных залежей стал заметно более тяжёлым, квазиангидритовым [43]. Это отчасти объясняет огромное количество сульфидных расплавов в Норильском рудном поле и утяжелённый квазиангидритовый изотопный состав серы сульфидных залежей [14, 63], а также пониженное содержание в них же благородных металлов в сравнении с рудами - капельниками, повышенное содержание в сидеронитовых и массивных рудах радиогенного (корового) Os. Данные по геохимии летучего Re свидетельствуют, что система интрузив-сульфидные залежи имела закрытый характер [75].

О механическом взаимодействии сульфидоносных интрузивов и рамы интрузивов

Уточнённая модель формирования рудоносных интрузивов норильского типа учитывает механическое взаимодействие сульфидоносных мантийных расплавов и рамы интрузивов, прежде всего, механическую нагрузку [44]. Из-за неравномерной нагрузки вышележащих толщ на кровлю Хараелахского, Тал-нахского (Вехнеталнахского) и Норильского интрузивов значительная часть сульфидных расплавов была выжата из тыловой и промежуточной частей тридцатикилометровой ленты интрузивов в их головную часть, расположенную гипсометрически выше, где нагрузка вышележащих толщ была значительно меньше. Ярко это фиксировано в форме Хараелахского интрузива с его наиболее мощной и широкой головной частью субширотного простирания, размещённой на выходе из-под Хараелахской брахисинклинали, сложенной многокилометровой толщей платобазаль-тов. Именно к этой головной части Таймырского интрузива приурочена гигантская самая крупная в мире Главная Хараелахская залежь магматических сульфидных руд субширотного простирания. Более легкоплавкие поздние дифференциаты - Ni-Fe-Cu сульфидные расплавы с высокой концентрацией Pd, Pt,

Аи, Ag - были выжаты во фронтальную часть интрузивов почти целиком, частично и далее за пределы интрузивов [44]. Этим прежде всего и объясняется непропорционально большая мощность сульфидных залежей в головных частях интрузивов при скромной мощности самих интрузивов. Сульфидные расплавы Талнахского рудного узла выжимались вдоль зоны Главного Норильско-Хараелахского разлома, от которого расходились отдельными струями, формируя многочисленные залежи сплошных и жильных руд. Эффективный способ выявления таких струй и, соответственно, поиска новых рудных тел разработал В. А. Радько [38]. Иногда сульфидные расплавы были выжаты и за пределы ореола контактового метаморфизма, это - богатые Pd жилы тонкозернистых медистых руд рудника Морозова на северном склоне горы Рудной (месторождение Но-рильск-1).

Текстуры сульфидных агрегатов рудных жил и залежей

В большинстве случаев текстуры сульфидных агрегатов массивные, так как кристаллизация происходила одновременно из множества центров. В крупных и гигантских сульфидных телах и в отходящих от них жилах размер кристаллов сульфидных твёрдых растворов Mss составляет от 3-5 до 30-40 см,

А

Рис. 5. Рудник Медвежий Ручей, Норильск-1. Коллекция и фото автора:

кристаллы - вкрапленники (коричневатые), ориентированные перпендикулярно нижней стенке пологой жилы в оливиновых габбро-долеритах, вокруг вкрапленников светлая оторочка из переотложенного «распадного» пентландита; матрица - агрегат кристаллов 106 х 89 мм

Рис. 6. Сульфидная жила. Рудник Комсомольский, гор. -480 м.

Коллекция и фото автора:

кристаллы - вкрапленники Mss2 (коричневатые) ориентированы с наклоном направо (реально на северо-восток) навстречу движению сульфидного расплава; матрица - агрегат кристаллов 129 х 119 мм. Пологая жила в роговиках

изредка превышает 1 м, это крупно- и гигантокри-сталлические агрегаты. Таковы кристаллы Мж сульфидных жил, оперяющих Главную Хараелахскую залежь на средних горизонтах западного фланга рудника Комсомольский. Во вкрапленных рудах размер кристаллов Mss в каплях обычно <15 мм. В маломощных сульфидных жилах рудника Морозова, расплав которых выжат из интрузива Норильск-1 на сотни метров - за пределы ореола контактового метаморфизма, размер кристаллов Mss не превышает 1,5 мм. Тем не менее мелкие кристаллики Mss испытали распад на халькопирит, пентландит и подчинённый пирротин.

В пологозалегающих сульфидных жилах иногда проявлены текстуры ориентированного роста кристаллов: из застойного расплава - перпендикулярно подложке (рис. 5), из движущегося расплава - с отклонением навстречу течения сульфидного расплава (рис. 6). Это из наблюдений сульфидных жил рудника Комсомольский, где направление течения сульфидного расплава было от Главного Норильско-Харае-лахского разлома на юго-запад.

О взаимодействии рудоносных сульфидных расплавов с окружающими породами

Сульфидные расплавы не равновесны с силикатными породами. Вдоль контактов их тел от мелких капель и жил магматических сульфидов до гигантских залежей развиты ореолы замещения минералов магматических пород и роговиков магнетитом,

титаномагнетитом, сульфидами, Т биотитом, фаялитом, амфиболами, К-Ыа полевым шпатом и др. При этом сами минералы магматических и контактово-метаморфических пород совершенно свежие, включая такие малостойкие, как оливин, монтичеллит, ромбические пироксены, биотит [8, 22, 24, 25, 44, 48, 49]. Все крупные залежи магматических сульфидов содержат «объедки» габброидов и роговиков и продукты их замещения, чаще представленные кучными скоплениями реакционного магнетита, когда преобладал сульфидный расплав, или титаномагнетита, когда преобладали габбро-долериты [8].

Наиболее широко в ореолах флюидного воздействия распространён флогопит - биотит, который содержит ТЮ2 от 11 до 3-4 мас.% , что отвечает температуре кристаллизации до 1150 °С. Количество ме-такристаллов новообразованного крупнопластинчатого биотита над Главной Хараелахской сульфидной залежью в роговиках местами достигает 30 % их объёма, в приконтактовых габбро-долеритах -до 20 %. Таким образом, прошёл существенный прив-нос калия и, соответственно, вынос натрия. Возможно, что описанные Д. М. Туровцевым [54] альбититы в эк-зоконтактовых ореолах рудоносных интрузивов порождены околорудной биотитизацией.

В ряде ореолов флюидного воздействия место биотита занимают амфиболы - эденит, ферроэденит, С1-К гастингсит, которые интенсивно замещали пироксе-ны габбро-долеритов, и санидиноподобный К-Ыа полевой шпат, замещавший лабрадор.

На месторождении Норильск-1 известны руды с «миндалекаменной» текстурой, развитые там, где интрузив внедрился в базальты ивакинской свиты с обильными газовыми пустотами. При застывании и сокращении в объёме интрузива сульфидные расплавы были из него в заметной степени выжаты. Часть их мигрировала в породы рамы и по сети тонких <0,05 мм трещин инъецировала вмещающие базальты. Возникли серии малых отливок сульфидных расплавов в газовых пустотах базальтов с поперечником

1-23, обычно 4-6 мм. Вдоль путей миграции сульфидных расплавов и вокруг сульфидных отливок базальты преобразованы на расстоянии 1-15, обычно

2-4 мм (рис. 7). Реакционные - фаялит, феррогорто-нолит (рис. 8), феррогиперстен, ферропижонит, высокотитанистые флогопит, анортит, санидин - развиты вдоль путей миграции сульфидных расплавов, вокруг и в сульфидных отливках. Минералы титан-авгитовых базальтов с обилием Fe 3+ замещены силикатами и оксидами с обилием Бе 2+, то есть процесс прошёл при участии восстановленных флюидов. Оценки температур образования реакционных фаялита, феррогиперстена, ульвошпинели, флогопита-биотита - от 1150 до 780 °С.

/ч

Рис. 7. «Миндалекаменные» руды. Карьер Медвежий Ручей. Месторождение Норильск-1. Коллекция Э. А. Кулагова. Фото автора:

газовые пустоты в титанавгитовых базальтах ивакинской свиты заполнены сульфидным расплавом, который попал в них по сети микротрещин, вдоль которых базальты изменены и им-преньированы сульфидами. 60 мм

А

Рис. 8. Продукт взаимодействия сульфидного расплава и титанавгитовых базальтов ивакинской свиты. Карьер Медвежий Ручей. Месторождение Норильск I. Фото автора:

реакционный железистый оливин - феррогортонолит на контакте и внутри сульфидной миниотливки. В проходящем свете, сверху при 1 николе, снизу - николи х. Поле зрения 5 мм

Эволюция - кристаллизационная дифференциация рудоносных сульфидных расплавов.

Норильские руды - царство сульфидных твёрдых растворов

Как и в любых магмах, в сульфидных расплавах проходят процессы кристаллизационной дифференциации. В знаменитой статье 1927 г. в «Economic Geology» И. Фогт показал, что кристаллизация природных сульфидных расплавов идёт стандартно: в начале кристаллизуются Fe и Fe-Ni сульфиды (гексагональные, в дальнейшем названные Mss), которые бедны платиновыми металлами; позже кристаллизуются Fe-Cu и Fe-Cu-Ni сульфиды (кубические, в дальнейшем названные Iss), которые обогащены платиновыми металлами и золотом [74]. В норильских рудах такой тренд установил М. Н. Годлевский [11, 12].

По образному выражению М. Н. Годлевского, норильские руды - царство сульфидных твёрдых растворов (пирротин-пентландит, кубанит-халькопирит, халькопирит-пентландит) [11, 12, 16]. Позднее были установлены троилит и талнахит [5, 8, 30], моихукит и путоранит [8, 35, 43, 48, 55].

Тренд кристаллизационной дифференциации сульфидных расплавов обычный, с истощением Fe и накоплением Cu: Mss (Т ~1190-1150 °C, состав близ-

1 v крист. '

кий к пирротину или троилиту с отклонением к пент-ландиту), Mss2 (Ткрист ~1100 °C, состав заметно более медистый, с отклонением к кубаниту или халькопириту), Iss1 (Ткрист ~1000-950 °C, состав промежуточный между троилитом, кубанитом и пентлан-дитом), Iss2 (состав промежуточный между кубанитом, халькопиритом и пентландитом), Iss3 и Iss4 (состав промежуточный между халькопиритом, ку-банитом и пентландитом), Iss, (Т ~760 °C, состав

5 v крист. '

промежуточный между халькопиритом и пентландитом). Этим обусловлено зональное строение сульфидных тел от малых капель до крупных залежей [8, 11, 12, 25, 30, 32, 43, 44, 51, 52, 55, 66 и др.]. Ni и Co примерно в равной степени рспределены во всех типах сульфидных твёрдых растворов. Состав тех и других близок к MeS.

В крупных сульфидных залежах и в мощных сульфидных жилах, отходящих от этих залежей, то есть при кристаллизации в условиях повышенных температур, состав кристаллов Mss более сернистый, приближающийся к Fe7S8. Массовая кристаллизация Mss такого состава привела к тому, что поздние диф-ференциаты обеднены серой и из них кристаллизовались сульфидные твёрдые растворы Iss1-5, недосы-щенные серой [43, 44, 48].

На любой стадии кристаллизации сульфидных расплавов происходила сепарация кристаллов и остаточного расплава. В результате возникли руды,

сложенные кристаллами Мбб^ М^ и Мб82, Мбб и Хбб (рис. 9). Нередко агрегаты Мбб пересечены жилками позднего медистого сульфидного расплава. При кристаллизации медистого сульфидного расплава возникли руды, сложенные кристаллами Ьб^ 1б82, 1б83, 1б84, 1б84 и 1885 (рис. 10), 18Б5 (рис. 11).

Перед завершением кристаллизации крупных тел Fe-Cu-Ni сульфидных расплавов, залегающих среди роговиков под интрузивами, при общем сокращении объёмов произошло выжимание остаточных существенно медистых расплавов, обогащённых благородными металлами, в прилегающие роговики. Частично это были инъекции, большей частью - импреньяции. Возникли импреньяционные, так называемые «медистые руды» (рис. 12).

Рис. 9. Вкрапленные руды - капельники. Талнахский рудный узел. Скв. РТ-2, глуб. 1442 м. Фото Н. Н. Жукова:

низы сульфидных капель слагают кристаллы Mss2, верхи -агрегаты кристаллов ^

Рис. 10. Сплошные сульфидные руды. Рудник Октябрьский, гор. -530 м. Коллекция и фото автора:

Несколько корродированные вкрапленники («острова») Iss4 в матрице кристаллов Iss5. Iss4 испытал полиморфный переход кубический^тетрагональный и распад на халькопирит (матрица) и кубанит (ламелли). Iss5 испытал полиморфный переход кубический^тетрагональный. Из обоих выделился пентландит. 86 х 55 мм

Рис. 11. Сплошные сульфидные руды. Рудник Маяк, гор. -330 м.

Коллекция и фото автора:

агрегат крупных кристаллов Iss5; Iss5 испытал полиморфный переход кубический^тетрагональный и распад на халькопирит (матрица) и пентландит (скелетные кристаллы). 140 х 86 мм

Рис. 12. Импреньяционные «медистые руды». Рудник Таймырский. Рудное тело - 1400 м. Коллекция В. В. Бутенко, фото автора:

приконтактовые роговики, пропитанные медистым расплавом. 180 мм

Графические руды - продукты кристаллизации поздних РЬ-Си^е-№-8 расплавов

Уникальная особенность Норильских месторождений - наличие эвтектических руд, сложенных графическими срастаниями РЬ888-1в83-5, продуктами кристаллизации поздних легкоплавких (Тк ист ~550 °С)

Рис. 13. Фрагмент жилы графических руд. Октябрьский рудник, гор. -630 м. Коллекция и фото автора:

графические руды - срастания кристаллов PbSss, превращён-ного в галенит (ламелли) и алтаит (мельчайшие тельца распада), и превращённый в халькопирит (матрица) и пент-ландит (тельца распада). 47 х 47 мм

сульфидных Pb-Fe-Cu-Ni расплавов. Сульфидные руды - эвтектические срастания слагают гнёзда размером от первых до 15-30 см и секущие жилы нескольких поколений мощностью от 2-3 до 150 см (в исключительных случаях до 3 м) и длиной до 3-15 м в различных частях залежей массивных существенно медистых сульфидных руд (преимущественно в их кровле) в интрузивных породах, а также в роговиках, которые эти руды окружают. Наиболее многочисленны такие гнёзда и жилы в верхней части Главной Хараелахской сульфидной залежи (рис. 13). Причина их появления - обилие K и когерентного Pb в норильских рудно-магматических системах [43].

Графические руды уникально богаты Pd, Pt, Ag, Au, содержат в среднем и (до): Pd - 1200 г/т (5300), Pt - 540 г/т (6120), Ag - 1220 г/т (2990), Au -17 г/т (88) [44, 49]. Гнёзда и жилы этих руд и непосредственно окружающие их агрегаты сульфидов Cu-Fe-Ni содержат обильную минерализацию Pd, Pt, Ag, Au, включая скопления сперрилита до 45 см.

Субсолидусные твёрдофазные превращения сульфидных твёрдых растворов

При субсолидусных превращениях Mss1, слагающий нижние части сульфидных капель, превратился в матрицу железистого пирротина с пластинчатыми ламеллями пентландита и тонкими «змеевидными» ламеллями троилита (рис. 14). Iss, слагающий верхние части сульфидных капель, распался на железистый пирротин и решётчатые срастания халькопирита и кубанита (рис. 15).

При субсолидусных превращениях бедный серой Issj превратился в срастания троилита и (или) железистого пирротина и кубанита с пентландитом. Обо-гащённый серой Iss1 превратился в срастания преобладающего магнитного моноклинного пирротина и халькопирита с пентландитом. При субсолидусных превращениях бедный серой Iss2 превратился в агрегаты кубанита (± халькопирит) с включениями пент-ландита. Обогащённый серой Iss2 трансформировался в срастания примерно равных количеств пирротина и халькопирита с включениями пентландита. При субсолидусных превращениях Iss3 и Iss4 превратились в пластинчатые срастания кубанита и халькопирита с включениями пентландита. При субсолидусных превращениях Iss5 превратился в агрегаты сдвойникованных кристаллов халькопирита с включениями скелетного пентландита. Описанная картина характерна для большинства сульфидных жил и залежей рудного поля. В некоторых других, включая Главную Хараелахскую сульфидную залежь, картина более сложная. В низах этих залежей - масса обогащённых серой Mssj и Mss2, которые распались на магнитный сернистый пирротин (матрица)

Рис. 14. Вкрапленные руды - «капельники» в плагиопери-дотитах Талнахского интрузива. Коллекция В. К. Степанова:

низы сульфидной капли. Продукты субсолидусных превращений сульфидного твёрдого раствора Mss^ железистый пирротин (матрица), пентландит (светлые ламелли), троилит (сероватые змеевидные ламелли). В отражённых электронах

Рис. 15. Вкрапленные руды - «капельники» в плагиопери-дотитах Талнахского интрузива. Коллекция В. К. Степанова:

верхи сульфидной капли. Продукты субсолидусных превращений сульфидного твёрдого раствора !бб: железистый пирротин (коричневатый) и решётчатые срастания кубанита (сероватый) и халькопирита. В отражённом свете при 1 николе

и ламелли пентландита и с тельцами халькопирита в Мээ2. Поэтому среди поздних продуктов кристаллизации сульфидных расплавов в этих залежах обильны минералы группы халькопирита, недосы-

щенные серой - талнахит Cu18Fe16S32 [5, 30], моиху-кит Cu18Fe18S32 [35, 55] и путоранит Cu17 (Fe, Ni)18S32 [48, 55]. Картина минеральной зональности в этом случае довольно сложная.

Iss эвтектических руд испытал распад на халькопирит + пентландит ± кубанит, халькопирит + талнахит + пентландит ± кубанит, редко на халькопирит + + моихукит + пентландит или путоранит + моиху-кит. PbSss эвтектических руд испытал распад на галенит Pb (S,Te) и алтаит Pb (Te,S). Оценки температуры распада по соотношению серы и теллура в галените и алтаите и по содержанию в них селена от 507 до 420 °C, чаще - 490-470 °C [26]. Это верхний предел температуры образования минералов Pd и Pt, которые замещали структуры распада PbSss.

Флюидная дифференциация рудоносных сульфидных расплавов

Сульфидные расплавы рудоносных интрузивов были богаты флюидами. Около каждого тела магматических сульфидов от миниотливок до гигантских тел развиты ореолы флюидного воздействия. Масштаб флюидных ореолов коррелирован с размером тел магматических сульфидов: около миниотливок -до 4 мм, около капель - до 12 мм, около огромной Главной Хараелахской залежи сплошных руд - до 15-20 м [43]. Ореолы флюидного воздействия слагают высокотитанистые биотит и флогопит, гидроксил-фторхлорапатит и хлорапатит, гидроксилхлорфтор-апатит и фторапатит, гастингсит, эденит, ангидрит, титаномагнетит, ильменит с ламеллями бадделеита, щелочные хлорсодержащие сульфиды - джерфише-рит и бартонит [8, 11, 45, 70 и др.]. По данным ГРО рудника Комсомол, над центральной частью Харае-лахской сульфидной залежи на расстоянии до 15 м от её верхнего контакта любые типы пород содержат в 1,5-2 раза больше Pd, Pt, Au, чем аналогичные породы, расположенные на этом же уровне в стороне. Это результат флюидного воздействия кристаллизующегося сульфидного расплава.

Судя по существенно гидроксильному составу тёмных слюд и амфиболов, вначале в составе флюидов преобладал водяной пар. Благодаря обилию калия практически вся масса водяного пара была связана в биотите, заметная часть в гастингсите и эдените. Далее, судя по эволюции состава пневматолитового апатита, на первое место во флюидах вышел хлор, в дальнейшем - фтор, а также восстановленные газы - монооксид углерода, углеводороды, возможно, и фуллерены и др. Это и обусловило специфический состав минералов благородных металлов, которые возникли при флюидной переработке платиноид- и се-ребросодержащих сульфидных твёрдых растворов -продуктов кристаллизации сульфидных расплавов

рудоносных интрузивов. Среди них - интерметал-лиды системы Р^е, станниды, висмутиды, плюмби-ды, куприды, теллуриды и арсениды Pd-Pt, палладо-германид, минералы Au-Ag, Au-Ag-Cu, гессит, а также алтаит [2, 8, 19, 30, 43, 44, 48, 49, 61, 70, 71].

Минерализация благородных металлов первичных норильских сульфидных руд

Благородные металлы первоначально были растворены в сульфидных расплавах, при кристаллизации которых произошла их селекция, так как Ru, Rh, Об, 1г - это Мээ-совместимые металлы, а Р^ Pd, А§, Au - это Ьэ-совместимые металлы. По этой причине руды, сложенные в основном мбб, - руды существенно пирротинового состава, содержат заметные количества Rh (до 20 г/т), Об, Ru и первые г/т Pd, Р^ А§. Руды, сложенные - существенно медистые, богатые кубанитом и минералами группы халькопирита, бедны Rh, Об, Ru, содержат десятки-первые сотни г/т Pd, Р^ А§ и от первых до десятков г/т А^ Уникальные концентрации благородных металлов и их минералов содержат графические руды - эвтектические срастания PbSss, 1бб3-5 и медистые сульфидные руды в экзоконтактах жил графических руд; содержание Pd, Р^ Ag в них достигает многих кг/т, Au - сотни г/т [44, 49].

Несмотря на то, что изучению Ag-Au-Pt-Pd минерализации посвящены многочисленные исследования [2, 8, 11, 12, 16, 19, 20, 25, 26, 30, 34, 40, 42-44, 46, 48-50, 61, 66, 70, 71 и др.], мы только начинаем понимать реальную, весьма непростую картину и длительную историю формирования минералов благородных металлов в норильских рудах. Преобладающее количество Rh, Ru, Об, 1г рассеяно в минералах группы пирротина и в пентландите [66]. Основная масса Pd, Р^ А^ Ag в норильских рудах представлена собственными минералами, часто микронного размера [25, 34, 43, 44, 48]. Заметная часть Pd и Ag рассеяна в пентландите, Ag - в кубаните и халькопирите [30]. Минералы благородных металлов примерно однотипны во всех разновидностях руд - от пир-ротиновых до кубанитовых, халькопиритовых, тал-нахитовых, моихукитовых, путоранитовых, заметно меняются лишь их содержание и количественные соотношения [25, 34, 43, 49].

Все типы минералов платиновых металлов и А^ Ag слагают метасоматические образования, метакри-сталлы, гнёзда, простые и сложные, ветвящиеся прожилки, замещают все типы магматогенных сульфидов и продукты их субсолидусных превращений (рис. 16).

Ареалы распространения минералов благородных металлов шире контуров сульфидных залежей и со-

впадают с ореолами воздействия флюидов, выделившихся при кристаллизации сульфидных расплавов. Среди этих образований в 6 метрах выше кровли Главной Хараелахской сульфидной залежи в роговиках без сульфидов в гнезде амфибола и Т биотита находился кристалл сперрилита длиной 8 мм (рудник Октябрьский, горизонт -530 м) [43]. В мандель-штейновых рудах Норильска-1 над сульфидными миниотливками в силикатной матрице титанавги-товых базальтов вне сульфидов развиты многочисленные мельчайшие метакристаллы тетраферропла-тины, атокита, рустенбургита, майчнерита, электру-ма, маякита, полярита, паоловита, котульскита и др. [42, 43, 44].

В верхней приконтактовой части Главной Харае-лахской сульфидной залежи крупнокристаллические пентландит-халькопирит-талнахитовые руды с гнёздами эвтектических руд с галенитом (рудник Октябрьский, горизонт -800 м) содержат метакристал-лы соболевскита Pd (В^ Те), окружённые каймами

/Ч

Рис. 16. Сплошные сульфидные руды у кровли Главной Хараелахской сульфидной залежи. Рудник Октябрьский, гор. -710 м.

Коллекция С. Н. Белякова:

метакристаллы соболевскита (белые) около контакта галенита (светлый слева вверху) и талнахитовой матрицы (чёрная). Центральный метакристалл соболевскита окружён зональной каймой джерфишерита и талфенисита. На джерфишерит -талфенисит нарос электрум (светло-серый). Электрум также выполняет сеть тонких трещин в талнахите. В отражённых электронах

хлорсодержащих щелочных сульфидов, богатых калием и таллием - джерфишерита К6(Бе, Си, №)24826С1 -талфенисита Т16 (Бе, Си, Ni)24S26C1 (см. рис. 16). Это прямое доказательство пневматолитового генезиса минералов палладия в норильских сульфидных рудах.

Итак, генезис минералов благородных металлов в норильских рудах - пневматолитовый [43, 44, 49]. При их формировании Р^ Аи, 8п, Те, А8, 8Ь, В1 и часть Р<1 и Ag привнесены флюидами, возникшими при кристаллизации сульфидных, расплавов. Си, РЬ, Бе, № и часть Р<1 и Ag заимствованы из сульфидов рудных тел (так, маякит Р<№А8 и меньшиковит Р<3№2А83 заместили пентландит, звягинцевит Р<!3РЬ и плюм-бопалладинит Р<15РЬ3 - галенит). Пневматолитовые минералы Р<1 и Pt представлены интерметаллидами. Это станниды, висмутиды, плюмбиды, куприды и близкие теллуриды, арсениды, антимониды. Поскольку норильские руды - крупнейшее скопление палладия в Мире, постольку они содержат множество его минералов. Сульфидов среди них нет. С ними ассоциируют минералы Аи-Си и Au-Ag. Распределены минералы благородных металлов крайне неравномерно. В одних участках руд преобладают теллури-ды Р< (соболевскит и др.), в других - станниды Р< (паоловит или атокит и др.) и Pt (нигглиит), в третьих - арсениды Р<1 (маякит и др.) и Pt (сперрилит), в четвёртых - висмутиды Р<1 (фрудит) и Pt (инсиз-ваит), в пятых - антимониды Р< (стибиопалладинит, котульскит) и Pt (геверсит), в шестых - плюмбиды Р< (полярит, звягинцевит), в седьмых - минералы Р^Бе и др. Размер таких участков от первых мм до метров. Наиболее характерны полиминеральные срастания минералов Р<-Р1-Аи-А§. Размер таких срастаний достигает 2-3 см. С минералами благородных металлов ассоциируют метасомы алтаита размером до 11 см.

Условия образования пневматолитовых минералов благородных металлов норильских руд: верхний предел 490 °С (температура распада PbSss); две стадии формирования: 1) при кристаллизации сульфидных расплавов захват благородных металлов в сульфидные твёрдые растворы; 2) флюидная переработка Mss, PbSss и кристаллизация минералов Р<< Р^ Аи, Ag в резко восстановительных условиях при Т ~ 450-350 °С, при крайне низкой фугитивности сульфидной серы; судя по ассоциации многих минералов с тетрааурикупридом, температура их образования ниже 390-385 °С - это верхний предел устойчивости тетрааурикуприда [67]. Возможно, что транспорт благородных металлов происходил в форме карбонилов, весьма устойчивых при повышенных температурах [3]. Об участии в процессах рудоге-неза углеродистых соединений «угольного» проис-

хождения свидетельствует присутствие в норильских рудах палладогерманида Pd2Ge [61] и когенита Fe3C [8], сходство изотопного состава углерода в норильских рудах и углях тунгусской серии норильского региона [68].

О реальной длительности формирования

норильских рудно-магматических систем

Редкий случай, когда возраст рудных образований строго определён. Изотопный U-Pb возраст по циркону и бадделеиту рудоносных габбро-долери-тов - 251,2±0,3 Ма [60]. Практически те же датировки получены Rb/Sr и Ar/Ar методом по плагиоклазу и биотиту пород рудоносных интрузивов и Re/Os методом по сульфидным рудам [58]. Этот возраст соответствует границе пермского и триасового периодов, установленной по морской фауне в стратотипе Мейшань в Южном Китае, для которой получена изотопная датировка - 251,2±0,3 Ма [57]. В северовосточной части Восточно-Сибирской платформы развиты траппы, аналогичные норильским, U-Pb возраст которых по циркону и бадделеиту - 251,7±0,5 Ма [59], и более молодые щелочные базальтоиды и ультраосновные-щелочные породы Маймеча-Котуй-ской провинции, U-Pb возраст которых по циркону и бадделеиту и U-Th-Pb возраст по перовскиту -250,2±0,3 Ма [59]. Одни из характерных магматических образований Маймеча-Котуйской провинции -дайки щелочных лампрофиров, в их числе арфвед-сонит-флогопитовые минетты лампроитовой серии, богатые высокостронциевым апатитом. Точно такие же дайки в Норильском рудном поле в руднике Заполярном пересекли рудоносный интрузив и магматические сульфидные руды [45]. Таким образом, реальная длительность формирования рудно-магма-тических систем Норильского рудного поля не превышает 1,5 Ма.

Возможная импактная инициация гигантской Сибирской трапповой формации и уникальных Норильских месторождений

По представлениям ведущих петрологов [56 и др.], сибирская трапповая формация порождена супер-плюмом - мощным потоком вещества и энергии -примерно от границы жидкого ядра Земли к её поверхности. Возраст сибирской трапповой формации точно отвечает границе пермского и триасового периодов - 251±1 Ма. Именно в это время произошла одна из самых крупных экологических катастроф на Земле - вымерло более 70 % всей биоты того времени. Считалось, что причиной этой экологической катастрофы были грандиозные извержения сибирских платобазальтов с колоссальным выбросом серы, хлора, фтора.

В чём возможная причина возникновения плюма гигантского масштаба, породившего платобазаль-товую формацию? Возможные ответы появились из Антарктиды и Китая. В районе Земли Уикса на востоке Антарктиды обнаружен самый крупный из известных на нашей планете астероидный кратер. Диаметр его воронки правильной округлой формы составляет 482 км, то есть крупное космическое тело ударило почти перпендикулярно к поверхности континента. Учёные убеждены, что возраст кратера 251 Ма, так как в Китае в регионе Мейшань на границе фау-нистически охарактеризованных слоёв верхней перми и нижнего триаса обнаружен горизонт с металлическими частицами космического происхождения. Представляется, что причиной крупнейшей экологической катастрофы на границе пермского и триасового периодов было именно мощнейшее импактное событие, а крупномасштабные извержения сибирских траппов - его возможное следствие.

Физики полагают жизнеспособным следующее предположение [44]. Мощная гидравлическая ударная волна от падения крупного космического тела 251 Ма тому назад дошла до жидкого ядра Земли, прошла через него и вызвала на противоположной стороне жидкого ядра выброс вещества и энергии, спровоцировав возникновение суперплюма - «прародителя» сибирской трапповой формации и генетически связанных норильских месторождений сульфидных Ni-Cu-Pd руд. Палинспастическая реконструкция на время 250 Ма тому назад этому не противоречит.

С этим предположением согласуется и необычайное богатство норильских руд Pd и Р1 Сравним два крупнейших месторождения платиновых металлов - Бушвелд в Южной Африке и Норильск в Сибири. Объём магматической системы Бушвелда ~500 000 км 3, магматической системы Норильска ~25 км 3. При разнице в объёме в 2000 раз ресурсы палладия Норильска больше Бушвелда в 4 раза, платины - только в 5 раз меньше. Таким образом, производительность магматической системы Норильска превышает таковую для Бушвелда по Р<1 примерно в 10 000 раз, по Р1 в 500 раз. Известно, что в планетах Земной группы максимальная концентрация платиновых металлов сосредоточена в их металлических ядрах и в низах мантии [17, 66].

Миллерит, годлевскит и иные низкотемпературные сульфиды в норильских рудах

Миллерит и иные низкотемпературные сульфиды № и ^ довольно широко распространены среди магматогенных сульфидных руд месторождения Но-рильск-1 [11, 16, 32]. Широкое распространение подобных минералов и минеральных ассоциаций, на-

ложенных на магматогенные норильские сульфидные руды, установлены в работах [4, 8, 19, 24, 25, 30, 31, 43, 47-50, 54, 71 и др.]. М. Н. Годлевский рассматривал их как поздние низкотемпературные по-слемагматические гидротермальные производные трапповой формации. Из-за широкого распространения таких минеральных ассоциаций в рудах месторождения Норильск-1 ряд геологов рассматривал норильские сульфидные руды как гидротермальные [39 и др.].

В дальнейшем было установлено, что низкотемпературные сульфиды № (миллерит, годлевскит, хиз-левудит, никелистые пирит и макинавит и др.) и низкотемпературные сульфиды ^ (халькозин, борнит, валлериит и др.) норильских руд являются производными эпигенетичного послетраппового низко-градного метаморфизма в условиях цеолитовой, затем более высокотемпературной пренит-пумпелли-итовой, далее вновь цеолитовой фации [43, 50, 71]. ЯЪ^г возраст процессов метаморфизма по апофил-литу и по метабазальтам - первая дата 232 Ма (начало процессов метаморфизма), последняя 122 Ма (завершение процессов метаморфизма) [71].

Каждый образец норильских магматических пород и магматогенных сульфидных руд содержит микропрожилки метаморфогенно-гидротермаль-ных магнетита, макинавита, валлериита, гизинге-рита, возникшие при участии вадозных вод. Поэтому понятно, почему изотопный состав кислорода норильских пород отличен от стандартного, изотопия кислорода норильских магматогенных сульфидных руд - «гидротермальная» [36], изотопный состав аргона богатых сульфидных руд - воздушный [1], при том, что изотопный состав гелия в тех же образцах -мантийный [1]. Последовательность метаморфогенно-гидротермальных рудных образований: 1) миллерит-пирит-халькопирит; 2) халькопирит-пирротин-ангидрит; 3) борнит-пирит, борнит-магнетит; 4) хизлеву-дит-халькозин; 5) макинавит-магнетит-валлериит;

6) валлериит-карбонат-корренсит-хлорит-магнетит;

7) кварц-гизингерит±игольчатый кубанит. Нередко разновозрастные метаморфогенно-гидротермаль-ные образования фиксируются в одном обнажении (рис. 17). При интенсивном преобразовании первичных руд под действием метаморфогенных флюидов с высоким f О2 сульфиды были полностью замещены ангидритом и гематитом.

Среди низкоградно метаморфизованных норильских сульфидных руд развита рассеянная вкрапленная регенеративная метаморфогенно-гидротер-мальная минерализация Ag - не содержащее Au самородное серебро, Щ серебро, богатый Ag борнит, аргентопентландит, ленаит, акантит, пираргирит, штромейерит [30, 44, 47, 48]; Р1 самородная - продукт

А

Рис. 17. Метаморфизованные сплошные сульфидные руды у кровли Главной Хараелахской сульфидной залежи. Рудник Октябрьский, гор. -800 м. Фото автора:

моихукитовые руды с крупным пентландитом (под перчаткой) последовательно замещены преобладающими борнитом (сиреневый), валлериитом (тёмно-серый), гизингеритом (серый)

деарсенизации сперрилита [20], куперит, брэггит [8, 49], хараелахит [19]; Р<1 - палладоарсенид, винсентит и самородный палладий - продукты деарсенизации маякита [44, 71], высоцкит [8, 49, 71], беспримесный звягинцевит [48].

Арсениды Ее-№-Со в норильских сульфидных рудах Арсениды - характерные гидротермальные образования в магматических норильских сульфидных рудах [13]. М. Н. Годлевский рассматривал арсениды как поздние низкотемпературные послемагматичес-кие гидротермальные производные трапповой формации. В дальнейшем было установлено, что вкрапленность арсенидов и карбонатные и ангидрит-карбонатные жилы с арсенидами и антимонидами Бе, № и Co-Co-Ni-Sb-As минерализация моложе на 80100 млн лет, чем трапповая формация, и развита только среди метаморфизованных Со-№-Си руд с мил-леритом, валлериитом, годлевскитом и др. Модельный РЬ-РЬ возраст галенита арсенидно-карбонатных жил - 144 Ма, галенита карбонатных жил с минералами серебра и уранинитом - 110 Ма [46, 71]. Параметры образования рудных и жильных минералов: Т - 270-120 °С и Р - 1-0,6 кбар, они возникли при повышенной f 02 и низкой активности сульфидной серы [47]. Основной источник рудных элементов для Co-Ni-Sb-As минерализации - метаморфизуемые

Ag-Au-Pt-Pd Со-№-Си сульфидные руды. При процессах низкоградного метаморфизма произошла заметная мобилизация As, РЬ, 2п, Со, №, Sb, Ag, Se, Мп, С< незначительное перераспределение Р<1 и Р^ признаки мобилизации Аи не обнаружены. Масштаб миграции РЬ и As - не менее десятков м; 2п, Со, №, SЬ, Нg, Se - более скромный; С< Мп, Р<< Pt - не более первых см. Изотопный состав РЬ галенита ар-сенидно-карбонатных жил близок составу РЬ кон-тинетальной коры, изотопный состав свинца галенита карбонатных жил с арсенидами, минералами серебра и уранинитом отвечает свинцу пород континентальной земной коры [46], тогда как изотопный состав РЬ первичных сульфидных руд близок к мантийному [76]. Это свидетельствует о различных источниках вещества первичных сульфидных руд и арсенидно-карбонатных жил. Норильская ме-таморфогенно-гидротермальная Со-№^Ь^ минерализация с карбонатами, гематитом, сульфидами 2п, РЬ, Си, №, Мп, Ag, В^ С< SЬ, селенидами РЬ и Ag, самородными мышьяком, серебром и висмутом, уранинитом - это пятиметалльная U-Ag-Bi-Ni-Со формация малого масштаба.

Процессы эпигенетичного низкоградного метаморфизма обусловили крайнее разнообразие (>450) минеральных видов Норильского рудного поля, резко усложнили минеральный состав его руд и, следовательно, схемы их переработки.

Некоторые замечания о методике изучения норильских сульфидных руд

Во многих типах норильских руд размер слагающих их кристаллов высокотемпературных сульфидных твёрдых растворов превышает 7-10 см. Поэтому исследование норильских руд прямым изучением аншлифов небольшого размера, выполненное А. Д. Генкиным для главного минерала норильских руд - пирротина [7], скорее затормозило изучение норильских руд. Исследование норильских руд необходимо начинать с анализа их текстур и только после этого переходить к рассмотрению микродеталей их строения.

Заключение

Месторождения Норильского рудного поля - плу-тоногенные. Источник расплавов рудоносных интрузивов и основной массы сульфидных руд - глубинный или сверхглубинный мантийный. Мантийные промежуточные магматические очаги Норильского и Талнахского рудных узлов - различные. Рудоносные интрузивы, одни из наиболее поздних производных трапповой формации Р2-Т внедрились синхронно с процессом смятия вулканитов трапповой формации. Не менее трети сульфидной массы залежей

сплошных руд возникли при процессах сульфури-зации на уровне становления интрузивов. Источник серы - сернистые газы, возникшие при сульфатре-дукции осадочных ангидритов под действием восстановленных газов, порождённых контактовым метаморфизмом углей и нафтидов около рудоносных интрузивов. Из-за неравномерной нагрузки на кровлю рудоносных интрузивов большая часть сульфидных расплавов была выжата в их головную часть. Этим в первую очередь и объясняется «ненормальное» соотношение мощности рудоносных интрузивов и сульфидных залежей. Тренд кристаллизационной дифференциации сульфидных расплавов обычный, с истощением Бе и накоплением Сш (Т ~1190-1150 °С, состав близкий к пирротину

4 крист. ' гг.:

или троилиту с отклонением к пентландиту), Мбб2 (Т ~1100 °С, состав заметно более медистый, с

крист.

отклонением к кубаниту или халькопириту), (Ткрист ~1000-950 °С, состав промежуточный между троилитом, кубанитом и пентландитом), (состав промежуточный между кубанитом, халькопиритом и пентландитом), (состав промежуточный между халькопиритом, кубанитом и пентландитом), 1бб4, (Ткрист ~760 °С, состав промежуточный между халькопиритом и пентландитом). Этим обусловлено зональное строение сульфидных тел от малых капель до гигантских залежей. В крупных сульфидных залежах и в мощных сульфидных жилах, от-

ходящих от этих залежей, то есть при кристаллизации в условиях повышенных температур, состав кристаллов Мбб более сернистый, приближающийся к Бе^8. Массовая кристаллизация Мбб такого состава привела к тому, что поздние дифференциаты обеднены серой и из них кристаллизовались сульфидные твёрдые растворы 1бб1-5, недосыщенные серой; среди продуктов их твёрдофазных превращений - талнахит, моихукит, путоранит. На любой стадии кристаллизации сульфидных расплавов происходила сепарация кристаллов и остаточного расплава. Уникальная особенность Норильских месторождений - наличие руд, сложенных графическими срастаниями сульфидных твёрдых растворов и 1бб3-5, продуктами кристаллизации поздних легкоплавких (Ткрист ~550 °С) сульфидных Pb-Fe-Cu-Ni расплавов. Эти руды крайне богаты Р<, РГ Au, Ag и их минералами.

Реальная длительность формирования норильских рудно-магматических систем не превышает 1,5 Ма.

Минеральный состав горных пород и руд Норильского рудного поля в заметной степени был преобразован при процессах эпигенетичного послетрап-пового низкоградного метаморфизма в условиях цеолитовой и пренит-пумпеллиитовой фаций. Часть руд была превращена в агрегаты валлериита, гизин-герита, гематита и др., что резко усложнило технологию их переработки.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Адамская Е. В., Петров О. В., Прасолов Э.М. [и др.] Изотопная геология норильских месторождений. -СПб. : ВСЕГЕИ, 2017. - 348 с.

2. Бегизов В. Д. Минералы благородных металлов в рудах Талнахского месторождения: специальность 04.00.08 «Петрография, вулканология»: дис. на соискание учён. степ. канд. геол.-минерал. наук / Бегизов Виктор Дмитриевич. - М. : МГРИ, 1977. - 197 с.

3. Белозерский Н. А. Карбонилы металлов. - М. : Металлургия, 1958. - 272 с.

4. Будько И. А., Изоитко В. М., Кулагов Э.А., Митен-ков Г. А. Макинавит и валлериит в рудах Норильска и Талнаха // Ученые записки НИИГА. Региональная серия. - 1966. - Вып. 5. - С. 203-209.

5. Будько И. А., Кулагов Э. А. Новый сульфид меди и железа - талнахит // Записки ВМО. - 1968. - Ч. 97, Вып. 1. - С. 63-70.

6. Васильев Ю. Р. Петрология и черты строения сложно дифференциированной трапповой интрузии Норильск II // Геология и петрология интрузивных траппов Сибирской платформы. - Новосибирск : Наука, 1966. - С. 5-112.

7. Генкин А. Д., Логинов В. П., Органова Н. И. О взаимоотношениях и особенностях размещения гексагональных и моноклинных пирротинов в рудах // Геология рудных месторождений. - 1965. - Т. 7, № 1. -С. 3-24.

8. Генкин А. Д., Филимонова А. А., Евстигнеева Т. Л. [и др.] Сульфидные медно-никелевые руды норильских месторождений. - М. : Наука, 1981. - 234 с.

9. Геологическая карта Норильского рудного района масштаба 1:200 000. - Норильск, 1994.

10. Глубинное строение территории СССР / В. В. Белоусов (отв. ред.), Н. И. Павленкова, А. В. Егоркин [и др.]. -М. : Наука, 1991. - 238 с.

11. Годлевский М. Н. Кристаллизационная дифференциация сульфидного расплава на примере Норильских медно-никелевых месторождений // Материалы по геологии и полезным ископаемым Сибирской платформы. - Л. [СПб.] : ВСЕГЕИ, 1960. - С. 95-101.

12. Годлевский М. Н. Поведение арсенидов и сульфидов никеля и кобальта при послемагматических процессах // Проблемы кристаллохимии минералов и эндогенного минералообразования. - М. : АН СССР, 1967. - С. 211-221.

13. ГодлевскийМ.Н. Траппы и рудоносные интрузии Норильского района. - М. : Госгеолтехиздат, 1959. - 68 с.

14. ГодлевскийМ.Н., Гриненко Л. Н. Некоторые данные об изотопном составе серы сульфидов Норильского месторождения // Геология и геофизика. - 1963. - № 1. -С. 35-39.

15. Годлевский М. Н., Кравцов Г. С., Сливко В. М. Вопросы теплообмена интрузива и вмещающих пород и контактовый термометаморфизм углей вблизи траппо-вых интрузивов // Геология и геофизика. - 1962. - № 2. -С. 6-24.

16. Годлевский М. Н., Шумская Н. И. Халькопирит-мил-леритовые руды месторождения Норильск I // Геология рудных месторождений. - 1960. - № 6. - C. 61-72.

17. Гольдшмидт В.М. Сборник статей по геохимии редких элементов. - М.-Л. [СПб.] : ГОНТИ, 1938. - 244 с.

18. Доу Б. Р., ЗартманР. Е. Плюмботектоника фанеро-зоя // Геохимия гидротермальных рудных месторождений. - М. : Мир, 1982. - С. 28-70.

19. Евстигнеева Т. Л., Генкин А. Д. Платинометалльная минерализация норильских медно-никелевых руд: природные и экспериментальные данные // Геология медно-никелевых месторождений СССР. - Л. [СПб.]: Наука, 1990. - С. 98-106.

20. Евстигнеева Т. Л., Ким А. А., Некрасов И. Я. О деарсе-низации сперрилита в природе // Минералогический журнал. - 1990. - Т. 12, № 3. - С. 90-96.

21. Золотухин В. В. Базитовые пегматоиды норильских рудоносных интрузивов и проблема генезиса плати-ноидно-медно-никелевого оруденения норильского типа. - Новосибирск: СО РАН, 1997. - 88 с.

22. Золотухин В. В. О находке фаялитсодержащих мета-соматитов в рудах Норильска // Доклады АН СССР. -1971. - Т. 198. - С. 692-695.

23. Золотухин В. В. Обобщенная модель сульфидного Cu-Ni рудообразования как процесса сульфуризации // Ру-дообразование и генетические модели эндогенных рудных формаций. - Новосибирск : Наука. - 1988. -С. 172-182.

24. Золотухин В. В., Рябов В. В., Васильев Ю. Р., Шатков В. А. Петрология Талнахской рудоносной дифференцииро-ванной трапповой интрузии. - Новосибирск : Наука. -1975. - 434 с.

25. ИзоиткоВ.М. Технологическая минералогия и оценка руд. - СПб. : Наука. - 1997. - 582 с.

26. Коваленкер В. А., Лапутина И. П., Павлов Е. Г. О распаде природного твёрдого раствора в системе PbS -PbTe // Упорядочение и распад твёрдых растворов в минералах. - М. : Наука, 1979. - С. 185-190.

27. Котульский В. К. К вопросу о происхождении магматических медно-никелевых месторождений // Доклады АН СССР. - 1946. - Т. 51. - С. 381-384.

28. Криволуцкая Н. А. Формирование Pt-Cu-Ni месторождений в процесе эволюции траппового магматизма в Норильском регионе // Геология рудных месторождений. - 2011. - Т. 53, № 4. - С. 309-339.

29. Криволуцкая Н. А., Рудакова А. В. Строение и геохимические особенности пород трапповой формации Норильской мульды (СЗ Сибирской платформы) // Геохимия. - 2009. - № 7. - С. 675-698.

30. Кулагов Э. А. Особенности минерального состава руд месторождения Норильск-I: специальность 127: дис.

на соискание учён. степ. канд. геол.-минерал. наук/ Дисс. канд. геол-мин. наук / Кулагов Эдуард Авксен-тьевич. - М. : МГУ, 1968. - 239 с.

31. Кулагов Э.А., Евстигнеева Т. Л., Юшко-Захарова О. Е. Новый сульфид никеля - годлевскит // Геология рудных месторождений. - 1969. - Т. 11. № 3. - С. 115-121.

32. Лихачёв А. П. Платино-медно-никелевые и платиновые месторождения. - М. : Эслан. - 2006. - 496 с.

33. Масайтис В. Л. Пермский и триасовый вулканизм Сибири: проблемы динамических реконструкций // Записки ВМО. - 1983. - Ч. 112, Вып. 4. - С. 412-425.

34. Митенков Г. А., Кнауф В. В., Ерцева Л. Н. [и др.] Минералы элементов группы платины в сплошных пир-ротиновых рудах Талнаха // Основные проблемы в учении о магматогенных рудных месторождениях. -М. : Наука, 1997. - С. 284-285.

35. Муравьёва И. В., Евстигнеева Т.Л., Филимонова А. А., Малов В. С. Первая находка моихукита в медно-нике-левых рудах Октябрьского месторождения (Норильский район) // Геология рудных месторождений. -1972. - Т. 14. № 3. - С. 94-97.

36. Покровский Б. Г., Служеникин С. Ф., Криволуцкая Н. А. Изотопный состав кислорода и водорода в траппо-вых интрузивах Норильского района // Доклады РАН. -2002. - Т. 383. - С. 675-679.

37. Радько В. А. Модель динамической дифференциации интрузивных траппов северо-запада Сибирской платформы // Геология и геофизика. - 1991. - № 11. - С. 19-27.

38. Радько В. А. Фации интрузивного и эффузивного магматизма Норильского района. - СПб. : Картографическая фабрика ВСЕГЕИ, 2016. - 226 с.

39. Роговер Г. Б. Месторождение Норильск-1, некоторые его особенности, могущие иметь поисковое значение, и рациональная методика его разведки. - М. : Гос-геолтехиздат, 1959. - 168 с.

40. Служеникин С. Ф., Дистлер В. В., Кравцов В. Ф. [и др.] Малосульфидное платиновое оруденение в Норильских дифференцированных интрузивах // Геология рудных месторождений. - 1994. - Т. 36, № 3. -С. 195-217.

41. Спиридонов Э.М. Анортозитовая тенденция магматической дифференциации // Проблемы магматизма Балтийского щита. - Л. : Наука, 1971. - С. 162-166.

42. Спиридонов Э.М. Арфведсонит-флогопитовые ми-нетты лампроитовой серии Горного Крыма и Восточно-Сибирской платформы // Петрология и геодинамика геологических процессов. - Иркутск, 2021. -Т. 3. - С. 100-104.

43. Спиридонов Э.М. Генетическая модель месторождений Норильского рудного поля // Смирновский сбор-ник-2019. - М. : Макс Пресс, 2019. - С. 41-113.

44. Спиридонов Э.М. О взаимодействии №-Си-Бе сульфидного расплава (с Р<1, Р^ А§, Аи) с титанавгито-выми базальтами (месторождение Медвежий Ручей, Норильск) // Ежегодный семинар по эксперимент. минералогии, петрологии и геохимии. - М. : Изд. РАН. -2004. - С. 65-66.

45. Спиридонов Э. М. Рудно-магматические системы Норильского рудного поля // Геология и геофизика. -2010. - Т. 51. - С. 1356-1378.

46. Спиридонов Э.М., Голубев В. Н., Гриценко Ю. Д. Изотопный состав свинца галенита, алтаита и интерме-таллидов палладия сульфидных руд Норильского рудного поля // Геохимия. - 2010. - № 8. - С. 1-10.

47. Спиридонов Э.М., ГриценкоЮ. Д. Эпигенетический низкоградный метаморфизм и Co-Ni-Sb-As минерализация в Норильском рудном поле. - М. : Научный мир, 2009. - 218 с.

48. Спиридонов Э.М., Иванова Ю. А., Наумов Д.И. [и др.] Норильское рудное поле: новая метаморфогенно-гидротермальная минеральная ассоциация - беспримесные звягинцевит и серебро, хиббингит, Mn хиббингит, сидерит, фосгенит, сфалерит в магмато-генных путоранитовых рудах // Вестник МГУ. Геология. - 2022. - № 3. - С. 70-82.

49. Спиридонов Э.М., Кулагов Э.А., Куликова И. М. [и др.] Генетическая минералогия Pd, Pt, Au, Ag, Rh в норильских сульфидных рудах // Геология рудных месторождений. - 2015. - Т. 57, № 5. - С. 447-476.

50. Спиридонов Э. М., Ладыгин В. М., Степанов В. К. [и др.] Метавулканиты пренит-пумпеллиитовой и цеолито-вой фаций трапповой формации Норильского района Сибирской платформы. - М. : МГУ, 2000. - 212 с.

51. Степанов В. К. Динамическая модель внедрения, кристаллизации и рудоотложения рудоносных интрузий Норильска // Труды ЦНИГРИ. - 1981. - Вып. 162. -С. 13-19.

52. Степанов В. К., Туровцев Д.М. Многофакторные модели медно-никелевых месторождений норильского типа // Труды ЦНИГРИ. - 1988. - Вып. 223. -С. 86-94.

53. Суханова Е. Н. Случай образования кокса под влиянием сульфидной жилы // Геология рудных месторождений. - 1959. - № 6. - С. 85-89.

54. Туровцев Д.М. Контактовый метаморфизм Норильских интрузивов. - М. : Научный Мир, 2002. - 319 с.

55. Филимонова А. А., Муравьева И. И., Евстигнеева Т. Л. Минералы группы халькопирита медно-никелевых руд Норильских месторождений // Геология рудных месторождений. - 1974. - Т. 16, № 5. - С. 36-45.

56. Arndt N. T., Czamanske G. K., Walker R.J. Geochemistry and origin of the intrusivehost of the Noril'sk - Talnakh Cu-Ni-PGE sulphide deposits // Economic Geology. -2003. - V. 98. - P. 495-515.

57. Bowring S. A., Ervin D. M., Jin Y. G. [et al.] The age of the Permian - Triassic boundary at Meishan, Southern China // Science. - 1998. - V. 280. - P. 1039-1045.

58. Dalrymple G. B., Cramanske G. K., Stepanov V. K. [et al.] 40Ar/ 39Ar ages of samples from the Noril'sk - Talnach ore-bearing intrusions and the Siberian flood basalts // Eos. -1991. - V. 72. - P. 570.

59. Kamo S. L., Czamanske G. K., Amelin Yu. V. [et al.] U-Pb zircon and baddeleite and U-Th-Pb perovskite аges for Siberian flood volcanism Maymecha-Kotuy area Siberia // J. Conference Abstr. - 2000. - V. 5, № 2. - P. 569.

60. Kamo S. L., Czamanske G. K., Krogh T. E. [et al.] А minimum U-Pb age for Siberian flood-basalt volcanism // Geochimica et Cosmochimica Acta. - 1996. - V. 60. -P. 3505-3511.

61. Kozyrev S. M., Komarova M. Z., Emelina L. N. [et al.] The mineralogy and behavior of PGM during processing of the Noril'sk - Talnakh PGE-Cu-Ni ores // Canadian Institute of Mining, Metallurgy and Petroleum. - 2002. -V. 54. - P. 757-792.

62. Li C, Naldrett A. J., Shmitt A. K. [et al.] Magmatic anhydrite-sulfide assemblages in plumbing system of the Siberian Traps // Geology. - 2009a. - V. 37. - P. 259-262.

63. Li C., Ripley E.M., Naldrett A.J. Compositional variations of olivine and sulfure isotopes in the Noril'sk and Talnakh intrusion, Siberia: Implications for ore-forming processes in dynamic magma conduits // Economic Geology. - 2003. - V. 98. - P. 69-86.

64. Li C., RipleyE. M., Naldrett A.J. A new genetic model for the giant Ni-Cu-PGE sulfide deposits associated with the Siberian flood basalts // Economic Geology. - 2009b. -V. 104. - P. 291-301.

65. Lightfoot P. C, Naldrett A.J., Gorbachev N. S. [et al.] Che-mostratigraphy of Siberian trap lavas Noril'sk district, Russia: Implications and source // Contributions to Mineralogy and Petrology. - 1993. - V. 114. - P. 171-188.

66. Naldrett A.J. Magmatic sulfide deposits. Geology, geo-che-mistry and exploration. Berlin [etc.]: Springer, 2004. - 727 p.

67. Okamoto H., Chakrabarti D. J., Laughlin D. E., Massal-ski T. B. The Au-Cu (gold-copper) system // Bulletin of Alloy Phase Diagrams. - 1987. - V. 8. - P. 453-474.

68. Ryabov V. V., Ponomarchuk V. A. The role of hydro-carbons in the formation of the PGE deposits in the Siberian traps // 12th International Platinum Symposium (Ekaterinburg). - 2014. - P. 115-116.

69. Simonov O. N., Lul'ko V. A., Amosov Yu. N., Salov V.N. Geological structure of the Noril'sk region // Sudbury -Noril'sk Symposium, Ontario Geological Survey. - 1994. -Spec. V. 5. - P. 161-170.

70. Sluzhenikin S. F., Mokhov A. V. Gold and silver in PGE-Cu-Ni and PGE ores of the Noril'sk deposits, Russia // Mineralium Deposita. - 2015. - V. 50. - P. 465-492.

71. Spiridonov E. M., Serova A. A., Kulikova I. M. [et al.] Metamorphic-hydrothermal Ag-Pd-Pt mineralization in the Noril'sk sulfide ore deposit, Siberia // Canadian Mineralogist. - 2016. - V. 54. - P. 429-452.

72. Spiridonov E. M., Stepanov V. K., Kulagov E. A., Belya-kov S. N. Real relationships of volcanic and ore-bearing intrusive traps in the Noril'sk ore field, Northern Siberia, Russia // 13th International Platinum Symposium (Po-lokwane, South Africa). - 2018. - P. 176-177.

73. Stepanov V. K. Formation mechanism of ore-bearing intrusives of Noril'sk type // 12th International Platinum Symposium (Ekaterinburg). - 2014. - P. 121-122.

74. Vogt J. H. L. Geology of the platinum metals // Economic Geology. - 1927. - V. 22. - P.322-355.

75. Walker R. J., Morgan J. W., Horan M. F. [et al.] Re-Os isotope evidence for an enriched-mantle source for the Noril'sk-type ore-bearing intrusion // Geochimica et Cosmochimica Acta. - 1994. - V. 58. - P. 4179-4197.

76. Wooden J. L., Czamanske G. K., Fedorenko V. A. [et al.] Pb isotope data indicate a complex, mantle origin for the Noril'sk - Talnakh ores, Siberia // Economic Geology. -1992. - V. 87. - P. 1153-1165.

REFERENCES

1. Adamskaya Ye. V., Petrov O. V., Prasolov E. M. [et al.] Izotopnaya geologiya noril'skikh mestorozhdeniy [Isotope geology of the Norilsk deposits], St. Petersburg, VSEGEI publ., 2017, 348 p. (In Russ.)

2. Begizov V. D. Mineraly blagorodnykh metallov v rudakh Talnakhskogo mestorozhdeniya [Minerals of noble metals in the ores of the Talnakh deposit]. Moscow, MGRI publ., 1977, 197 p. (In Russ.)

3. Belozerskiy N. A. Karbonily metallov [Carbonyls of metals], Moscow, Metallurgiya, 1958, 272 p. (In Russ.)

4. Bud'ko I. A., Izoitko V. M, Kulagov E. A., Mitenkov G. A. Makinavit i valleriit v rudakh Noril'ska i Talnakha [Ma-kinavit and vallerite in the ores of Norilsk and Talnakh]. Uchenyye zapiski NIIGA. Regional'naya seriya, 1966, Is. 5, pp. 203-209. (In Russ.)

5. Bud'ko I. A., Kulagov E. A. Novyy sul'fid medi i zhele-za - talnakhit [New copper and iron sulfide - talnakhite]. Zapiski VMO, 1968, Ch. 97, Is. 1, pp. 63-70. (In Russ.)

6. Vasil'yev Yu. R. Petrologiya i cherty stroyeniya slozhno differentsiirovannoy trappovoy intruzii Noril'sk II [Petrology and structural features of the complexly differentiated trap intrusion Norilsk II]. Geologiya i petrologiya intruzivnykh trappov Sibirskoy platformy, Novosibirsk, Nauka publ., 1966, pp. 5-112. (In Russ.)

7. Genkin A. D., Loginov V. P., Organova N. I. O vzaimoot-nosheniyakh i osobennostyakh razmeshcheniya geksago-nal'nykh i monoklinnykh pirrotinov v rudakh [On the relationship and features of the placement of hexagonal and monoclinic pyrrhotites in ores]. GRM, 1965, V. 7, No. 1, pp. 3-24. (In Russ.)

8. Genkin A. D., Filimonova A. A., Yevstigneyeva T. L. [et al.] Sul'fidnyye medno-nikelevyye rudy noril'skikh mesto-rozhdeniy [Sulfide copper-nickel ores of Norilsk deposits], Moscow, Nauka publ., 1981, 234 p. (In Russ.)

9. Geologicheskaya karta Noril'skogo rudnogo rayona mas-shtaba 1:200 000 [Geological map of the Norilsk ore region, scale 1:200,000]. Noril'sk, 1994. (In Russ.)

10. Glubinnoye stroyeniye territorii SSSR [Deep structure of the territory of the USSR]. Ed. V. V. Belousov, Moscow, Nauka publ., 1991, 238 p. (In Russ.)

11. Godlevskiy M. N. Kristallizatsionnaya differentsiatsiya sul'fidnogo rasplava na primere Noril'skikh medno-nike-levykh mestorozhdeniy [Crystallization differentiation of sulfide melt on the example of Norilsk copper-nickel deposits]. Materialy po geologii i poleznym iskopayemym Sibirskoy platformy, Leningrad, VSEGEI publ., 1960, pp. 95-101. (In Russ.)

12. Godlevskiy M. N. Povedeniye arsenidov i sul'fidov ni-kelya i kobal'ta pri poslemagmaticheskikh protsessakh [Behavior of arsenides and sulfides of nickel and cobalt during post-magmatic processes]. Problemy kristallokh-imii mineralov i endogennogo mineraloobrazovaniya, Moscow, AN SSSR publ., 1967, pp. 211-221. (In Russ.)

13. Godlevskiy M. N. Trappy i rudonosnyye intruzii Noril'skogo rayona [Traps and ore-bearing intrusions of the Norilsk region]. Moscow, Gosgeoltekhizdat publ., 1959, 68 p. (In Russ.)

14. Godlevskiy M. N., Grinenko L. N. Nekotoryye dannyye ob izotopnom sostave sery sul'fidov Noril'skogo mestorozhdeniya [Some data on the isotope composition of sulfur in sulfides of the Norilsk deposit]. Geologiya i geofizika, 1963, No. 1, pp. 35-39. (In Russ.)

15. Godlevskiy M. N., Kravtsov G. S., Slivko V. M. Voprosy teploobmena intruziva i vmeshchayushchikh porod i kontaktovyy termometamorfizm ugley vblizi trappovykh intruzivov [Issues of heat transfer between intrusion and host rocks and contact thermometamorphism of coals near trap intrusions]. Geologiya i geofizika, 1962, No. 2, pp. 6-24. (In Russ.)

16. Godlevskiy M. N., Shumskaya N. I. Khal'kopirit-miller-itovyye rudy mestorozhdeniya Noril'sk I [Chalcopyrite-millerite ores of the Norilsk I deposit]. Geologiya rud-nykh mestorozhdeniy, 1960, No. 6, pp. 61-72. (In Russ.)

17. Gol 'dshmidt V. M. Sbornik statey po geokhimii redkikh elementov [Collection of articles on the geochemistry of rare elements]. Moscow, Leningrad, GONTI publ., 1938, 244 p. (In Russ.)

18. Dou B. R., Zartman R. Ye. Plyumbotektonika fanero-zoya [Plumbotectonics of the Phanerozoic]. Geokhimiya gidrotermal'nykh rudnykh mestorozhdeniy, Moscow, Mir publ., 1982, pp. 28-70. (In Russ.)

19. Yevstigneyeva T. L., Genkin A. D. Platinometal'naya min-eralizatsiya noril'skikh medno-nikelevykh rud: prirod-nyye i eksperimental'nyye dannyye [Platinum-metal mineralization of Norilsk copper-nickel ores: natural and experimental data]. Geologiya medno-nikelevykh mesto-rozhdeniy SSSR, Leningrad, Nauka publ., 1990, pp. 98106. (In Russ.)

20. Yevstigneyeva T. L., Kim A. A., Nekrasov I. Ya. O dearse-nizatsii sperrilita v prirode [On dearsenization of sper-rylite in nature]. Mineralogicheskiy zhurnal, 1990, V. 12, No. 3, pp. 90-96. (In Russ.)

21. Zolotukhin V. V. Bazitovyye pegmatoidy noril'skikh ru-donosnykh intruzivov i problema genezisa platinoidno-medno-nikelevogo orudeneniya noril'skogo tipa [Basic pegmatoids of the Norilsk ore-bearing intrusives and the problem of the genesis of Norilsk-type platinoid-copper-nickel mineralization]. Novosibirsk, SO RAN publ., 1997, 88 p. (In Russ.)

22. Zolotukhin V. V. O nakhodke fayalitsoderzhashchikh metasomatitov v rudakh Noril'ska [On the discovery of fayalite-bearing metasomatites in the ores of Norilsk]. Doklady AN SSSR, 1971, V. 198, pp. 692-695. (In Russ.)

23. Zolotukhin V. V. Obobshchennaya model' sul'fidnogo Cu-Ni rudoobrazovaniya kak protsessa sul'furizatsii [Generalized model of sulfide Cu-Ni ore formation as a process of sulfurization]. Rudoobrazovaniye i geneticheskiye mo-deli endogennykh rudnykh formatsiy, Novosibirsk, Nau-ka, 1988, pp. 172-182. (In Russ.)

24. Zolotukhin V. V., Ryabov V. V., Vasil'yev Yu. R., Shat-kov V. A. Petrologiya Talnakhskoy rudonosnoy differen-tsiirovannoy trappovoy intruzii [Petrology of the Talnakh ore-bearing differentiated trap intrusion]. Novosibirsk, Nauka publ., 1975, 434 p. (In Russ.)

25. Izoitko V. M. Tekhnologicheskaya mineralogiya i otsenka rud [Technological mineralogy and evaluation of ores]. St. Petersburg, Nauka publ., 1997, 582 p. (In Russ.)

26. Kovalenker V. A., Laputina I. P., Pavlov Ye. G. O raspade prirodnogo tvordogo rastvora v sisteme PbS - PbTe [On the decomposition of a natural solid solution in the PbS - PbTe system]. Uporyadocheniye i raspad tvordykh rastvorov v mineralakh, Moscow, Nauka publ., 1979, pp. 185-190. (In Russ.)

27. Kotul'skiy V. K. K voprosu o proiskhozhdenii magma-ticheskikh medno-nikelevykh mestorozhdeniy [On the origin of igneous copper-nickel deposits]. Doklady AN SSSR, 1946, V. 51, pp. 381-384. (In Russ.)

28. Krivolutskaya N. A. Formirovaniye Pt-Cu-Ni mestorozh-deniy v protsese evolyutsii trappovogo magmatizma v Noril'skom regione [Formation of Pt-Cu-Ni deposits during the evolution of trap magmatism in the Norilsk region]. GRM, 2011, V. 53, No. 4, pp. 309-339. (In Russ.)

29. Krivolutskaya N. A., Rudakova A. V. Stroyeniye i geo-khimicheskiye osobennosti porod trappovoy formatsii Noril'skoy mul'dy (SZ Sibirskoy platformy) [Structure and geochemical features of the rocks of the trap formation of the Norilsk trough (NW of the Siberian platform)]. Geokhimiya, 2009, No. 7, pp. 675-698. (In Russ.)

30. Kulagov E. A. Osobennosti mineral'nogo sostava rud me-storozhdeniya Noril'sk-I [Features of the mineral composition of the ores of the Norilsk-I deposit]. Moscow, MGU publ., 1968, 239 p. (In Russ.)

31. Kulagov E. A., Yevstigneyeva T. L, Yushko-Zakharova O. Ye. Novyy sul'fid nikelya - godlevskit [New nickel sulfide -godlevskite]. Geologiya rudnykh mestorozhdeniy, 1969, No. 3, pp. 115-121. (In Russ.)

32. Likhachov A. P. Platino-medno-nikelevyye i platinovyye mestorozhdeniya [Platinum-copper-nickel and platinum deposits]. Moscow, Eslan publ., 2006, 496 p. (In Russ.)

33. Masaytis V. L. Permskiy i triasovyy vulkanizm Sibiri: problemy dinamicheskikh rekonstruktsiy [Permian and Triassic volcanism of Siberia: problems of dynamical reconstructions]. Zapiski VMO, 1983, Ch. 112, Is. 4, pp. 412-425. (In Russ.)

34. Mitenkov G. A., Knauf V. V., Yertseva L. N. [et al.] Min-eraly elementov gruppy platiny v sploshnykh pirroti-novykh rudakh Talnakha [Minerals of elements of the platinum group in solid pyrrhotite ores of Talnakh]. Os-novnyye problemy v uchenii o magmatogennykh rud-nykh mestorozhdeniyakh, Moscow, Nauka publ., 1997, pp. 284-285. (In Russ.)

35. Murav'yova I. V., Yevstigneyeva T. L., Filimonova A. A., Malov V. S. Pervaya nakhodka moikhukita v medno-nikelevykh rudakh Oktyabr'skogo mestorozhdeniya (No-ril'skiy rayon) [The first find of moihukit in copper-nickel ores of the Oktyabrskoye deposit (Norilsk region)].

Geologiya rudnykh mestorozhdeniy, 1972, V. 14. No. 3, pp. 94-97. (In Russ.)

36. Pokrovskiy B. G., Sluzhenikin S. F., Krivolutskaya N. A. Izotopnyy sostav kisloroda i vodoroda v trappovykh in-truzivakh Noril'skogo rayona [Isotopic composition of oxygen and hydrogen in the trap intrusions of the Norilsk region]. Doklady RAN, 2002, V. 383, pp. 675-679. (In Russ.)

37. Rad'ko V. A. Model' dinamicheskoy differentsiatsii in-truzivnykh trappov severo-zapada Sibirskoy platformy [Model of dynamic differentiation of intrusive traps in the northwest of the Siberian Platform]. Geologiya i geofizika, 1991, No. 11, pp. 19-27. (In Russ.)

38. Rad'ko V. A. Fatsii intruzivnogo i effuzivnogo magma-tizma Noril'skogo rayona [Facies of intrusive and effusive magmatism in the Norilsk region]. St. Petersburg, Kartograficheskaya fabrika VSEGEI publ., 2016, 226 p. (In Russ.)

39. Rogover G. B. Mestorozhdeniye Noril'sk-1, nekotoryye yego osobennosti, mogushchiye imet' poiskovoye zna-cheniye, i ratsional'naya metodika yego razvedki [The Norilsk-1 field, some of its features that may be of exploratory significance, and a rational methodology for its exploration]. Moscow, Gosgeoltekhizdat publ., 1959, 168 p. (In Russ.)

40. Sluzhenikin S. F., Distler V. V., Kravtsov V. F., Kuni-lov V. Ye., Laputina L. P., Turovtsev D. M. Malosul'fid-noye platinovoye orudeneniye v Noril'skikh differen-tsirovannykh intruzivakh [Low-sulfide platinum mineralization in the Norilsk differentiated intrusions]. Geo-logiya rudnykh mestorozhdeniy, 1994, V. 36, No. 3, pp. 195-217. (In Russ.)

41. Spiridonov E. M. Anortozitovaya tendentsiya magmati-cheskoy differentsiatsii [Anorthositic tendency of magmatic differentiation]. Problemy magmatizma Baltiysko-go shchita, Leningrad, Nauka publ., 1971, pp. 162-166. (In Russ.)

42. Spiridonov E. M. Arfvedsonit-flogopitovyye minetty lam-proitovoy serii Gornogo Kryma i Vostochno-Sibirskoy platformy [Arfvedsonite-phlogopite minettes of the lam-proite series of the Crimean Mountains and the East Siberian Platform]. Petrologiya i geodinamika geologiches-kikh protsessov, Irkutsk, 2021, V. 3, pp. 100-104. (In Russ.)

43. Spiridonov E. M. Geneticheskaya model' mestorozhdeniy Noril'skogo rudnogo polya [Genetic model of deposits of the Norilsk ore field]. Smirnovskiy sbornik-2019, Moscow, Maks Press publ., 2019, pp. 41-113. (In Russ.)

44. Spiridonov E. M. O vzaimodeystvii Ni-Cu-Fe sul'fidnogo rasplava (c Pd, Pt, Ag, Au) s titanavgitovymi bazal'tami (mestorozhdeniye Medvezhiy Ruchey, Noril'sk) [On the interaction of Ni-Cu-Fe sulfide melt (with Pd, Pt, Ag, Au) with titanium augite basalts (Medvezhiy Ruchey deposit, Norilsk)]. Yezhegodnyy seminar po eksperiment. mine-ralogii, petrologii i geokhimii, Moscow, RAN publ., 2004, pp. 65-66. (In Russ.)

45. Spiridonov E. M. Rudno-magmaticheskiye sistemy No-ril'skogo rudnogo polya [Ore-magmatic systems of the

Norilsk ore field]. Geologiya i geofizika, 2010, V. 51, pp. 1356-1378. (In Russ.)

46. Spiridonov E. M., Golubev V. N., Gritsenko Yu. D. Izo-topnyy sostav svintsa galenita, altaita i intermetallidov palladiya sul'fidnykh rud Noril'skogo rudnogo polya [Pb isotope composition of galena, altaite and palladium in-termetallides from sulfide ores of the Norilsk ore field]. Geokhimiya, 2010, No. 8, pp. 1-10. (In Russ.)

47. Spiridonov E. M., Gritsenko Yu. D. Epigeneticheskiy niz-kogradnyy metamorfizm i Co-Ni-Sb-As mineralizatsiya v Noril'skom rudnom pole [Epigenetic low-grade me-tamorphism and Co-Ni-Sb-As mineralization in the Norilsk ore field]. Moscow, Nauchnyy mir publ., 2009, 218 p. (In Russ.)

48. Spiridonov E. M., Ivanova Yu. A., Naumov D. I. [et al.] Noril'skoye rudnoye pole: novaya metamorfogenno-gidrotermal'naya mineral'naya assotsiatsiya - besprimes-nyye zvyagintsevit i serebro, khibbingit, Mn khibbingit, siderit, fosgenit, sfalerit v magmatogennykh putoranito-vykh rudakh [Norilsk ore field: a new metamorphogenic-hydrothermal mineral association - pure zvyagintsevite and silver, hibbingite, Mn hibbingite, siderite, phosgenite, sphalerite in magmatogenic putoranite ores]. Vestnik MGU. Geologiya, 2022, No. 3, pp. 70-82. (In Russ.)

49. Spiridonov E. M., Kulagov E. A., Kulikova I. M. [et al.] Geneticheskaya mineralogiya Pd, Pt, Au, Ag, Rh v no-ril'skikh sul'fidnykh rudakh [Genetic mineralogy of Pd, Pt, Au, Ag, Rh in Norilsk sulfide ores]. GRM, 2015, V. 57, No. 5, pp. 447-476. (In Russ.)

50. Spiridonov E. M., Ladygin V. M., Stepanov V. K. [et al.] Metavulkanity prenit-pumpelliitovoy i tseolitovoy fatsiy trappovoy formatsii Noril'skogo rayona Sibirskoy plat-formy [Metavolcanics of the prehnite-pumpelliite and zeolite facies of the trap formation of the Norilsk region of the Siberian platform], Moscow, MGU publ., 2000, 212 p. (In Russ.)

51. Stepanov V. K. Dinamicheskaya model' vnedreniya, kri-stallizatsii i rudootlozheniya rudonosnykh intruziy No-ril'ska [Dynamic model of intrusion, crystallization and ore deposition of ore-bearing intrusions of Norilsk]. Trudy TSNIGRI, 1981, Is. 162, pp. 13-19.

52. Stepanov V. K., Turovtsev D. M. Mnogofaktornyye mod-eli medno-nikelevykh mestorozhdeniy noril'skogo tipa [Multifactorial models of copper-nickel deposits of the Norilsk type]. Trudy TSNIGRI, 1988, Is. 223, pp. 86-94. (In Russ.)

53. Sukhanova Ye. N. Sluchay obrazovaniya koksa pod vli-yaniyem sul'fidnoy zhily [A case of coke formation under the influence of a sulfide vein]. Geologiya rudnykh mestorozhdeniy, 1959, V. 2, No. 6, pp. 85-89. (In Russ.)

54. Turovtsev D. M. Kontaktovyy metamorfizm Noril'ski-kh intruzivov [Contact metamorphism of the Norilsk intrusions, Moscow]. Moscow, Nauchnyy Mir publ., 2002, 319 p. (In Russ.)

55. Filimonova A. A., Murav'yeva I. I., Yevstigneyeva T. L. Mineraly gruppy khal'kopirita medno-nikelevykh rud Noril'skikh mestorozhdeniy [Minerals of the chalco-

pyrite group of copper-nickel ores of Norilsk deposits] Geologiya rudnykh mestorozhdeniy, 1974, V. 6, No. 5, pp. 36-45. (In Russ.)

56. Arndt N. T., Czamanske G., WalkerR. J. Geochemistry and origin of the intrusivehost of the Noril'sk - Talnakh Cu-Ni-PGE sulphide deposits. Economic Geology, 2003, V. 98, pp. 495-515.

57. Bowring S. A., Ervin D. M., Jin Y. G. [et al.] The age of the Permian - Triassic boundary at Meishan, Southern China. Science, 1998, V. 280, pp. 1039-1045.

58. Dalrymple G. B., Cramanske G. K., Stepanov V. K. [et al.] 40Ar/39Ar ages of samples from the Noril'sk - Talnach ore-bearing intrusions and the Siberian flood basalts. Eos, 1991, V. 72, pp. 570.

59. Kamo S. L., Czamanske G. K., Amelin Yu. V. [et al.] U-Pb zircon and baddeleite and U-Th-Pb perovskite ages for Siberian flood volcanism Maymecha-Kotuy area Siberia. J. Conference Abstr, 2000, V. 5, № 2, pp. 569.

60. Kamo S. L., Czamanske G. K., Krogh T. E. A minimum U-Pb age for Siberian flood-basalt volcanism. Geochim-ica et Cosmochimica Acta, 1996, V. 60, pp. 3505-3511.

61. Kozyrev S. M., Komarova M. Z., Emelina L. N. [et al.] The mineralogy and behavior of PGM during processing of the Noril'sk - Talnakh PGE-Cu-Ni ores. Canadian Institute of Mining, Metallurgy and Petroleum, 2002, V. 54, pp. 757-792.

62. Li C, Naldrett A. J., Shmitt A. K. [et al.] Magmatic anhydrite-sulfide assemblages in plumbing system of the Siberian Traps. Geology, 2009a, V. 37, pp. 259-262.

63. Li C., Ripley E. M., Naldrett A. J. Compositional variations of olivine and sulfure isotopes in the Noril'sk and Talnakh intrusion, Siberia: Implications for ore-forming processes in dynamic magma conduits. Economic Geology, 2003, V. 98, pp. 69-86.

64. Li C., Ripley E. M., Naldrett A. J. A new genetic model for the giant Ni-Cu-PGE sulfide deposits associated with the Siberian flood basalts. Economic Geology, 2009b, V. 104, pp. 291-301.

65. LightfootP. C., Hawkesworth C. S., Hergt J. [et al.] Remo-bilization of the continental lithoshere by mantle plumes: major-, trace-element, and Sr-, Nd-, and Pb-isotope evidence from picritic and tholeitic lavas of the Noril'sk district, Siberian Trap, Russia. Contributions to Mineralogy and Petrology, 1993a, V. 114, pp. 171-188.

66. Naldrett A. J. Magmatic sulfide deposits. Geology, geochemistry and exploration. Berlin [etc.], Springer, 2004, 727 p.

67. Okamoto H., Chakrabarti D. J., Laughlin D. E., Massal-ski T. B. The Au-Cu (gold-copper) system. Bulletin of Alloy Phase Diagrams, 1987, V. 8, pp. 453-474.

68. Ryabov V. V., Ponomarchuk V. A. The role of hydrocarbons in the formation of the PGE deposits in the Siberian traps. 12th International Platinum Symposium (Ekaterinburg), 2014, pp. 115-116.

69. Simonov O. N., Lul'ko V. A., Amosov Yu. N., Salov V. N. Geological structure of the Noril'sk region. Sudbury-Noril'sk Symposium, Ontario Geological Survey, 1994, Spec.V. 5, pp. 161-170.

70. Sluzhenikin S. F., Mokhov A. V. Gold and silver in PGE-Cu-Ni and PGE ores of the Noril'sk deposits, Russia. Mineralium Deposita, 2015, V. 50, pp. 465-492.

71. Spiridonov E. M., Serova A. A., Kulikova I. M. [et al.] Metamorphic-hydrothermal Ag-Pd-Pt mineralization in the Noril'sk sulfide ore deposit, Siberia. Canadian Mineralogist, 2016, V. 54, pp. 429-452.

72. Spiridonov E.M., Stepanov V.K., Kulagov E. A., Be-lyakov S. N. Real relationships of volcanic and ore-bearing intrusive traps in the Noril'sk ore field, Northern Siberia, Russia. Abstracts of 13th International Platinum Symposium (Polokwane, South Africa), 2018, pp. 176-177.

73. Stepanov V. K. Formation mechanism of ore-bearing in-trusives of Noril'sk type. 12th International Platinum Symposium (Ekaterinburg), 2014, pp. 121-122.

74. Vogt J. H. L. Geology of the platinum metals. Economic Geology, 1927, V. 22, pp. 322-355.

75. Walker R. J., Morgan J. W, Horan M. F. [et al.] Re-Os isotope evidence for an enriched-mantle source for the Noril'sk-type ore-bearing intrusion. Geochimica et Cos-mochimica Acta, 1994, V. 58, pp. 4179-4197.

76. Wooden J. L., Czamanske G. K., Fedorenko V. A. [et al.] Pb isotope data indicate a complex, mantle origin for the Noril'sk - Talnakh ores, Siberia. Economic Geology, 1992, V. 87, pp. 1153-1165.

Статья поступила в редакцию 25.10.22; одобрена после рецензирования 07.11.22; принята к публикации 08.11.22. The article was submitted 25.10.22; approved after reviewing 07.11.22; accepted for publication 08.11.22.

По всем вопросам, связанными со статьями, следует обращаться в редакцию

по тел. +7 (495)315-28-47, E-mail: ogeo@tsnigri.ru

Адрес редакции: 117545, г. Москва, Варшавское шоссе, д. 129, корп. 1